Слова принца были встречены возгласами, в большей части одобрительными, и даже кое-где исполненными покаяния. Если кто-то в толпе и полагал, что сохранность и защита Совершенной являлась долгом прежде всего тех, кто мог об этом позаботиться, а именно, короля и знати, уточнять этого не решились.
— И теперь пришло время исправить наши ошибки. Быть может, тогда предки сжалятся, и явят больше милости своему народу!
— Командор держится молодцом, — прошелестел Зевран на ухо Морриган, которая, морщась, старалась отодвинуться дальше от стоявшего тут же Огрена, запах от которого сводил ее с ума. — Я дал ему горошину нуки, это, помимо всего прочего, притупляет боль. Но не уверен, съел ли он. Если б съел... с непривычки улыбался бы теперь гораздо чаще.
— Перевязок на нем много под доспехом, — ведьма пожала плечами, стараясь дышать через рот. — Коссит мне помогал. Стянули туго, пока он на виду, того и хватит. Но отойдем когда подальше, привал устроить надо. Лечить его продолжу. Иначе в пасть соваться тварям толка нет.
— ... в этом любезно вызвались помочь нам Серые Стражи Ферелдена, — меж тем, продолжал Белен и Айан вышел вперед, поднимая руку в жесте приветствия. — Да будет их дело успешным, и да послужит оно к величию и славе Орзаммара!
Последние его слова утонули в дружном реве сотен гномов. Морриган и Зевран понимающе переглянулись. Белен сыграл свою роль, как надо. Теперь дело оставалось за Командором.
Часть 27
Холмы пропали на второй день после отъезда невеликого отряда Алистера Тейрина из гостеприимной деревни отступников. Несмотря на то, что местность оставалась по-прежнему безлюдной и дикой, теперь посланники Командора двигались гораздо увереннее и быстрее. Дочь старосты Вилфреда, Нерия, вызвалась быть их проводником. По торговым делам молодой магине не раз приходилось бывать на зимних стоянках долийских кланов, и ей, одной из немногих, был известен короткий путь к лесным эльфам. Скрепя сердце, староста дал свое благословение на этот поход, справедливо рассудив, что беспокойство за дочь обойдется ему дешевле ее упреков.
По совету отступников, доспехи храмовников пришлось оставить в деревне. Успевший узнать за многие годы долийцев староста сумел убедить гостей, что людей, носивших такую броню, эльфы отстреливали издали, не пытаясь вступить в разговор. Взамен Алистер и Лелиана получили теплые куртки из оленьей кожи с меховой оторочкой. И, хотя в такой одежде было удобнее, без привычной тяжести доспеха бывший храмовник чувствовал себя почти голым.
— В Блесилиане не важно, в броне ты или нет, — непонятно объяснил старый эльф пытавшемуся возразить ему сыну Мэрика. — Если захочет взять жизнь — он ее возьмет.
Впрочем, второй совет старосты Вилфреда — взять с собой в дорогу еще одного мага, который вдобавок бы владел магией крови, показался Алистеру более разумным. Об опасностях леса Бресилиан в Ферелдене ходили легенды, и Страж с удовольствием взял бы с собой не одного мага, а десять. Однако готовившимся поддержать армию Командора отступникам требовалось как следует подготовиться перед тем, как покинуть деревню, и потому в спутники отряду достался один только Йован, хорошо владевший магией крови, и не успевший еще обзавестись каким-то ценным имуществом, которое требовалось бы управить до начала опасного похода.
Едва заметная, дорога от деревни отступников к поросшим лесом холмам все же имелась. Их проводница Нерия, оказавшаяся довольно словоохотливой, объяснила, что торговлю с тремя долийскими кланами удалось наладить около четырех зим назад, и с тех пор с наступлением каждого сезона отступники и эльфьи торговцы встречались у опушки леса для обмена товарами и взаимными дарами.
— Шкурки они отдают дешево, и чудесно выделанные, — певуче поведывала молодая остроухая магиня, отпустив поводья. Ее смирная кобыла, не понукаемая всадницей, шла спокойным шагом, точно сама знала, куда следует держать направление. — Они собирают особый сок, и им натирают шерсть, у которой появляется такой шелковистый блеск! Но какое именно дерево дает этот сок — не признаются, хоть мы не раз их спрашивали. И с нами ведут себя очень... по-своему. Я имею в виду, с нами, эльфами. Не секрет, что долийцы презирают городских... ну тех, кто живет по законам людей и поклоняется Создателю. Но нас, меня, отца... да и всех в деревне, даже людей — они не то, чтобы уважают... Но относятся без заносчивости. Нам хватило духа противостоять тем, кто пытался посадить нас в клетку и заставить жить по своим правилам. Так же, как и самим долийцам. Им это по нраву.
— Ты говоришь, что вы с долийцами встречаетесь на опушке. Откуда же тебе тогда известен путь до их стоянки?
— Мне и отцу, ровно как и многим прочим эльфам из нашей деревни, приходилось бывать в их лагере, — Нерия улыбнулась Винн, но взгляд ее был прикован к статной фигуре сына Мэрика, который одной рукой держал поводья, а другой — растирал немеющие от мороза щеки. — У долийцев... в последние годы рождается очень мало детей. Магов среди них еще меньше. И маги их... не всегда целители. У них есть обычай обмениваться молодыми эльфами и, в особенности, чародеями, между кланами. Но несколько последних десятилетий даже это уже не помогает. Поэтому нам, магам-отступникам, чем дальше, тем все больше рады. Отец — сильный стихийник, но я... больше чувствую силы природы. Земли и деревьев... И хорошо исцеляю хвори. Хотя умею пока немного. Мне куда больше нравилось ходить на охоту, чем учиться магии у отца. Не могу представить, что бы было, запри храмовники меня в башне! Жить без воздуха, без неба... я не смогла бы так.
— Смогла бы, — не согласился Йован, оглядывавшийся на скованные морозом и укрытые снегом перелески, чем дальше, тем становившиеся все темнее и гуще. — Привыкнуть можно ко всему. Хотя некоторые... в Круге живут только надеждой на то, что когда-нибудь заключение окончится. Мы с Дайленом Амеллом пять лет планировали побег.
— Да, ты мне рассказывал, — Нерия сочувственно покивала и вновь стрельнула глазами в сторону спешно натягивавшего меховую рукавицу Алистера.
— Значит, есть вероятность, что нас не пристрелят на подходах к лагерю, а сперва все-таки выслушают? — поинтересовался тот, забирая поводья другой рукой. Молодая эльфийка согласно склонила голову, обнажая в улыбке белые зубы.
— Можешь не сомневаться. Только переговоры будешь вести ты. И это, поверь мне, самое трудное. Долийцы... да что там, вы увидите сами. Они живут очень бедно. Очень... но чем хуже у них дела, тем больше они стремятся показать, что все в порядке и никто им не нужен. И еще они злятся... очень злятся на шемленов. Так они называют людей. Хотя отец говорит...
— Что? — Лелиана водила пальцами по гладкой поверхности лежавшей перед ней на лошадиной холке лютни. — Что говорит твой отец?
— Отец говорит, что неправильно называть шемленами только людей, — Нерия пожала плечами. — Шемленами называли людей древние эльфы, те, кто умели жить очень долго. Шемлен — значит быстрый. Тот, кто быстро живет. Ну, то есть, недолго. Но теперь и эльфы живут не дольше людей. Значит, все мы — шемлены. Вот и получается, что слово утратило свой первоначальный смысл и превратилось просто в ругательство. Но это от невежества. Отец говорит... — Нерия опять запнулась. — Только не оброните этого при долийцах, они не простят. В общем, отец не видит смысла в том... том существовании, которое ведут долийцы теперь. Ведь они действительно вырождаются. И умирают... быстрее эльфов, которые живут в городах. Долгое время долийцы считали свой способ жизни оправданным из-за крупиц тех знаний, которые они хранили после падения Арлатана. Но ведь на сегодняшний день они потеряли почти все. Даже арлатанский, язык древних эльфов. Им владеют единицы в кланах. Все говорят на шемленском. Некоторые маги в Кругах по всему Тедасу знают этот язык лучше Хранителей долийцев. Эльфы помнят некоторые слова... часто стараются употреблять их в разговоре при чужаках. Но это все — обман. Пускание пыли в глаза. Все, чем заняты они теперь — выживание. Они все больше осознают это. И все больше озлобляются.
Винн подняла брови, но тон ее был ровным и спокойным.
— Странно слышать такие речи от эльфийки, — только и сказала она. Юная магиня грустно улыбнулась.
— Вы сами увидите, когда вы приедем в их лагерь, как они живут. Это... многое из их быта — попросту ужасно! Отец говорит, им нужно многое менять. Что если они хотят выжить, время для кочевничества уже прошло. Нужно... искать иные пути. Хотя бы перенять оседлый образ жизни, то, что они так презирают, но то, что может их спасти. И попробовать примириться с людьми. Быть может, даже отправить посольство в Денерим, — Нерия развела в стороны узкие ладони. — Я сама понимаю, как это звучит. Вряд ли их пустят дальше первого поселения с гарнизоном стражи. Но все же... Такие настроения уже бродят среди долийцев, в особенности, у молодых. О, если бы можно было поговорить с самим королем! Без всех этих церемоний, без волокиты. Отец... я слышала, как он обсуждал это с уважаемыми магами деревни. Отец считал, что при короле Кайлане у долийцев была надежда... Про Кайлана говорили, что он был справедливый король, и с воодушевлением относился к переменам. Но его супруга, Анора... Кажется, ей не по нраву приходились многие из идей Кайлана. Так говорят старшие мужчины нашей деревни. Я передаю лишь то, что слышала. Теперь, когда Кайлан умер, умерла и надежда для долийцев. Помните об этом, и не задевайте ненужных тем при разговоре.
— Благодарю, — Алистер потер лоб, и все больше исполняясь страха перед грядущей встречей с озлобленными лесными эльфами. Проводница ободряюще улыбнулась.
— Долийцы верят, что когда все эльфы вспомнят древних богов, и обратятся к ним, боги вновь заговорят с народом эльфов, и эльфы возвысятся. Но век проходит за веком, а боги все молчат, — Нерия вздохнула снова. — Отец... да и многие в деревне... нашей деревне, считают, что светлые боги Арлатана, ровно как и темные боги, те, которые теперь раз за разом насылают Моры, уже никогда не вернутся в образе богов. И... надо довольствоваться тем, что имеешь. Отец говорит — Создатель раньше тоже был богом эльфов. Просто немногие об этом понят. Что не люди навязали нам своего бога, а наоборот, они приняли нашего, и нет ничего страшного в том, чтобы нам поклоняться ему. Но... долийцы не желали слушать его речей. Хотя наши товары и нашу помощь принимали с удовольствием. И вы тоже... не говорите с ними о Создателе или о чем-то таком... Они очень этого не любят.
— Не будем, — пообещал Алистер, внимательно вглядывавшийся в дорогу перед копытами своего коня, в боязни опять пропустить какую-нибудь опасность. — Быть может, ты знаешь что-нибудь еще, что поможет нам в переговорах с ними?
Эльфийка честно задумалась.
— Теперь не припомню, — медленно произнесла она спустя какое-то время. — Разве что, говорить вам нужно с Хранителем. В том клане, куда я вас веду, хранителя зовут Затриан. Ходят слухи, он открыл секрет бессмертия... которым владели древние эльфы. Но отец в это не верит. Иначе бы все долийцы его клана сделались бессмертными, а они — такие же, как и все прочие. Затриан, должно быть, просто очень стар. А может, в его долголетии виновата магия. Мне он... мне не нравится Затриан, — Нерия извиняюще пожала плечами. — Он какой-то... какой-то странный. И неприятный. Но он должен исполнить обязательства перед Стражами. Как и любой Хранитель. Вам нужно заручиться поддержкой только одного клана. Ко всем прочим они отправят посланников, и долийцы явятся под твое начало, Страж, всего за несколько дней.
— Это хорошие известия, — Винн кивнула седой головой. — Что не придется нам разъезжать по зимнему лесу в поисках прочих кланов.
— Бресилиан не зимний, — эльфийка несильно сжала коленями бока своей лошади, и та послушно повернула в указанную сторону. — Магия... древняя магия и ее отголоски живут в нем до сих пор. Они очень сильно переродились и извратились, но не собираются уходить с земли. Обычно такое не к добру. Настолько долгие колебания Завесы способны даже самые чистые заклятия превратить в проклятия. А этот лес пережил целые магические войны. Завеса там истончена и колеблется. Из-за этого даже законы природы верно действуют не всегда. Снег если и ложится, то тут же тает. Трава и цветы могут расцвести и отцвести в единый день. Многие деревья... вот от деревьев лучше держаться подальше, а от кустов — тем более. В Бресилиане водится множество опасных тварей, которые искусно прячутся, но всегда голодны и готовы напасть. Будьте начеку.
В последнем предостережении не было необходимости. Хотя, по мыслям проводницы, до леса Бресилиан нужно было ехать еще не менее нескольких мер времени, мыслями путники давно уже были в проклятом лесу. И беспечных среди этих мыслей не было.
Часть 28
... Второй день пути уже переваливал за середину, когда постепенно укрупнявшиеся и смыкавшиеся меж собой перелески, наконец, подступили вплотную к ненаезженной дороге, по которой, придавливая копытами снег, шагом шли лошади отряда. Нерия ехала впереди, временами поднимая голову, и щурясь на холодное зимнее солнце. И, хотя по мере углубления в лес, теплее не становилось, снега вокруг действительно делалось все меньше. Понемногу из-под снега стали выглядывать листья травы — мертвой и пожухлой, но чем дальше, тем больше их было. Из коричневых и прелых, тянущиеся к солнцу былины делались зеленее. Потянуло духом гниющих трав, сырости и древесных соков — таким запахом, который едва ли можно было бы унюхать в зимнем лесу.
— Мы уже в Бресилиане, — негромко доложила эльфийка, поддёргивая на спине колчан, полный стрел. — Все, на всякий случай, приготовьтесь... Приготовьтесь к чему угодно. Йован, при случае, не сомневайся применять магию крови.
Однако лес вокруг, постепенно оживая и наполняясь обычными звуками, от шелеста коричневато-желтой листвы до перещелкивающих голосов то ли птиц, то ли мелких грызунов, казался мирным и тихим. Хотя хмурое небо низко висело над, словно, наполовину облетевшими кронами деревьев, и вокруг по-прежнему было довольно сумрачно, а холод, немного отступивший, продолжал заставлять поплотнее кутаться в меховые накидки, такого умиротворения никому из всадников не приходилось ощущать уже давно.
— А тут не так уж страшно, — чувствуя, как боязливость, навеянная россказнями эльфийки, постепенно отступает, почти весело проговорила Лелиана. — Я-то думала...
Делавшиеся все гуще заросли расступились, и рыжая бардесса умолкла на полуслове. Лесная тропа привела их к большой поляне, словно разъединявшей лес на две части — до и после нее. За поляной чаща казалась куда темнее и гуще, являя собой довольно мрачный вид. Но не это заставило замолчать словоохотливую подругу Командора.
На ветвях деревьев, прямо над тропой, висели тела двух мужчин и женщины. Руки у всех были связаны за спиной, и поэтому сомнений в причине их смерти не возникало. Подъехав поближе, Алистер внимательно осмотрел каждого из несчастных.
— Шеи сломаны, — в ответ на вопросительные взгляды, нехотя пробурчал он. — Умерли они от этого. Но кто мог это сделать? Долийцы?
