Холодная Зона

Рей стукнул кулаком по столу и поднялся. В кухонном шкафчике он нашел 'Пэйнкиллер', закинулся таблеткой от головной боли. Сожрал бутерброд с мерзкой дешевой ветчиной.

Плевать. Клал он с прибором на все эти учреждения, на усердных официантов и прачек. И на весь этот мир впридачу. С облегчением он опустился в кресло, а в глубине экрана уже разворачивалась трехмерная заставка Великой Войны.

Рей играл за американцев. Можно было еще выбрать англичан или немцев. Но играть за немцев — сложно, вероятность повернуть ход игры и написать альтернативную историю есть, но крайне мала. Англичане же играли в войне не такую большую роль. В общем, все, как было во Второй Мировой. Хотя, конечно, здесь была возможность не только дойти до Берлина, как это, вроде бы, было в истории, но и отбить у русских еще и восточную часть Германии.

Правда, Рею смутно вспоминалось из прошлого, что русские, вроде бы, тогда тоже воевали против Гитлера, а не наоборот. А в этой игре они были союзниками немцев и в итоге даже не пустили американскую армию в восточную Германию, а организовали там сталинистский концлагерь. Вот про восточную Германию Рей хорошо помнил, а про войну — не очень. Возможно, он перепутал.

Да и какая разница?

Рей вел 'Летающую крепость', и оранжево-темное небо вокруг горело сполохами. Он почти физически ощутил, как самолет тряхнуло от попадания. Зенитки... 'Сэр, прямой в хвост!' — крикнул сзади стрелок. Рей повел рукоятку на себя...

В этот миг все погасло.

Рей вздрогнул и выпустил джойстик. Ему показалось, что он умер.

Но это погас экран. А через секунду в черноту выплыла красная надпись:

'Извините за доставленные неудобства! В связи с неуплатой за услуги Телеком вы временно лишены возможности пользования коммуникативными приборами. Пожалуйста, внесите оплату на счет Телекома!'

Рей выругался сквозь зубы.

Интересно, а как он вообще может внести плату, если интернет и даже сам комм отключен? До сих пор Рей умел обращаться с деньгами только с помощью сети. Кроме того, непонятно, почему плата не внесена? Ведь это происходит автоматически...

Рей огляделся. Убогая квартирка, серый низкий потолок, уродливо обклеенные стены. И никуда не убежать отсюда... О боги, за что мне это? Я хочу обратно. Он метнулся к стене, надавил кнопку экстренного включения. Бесполезно. Бежать, бежать из этого мира, куда угодно — в созвездие Ориона, в кабину бомбардировщика Второй мировой.

Но теперь не дают. Комм застыл мертвым пластиком — вся коммуникация заблокирована!

Ужас нарастал внутри. Ледяной тошнотный ком заполнил горло. Неужели вот эта квартирка — все, что осталось в мире? И он так и будет сидеть здесь, в пустых холодных стенах — весь день? Вечер... ночь...

Дрожащими руками он натянул куртку. Выскочил на улицу, в промозглый ноябрьский день. У подъезда, как всегда, торчал Кунц — с длинными седыми волосами и красным носом, тощий, из кармана у него торчало горлышко бутыли дешевого шнапса. С ним еще какой-то незнакомый хмырь.

— Добрый день! — сосед двинулся наперерез. Рей мысленно застонал — не хотелось видеть никого.

— Эй, у тебя пяти долларов не найдется? Жрать нечего, деньги только послезавтра придут.

— Сам на мели, — ответил Рей, — вот иду в базис, спросить, может, помогут.

— Да, щас! Догонят и еще помогут.

— Ну может, работу какую там найдут.

— Хе-хе, — Кунц коротко трескуче рассмеялся, — ты че, работу ищешь, что ли?

— Ну... мы же должны, — Рей переминался с ноги на ногу. Ветер пробирал курточку насквозь.

— Ничего мы не должны! — заявил хмырь рядом с Кунцем, — базис — это безусловный доход! Понял? Без условий. Хочешь — работай, хочешь — нет. Я вот не хочу и не буду!

— Во, правильно! — подытожил Кунц, достал бутылку из кармана и сделал глоток.

Рей пробормотал под нос что-то невнятное и кинулся прочь.

'Я же не такой', думал он с ужасом. Я же приличный человек. Да, я на мели, но я приличный человек. Я ищу работу. Мне только не везет, но я не сдаюсь, я ищу... Я хочу пробиться. Я честный, хороший человек. Не то, что эти... Так я еще не опустился!

В глубине души он чувствовал, что еще несколько месяцев такой жизни — и он cтанет подобием Кунца и этого хмыря. Разве что вместо алкоголя у него интернет... Да и сейчас — разве это не интернет-зависимость? Он физически не может находиться в квартире с погасшим пустым монитором. Трясутся руки, темнеет в глазах.

Еще немного — и он не выдержит и скажет 'я и не хочу искать работу, мне и так хорошо!' — и окончательно опустится на уровень Кунца...

Но пока он еще не опустился. О нет! Он пока еще нормальный, приличный человек. И он будет искать работу.

Ванг согласилась принять его без записи.

— Хорошо, давайте просмотрим ваш счет...

Она открыла на мониторе банковский счет Рея — в отношении простых базисных граждан никаких банковских тайн не существовало. А вдруг они скрывают какой-то доход, который иначе лишил бы их права на получение базиса?

— Видите? Я и не могу заплатить за интернет!

Ванг покачала головой.

— Вы живете расточительно! Заказываете еду на дом — это дороже, чем приносить самому. Учитесь жить, господин Гольденберг! Покупаете много лишнего!

Рей промолчал, хотя на его собственный взгляд, он ничего лишнего не покупал — наоборот, был лишен самых необходимых вещей.

— У вас, конечно, накопился долг за интернет. За один раз вы его не выплатите. Ничего страшного: будете выплачивать по частям. Тридцать долларов в месяц. Так вы за полгода выплатите весь долг. Позвоните в Телеком и договоритесь — они обычно идут навстречу.

Рей бродил по темным улицам до тех пор, пока окончательно не продрог, а живот не подвело от голода. Страшно было подумать — вернуться в дом без интернета. Наконец он вошел в свою убогую квартирку. Не снимая куртки, сделал горячий кофе. Жадно выпил, держа кружку в ладонях, отогревая закаменевшие пальцы. Съел бутерброд. Не наелся — но ничего существенного в доме не было. Рей постоял перед холодильником, подумал и закрыл дверцу.

Еще только десять вечера... Что же делать? Он осмотрелся и увидел на тумбочке брошюру в голубой обложке. С эмблемой — пятиконечная звезда и в ней буквы ПК.

Откуда это у него? Рей подобрал брошюру, снял куртку и бросил на стул, завалился на кровать. Открыв титульный лист, Рей выяснил, что такое 'ПК' — это означало 'партия красных'. Он вспомнил, что видел флаг-команду красных, убогое зрелище. Видно, очень бедная партия. Не особенно-то их тут любят. И тут же вспомнил тетку, которая всучила ему эту брошюру в базис-центре. Как религиозные сектанты, раздают какую-то литературу.

Рей стал листать книжку и заинтересовался. Вопреки ожиданиям, там не было никакой политической пропаганды. В книжке рассказывалось о правах базис-граждан. То есть тех, кто вынужден жить на базис (то есть, как Рей теперь понимал, почти всего населения).

Рей сразу же узнал много нового! Например, оказывается, он имел права не подписывать никакие договора в базис-центре! И его не имели право за это лишить денег.

Гм. Рей отложил брошюру и задумался. Но ведь он своими ушами слышал, как людей именно заставляли подписывать договор под угрозой санкций. Получается, все это было противозаконно? Но что он может с этим сделать?

Впрочем, договор ему особенно не мешает — ведь он в любом случае стремится найти работу!

Рей стал читать дальше. Сел на кровати. Выпрямился.

Вот оно!

Оказывается, базис-получатели имеют право на бесплатную адвокатскую помощь!

Как все-таки плохо жить в этом мире, совсем не зная его! Рей уже пытался искать адвокатские конторы, но там требовали платы уже за первую консультацию. В некоторых даже — предоплату. Таких денег у него, разумеется, не было.

Оказывается, все, что нужно — это найти адвоката, работающего с базисом и сразу сообщить, что за тебя платит государство.

Не так уж плоха эта партия красных, думал Рей, бодро раскладывая постель. Теперь я знаю свои права. Завтра же пойду в общественный центр и через тамошний интернет найду адвоката. Энрике у меня еще попляшет!

Адвоката звали Мустафа Селим. Турок, думал Рей, сидя в приемной. Впрочем, какое это имеет значение? Вот и Ванг тоже явно не коренная немка. Вероятно, этот Селим живет здесь с рождения. Выучился, сделал карьеру. Молодец.

Почему это как-то неприятно царапает душу? Неужели, с удивлением спросил себя Рей, что я, коренной немец, даже выросший, кстати, здесь же, в Мюнхене, должен идти на поклон к этому... Гм. Никогда не замечал за собой национализма. Рею стало стыдно. Он вспомнил мерзкие разговорчики в очереди за едой — иностранцы все заполонили. Поджатые губы стариков и старушек при виде жизнерадостной оравы черноголовых детишек.

По правде сказать, иностранцев стало больше, чем раньше, чем в его время. И тогда уже многие поджимали губы — что они сказали бы сейчас?

Неужели и он опустится до такого? Иностранцы в очереди за едой не раздражали его. Он видел Зону Развития. Он сочувствует. Пусть хоть все приезжают — в ЗР вообще никто не должен жить. Ну может быть, за исключением тех, для кого там есть работа.

Но вот турок-адвокат... китайцы и корейцы в Базис-центре... Хотя, справедливости ради, остальные имена в списке адвокатов были немецкие. Сюда Рей пошел лишь потому, что идти недалеко.

Мустафа Селим и внешне мало напоминал турка — высокий, представительный молодой человек, моделированное лицо, серые глаза, модные палевые волосы (впрочем, волосы теперь можно не только покрасить, но и изменить цвет навсегда с помощью модификаторов). Костюмчик — Рей не определил, чей, но явно от кутюр.

— Садитесь, пожалуйста, — благожелательно улыбнулся адвокат.

— Я на базисе... бесплатно, — торопливо сказал Рей. Селим кивнул.

— Я знаю. Не беспокойтесь, я улажу все формальности, вы уже подписали прошение, так что все в порядке. Рассказывайте, пожалуйста.

— У меня необычный случай... — начал Рей. Он стал рассказывать. На всякий случай он прихватил медицинскую карточку — чтобы адвокат мог удостовериться в том, что Рей не заливает и увидеть хотя бы официальную информацию о его состоянии. Селим с удивлением приподнял бровь, слушая о его воскрешении. Затем его лицо стало непроницаемым. Затем он, слушая Рея, начал разглядывать что-то на мониторе.

— Н-да, — протянул он, когда Рей закончил рассказ, — ситуация, конечно, у вас нестандартная.

И замолчал.

— Но вы возьметесь за это дело? Я думаю, можно как-то доказать, что я имею право на часть отцовского капитала! Что значит — пропала именно моя часть? Разве мы не должны разделить капитал по закону?

Адвокат скептически скривил губы.

— Вы понимаете, что такого рода дело далеко выходит за рамки государственной юридической помощи? Нужна экономическая экспертиза, причем очень серьезная. Архивы. Ну генетическую еще можно бесплатно провести. Нужны будут десятки писем и документов, стоимость каждого — около ста долларов. Все это бесплатная госпомощь не включает. Вы сможете это оплатить?

— Но ведь вы сможете получить очень большой гонорар, если мы добьемся успеха! — горячо заговорил Рей, — речь идет о миллионах или даже десятках миллионов долларов. Если не больше!

Селим смотрел на него в упор печальными серыми глазами.

— Вы сами-то как оцениваете шансы на успех? — спросил он.

— Ну... ведь я не требую полной справедливости. Если мой племянник согласится выплатить мне некоторую компенсацию... скажем, миллион долларов. Или даже полмиллиона.

Селим покачал головой.

— Все это очень маловероятно, уважаемый господин Гольденберг! Поверьте, у меня есть некоторый опыт. Вы представляете адвокатский корпус корпорации Гольденбергов? Представляете уровень его специалистов, их количество, их финансовые возможности? По экспертизам, по архивам. Их связи со спецслужбами и государством? Поверьте, шансов у нас очень, очень мало. Точнее говоря, их нет.

Рей вцепился в кромку стула. Ему показалось, что кабинет плывет вокруг.

— Но разве я не имею права... — тихо, шелестящим голосом заговорил он, — ведь это мои деньги! Ведь существует... какая-то истина, правда! Разве вы не понимаете, что на моей стороне — правда!

Адвокат покачал головой.

— Правда? — он позволил себе улыбнуться, — правда — это то, что устанавливается в ходе юридического процесса, уважаемый господин Гольденберг. А что именно устанавливается в его ходе — решает квалификация юристов обеих сторон.

— То есть истина сама по себе не существует? — спросил Рей.

— Нет, — ответил адвокат, — абстрактной истины не существует. Мы живем в правовом государстве. Поэтому что конкретно является истиной — определяют юристы, а в конечном итоге, деньги, которые вы готовы за это заплатить. Поверьте, моей квалификации было бы достаточно даже чтобы вступить в борьбу с корпорацией Гольденберг. Но я не пойду на это бесплатно и без шансов на успех. Извините.

Рей был удивлен откровенностью адвоката. Он сделал на всякий случай еще одну попытку — на этот раз у юриста с чисто немецким именем, фамилией и внешностью. Но и она закончилась тем же, разве что адвокат изъяснялся менее определенно.

Возможно, исходя из своих новых жизненных правил, Рей сделал бы еще несколько попыток (хотя и не верил уже в их результат), но тут ему снова включили интернет.

Целый день Рей, не веря своему счастью, не вылезал из игрушек. Он купил пять банок соленых орешков и две огромных бутыли пива (так дешевле, ящик пива ему уже оказался не по карману). Он славно отключился от всего омерзительного и неприятного, что случилось в последнее время.

На следующий день Рей собирался продолжить удовольствия. Но едва он шагнул на портал 'Тысячи сражений', из виртуального почтового ящика со скрипом вылезло письмо. Рей коснулся его пальцем, и свиток развернулся на экране.

От прочитанного Рея бросило в холодный пот.

'Уважаемый господин Гольденберг!

12 ноября вы получили заблаговременное приглашение на курсы социальной реабилитации. Посещение таких курсов является обязанностью каждого гражданина, получающего базисное обеспечение.

Вы были своевременно оповещены о начале курсов 16 ноября в 8 часов утра и до этой даты не представили никаких документов, свидетельствующих о невозможности для Вас посещать данные курсы.

16 ноября и в последующие дни вы на курсах не появлялись и никоим образом не сообщили о причине Вашего отсутствия.

В связи с этим Базис-центр снижает Вам размер обеспечения на 30% в течение трех месяцев, начиная с сегодняшнего дня.

Обжаловать это решение Вы можете в течение двух недель у Вашего куратора'.

Рей бессильно откинулся в кресле. Джойстик выскользнул из руки, мокрой от пота.

Тридцать процентов! И ведь их считают не от тех двухсот долларов, что положены ему на проживание. Это тридцать процентов от всего пособия, включающего и оплату квартиры — то есть с него снимут что-то около ста пятидесяти долларов.

Но за квартиру он все равно должен заплатить! И тридцать ежемесячно — в оплату долга Телекома.