| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Четыре бутерброда с сыром и колбасой, и две чашки чая спустя, мой разум все же вышел из ступора и начал послушно, хотя и не быстро отщелкивать возможные варианты. Первое, довольно пугающее предположение: Рогнеда действительно знает, что я попаданец , пришелец и вообще, неведома зверушка из далей небесных. Неприятный вариант, возможно грозящий опасностью, учитывая положение Рогнеды Владимировны. Офицер юстиции, это, конечно, не Люди в Черном , но и конторой по перекрестному опылению елей, ее ведомство считать не стоит.
Конечно, можно было бы успокоить себя тем, что государственная структура, призванная осуществлять надзор за законностью, не станет тянуть неведому зверушку в подвалы и лаборатории, в силу того, что эта самая зверушка является честным подданным государя, а значит, находится под защитой закона, но... как говорится, что охраняешь, то имеешь, да и слово государственная , меня, как человека жизнью битого, напрочь лишает всяких иллюзий по отношению к сей организации. В конце концов, сколько бы в уставах, уложениях и прочих определяющих бумагах, не расписывалась забота о безопасности подданных, факт остается фактом: государственная контора всегда блюдет, прежде всего, интересы государства, потом личные интересы своих сотрудников и лишь в последнюю очередь, выполняет декларируемые обязанности в отношении прочих лиц.
А я, кстати, сегодня сделал большую глупость. Розовый туман, он до добра не доводит, да. И если Рогнеде совсем не понравятся наши со Светой отношения, она вполне может задействовать любимую контору. Конечно, это уже стрельба из пушки по воробьям получается, но с другой стороны, страшнее тещи зверя нет. Закопает за дочурку, невзирая ни на какую соразмерность и цену усилий. И тут вполне возможен второй вариант во всей красе, тот самый, который: личные интересы своих сотрудников . М-мать...
Так, отставить кипеш! Пока меня никто никуда не тащит. А вот сама Рогнеда завтра отправляется к новому месту службы. Жаль, что вместе с доч... да что ты будешь делать?!
Хм, а вот еще один интересный вопрос, плавно проистекающий из предположения о странной осведомленности некоторых старших офицеров юстиции: откуда Рогнеда свет Владимировна могла узнать о моем чужачестве ? Первый и самый очевидный ответ: Бийские. Предположим, это так. Меня, они о своем знании не уведомили, исходя из каких-то своих волховских заморочек. Но учитывая весьма прохладные отношения между волхвами и государством, возникает другой вопрос: а им это зачем? Стоп. Мимо. Вспоминаем интерес, проявленный Багалей к нападению на лавку, в котором она запросто мне призналась и реакцию ее начальства. О чем это говорит? О том, что даже если Бийские сообщили о моем происхождении комунада , старший офицер юстиции Багалей необходимого допуска к этой информации не имеет, иначе ее не убирали бы с поля с такой оперативностью, что имеет место быть и, кстати, сохранение тайны пришельца , вполне может оказаться реальной причиной, по которой слишком любопытного офицера решили окоротить, со всем вежеством, так сказать.
М-да, не сходится. Либо Багалей знает о моем происхождении, либо ее убирают, чтобы она не совала нос не в свои дела, и все это при условии, что информация о пришельце у кого-то из властьимущих все же есть. Стоп. А если я просто дую на воду? И никто о моих путешествиях между мирами, все-таки, не в курсе? Тогда... если не множить сущности без необходимости, получаем следующее: интерес ко мне проявляют известные личности, вроде тех же волхвов и профессора. Может и кто-то еще, о чем предупредила сама Рогнеда, но основой этого интереса являются развитые Бийскими способности, и только... Багалей же, обозвав меня чужаком , имела в виду лишь то, что сказала. А что? Кем я должен ей казаться в свете этих событий? Человек без прошлого, пришедший неизвестно откуда, да еще и умудрившийся заинтересовать некие достаточно мощные силы. Странный чужак и есть. Может такое быть? Вполне.
А если все же... то у меня проблемы. Впрочем, даже если и не так, срочный переезд Багалей все равно никуда из расклада не денется. Аргх! Ненавижу головоломки. Муть, жуть и ужас. Мне бы шашку да коня, да на линию огня... Эх!
Хоровод мыслей кружил до самого рассвета, но, к тому моменту, когда солнце вызолотило стены и крыши городских домов, я все же успокоился. Знает кто-то о моем иномировом происхождении или нет, сейчас значения не имеет. По крайней мере, до сих пор никаких поползновений в мою сторону не было. Да, Рогнеда прямо сообщила, что вокруг меня затевается какая-то возня, но поделать с этим фактом я ничего не могу, а значит, мне нужно просто быть осторожнее и внимательнее. Можно было бы, наверное, куда-нибудь сбежать, но вот вопрос: от кого и куда? Пока я не знаю действующих лиц и их намерений, не имею юридической независимости, и просто не представляю где и как можно организовать надежное, безопасное укрытие.
Да и есть ли смысл в таком шаге, вообще? В конце концов, я вовсе не уверен в том, что затеянные неизвестными, игры пойдут мне во вред. Это не наивность, это информационный вакуум. Единственно, что я знаю точно, они могут и уже идут вразрез с моими интересами, в частности, с желанием спокойной жизни, но... как раз этот факт мне не изменить, в принципе. И неважно, останусь я на месте и вляпаюсь в чью-то возню, или попытаюсь скрыться, это в любом случае означает лишние телодвижения, те самые, которых мне хотелось бы избежать. А раз так, то и дергаться я пока не стану, ввиду бессмысленности подобного поведения, что, правда, не отменяет необходимости подготовиться к возможным... событиям, в том числе и в смысле защиты от разного рода неприятностей, вроде недавнего инцидента с нападением на лавку. Хм, ладно, как говорится, поживем — увидим, доживем — узнаем, выживем — учтем.
С отъездом Светланы и ее матери, дни понеслись сплошным потоком. Работа в лаборатории Граца сменялась торговлей за стойкой лавки, книги по естествознанию перемежались учебной литературой по школьным... то есть, гимназическим предметам, а тихие поздние прогулки исполнением заказов и сосредоточенным ваянием очередных артефактов из всякой ерунды, скупаемой мною у лоточников, и дешевой бижутерии из ювелирных магазинчиков.
Я вынырнул из этого круговорота дел лишь однажды, уже в конце августа, когда в лавке привычно прозвенел колокольчик, оповещающий о приходе очередного потенциального покупателя. Сняв с огня джезву, я не торопясь налил себе кофе и, не выпуская чашку из рук, спустился по винтовой лестнице в лавку. Бежать? Зачем? Все мои поделки, как и иллюзии предлагаемых конструктов, заключенные в стеклянные шары и выложенные на полках и витринах, находятся под защитой, вскрыть которую меньше чем за пару минут невозможно, а потому мне можно не опасаться, что кто-то не удержит загребущих ручонок под контролем. Ну а кроме того, я прекрасно знаю, что даже постоянные покупатели, небольшой круг которых успел сложиться за недолгий срок моей работы в этом здании, попадая в Вечернюю лавку , оказываются в некотором ступоре от увиденного, так что, первую минуту их и спрашивать о чем-то бесполезно, все равно не услышат, погруженные в сказочную атмосферу моего магазинчика. И да, я горжусь этим достижением, как бы ни больше, чем своими поделками. Имею право.
Оказавшись за стойкой, я окинул взглядом силуэты застывших у входа гостей. Ну вот, что я говорил? Даже не шевелятся.
— Кхм-кхм. Добрый вечер. — Поприветствовал я посетителей и поправил сползшие на нос маленькие круглые очки, помимо прочих функций, слегка рассеивающие витающий в лавке полумрак. Оп-па! — Злата, Олег.
Дети вздрогнули и, наконец, оторвались от созерцания многочисленных выставленных на полках и витринах приборов и безделушек.
— Вечер? — Звонкий голосок дочери Брана Богданича Бийского легко перекрыл тихое щелканье и тиканье мобилей. — Но ведь сейчас день!
— Вы уверены? — Мое лицо, как я знаю, теряется в тенях, но руки лежащие на стойке, довольно хорошо освещены стоящей здесь же лампой с глухим абажуром, а потому, вместо того чтобы кивнуть гостям на окно, я просто указал на него пальцем. Олег со Златой обернулись и охнули от удивления, к моему вящему удовольствию. За окном действительно царили сумерки, с которыми с натугой справлялся леденцовый свет фонарей.
Олег пришел в себя первым и, пока Злата, прилипнув к высокому окну, рассматривала неожиданно погрузившуюся в темноту улицу, схватился за дверную ручку. Вновь звякнул колокольчик и ошеломленный Олег перевел взгляд с окна, за которым царили сумерки, на дверной проем в котором виднелась ярко освещенная послеобеденным солнцем Архангельская улица. Дверь тихо закрылась и брат с сестрой обернулись ко мне.
— Здесь всегда вечер. — Констатировал я, поймав на себе изучающие взгляды Бийских.
— А... откуда вы нас знаете? — Вновь подала голос Злата, мелкими шагами сдвигаясь за спину настороженно взирающего на меня брата. Правильная реакция, что я могу сказать.
Вместо ответа, я провел ладонью по краю абажура лампы, и тот посветлел, открывая свое яркое мозаичное многоцветье, и освещая пространство вокруг.
— Согласись, было бы странно, если бы я не узнал внука и внучку моих попечителей. — Улыбнулся я девочке. Та, радостно взвзгнув, пулей промчалась через неболшой зал, нырнула под откидную крышку стойки и, во мгновенье ока очутившись рядом, прыгнула мне на шею.
— За-ду-ш-шишь же! — Только и выдохнул я, одной рукой подхватывая этого златовласого бесенка, а другой пытаясь поймать слетевшие очки.
— Сестренка, тебе же не пять лет! — Воскликнул Олег, хлопнув ладонью по стойке. На что Злата, повернув к брату лицо, продемонстрировала язык... но все же выпустила меня из объятий и, соскользнув вниз, тут же забралась с ногами на единственное кресло в лавке и принялась крутить головой, разглядывая обстановку.
— Отсюда все кажется не таким... таинственным. — Заметила девочка.
— Конечно. Это покупатели должны впечатляться обстановкой, а мне работать надо. — Улыбнулся я и протянул сестре Олега свои очки. — Вот, взгляни через них.
— Ой! И никакой дымки. — Воскликнула она, внимательно рассматривая окружающие нас витрины и полки, то через стекла очков, то поверх них. — Ну, так же неинтересно!
— А если так? — Я провел пальцем по левой дужке очков. Тихо щелкнула фигурная, с виду декоративная шестеренка, и стекла очков мгновенно почернели, переключаясь на режим описания , как я это назвал.
— Ух ты! — Злата спрыгнула с кресла и подошла к ближайшей витрине. — А они любой артефакт распознают?
— Увы, пока только те, образы которых внесены в базу моего зеркома. — Развел я руками. — Но я над этим работаю.
— Оригинально. — Констатировал Олег, тут же изъяв у сестры очки и оглядевшись по сторонами. Злата забавно нахмурилась и ущипнула его за руку. — Ай!
— Не ай , а отдай! — Потребовала девчонка. Брат покачал головой, но игрушку вернул. Девочка тут же нацепила очки на нос и... двинулась исследовать полки, стеллажи и витрины.
— Это надолго. — Проследив за моим взглядом, вздохнул Олег. — Она такая же двинутая на конструктах, как и ты. Что будет, когда она войдет в возраст и займется практикой, я даже боюсь себе представить.
— И это хорошо. Надеюсь к тому времени, я получу мастерский сертификат и смогу взять ее в обучение. — Усмехнулся я, краем глаза следя за передвижениями мелкой егозы.
— Я бы на твоем месте на это не рассчитывал. — Покачал головой Бийский и, заметив мою приподнявшуюся бровь, замахал руками. — Нет-нет, ты меня не так понял. Я верю, что ты добьешься мастерства, дед с бабкой уже все уши нам прожужжали о твоих талантах. Но Злата... мать рассчитывает направить ее по пути Макоши. А это, сам понимаешь, дело небыстрое, да и свободного времени не оставляющее. Так что, еще большой вопрос, будет ли у сестренки время на занятия классическим естествознанием.
— У меня же оно есть. — Пожал я плечами, одновременно телекинезом вынимая из рук любопытничающей Златы, вытащенный ею из шкафа под стойкой, стеклянный шар с незаконченной иллюзией конструкта. Девочка проводила уплывающий артефакт печальным взглядом, но тут же переключилась на что-то другое.
— Да-да. — Покивал Олег. — То-то старшие тебя прочь из дома отослали.
— Значит, ты знаешь о причинах, да? — Я склонил голову к плечу, внимательно глядя на занервничавшего Бийского.
— Они объяснили... потом.
— А о том, что уже через четыре месяца я спокойно могу вернуться к работе по любой из старых школ, они не сказали? — Спросил я.
— Н-нет. — В голосе Олега вновь проскользнули нотки неуверенности. — А это так?
— Да. Остромиров подтвердил... и предложил осваивать свою школу. — Ответил я.
— Остромиров? Кто это?
— Ну, я-то думал, что сын старшего Перунова волхва знает всех коллег своего отца. — Протянул я, но, не увидев понимания в глазах Олега, пояснил, — Вышата Любомирич Остромиров, старший Переплутов волхв Хольмградской общины. Слышал о таком?
— Да. — Олег нахмурился. — Значит, дед его на помощь позвал.
— Не Богдан, Ружана Немировна. — Поправил я Бийского.
— Значит, теперь ты будешь готовиться к Выбору в пользу Переплутовой школы. А как же учение моих деда с бабкой? — Уточнил Олег.
— Я не буду проходить инициацию старых школ. — Ответил я. — Просто к направлению Перуна и Макоши добавится Переплутов путь. И заметь, это не помешает мне совершенствоваться в классическом естествознании.
— Бред какой-то. — Мотнул головой мой собеседник. — Невозможно изучать несколько путей одновременно. И уж тем более, нельзя совмещать учение традиционных и классической школы.
— Родовитым фамилиям это ничуть не мешает. — Заметил я. — Они, между прочим, когда-то тоже отказались от Выбора и инициации, и знатно разбавили начала традиционного учения, классическим естествознанием. Чем я хуже? Или ты?
— Мне... мне надо подумать. — Медленно проговорил Олег и повернулся к застрявшей у витрины Злате, но я не дал Бийским просто свалить в туман. Думать можно не только шатаясь по летней жаре, но и за чашкой холодного чая... с мороженым.
— Олег, Злата! — Позвал я. — Поднимайтесь ко мне в квартиру, чаем вас угощу. Посидим-поболтаем. Все равно, по такой погоде покупатели в мою лавку заглянут разве что за тенью и прохладой.
— Идем, братик. — Злата тут же все решила за себя и за Олега, и потянула его к лестнице. — Не упирайся. У нас еще вагон времени, пока мамочка выгуливает папочку по Пассажу.
Закрывать лавку я не стал, чтобы не потерять возможный доход. К тому же, нет ничего более обескураживающего для покупателя, чем частный магазинчик, закрытый тогда, когда по установленному в нем графику, должен работать. Так что, лучше я побегаю вверх-вниз по лестнице, реагируя на трезвон дверного колокольчика, чем нанесу урон только-только зарождающейся репутации среди окрестных жителей.
— Ерофей, почему ты так уверен, что сможешь продолжить изучение путей волхвов без угрозы самоинициации? — Прихлебывая из чашки ледяной напиток с тонким ароматом лимона, спросил Олег.
— Остромиров предположил, что изучение любой третьей школы может уравновесить противоположности Макоши и Перуна. Единственное условие, это не должен быть путь чистого творения или разрушения. А таковых среди нынешних школ не так много.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
