| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Наверное, вам ужасно сильно хочется вернуться домой, Пандора?
— Конечно, но я смотрю на это немного иначе. Я считаю, что нахожусь в длительной, затянувшейся командировке. Рано или поздно, в этой жизни или иной, я воссоединюсь со своими родными. Что такое биологическая жизнь по сравнению с бесконечностью? Меньше чем ничего!
— Это да, — согласился я.
— Когда ты научишься воспринимать себя, как Душу или Духа, а не как физическое тело, многое встанет на свои места и сразу станет понятным и естественным, — намекнула старшая Лавгуд.
Как-то меня даже и не особо удивляло, что все чаще маги вокруг меня говорят разными словами об одном и том же. Ксено, Флитвик... Теперь вот Пандора — все они знали и говорили о жизни после смерти вполне четко и определенно. Похоже для всех них это не туманные слухи и никак непроверенная информация, а вполне объективные факты, не нуждающиеся в дополнительной проверке. Они не просто верили, они знали!
Мы долго общались в тот день, ходили и любовались природой. В какой-то момент я почувствовал, что скоро проснусь, но Пандора подвела меня к небольшому ручейку, я попил прохладной воды, отдающей лесными травами, и мое состояние стабилизировалось.
И все же было видно, что она хочет возвратиться в Англию, хочет вновь увидеть свою семью не во сне, а наяву, и хочет вернуться к тому, чем занималась дома. Я так до конца и не понял суть ее занятий, но, вероятней всего, она участвовала в каких-то опытах, связанных с магией.
— Если появится желание, навещай меня с Луной почаще, Гарри! — при расставании сказала она и подняла руку, прощаясь. По её губам скользнула чуть заметная улыбка, но в глубине глаз была видна грусть, смешанная с радостью и надеждой. Так мне, во всяком случае, показалось.
Восемнадцатого марта Сириус наконец-то получил возможность вырваться из Хогвартса. Дамблдор, говоря откровенно, не особо баловал преподавателей и не любил давать им выходные, даже если они имели на это законное право. Полноценного дня Блэк так и не добился, но даже те шесть часов, что ему "выделил" директор, нам хватило с головой.
Загодя, неделю назад, когда стало ясно, когда крестный будет свободен и сможет мне помочь, я отправил Хуги в Санкт-Петербург к Шуйским.
И вот, договорившись о дне и о времени, мы с Сириусом переместились в Косой переулок. Минут двадцать походив по магазинам и лавкам, мы подошли к аппарационной площадке, расположенной недалеко от входа в Гринготтс.
Такие площадки есть около каждого гоблинского банка. И это очень удобно. Через порт-ключ можно попасть в любую точку мира и уже очутившись на месте, трансгрессировать, использовать метлы или перемещаться по стране каким-либо другим способом.
В тот день народу в Косом переулке хватало. Маги встречались, что-то покупали, общались и делали десятки важных и нужных дел. Все же, как ни крути, Косой переулок — одно из основных мест для встреч и бесед лондонских магов.
Шуйские оказались очень пунктуальны. И едва большие часы на фасаде Гринготтса показали пятнадцать ноль-ноль, как они появились.
— Добрый день, Мстислав, — я пожал крепкую руку своего русского друга.
— Здравствуй, — он улыбнулся, отвечая на рукопожатие, а потом повернулся к Сириусу. — Позвольте представить моего отца, Семена Шуйского.
Высокий, среднего телосложения мужчина с короткими русыми волосами, небольшой бородкой и задумчивым взглядом серых глаз слегка поклонился. В левой руке он держал небольшой саквояж.
— Мой крестный, Сириус Блэк, — представил я Бродягу и мужчины пожали друг другу руки.
Когда с официальным знакомством было покончено, все немного расслабились и отошли в сторонку. Русские маги с любопытством осматривались по сторонам. Это не укрылось от Блэка.
— Показать вам Косой переулок или сразу приступим к делу? — спросил он.
— Сначала дело, — твердо ответил старший Шуйский.
— Как будет угодно, — Бродяга, чтобы он ни говорил о ненависти ко всем традициям и различным "заморочкам", обладал хорошими манерами. И когда было нужно, он мог о них вспомнить.
Через несколько мгновений мы уже были в особняке на Гриммо-12. Сириус аппарировал Семена, а я — Мстислава.
— Дом древнейших и уважаемых Блэков рад приветствовать гостей, — Кричер встречал нас в прихожей. Выглядел он очень представительно. Было видно, что это уже старый домовик. На нем была надета одежда, которую можно сравнить с туникой, на которой вышит герб Блэков. В общем, Кричер производил впечатление немного нелюдимого, брюзжащего, хорошо вышколенного и бесконечно преданного этому дому мажордома.
Кстати, немного изучив права и обязанности домовиков, я понял, что так просто, как в каноне, едва лишь дав любую вещь, домовику нельзя даровать свободу. Там необходим определенный обряд и что самое важное, добровольная воля мага-хозяина. А то бы действительно выходило непонятно что — Кричер стирал и гладил наши с Бродягой вещи. И что, нам необходимо каждый раз уточнять, "возьми вот эту рубашку, но она не дает тебе свободу, ее надо лишь постирать"?
Сириус повел старшего Шуйского в свой кабинет, а мы с Мстиславом чуть задержались.
— Ничего так, мне нравится, — осмотрев коридор и несколько комнат, резюмировал русский маг. — Мрачновато, конечно, но магия здесь древняя и сильная.
— Дом лет десять стоял практически заброшенный. Видел бы ты, сколько здесь было пылищи и паутины, когда мы с Сириусом сюда заехали.
Оставив Мстислава в гостиной, я отправился за одним из крестражей.
Мстислав парень хороший, но посвящать его в различные детали мне не хотелось. По его виду я понял, что он считал, что так и должно было быть. Он здесь гость, а заказ принимает его отец, поэтому и обид никаких нет.
В кабинет Сириуса я вошел через пару минут. Два мага молча сидели напротив друг друга, разделенные широким столом. Оба они молчали, закинув ногу на ногу, покуривали и неторопливо пускали к потолку колечки.
Бродяга, судя по запаху, курил "Кэптэн Блэк", а Семен предпочитал что-то более изысканное.
— Вот, сэр, это оно, — я поставил на стол коробку и принялся разматывать фольгу.
— О, фольга, — оживился Шуйский. — Похоже, вы используете его как блокиратор? — я кивнул, а он задумчиво добавил: — Необычное решение. Необычное, но оригинальное.
— Можете посмотреть, — я закончил, снял с коробки крышку и сделал шаг назад, присев в одно из кресел.
— Так, так, — Семен открыл стоявший у ног саквояж, достал перчатки и надел их на руки. Неторопливо и осторожно он наклонился над коробкой, некоторое время ее осматривал, а потом осторожно опустил руку и достал диадему Когтеврана.
Она была удивительно красивая, изящная, и смотрелась величественно, несмотря на то, что металл потускнел от времени, а камни нуждались в чистке. Свет отразился от одного из сапфиров, бросив блик на дальний угол кабинета.
И вот как такую вещь уничтожить, даже не сделав попытки все исправить?
С крестражами вышла небольшая проблема и я поломал голову, прежде чем нашел нормальное объяснение для Сириуса, откуда у меня все это появилось.
Бродяга ничего не знал про Нагайну и дневник. Да их уже и нет, так что этот вопрос можно оставить в прошлом. Но про другие вещи я был обязан что-то сказать. Конечно, можно все провернуть и без Сириуса, пригласить русских магов в дом, когда крестный в Хогвартсе, но такие вещи без взрослых не решаются. Я бы странно выглядел в глазах русских магов. А так вопросов не возникало — Сириус просто подтвердил, что эта вещица из запасов его семейства. Блэков многие знали и наверняка считали, что у них может найтись и кое-что похуже крестража.
В общем, крестный получил слегка отредактированную, но достаточно правдивую версию — у меня в голове есть крестраж и благодаря ему я чувствую Воландеморта. Вернее не чувствую, а иногда могу ловить отзвук его мыслей, так как он, скорее всего, живой. Так мне удалось понять, что есть и другие крестражи. Один из них находился в Выручай-комнате и его удалось найти — конечно, не сразу. А потом я обнаружил и еще два — медальон и кольцо.
Ну, да, я понимал, что вся история шита белыми нитками и явно притянута за уши. Немного помогало то, что в глазах крестного я был не совсем обычным парнем, со мной постоянно происходило что-то интересное и непонятное, и такая версия "со скрипом", но сработала.
— Я, кажется, начинаю понимать основную проблему, — Семен осторожно положил диадему обратно в коробку. — Позвольте спросить, кто произвел, хм, так сказать вторичные изменения с этим артефактом?
— Сейчас это уже непросто определить, — немного туманно ответил Сириус. — Могу твердо сказать, что ни я, ни мои родители этого не делали.
— Очень варварский и грубый способ, — задумчиво протянул Шуйский. — Так портить уникальную вещь...
— Сэр, вы возьмете этот заказ? — поинтересовался я.
— Да, — твердо, после некоторого раздумья ответил маг. — Это будет интересно, но предупреждаю сразу, быстро управиться я не смогу.
— Примерные сроки? — поинтересовался Блэк.
— Месяц. Минимум.
— Это нас устраивает, — ответил Бродяга, заметив, как я на секунду прикрыл глаза. — Нам нужно ваше молчание, а также доказательства того, что эта пакость в диадеме будет не просто извлечена, но и уничтожена.
— Стандартный договор, — кивнул Шуйский и с ловкостью фокусника извлек из своего саквояжа несколько листов. Это были магические договора на оказание услуг мастером-артефактором. Основной текст там уже набран, и нам оставалось совсем немного — вписать имена заказчика и исполнителя, обозначить проблему, как-то назвать и описать сам артефакт с которым будет производиться работа, а также определиться с гонораром. А гонорар оказался вполне достойным — семьсот галлеонов.
Так же в договоре было прописано, что Шуйский, как исполнитель, гарантирует полную конфиденциальность и анонимность. Вот и все, никакого Непреложного Обета не потребовалось. Такой договор, после того, как его подписал Сириус и Семен, равноценен магической клятве и ни один маг никогда не пойдет на ее нарушение, ибо чревато не только потерей авторитета, но и болезненными магическими откатами. Кстати, нарушение магических клятв одна из причин, по которой семью могут признать Предателями Крови. Вот так-то, и лишь канон утверждал, что за таким уничижительным прозвищем ничего не стоит, а бедных Уизли называют так всего лишь за то, что они любят все магловское и не имеют никаких предубеждений в отношении простых людей.
После того, как один экземпляр подписанного контракта Сириус убрал в свой стол, Шуйский опутал коробку с диадемой какими-то чарами и осторожно поместил ее в свой безразмерный саквояж. Следом там оказался его экземпляр контракта и перчатки.
Мы вышли в гостиную, где Кричер соорудил легкую закуску и выставил на стол бутылку вина.
Выпив за взаимовыгодное сотрудничество, мы немного пообщались на общие темы, а потом аппарировали наших друзей обратно к банку Гринготтс.
Показать Лондон Мстиславу в тот день так и не получилось.
— Ничего, время у нас еще будет, — утешил я его и мы расстались.
— Спасибо за помощь, Бродяга, — искренне поблагодарил я крестного, когда мы очутились в Хогсмиде.
— Да не за что. От этой мерзости надо избавляться. И чем быстрее, тем лучше. Не дай Мерлин этот упырь возродится!
Да, это могло стать проблемой. Сириус уже видел часть крестражей, и знал, что и у меня в голове есть один. С ним мы планировали разобраться на летних каникулах.
А вот еще один, Чаша Пенелопы Пуффендуй, хранилась в Гринготтсе. Я рассказал Сириусу, что у меня были видения, я почувствовал этот крестраж, и мне кажется, что он находится где-то в банковском хранилище.
Ну да, находится... Но вот как туда добраться, мы просто не знали. За это время мы многое выяснили, придумывая различные планы, но так ничего и не решили. Охрана у гоблинов поставлена на невероятно серьезном уровне. Различные оборотки, подмены личности, проникновение под плащом-невидимкой гоблины вычисляют на раз. И это лишь в каноне Золотое Трио так легко все провернуло. В реальной жизни все это не сработает, гоблины отнюдь не дурачки. Если честно, то наивных глупцов нет среди тех, кто оперирует большим количеством наличности и золота. Так что мы с Бродягой в свободное время ломали голову о способе получения Чаши. Пока все очень грустно. И самое поганое заключалось в том, что мы можем напрячься, потратить кучу денег, уничтожить шесть крестражей, но пока остался хоть один, Воландеморт имеет шанс на возрождение.
Я доучил Крылья. В один из выходных, ближе к вечеру, мы с Флитвиком выбрались за границы антиаппарационного купола, окружающего Хогвартс.
— Готов? — спросил меня учитель.
— Да.
— Следуй за мной, — он мгновенно трансформировался, превращаясь в нечто, похожее на густой, плотный дым синего и стального оттенков. На миг в этом дыме промелькнуло его лицо и рука с палочкой, а потом он свечкой взмыл в воздух, и принялся описывать огромный круг, дожидаясь меня.
Закрыв глаза, я сосредоточился и приступил к цепочке трансформаций.
Главное знать, что делать и иметь силы запустить весь процесс. Потом он подхватит тебя и "понесет". Практически моментально я начал как-то перекручиваться, меняться, становиться легче. Почти сразу я понял, что уже не стою на земле. Одно мысленное усилие и я начал подниматься вверх.
Воздух воспринимался как плотная, очень надежная среда, которая слегка проминалась и давала мне опору. Голова соображала неплохо, мое тело вытянулось ярдов на десять и находилось в коконе, состоящим из собственных энергий белых и синих оттенков.
Цвет Крыльев вообще зависит лишь от воли мага и мог меняться, приобретая совершенно любые цвета. Понятное дело, Пожиратели, согласно своему имиджу, старались выглядеть пострашнее. Им бы явно не пошла веселенькая расцветка в горошек — хотя, при желании, и ее можно наколдовать.
И мы с Флитвиком полетели. Ветер свистел в ушах, земля проносилась внизу. Страха не было и в помине, наоборот, присутствовал восторг и упоение от полета. Все же не зря во все времена человечество стремилось научиться летать.
И я летел. И это было намного круче полетов на метле или на Клювокрыле.
Откуда-то сбоку донеслось карканье, и через миг к нам присоединился Хуги. Черный, как ночь, ворон летел параллельным курсом и внимательно поглядывал на меня умным глазом. Встречный ветер прижал его перья к телу, создавая первоклассную аэродинамику. Здесь, в воздухе, было хорошо видно, как великолепно он себя чувствует в этой среде и как легко может менять курс и реагировать на любое изменение в направлении ветра. Он сразу меня узнал и воспринимал мое новое состояние вполне естественно.
— Ворон — навья птица, — вспомнил я выражение своего знакомого шамана, Оёгира Гантимурова. — Он может стать Проводником в путешествиях по другим мирам.
Хуги снова каркнул и я понял, что мы с ним еще поэкспериментируем. Мы "прошили" густые, кисейные облака и я почувствовал на губах и лице приятную прохладную влагу. Следуя за слегка размытым силуэтом Флитвика, я поднялся еще выше.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
