Божественная любовь

— Пускай смотрят, а мы сделаем вот что! — объявила Элия и описала кузине свой гениальный по простоте план защиты.

— Спасибо, тогда мне не будет страшно! — секунду поразмыслив, благодарно заулыбалась Мирабэль и тут же, осененная еще одной мыслью, спросила севшим от волнений голосом:

— Эли, а если ОН тоже будет там?

— Девочка моя, ну какая собственно разница будет или нет, — старшая принцесса не стала делать вид, что не понимает смысла речей сестренки. — На первый бал прибудет не тощая замухрышка-воришка в потертых штанах, а принцесса Лоуленда в бальном платье! Даже если каким-то чудом ОН ухитрится узнать тебя, то предавать огласке милый конфуз все равно не станет, уверяю тебя. Мужчины весьма самолюбивые создания, и свою оплошность наш драгоценный лорд постарается поскорее забыть. А теперь хватит разговоров, твои горничные уже под дверью скребутся. Пожалей если не их маникюр, то дверь. Такими стараниями ведь дырку проделают! Между прочим, я оставила им украшения к твоему платью: диадему, серьги и кулон работы сальтил!

Больше не слушая ни оправданий, ни вопросов, ни благодарностей Мирабэль, богиня чмокнула сестренку в макушку и исчезла из комнат. Кроме заботы о собственном туалете еще следовало успеть поведать родичам о небольших изменениях в традиционном ритуале представления. То, что кто-то станет возражать, Элия даже не принимала в расчет. Логика! Чтобы она, да не смогла кого-то уговорить?

Ровно в восемь вечера, когда маленькие детишки уже отправляются в постельку, взрослые боги заняты куда более интересными вещами.

Бальный зал королевского замка Лоуленда был полон народа, шума светской болтовни, негромкой музыки оркестра, блеска драгоценностей, тканей, и запахов дорогих духов. Единственное, чего там недоставало и что не могло не вызвать безграничное удивление знати, членов многочисленной семьи короля Лимбера.

Обыкновенно на первый из череды балов, открывающий сезон, тот, на котором представляли молодую поросль Лоуленда, являлись если не все, то многие принцы и принцесса.

А сегодня не было никого. Даже рыжие трепачи Клайд и Рик не рассекали воды знати, мимоходом вываливая на гостей вороха сногсшибательных новостей. Почему все это происходило, лорды и леди терялись в догадках, втихую обмениваясь самыми нелепыми предположениями. Лишь двое из пестрой толпы дворян знали причину, но предпочитали хранить молчание.

Посол Мэссленда, принц Дельен, задумчиво держал бокал с прославленным лиенским вином. Его высочество делало вид, что любуется игрой света в гранях хрусталя и общаться явно не желало. К знатному мэсслендцу с репутацией не менее опасной, нежели та, коей обладали потомки Лимбера, публика приближаться не решалась. Даже заинтересованные в красавце из дальних краев дамочки только улыбались, помахивали веерами и стреляли глазками... мимо.

Герцог Элегор в своем традиционно-парадном черно-серебряном камзоле лиенским нынче не наливался. Он просто стоял неподалеку от дверей и ждал, не делая вид, что занят чем-то более интересным. А вот то, что бог нервничает настолько, что готов бегать по залу, не разбирая пола, стен и потолка, как порой делал приятель Эйран, решая какую-нибудь головоломку, Лиенский все-таки старался скрыть. Лишь хорошо знающие буйного Бога Авантюристов могли заметить более лихорадочный, чем обычно, блеск глаз, желваки, играющие на острых скулах, и чуть большую резкость движения, которым Гор откидывал со лба непослушную прядь волос.

Впрочем, большинство озабоченных отсутствием членов королевской фамилии лордов и леди совершенно не интересовал безумный Лиенский. Его караул у дверей знающие о дружбе с принцем Леймом и загадочных отношениях с Богиней Любви, относительно которых никто не мог сказать ничего определенного, толковали как ожидание добрых знакомых.

Ровно в назначенный час оркестр заиграл первые такты лоулендского гимна и двустворчатые двери распахнулись во всю ширь. В зале вместе с могучей волной божественной силы, воспринимаемой из-за обилия смешанных энергий приливом чистой мощи, явились их высочества и его величество. Или, если быть менее уважительными, королевская кодла во всем великолепии: боги могущественные, прекрасные и смертельно опасные. Ярче драгоценных камней и волшебных шаров сияли глаза, прекраснее самого дивного сна казались лица и великолепны одежды. Воистину, боги, если не обращать внимания на их жуткий нрав, были самим воплощением мечты.

Разговоры мгновенно смолкли, хоть никто и не призывал к тишине. Слишком боялись гости упустить что-то важное.

Первым шел король Лимбер в официальной мантии и короне, так уж полагалось нынче по правилам проклятого этикета. Отставая от дяди ровно на полшага, шествовал Нрэн, держащий под руку очаровательную юную девушку-полуэльфийку, прелестную и хрупкую, словно цветок эльдрены. На щеках ее лежал легкий флер румянца волнения, а карие, в оттенок спелого ореха, глаза сияли восторженно и в то же время чуть пугливо. Следом за этой парой двигались остальные боги, храня на лицах торжественное выражение.

Лимбер, король Лоуленда, остановился, подавая тем самым знак остальным. Принцы рассыпались полукругом позади монарха. Нрэн и его юная спутница встали совсем рядом с его величеством по правую руку.

— Мирабэль дель Виарен, принцесса Лоуленда, Богиня Исцеления и Милосердия, — громко, но без какого-либо выраженного чувства, провозгласил Нрэн.

— Мы рады представить вам нашу племянницу, — официально подтвердил король.

Бэль, завершая ритуал, присела в легком реверансе, не кланяясь. Ей, как особе королевской крови, кланяться не полагалось никому. Приветствуя собравшихся, юная богиня мелодично промолвила:

— Прекрасный вечер!

Теперь, когда все получилось так, как придумала Элия, девушка не испытывала ни малейшего страха. Ведь совсем рядом стояли любимые братья и сестра, она спиной чувствовала тепло их тел, а всеми фибрами чуткой души молчаливую поддержку. Это родственная близость прогоняла любые страхи. Они, ее семья, рядом и готовы заслонить от любой беды, от любой даже самой малой неприятности — такая уверенность жила в сердце девушки. В подтверждение этих мыслей, развеивая повышенную торжественность обстановки, острый палец Джея шутливо ткнулся под лопатку Бэль и та подавила рвущееся наружу хихиканье.

Нет, решительно, ничего страшного на этих взрослых балах не было, ничем особенным они не отличались от семейных обедов или ужинов. Просто тут, кроме родных, веселились другие лорды и леди, а теперь будет веселиться и сама Мирабэль, ведь братья обещали с ней потанцевать! Да и среди гостей бала мелькали знакомые лица: вот дружески поднял обе руки в жесте восхищения Рэт, друг Элии, вот подмигнул и поправил на переносице давно не нужные очки Оскар Хоу, рассиялся улыбкой Ральд и тряхнул головой так, что косички окружили лицо грозовой тучкой, а приятель Клайда, лорд Золтен, изобразил пантомиму с ослеплением и падением в обморок...

Сияющая улыбка предвкушения осветила личико девушки. Сверкающей незримой радугой окатила дворян радость юной эмпатки. Даже ожидающие своей очереди к представлению молодые лорды и леди приободрились. А Бэль вместе с толпой веселых, горланящих поздравления братьев и сестрой уже освобождала пространство для ритуала в традиционной форме прочим дебютантам менее знатного рода.

Элия крепко придерживала восторженную сестренку под локоть и не упустила момента, когда та едва заметно споткнулась, поймав взгляд Элегора. Cлишком вежливая придворная маска не вязалась с пляшущим в серых глазах темным пламенем. Встретившись с юной богиней глазами, герцог кивнул и, прижав руку к сердцу, поклонился со всем уважением, кое положено проявлять высокому лорду по отношению к принцессе Лоуленда.

— Эли, кто он? — шепотком спросила Мирабэль кузину, радуясь тому, что теперь она может задать этот вопрос, и он никому не покажется странным.

— Ха, Бэль, да это же безумный Лиенский! — хохотнул Рик, опережая сестру с ответом, а Клайд весело добавил к такому лестному представлению:

— Закадычный друг нашего Лейма и тайная страсть Элии!

— А? — непонимающе распахнулись глаза девушки при столь оригинальном комментарии.

— Рик, Клайд, уши оборву, — походя пообещала старшая принцесса, небрежно поясняя сестренке, — мы с герцогом приятели, родная, а вот Лейм действительно дружит с Элегором. Так же, как и Эйран. Между прочим.

— Да, — уверенно подтвердил оба пункта Бог Романтики и 'случайно' наступил бородатому сплетнику на ногу. Наверное, его кто-то толкнул в толпе братьев, потому что покачнувшись, Лейм метко угодил и на конечность Рика. Поступь мягкой на вид бальной туфли оказалась тяжелее подбитого железом сапога.

Торгаш возмущенно взвыл, Клайд коротко ругнулся и счел за лучшее приотстать, пока свое 'фи' его шутке не надумал выразить Нрэн. Нотаций по такому поводу кузен читать бы не стал, да и меч он на бал не брал, но и без холодного оружия Бог Войны мог заставить кого угодно в полной мере прочувствовать собственную неправоту. А тут еще Джей ехидно вставил на ухо бородатому братцу:

— Твое счастье, что ты не брякнул, будто наш Лейм и есть тайная страсть Лиенского. А то ногу пришлось бы ампутировать. Да еще вместо Элии тебя бы Энтиор покусал со злости!

— Не-е, побрезговал бы, волосы в зубах застрянут, — отбоярился сплетник, гордый богатым волосяным покровом на всех частях своего тела, и оглядел залу, определяя цели на сегодняшний вечер: бутылки, симпатичные дамочки, лорды, которым непременно надо было поведать нечто грандиозное, ну или выведать таковое. Рик, не столько оскорбленный, сколько раззадоренный топтанием по ногам, вставил свои пять диадов:

— А вот интересно, Энтиор кусаться бы начал, ревнуя Элию или герцога?

— Я тебе по секрету скажу, Элегорова коня, Ветра! — таинственным шепотом, звучащим громче крика, открыл зловещую правду Клайд и гулко загоготал, радуясь не столько нарочито-грубой шутке, сколько ее предполагаемому эффекту на клыкастого братца.

— С каждым годом твои шутки все тупее, брат, — взбивая пышное кружево манжет щелчком пальцев, процедил Энтиор и одарил остряков ледяным царственным взором, исполненным бесконечного презрения. — Если так пойдет дальше, скоро окончательно деградируешь в медведя.

— Так не всем же в скунсов превращаться, — метнул ответку сплетник. Он намекал на элегантно-монохромный (лишь украшения сегодня были сапфирами и бирюзой) наряд лорда Дознавателя и свое личное мнение относительно духов брата и ценности его речей.

— Ага, тут и так вони хватает, — поддержали юмориста покатывающиеся со смеху Рик и Джей.

— Да, от вас троих ее более, чем достаточно, — заключил вампир и, обрывая беседу так, чтобы оставить последнее слово за собой, телепортировался к принцу Дельену.

— Он ведь нас оскорбил..., — эдак раздумчиво констатировал Клайд, перебирая звенья самой массивной из трех нагрудных цепей, чей звон почти совпадал по тональности с кандальным, настолько тяжело было украшение, казавшееся на высоком и широкоплечем принце сущей игрушкой.

— А то! — зафыркал Джей, готовый хоть сейчас продолжить свару с надменным братцем и плевать на всяких там послов. Постоит, да подождет, пока родичи между собой перетрут.

— Пожалуй, стоит его проучить, — хитро заухмылялся Рик, и в зеленых глазах его плясали демоны.

— Я даже знаю как, — гордо поделился своими соображениями с братьями Бог Магии, почему-то разглядывая браслет-венок на руке высокого мэсслендского гостя. Откуда тот взялся, Клайд, не будь он Богом Сплетен, конечно, знал, это и навело рыжего выдумщика на коварную мысль о проказе.

Отложив красоток, сплетни и танцы ради розыгрыша, принц поведал паре соучастников свой гениальный план. Идея рыжего была встречена громким одобрительным воплем. Гости в зале не стали заиками лишь по одной причине, Клайд перед оглашением идеи наложил на всю троицу защитное заклятье тишины. Так, на всякий случай.

Лейм направился к Элегору, как и договаривались, затем, чтобы разыграть маленькое представление: дружеская болтовня на пару минут, затем представление лучшего друга любимой сестричке и приглашение на первый танец.

Вокруг Бэль еще оставался кое-кто из родственников, опекая малышку, но пока шли официальные представления дворянской поросли, большинство богов рассредоточилось по залу, приветствуя знакомых. К юной богине тут же потянулась череда лордов и леди, желающих лично поприветствовать ее высочество. Подзадержавшийся Кэлер, с готовностью взялся за роль посредника для добрых приятелей и приятельниц, каковыми считал чуть ли не каждого из гостей. Девушка немного заволновалась.

— Эли, их так много, а что если я перепутаю имена? Как мне запомнить каждого?

— Да, вот тут-то и скажутся прогулянные занятия по геральдике, — мысленный смех сестры был снисходительной лаской. — Не переживай, детка, имя бога — часть его сути, просто смотри через свой дар, вбирай цвет и силу звучания, и ты запомнишь.

— Спасибо, — горячая волна признательности вернулась к Элии, а к Мирабэль уверенность в своих силах.

Бэль улыбалась новым знакомым, составляя свою цвето-аромо-звуко-картотеку, чем увлеклась настолько, что даже почти перестала обращать внимание на то, как сами гости воспринимают ее. Убедившись в том, что большинству дворян она почему-то симпатична, юная принцесса не стала заниматься детальным анализом этих ощущений.

Герцогиня Ванесса Нерисская оказалась фиолетово-зеленой, с запахом плюшек и мяты, старый граф Хантич пах почему-то псиной, прелой соломой и ромашками, да вдобавок был желто-коричневым, а графини Вейские, розоватые в пурпурную крапинку, благоухали сиренью, сандалом и корицей...

Эльфийка действительно воспринимала имена не только как совокупность звуков, для юной богини в каждом слове непременно присутствовал вкус, запах, цвет. Если немного сосредоточиться, то каждое названное имя обретало ни с чем не сравнимую форму, накрепко связанную со зрительным и эмоциональным образом бога. Об этой своей особенности восприятия Бэль когда-то давно обмолвилась сестре, будучи уверена, что все остальные воспринимают реальность так же, и изрядно удивилась, когда оказалось иначе. Вот сейчас знание и пригодилось Элии для дельного совета, а самой дебютантке для упражнения на запоминание.

— Первый танец! — строго пресекая ритуал знакомства, продолжающийся под первые такты музыки-вступления, объявил Нрэн и подал сестре руку, приглашая.

Толпа отхлынула от Бога Войны и его партнерши. Никто из родичей тоже спорить не стал. Все справедливо: кому, как не опекуну, танцевать вместе с Мирабэль в первый раз. Хотя, многие братья минуту назад еще готовы были поспорить, что воитель пригласит стоящую рядом Элию. Но такова была сила Приверженца Традиций, что теперь никто и не думал удивляться, принимая решение Нрэна как должное.

Бэль подняла пораженный взгляд на брата и машинально, как делала всегда на уроках танца, опустила руку в подставленную ладонь. Нрэн повел девушку в танце, и, несмотря на серьезную разницу в росте, двигалась пара слаженно и гармонично. Удивление отразилось на личике эльфийки.