— Я так понял: уже определили круг счастливчиков? А тех, кто не войдёт в их список? — не сомневался майор.
— Семьи коалиции. И почти уже все перевезены. Остались ополченцы. Мы стараемся их привлечь на свою сторону — тех, кто умеет обращаться не только со стрелковым, но и автоматическим оружием, а также орудиями.
— И каковы успехи?
— "Партизаны" пока что выжидают — и чего — сам не понимаю?
— А может того, кто бросит нам вызов?
— И кто? А не посмеет!
— Есть у меня на примете такая кандидатура — и не одна...
— Охотник с Наёмником?
С первым полковник готов был вести диалог, а вот со вторым даже не хотел себя утруждать. Ему проще подослать нужного человека — и одной проблемой меньше.
— Вот что, майор, а давай-ка ты сдружишься с охотниками и меж делом предложишь им руку помощи, пока они не протянули ноги! Сам понимаешь, а и они обязаны прислушаться к тому, что ждёт их впереди! Всех нас, так или иначе!
— Значит, мы кидаем их... также на произвол судьбы?
— Сами они ни за что не примкнут к нам. Или ещё не понял это?
— Давно, а сразу уяснил! И с ними придётся считаться... в дальнейшем — вне всякого сомнения!
— Вот и давай — возьми в разработку!
— Предлагаете мне заделаться двойным агентом, шеф?
— Выбор всецело за тобой! И я не собираюсь тебя принуждать...
— Я согласен!
— И я на то, что ты всё больше отдаляешься от меня! Да и пусть так, чем вообще никак! Но знай: я не брошу тебя — никогда! Чего бы в дальнейшем не произошло меж нами! Помни об этом — и не забывай! Никогда...
Полковник обескуражил. Майору требовалось время, дабы обдумать всё хорошенечко и уяснить: на что же, в конечном счёте, его подписал шеф? А на такое, что сразу и не определишь — это его выбор или нарочно всё подстроил, заставляя изначально сблизиться с охотниками?
Константину вдруг стало душно в штабе, и он поспешно выбрался наружу, вдохнув свежего воздуха полной грудью. Легче не стало. Хотелось выпить... и не воды. Да разжиться алкоголем вот так сразу проблематично. Хотя... появилась мысль: где можно раздобыть сей запретный напиток? В лазарете. Там помниться: имелся в наличии медицинский спирт. Заодно проведает одного из охотников.
Направившись туда, он продолжал вертеть головой по сторонам, не без интереса подмечая изменения, произошедшие на территории воинской части за последние два дня.
Кругом бетонных заборов проволока, и при подъезде на дороге ежи, да блокпост, сооружённый из бетонных плит. Те же вышки — и некоторые напоминали башни средневекового замка. Дальше — больше. Строительные работы по камню велись непрерывно. Леса стояли не в одном месте. Строители с внутренней стороны трёхметрового забора сооружали нечто наподобие крепостной стены, а чисто аналог зоны строгого режима, где могли располагаться стрелки и прохаживаться, охраняя тот или иной участок периметра. Попутно натягивались маскировочные сетки — и металлические. Словно готовились к нападению летающих гадов. Но те пока не залетали с пустоши. Что-то их не устраивало — и не обстановка, а скорее энергетические поля.
Коалиции удалось наладить скудную добычу электричества в непростой жизненной ситуации с использованием ветряков, кои торчали на крышах зданий и трещали, вырабатывая энергию.
Просто, но доступно, а главное действенно. Хотя и недостаточно. Ток требовался на постоянной основе, а не мешало бы ещё подвести к заградительной линии забора состоящей из ключей проволоки сразу за бетонным.
Там несли вахту военные кинологи с собаками. Их лай и доносился оттуда, проникая на территорию ВЧ. А внутри у каждых врат БЧ бронетехника.
Проверочный режим внутри базы пока не ввели, однако охрана на КПП то и дело кидала недоумевающие взоры в сторону бродяги, с простреленной курткой на груди из-под которой торчал бронежилет, и наконец-то прибившегося к лазарету. Где также стояли часовые.
Махнув перед ними документами сотрудника ФСБ, майор беспрепятственно прошёл внутрь. Запахи соответствующие. И койки даже в проходах коридора.
Война ещё не началась, в том числе и с порождениями пустоши, а потери в живой силе у людей даже ранеными удручали и одновременно обескураживали.
— Где мне найти Петрова? Охотника доставленного к вам часа четыре назад? — замер гость подле военного на посту вместо медсестры.
Тот лишь пожал плечами, заявив: недавно подменил своего предшественника.
— А где тут у вас главврач?
Военный также не знал. Ходить дальше поста ему строжайше запрещалось.
— Всё ясно! Мир изменился, а мы, люди, и не думаем! Как и обо всём, что нас ждёт?
Проверив документы у гостя, дежурный поинтересовался:
— А что там делается за городом в пустоши? Правда, что там нет ничего и никого?
— Если бы, то не так страшно...
— Вы про странных животных?
— Хм, животные! Забавно! С кем я сталкивался там — исключительно тварями...
Дежурный как стоял, так и сел. Новость сразила его.
— Петров! — пошёл далее по лазарету майор, выкрикивая его фамилию вкупе с кличкой подобной на имя. — Петя...
От него ни слуху, ни духу...
Глава 12
Понемногу все, так или иначе, успокоились и в квартирах закадычных охотников по жизни, наступило сонное царство. Спали все, как мужчины, наконец-то чувствуя безопасность, так и их родные — жёны, подруги и дети. Даже старик со старухой прикорнули.
Маруся последней из всех готовилась отойти ко сну, когда на кухню явилась Алиса.
— За едой для младенца? — предугадала она своим вопросом действия девчонки.
Та лишь кивнула одобрительно.
— Держи... — сунула ей бутылочку с соской Маруся.
И где только раздобыла? Хотя если учесть — подкидыш ни единственный ребёнок здесь — становилось очевидно.
Как говориться: и на том спасибо.
— Можешь не благодарить. Кто и кому обязан, а чем — мы тебе за то, что ты не бросила младенца на пустыре.
— Да что я, когда Артур — и настоял тогда проверить легковушку, — уведомила Алиса старуху.
— Это судьба... — произнесла та многозначительно в ответ на заявление девчонки.
— Уже сама это поняла...
— И ничего ты пока не поняла, девочка... — улыбнулась ей довольно Маруся. — Ладно, иди...
Она услышала, как надрывается малыш, требуя уделить ему внимания — и явно не хватало. В первую очередь еды. Он был чудовищно голоден. Кто знает, когда его в последний раз кормили родные? И как давно оставили одного?
Алиска спохватилась, скрывшись у Маруси из виду.
— М-да, девонька, ждёт тебя бессонная ночка — и не одна... — Опять добавила про себя. — Привыкай!
Снова покосилась на старика.
— Слыш-ка, охотник хренов, вставай, давай! Спать пойдём!
— Мне и здесь хорошо... — проворчал Егорыч.
Старуха вырвала у него из рук фляжку, понюхала. В нос ударили эфирные масла. Так и есть — самогонка. Была. На ладонь не упало ни капли. Знать ей и впрямь лучше не трогать своего старика, иначе чревато — наделают шуму и грохоту. А вроде бы все уже улеглись. Да малыш...
Алиска примчалась довольно быстро — не прошло и минуты, как она уже покачивала его на руках, пытаясь вставить в рот соску от бутылки с тёплым молоком — не парным, а магазинным из пакета. Видимо поэтому малыш отказывался употреблять невкусную для него жидкость — морщился, стараясь не разжимать губы. Алисе даже на какой-то миг показалось: продемонстрировал ей зубы.
— Не может того быть?! — изумилась она, сунув для проверки вместо соски младенцу палец в рот. Тот укусил её, правда не до крови, но одно она чётко уяснила: у младенца уже режутся зубки. Тогда сколько ему от роду месяцев? Или год? Ходить вроде бы не умел. Но тот ещё пострел.
— А ну пей! — настояла новоявленная мамаша. — Кому говорю! Как человека прошу! Ну же, малыш, поешь немного! Тебе это сейчас больше всего необходимо! Давай, за маму...
Малыш расхныкался. На его недовольные позывные явилась старуха.
— Не получается, да? — вопросила Маруся.
— Упирается! Но при этом кусается! — продемонстрировала Алиса покрасневший палец.
— Хм... — хмыкнула старуха. — Ща что-нибудь придумаем! Накормим твоего мужика!
Но тот наотрез отказывался пить магазинное пойло с надписью на пакете "Молоко" с жирностью 3,2%. Не натурпродукт. А младенец тот ещё фрукт.
— Лады, посиди пока, девка, с ним, я мигом... — задумала старуха осуществить кое-что ещё.
И как её старик, решила поставить на младенце опыт. Явилась вскоре с иным продуктом.
— Кашу сварила, — пояснила она.
Обе кормилицы измазались ей, точнее малыш перепачкал их, выплёвывая всё, что они пихали ему ложкой в рот.
— Вот же вредина он у тя, Алиска! Случаем не в мать пошёл? — озадаченно молвила старуха.
— Если это намёк на меня, то, скорее всего в отца... — намекнула она на Артура.
Кормёжка продолжилась.
— Вот я тя... — не сдержалась Маруся, замахнувшись ложкой на младенца, угрожая треснуть его по лбу.
— Да вы что... — перепугалась Алиса за него, отстраняясь от Маруси.
— Ничего — просто на испуг его беру!
— Разве можно ребёнка?!
— После того, что он пережил там, где вы наткнулись на него, вряд ли его этим испугаешь!
— Бить его я вам не дам! И пугать не позволю! — испугалась сама Алиса.
— Расслабься, девка, иной раз лучше самой покричать, чтобы младенец понял, кто в доме хозяин!
А пока что он чувствовал себя полноправным — продолжал хныкать и даже раз заорал. Но ему быстро сунули соску в зубы.
Старуха вновь скрылась, клятвенно уверяя: скоро снова придёт. Обернулась довольно быстро. На этот раз у неё в кружке вместо жидкой каши была растёрта какая-то масса. По запаху сразу и не определишь.
— Мясо... — пояснила старуха. — Тушёнка...
— Да разве можно младенцу совать такую пищу? У него ж несварение будет! — возмутилась Алиса.
— Думаешь, я не знаю, но раз не желает употреблять каши с молоком, значит, требует мяса! И потом мужик... какой-никакой...
На этот раз старуха точно в сук влепила. Учуяв запах, младенец довольно залепетал что-то там на своём наречии, делая хватательные движения ртом — ам-ам — требовал как можно скорее накормить себя. Чуть ложку вырвали у него из сомкнутых челюстей.
— Ну и хватка... — подивилась лишний раз старуха.
— Ага, — согласилась Алиса. — Оголодал...
Догадка кормилиц подтвердилась. Малыш слопал всё, что было ему предложено, требовал ещё.
— Ты только глянь на него, Алиска! Стрескал тушёнку за милую душу — и хоть бы хны! Ещё требует... — не поверила Маруся тому, чему стала невольной свидетельницей.
В качестве добавки — и вместо мясной продукции — малышу снова было предложено молоко. Поначалу он не понял, что вновь ему подсунули. Устроил в ответ фонтан, угодив старухе в лицо.
— Ах ты ж пиписька тараканья! Вот где маленький паразит!
Алиса засмеялась.
— И ничего смешного не вижу... — оставила её старуха один на один с подкидышем.
— Спи, давай... — снова воткнула ему в рот соску девчонка.
Младенец насупился. Она не нравилась ему. Была невкусная.
— Я ж не заставляю тебя есть её! Просто не кричи — ладно?
Младенец в кои-то веки сомкнул их и сделал вид, будто собрался поспать, но даже дремать не стал, а что — подглядывать.
— Ах ты хитрец... — стреножила его Алиса, застукав за данным действием.
Он вновь зажмурился, нахмурив брови, как ни в чём небывало. Снова прикинулся, будто спит. Когда у него было написано всё на лице, чем собирался заниматься дальше.
— Попался... — подловила его во второй раз подряд Алиса.
А на третий уже у самой веки слипались сами собой, словно налились свинца, и она по привычке сказала что-то в адрес малыша, но головы от подушки не оторвала, водрузив изначально руку на младенца в пелёнках.
Тот порывался высвободиться из пут стягивающих тело по рукам и ногам. Сразу не получилось. Однако не успокоился, продолжая вращательные движения телом, елозил, уподобившись гусенице в коконе. Даже двигался как она, да не червяк. При этом и не думал орать или хныкать — старался делать всё молча и незаметно для той, кто оберегала его покой.
Все, кто находился по соседству в квартире Артура, спали беспробудным сном. Старуха и та больше не появлялась. Нет, она не обиделась на Алису из-за подкидыша, когда тот облил её молоком, просто поняла: раз перестал кричать, значит ей там подле них больше нечего делать. Сама завалилась спать, поскольку не спала прошлую ночь, ожидая возвращения старика. И дождалась...
Уставившись на девчонку, младенец сверкнул на неё глазами. Он там, куда стремился попасть. Опасность миновала. Можно успокоиться, да что-то теребило его изнутри, подмывая вести себя неестественно для собственного возраста. Это и было странно — его поведение. У него проявились чувства присущие животному миру — улавливал любые запахи, точно собака, или как кошка от кого или откуда исходит опасность. И не только. Его глаза — он ориентировался в кромешной тьме, точно днём. Контуры комнаты обретали реальные очертания. Глаза малыша зафосфоресцировали. И вдруг он навострил уши. Прислушался.
Поблизости кто-то копошился, скребя по полу когтями, а возможно, что и клыками. Грызун — не иначе, и точил свои резцы, либо напротив стремился прогрызть дыру в основании пола и проникнуть к людям в жилище. Проявил незаурядную настойчивость. В том числе и малыш.
Младенец вновь предпринял попытку выбраться из-под пелёнок стягивающих его тело по рукам и ногам. Недоумевал: почему люди, подобравшие его, заковали в них? Что они задумали содеять с ним? Почему связали? И пичкали какой-то дрянью, которую он не переносил на дух, а её запах вызывал у него отвращение. То ли дело мясо.
Он учуял его — живую плоть. Грызун сумел пробиться сквозь древесную основу досок постеленных на полу и заглянул в комнату. Его взгляд устремился туда, где остались куски каши, которой плевался малыш. Её запах манил его. А приманка что надо.
Мелькнула тень. Грызун не успел ничего толком понять, как чья-то крепкая лапа схватила его, вонзая свои когти в плоть и... челюсти с клыками рванули голову.
По комнате приглушённым эхом разнёсся хруст. Кто-то пожирал грызуна, выедая изнутри вместе с костями. А вот шкурой побрезговал.
Насладившись сырым мясом с кровью, ночной охотник удалился. И снова принялся ждать в засаде появление очередного грызуна, дождавшись ближе к утру появления крысы, сменившей мышь.
Вот ей и утолил окончательно потребность в пище. Голода как небывало. Теперь можно было поспать.
Открыв по обыкновению глаза с первыми лучами солнца, Алиса испытала шок. Её взгляд выхватил на полу останки туши грызуна.
— А-а-а... — закричала она. — Пацук!
За дверью послышалась возня. Кто-то ударился об неё, выругался, наступив на того, кто издал недовольное мяуканье и вломился в комнату к девчонке с младенцем.
— Чего кричим? — уставился Артур на Алису. — А с утра пораньше?
— Вон там... — указала она трясущейся рукой на шкуру грызуна.
— Ну, крыса... — определил навскидку Артур, и не думая прикасаться к ошмёткам паразита. — И чё?
