Зверь лютый. Книга 22. Стриптиз

Поверх вала, как обычно у русских, поставили стены из городней — срубов (10-15 м длиной), заполненных землёй, камнем, боем керамики, изгаринами кузней. Для прохода через ров — мост на режах (деревянных клетках). В вал, вплоть до материка, запущено мощное воротное сооружение — огромная рубленая проезжая башня с перерубом лагами в полувысоте, на которые насыпаны земля и каменья. В случае вражеского приступа концы лаг подрубались, и они, вместе с насыпкой, падали вниз, создавая труднопреодолимый завал.

Дополнительный элемент обороны ворот: предмостный барбакан — частокол, за которым в начале осады укрывались защитники, затем он сжигался.

Видно, что Городец строился не против лесовиков — против них такие укрепления не нужны. Цель — удержать Волгу от булгар.

Так и получилось — после основания крепости военные караваны булгар выше Городца не поднимались. А вот от Батыя — не помогло. Прорваться через валы монголы не смогли. Но воротная башня оказалась "слабым звеном" — против китайских "пороков" не устояла. И никакие хитрости не спасли.

К Бряхимовскому походу в Городце сформировалась довольно забавная конфигурация: снаружи, защищая посад, ров-вал-стена — основные укрепления. Внутри, вокруг детинца — старые времянки прямо на грунте без рва и вала. Надо бы и внутреннюю линию укреплений переделать, но...

"Пока жаренный петух не клюнет..." — русская народная.

"Петух клюнул" — пошёл Бряхимовский поход. Булгары подходили к Городцу, предлагали сдаться. Радил им со стены матерно отвечал.

"Где тонко — там и рвётся" — опять же наша, исконно-посконная.

Лесовики имеют слабые луки. Я про это... уж и не знаю сколько раз. У булгар — более мощные, степные луки. Лесовики не используют зажигательных стрел. Устроить лесной или торфяной пожар — себе дороже. А булгары — умеют.

Посад внутри "окольного города" — плотно застроен. Домишки-дворишки загорелись. Но скверно не это. Посадским подворьям гореть — сам бог велел. Но полыхнул и "престарелый" детинец.

Внешняя линия укреплений была занята людьми, запасена вода — здесь огонь сбили. А вторая линия, детинец — нет. И до воды, как я уже объяснял про географию, здесь далеко.

Оплот полыхнул так, что были бы булгаре чуть резвее — взяли бы Городец. Но момент они упустили. А тут Волгой подошли ярославские ушкуи, снизу, от реки, на булгарских лодейках начался крик, и осаждавшие, ругаясь по-мусульмански, живенько пробороздили своими задницами все подходящие для аварийного спуска канавы и промоины Волжского берега.

Теперь на месте сгоревших оплота и острога роют ров и насыпают вал. Потом поставят городни и будет нормальный детинец. А по поводу пожарища по линии оплота историки будут спорить и в 20 в.

Крепость укрепляется и приумножается: и казна людей шлёт, и сами, своей волей приходят. Присутствие дружины обеспечивает защиту. И — доходы обслуживающего населения: гарнизон — деньги тратит. Похоже на поселения римского лемеса.

Посад, сразу же после основания города, застроили весьма плотно полуземлянками, заглубленными в материк до полутора метров, по углам — четыре столба, опоры для деревянных стен и кровли. Печь — в прирубе сеней, лишь устье — выходит в жилую часть полуземлянки. Почему так — "улицу греют" — не знаю.

Погреба во дворах — не в жилищах: манера повсеместна к югу от границы хвойных и смешанных лесов.

Около жилища — отхожие ямы и места производств: кузнечных, оружейных, глиняных... Всё плотненько. Кто видел новгородские раскопы — представляет: между постройками — шаг-два. Со стороны смотреть — муравейник. Городская стена даёт защиту, селиться снаружи... рискованно.

Городец, помимо наблюдательно-оборонительных целей, превратился в опорную точку русской колонизации. Как вверх по Волге, так и вниз. Через полвека для защиты разросшегося, перехлёстывающего уже за вал "окольного города", посада начнут возводить следующую линию укреплений.

Это должна была быть крепость, периметр валов которой составлял 2100 метров. Ширина основания — 33 метра при высоте от 9 до 15 метров. Среди укреплений других городов "Святой Руси" Городецкие валы должны были уступать по высоте лишь насыпным валам Киева.

Не успели. Более важные и спешные работы (основание Нижнего Новгорода и создание там деревоземляной крепости после договора владимиро-суздальского князя Юрия Всеволодовича с булгарами в Городце в 1220 году) отвлекли строителей.

Татаро-монгольское нашествие навсегда оставило реализацию этого проекта. И заставило, впервые в Городце, копать братские могилы погибшим.

Я нахожу здесь аналогию с "линией Сталина" — укрепление на направлении вероятного удара очевидного, давнего противника. С заменой его "линией Молотова" при продвижении границы. Обе линии, при появлении нового противника, в полном объёме не сработали. Одна — вроде как устарела, другая — ещё не готова.

Хотя более верно сравнение с полуостровом Ханко — военная база во враждебном окружении.

"С первого момента существования базы она строилась со значительными сухопутными укреплениями из-за своего расположения на территории потенциального противника".

Противник здесь иной — не финны со шведскими добровольцами, да и эпоха другая. И вокруг крепости возникает сельская округа: поселения располагаются на второй надпойменной террасе левого берега Волги, на первых надпойменных террасах Узолы с притоками и правого берега Санды, на берегах небольших болот-озерец в бассейне Санды, на водоразделе Санды и Линды, на берегах оврагов, выходящих в пойму Санды.

Часто их ставят на местах старых селищ муромы.

Летописная мурома — ещё одна волна находников. Пришли сюда в VI веке н.э. Хоронили в своём стиле — с конями. Куда потом делись — непонятно. Могильники их видны, а сами... поучаствовали в чьём-то этногенезе?

Здешние русские поселения имеют, как правило, небольшие размеры: большинство не превышает 4000 кв.м. Но есть Мозгулино на р. Яхре в 6 га. Вдвое больше Мурома, хотя и не город.

Максимальное расстояние между поселениями — 700-900 м, минимальное — 100-400 м. Малодворность — от низкого плодородия лесных заволжских почв. При подсечно-огневой системе это вызывает не укрупнение поселений, а отделение новых.

Значительная часть "Святой Руси" расселяется сходно. Поэтому и название "Гардарика", "Страна городов" — викинги смотрели с воды. На каждой полуверсте — чей-то тын. Через столетие, в 1240-60 гг, произойдёт "взлёт на холмы" русского крестьянства. Сочетание татар, приходящих по замёрзшим рекам, и турбулентности климата при завершении климатического оптимума — заставят переселится на водоразделы.

После разгрома Городца Едигеем в 1408 году это место называли "Пустой Городец". Были уничтожены и город, и округа. Из 82 сельских поселений уцелели, точнее — были восстановлены после пожара — шесть.

"Не осуждай меня, Прасковья,

Что я пришел к тебе такой:

Хотел я выпить за здоровье,

А должен пить за упокой".

На остальные пепелища — и возвращаться некому.

Хотя, конечно, никакого "ига" не было, Русь и Орда — сплошные "друзья и братья". Как Грозным с Гиреем.

Городец будет восстанавливаться тяжело, уже на вторых ролях — как тыловая крепость более удобно расположенного Нижнего Новгорода. Походы Грозного на Казань оказались для этих мест опустошительны — четыре пятых сельского населения погибло в составе "посошной рати" или ушло на новые земли.

Пока — передовая крепость на Волге, анклав, далеко удалённый от основных русских земель. И сидит в нём "отец-основатель" и бессменный правитель, боярин-воевода-посадник — Радил.

Отдалённость от "княжеской милости" дважды спасла ему жизнь. Он не пошёл с Долгоруким в Киев. И не попал в ту резню, которые устроили киевляне суздальским в Раю на Днепре. Он не попал в число репрессированных "друзей отца", когда Боголюбский взял власть в Залессье.

В РИ Радил, вероятно, умрёт в ближайшие 6 лет — в 1172 г в Городце Радиловом уже другой градоначальник — Борис Жидиславич. Потом будет недолго сидеть князем малолетний Юрий Андреевич, будущий муж грузинской царицы.

Но это — потом. Пока, у меня здесь, Радил — "царь, бог и отец родной всея Городца и окрестностей". По сути — неограниченный правитель.

"До бога — высоко, до царя — далеко" — русская народная...

Можно сказать — насколько "далеко". В сотнях вёрст пустынной, населённой дикими зверями, враждебными племенами и "лихими людишками", земли. "Самодержавность" свою Радил не афиширует, но вполне использует. Давит неугодных, обдирает прохожих, выкручивает досуха данников. А в Боголюбово отсылает установленную сумму-подать.

Человек неоднократно рисковал своей головой, недоедал-недосыпал, построил город, замирил племена, подчинил округу... Держит "богатырскую заставу противу ворогов бессерменских на торном торговом пути". И стрижёт с этого купоны и бонусы. Наверное — заслуженно.

Всё как-то стабилизировалось, устаканилось. Купцы идут — дают, мари живут — дают, поселенцы приходят — берут. В долг. И отдают. По закону, по "Правде Русской". Из года в год.

Так или сходно формируется почти всё боярство Залессья: дань с туземцев, доходы с транзитёров, осаживание "в долг" переселенцев с Юга.

Всё было хорошо. И тут — Бряхимовский поход.

Сожжение булгарами оплота, посада, Нижней слободы и нескольких селений — неприятность. Но не беда. Беда — начальство. Оно соблаговолило осмотреть, оценить. Сунуть нос и дать ЦУ.

Я Радила в душе очень хорошо понимаю: заявились тут... всякие и командуют. Указывают, требуют. А послать — нельзя.

Прямо бесит.

Из самого скверного — решение Боголюбского о закладке в Городце монастыря.

Это ж — посторонних толпами! Артельщики, попы, здятели... Которые видят, слышат, лезут... и придавить нельзя — у них ходы на самый верх!

Андрей собирался поставить монастырь во имя Божьей Матери. Отчасти так и вышло: именно в этом месте будет обретена Чудотворная Феодоровская икона Божией Матери, которая — благословение отца! — постоянно находилась при князе Александре Невском, была его моленным образом. На этом же месте и сам князь Александр принял постриг монашеский и смерть земную.

Решение — прошлого года, а сам монастырь основан только что епископом Феодором Ростовским. Отчего и получил название Феодоровский. Не в честь епископа, само собой, но во славу покровителя его небесного — Феодора Стратилата.

Тот ещё был персонаж. Обманув своего императора, выпросил себе золотые и серебряные статуэтки богов, порубил их на части и роздал отребью. Увидев осквернённую золотую голову богини Афродиты в руках нищего, разгневанный император приказал схватить исповедника Христова и подвергнуть ужасным мучениям.

Я, честно, не очень понимаю: если ты христианин, то с какого — осквернять Афродиту? Это ж просто невозможно — бог-то один! Ну или, там, "три в одном", если Святая Троица. Других-то богов нет по определению. А если это красивый кусок золота из гос.имущества, то зачем разбазаривать чужие ценности?

"Воинствословием истинным, страстотерпче,

Небеснаго Царя воевода предобрый был еси, Феодоре,

оружиями бо веры ополчился еси мудренно

и победил еси демонов полки,

и победоносный явился еси страдалец.

Темже тя верою

присно ублажаем".

"Демонов полки" — кроме Афродиты, там и ещё статуэтки были.

* * *

На Линде сейчас живёт "Немель тукым". По-русски — Кудрявцовы, Кудряшовы, Кудрины. За последние 12 лет сборщики дани от Радила их... утомили. Я уже объяснял: в здешних краях дань — всегда компромисс. Между нежеланием отдавать своё и возможными последствиями при отказе. Лес — велик. Всегда можно послать сборщика "далеко". И уйти. Ещё дальше: "до не видать вовсе". Один вопрос: чего тебе это будет стоить?

Поглядев на Харальда с его чёрными зубами, туземные хитрецы решили, что "власть переменилась" — новые господа прежних господ вышибут.

"Станет жить нам лучше,

Станет веселее.

Станет шея тоньше,

Но зато длиннее"".

Чудаки. Но это чисто вопрос к их между-ушному пространству.

Поэтому, отчасти, поход и прошёл без... эксцессов. "По согласию".

Местные старейшины получили от меня грамотки. Типа: проживают по месту прописки — не трогать. Воевода Всеволжский.

Мытари Радила пришли, как всегда ходили, а тут — облом. Им суют грамотку и злорадно скалятся редкими зубами. "Всё, робяты — мы не ваши. У нас новые дояры завелися".

Гридни не стерпели, злорадных зубов — стало меньше, грамотку забрали. Но... Главный-то товар — мех — мои люди вытрясли. А новое, этой зимы — туземцы попрятали. В надежде на силу моих грамоток и умение читать Радиловых мытарей.

Городецкие начали искать. Как-как?! — Пытками! Туземцы немедленно разбежались по лесам. Кого-то поймали и утащили в Городец, селения разгромили.

Парочка из предводителей лесовиков кинулась искать "правды и защиты". К лично известному им человеку. К самое большое впечатление произведшему — к Харальду Чернозубому.

Бюрократии туземцы не понимают — только личную ответственность.

— Ты нам обещал. Что будет тишь, гладь и благорастворение. Тебе и отвечать.

Харальд, как раз, беседовал с Точильщиком. Или — наоборот? В смысле: кто с кем беседовал.

Что "людей Сигурда" пасут плотно — понятно? Но у Точильщика есть ещё интерес именно к "исходникам".

"Гора с горой не сходятся, а человек с человеком..." — давняя мудрость.

Конечно, Гданьск — не ближний свет. Но, ведь, и не "тот свет" — караваны туда ходят. И возвращаются.

Вот так, все вместе, они ко мне и явились.

Глава 476

— Ясно. Бери толмача и... сними с кугураков показания. Что да как городецкие делали и говорили. Идите. Стой! Шкуры... факеншит! К скорнякам пусть оттащат. А ты, Харальд, садись и рассказывай. Что понял из дел Городецких и немель-тукымских.

Тема дележа данников... ну просто в зубах навязла! Постоянная причина раздора между владетелями. Про Олега Вещего, сгонявшего хазар с северян — я уже... Через сотню лет русский князь из Герцике на Двине будет делить с немцами из Риги земгалов и латгалов — кому с них дань брать. Да и разборки "братков" в 90-е — из той же серии.

"Это наша корова и мы будем её доить".

Если бы дело было в деньгах, в шкурках, или там, кадях мёда — я бы попытался разойтись мирно. Но люди Радила случайно или осознанно допустили три ошибки.

Они рвали и топтали мои грамотки. Плевались в них. Даже подтереться пытались.

"Жестяная бумага" — не лучший материал для такого дела. Но попытка была. Я не хан Ахмет из Великой Орды, а десятник городецких мытарей не тянет на Ивана Васильевича Третьего, которого тоже Грозным прозывали. Но с "басмой лица моего" надлежит обращаться вежливо. Про символизм в дипломатии — я уже...

Конечно, доносчики могут врать. Или, вернее, преувеличивать. По всякому, подходящему, по их мнению, поводу.

То есть — не по всякому.

В Городце археологи найдут железное писало, в тукымах — навыка обращения с текстовыми документами нет. Лесовики просто не в курсе — какую бы гадость про письменность придумать.