— Нас нет, — шепнул он ей на ухо.
Телефон через минуту успокоился, и Ксения грустно улыбнулась.
— Что ты выдумываешь... море... Какое море?
— Любое, — также шёпотом проговорил он. Затем пожаловался: — Да знаю я всё. Но мечтать-то ты мне запретить не можешь.
— Не могу.
— Расскажи мне, — попросил Говоров через несколько минут тишины.
— Что?
— Про Ваньку, про свою жизнь. Я ведь о тебе так ничего и не знаю.
Ксения снова помолчала, а Илья заметил, как она нервно сцепила руки.
— Зачем? Это совсем незанимательная история.
— Догадываюсь. Но я хочу знать. Расскажи мне.
— Мы с Вадимом вместе учились в институте.
И снова замолчала. Илья хмыкнул.
— Уже кое-что. А дальше?
Ксения села, Илья не стал её удерживать, и она отвернулась от него, устроившись на краешке кушетки. Оперлась локтями на балконные перила и посмотрела вниз.
— Учились вместе, — некстати повторила она, словно ей больше нечего было сказать. Илья погладил её по спине, подбадривая. — Это просто дикая история, Илюш. Дикая от того, какой влюблённой дурой я тогда была.
— Ты его на самом деле любила?
— Любила, — покаялась Ксения. — Он за мной ухаживать начал, как к нам на второй курс перевёлся. Он... был первым, кто на меня по-настоящему внимание обратил. А Вадим, он такой внимательный, обходительный... когда ему это нужно. А он тогда сильно расстарался. Цветы, прогулки по вечерам, за руки держались... Я себя такой счастливой чувствовала. Это как доказательство всем было... Я ведь красивой никогда не была, незаметная, у меня просто смелости не хватало знакомиться с кем-нибудь. Я ведь тогда принца ждала, — Ксения грустно улыбнулась. — Вот Вадим мне принцем и показался. А кончилось всё гадко и мерзко. Именно тогда кончилось, хотя я не сразу это поняла. — Она сделала паузу. — Пару месяцев он за мной ухаживал, красиво так, правда, даже попытки поцеловать не делал. Сейчас меня это бы насторожило, а тогда я о благородстве думала. Бред... Я его с родителями познакомила, они к нему с большой настороженностью отнеслись, а меня это обидело жутко, я с папой поругалась и по вечерам к Вадиму уходила показательно, не спрашивая разрешения, а когда возвращалась, приносила цветы, как доказательство их неправоты. Мол, вот, смотрите, он меня любит, а вы ничего не понимаете, просто ревнуете меня. Глупая я тогда была, жутко. — Сама рассмеялась. — А потом на День студента всё и случилось. В институте устроили вечер, дискотеку, я впервые пошла, такая счастливая была, ведь не одна иду, а с ним, с любимым... — Илья заметил, как она поджала губы. — С дискотеки он меня к себе в общежитие зазвал... там всё и случилось. — Она вдруг встрепенулась. — Но это ещё не история, это лишь начало. Началось всё потом. Наверное, на следующее утро. Когда Вадим меня как обычно не встретил у института. Я заволновалась, пошла его искать, а в его комнате в общежитии вместо него, его дружок. Он мне популярно и объяснил всё. Что это была лишь шутка, что они как-то поспорили между собой... Шутки такие у них, понимаешь?
— Ксюш, ты серьёзно? — не поверил Илья, а она кивнула, причём совершенно спокойно.
— Да. Я принялась его искать, никак не могла поверить, что такое на самом деле могло случиться, и что он мог так врать... так достоверно врать... А Вадим от меня прятался. Скрывался, как заправский разведчик, даже институт забросил, видимо, решил, что я, в конце концов, угомонюсь, вспомню про гордость и оставлю его в покое. Может, так и случилось бы. Я, конечно, ревела сутки напролёт, страдала, родители сходили с ума... но это всё прошло бы. Ведь так? Время лечит. Хоть я его и любила тогда, казалось, что сильнее и любить нельзя, ждала, простила почти сразу, только его ждала, а потом... поняла, что беременна. Вот это был ужас. Я так перепугалась, что даже про обиды и любовь позабыла. Сначала боялась самой себе в этом сознаться, тянула, ждала чего-то, а потом стало слишком поздно. Маме рассказала, она в истерику впала, потом в больницу меня повела, и я ведь тогда ещё на что-то надеялась... в смысле, что ошибаюсь. Но всё было как одна копеечка. Почти три месяца. Вот так вот.
Илья взял её за руку и начал перебирать пальчики. Потом спросил:
— А отец как отреагировал?
— Ну как он мог отреагировать, Илюш? Ему вызывали "скорую", он раз пятьдесят меня переспросил, как я вообще могу быть беременна. Откуда?
Говоров не сдержал улыбки.
— Да уж, представляю...
Ксения покачала головой.
— Не думаю. Он ведь на самом деле не понимал. Пока всё успокоилось, и отец через неделю выписался из больницы, срок стал критическим, меня об этом врач сразу предупредил... да я бы и не решилась, наверное. А папа когда вернулся, он не кричать, не ругаться не стал, а сразу отправился в институт, искать Вадима. Он нашёл. Он же не я. Я до сих пор боюсь спрашивать, что он Старкову тогда говорил, чем угрожал, но на следующий день Вадим приехал.
— Предложение делать?
— Да. Ты бы его в тот момент видел, у него был вид мученика. На папу постоянно косился, видимо тот здорово ему хвост прижал. А я, — ведь на самом деле дурочка, Илюш, — так счастлива была. Напридумывала себе, о споре уже думать забыла, о сплетнях в институте и не вспоминала. Всё простила. Ведь семейную жизнь надо начинать с чистого листа, без всяких обид. Меня мама с детства приучала к мысли, что главное в жизни женщины — семья. Что замуж надо выходить раз и навсегда. Я так и собиралась. Я его любила, я была беременна, должна была выйти замуж. Я даже об учёбе в тот момент позабыла.
Она говорила всё это в сторону, Илья не выдержал, поднял руку и погладил Ксению по волосам. Она вздохнула и улыбнулась, несколько отстраненно.
— Всё хорошо. Я давно уже всё это пережила. Хочешь, знать, что дальше было?
— Конечно. Если ты хочешь рассказать.
Она пожала плечами.
— Вадим жениться не хотел, но папу боялся. Он меня стыдился, заставил на время оставить институт, чтобы я там никому своим животом глаза не мозолила, а я на всё соглашалась. От счастья над землёй летала, даже на его пренебрежение внимания не обращала. Постоянное общение с моими родителями его напрягало, и он предложил мне переехать к нему в общежитие. Сказал, что выбил нам отдельную комнату, наговорил ещё кучу всего и я, конечно, согласилась. Выдержала битву с родителями и переехала к Вадиму. Вот там-то всё и началось.
— Что началось? — нахмурился Илья.
— Ну что... Мы прожили вместе три месяца, но до свадьбы дело так и не дошло. Вадим с самого начала настраивал меня против родителей. Он говорил, что они излишне меня контролируют, что он им не нравится, и они просто мечтают нас разлучить. При всём при этом, папа нас практически содержал. Я сидела дома, не училась, хотя жила в общежитии института, а Вадим к учёбе начал проявлять просто сказочную любовь. Особенно это было трогательно, исходя из того, что училась и всё делала за него я. Родители смотрели на всё это, скрипели зубами, но сделать ничего не могли. Как только они заводили разговор о нашей с Вадимом жизни, я как приученная собака, срывалась на истерический крик. Я не скажу, что я была тогда счастлива, со Старковым счастливой быть просто невозможно, но я была как во сне, как в тумане, он меня словно загипнотизировал. Я сидела дома, ждала его, иногда сутками, пока он где-то с кем-то гулял, готовила ему, убирала, стирала, а он приходил, валился на кровать и ждал, пока я разогрею ему ужин. Утром уходил и даже не обещал вернуться. Мне кажется, он и о свадьбе-то позабыл, его всё и так устраивало. Я купила себе платье, рассказывала ему о приготовлениях к свадьбе, а он только кивал, собирался и уходил. А потом к нам заявилась его любовница. — Ксения устало потёрла виски и усмехнулась.
— Домой?
— Ну да... в общежитие, где мы жили. Вадима не было, а она пришла, вела себя, как хозяйка, усмехалась, сказала, что не видать мне свадьбы... что я полная дура, если ещё надеюсь, что он женится на мне, и что ребёнок ему не нужен...
— А сколько тогда было?..
— Я была на седьмом месяце. Если честно, когда она мне всё это говорила, я даже не удивилась. Я никогда Вадима ни в чём не обвиняла, может боялась, а может просто не хотела скандалов, не знаю... А когда эта девушка пришла и начала говорить мне всё это в глаза... я разозлилась. А когда Вадим пришёл, решила с ним поговорить. Серьёзно.
Она странно поморщилась, а Илья нахмурился.
— Он тебя ударил?
— Может, и ударил бы. Но в пылу скандала оттолкнул для начала, и я отлетела от него. Животом прямо на тумбочку.
— Ксюш...
Жестом она попросила его замолчать.
— Я тогда больше всего боялась Ваньку потерять. Меня когда в "скорой" везли, я ему имя и выбрала. Очень боялась, что что-нибудь случится, а когда по имени к нему обращалась, становилось легче, уверенности прибавлялось. Ведь если у него есть имя, значит он живой, всё будет хорошо. Живот гладила... Поэтому он моя награда, понимаешь? За мою глупость, а награда. Потом больше месяца в больнице, Ванька раньше срока родился. Но тот день, когда он родился, и я узнала, что с ним всё в порядке, это был самый счастливый день в моей жизни. — Ксения улыбнулась и наконец посмотрела на него.
— А Старков?
Она пожала плечами.
— Не знаю. Мне было не до него. Если честно, я больше о нём не думала. Где он, что он... Я занималась только сыном, домой вернулась, а Вадим даже не появился. И не звонил, и знать ничего о нас не хотел.
— Вот урод...
— Да ты что? Тот год был самым счастливым! Его не было, и я на самом деле думала, что он никогда не появится. Но я ошиблась.
— Почему ты не можешь его просто послать?
— Потому что он дрянь, а не человек. Ему ничего не стоит, прийти к Ваньке в садик и сказать ему, что он его отец. А Ванька он... он очень о папе мечтает, понимаешь? — эти слова дались ей с трудом, даже голос сорвался. — А я не хочу... не хочу, чтобы мой сын мучился из-за моей ошибки. Ему не нужен такой отец. Он... он расскажет ему, а сам исчезнет. Или ещё хуже, наговорит ужасов всяких... Я не могу так рисковать. Я не хочу, чтобы мой сын рос с мыслью, что он не нужен собственному отцу, что папа его не любит... Я не могу этого допустить.
Илья притянул её к себе и поцеловал в лоб. Погладил по голове, как маленькую.
— Тс-с... не надо расстраиваться.
— Да я не расстраиваюсь, — заверила его Ксения. — Я очень хочу, чтобы он исчез из нашей жизни раз и навсегда.
— Давай я с ним встречусь и поговорю? После этого, я тебя уверяю...
Она подскочила.
— Ни за что! Илья, да если он узнает... он в покое тебя не оставит! Тебе нужны такие проблемы перед свадьбой?
Говоров выразительно скривился.
— А что тогда делать?
Ксения прижалась щекой к его груди, а пальчики пробежались по его руке.
— Я знаю, что делать...
— Что?
— Да так... у меня есть кое какой козырь... не думай об этом.
— Что значит, не думай?
Она приподнялась на локте и поцеловала Илью в губы.
— Вот так и не думай. Ничего особенного.
Он посверлил её недовольным взглядом.
— Ксюша.
— Ну что?
Говоров лишь головой покачал, а затем вроде бы пожаловался:
— Самостоятельная... Ты ведь скажешь мне, если тебе нужна будет помощь? Пообещай мне.
Она закусила губу, но всего на секунду, после с готовностью кивнула.
— Скажу.
Он заправил волосы за её ухо, большим пальцем провёл по щеке.
— Почему всего этого не случилось раньше? Хотя бы на пару месяцев? Всё могло бы быть по-другому.
Ксения опустила глаза и покачала головой.
— Вряд ли...
Он снова погладил её по голове, а она прилегла и обняла его. Вдруг захотелось плакать. Пока рассказывала свою невесёлую историю, была спокойна, даже немного язвительна, а вот сейчас... Ткнулась в грудь Ильи и готова была разреветься от горечи и беспомощности. А он сжал её крепко-крепко, и из груди поневоле вырвалось рыдание. Говоров расстроился.
— Ну что ты, маленькая... Не плачь.
— Не плачу... не плачу. Я никогда не плачу, — забормотала она, поспешно вытирая слёзы.
Илья невольно улыбнулся.
— Я знаю, ты самая смелая и сильная.
Ксения подняла голову и посмотрела на него. Глаза были влажными от слёз, зато взгляд уже стал решительным и упрямым. Кивнула.
— Да. Я стараюсь.
Он рассмеялся. А она выпрямилась и вытерла слёзы. Потом погладила Говорова по груди и улыбнулась.
— Я... я хотела тебе сказать. Что я очень тебе благодарна.
Илья удивлённо приподнял брови.
— За что?
— За то, что ты... всё изменил. Во мне, в моей жизни... и в Ванькиной тоже. Для меня это очень важно.
Он закрыл глаза и помотал головой.
— Ксюш, прекрати.
— Почему? Я же правду тебе говорю. Ты столько нам дал... я о многом вспомнила.
— Это о чём?
Она заметно замялась, потом всё же сказала:
— О том, что я женщина. Я забыла об этом, если честно. Или не знала.
— Глупая ты, — шепнул Говоров.
— Наверное, — согласилась она, наклонившись к его губам.
Дверь кабинета без стука открылась, Ксения оторвалась от бумаг и посмотрела на вошедшего. Ожидала увидеть Говорова, но вместо него в дверях стояла Ирина и смотрела на неё в удивлении. Степнова выпрямилась и напустила на себя побольше серьёзности.
— Вы что-то хотели?
Девушка усмехнулась. Сделала шаг в кабинет и прикрыла за собой дверь.
— А где Илюша?
Ксения отложила ручку.
— Его нет, он будет позже.
— Да?
Ирина прошла к столу.
— Что вы хотели? — повторила Ксения.
— Илюшу увидеть хотела. Кажется, он от меня прячется.
— Об этом я ничего не знаю. Вы можете позвонить ему позже. Я ему передам, что вы заходили...
— Я вас умоляю... Ксения, кажется?
Степнова кивнула, с неудовольствием наблюдая за тем, как девушка присаживается напротив неё. Ксения смущённо кашлянула и повернула немного монитор компьютера. Так, на всякий случай.
— Ксения, — подтвердила она. — Так что вы хотели?
— А Илюша когда придёт?
Ксения почувствовала себя так, словно разговаривает с капризным ребёнком.
— Я же вам сказала. Илюша... то есть, Илья Константинович задерживается. Если у вас к нему дело, можете изложить письменно, я ему передам.
— Письменно? — Ирина пару раз моргнула, потом разулыбалась. — Боюсь, что письменно его не устроит. Надо лично... Понимаете?
Ксения понимала. Очень хорошо понимала, но разбираться с этими проблемами ей совсем не хотелось.
— Я вам чем могу помочь?
Ирина посмотрела в сторону открытой двери в кабинет Ксении и ткнула пальчиком.
— А что там происходит?
— Интернет-кабель меняют. А что? Вас заинтересовали рабочие?
— Хм... А у вас работа прямо кипит.
— Бывает. Надо же людям платить зарплату. И вам в том числе.
Ирина натянуто улыбнулась, обвела взглядом кабинет Говорова и побарабанила идеальными ноготочками по столешнице.
— Завидую я вам, Ксения.
Степнова удивлённо приподняла брови.
— Вы меня обманываете.
— Все девочки вам завидуют. Вы ведь работаете с Илюшей, целыми днями... Но вы, кажется, своего счастья не понимаете.
