Выродок

— Наверное, того, кто нож кинул... Путник живой им нужен был, — прошептала эльма.

-Вот и я так подумал, — согласился Лохмоть. — Но тут уж они ничего поделать не могли... Поэтому дубасил один другого, пока третий их не разнял, а затем они все вместе вещи убитого к себе перегрузили. После поговорили о чём-то (гончары наши не расслышали о чём), один из них сел в свою повозку и в Абелин отправился, а остальные двое возок путника сюда погнали, к мосту, переехали его и по этой дорожке спустились. Скорее всего, они труп в тине утопить хотели, но не вышло у них, так как у нас тут шумно очень стало, — Лохмоть усмехнулся. — Они выперлись отсюда и бегом в сторону города. Варок с другом полежали ещё немного и скорей в Троедомье, Рыжеблуду всё обсказать, да куда там, — улыбнулся Лохмоть,— у нас боевые действия в самом разгаре были и поэтому они решили не соваться под горячую руку, а с утра зайти. У Варка дома нашли они ещё вина и так опились, что гончар на следующий день думал, что ему всё это спьяну примерещилось: выпроводил поутру друга домой и сам не пошёл никуда. Так бы и молчал, если бы торговцы наши местные не услышали утром, как анопа под мостом орёт. Пошли посмотреть, а потом сразу к старшему прибежали: так я весь этот ужас и увидел.

-Почему ужас? — удивилась Юллин. — Думаю, тебе на своём веку немало мертвяков лицезреть случалось, а кого-то и сам на небеса отправил, я ж видела...

-Да и ты тоже не миролюбивая монашка из Светлой Семьи, — усмехнулся Лохмоть и тут же посерьёзнел. — Просто я такое редко встречал. Представляешь, Юллин, они с него не только всю одежду сняли и с собой унесли: они ему ещё брюхо вспороли, и кишки по сторонам разбросали, как упыри какие-нибудь!

Эльму аж передёрнуло. Но она быстро пришла в себя и спросила: — А Варок? Я с ним могу переговорить? Может он мне что-нибудь новое расскажет, с моим-то жетоном?

-Если только ты под воду слазишь, — усмехнулся Лохмоть. — Утонул он вскорости, пошёл на пристань и свалился. Кто видел, говорят камнем сразу на дно пошёл, даже не вскрикнул.

-А друг его этот, абелинский? С ним— то можно встретиться будет? — стала закипать эльма. — Или он тоже скоропостижно скончался?

-Почему? — пожал плечами Лохмоть. — Когда он из Абелина уезжал, был жив и здоров, вот как мы с тобой.

-Уезжал? Куда уезжал?

-Откуда ж мне знать куда? — искренне удивился доверенный. — Где-то полгода назад встретил его на Белой пристани со всеми пожитками. Похоже, дела у него в городе совсем плохи стали, вот он и решил поискать счастья. Уж, извини, знал бы, что тебе это так важно будет, не отпустил бы никуда, — съехидничал Лохмоть. Эльма отвернулась и опустила голову, напряжённо о чём-то думая.

-Смотри! — схватил её за руку Лохмоть. — Матушка твоя названная сюда чешет... Интересно зачем?

Юллин подняла глаза и действительно увидела Ивию, которая спешным шагом, временами даже переходя на бег, направлялась к их дереву. — Не окликай её, — прошептал Лохмоть эльме, — посмотрим, что она делать будет.

-Да глину она здесь берёт, — сердито ответила Юллин, тоже почему-то понизив голос. — Грошик говорил, что она обереги лепит и продаёт потом.

-Это я знаю — вот только руки у неё пустые: или она в подол собралась глину накладывать?

Юллин присмотрелась. Действительно у Ивии ничего с собой не было и, похоже, доверенный был прав.

-Ну вот что с ней делать? — прошептала она. — Только утром чистое платье одела после купания. Сейчас измажет всё... Юллин стала приподниматься, чтобы окликнуть Ивию, но Лохмоть неожиданно сдавил её плечо и заставил опуститься обратно. — Смотри, — прошептал доверенный.

Ивия действительно повела себя очень странно. Подойдя к дереву, она огляделась по сторонам и стала сосредоточенно отковыривать куски крошащейся коры, возле одного из корней. Если бы она посмотрела наверх, то встретилась глазами с Юллин и Лохмотем, которые наблюдали за ней, свесив с дерева головы. Немного покопавшись, юродивая достала довольно плотно набитый дорожный мешок и, ещё раз оглядевшись, она быстро запихала его в извлечённый из тайника плетенец. Даже не потрудившись опять замаскировать схрон, она направилась назад, осторожно неся свою ношу.

-Перепрятывать понесла, — беззвучно рассмеялся Лохмоть. — Интересно, что там у неё? Может твоё приданное? — он шутливо подтолкнул эльму плечом.

-Отстань, — беззлобно отмахнулась Юллин. — Мне уже приданное ненужно. Эльма поняла, что проговорилась и невольно покраснела.

-Что так? — с издевкой спросил Лохмоть. — Или она знает, что выродка замуж выдать невозможно?

-Какой ты... — эльма вскочила на ноги, не боясь, что её увидят. — Нет, не зря я тебя на озере сволочью назвала...

-За озеро извини, — благодушно ответил доверенный. — Говорю ж, не думал, что в том месте полуголую девку застану...

-Много рассмотреть успел? — съязвила Юллин. — Спать-то теперь сможешь нормально, кошмары не будут мучать? Как же, выродка голого увидал...

-Да что я там увидал? — уже досадливо проворчал Лохмоть. — Ну стоит баба спиной ко мне, ещё и с надетыми штанами при этом ..., да я и отвернулся сразу, слово вора даю!

Они посидели ещё немного, глядя каждый в свою сторону, пока Юллин не сказала: — Ладно, давай вниз спускаться. Кстати, ты что, Рыжеблуда без присмотра оставил? А если он не с Йорро решит бежать, а сам как-нибудь?

-Это вряд ли,— рассмеялся доверенный. — Шкипер мне сказал, что старший ещё вчера велел с утра возок готовить: опять в Абелин собирался. Так что если он и приедет, то ещё нескоро. Да, и ещё, не хотел тебе говорить, но Варок утверждал, что один из убийц уж больно на Гету смахивал, чаголова сборщика налогов.... Смотри! — он неожиданно схватил эльму за плечо. — Вон та фелюга к Дальней направляется, похоже...

На реке действительно появился корабль, который потихоньку скользил вдоль берега, держа курс на пристань.

-Началось! — в сердцах проговорил Лохмоть и быстро стал спускаться с поваленного гиганта. Эльма следовала за ним и уже на земле, она схватила за руку шагнувшего в сторону Троедомья доверенного. — Держи, — она вернула ему кулон. — Вдруг старший его хватится, тогда вся наша затея насмарку пойдёт. Положишь туда, откуда взял, пока Рыжеблуда нет...

-А ты? — недоуменно проговорил Лохмоть.

-А что я? Если мы его у пристани возьмём при бегстве — он мне сам его отдать рад будет. А если не побежит он, что ж, тогда ты мне его ещё раз украдёшь. Украдёшь ведь? — эльма требовательно смотрела на Лохмотя и, дождавшись его кивка, пошла в сторону кашеварни, махнув ему на прощание рукой. Доверенный посмотрел ей вслед. Он обманул Юллин, говоря, что ничего не заметил на озере и сейчас он видел не полотно походной рубахи, а те несколько шрамов, что темнели на её спине и то, про что он пока запретил себе думать: таким невероятным это ему казалось.

В кашеварне было спокойно. Гарлин почувствовав приход эльмы, выпрыгнул из окна на дерево и, спустившись вниз, отправился в хлев, всем своим видом показывая, что ничего страшного за время отсутствия Юллин, в комнате не произошло. Однако на Юллин напустилась Арая, развешивающая не совсем просохшее бельё на заднем дворе.

-Ты головой-то своей думаешь? Засадила кота в комнату, он и не пускает никого. Ивия помыкалась-помыкалась, бедняжка, а потом как испарилась куда... Что делать-то теперь?

-Я её видела, она на раскопах была, думаю, скоро появится. Арая, где Касам и знахарь?

-Так внутри, — Арая тревожно посмотрела на эльму, прекратив своё занятие. — Касам недавно приехал, привёз новые скобы и еды немного, а барн Кун у себя в комнате...

-Хорошо, — эльма энергично вбежала на крыльцо и направилась в едовую. Варщик сидел на табурете и шевелил губами над какой-то бумажкой, держа в руке грубое писало, сделанное из стебля пуховницы — местного растения, торчащего по берегам реки. Пуховница давала также и чернила: её черный пушистый налёт бережно собирали и варили, получая густую долгохранящуюся жидкость, и по мере надобности просто разбавляли водой, превращаясь в письменную принадлежность. Одноухий видимо подсчитывал свои расходы, связанные с поездкой на торговище и прикидывал, насколько им хватит денег, привнесённых всеми постояльцами в казну заведения. Увидев эльму, он замахал рукой, приглашая её за свой столик, но Юллин проскочила сразу к лестнице, бросив на ходу: "Жди здесь!" и быстро поднялась к себе. По пути она стукнула в дверь лекаря и, оставив свою открытой, стала лихорадочно натягивать фаниту. Кун не заставил себя долго ждать и вошёл к ней, когда она ещё полностью не справилась с застёжками своего одеяния. Сзади знахаря вертелся вездесущий Грошик, изнывающий от любопытства.

-Готовься, Кун! — эльма встряхнула волосами и стала быстро заплетать косичку. — Похоже, гости уже прибывают. Как соберёшься, иди вниз: там уже Касам ждёт. Я недолго...

Знахарь кивнул и ни слова не говоря ушёл в свою комнату, а Грошик остался, скромно присев на краешке кровати. Он очень хотел помочь, но не знал, чем, потому что не ведал о чём идёт речь.

-Где Детинушка? — не прерывая своего занятия, эльма посмотрела на мальчика.

-В своей каморке, — с готовностью сообщил Грошик. — Спит, наверное, утром-то его рано подняли.

-Значит так, Грошик! Мы сейчас поговорим с барном Куном и твоим хозяином, а потом уйдём, скорее всего. Ты должен нам помочь: присмотри за Детинушкой и Ивией, когда она появится. Главное, чтобы они со двора никуда не выходили и сам тоже по переулкам не шастай.

-Тётку тоже предупредить? — несколько обиженным тоном проговорил малец. Он-то рассчитывал на что-то более героическое, а его просто определили в няньки к двум неразумным.

Юллин почувствовала его недовольство и присела рядом с ним.

-Арае я сама скажу, а Фильта барн Касам предупредит, — она провела рукой по голове мальчугана. — Ты не дуйся, Грошик, то о чём я тебя попросила, не так уж и просто. Нам будет гораздо спокойнее, если мы будем знать, что никто не вмешается в...ну, в общем, в одно очень важное дело, от которого может быть, даже твоя судьба зависит. Понятно?

Мальчуган подумал немного и кивнул. — Грайс останется здесь, — подсластила пилюлю эльма. — Будет с тобой охрану нести.

Грошик улыбнулся. Вот это да, это было здорово. Он, получается, как бы старшим остаётся в "Соме", если Юллин ему доверяет кота. Он с готовностью спрыгнул с постели и собрался немедленно бежать вниз для выполнения указаний, но эльма придержала его.

-Ещё кое-что, Грошик. В кашеварню, могут наведаться посторонние. Так вот их пускать не надо, никого — и Лохмотя в том числе. Говори, что хозяин на торговище уехал, а если про нас с барным Куном спросят, мы тоже с ним отправились. Лохмоть — то, конечно, тебе не поверит, (если придёт), но для того Гарлин и останется, что бы этот разбойник свой нос не сунул куда не просят. Ну, все, похоже... беги скорей, скажи внизу, что я скоро...

Грошик умчался, а Юллин подошла к мечу, стоящему в углу. Немного подумав, она взяла свёрток и бережно стала разворачивать тонкую кожу. Вскоре в её руках лежали ножны, из которых она осторожно извлекла кладень — острый, немного изогнутый меч с полузакрытой гардой и выгнутой рукояткой, заканчивающееся навершием в виде оскаленной головы какого-то мифического зверя. По лезвию тянулась вытравленная надпись "Послушник". Немного полюбовавшись тусклым блеском клинка, она задвинула его назад в ножны и, встав, привычными движениями начала одевать перевязь. Вскоре меч уже висел у бедра. Закончив, она немного попрыгала, проверяя удобно ли ей, и несколько раз сделала движение, как бы выхватывая кладень. Ношение щита Юллин отвергала: в бою она брала во вторую руку кинжал, так пригодившийся ей на торговище. Оставшись довольной, она ещё раз оглядела комнату и, плотно закрыв за собой дверь, выбежала в коридор. Навстречу ей вышел Кун, одетый как обычно, но внимательный глаз эльмы, сразу отметил тонкую кольчужную рубаху, воротник которой поблёскивал под его расстёгнутым сверху пыльником. Что же касается оружия, знахарь так и оставил острину, видимо бывшую его любимицей.

-Не легковато? — Юллин кивнула на кинжал.

Кун окинул взглядом эльму, задержавшись на мече, и усмехнулся:

-Не думаю, что мы будем судно орков приступом брать. Старший, возможно, откажется от своей затеи, как только нас увидит, да и Йорро не дураки, чтобы из-за Рыжеблуда жизнями рисковать: не так он им дорог, я надеюсь.

Юллин пожала плечами, и они спустились в едовую, где к эльме тут же бросился Грошик.

-Ивия пришла, — сообщил он,-весёлая такая, спросила про тебя, а я сказал, что ты сейчас разговаривать будешь секретно, а потом уйдёшь. Она рассмеялась и пошла Арае помогать... Юллин, можно я Гарлина выведу?

Эльма кивнула, и Грошик умчался в хлев. Знахарь уже сидел рядом с варщиком и Юллин начала говорить:

-Ну, что, друзья мои, похоже, настало время. Мы с Лохмотем видели, как к пристани направляется фелюга, и я думаю, что это та, которую наш знахарь на Белой видел. Касам, когда они пришвартуются, что дальше делать будут?

-Для начала к старшему пойдут, объяснять, зачем пристали: так всем владельцам кораблей делать положено...

-Они у него уже были вчера, — нетерпеливо перебила эльма. — Лохмоть их видел. Прости, Касам, что влезла...

-Ничего,-отмахнулся варщик,-всё, что для дела говориться-всё в пользу....Так вот, если они к старшему уже сходили и договорились, тогда Рыжеблуд сам к ним приедет, на пристань: надо же ему убедиться, что всё так, как они говорят. Правда, эти дела он в последнее время на Лохмотя взвалил, но в этом случае, я думаю, он сам пожалует.

-И эта поездка к фелюге и будет нам сигналом, — кивнула эльма. — Лохмоть говорит, что старший с утра в город укатил и ещё не должен вернуться. Значит, он под вечер к оркам наведается и, скорее всего, в ночь они уйдут.

-А если он сразу из Абелина на пристань махнёт? — засомневался знахарь. — Прозевать можем...

-Не махнёт, — усмехнулась эльма. — Надо же ему свои закрома растрясти, а мотаться с ними в город и обратно опасно, вдруг тот же Шкипер увидит ненароком. Так что он в любом случае в Троедомье покажется-вот тут Лохмоть нам и отмашку даст... Вот ведь напасть какая, — эльма с улыбкой посмотрела на сидящих. — В дела вашей Дальней по уши залезла, даже про свои забыла. А мне ведь Лохмоть ещё что-то сказать хотел...

-А что мы с ним потом делать будем? — ни к кому, конкретно не обращаясь, неожиданно спросил Кун.

-С кем? — не поняла эльма, занятая своими мыслями.

-С Рыжеблудом,— пояснил знахарь, — ну после того как его бегство пресечём?

-Как что делать? — эльма посмотрела на Куна, а затем на Одноухого. — Вы чего на меня так смотрите, а?

-Так ты ведь Охотник — тебе и решать! — наставительно поднял палец Касам. — От нас-то мало толку будет, мы судить да рядить не можем, в отличие от тебя. Но если ты к нашим словам прислушаешься, мы с барным Куном предлагаем его Буру сдать. Деньги же он у него украсть собрался...

Хм, — задумалась эльма, но потом, просияв лицом выпалила. — Нет, не Буру! Я старшего его кодле отдам, пусть они и решают, что с ним делать. У Верхнего он только толли забрать хотел, а у них свободу, а у кого-то и жизнь. Всё! — она резко отмела все попытки знахаря что-то сказать. — Дело давайте делать!