И Стебелек еще подливала масла в огонь. Лучшая подруга, называется! Фекла в тот день влетела в спальню, вернувшись с озера, и с порога спросила:
— И чего хотел этот старый пень?
— Ничего, что он мой... парень? — разозлилась Маруся.
— Парень? Эй, да он мужик, прошедший огонь и воду, и медные трубы. Он в три раза тебя старше! — Стебелек, плюхнувшись на соседнюю кровать, вытаращилась на неё, как на чудо. — В отцы ведь годится!
— Неправда! Ему всего тридцать пять.
— А я о чем говорю — двадцать лет разница! — и Фекла вдруг спросила совсем другим тоном, с жадным любопытством: — Ну и как — было чего?
— Обалдела! Нет, конечно!
— А чего покраснела? Колись, подруга!
— Не твое дело!
— Значит, этим самым не занимались?
— Нет! — Маруся сама уже чувствовала, как горит всё лицо, и даже шея и уши. Не удержалась прихвастнуть, видя живой интерес Стебелька:
— Целовались только.
— Не, ну ваще, есть на свете справедливость? — воскликнула та, рухнув на подушку и горестно глядя в потолок. — У одних всё просто — гуляют себе вместе, ни на секунду не расстаются. У других вообще — один подход — и дитё скоро народится. Даже лучшая подруга целуется с красавцем-разведчиком. Одна я, как три тополя на Плющихе! Слышь, Марусь! А он, наверное, опытный... Целовался-то как?
— Определись, долговязина! Чего сказать-то хотела? То — старый пень, а то — красавец-разведчик.
Стебелек горестно вздохнула и выдала:
— Да какая разница, если вы так втрескались друг в друга. Вот увидишь, не успеешь оглянуться, замуж позовет. А там и дитём наградит.
— Ты что такое говоришь-то! — Маруся от смущения не знала куда деваться, подхватила с пола из корзинки Найду, как она назвала щеночка, уткнулась пылающим лицом в теплую шкурку. — Он вообще сказал, что два года подождем.
— Во, дура-а-ак! А ты чо — согласилась?
— Не знаю.
— Не, Марусь, ты меня поражаешь... Ой, что это у тебя!!!
Наигравшись вволю с проснувшимся резвым и зубастым щеночком, обессилевшая от смеха Стебелек выдала вердикт — капитан вовсе не такая сволочь, и она даже не против отдать за него свою подругу. И хоть до полного доверия в глазах Феклы Савельеву было еще далеко, Маруся порадовалась её словам. И без того страшно переживала, а уж реакции подруг боялась нешуточно.
Мелкая тоже удивила. Пришла тихая и спокойная, присела на кровать Маруси, осторожно погладив заснувшую Найду.
— Мне Нах-Нах рассказал про подарок капитана... Любишь его, да?
Оставалось только счастливо кивнуть, да зарыться с головой в подушку, под тоскливый стон Стебелька.
* * *
К концу учебного года мода на подарки для будущего младенца двух любимых учителей достигла апогея. Старались — кто во что горазд. Мелкая с Федькой конечно всех обогнали, соорудив такую люльку, что все обзавидовались. Особенно парни. В мастерскую не заглядывал только ленивый — полюбоваться на завершающие штрихи в работе с колыбелькой. Думали, что раз он городской, да еще прямиком с Земли — ничего у него не выйдет. Ага. Нах-Нах взял упорством и вещицу сделал — загляденье.
Мелкая нашила кучу детского приданного. Всяких распашонок, ползунков, подгузников и пеленок.
Стебелек скооперировалась с парнями-выпускниками, одноклассниками Маруси — и они вообще, такое учудили, что Маруся ахнула, случайно узнав о секрете, который вообще-то особой неожиданностью ни для кого и не был. Ни больше, ни меньше — домик двухэтажный поставили, в излучине ручья между клубничной плантацией и школьным орешником. Правда, ходили слухи, что там не обошлось без Рустамки-каботажницы, и Ксаверия, навозивших материала. Да и вообще только такие сосредоточенные на своих проблемах люди такие, как с зимы ударенная пыльным мешком Маруся, сумели остаться не в курсе происходящих событий. Стебелек только посмеялась и сказала, мол, сама виновата, что перестала по сторонам смотреть.
— Но ведь ты же могла сказать! Если б я только знала! — попыталась Маруся упрекнуть подругу.
— Если бы, да кабы, во рту выросли грибы, — засмеялась Стебель. — Ну колись, ты-то чего подаришь? Небось придумала что-нибудь такое, о чём никто и помыслить не мог.
Маруся внутренне ахнула, а снаружи лишь ухмыльнулась:
— Ага, так я тебе и сказала!
И в панике утопала думать. Ага, она одна, похоже, ни о каком подарке не позаботилась! Даже младшие всем классом игрушки, да погремушки готовят. Да такие, что диву даешься. И тоже, якобы в тайне. Стараются малявки. Что-то из дерева, что-то из металла, что-то из пластмассы и полимеров, или еще из тряпок и упругих наполнителей. И всё ведь — эксклюзив — ручная работа. Каждый стежок на своём месте.
Надо сказать — кукольное дело в Плёткино имеет давнюю традицию и множество приверженцев. Такой тут пунктик. Группа школьниц постарше изготовила полдюжины очаровательных кукол, да еще с полным гардеробом каждая. И ведь не просто наобум, а со смыслом. Тут и городская девица, и аборигенская молодуха, и богатая леди, и скромного достатка селянка, и пиратка. И гардеробы у них соответственные. Например, в одной — все узнавали Рустамку-каботажницу. А в другой — ту леди-журналистку, что наведывалась как-то в школу.
Маруся единственная не разделяла всеобщего восхищения:
— А чего одни девки? — спросила насмешливо. — Хоть бы одного кавалера сделали!
Одним словом, довела девчонок до слез. Правда, двух дней не прошло, как отмстили ей знатно, можно сказать, с особым цинизмом. И у кого там такой талант — делать кукол похожими на людей?
Пришли две пигалицы, когда она как раз проводила ревизию куполу своего параплана . Обновляла и проверяла перед тем, как покинуть школу.
— Ну, чего вам?
— Сделали, — выдохнула русоволосая.
— Как ты и сказала, — кивнула более боевая брюнеточка.
— Что-то я не улавливаю, — усмехнулась Маруся, проверяя крепление строп. — Чо сделали-то?
— Мужика склеили, — рыженькая глянула насмешливо. Её подружка напротив, равнодушно цыкнула через дырку от недавно выпавшего молочного зуба, сунув руки в глубокие, до колен, карманы мешковатых штанов.
Заинтриговали, слов нет.
Пришлось идти. В спальне девочек-пятиклассниц царил порядок, полка с куклами в самом углу, за занавеской. Все пятеро малявок-художниц смотрели на выпускницу выжидательно.
Отдернули занавеску. Маруся обвела кукол насмешливым взглядом, стараясь не показать, как это всё ей нравится, как бы хотелось, чтобы у неё самой такие были. И вдруг замерла с открытым ртом, забыв о малышках.
В правом углу, они — Маруся и капитан Савельев. Как живые! Даже её коса через плечо именно нужной толщины и длины, и его седые волосы во всей красе! Прямой спокойный взгляд, еле заметная улыбка, кривящая уголок рта... Высотой в стандартные пятьдесят сантиметров, как и остальные куклы, но ведь тут...
Девушка так и опустилась на кровать, не находя слов.
И очнулась только тогда, когда рыжая девочка тронула её за плечо.
— Его мы никому не будем дарить, но тебя подарим. У нас тут задание от Стебелька.
— Э-э? — не поняла Маруся.
И тогда ей продемонстрировали нижнюю полку, догадаться о существовании которой было непросто.
— Только это — секрет!
И вот они — все перед ней, как на ладони. Вся группа выпускников прошлого лета из группы Дары. И до чего талантливо! Вот хмурится Колобок, скалится в улыбке Клим, озорно поглядывает Воробушек. Вот Анка-пулеметчица закусив губу, смотрит вверх, вот Мелкая со вздернутым подбородком, Стебелек... Все тут! Все — десять.
Не заметила, как осталась одна вся в слезах. Шмыгнула носом, решительно закрыла занавеской нижнюю полку — как было. Потом задернула верхнюю, лишь на миг пристально вглядевшись ещё раз в лицо капитана. Вздохнула, пожалев, что сама так не умеет, и пошла к себе ещё более угнетённая — злилась, что у кого-то теперь будет её личный капитан, и еще оттого, что у самой до сих пор не возникло никаких идей.
Не иголка в стоге сена, а целый большой удобный дом, с обрешёченными тенистыми террасами вокруг, с резным крыльцом, сараем, лягушатником для малышни — встал, как будто всегда тут был на живописной окраине школьного городка неподалеку от короткой аллеи с беседкой.
Слышно, как внутри деловито постукивает киянка по стамеске терпеливого резчика — какую-то красоту выделывает кто-то из четвероклассников.
— Если честно, не только мы стараемся, — призналась нехотя Стебелек. — Как ни придем, а тут что-то новое, и никто не признается.
Девчонки сразу принялись за генеральную уборку в доме. Сдавать жилье завтра, а уезжать из школы — послезавтра.
Детская Марусю очаровала, вспомнились слова Фёклы, что капитан непременно наградит её дитём, и так вдруг захотелось этого.
— Мебели мало, — сказала за спиной Стебель. — Ну, чтобы им самим по-своему сделать захотелось, а то ведь неинтересно — на всём готовом. Ну, разве что кровать. Её уж мы постарались соорудить на славу. Пошли — посмотришь!
Кровать на полкомнаты впечатлила.
— Это ж на сколько человек? — вырвалось невольно.
— На двоих! — усмехнулась Стебелек. — Ну, и место для маневров. Эй, ты чего, подруга? Можно подумать, будто это мне, а не тебе, послезавтра с мужиком обниматься.
— Может и тебе, — буркнула Маруся, пулей вылетая из спальни. — Ты мне лучше кухню покажи! Там тоже нет мебели?
— Обижаешь. На кухне есть всё. Но это мы просто народ остановить не сумели... И потом кухня ждать не может.
Там действительно было всё — плита, столы, стулья, тумбочки, шкафы, посуда. Даже двойная раковина и вода течет — водопровод и канализацию подключили к школьной системе.
Маруся покинула дом в глубокой задумчивости. Посидела немного на скамейке у самого ручья, бросая в воду шишки. Спокойное место выбрали ребята, просто молодцы. Одно удовольствие будет здесь деток растить. Уже завтра обрадуют учителей...
Потом Стебель позвала — продукты подвезли, пора идти готовить праздничный обед на завтра — на всю толпу, что придет на новоселье, да забивать внушительный погреб разными деликатесами.
А вечером её ждал под подушкой сюрприз — хорошо, что заметила неправильность и заглянула под неё. Там лежала фигура капитана. А ведь могла раздавить! Или не могла? Что за материал, кстати? Вроде бы не пластмасса... И кто из этих пигалиц такой художник? И откуда знают о ней с капитаном?
Испугавшись, что кто-нибудь заметит подарок, быстро перепрятала его в рюкзачок. И лежала с закрытыми глазами, мучительно думая, отблагодарить мелких проказниц, или отругать? Придумали тоже!
Под боком сопела Найда, на соседних кроватях тихо посапывали одноклассницы, а ей не спалось: две ночи — и жизнь изменится. И как всё будет — подумать страшно. И подарок для Дары до сих пор не придумала. Стыдно-то как!
* * *
Праздник удался на славу. Бероев выглядел обалдевшим, недолго, но всё же. А вот Дара, похоже, растрогалась до слёз — не от дома, его она рассматривала, радостно улыбаясь, а от подарка пятиклассниц. Сумели же угодить. Полочка со снайперской группой Дары теперь находилась в маленьком кабинете новой владелицы. Кроме этой полки, там пока имелось только кресло.
Во дворе жарились шашлыки, звучали песни. Набились сюда не только старшеклассники, а вообще полшколы. Даже некоторые учителя и директор пришли. Правда, хозяйка жилища быстро утомилась, тяжело это — праздновать, когда живот такой большой, да еще младенец постоянно дерётся внутри. Вот и ушла она в свою новую спальню, отдохнуть.
Там её и застала Маруся, да не одну. Рядом с женой сидел Вадим Бероев, поглаживая супругу по животу и что-то тихо говоря то ли мамаше, то ли будущему чаду.
Маруся отпрянула, смутившись. Но Дара тут же позвала — заходи, мол.
Краснея и смущаясь, девушка остановилась на пороге.
— Я тут это. Тоже с подарком.
— Маруська, не стоило, — слабо запротестовала Дара, и ахнула, когда на пол была выпущена Найда. — Что это?!
А маленькая белоснежная предательница, шустро заковыляла к нагнувшемуся к ней Вадиму. Лизала розовым язычком его руки и в нетерпении махала не только коротким смешным хвостиком, а и всей своей задней частью.
Во-от, выбрала хозяина! К ней-то псинка такого энтузиазма не проявляла. Правильно значит решила? Даже горечь от поступка куда-то исчезла, и на душе стало легче.
— Я это, — сказала хрипло, — не готова еще к оседлой жизни. Буду путешествовать, наверное — а её куда ж? А у вас дом. И потом, уважьте просьбу — коли щеночки будут, оставите мне одного?
— Конечно, Марусь, — Вадим подхватил щенка на руки, хохотнул когда Найда попыталась зубами ухватить его за подбородок. — А зовут её как?
Хотела ответить как капитан — мол, ваша, сами называйте. Но не смогла:
— Найда.
— Красавица наша, — Дара тоже погладила белый комочек. — Маленькая какая!
— Так я пойду?
И, не дожидаясь ответа, Маруся поспешила на двор, а оттуда незаметно выбралась на аллею, да и бегом в спальный корпус. На душе было снова тоскливо, как представила, что станет отвечать капитану. Рассердится ведь.
— Ну ты балда, — сказала Стебель, устраиваясь вечером на своей кровати. — И не притворяйся! Знаю, что не спишь!
— Отстань!
— Что капитану своему скажешь, подумала?
— Отвяжись, говорю.
— Ну-ну, не кисни. Ты кстати правильно сделала. Ну куда тебе, шебутной, щенок сейчас? Ни дома, ни стабильности, непонятно, женится на тебе капитан, или так — поматросит и бросит.
Утешила, называется!
Маруся в долгу не осталась, и поругались они всласть, пока не пришла Мелкая и не призвала их к тишине.
Зато на душе стало легче, и заснула Маруся быстро, мечтая, чтобы скорее наступило завтра.
* * *
Утром проснулась, на удивление, бодрая и отдохнувшая, хоть и рано её нынче подняли. Можно сказать, с петухами. Началась суматоха, прощания. Все разъезжались, кто — куда. Пришли и Бероев с Дарой из своего нового дома. Слышался в толпе громкий голос директора. Сан-Саныч что-то внушал малышне, садившейся в грузовик Ксаверия.
Первыой ушла колонна ребят, отправлявшихся на самолете в Ново-Плесецк. Маруся распрощалась с Мелкой и Нах-Нахом, даже Фагора обняла. На душе стало грустно. Потом Стебелек бодро пожелала ей счастья и отбыла в джипе с близнецами — Матвеем и Сеней. А куда — не сказала.
А капитана всё не было. Как ни вглядывалась девушка в небо, никаких коптеров над школой не крутилось.
К полудню школьный двор опустел окончательно. Уходя в свой дом, возле девушки остановилась Дара.
— А ты чего, Марусь? Ждешь кого?
Кивнула неопределенно. Ну не говорить же, что уже почти и не ждёт, не хватало еще расплакаться.
— Пойдем с нами, пообедаем, — предложил Вадим, с видом собственника нежно обнимая Дару за плечи. — Сообщат нам, когда за тобой приедут.
Помотала головой:
— Нее, я уж тут посижу.
— Ну смотри, если что — приходи. Недалеко ведь.
И они ушли.
А вскоре никого во дворе не осталось. Странно и тихо сделалось вокруг. Только Сан Саныч где-то в школе, повариха, да несколько младшеклассников, сирот, что решили на лето здесь остаться. Или нет, ребятня, вроде, уже умчалась на озеро — погода чудесная, самое время искупаться.
