Остров Луга

— Да ладно, не прибедняйся! — вспыхнула Вика. — За тобой — еще шестеро орликов, один другого хлеще.

— Пятеро, — поправил Ярослав. И самый хлесткий — вот он. Во всяком случае, на данный момент. А вообще, ты, конечно, права, можно было б помягче.

— Перебьется!

Эта девица определенно состояла из сплошного противоречия.

Ярослав тоже: "диверсант", засланный им во вражеское логово, в ожидании второй "пары" отсиживался в библиотеке. Там Ярослав его и нашел.

— Знаешь что, — сказал, садясь рядом. — Если не хочешь, не ходи. Дело и вправду опасное. Морду набить, если поймают, могут запросто. Или проклянут — что гораздо противнее. Должен сообщить: совсем распоясались!

Портков смотрел с жесткой прицельностью, казалось, что дело, порученное ему, стерло с его лица маску придурочного "тихарика", вызвав из глубин сознания потенциал тщательно скрываемого камикадзе.

— Я понял, — ответил он спокойно. — Но ведь надо.

— Очень, — подтвердил Ярослав.

— Тогда о чем речь? Морды бить я и сам умею. Иди, не светись.

"Действительно", — подумал Ярослав и от самых дверей сказал так, чтобы слышали окружающие:

— Еще раз увижу — пеняй на себя! — и ушел, посмеиваясь.

По коридору в сопровождении хорошо одетого молодого человека шла Маришка.

— Привет, — сказал Ярослав все на той же волне легкого подъема. — Кто этот юноша, приятный во всех отношениях?

— Меня зовут Николаем, — с кротким вызовом ответил тот. — А что?

— Вообще-то ничего, но это моя девушка, и прогуливаться с ней привык я сам. Сделай милость — испарись.

Зная, чем обычно заканчиваются разговоры, начатые Ярославом в тоне веселого миролюбия, Маришка шагнула вперед и заслонила собой провожатого.

— Я, кажется, кольцом еще не помечена! — напомнила сухо.

— И теперь ясно, почему, — парировал Ярослав. — Где ты откопала этого чистюлю?

— Не твоего ума дело. За собой бы лучше приглядывал.

Когда она так держалась, у Ярослава опускались руки. Он просто смотрел на нее голодным взглядом весеннего медведя, только что выбравшегося из берлоги, и не знал, что сказать, что сделать. Вика, имевшая обыкновение появляться в нужный момент, соображала быстрее и гораздо изобретательнее.

— Так вот оно что? — произнесла она понимающе, с видом полного разочарования. — А я-то дура!..

В следующее мгновение пламенная оплеуха обожгла лицо ничего не понимающего Николая.

— И чтоб я тебя больше не видела, козел! — добавила Вика, с демонстративной аккуратностью обходя Маришку, и гордо прошествовала мимо.

Ярослав вовремя подхватил подачу. Он посмотрел на Николая сверху вниз, как орел на суслика:

— Так мы еще и самец? — и коротко хохотнул, отступая к стене. — Даже интересно...

На занятиях Виктория потребовала объяснений насчет фокуса с карандашом, Ярослав объяснил и выразил надежду, что на день-два секта "индийских" язычников будет нейтрализована.

— Мне надо поговорить с Марковым, — сказал он в заключение. — Ты у нас всеведа, что он из себя представляет?

— Во-первых, он мне никогда не нравился, — ответила Вика. — А вообще-то, занятный товарищ. Преподает средние века у историков. Балуется археологией. Считается специалистом по вопросам восточных религий. В области славистики придерживается неонорманизма. Знаешь эту теорию — происхождение индоевропейцев из Индии? Колонизацию Европы начали самые активные племена — кельты. Потом — германцы. А наши приперлись на готовенькое. Причем племена колонистов образовались во время походов, а начинались они как сборные дружины наиболее активных арийских индивидуумов.

— Занятно, — сказал Ярослав. — На вопрос, почему мы такие, каждый отвечает в меру своей испорченности. Это не ново, но человека характеризует довольно точно. Себя-то, небось, относит к редкому исключению?

— Разумеется, — улыбнулась Вика.

Марков выглядел внушительно и очень импозантно. Основываясь на его внешности, можно было подумать, что преподает он, как минимум, в Гарварде, а сюда попал абсолютно случайно. Впрочем, Ярослав не принадлежал к числу ханжей и не осуждал человека за умение хорошо одеваться. Свен, к примеру, тоже любил пофорсить.

— Дмитрий Васильевич, не могли бы вы уделить мне несколько минут? — вопрос Ярослава прозвучал весьма уважительно, хотя и без заискивания.

Марков взглянул на часы, что-то прикинул в уме.

— Не больше пяти, молодой человек, — отозвался приятным баритоном, с тем неуловимым оттенком вальяжности, от которого женщин бросает в невольную дрожь.

— Я слышал, что вы руководите обществом по изучению восточной эзотерики.

— Культурного наследия Востока, если точнее.

— Простите, не понял? История, искусство, литература? Или все же религии изучаете?

— Видите ли, молодой человек, религия — непременная составная любой культуры, я бы даже сказал — основная составляющая.

— Извините, профессор, — осторожно заметил Ярослав. — Я не собирался вступать с вами в дискуссию. Меня интересует одна маленькая деталь: вы производные от основной изучаете? Или саму основную?

— Ого! А вам не кажется, что ваша метода изрядно смахивает на допрос?

— Возможно, — согласился ведун. — Впрочем, я не работаю ни на КГБ, ни на партийную организацию*, можете проверить. Интерес мой сугубо личного порядка. Насколько серьезно ваши подопечные изучают приемы медитации? И по какой системе?

— Вы достаточно знакомы с предметом, чтобы понять мой ответ? — полюбопытствовал Дмитрий Васильевич с некоторым пренебрежением.

* Действие повести происходит в восьмидесятые годы.

— Определенный багаж имею, — скромно сказал Ярослав. Он действительно не разбирался в многочисленных подробностях религиозных учений десятков, если не сотен восточных сект. Но основные направления ему были известны.

— В таком случае, извольте: медитации мы проводим в стиле Раджа Йоги. Естественно, применительно к философской школе Агни. Что вы скажете об этом, молодой человек?

— Тяжелый случай! — согласился Ярослав. — Надо понимать в том смысле, с Хатхой вы уже покончили?

Марков смотрел насмешливо, с неприкрытым снисхождением.

— Если вас интересует Хатха Йога, молодой человек, обращайтесь в группы здоровья.

— Простите, что надоедаю вам, Дмитрий Васильевич, — сказал Ярослав. — Но причины на то у меня основательные. В результате ваших вольных упражнений на тему "Царственного Духа" больше сотни человек угодили в кардиологическое отделение обеих клиник. Я не имею стопроцентной уверенности, однако осмелюсь предположить, что виной тому недостаточные навыки в умении сосредоточенности.

— А более точно?

— Ну, скажем, пожелание долгих лет и крепкого здоровья своим родителям идет на поверхностном, сознательном уровне. А на подсознательном — мотив устранения помех в этом благородном стремлении. У кого-то папашу начальник пропесочил, у другого матушка с соседкой на ножах. Добрые детки пожелали милым предкам ни забот, ни хлопот, а начальник с соседкой оказались на больничной койке. И с каждым вашим сеансом самопознания им все хуже и хуже.

— И что? — спросил Марков с такой явной насмешкой, что Ярослав попросту растерялся.

— Так ведь помрут, того и гляди.

— Ах, молодой человек! Сразу видно, что вы нахватались верхов и не имеете привычки копать в глубь проблемы. Человечество стоит на пороге полного обновления, требующего качественно иного принципа мышления, иной этики. Те, кто понял это, активно работают над самосовершенствованием, желая соответствовать своему великому назначению. Все прочие — не просто хлам истории, а тормозные колодки на пути эволюции. Вы знакомы с теорией кармы? Так с какой стати меня должны волновать проблемы абсолютно никчемных представителей вымирающей ветви?

— Вот это лихо! — ахнул Ярослав, всплеснув руками. — По вашей милости умирают конкретные люди, а вам и дела нет?

— Повторяю еще раз, — устало промолвил Марков. — Лишь физическое тело смертно, личность убить нельзя. Возможно, в результате полученного урока астральные тела, наполнив собой новые оболочки, осознают свое предназначение и получат дополнительный импульс к движению по лестнице новой эволюционной фазы.

— В подкрепление своих рассуждений, профессор, пообещайте, что ваши ученики не станут отныне заботиться о физиологических оболочках своих вымирающих родителей, по крайней мере в состоянии медитации. Этого вполне достаточно.

— У вас просто удивительная способность извращать доводы оппонента! — раздраженно повысил голос профессор Марков. — Во-первых, родители, воспитавшие своих детей в стремлении к совершенству личности и духовному труду, вовсе не относятся к вымирающей ветви эволюции. А во-вторых, запрет, на котором вы настаиваете, я считаю насилием над свободой своих учеников.

— Профессор, я не силен в талмудистике, о чем весьма сожалею. Ответьте прямо — вы намерены исключить из ваших занятий мантры воздействия на посторонних?

— Мне кажется, вы должны понимать, что любые действия на тонком уровне так или иначе отражаются...

— Довольно словоблудия! — взорвался Ярослав. — Вы отлично поняли, о чем я вам толкую. Так не крутитесь, как селедка на сковородке! Да или нет?

— Я не желаю говорить с вами в подобном тоне, молодой человек! — отрезал профессор Марков. Повернулся и пошел.

"Ну хорошо! — подумал Ярослав, глядя ему в спину. — Не хочешь говорить — не надо!"

— Ну и как ты его находишь? — осведомилась Вика, когда Ярослав плюхнулся на скамью рядом с ней.

— Хорошо образованная сволочь, — сказал Ярослав. — Будет кочевряжиться — удавлю!

После лекций он позвонил в больницу и выразил надежду, что в ближайшие двое суток особых осложнений не предвидится, но пациентов выписывать не рекомендовал:

— Я нашел источник и принял определенные меры, Виктор Михайлович, но все оказалось не так просто, как представлялось вначале. Пробую договориться по-хорошему. Пока не получается, но я должен дать им, как минимум, три попытки. А это означает, что послезавтра, в случае неудачи с переговорами, нам предстоит еще один веселенький вечер. Держите больных в палатах под любыми предлогами!

— Да, я понимаю. Да, но вы-то понимаете тоже. Сделайте все возможное, и даже за пределом возможного! Да! Да! Да!

По дороге домой он снова подрался и вошел в квартиру сильно не в духе. Мать хлопотала на кухне, она честно пыталась наладить нормальные семейные отношения, но с приходом сына запах жеваного чеснока заполонил все вокруг. Так что вскорости нашелся благовидный предлог, под прикрытием которого она поспешно засобиралась прочь из дома. Ярослав прекрасно ее понимал, но не мог же он при ней заниматься своим волхованием...

Она одевалась в прихожей, он предусмотрительно отсиживался в спальне, когда в дверь позвонили. Интересно, что звонок был в одно и то же самое время достаточно настойчив и как-то нерешителен. Ярослав насторожился, справедливо предполагая, что ищут его, но кто-то незнакомый. Он не впервые испытывал чувство предвидения, и оно пока что его не подводило.

— Кто там? — крикнул, вскочив с кровати.

— Цыган какой-то, — послышался недоуменный ответ. — Тебя спрашивает.

Ярослав вышел в прихожую собранным и готовым ко всему, в том числе и к незамедлительному поединку в любой форме.

На пороге стоял смуглый мужчина на вид лет пятидесяти с небольшим. Роста он был примерно того же, что и Ярослав. Черные кудри с редкими проблесками седины были его единственным Годовным убором. Короткая курчавая бородка и усы, тщательно подбритые и ухоженные, обрамляли резко очерченный рот. Светло-карие, почти желтые глаза незнакомца излучали дружелюбие и некоторую неловкость.

Невооруженным взглядом было видно, что ему немножечко не по себе.

— Ай вилл Си Ярослав, — сказал незнакомец, слегка поклонившись и прикладывая ладонь к сердцу.

— Май нэйм из Ярослав, автоматически, как учили, ответил Ярослав. — Ху а ю?

— О! — воскликнул гость, улыбаясь с явным облегчением. — Ай'м Абдарат Сингх. Ай'м секонд оф Сикрет Наин.

— Что он говорит? — забеспокоилась мать. — Что ему нужно?

— На меня полюбоваться, — усмехнулся Ярослав. — Сикрет воде, пдиз.

Вид у Абдарата был очень несчастный.

— Он метта? — сказал он.

— Вилл ай вай ту кноу а ю?

Глаза Абдарата на миг выразили полное недоумение, но кое-как он, кажется, понял, что хотел сказать негостеприимный хозяин.

— Чаупья, — сказал он значительно и загнул палец на правой руке. — Айленд оф Луг. Хозяин — риши. Маршака. Григорий.

— Ит'с эназа бизнес! Как он! Мам, встречай гостя!

— Ну-у, заходите, — сказала мать, отступая в сторону.

Гость с почтительным поклоном протянул ей объемистую сумку, изрядно оттягивающую его левую руку.

— Презент, леди!

— Мам, пожалуйста, отнеси подарок на кухню, — попросил Ярослав. — И приоденься, как ты умеешь. Не ударь в грязь перед представителем дружественной державы.

Лидия Владимировна, несколько ошеломленная иностранным вторжением на суверенную территорию их маленькой семьи, молча вышла. Ведуны обменялись мощным рукопожатием и, не откладывая дел в долгий ящик, перешли на Волну.

— Уф-ф! — с облегчением сказал Абдарат. — Какое счастье владеть этим методом разговора! Все-таки чужой язык — всегда чужой. А свой — это свой! Вам большой привет от Учителя, господин Ярослав.

— Просто Ярослав, — сказал Ярослав, помогая гостю снять его длинное пальто из тонкого сукна, явно не подходящее к местной погоде. — Разувайтесь, Абдарат, вот тапочки.

— Учитель, как вам известно, в нирване, — сообщил гость, переобуваясь. — Его душа растворена в мире, а в этом состоянии он не может быть вам полезен. Но в начальный период своего погружения он обнаружил некие знаки, предвещавшие какую-то неприятность в отношении вас.

— Не зря мы его выбрали Магистром, — кивнул Ярослав. — Неприятностей хоть отбавляй!

— Я, видите ли, очень интересуюсь древней историей вашей страны, — продолжал Сингх. — Веду курс лекций по этому предмету в Калькуттском университете. Естественно, что выбор Учителя был в мою пользу. Я послал письменное прошение в ваш университет разрешить мне посещение вашего археологического музея. Разрешение было получено, и вот я перед вами. Поверьте, для меня большая честь видеть вас и помочь, чем смогу.

— Взаимно, — сказал Ярослав. — Я слыхал от Магистра, что ему удалось отыскать двух очень достойных учеников, и теперь вижу, что эта оценка была не слишком завышенной. Прошу к столу. Да, еще одно: вы где-нибудь остановились? Если нет, то моя комната к вашим услугам.

— Мне забронировали, — последнее слово Сингх старательно выговорил по-русски, — номер в одной из гостиниц. Я забросил туда вещи и прямиком к вам.

На столе в большой комнате стоял ужин, предназначавшийся для хозяина, но не съеденный им, плюс обычное угощение — домашние разносолы. Плюс — бутылка шампанского.

"Молодец, ма!" — подумал Ярослав. Он-то знал, как она берегла эту бутылку. К Новому году шампанского можно было и не достать. Ну и фиг с ним!

— Мы тут поговорили, — сказал он весело. — Ты знаешь, ма, оказывается, Абдарат неплохо понимает по-нашему, только с выговором беда. А я по-индийски шпрехаю гораздо лучше, чем по-английски.