Мы выжили

Все проснулись и молча наблюдали, как собирается наш... точнее уже не наш майор.

— Ну, ребята, похоже, не получится вас проводить... давайте прощаться, — сказал Юра, поправляя маскхалат под разгрузкой и повесив автомат на плечо стволом вниз.

Пожали руки и обнялись, похлопав друг друга по спине, Наталья даже пару раз шмыгнула носом, поцеловав Юру в щеку.

— У Натальи частота местного узла связи есть, если что, то сообщение для "Красного", — задержался Юра в дверях, потом посмотрел на всех нас и вышел.

Я подошел к окну и проводил глазами Юру, который шел по снежному коридору, подсвечивая себе фонарем.

— Ветер поднялся приличный, — сказал я, кивнув на улицу.

— Да, — согласился подошедший Вовка, — вон на козырьке как лист жести болтается.

— Ну и хорошо, надеюсь, в такую "собачью" погоду всякие злодеи будут по норам сидеть.

— Давайте уже завтракать, — предложила Наталья, — Сереж, помоги печь растопись.

Серега охотно взялся помогать, стругая ножом доску на тонкие щепки, а потом кивнул в угол и сказал:

— Арсенал, что ли, оставите?

— Ох, е-мае! — взялся за голову Вовка, уставившись на накрытый тулупом наш старый арсенал из СКС-ов, дробовиков и остального трофейного, — точно, а куда его-то?

— Забирайте, — деловито сказал Сергей, — может, там, куда едете, это будет кому и на что поменять.

— Ну да, — согласился я, — это всегда пригодится.

Пока готовился завтрак, увязали плотно оружие, разбив на четыре кучи и замотав в армейские одеяла, потом оделись и отнесли в машины, кое-как найдя для этого место, затем перетаскали рюкзаки и завели машины, оставив их тарахтеть — прогреваться. Ветер действительно поднялся сильный, в последнее время и забыл, как его порывы могут обжигать лицо и моментально коченеют руки.

— Холодно? — спросила Маша, когда мы вернулись.

— Ветер, зараза, неслабый, если б не он, то вполне терпимо, — Вовка подсел к печке, выставив перед собой руки. — О, еще же пошехонку разобрать надо.

— Ну, давайте уже завтракать, а потом разбирать-собирать будем, — сказала Наталья.

Почему-то аппетита не было, но я, понимая, что поесть надо, осилил пару бутербродов с абсолютно безвкусным паштетом из сухпая и пюре картофельное, что быстрого приготовления. Посмотрел на часы — 6:30, что ж, запас по времени хороший на безостановочный рывок.

Сережка проводил нас до машин и, подражая Юре, пытался крепко обниматься и хлопать по спине, перед тем как повернуться и побежать обратно, он крикнул, перебивая ветер:

— Не вздумайте сгинуть, — и погрозил нам кулаком.

До станции Дранга, на другой карте она отмечена как Джелюмкен, отмахали сотню километров без остановок и неприятностей. Если не считать, что Маша, будучи "штурманом" с картой от Штонды на коленках, проморгала один из ориентиров, и мы сделали небольшой крюк в двадцать километров. Карты Штонда выделил нам старые, практически послевоенные, но топография подробная, а отметки мы на нее еще вчера нанесли, так что мысленно сказал ему спасибо неоднократно. Итак, до Джелюмкена осталось не более километра, кругом все ровно как стол, есть вдалеке какие-то высоты, которые даже сопками-то называть стыдно... да уж, не Приморье. Судя по карте, вокруг болота и множество притоков одноименной со станцией реки Дарга.

— Черный, как слышишь? — сказал я в рацию.

— Здесь Черный, — ответил Вовка, который держался позади нас на полста метров.

— Подъезжай... Приехали, надо осмотреться, — сказал я, остановил машину и потушил фары, оставив только габаритные огни.

Напялив армейскую ушанку, вышел из машины, наклонился и присел пару раз — размял кости. Ветер поутих, и было относительно комфортно. Ноги провалились в снег лишь по щиколотку.

— Ну что, кругом тишь, гладь, глушь? — подошел Вовка, встал рядом и тоже несколько раз повернулся вправо и влево, скручивая позвоночник, — как-то так я упустил момент, что ты себе "Хайса" отжал, в УАЗе с комфортом, мягко говоря, не так, как у япошек.

— Сочувствую, — ответил я и припал к биноклю. — Наталья "уши греет"?

— Да пару раз слушала, говорит, в основном хабаровские в эфире, бьются с большой бандой китайцев.

— Понятно, а в LDP диапазоне?

— Там глухо... Да нет тут никого, — сказал Вовка, тоже разглядывая безмолвные заснеженные окрестности в свой монокуляр, — слушай, а светлее вроде?

— Да, есть немного, на километр — полтора хорошо видно. Ну что, столбы вижу вдоль "железки", пара крыш каких-то сараев... все, нет тут ни хрена.

— И как дальше?

Я обошел кабину "Хайса", открыл пассажирскую дверь и попросил карту у Маши. Присев с картой у включенного габарита, сказал Вовке:

— Давай вот так, параллельно "железке" немного южнее спустимся до этой реки Дарги и над руслом на запад уже рванем, вот тут, где Большая и Малая Дарга сходятся, и остановимся заправиться да перекусить. А потом дотемна валим дальше на запад, по отмеченному зимнику мимо Новокуровки, затем к Наумовке поднимемся севернее, там на ночлег встанем.

— Хорошо, — согласился Вовка, выщелкнув окурок.

Так и ехали, иногда перекидываясь в эфире парой фраз, скорость невысокая — 35-40 километров в час. Быстрее просто опасно — можно налететь на что-нибудь картером, и если у УАЗа под всем днищем идёт "лодка" меж траков, то у "Хайса" есть угроза повредиться, хоть и клиренс приличный. УАЗ, кстати, плавающий при условии, что есть либо водометная установка, либо подвесной двигатель лодочный, но ни того, ни другого не было, хотя транец на заднем бампере присутствовал. Конструкцией предусмотрено, что он плавает и так, без всякого дополнительного двигателя, за счёт перематывания гусениц, как БМП. Скорость на плаву, правда, черепашья, километров 5-6 в час.

Новокуровка была мертва, и никого вокруг, хотя следы мародерства были — и выломанные куски шифера в кровле немногочисленных домов, и разбросанные вещи рядом.

— Ну что, будем осматривать? — спросил Вовка по рации, когда мы остановились у крайнего дома, но из машин не вылезли.

— Нет, — ответил я, — едем дальше.

— Может... тут выжившие есть? — предположила Маша, глядя в окно.

— Предлагаешь проехать меж крыш домов и посигналить?

— Нет, — вспомнив о чем-то нехорошем и переменившись в лице, ответила она, — поехали отсюда.

— Угу, — кивнул я и включил передачу.

Дневные сумерки который день были не такие темные, что уже позволяло ехать без фар и габаритов, и примерно на полтора километра вокруг видимость более-менее. Повернули на север, к Наумовке, справа вдалеке стали различимы очертания невысоких сопок на фоне наводящего тоску грязно-алого неба с низкими, такими же грязными облаками... лишь слабое пятно света от солнца, вверху, на востоке, вселяло некую надежду на то, что когда-нибудь мы все-таки увидим родное светило.

— А что там? — показала куда-то вперёд и правее Маша.

Я посмотрел туда, куда она показала, и тут же скомандовал в рацию:

— Черный, быстро, делай как я!

Вывернув руль вправо и снизив скорость, чтобы не завалиться набок на спуске, направил машину в небольшую низину — вероятно, одно из многочисленных замерзших озер, которых, судя по карте, тут много. Не глуша двигатель, выскочил из машины, прихватив бинокль и автомат, и бегом поднялся обратно по уплотненному траками следу на снегу, где свалился за торчащие ветки калины и припал к биноклю.

— Что там? — упал рядом Вовка, спустя пару минут.

— Вспышки выстрелов были, но сейчас что-то не вижу...

— Может, глюки от долгой дороги?

— У двоих сразу? Маша первая заметила и указала на них мне.

К нам присоединились наши девчонки с оружием в руках. Наталья кивнула на туристическую "Моторолу" в руках и прибавила громкость:

— ... Жека... Жека... Все, не суйся... отползай! Давай темноты дождемся, по-другому не уйти... косых больше и уже обложили.

— Принял, отхожу за высоту...

— Да, там нас дождись...

— Смотри... там, у опоры, — показал Вовка рукой, — с края рощицы.

Я посмотрел в указанном направлении и увидел поднимающийся дым и отблески пламени, но что горело, было не видно, так как тоже находилось в низине, однако коптило прилично.

— Похоже, техника какая-то горит, — предположил я.

— Так, а кто с кем там замес устроили?

— Ну, судя по радио, это некий "Жека с компанией" и "косые".

— Китайцы? — почему-то прошептала Маша, хотя на километр рядом никого, и непроизвольно прижалась ко мне боком.

— Ну... или казахи, или якуты какие, — сострил Вовка, — так что делаем?

— Надо связаться с этим "Жекой" или с тем, кто его вызывал. Наташ попробуй.

— А что сказать-то?

— Дай, — забрал я у неё рацию, — Жека... или кто там в канале? Что у вас?

— Ты кто? — отозвались сразу.

— "Турук Макто", мля... Помощь нужна? С китайцами завязались?

— Да, их человек тридцать... обложили, суки.

— Сами-то кто?

— Поисковики из Биры... нас шестеро было, транспортер сожгли, осталось четверо, один "трехсотый", тяжелый.

— До темноты продержитесь?

— Мы да... раненый командир — нет, крови много потерял.

— Принял... ждите.

— Ну что? — перевернулся я на спину и посмотрел в небо.

— Мальчики... вы серьезно? Против тридцати? — недоумевала Маша.

— А что делать? Там наши выжившие, и я так понимаю, из крупного анклава в Биробиджане... Надо помочь.

— Но как?

— Не знаю еще, — ответил я и снова сказал в рацию, — Эй, поисковики...

— На связи.

— Пробиться совсем нет возможности?

— Есть, но прикрыть надо... двое раненого тащат, просто физически оторваться не сможем.

— Вы где примерно?

— Горящий транспортер видите?

— Дым вижу.

— Строго на восток триста, высота.

— Понял.

— Человек десять косых на западном склоне, остальные обойти пытаются, мы их держим пока... с патронами швах, правда.

— К рощице, что на юг от высоты, сможете прорваться?

— Ты что! Там открыто все метров на двести... не добежим.

— Другого выхода нет... придется бежать, мы прикроем... Ждите сигнала.

— Ждем... спасибо...

Отвязав с багажника "Хайса" нашу "мыльницу", покидали в неё оружие и боекомплект.

— Маша, ты с ВАЛ-ом вот тут, ложись... Наташ, прикрываешь Машу и нас, будем выходить из-за той рощицы — предупредим. Все, и не паниковать тут!

Схватив стропу, мы с Вовкой поволокли бегом сани... до рощицы метров сто, по роще еще примерно полкилометра... нормально, фора есть на отход.

Спустя полчаса мы достигли края рощи, разложив сошки "печенега" и заправив ленту, пристроил пулемет за более-менее толстым стволом, где наспех, руками, отрыл себе окоп. Вовка отбежал от меня метров на десять и тоже залег за дерево. С противоположной стороны склона постреливали, видно не было, но была слышна вялая перестрелка. Я прижал приклад к плечу и поводил стволом, проверяя сектор... нормально, где там эти "Жеки"...

— Поисковики... ну что, готовы?

— Да, да, да! — услышал я нервный голос в ответ, — прикрываете?

— Да, мы на границе рощи, ориентир — высокая береза, корявая такая, не ошибетесь... вот на неё и держитесь.

— Принял.

Спустя пару секунд послышались две длинные очереди, на весь магазин, похоже, затем ухнула граната, а еще через минуту на склоне показались три силуэта и побежали на нас, двое волокли за собой за лямки разгрузочного жилета человека, а третий, боком, приставными шагами и прихрамывая, держал тыл.

— Ты, беги, мля! Не оглядывайся, — прорычал я в рацию, не понимая, отчего начало самого потряхивать, то ли от страха, то ли от адреналина.

Казалось, время стало вязким... бежать-то до нас всего ничего, но все как в кино, медленно и "покадрово"... секунды превратились в минуты, а минуты в часы. Ещё, еще немного, давай же! — стиснув зубы и держа на прицеле высотку, шипел я себе под нос. Вот! Сразу несколько человек показались вверху на склоне, не стреляют, хотят догнать? Зачем? Непонятно... Ну и ладно, я врезал тремя короткими очередями, кого-то явно зацепил, другие рухнули и начали отползать за склон, беспорядочно отстреливаясь куда-то в нашу сторону. Ещё пара коротких, еще, еще и вот вам, суки! Весь остаток ленты!

— Раненого в сани и бегом, бегом, бегом, мля!!! — проорал я, сбивая в кровь пальцы на холоде, торопясь и заряжая ленту, когда "поисковики" вбежали в рощу. — Володя, веди их, я прикрываю!

Бац! Бац! — пару раз ударили пули в ствол рядом стоящей сосны и я сразу ответив длинной очередью "по вспышкам", подскочил и понесся, петляя как заяц меж деревьев за своими.

— Наталья, это Белый, мы выходим, — сказал я в рацию, задыхаясь на бегу, — прыгайте в машины, сваливаем.

Что-то "ужалило" в бедро, заставив припасть на правую ногу зашипеть и матюгнуться... ох, больно-то как, но нога работает, бегу ведь.

— Сани за фаркоп цеплять! Остальные на крыши лезьте... Держи, — я сунул пулемет в руки практически "квадратному" мужику в грязном маскхалате, — заляжешь на крыше... умеешь?

— А то! — громко дыша и выпуская клубы пара изо рта, ответил мужик, повесив за спину АКСУ, перекинув ремень через голову.

— Держись только крепко, и там, на крыше, бочки с бензином... не курить, — сплюнув под ноги, сказал я и залез в кабину.

— Кровь! — одной рукой испуганно зажав рот и округлив без того огромные глаза, а другой тыкая мне на бедро, чуть ли не закричала Маша.

— Херня, потом, — включил я передачу и, поглядывая в зеркало на сани, начал аккуратно, но быстро выползать из низины, после чего уже заставил "Хайса" разогнаться.

Мужик на крыше дал несколько очередей по пытавшимся выбежать из рощи преследователям и загнал их обратно за деревья, чем мы выиграли еще минуту-другую времени, за которые успели спуститься в низину следующего озера и скрыться из виду "косых"...

— 32 —

— Черный, стоп! — сказал я в рацию, чувствуя, что уже хлюпает, и нога прилипает к сиденью.

— Что случилось? — спросил Вовка, и я увидел, как вспыхнули "стопы" УАЗа, едущего впереди метрах в двадцати.

— Да перевязаться надо.

— Них... что? Кому?

— Меня... зацепило, похоже, в бедро, вроде не страшно, но кровищи уже натекло...

— Понял. Помочь?

— В охранение встаньте, хоть и оторвались на пяток километров, но мало ли. А помогать не надо, у меня же тут целый доктор, — подмигнул я Маше, которая всю дорогу зажимала рукой прижатый к ране индпакет.

Рассупонившись, спустив штаны и пугая заснеженное безмолвие труселями, в стиле "газетные вырезки", я стоял перед фарой Хайса, вздрагивая при каждом порыве ветра, а Маша осмотрев неглубокое ранение верхней части бедра, и обильно полив перекисью начала бинтовать.

— Совсем не глубоко, на вылет, а мясо зарастет, — сказала она и завязывая бинт, — не туго?

— Нет, нормально, спасибо. Блин... все в кровище и термобелье и чувствую даже фланелевая портянка промокла.

"Квадратный" мужик тем временем склонился над санями.

— Как он там? — крикнул я.

— Нормально пока, мерзнет только, говорит.

— Маш, достань тулуп из салона, накрой парня.

— Угу, — ответила она шмыгнув носом.