Призраки мёртвой звезды

— Нравится? — Посол обвел руками красочный мир вокруг нас.

— Впечатляет.

— Решили немного побаловаться после прочитанного в этой сфере познания, — сказал он, демонстративно покрутив хрустальный шар перед собой. — Человечество войдет в моду. Тут есть все, что угодно. На любой вкус. Не соблаговолите ли вы прогуляться?

Нам ничего не оставалось делать, как последовать за ним. А посол тем временем рассуждал:

— Мы осмотрели это и предоставили знания для всеобщего обозрения, чтобы любой мог получить нужную для себя часть. Мы обдумали и решили, что план Таак-Сетта не лишен здравого смысла. С человечеством можно жить. И я думаю, что многие люди тоже захотели бы избрать такое прекрасное место своим домом.

— Рабами? — спросил я.

— Ну почему же сразу рабами? Свободными гражданами, но живущими по определенным законам. Беззаконие никому не нужно. Или, скажем, это будет великолепный курорт. — Он хитро посмотрел на меня. — Представьте: за сотни километров люди будут прибывать сюда, чтобы увидеть такое чудо. Я не хочу воевать с Таак-Сетта. Вы лучше взгляните на это, — продолжил он, когда мы приблизились к внутренней лагуне.

Она не имела ничего общего с остальной частью атолла. Глазам предстала сюрреалистичная картина. В воздухе, в пределах объема лагуны мельтешила взвесь из разноцветных полупрозрачных крупинок. А когда мы подошли еще ближе, то вместо крупинок, которые на расстоянии вытянутой руки оказались размером от горошин до огромных тыкв, легко узнавались увеличенные копии одноклеточных организмов, знакомых мне по школьному учебнику. Шарики водорослей, кляксы амеб, веретена инфузорий и крохотные фасолины бактерий. Вся эта масса как пурга медленно кружилась вокруг общего центра.

— Тоже баловство?

— Да. Вам сказали, что значит понятие "оракул" в нашем мире?

— Пророк, говорящий от имени высших сил? — предположил я.

— Нет. В вашем мире есть такое понятие — облачные вычисления, когда по запросу слабых систем мощнейшим устройством моделируется то или иное событие, порядок событий. Мы — то облако, хотя правильнее будет озеро, куда втекают ручьи знаний. Нам скучно, мы уже давно ничего не делали. А как только рассказали о вас всему миру, сразу стали поступать просьбы. И они еще долго будут поступать. Не сомневайтесь. Но самое вкусное мы оставили себе. Мне война не нужна, меня устроит такой исход событий. Будут ли люди слугами или же почетными гостями, но изоляция будет длиться до тех пор, пока Великий Безумец держит ее. Ни наружу вырваться, ни безнаказанно прибыть люди не смогут. Если не Безумец, то Таак-Сетта расправится с ними.

— Что мешает Безумцу ударить по нам, как он уничтожает корабли?

— То же, что мешает всем остальным делать что вздумается. Правила.

— То есть вас устроит любой исход, люди останутся целы, и при этом помогать вы не будете, — подытожил я.

— Ну, может, чуть-чуть, — улыбнувшись, ответил посол.

ГЛАВА 24. ОЗЕРНЫЙ ДУХ

Время работало против нас. Стояла глобальная задача — помочь человечеству. Для этого нужно было решить еще две не менее важные задачи. Выжить самим и уничтожить Великого Безумца. Тогда исчезнет опасность для флота армады, и он прижмет к стенке оставшихся против и потому опасных для всех духов. Осталось только это выполнить.

Для начала надо обзавестись собственным оазисом. Где он, знают только Уаа и Талш. Перехватить нас по пути то же самое, что искать ветра в поле. Значит, враг не будет знать, куда бить.

Оазис с чудным названием Озеро остался в стороне, сияя лазурной сферой земного неба. Шар был настолько ярким, что освещал ближайшую округу почти наравне с быстро потускневшими светилами. Мертвый Источник Жизни на западном горизонте, а Лампа Богов в зените. Обсуждать наши планы на территории вероятного противника и маловероятного союзника не хотелось, поэтому мы удались от оазиса на три километра.

— Уаа, куда нам двигать?

— Сейчас покажу, — ответила призрачная девушка и стала рыться в сумках.

Оттуда она достала сложенную вчетверо бумажную карту. Ее посол Озера подарил. Карта имела непривычный вид. Градиенты серого цвета указывали высоту местности, имелись даже какие-то значки, и что-то они мне напоминали. Непривычная была сетка координат. Она была радиальная, и центром ее служило Озеро. Нулевой и сто восьмидесятый меридианы уходили к полюсам. Расходящиеся круги — расстояние от центра, причем не в километрах. Многочисленные надписи я не понимал вообще. Зато разноцветные круги могли обозначать только одно — оазисы.

— Уаа, ты можешь перевести?

— Да, но названия вам ничего не скажут.

— Тогда хоть покажи, куда ехать.

— Вот сюда, — сказала она, ткнув пальцем в какой-то участок местности, где был только небольшой холм.

— Это далеко?

— Да. Придется пойти на риск и гнать верховиков со всей возможной скоростью. Сутки — и мы там, иначе придется плестись трое суток. Могут перехватить. Теперь все знают, что живые посетили Озеро. Одно плохо: верховики долго потом восстанавливаться будут.

— Четыреста километров в час. Это на другой конец планеты, что ли?

— Не совсем. Будем горный хребет огибать. Крюк большой. К тому же не все время так нестись придется. Там, где сложные участки, а их довольно много, двигаться станем со скоростью пешехода.

— Вот доберемся мы туда, а как его активировать, этот оазис? — задала Света вполне уместный вопрос.

— Не знаю, но, должно быть, это не очень сложно.

— Я вынужден вмешаться, — пробасил Лик-Нишасса. — К нам кто-то едет.

— Ты можешь различить кто? — спросил я.

— Пока нет, но это от Озера.

Фигура становилась все ближе. Может, если бы мы ушли на форсаже, то легко оторвались бы, но античный оазис не стоило игнорировать. Тем временем фигура подплыла к нам на точно таком же верховике, как у нас. Я посмотрел на эльфийку, скорее всего, она сама передала свои видения о совершенстве этим духам. Приблизившийся был стражником из сопровождения посла Озера, только одежда была из синей ткани, да щит заметно меньше пехотного. Хотя есть ли разница, какой щит, если размеры могут меняться по желанию владельца. Прозрачность сплошного лицевого щитка была неравномерная, от хрустального на уровне глаз до дымчатого медно-красного. Весь остальной доспех тоже был дымчатый, цвета меди. Нагрудный панцирь, повторявший рельефную мускулатуру, сидел как влитой на широкоплечей фигуре. Он, конечно, выглядел мельче гипертрофированного предводителя наемников, но куда пропорциональнее. Синий плащ свободно ниспадал с плеч и ложился на спину верховика. Да и верховик хотя и был сделан по эльфийским лекалам, но отличался белоснежным окрасом и снаряжением, украшенным в греческом стиле. Мы молча ждали, что скажет воин.

— Решил сбежать с вами, — начал он, — чем нарушил указ старшего.

— Ты расскажи эти небылицы живым, не до конца знающим наши порядки, — сказала Уаа. От ее слов повеяло холодом, хоть она и старалась выглядеть невозмутимой. — Всем известно, что Озеро — это один-единственный разум. Вы все часть целого, и нарушить решение старшего — то же самое, что отказаться от самого себя.

— Пусть так. Я могу расщепить свое сознание на независимые части. Но это ничего не меняет.

— Тогда какова ваша цель?

— Вы задумали нечто способное поломать установленный порядок. Его, несомненно, нужно менять. Однако у меня собственное видение будущего. Оно отличается и от вашего, и от того, что предлагает Таак-Сетта. Но оно ближе к вашему. Или вы думаете, я не понял, что у вас собственная игра? Я говорил о вкусном куске, который мы оставили себе. Это коды доступа к вашим каналам связи. Будет игра по-крупному. Вы знаете, что три дня назад Великий Безумец разбил еще один человеческий звездолет? Выживших, к сожалению, нет. Он принял меры.

— Как называется? — чуть ли не со стоном спросила Света.

— Судя по сигналам бедствия — "Пустельга".

— Он той же серии, что и "Стриж". — Она закрыла глаза. — Это еще пятеро человек...

— Мы приняли меры, — продолжил посол, — мы вышли на ваше руководство. Объявили себя остатками цивилизации Сетта, сказали, что у нас гражданская война, сказали, что несколько человек в плену у разных сторон. Попросили содействия в обмен на сердца оазисов.

— Вы угробите их так же, как угробили других. Мы приманка, — проскрипела Света.

— Нет. Напротив. Мы предупредили ваше руководство об опасности. Они будут висеть в пределах астропаузы. Там Безумец им не навредит. Ставки подняты. Сюда разворачивается флот из многих сотен кораблей.

— Вы противоречите сами себе. Вам в этом какая выгода?

— Во-первых, я хочу подразнить, а при хорошем раскладе и вовсе приструнить Безумца, во-вторых, я хочу посмотреть, как поступит Таак-Сетта, в-третьих, мне тесно на одной планете. Вы только подумайте, возможность превратить в родной дом любую планету, даже астероид. Сколько их там? И все это зависит от вас.

— Договор крови подпишете?

— Нет, как я, малая часть чего-то, могу решать за весь организм, — с ухмылкой ответил он. — Масштабы не те.

Я посмотрел на Лик-Нишасса, тот в ответ положил ладонь на рукоять клинка. Гость проследил за моим взглядом и со сталью в голосе продолжил речь:

— Вам нужен еще один враг? По-моему, у вас их и так хватает, в отличие от друзей.

— Тогда почему вы не указали ваше решение при нашей первой встрече?

— Я был не уверен, что рядом нет слежки Таак-Сетта. От него такое можно ожидать.

— И теперь вы решили отправиться с нами?

— Разве это не очевидно, если я стою здесь?

— Ну хорошо, как вас тогда называть?

— У части целого не может быть имени, но я, будучи неразрывно связанным со своей основой, зовущейся Озером, двигаюсь с вами. Зовите меня Нерей. В одной из ваших древних религий это обозначение водного духа.

— Нерей так Нерей. Ты знаешь, куда мы двигаемся?

— Догадываюсь. Вам нужно укрепить позиции в этом мире. Значит, нужен лояльный оазис. Это сложно. Большинство хочет править людьми, убедить их принять вашу позицию очень сложно. Силой не захватить — возможности не те. Но с вами живой — это дает огромные преимущества, можно найти спящий оазис и пробудить его. Искать вслепую — слишком большой риск, неоправданный. Значит, вам известно примерное положение такого. И вы отправитесь туда как можно быстрее. Я прав?

Я кивнул. Отрицать очевидное глупо.

— Если догадался я, то догадается и Таак-Сетта. Я дам вам пару дней форы, скажу, что вы еще у меня в гостях, что я еще решаю.

Я оглянулся на Свету, которая напряженно замерла за моей спиной.

— Он бы мог нас там поймать. На его территории мы не смогли бы ничего поделать. Я за то, чтобы он был с нами, — высказала свое мнение Светлана.

— Соглашусь с ней, — подвел я итог разговора.

— Ну что ж, тогда в путь, только не гоните как сумасшедшие, это точно привлечет внимание.

Нерей поднял руку перед собой и провел сверху вниз указательным пальцем. Доспех растаял, явив нам персонажа, сошедшего с постамента античных скульпторов. Пропорционально сложенное тело было в синих с золотой каймой свободных одеждах, знакомых мне по учебникам истории Древнего мира, а на ногах сандалии. Лицо... не знаю, как на самом деле выглядели древние греки, но уверенное, волевое лицо украшала курчавая, слегка заостренная, каштановая бородка и усы. На коротко стриженных волосах того же цвета красовался небольшой венок из настоящего лавра, скрепленный тончайшей золотой цепью. В общем, позер.

Уаа тронула бока своего верховика пятками, и отряд отправился в путь. Наемники по-прежнему висели на ремнях верховых духов. В седле были я со Светланой, Уаа, одетая на сей раз только в ярко-оранжевую длинную набедренную повязку, с большими вырезами по бокам, неугомонно шныряющая зигзагами эльфийка и Нерей. Верховики вспыхнули огнями, как новогодняя елка, освещая местность перед собой.

Уже через час пути Нерей поравнялся со мной и Светланой, мы ехали с ней бок о бок.

— Яд человечества попал в наш мир, — заговорил он.

— О чем вы? — спросила девушка-киборг.

— Сетта были другие. Они не разрешали большинству выглядеть как они. А нынче упала горстка людей и переполошила это гнездо. Модель чуждого, но разумного существа попала в руки всем желающим. Духи — кто из любопытства, кто по необходимости, кто и по хитрому умыслу — применили эту модель к себе. Они стали наполовину людьми. Но человек — это не только полноценный разум, это еще и гормоны, и это инстинкты. Модель работает, духи познают эмоции, познают желания и потребности, которых раньше не было. Сетта были одинаковы как по шаблону, сетта вытравили из себя инстинкты, сетта были ужасающе консервативны, в конце концов, они все сочетали в себе признаки обоих полов. У вас тоже есть такие организмы. Они гермафродиты. Принявшие в себя человека не смогут быть прежними, не захотят. — Он картинно вздохнул и продолжил монолог: — Я не беру в расчет себя. Я расщепил сознание, и сейчас полторы сотни почти человек живут в моем оазисе. Я вкусил это, и я не верну их в небытие. По крайней мере ближайшие несколько тысяч лет. Я часть их, и они все во мне. Они, я, мы чувствуем счастье спокойной жизни. Младшие духи, не способные быть людьми, берут облик животных. Высшие теплокровные вашей планеты тоже бывают счастливы в своей простой жизни. Ответь, что выберешь ты — безвкусную, но питательную субстанцию или сочный кусок приготовленного в специях мяса?

— Второе, — нехотя признал я.

— Твои воины, они даже в бою сохраняют облик человека. Они упиваются боем. Безликим, созданным не своей, но чужой волей исполнителям это недоступно. Ярость, азарт. Адреналин живых и его искусная фантомная имитация у призраков, они не сильно отличаются в конечном счете. Наша путеводная звезда, именуемая Уаа, так боится быть никем, что плачет, когда ее не видят. Она уже почти человек. Даже искательница совершенства попала в этот плен. Ей теперь в голову не придет искать свою цель за рамками человеческого существа. Кстати, я знаю, как ее угомонить, наткнулся на забавный эффект. Сфера познания усваивается мгновенно. Книги же, особенно бумажные, читаются долго, что человеком, что духом.

— Вы хотите дать ей справочники и энциклопедии?

— Целлюлоза и краска на ней легко поддаются синтезу, но дать я ей хочу не знания. Она всего лишь мечтательный подросток, переполненный мечтами о совершенстве, в ней кипит жажда приключений. Я дам ей художественную литературу.

— Это какую же? — с задорной усмешкой спросила Света.

Похоже, долгий рассказ Нерея лег на благодатную почву.

— У меня огромная библиотека, которую я создал по земным книгам, во второй сфере их было несметное число, — сказал Нерей. — Не хочу таким сокровищем разбрасываться. Давайте подумаем, что можно предложить эльфийской девушке.

— Кажется, догадываюсь, — расхохотался я.