Охотник и Воробей

— Всех волшебников — это вообще всех?

— Да. Не только охотников, но и воинов, и архивариусов, и лекарей. И городских магов, и шаманов, и знахарок. И странников. Всех-всех.

— Но это же безумие. Если не станет волшебников, монстры съедят всех людей. И как они будут лечиться? Даже сейчас сколько поветрий и моров случается! А если не станет магов-лекарей... — она умолкла нахмурившись.

— И я так считаю. Поэтому особенно важно...

— Мастер Номи, — перебила его юная охотница, — а могло быть так, что в Застре нас подставили? Что специально подстроили так, будто бы мы нападаем на мирных горожан, чтобы была причина на нас напасть? А нежити на самом деле в городе не было?

— Возможно, — кивнул охотник. — Одно 'но': мы не знаем, как Смотритель мог это провернуть. Но в любом случае на его месте результатом я бы воспользовался, даже если бы не имел к нему никакого отношения. Нельзя упускать такого случая. А мы должны воспрепятствовать этому.

— Как?

— Будь я сэром Леретом, всё бы валил на Главного Смотрителя, что это он устроил погром, а не мы, — пожал плечами охотник и поморщился: мышцы болели.

— Для этого ему нужно быть в столице, а он — в Тропе. А Главный Смотритель как раз в столице, — заметила охотница, — ничего не получится.

— Я уверен, он что-нибудь придумает.

Они позавтракали и собрались в дорогу так быстро, как могли. У Деса была сломаны левая рука и рёбра, да и синяков осталось порядочно, но после амулета Страты он мог работать почти наравне со здоровыми. Миро был плох, ему бы покой — сетовал Воробей, но время поджимало, поэтому со всей возможной осторожностью его погрузили на телегу и отправились в дорогу. Сейчас Номи видел, что ногой и рукой дело не ограничилось, и странник не стал рассказывать подробностей вечером, чтобы лишний раз его не беспокоить. Амулет Страты помог стабилизировать Миро, снять остроту момента, но убрать все последствия не мог.

Чувство тревоги подгоняло всех, и только невозможность двигаться быстрее сдерживала их продвижение вперёд. Додо вёл Сажу под узды: лошадь была ездовой, а не тягловой, и телегу тащить не хотела. Воробей сидел спереди, держа в руках вожжи, хотя управлять животным смысла не было. Миро занимал почти всё свободное от поклажи пространство телеги, рядом пристроились Дес и Номи. Летор, Рудь и Таби шли рядом держась за борт, чтобы хоть немного облегчить Саже её ношу. Заодно и по сторонам поглядывали. На всякий случай.

Номи задремал размышляя на что он больше похож: на слегка поджаренную отбивную или на бифштекс, когда телега остановилась. Он заставил себя открыть глаза и посмотреть на дорогу: охотник хорошо знал эти места и помнил, что ничего не должно бы сейчас им мешать. Прямо на тракте закрывая проезд сидели три волка. Огромных, больше обычных лесных волков, но значительно мельче гиганта, в которого оборачивался Воробей. До них было меньше пятнадцати шагов и охотник подозревал, что они вышли из лесу только что: не было других причин почему они подъехали к ним так близко на пустой и открытой дороге.

— Зачарованные волки, — прошептала Рудь, шедшая как раз рядом с бортом, где сидел Номи. Сам охотник к своему сожалению магии в них не чувствовал вообще: звери, как звери, большие только очень. Воробей отложил вожжи и кряхтя слез с телеги. Отряхнулся, расправляя своё изрядно истрепавшееся пончо, и медленно направился в животным. Волки не шевелились, только очень внимательно следили за его движениями. Охотник ничего не мог разобрать, но ему показалось, что странник что-то бормочет. Волки, впрочем, не отвечали. Но встать и пропустить телегу тоже не торопились. Наконец, что бы странник ни делал — он это закончил, и потопал обратно к ждущим его охотникам.

— В Мирошки нам нельзя, — вздохнул Воробей.

— Что они сказали? — Спросил Номи. Странник посмотрел на него, как на душевнобольного.

— Они ничего не сказали, они же волки.

— Но как?..

— Речь в волчьем обличье нам недоступна, вместо этого мы пользуемся набором условных сигналов. Возможности ограничены, но всё же лучше, чем ничего.

— Ладно. Итак, что они хотят?

— В Мирошки нам нельзя. И в Троп тоже. Я не понял точно, но вроде как там была битва.

Они помолчали переваривая новость. По лицам молодых охотников было всё понятно без слов: потрясение, страх, растерянность. Номи отлично понимал их, он сам испытывал похожие чувства: они остались без связи (Глен был недоступен и камидама от сэра Лерета так и не вернулась), не зная кто друг, а кто враг, без возможности вернуться в безопасное место. Оставалась ещё малая резиденция на юге, где находились остальные дети, но охотник даже думать не хотел, что там может сейчас происходить. Что, если Главный Смотритель похозяйничал и там тоже? Защита там слабее, чем в основной резиденции несмотря на все попытки последних лет усилить её. Да и добираться туда неделю, если они сейчас все вскочат на лошадей и помчат по главным трактам не скрываясь. А так... месяц? Не факт, что Миро выдержит такую долгую дорогу, да и сам Номи сейчас не был готов к такому длинному путешествию.

— У тебя есть идеи? — Наконец, спросил охотник. Потому что кроме как уходить в леса у него мыслей не было.

— Они говорят есть недалеко убежище, — кивнул странник. — Мы можем укрыться там и вылечить больных, они проведут. Только телегу придётся оставить — убежище в лесу, туда нет дороги.

— Ну уж нет. Мы её не оставим, а спрячем.

— Как скажешь. Идём?

— Идём.

Поклажу быстро разобрали, телегу спрятали в кустах, а Сажу распрягли. Миро решили нести на руках.

Отряд двинулся в путь по неприметным обычному глазу лесным тропинкам.

Охотник ожидал увидеть что угодно, но не вросшее в землю древнее строение Основателей. Вход был аккуратно раскопан и замаскирован ветками, внутри — чисто и просторно, в зале хватало только путникам, но и лошади. Прежде чем спуститься вниз, странник приложил палец к губам призывая всех к молчанию. Внутри было непусто: из полумрака помещения от дальней стены на пришельцев смотрели четыре пары глаз: мужчина в годах, женщина и двое крепких парней. Волки, правда, не торопились присоединиться к ним, а всё вертелись у ног Воробья.

— Кого вы привели? — Ворчливо поинтересовался мужчина.

— И вам не хворать, дядя Добом.

Названный дядей Добомом удивлённо вздохнул:

— Рей? Это ты?

После этого последовала сцена радостных возгласов и обниманий. Охотники тактично заняли место у входа. Или выхода — с какой стороны посмотреть.

— А с тобой кто? — Наконец, обратил на них внимание мужчина. — Псиной от них разит будь здоров.

— Мои друзья, — странник быстро перечислил их по именам. — Мы попали в заварушку в Застре. Сейчас пытаемся добраться до Тропа.

— Они — ладно. Но тебе туда зачем? И почему они — здесь? Кто позволил их сюда привести?

— Я позволил, — заступился за прижавших уши волков странник. — Повторяю, они — мои друзья.

Мужчина прищурился:

— Да и от тебя псиной несёт, Рей. Что случилось? С кем ты связался?

— Это эхо лечебных заклинаний, — отмахнулся странник. — Долго рассказывать.

— Лечебных заклинаний? — Брови дяди Добома поползли вверх. — Псы тебя что, лечили?

— И они меня, и я их. У нас здесь тяжело раненные. Позволь нам занять лазарет.

— Ещё чего, — мужчина покачал головой и только сейчас охотник понял, что его настораживало в мимике Добома: тот был слеп и пусть всегда точно угадывал где находится собеседник, то, куда он направлял взгляд, говорило, что он ничего не видит. Добом слегка оттолкнул Воробья с пути и подошёл к охотникам опираясь на палку. Молодёжь подобралась готовая к битве, но Номи приподнял руку в едва заметном жесте приказывая повременить. Волки сели гурьбой у ног Воробья, одновременно закрывая охотникам путь внутрь убежища и не оставляя страннику места для манёвра. Мужчина подошёл к Номи почти вплотную и раздул ноздри принюхиваясь.

— Он странно пахнет, — заявил он Воробью. Похоже, с охотниками здесь пока что никто разговаривать не собирался. Что за странный выверт Номи не понимал, но кроме как положиться сейчас на суждения Воробья у него не было выбора. Поэтому он молчал, и остальные охотники молчали вместе с ним, следуя примеру старшего.

— Он сгорел, — кивнул Воробей.

— Зачем тебе сгоревший пёс? — Нахмурился Добом, чем вызвал у Номи непреодолимое желание его стукнуть.

— Он мой друг, — вздохнул Воробей. — Ты сам учил меня, что друзей в беде не бросают.

— Он — пёс. Псы не бывают друзьями. А это кто? — Он повернулся в сторону молодых охотников. — Щенки тоже с тобой?

— Да.

— Куда катится этот мир? — Сокрушённо покачал головой мужчина. Это был явно риторический вопрос, но Воробей ответил:

— К концу. Главный Смотритель Храма задумал уничтожить всех магов. И псов, и мясников, и помнящих, и лекарей. И мелких магов без специализации. И магов когтя тоже.

— С чего ты взял? — Отмахнулся Добом.

— Я видел собственными глазами. Мясники бегут, оставляя свои дома, вы сами сказали мне, что в Тропе была битва. Как думаешь, почему? Может, ты не слышал, но Храм объявил Орден охотников еретиками, нечистями. Теперь они такие же, как и мы.

— И что с того?

— Когда настал час охотников, это было не моё дело, потому что верные псы Храма выслеживали мои тропы и лежки, — начал Воробей со странной интонацией, словно цитируя что-то, хотя Номи никогда не слышал раньше этого текста. — Когда настал час воинов, это было не моё дело, потому что мясники свежевали моих де...

— Помню, помню, — поморщился Добом и постукивая палкой по неровно раскопанному земляному полу, направился обратно к женщине с парнями, — ... не осталось никого, кто мог бы встать рядом.

Воробей молчал выжидательно глядя на слепого старика. Молчал и Номи, молчали охотники, молчали пока что незнакомые странники. Только тяжёлое дыхание волков да скрип земли под копытами Сажи нарушали тишину комнаты.

— Итак, ты хочешь сказать, что техников не осталось, помнящих не осталось, лекарей не осталось, и сейчас исполняется последняя часть пророчества, — наконец, произнёс Добом.

— Именно так.

— Ладно, проходите.

И тут выяснилось, что всё это время они стояли в приёмном покое, а дальше, за спиной женщины, начинался тоннель, ведущий ещё ниже, в просторные катакомбы, со спальнями, лазаретом, складами и какими-то ещё — сейчас закрытыми — помещениями. Удивительно, совсем недалеко от главной резиденции Ордена — и совершенно невидимое убежище Основателей, не отображённое ни на одной карте, новой или старой.

И только когда их разместили, Сажу накормили и лишние уши вроде как исчезли — до срочного собрания, как сказал Добом — Номи наклонился к Воробью и тихо поинтересовался:

— Что за пророчество?

— Пророчество конца, — пожал плечами странник.

— А почему ты раньше его не упоминал?

— Ну, какие образованные люди будут верить в такую ерунду? — Воробей не тратя времени сооружал на своей койке гнездо из одеял.

— А зачем тогда...

— Дядя Добом — верующий человек. У магов когтя свои истории и предания, своя трактовка Писания Храма. Не зря ведь Храм зовёт нас нечистями. И это пророчество — часть нашего наследия. Оно длинное и описывает долгий промежуток времени, туманное и запутанное, как все пророчества: удобно потом оглядываться на прошлое и говорить 'ааа, так вот же оно, вот это было то самое!' И там есть часть про исчезновение магов. Сначала там идут разные специализации, о которых ты, скорее всего, и не слышал даже. Потом перечисляются ордена Храма. Самые последние — ордена охотников и воинов. А потом якобы придут и за магам когтя, и на свете не останется больше волшебства.

— И давно у вас оно есть, это пророчество?

— Предание гласит, что его получили первые маги когтя вместе со своей силой.

То есть, источником предсказания был Глен-не-Глен. Интересно, чем он руководствовался создавая его? Или сам скопировал откуда-то? Охотник тяжело вздохнул: с одной стороны Воробей был прав — он не верил в предсказания и не считал их сколько-нибудь значимыми, с другой стороны — это предсказание сделал Глен-не-Глен, а он сам ведь говорил, что может приблизительно рассчитывать будущее. Что в этом предсказании было ещё?

— А что там ещё сказано? Ты можешь его полностью сейчас рассказать?

Но ответом ему было только сопение спящего человека.

Вечер наступил быстро: Номи не успел закрыть глаза, а его уже будил какой-то паренёк, осторожно трогая за плечо.

— Начинается общее собрание, мастер Номи.

Охотник сел на своей лежанке. Сон не хотел отпускать давя на загривок. Молодые охотники потягиваясь и позёвывая осматривались со своих мест, а Воробья и след простыл: на его месте лежали только подушка и аккуратно сложенное одеяло.

— Что случилось?

— Вы все приглашены участвовать в общем собрании, — с почтением в голосе произнёс паренёк. Его лицо показалось охотнику знакомым, хотя он был уверен, что не встречал его раньше. Может, это один из трёх волков, приведших их к убежищу? — Пожалуйста, умывайтесь и приводите себя в порядок, я провожу вас.

Без Воробья рядом охотник чувствовал себя неуютно: мало того, что он потерял способность ощущать магию, так ещё и единственный странник, которому он доверял, куда-то запропастился. Впрочем, долго гадать куда делся Воробей не пришлось: холл, куда провёл их паренёк, оказался самой большой комнатой в убежище, которую Номи довелось пока что увидеть, и, похоже, в ней собрались все маги когтя, находящиеся сейчас в убежище, включая даже нескольких детей, которые ещё и говорить толком не умели. Людей всё равно вышло немного: без охотников получалось двадцать шесть человек. Воробей, как обычно всклокоченный, сидел в первом ряду слева от дяди Добома. Для охотников тоже были предусмотрены места — также в первом ряду, но напротив Добома и Воробья, замыкая круг людей. Оказалось, что пока охотники спали, странники изготовили из веток и ткани кресло-носилки, и принесли Миро из лазарета в зал тоже. Похоже, странники любили собрания не меньше охотников.

Добом поднялся со своего места, разговоры и шёпоты утихли.

— Прошу прощения за столь неожиданный и срочный зов, но сегодня мы собрались, чтобы решить, не побоюсь таких громких слов, нашу судьбу, — он довольно точно указал рукой в сторону охотников. — Наш исконный враг нашёл путь в Тин-ду, — Добом сделал театральную паузу, а Номи отметил, что впервые слышит название этого странного места. — Но некоторые среди нас утверждают, что верные псы Храма больше нам не враги. Мы должны решить: можем ли мы доверить им секрет Тин-ду, сами свои жизни. Старые пути говорят, что открывшееся им знание они должны унести в могилу, а кровь их должна быть сожжена без остатка. Предатели же в наших рядах понесут достойную кару.

Добом замолчал и невидящим взором окинул всех присутствующих. В помещении стояла гробовая тишина, даже дети не смели шуметь. Номи прикинул способы, которыми их можно было бы убить. Даже сейчас совсем без волшебства он сам представлял нешуточную опасность: умение махать мечом от магического таланта не зависело. А с учётом того, что с ним Додо, Летор, Таби и Рудь — даже если сбросить со счетов Миро и Деса, которые пусть полноценно драться не могли, но колдовать вполне... Если присутствующие — это всё населедние Тин-ду... Славная это будет битва. Предлагать странникам убить охотников — прямо при самих охотниках — Добом, похоже, с головой совсем не дружит. Есть, конечно, другой вариант, что их просто по-тихому притравят, как недавно поступили с Воробьём. Но, насколько Номи помнил — они здесь ещё ничего не успели поесть, и даже воду пили привезённую с собой. Разве что умывались местной.