— Не только кинжал, — ответил я на вопрос и потряс бархатным мешочком с деньгами, — но и еще много полезного.
На лице Рона растянулась кривая улыбка.
— Собрался грабить разбойников?
— Я и убивал разбойников, — помрачнел я, — а раз уж мою душу все равно нельзя спасти...
Слова вырвались у меня раньше, чем пришло осознание, что это было напрасно. Роанар моментально помрачнел, и белая полоска шрама сильнее начала выделяться даже на заросшем лице.
— Зря я это... — покачал головой я.
— Послушай, не принимай слова Ольцига близко к сердцу, — примирительно произнес Рон, — он сказал это, чтобы ты понял, каково ему ощущать присутствие этих душ рядом...
Я нахмурился. Да, Роанар прав — не стоит принимать слова dassa близко к сердцу. Ольциг юн и мыслит, как юнец. Но это не значит, что юностью или его призванием, о котором он знает всего ничего, стоит оправдывать любую выходку. Мы находились в плену, выбрались оттуда, и нам пришлось отстаивать свою свободу в нечестном поединке, где противников было раз в десять больше. Ольциг не любит войну и насилие, как и любой dassa. Вспомнить хотя бы Дайминио — он морщился каждый раз, когда расспрашивал меня об очередном задании, пришедшем со стороны какого-нибудь влиятельного господина. А сутью таких заданий часто было убийство. Однако кардинал понимал это и не пытался упрекнуть меня в том, чему меня научил Орден.
Мой кулак непроизвольно сжался от злости.
— Он сказал это, потому что в Ордене в него вбили, что убийство — это грех, — парировал я, — а меня в том же Ордене, учили, что убивать ради спасения или убивать на войне — правое дело. Кто из нас прав? Нас вели одни и те же мэтры. Только я в своем деле считался и считаюсь лучшим, а Ольциг до недавнего времени считался монахом-недоучкой. Теперь он, видите ли, стал потенциальным пятым мэтром Ордена и начал всюду упоминать про свой великий дар! Пусть молчит и слушается того, кого король и кардинал назначили главным в этой миссии, а голос подает, когда станет мэтром. Если бы не Его Преосвященство, Ольцига выгнали бы из Ордена с позором...
Я перевел дыхание и снова пожалел о своих словах. Где же лорд Гариенн и Дайминио со своей муштрой по удержанию языка за зубами? Сейчас бы мне их нравоучения слушать без перерыва, как мессу на Mal de Sanade'ja — ночь Сына Божьего.
Помнится, Дайминио не раз заставлял меня ходить с ним, проводить ночь без сна в Nio Edrian Kastelarrii de Matrade'ja, слушая мессу в честь большого праздника. Его Преосвященство говорил, что видит, насколько я далек от этого, однако это будет лучшей тренировкой для моей воли, чем любое другое занятие. И он оказался прав.
— Прости, Рон, я просто...
— Я понимаю, — коротко кивнул арбалетчик. И ведь действительно понимал. В общих чертах был даже согласен со всем, что я сказал.
Я покачал головой, заставляя себя успокоиться и быть терпимее к молодому монаху. В конце концов, сейчас мое поведение ничем не отличается от его: в пылу злости могу наговорить много того, о чем потом пожалею. Стоит остановиться, пока еще не поздно.
— Нужно идти, пока оставшиеся в живых разбойники без сознания. Мы и так потеряли два часа, которые могли бы провести в пути.
— Чуть меньше, — с улыбкой кивнул Роанар, явно радуясь перемене темы. Я только сейчас обратил внимание на то, что барон умудрился найти арбалет по своему вкусу и запастись болтами.
— Тем лучше. Отправляемся немедленно.
Я быстро схватил со стола Рыжего Шина карты местности с пометками дороги к лесным колдунам. Не знаю, правдивый ли маршрут описала Филисити, но будет предусмотрительнее лишить Шина возможности найти этих людей.
— Девушка не пришла в себя? — как можно безразличнее спросил я. Арбалетчик покачал головой.
— Еще нет. В конце концов, она получила такой же оглушающий магический удар, как и Шин. Но это спасло ей жизнь.
— Значит, ее придется нести, — задумчиво протянул я.
— Это не проблема, — заверил Рон. Мне с трудом удалось сдержать ухмылку.
— Нет, ты ее не понесешь. Часть разбойников остались живы, и если они последуют за нами, твои навыки стрельбы очень пригодятся. С девушкой на руках ты будешь менее маневренным, согласись.
Спорить было трудно. Роанар закусил губу и кивнул.
— Значит, ее понесешь ты? Или предлагаешь найти какую-нибудь телегу?
— С телегой мы оставим слишком много следов, — не согласился я, ехидно улыбнувшись, — у нас Ольциг очень любит нести добро и свет. Вот пускай он и понесет Филисити. Это одно и то же, если разобраться.
Роанар не сдержал нервный смешок и с облегчением вздохнул.
— Хорошо. Я сообщу ему.
— Если вас не затруднит, господин барон, — прищурившись, проскрипел я, копируя неприятные интонации Мэдока. Роанар невесело усмехнулся и вышел из повозки Шина.
Глава 6. Ургорская знать
Карты, украденные мною из лагеря Рыжего Шина, сильно упростили нам задачу в пути. Роанар быстро разобрался, где мы находимся, и проложил самый короткий маршрут до Ургора. Без лошадей нам предстояло идти около трех дней. Конечно, когда Филисити очнется, наш темп увеличится, но пока приходилось довольствоваться малым и двигаться медленно и осторожно.
Рон держал арбалет наготове и прислушивался к каждому звуку.
Я про себя сетовал на то, что пошел на поводу у dassa и не добил разбойников Шина. Слава Богу, что удалось хотя бы связать каждому из них руки. По крайней мере, на то, чтобы выбраться из пут, у них тоже уйдет немало времени. Я искренне надеялся, что к моменту их пробуждения мы будем уже далеко.
Ориентироваться следовало по тому, когда очнется Филисити. Точного представления о том, когда придут в себя разбойники, нам это, правда, не даст: Роанар, насколько я помню, очнулся на "Минующем бурю" много раньше меня. Но более точным ориентиром, чем пробуждение девушки, мы не располагаем. По крайней мере с того самого момента мы должны будем особенно осторожничать и, желательно, не останавливаться.
Ольциг пребывал в приподнятом настроении, хотя и выглядел слегка измотанным после ритуалов и молитв над усопшими, в которые пришлось вложить много сил, но нести на руках Филисити это ему не помешало. Монах поинтересовался, что это за девушка, и Роанар с энтузиазмом рассказал ему все, что знал.
Я прикусил язык и шел молча, стараясь прислушиваться к обманчивому шуму чащоб Хальды. Пока я не чувствовал слежки, и что-то подсказывало мне, что банда Шина за нами не последует. Точнее, то, что от нее осталось. Однако верить своим оптимистичным ощущениям я не спешил. Всегда стоит рассчитывать на худший исход.
Мы шли почти без перерывов до самого вечера. В минуты редких коротких остановок Роанар для верности сверялся с картами и лишний раз убеждался, что ведет нас правильно. Теперь, когда ему не нужно было скрывать свою истинную личность, он спокойно рассказывал о городке, в котором Его Величество оставил одно из фамильных поместий Экгардов за хозяевами. Нам предстояло попасть в провинциальный город, разросшийся вокруг большого собора Kastelarrii de Sanade'ja. До церквей Эллы ему, разумеется, было во всех отношениях далеко, но зато в нем сохранился дух древности. Это был один их первых храмов Единой Веры, построенных на территории Солнечных Земель. Все надписи на витражах и барельефах были начертаны на древнем наречии, а интерьер отделан знаменитыми скульпторами и художниками тех времен.
Для собственного культурного развития я с радостью побывал бы в Соборе Сына Божьего, но, боюсь, в этой поездке времени на это у меня не будет. Я грустно вздохнул, признавая это, и продолжил слушать о том, где нам надлежит оказаться.
Городок получил название Uhrgor, что на древнем языке значило "восемь". Появившееся там поместье Экгардов словно бы стало вторым центром, поселение начало разрастаться и вокруг него, после чего очерченная на карте территория приобрела форму восьмерки. Прежнее название городка затерялось во времени, и даже местные старожилы уже не помнят, как раньше звался Ургор.
Роанар рассказал, что в честь древнего рода Экгардов на центральной площади Ургора воздвигнута статуя его предка. Это город, где семью нашего барона любят и ценят всегда. Рон рассказывал об этом с упоением, и я искренне сочувствовал ему. Насколько мне известно, после того, как Дарнаг Экгард отправился на охоту с королем Иресом Девятым и толкнул монарха под копыта разъяренного кабана, его сын Руан ни разу не покидал Дираду. Разжалованный в бароны, Роанар без устали демонстрировал свою преданность, надеясь смыть пятно позора со своего рода. Он ни разу не навестил отца в темнице перед казнью, не слушал его оправдательные речи и считал его поступок высшей степенью предательства, которое только можно вообразить. Барон Экгард с жаром всегда готов был защищать короля от любой напасти.
Насколько я знаю, нынешний монарх ценил это в Роне и поощрял это возможностью находиться рядом с собой. Может быть, именно поэтому он выдвинул именно кандидатуру Руана Экгарда отправляться со мной на столь важное задание? Думаю, предотвращение возможной войны с Орссом смоет пятно позора с рода Экгардов. Лично я всецело отдам будущую славу Рону. Мне она без надобности, а ему — в самый раз. Если, конечно, у нас получится...
Мы пробирались через Хальду дотемна. Однако когда мрак начал сгущаться над густыми кронами деревьев, Ольциг предложил устроить привал. Ему требовался отдых, равно как и всем нам.
Привал устроили на небольшой поляне, которая плохо проглядывалась через густую растительность леса. Безопасным это место было назвать нельзя, но сейчас, в условиях, когда на нас, возможно, ведется охота остатками банды Рыжего Шина, ни одно, даже самое укромное место абсолютно безопасным не будет.
На этот раз никто не отговаривал Ольцига от идеи разжечь костер. Мы с Роном принесли сухих веток, обложили будущий костер камнями, и dassa быстро поджег его.
— А какая орденская специальность владеет стихиями? — с интересом осведомился Рон, доставая из холщовой сумки, украденной из лагеря Шина, двух убитых разбойниками кроликов и принимаясь разделывать их.
Ольциг добродушно улыбнулся.
— Мы не владеем стихиями. По крайней мере, не так, как тот колдун, что мог управлять волнами Фальгертарга. Это все темная магия, неподвластная служителям Бога, — с наивной детской улыбкой отозвался dassa, в свете огня его лицо казалось совсем юным, и от его святой веры в собственную правоту мне становилось смешно.
Я скептически прищурился, но на этот раз от замечаний удержался. Орден, конечно, выбрал удобную позицию — окрестить злом все то, что ему не дано изучить.
— Но огонь ты разжигать умеешь, — продолжал Роанар. Ольциг кивнул.
— Этому учат на высших ступенях боевой магии Ордена. Как ни странно, это искусство мне далось очень легко. А вот с другими стихиями я не очень хорошо справляюсь. Например, заставить какой-нибудь источник показаться или ручеек изменить направление я не смогу. С ветром через раз выходит, а земля...
Я встрепенулся и с интересом посмотрел на монаха, впервые заговорив с ним после нашего спора в лагере Шина.
— Как ты сказал? Изменить направление ручейка?
Ольциг удивленно и одновременно опасливо посмотрел на меня и кивнул.
— Да. Например, почувствовать его рядом и заставить течь по-другому. Некоторые dassa это умеют. Боевые монахи...
— Ясно, — коротко отозвался я, погружаясь в свои мысли.
— В чем дело? — нахмурился Роанар, настороженно глядя на меня. Я лишь качнул головой.
— Да нет, ни в чем. Так... просто стало интересно...
От надобности что-то разъяснять меня спасла бывшая пленница Шина. Филисити беспокойно заворочалась на моей лерсовой куртке, которую я положил вместо настила, и открыла глаза. Юное прекрасное лицо девушки тут же подернулось пеленой недоверия. Мы разом замолчали и уставились на нее.
Филисити приподнялась на локтях и посмотрела на нас, как затравленный зверь на поймавших его людей, от которых можно было ждать чего угодно. Словно мы и не сидели прошлой ночью в соседних клетках пленниками Шина.
Роанар подошел к девушке и предложил руку, чтобы помочь ей подняться.
— Миледи, — учтиво кивнул он, — как вы себя чувствуете?
— Голова не болит? — дружественно осведомился я, криво усмехнувшись.
Увидев меня и услышав непринужденный вопрос, девушка, казалось, расслабилась. На лице появилась легкая улыбка. Филисити грациозно взялась за руку Роанара, поднялась и учтиво кивнула ему.
— Благодарю вас, господин барон.
Арбалетчик стоял ко мне спиной, поэтому не представляю, каково было его выражение лица в тот момент. Но голос зазвучал чуть ниже, из него исчезли резкие нотки.
— Прошу, зовите меня Роанар.
— Ох, верно. Ваш спутник говорил мне. Я Филисти, — кивнула девушка, снова переводя взгляд на меня, — нет, голова не болит. Должна?
Я пожал плечами, стараясь говорить непринужденно.
— После магии Ольцига? — улыбка не сходила с моего лица, — запросто могла бы. У меня болела.
Девушка склонила голову на бок, изучающе посмотрела на dassa, чем, кажется, совершенно смутила юношу.
— Тебе, значит, от него тоже доставалось?
— Первая встреча, — кивнул я, оценивающе опустив уголки губ вниз. Филисити понятливо приподняла брови.
— Значит, он со всеми так знакомится, — протянула она, снисходительно посмотрев на монаха, лицо которого стало пунцовым, и это было заметно даже в темноте, — мог бы просто имя спросить.
Dassa с легким вызовом поднял голову, осуждающе посмотрев на девушку.
— Лучше уж моя магия, миледи, чем шальная стрела барона или кинжал Райдера, — он окинул нас с Роанаром осуждающим взглядом и по-детски надул губы. Мы весело рассмеялись. Роанар кивнул девушке.
— В общем, этого серьезного маленького мэтра зовут Ольциг, — представил он монаха. Dassa сдержанно кивнул.
Девушка кивнула, снова обменявшись со мной взглядами. Разумеется, она помнила, что я уже называл ей имя монаха, однако упоминать об этом не стала.
— Ваше имя я уже знаю, миледи, — тем временем в голосе Ольцига все еще звучала легкая обида.
— Тогда лучше называйте меня им, — миролюбиво произнесла девушка, не сводя с меня взгляда. Я понял, что уже несколько секунд задерживаю дыхание, выдохнул и почувствовал, как лицо заливает легкий румянец.
Внутренний голос тут же окрестил меня идиотом за такую реакцию и отвесил мне почти ощутимую оплеуху.
Постаравшись скрыть смущение, я кивнул присутствующим и предпочел отойти.
— Пожалуй, поищу еще сухих веток. На всякий случай.
Не дожидаясь комментариев, я ушел в лес и остался практически в полной темноте. Отсюда наш костер казался настоящим маяком, прийти на него мог кто угодно, но, судя по окружающему шуму и моим ощущениям, слежки за нами не было. Похоже, предчувствие не обмануло — Шин со своей бандой не решился нас преследовать.
Быстро набрав немного сухих веток, я прижался к толстому стволу вяза и опустился на землю, съехав по нему спиной. В отдалении были видны силуэты Роанара и Филисити. Слышался звонкий смех девушки, пока барон занимался приготовлением пищи. Скорее всего, рассказывает ей про Ургор. Или про сражение в лагере Шина. Или... впрочем, есть ли разница, о чем он рассказывает?
