| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Наверное, сядь. — сказал командир. — Если я правильно помню карту, мы проехали примерно полдороги. Впрочем, дальше бездорожье, наверное, тяжелее будет. Ладно, садись, потом по обстановке снова поменяемся. Только это... давай сначала решение. Где там ты предлагаешь срезать?
Бортмеханик показала планшет. Она время от времени обновляла расчетное положение машины, ориентируясь по счетчику на панели спидометра. На спутниковых фотографиях была видна плоская, как стол, равнина с белесыми разводами на грунте. Командир включил наложение доисходных дорог. По расстоянию, "срезать" получалось не так уж много. Главный профит получался именно в том, что они объезжали поселок. Пожав плечами, командир согласился "срезать".
Вместе с бортмехаником они вышли из машины и оценили наклон насыпи, форму ее подножия, высоту днища над грунтом и положение центра тяжести аппарата. В доисходных книгах упоминались какие-то "кюветы", но под насыпью ничего подобного не обнаружилось — либо здесь, в пустыне, их не строили, либо их занесло песком. Природный грунт вокруг дороги был ровным, как показалось командиру, даже ровнее дороги, и довольно плотным. Во всяком случае, ноги в нем не увязали так, как в песке.
Вроде бы, получалось, что физически съехать можно, вопрос только в том, как поведут себя тормоза на крутом спуске. Особенно учитывая склонность аппарата реагировать на тормоз тангажем.
Как более опытный водитель, командир взялся спустить машину с насыпи. Насыпь была не больше метра высотой, так что командир решил попробовать вовсе не тормозить. На всякий случай, он выгнал бортмеханика и Мишку из машины, переключился на первую передачу и покатился.
Съехать получилось легче, чем командир боялся. В какой-то момент ему показалось, что машина неуправляемо разгоняется, но до низа было уже совсем немного. У основания насыпи машина, вопреки интуиции, подпрыгнула, но пришла в горизонт. Командир погасил скорость тормозом, вылез и замахал руками. Его спутники сбежали с насыпи, бортмеханик села за руль, командир пересел в правое кресло, взял планшет, и они поехали.
По солончаку машина все-таки шла тяжелее, чем по дороге. Хотя трясло ее, как показалось командиру, немного меньше. Бортмеханик пыталась было переключиться на третью передачу, но скорость и показания тахометра упали, хотя она и пыталась выжимать газ.
Добыть земной магнитный компас у них не получилось: у рыбаков на Байкале они были, но только лодочные, довольно большие и очень неудобные в путешествии. Как показало путешествие на поезде, инерционное счисление в планшете было не очень точным, особенно в условиях вибраций и частых знакопеременных перегрузок. Поэтому использовать планшет для ориентации, не калибруя его по другим данным, было опасно. Судя по карте, расстояние до следующей дороги было небольшим, всего 12 километров, так что они решили ехать, визуально ориентируясь по Солнцу. Другим ориентиром были возвышенности на горизонте, которые сейчас они оставили в антинормальном направлении.
За полторы килосекунды они преодолели солончак и перед ними возникла насыпь дороги, которая на старых картах обозначалась S317. Бортмеханик попыталась заехать на нее с ходу, переключившись перед самым подножием на "пониженную" передачу. Примерно полметра высоты ей удалось набрать по инерции, но, когда она выжала газ, машину повело по рысканию, как при "заносе". Хотя тахометр и показывал высокие обороты, но машина не ехала, ее тащило куда-то вбок. После нескольких секунд бортмеханик сдалась и отпустила сцепление. Машина скатилась к подножию насыпи.
Бортмеханик не успела сформулировать вопрос, когда Мишка сказал:
— Вроде, тут лебедка должна быть. Мне показалось, я ее видел.
— Какая еще лебедка? — подпрыгнула бортмеханик.
Мишка объяснил. Бортмеханик выскочила наружу, подбежала к носовой части аппарата и радостно помахала руками: видимо, лебедка действительно присутствовала.
В грузовом отсеке нашлась лопата с металлической рукояткой, которую решили попробовать в качестве якоря. Командир поднялся на насыпь с лопатой и тросом, воткнул лопату в трещину в дорожном покрытии и махнул рукой. Бортмеханик нажала тумблер на лебедке, и мотор зажужжал, натягивая трос. Лопата угрожающе наклонилась. Командир схватился за дальний конец рукоятки и уперся ногой в полотно лопаты, вгоняя его поглубже в грунт. Трос натянулся, и машина медленно поехала вверх по насыпи. Бортмеханик шла впереди, чтобы вовремя выключить лебедку.
Подъем прошел на удивление штатно. Осталось только решить, куда ехать дальше.
Точных данных о координатах у них не было, а счисление положения по счетчику под спидометром опиралось на целый ряд сомнительных допущений. Командир с бортмехаником некоторое время осматривали местность, пытаясь привязать окружающие возвышенности, низины и оттенки грунта к цветовым пятнам на спутниковых снимках в планшете.
Складывалось впечатление, что до сворота на дорогу к Монстру им надо проехать около десяти километров на запад. Решено было проехать это расстояние и еще два километра, отмеряя их по счетчику, и, если сворот не найдется, попробовать снова привязаться к местности. Рабочего тела для двигателя у них было, вроде бы, с запасом, так что они могли и вернуться вдоль дороги, ничем особенно не рискуя. По рассказам Йинджи Гана и по картам получалось, что развилок на дорогах в этой пустыне почти не было, так что шансы заблудиться были невелики.
Бортмеханик села было за руль, но испугалась, что не сможет развернуться (машина стояла поперек дороги). Командир развернул аппарат, они поменялись местами и двинулись.
Счисление, несмотря на всю шаткость оснований, их не обмануло. Через девять с половиной километров по счетчику они увидели вторую насыпь, уходящую антинормально от дороги. Бортмеханик испугалась круто поворачивать на крейсерской скорости, начала тормозить, но не рассчитала и этот маневр, и проехала поворот вовсе. Командиру снова пришлось садиться за руль, искать по иероглифам на рукоятке ретроградный ход и разворачиваться. Потом они решили, что пока продолжается дорога, то поведет бортмеханик, а когда начнутся песчаные заносы, ее сменит командир.
Через двадцать километров характер местности начал меняться. Глинистые и каменистые равнины сменились песками, а впереди замаячили песчаные холмы необычного вида, вроде бы похожие по форме на дюны, но гораздо более высокие и с гораздо более крутыми склонами. Дорогу пересек песчаный занос, потом еще один. Судя по спутниковым снимкам, дальше дорога терялась в песках полностью.
— Как же мы дальше поедем? — забеспокоился Мишка, узнав об этом.
— Ну, придется по рельефу ориентироваться. — пожал плечами капитан.
— Но это же дюны... они же движутся! — еще больше испугался Мишка.
— Эти нет. — успокоил его капитан. — Это пустыня Бадан Джаран. Сверху песок сухой, но в глубине он влажный и пропитанный отложениями солей. Эти дюны не движутся уже много сотен лет, говорят, даже тысячи. Насчет сотен я уверен, мы накладывали доисходные и современные снимки. Поэтому же и Монстра не занесло.
По карте, им оставалось не более тридцати километров до КПП и не более пятидесяти — это если по прямой — до самого Монстра. Дорога, отмеченная на старых картах, шла не совсем прямо, изгибаясь между дюнами. Решили ехать вдоль этой трассы — наверное, те, кто клал дорогу, думали, как удобнее проехать.
Как и договаривались, командир пересел за руль. Сплошные пески оказались тяжелым испытанием и для машины, и для неопытного водителя. Удавалось двигаться только на первой передаче, а иногда приходилось переключаться и на пониженную, и тогда скорость падала до почти совсем пешеходной. Командира больше расстроила не снизившаяся средняя скорость, а резко выросший расход рабочего тела (горючего, поправил он себя) на километр. Он вспомнил идею ехать на лошадях, а потом и причины, по которым они эту идею отвергли.
Но и скорость передвижения тоже упала очень значительно. Мало того, что машина не могла сколько-нибудь прилично разогнаться, им еще приходилось часто останавливаться чтобы привязаться к местности. Время отнимали не только остановки, но и долгие споры, правда ли эта дюна похожа на вот эту тень на снимке. Командира эти споры раздражали, но опасность ошибиться и заблудиться казалась ему более существенной.
Температура воздуха оставалась вполне комфортабельной, немногим выше двадцати градусов Цельсия. Но песок и освещенные Солнцем панели автомобиля весьма ощутимо нагревались.
Сто двадцать километров от города Цзинчан до границы песков Бадан Джаран они преодолели за четырнадцать килосекунд, от рассвета еще до полудня. А астрономический полдень их настиг среди дюн, в тридцати километрах от цели. Командир чувствовал себя совершенно вымотанным.
По плану, в пустыне они предполагали питаться сублимированными концентратами, разведенными холодной водой — инструкция такое допускала, ведь на аварийном корабле тоже может быть негде подогреть воду. К счастью, в машине обнаружилось устройство, которое Мишка опознал как газовую плитку, и небольшой красный баллон с надписью 丙烷－丁烷.
Космонавты испугались манипулировать горючими газами в кислородной атмосфере, но Мишка уверенно подключил баллон, чиркнул спичкой, покрутил вентиль — и вокруг конфорки засветился венчик синего пламени. Они вскипятили воду, развели концентраты. Получился почти нормальный обед.
После обеда дело пошло легче. В долине между дюнами они нашли солончак, по которому удалось проехаться с ветерком. Командир удивился, почему дорогу не проложили через солончак — судя по карте, она шла вдоль его края, у самого подножия дюн. Бортмеханик предположила, что по весне тут озеро, пересыхающее летом. Потом они увидели и настоящее озеро, даже с зарослями вдоль берегов, потом еще одно. Мишка предложил остановиться и набрать воды, но вода оказалась соленой.
Озера были ориентиром, но не очень надежным: спутниковые снимки показывали, что дальше почти в каждой долинке между дюнами есть озеро. Они различались размером и формой, но при взгляде с уровня воды определить форму озера довольно сложно.
Дюны по сторонам дороги поднимались все выше, а склоны их становились все круче, так что от подножий они выглядели как настоящие горы — хотя по картам рельефа здесь не было высот больше 500 метров от среднего уровня воды в озерах.
Вскоре обнаружился и несомненный признак, что они на верном пути: они увидели забор из нескольких рядов колючей проволоки, пересекавший долину и карабкавшийся по склонам. Прямо по курсу можно было разглядеть развалины каких-то домиков с навесами, похожих на контрольно-пропускной пункт. Сходство подтверждалось и обилием дорожных знаков — переносимый ветром песок сбил с них всю краску, но, судя по форме металлических пластин, преобладали знаки предупреждающие и запрещающие. Над одним навесом можно было заметить пентаграмму из погнутых металлических стержней
Проезд через КПП был перегорожен наполовину занесенными песком ежами с колючей проволокой. И металлические стержни самих ежей, и проволока потемнели от окисления, но признаков настоящего ржавения заметно не было.
Сначала они все втроем попытались раскопать один из ежей и отодвинуть его, но он сидел в песке слишком глубоко. Пришлось подключить лебедку джипа, и только тогда упрямую металлоконструкцию удалось переместить.
Космонавты привязали положение к карте. Счисление по счетчику дало ошибку больше пяти километров — то ли колеса машины в песке пробуксовывали, то ли они петляли сильнее, чем дорога, то ли просто счетчик был неправильно откалиброван.
Дорога шла по узкой изгибающейся долине, постепенно сужающейся и становящейся похожей на ущелье. Внезапно за поворотом долина резко расширилась и перед ними раскрылся, как показалось сначала, целый город — промышленные или складские корпуса, козловые краны, а за ними — ряды домиков с окнами, похожие на жилые и административные здания. Виднелись даже белые скелеты засохших деревьев.
Все сооружения выглядели очень плохо: стены покосились, сэндвич-панели вздулись, краска облезла, декоративный верхний слой полопался, стекол почти нигде не было. У многих корпусов были сорваны крыши.
Как рассказывал Йинджи Ган, создатели Монстра просто засыпали озеро гравием, подняв насыпь на метр над летним уровнем воды. Получилась большая ровная площадка, пригодная для строительства, пусть и не очень капитального.
Пустыня уже всерьез взялась за захват этой территории. Дома на восточной окраине были засыпаны по самые окна и даже чуть выше. Но до центральной улицы песок еще не добрался. Под колеса автомобиля снова легло твердое, хотя местами потрескавшееся или вспученное, дорожное покрытие.
Командир прибавил газа и переключил передачу. Они быстро проскочили поселок монтажников. Внезапно твердое покрытие кончилось. Нормально от дороги возвышались развалины огромного сборочного корпуса с сорванной крышей и воротами. От этого корпуса дальше на север шла широченная, раз в десять шире обычной дороги, насыпь, покрытая утрамбованным гравием. Отсюда к стартовой площадке ходили гигантские гусеничные транспортеры, перевозившие крупные модули Монстра к месту окончательной сборки.
Дальше заблудиться было уже невозможно. Песок легко засыпал автомобильные дороги, но краулервэй пустыне был не по силам. Командир хотел было посадить за руль бортмеханика, но потом решил преодолеть последний участок пути сам.
После того, как по краулервэю последний раз прошелся грейдер, его два столетия не касалось колесо ни одного транспортного средства. Командир боялся, что будет много вспучиваний, но, видимо, дренаж под полотном был сделан качественно, поэтому все эти столетия насыпь оставалась сухой. Машина шла легко и ровно, как по отремонтированной дороге в оазисе.
Командир прибавил газу, потом еще. Машина разогналась так, что пришлось включить четвертую передачу. Помня предпосылку к летному происшествию при торможении, командир не рискнул набирать скорость больше семидесяти двух единиц спидометра.
Краулервэй плавно изгибался, обходя подножия дюн. Они пересекли еще два забора из колючей проволоки. Оба прерывались по краям насыпи, без всяких там КПП.
Они провели в пути чуть меньше двух килосекунд, когда дюны вновь расступились. Перед ними открылась еще одна широкая котловина, в дальнем конце которой возвышалось гигантское и кажущееся бесформенным сооружение, закрытое от метелей и песчаных бурь покоробившимися пластиковыми панелями.
Командир аккуратно нажал на тормоз, готовясь отпустить его при первых признаках "заноса". Машина медленно остановилась. Командир выдохнул:
— Вот он, красавец. Мы приехали.
И бортмеханик, и Мишка глядели на Монстра, приоткрыв рты. Первым нарушил молчание Мишка:
— Что это???
— "猎户". "Охотник", если переводить дословно. Известен также как Минкинский Монстр.
— Это звездолет???
— Нет, конечно. — усмехнулся командир. — Это всего лишь штуковина, при помощи которой китайцы надеялись построить орбитальный лифт. После Первого Джихада, когда латинскому союзу и арабам разрешили строить ковчеги, китайцы обиделись, что им дают недостаточно квоты на лифте Кения. И взялись строить свой лифт, в Индонезии, на Калимантане. А чтобы построить лифт, нужно поднять на геостационарную орбиту довольно много груза. И вот они решили поднять этот груз этой штукой.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
