Вопреки. Хроники Империи. Мир. (часть 1)

Впервые Гален увидел ее пять лет назад. Он совсем недавно перевелся в столицу из родного, но безнадежно провинциального Триффента и для него все было внове: и размах, и новое положение, и то, что его наставником и научным руководителем стал сам метр Стайн. Он с головой окунулся в жизнь Гильдии, занятия, новые лица, новые встречи: в 17 лет и солнце светит ярче.

Вивена Зеен поразила его как удар молнии: избитое сравнение, но оно максимально точно передает его состояние. Юноша так и застыл на главной лестнице в Красном доме не в силах отвести восхищенных глаз от девушки внизу. Не то что бы она отличалась какой-то особой красотой — среднего роста, не пухленькая, не худая, нежно-голубые глаза, русые волосы, — но было в ней что-то такое, что выделяло ее из общего безликого фона. Это была женщина-выстрел.

Быть может, дело заключалось в том, что хотя она и была всего на год старше Галена, но держалась с уверенностью взрослой и опытной дамы. И выходило это у нее совершенно естественно, как само собой разумеющееся, а не комично, как бывает, когда девчонка начинает корчить из себя умудренную жизнью особу.

...До полудня не хватало пятнадцати минут. Гален стоял на ступеньках, не слыша ни единого слова из того, что говорил ему Герберт и смотрел, как только что прибывшая девушка раздраженно поправляет ток, осведомляясь о метре Герхарде. И точно знал, что судьба его решена...

Вот только тогда он и подумать не мог, что судьба заведет их в такой тупик.

Сначала Гален обожал ее издали, не смея навязываться. Она была слишком хороша, слишком умна, слишком успешна, уже два года являясь едва ли не доверенным лицом главы Гильдии... Да к тому же еще и дворянка с обоих сторон, пусть и незаконнорожденная!

Недостижимая мечта для простого провинциала, у которого по сути не было ничего своего, вплоть до одежды.

Однако, Гален считался перспективным и талантливым, они часто пересекались у метра Стайна. Возможно, он не блистал остроумием, но и в щенячьем лепете его обвинить было трудно, да и внешностью природа не обидела. Хорош собой, умен, перспективен, в меру скромен, в меру обходителен: чего еще надо от поклонника? Какая другая — дрогнула бы, не помня себя от счастья!

Вивена не растаяла, но в ближний круг допустила. Ради улыбки в голубых глазах Гален был готов на все. В нем даже проснулось какое-то честолюбие.

Оно-то едва и не довело до плачевного конца.

И вот теперь, она стояла у стены: как должно по 'Уложению о дознании', — в одной рубахе из мертвой шерсти, босая, стриженая... Арестованным магам не полагается ничего иного.

Так, как недавно стоял он.

Странным образом, ухитряясь быть не менее влекущей.

Гален стиснул челюсти, затылком ощущая холод камня.

Голубые глаза смотрели как прежде: таинственно, непримиримо. И снисходительно.

И только на него...

Надо же... а ведь она уже жена другого! И он даже знает кого...

Ираэль Дианто, слащаво-приторный северный красавец, был старше их всего на десяток лет, но казалось что на целую жизнь. Он уже был главой клана. Он тоже сразу же выделил обоих, хотя и по разным причинам. Единственное, что успокаивало Галена, так это то, что его богиня была одинаково холодна со всеми.

Быть может, не всегда!

Галена замутило. Он опять не слышал и не видел ничего вокруг. Кроме нее.

Господи, за что ты лишаешь нас разума?!

* * *

Пол был холодным, но на стул ему сесть никто не позволял, начинать сразу же с наказания — не хотелось, и Яснир решил потерпеть.

Живот снова свело, но он успокоил себя, что это наверное от голода, и постарался не думать.

Вообще. Рабу нет смысла загадывать на будущее — оно в воле хозяина, какой бы она не была...

Не думать не получалось. В голову упорно лезли картины того, что он наверняка уже никогда не увидит: море... дивное бескрайнее море... пальмовые рощи и розы Меккирса... белые стены и тонкие шпили с россыпью тысяч ярчайших звезд в немыслимо высоком небе над ними... здесь — небо иное: низкое, хмурое и холодное...

Яснир сморгнул слезы и усилием воли вернул себе подобие равновесия. Какая разница — здесь или там...

Какая разница, где носить кандалы.

Гален вернулся не скоро. Яснир раздумывал о том, что может его ждать, и трясся от холода в углу. При виде черной фигуры мага, он вскочил, не желая немедленно навлекать на себя его гнев. Яснир бросил быстрый взгляд на своего нового господина и вздрогнул.

Белое лицо словно окаменело, глаза были пусты.

Гален машинально попрощался и вышел на негнущихся ногах. Яснир молча последовал за ним.

Налетел холодный осенний ветер, Яснир снова начал дрожать.

— Найдите ему какой-нибудь плащ и лошадь, — не глядя, Гален кивнул в его сторону. Даже странно было, что он еще что-либо замечал вокруг. Тем более своего раба.

Яснир благодарно завернулся в протянутый плотный солдатский плащ и не слишком ловко вскочил в седло вслед за хозяином.

Если Яснир ожидал увидеть роскошный дворец, или мрачную башню, или мощный замок — ему пришлось разочароваться. Жилище мага представляло собой обычный для здешних мест загородный двухэтажный дом с флигелем и довольно-таки запущенным садом. Он, не без внутреннего трепета, вступил в свое новое обиталище, настороженный и испуганный.

Гален с некоторой досадой и растерянностью наблюдал за своим экзотическим подарком. Юноша озираясь стоял в кухне, все еще кутаясь в плащ, но не решаясь подойти к огню.

'Он боится'.

Гален вздохнул и спросил:

— Как тебя зовут?

Юноша вздрогнул, но глаз не поднял.

— Яснир, мой господин.

Гален снова вздохнул.

— Греттель покормит тебя, пока Ланс подыщет более подходящую одежду. Потом покажет, где ты будешь спать, — после этого молодой человек спасся бегством в лаборатории: в положении рабовладельца он оказался впервые.

Яснир проснулся резко и сразу, как от удара. И долго не мог понять, где он. Оглядевшись, он, наконец, вспомнил и сел на постели. Ошеломленно посмотрев в окно, Яснир заключил, что сейчас никак не меньше полудня, а его еще никто не звал. Юноша торопливо оделся в оставленную вчера с вечера простую, удобную, а главное теплую одежду и спустился.

Его встретил равнодушный взгляд Ланса и довольная улыбка Греттель.

— Отоспался?

Яснир кивнул, не до конца понимая как себя вести: они — слуги, но они — свободные.

— А...

— Метр Гален уехал еще засветло, — пояснил Ланс.

— На-ка, проголодался ведь.

Радующая глаз своей дородностью кухарка поставила перед ним доверху наполненное блюдо. В том числе — с мясом. Юноша неумело улыбнулся ей. Яснир действительно был невероятно голоден, но после нескольких ложек почувствовал подступающую к горлу дурноту. В животе словно свернулся скользкий мерзкий клубок, и юноша отставил тарелку.

Он посидел в просторной кухне, страх понемногу отступал. Обостренным чутьем, поротой спиной, он не чувствовал здесь угрозы. Было тепло и уютно, как в далеком полузабытом детстве. День прошел незаметно, в веселой болтовне Греттель, которую Яснир, помогающий ей по мере сил, понимал лишь на половину. Он даже рассмеялся в ответ, когда женщина потрепала его по волосам со словами:

— Ты такой хорошенький! Я тебе быстро найду подружку...

Все бы ничего, только привычная тупая боль в боку не оставляла, но он старался не замечать ее, как и раньше.

Метра Галена все не было, кухарка накрыла оставленный хозяину ужин салфеткой и пожелала ему спокойной ночи. Оставшись один, Яснир не заметил, как задремал.

Была уже глубокая ночь, когда Гален, почти падая от усталости, наконец, добрался до дома. В кухне слабо теплился огонек. При его появлении, задремавший за столом Яснир встрепенулся и вскочил.

— Ты почему не спишь? — Гален скинул плащ и сел, в изнеможении вытягивая ноги к огню, — Меня ждал?

Яснир не ответил, убирая вещи. Он поежился, ощутив на себе пристальный взгляд хозяина.

— Мой господин желает ужинать?

Гален отрицательно покачал головой, устало смежив веки.

— Называй меня по имени... Если не можешь, тогда — метр. Не надо звать господином.

Он стянул опостылевшие перчатки и расстегнул глухой ворот.

— Да... метр.

Яснир отступил в тень, с любопытством и смущением разглядывая своего нового хозяина. Сейчас он видел и чересчур раннюю седину в крутых кудрях, и старые шрамы. Уж в шрамах-то он знал толк...

— Ты ел? — Гален все-таки потянулся к накрытой белоснежной тряпицей еде.

Яснир неуверенно кивнул. Вопрос хозяина был дик, юноша едва не выпустил из рук плащ, с которого начал счищать грязь.

— Оставь... не надо... — Гален следил за ним глазами.

Яснир послушно отложил вещи, не рискуя предположить, что последует дальше. К тому же, — ему было нехорошо...

— Завтра с утра поедешь со мной? Надо будет много писать...

— Да, го... метр, — Яснир был все больше удивлен: с каких пор рабу задают вопросы, что ему хочется делать.

Королевский маг тяжело поднялся.

— Ты родился рабом, Яснир? — неожиданно спросил он.

— Нет, — едва слышно проговорил юноша, опуская голову.

Гален не мог видеть его лица.

— Давно?..

— Одиннадцать лет, метр...

Яснир едва не подскочил, почувствовав на плече узкую ладонь.

— Иди спать, Яснир. Нам рано вставать, — мягко сказал Гален и добавил, уже выходя и указывая на ошейник с наручниками, — И гадость эту сними.

* * *

Яснир не мог придти в себя — уж слишком отличалась действительность от того, что он мог ожидать... вчера он был еще слишком напуган, что бы понять, а сегодня — просто не верил!

Яснир вскочил с постели — впервые за всю жизнь у него есть постель, а не циновки, тюфяк или солома в загоне для рабов, — и заметался по комнате. Он не понимал происходящее: либо его господин самый странный человек в мире, либо его глаза лгут!

Яснир рванул ошейник, как будто он душил его и вспомнил последний приказ хозяина...

— Ты чего шумишь? — в дверь просунулся заспанный Ланс.

Яснир замер — он был напряжен до такой степени, что казалось, тронь его — тело начнет вибрировать, как струна.

— Господин сказал мне снять, — он продемонстрировал наручник.

Он не знал, как объяснить, что просто не может терпеть их дольше, но слуга Галена и так все понял по его лицу.

— Погоди, сейчас помогу...

Даже вдвоем им пришлось повозиться.

— На совесть делали! — чертыхался Ланс.

Яснир истерически хихикнул. Слуга посмотрел на него спокойным основательным взглядом:

— Эй, ты чего? Не думай... Метр Гален хороший человек, что бы о нем не говорили... Только уж и ты веди себя как следует... — ворчливо добавил он, освобождая вторую руку юноши.

Яснир нервно закивал, — его трясло, как в припадке. О, он будет очень-очень послушным!

— Ну все, давай... — Ланс бросил последний браслет на окно, — а то светает уже...

Яснир спал, завернувшись в одеяло по самый кончик носа. Гален постоял, прислушиваясь к ровному дыханию.

Одиннадцать лет, надо же... Что же пришлось ему вынести за годы рабства?..

Гален покрутил в руках разомкнутый браслет наручника и тихо вышел, так и не решившись разбудить.

Яснир проснулся опять поздно. Господин не взял его с собой в это утро. Ему передали приказ прибрать в кабинете, разобрать беспорядок на полках. Трогать бумаги на столе Яснир не решился, только скользнул взглядом. Прямо сверху лежал недописанный лист:

'Ваше Королевское Величество,

рискую обратиться к Вам с нижайшей просьбой. По подозрению в измене государственной и злоумышлении против Вашего Величества арестованы двое: Анхель Сентано и Мартин Тидель. Однако, вина обоих заключается лишь в сотворении недозволенного волшебства, к которому их принудили обманом наставники. Оба юноши не достигли еще и 20 лет, и подают большие надежды в своем искусстве. И потому прошу Вас быть снисходительной к их проступкам...'

Письмо обрывалось на росчерке пера, как будто автор отвлекся на неотложное дело.

Яснир поспешно отвернулся, начал расставлять книги и увлекся настолько, что потерял счет времени...

Когда Гален вошел в кабинет, то замер в дверях от неожиданности. Яснир сидел на стремянке и был полностью поглощен чтением, что даже его не слышал.

А парень не так прост, как кажется — сосредоточенно сдвинутые брови, довольно бегло скользящий по строчкам вдумчивый взгляд...

Гален негромко кашлянул и едва успел подхватить падающего юношу. Поднимая с пола книгу, он оценил название.

— Серьезно!

Яснир не принял книги из его рук. Сказать, что он был испуган, значит, — ничего не сказать: внезапное появление хозяина обратило его в статую. Судя по побелевшему лицу и остановившемуся взгляду расширенных темных глаз, молодой человек даже не мог представить, какая кара обрушится на его голову за такой проступок.

'Любопытно, — отметил про себя Гален, — знал, что его накажут, если увидят, но удержаться не смог'.

— Ты понял что-нибудь из того, что прочитал?

Яснир беспомощно смотрел на него, не зная, что следует ответить.

— Не все... — все-таки решился признаться он.

Гален взял с полки несколько книг и вложил их в руки Ясниру.

— Вот. Если что не понятно, спрашивай.

— Мой господин! — потрясенный, не верящий своему счастью юноша уже собирался упасть на колени, но Гален вовремя предугадал его движение и остановил.

— Я же просил, называть меня по имени.

— Да, метр...

Было около семи утра. Фру Ханна еще не встала, Греттель лениво разводила огонь, а Ланс, ушедший в ближайшую деревню за свежим молоком, еще не вернулся. Яснир разбирал дремучие завалы на столе Галена — ему нравилась такая работа! К тому же, и дальше просыпаться к полудню не позволяла совесть, да и господин может решить, что он нагло пользуется его мягкостью и исправить свою оплошность.

Яснир аккуратно собрал письменные принадлежности, выбросил негодные перья, заточил новые... "Надо будет рассказать о такой, как у господина Хайзуфа ручке, с резервуаром для чернил и поршнем — она гораздо удобнее!" — подумалось ему, пока он приводил в порядок чернильницу.

Затем Яснир по алфавиту сложил книги, заложив открытые чистыми листами. Улыбнулся, и сложил уже по имперским литерам. "А все же, надо будет попросить ниток и сплести закладки!"

Хозяевам нравилось, когда раб бывал достаточно смышлен, что бы предугадывать их желания, но Яснир старался не только за страх, но и за совесть: ради того, кто позволил — нет, приказал! Раздраженный такой деталью! — снять браслеты и ошейник... Непривычная легкость, где раньше был металл, все еще отзывалась в груди болезненным восторгом. В такие минуты, как сейчас, он мог представить, что и его ничего не связывает, что он такой же как они, обычный человек... свободный.

Дальше воображение отказывало.

Его мечтания прервал цокот подков и нетерпеливый стук. Кроме Яснира, открывать было некому.

— Пакет для метра Леграна от принца, — гонец щелкнул каблуками, — ответ будет?

Яснир растеряно принял послание: Гален в кои-то веки был дома, но еще не спускался, а судя по вопросу, это было нечто срочное.