Под такие радужные мысли дошел до конца коридора, широченная дверь в начале которого услужливо передо мной отворилась, и я нюх к нюху столкнулся со своей пропажей. Эльф стоял бледный, испуганный, занеся кулак неизвестно зачем на уровне моего лица. Мы для порядку друг на друга поморгали, после чего эльф начал кричать, что звал меня, звал, а я не откликался. Что с моей стороны нечестно исчезать в стенах без предварительного согласования. Что он уже и не знал, у кого просить помощи, потому что никто ему все равно бы не поверил. Я удивленно внимал истерике.

— Какие стены, Лазарь?! Акстись! Вот же — дверь! За ней коридор, видишь? — я выразительно постучал по поверхности двери костяшками пальцев. Звук получился необычный, не деревянный я бы сказал. Скорее глуховатый, словно действительно по стене стучишь.

— Ратмир! Какая дверь? Тут стена! — возмутился в ответ Лазарь, как будто я нагло врал ему в лицо. Да я в жизни никому не врал! По-крайней мере, в тот краткий отрезок ее, когда был крысой, точно.

Ниче не понимаю! Кто-то из нас двоих явно спятил. Кто-то колючий и синий, потому что я точно вижу дверь, и стопроцентно уверен, что за этой дверью коридор, а за ним комнаты преподавателей. И тут меня словно пыльным мешком по голове стукнуло. Это наверное магия, иллюзия на дверь наложена, чтобы студенты при всем желании не могли попасть на личную территорию учителей. Только мне то эта магия, как мертвому припарка. Я ее не заметил даже! И как теперь Лазарю прикажете объяснять, почему это его новоявленный друг ходит сквозь стены, коли еще не помер? Это еще повезло, что других свидетелей не было. Рекреация была пуста. Наверное, урок уже начался. Надо срочно спасать положение, потому что признаться Лазарю в том, кто я есть, я не могу. А вдруг казачок то того, засланный?

Я не мигая уставился на Лазаря, внушая ему, что он просто перепил вчера, и ему показалось, что я исчез в стене, тогда как на самом деле он вел меня к ректору, а я просто отстал слегка. Через минуту взгляд Лазаря затуманился, потерял сосредоточенность, как у профессора Слепцовой, когда Дарено модифицировал ее память. Потом эльф резко моргнул, приходя в себя, и тут же схватился за голову, простонав нечто нечленораздельное.

— Ну че, Лазарь, куда идти то? — невинно похлопав ресничками, спросил я.

— Тише ты, Ратмир! Голова раскалывается просто. Это что я вчера пил то? Хоть убей, вспомнить не могу. К Синичкиной пошли. — едва слышно шипел Лазарь, отчаянно хватаясь за голову.

Я даже растерялся. К какой такой Синичкиной?

— Лазарь, да ты че? Мы же к ректору шли!

— Зачем? — эльф болезненно поморщился.

Ууу! Кажись я опять чегой-то накосячил. Надеюсь, я ему не всю память стер. Судя по тому, что он знает мое имя, по крайней мере вчерашнее знакомство он помнит. Уже хлеб!

— Лазарь, ты зелье ему нес. Разбил из-за меня. Теперь вот с повинной идем.

У Ежика глаза из орбит вылезли.

— Как разбил?! Ну все, я труп! А что хоть за зелье то было?

— Да не в курсе я, Лазарь. Ты сказал экспериментальное какое-то от профессора Бурова, вроде.

И тут неожиданно снова здорово по второму кругу: "Что я наделал? Он меня убьет!.." — и все в том же духе. Этого я выдержать уже не мог. Отправил Ежика к Синичкиной, после того, как вспомнил, что, по информации доски волшебной, она медик местный. А сам вытряс из Лазаря местоположение ректора в этот час и пошел извиняться. Ежик предполагал, что сейчас Дарено в своем кабинете. Вот туда то я и направился, проклиная на чем свет стоит всех инициативных идиотов, вроде меня. Такими темпами мне можно спокойно переселяться к ректору, чтобы ноги лишний раз не утруждать беганием по коридорам. Все равно я его по пять раз на дню вижу!

Остановившись у двери кабинета Дарено, долго раздумывал, постучать ли мне или так ввалиться. Решил все же постучать ради приличия, а потом уже, ежели чего, вваливаться.

Дарено как будто только меня и ждал, сидя за массивным столом в удобном офисном кресле с высокой спинкой. Белую мантию сменил строгий черный костюм. Черная и явно шелковая рубашка красиво поблескивала на свету, обращая внимание на белоснежную кожу горла. Серебристые волосы забраны в высокий хвост и перехвачены шелковой же ленточкой. Мама дорогая, это куда это мы в таком виде собирались? Если это все для меня, то я польщен! Нет, от одежды резкие черты его лица приятнее не стали. Просто... Черт! Да не знаю я, почему взгляд отвести от него не могу!

Я заставил себя прекратить на него пялиться и быстро выпалил, не утруждая себя подумать:

— Я к вам с зельем...

Дарено скептически выгнул бровь, окидывая меня с ног до головы хищным взглядом.

— Ну и, где?!

— Я имел ввиду, с извинениями за зелье! — поежившись от неприятного холодка в районе солнечного сплетения, я заставил себя бодро оттарабанить эту чушь и при этом не покраснеть.

— С извинениями за зелье? — ректор изумленно вздернул и вторую бровь.

— Я просто скляночку случайно разбил. — промямлил я, усиленно сверля взглядом дырку в полу. Не то, чтобы я искренне раскаивался... Просто, может мой понурый вид его немного смягчит. Зря надеялся! Такого ублюдка, как мой ректор еще поискать надо.

— Ну конечно! Из всех пробирок в кабинете профессора Бурова ты выбрал именно ту, что предназначалась мне.

— Ну, нет. Я не выбирал. Как то так получилось... Я в коридоре налетел на того, кто нес вам это зелье. И вот... — я растерянно развел руками.

— Замечательно! — подавшись вперед, зашипел на меня Дарено. — Скажите, Царев, вы принципиально не смотрите, куда идете, или же это просто вошло у вас в привычку, налетать на людей?

— На эльфов. — машинально поправил я, заворожено вглядываясь в гневный прищур глаз ректора.

— Ценное замечание. — язвительно хмыкнул Дарено. — Учту на будущее и в следующий раз попрошу приносить зелье кого-нибудь из вампиров. Только вряд ли от этого что-то измениться, и я стану наблюдать тебя в своем кабинете реже, Вадик!

Я как стоял, так чуть и не сел. Ума не приложу, как от изумления на ногах остался. Откуда? Как? Кто ему сказал?!!!

Тем временем Дарено резко поднялся из-за стола, обошел меня и встал за спиной, раздраженно выговаривая кому-то:

— Ну что, теперь ты мне веришь? Я не властен изменить что-то. Магия заставляет нас непроизвольно искать друг с другом встречи. И все эти случайные совпадения не более случайны, чем восход солнца к примеру. И то, что Вадик связан кровными узами, магию Универсалов не отменяет, хотя значительно усложняет дело, Виктор.

Резко развернувшись, я встретился с пристальным взглядом зеленых глаз моего мужа, в которых сквозила боль, вина, раскаяние, и еще десятки других чувств.

— Прости, Вадик! Я не знал. — сделав шаг мне навстречу и до хруста стискивая в объятиях прошептал он на ухо.

— Вик! — выдохнул я в ответ, в то время как сердце бешено заходилось от радости такой дробью, что даже Дарено, наверное, слышал. Черт, понятия не имею, за что Виктор сейчас извиняется, но если он здесь, то все будет хорошо, правда ведь?

Глава 43.

Объятие закончилось до обидного быстро. Каких-то пять минут, не больше. Ээх, нет в мире совершенства! Моя бы воля, и я бы присосался к Виктору, как пиявка. Не в смысле крови, конечно. Теперь меня только от одной мысли начинает подташнивать. А я, между прочим, предупреждал. У меня, между прочим, теперь фобия развилась. Интересно, а название у моей фобии имеется?

Хрен с ней, с фобией. Главное, Виктор меня только слегка потискал и отпустил, сделав шаг назад и почему-то смущенно косясь на ректора. Не понял... Я против! Я соскучился! Я целоваться хочу! Обижать ребенка?! И я тут же схватился за мужа хваткой опытного регбиста, то есть намертво, так, что отодрать меня от вампира можно было бы только вместе с руками. Притянул его к себе для вожделенного поцелуя, вытянув губы трубочкой. Реакции ноль. Подпрыгнул, в полете клюнул супруга куда-то в подбородок. Вик едва слышно промямлил в ответ нечто вроде: "Вадик, не сейчас, здесь люди...". Я обиделся и громко оповестил мир о своем недовольстве:

— Где ты тут людей видел?!

Виктор попытался заткнуть мне рот поцелуем, на что Дарено тут же возмутился:

— Виктор! Мне крайне неприятно видеть, как ты его целуешь!

Ха! Будут мне тут еще всякие бледнолицые ископаемые указывать. На миг оторвавшись от мужа и слегка повернув голову в сторону ректора, я скорчил гримасу, выражающую всю степень моего пренебрежения словам Дарено:

— Отлично! Вик, давай еще поцелуемся? — и тут же снова потянулся к вампиру. Муж мой продолжал стоять столбом, как последний дурак, не отталкивая меня, но и не приближая. Что происходит?

— Виктор! — взревел Дарено. — Отойди от него! Сейчас же!

Ну все, сейчас от ректора останется горсточка протоплазмы и трусы. Или просто горсточка протоплазмы. Я был так в этом уверен, что даже отступил от мужа, давая ему дорогу к костлявой профессорской шее.

Ничего не произошло! Более того, Виктор вдруг как то весь резко подобрался и шагнул еще дальше от меня. Взглянув на Дарено, я понял, что что-то здесь не то. Ректор, обычно бледный и спокойный, скрючился почти пополам. На щеках алели красные пятна, лоб покрылся испариной. Костюм, который еще минут пять назад сидел идеально, весь перекосился. Несколько пуговиц пиджака были оторваны. Вообще-то говоря, выглядел он так, словно его только что скрутил приступ язвы.

Но больше всего меня удивило даже не это, а то, что мой муж вдруг подхватил Дарено, усадил его в кресло и извинился!

— Прости, Камиэль. Этого больше не повторится.

Я захлопал ртом, забыв разом все буквы алфавита. Что значит, не повторится?! Ректор подлил масла в огонь, злобно прошипев:

— Велесов, когда я говорю, не прикасайся к Вадику, это значит — НЕ-ПРИКАСАЙСЯ-К— ВАДИКУ!!! Что тебе было не ясно?! Один единственный спонтанный выброс, и Академию пришлось бы собирать по молекулам!

— Дарено, я же извинился! — наконец-то подал голос вампир, от души шваркнув кулаком по столешнице. Ну вот, уже лучше. Узнаю своего мужа. А то "извини, извини"!

И тут я почувствовал нечто странное. Пол под ногами мелко задрожал, зазвенели оконные стекла. Виктор заметно побледнел. Дарено схватился за подлокотники кресла и практически раскрошил их, оставляя на кожаной обивке четкие отпечатки своих рук. Внутри у меня скрутился тугой комок, а по коже как будто разряды тока побежали. Даже волоски на теле дыбом встали, как по команде. Что это?

Виктор тут же отступил на шаг от стола, примирительно поднимая вверх руки:

— Ладно. Все. Давайте все сядем, успокоимся и поговорим.

Я покорно плюхнулся в ближайшее кресло, потому что внезапно у меня подкосились ноги. Виктор сел как можно дальше от меня. Я надулся. Меня игнорируют! Это свинство! Но узел в желудке потихоньку начало отпускать, и я решил послушать, чем мне объяснят все это безобразие. Правда, объяснений я ждал от мужа, но говорить начал Дарено:

— Вадик, вспомни то, что я тебе рассказывал об Универсалах. Про то, что наша магия будет искать выход. Будет заставлять нас все больше сближаться. Времени остается очень мало. Физический контакт неизбежен.

Я поперхнулся. Не, вот совести у эльфа нет. Такое при моем муже говорить!

— После рака в четверг, когда дождь на горе свиснет! — самоуверенно заявил я, упрямо выпятив подбородок.

— Вадик, не перебивай. — как-то устало попросил Виктор.

— Что значит, не перебивай! — я не веряще уставился на вампира. — Твоему супругу в открытую делают непристойное предложение, и все, что ты по этому поводу говоришь — это "Не перебивай"?!

— Мне это не нравится так же, как тебе! Просто послушай. — в глазах Виктора плескалась непонятная мне обреченность.

Я уже готов был взорваться:

— Да не буду я этого психованного слушать! Тебе просто не нравиться, а задница то моя!

Виктор опять вспылил:

— Черт возьми, Вадик, я не знал! Не знал, что ты Универсал. Не знал, что он тоже Универсал. — вампир резким движением указал на эльфа. — Я вообще об Универсалах до сегодняшнего дня ничего не знал! Я понятия не имел, что, привезя тебя сюда, запущу процесс вашего магического воссоединения. И, естественно, даже не подозревал, насколько все осложнят наши узы!

От последних слов Виктора я вдруг почувствовал приступ настоящей паники:

— Ты жалеешь, что стал моим супругом?

Быть не может. Я просто отказываюсь в это верить! Видимо, что-то в моем голосе заставило Виктора слегка наклониться в мою сторону и впиться взглядом в лицо:

— Нет, Вадик! Ты — лучшее, что у меня есть. Просто все так запуталось. Тебе даже из Академии теперь уехать нельзя. По-крайней мере, без сопровождения Камиэля. Мне жаль, Вадик. Ты даже не представляешь, насколько мне жаль!

Тут уж подал голос и ректор, разрывая наш с Виктором зрительный контакт:

— Все это очень трогательно, — язвительно сказал Дарено со своей фирменной кривой ухмылочкой, — но проблем не решает. И не шипи на меня, щенок! Я такая же пострадавшая сторона, как и вы оба. Или ты считаешь, что мне за счастье подстраивать под тебя свою отлаженную до встречи с тобой жизнь? Что у меня больше дел других нет, кроме как уламывать глупого юнца?

Я взвился с кресла, как ужаленный:

— Да плевать я хотел на тебя, твои дела и магию! Я за мужем!

Дарено холодно на меня глянул, словно я не человек, а какой-то таракан, или кусок дерьма, прилипший к его ботинку:

— Никто не заставляет тебя расставаться с мужем. — зло выплюнул он. — Тем более, что разорвать кровные узы вампиров нельзя!

Вот ей Богу, если бы не предостерегающий взгляд Виктора, я бы в горло ректорское давно уже вцепился. И давил бы, давил...

— Ты — извращенец проклятый! И как ты себе это представляешь? С Виктором я по пятницам, а с тобой по субботам? А в промежутках должен буду еще с половиной Академии?!

Виктор нервно сжал руки в кулаки. Видно было, что он взбешен не меньше, чем я сам. Глаза потемнели практически до черноты, зрачок сильно расширился. Скулы ходили ходуном. Между глаз залегла глубокая морщина. А вот ректор напротив был до тошноты спокоен, словно мы тут погоду обсуждаем.

— Вадик, всегда можно найти компромисс. Ни я, ни Виктор не любим делиться. Возможно, все пройдет значительно легче, если при этом будет присутствовать и твой муж тоже.

— Виктор, да скажи уже хоть что-нибудь! — взмолился я, отчаянно вглядываясь в лицо супруга.

Рывком поднявшись на ноги, вампир резко развернулся к нам спиной, упираясь взглядом в стену.

— Я согласен. — глухо сказал он, впиваясь в ладони ногтями.

— Что?!!! — я хотел к нему кинуться. Хотел развернуть к себе лицом. Надавать по роже. Наорать так, чтобы он раз и навсегда уяснил себе, что я не вещь, что никому не позволено решать за меня. Но вместо этого почему то вдруг яростно зашептал:

— То есть будешь свечку держать, пока вот этот — я пренебрежительно ткнул пальцем в сторону Дарено, хотя Виктор и не мог видеть моего жеста, все так же продолжая стоять спиной, — меня трахает?!

Виктор будто одеревенел весь. Напряженные плечи словно в камень обратились. Только руки беспомощно сжимались в кулаки, чтобы тут же снова разжаться. Раз за разом, снова и снова...