Самозванец по особому поручению

— Хотите сказать, что у Старицких имеется феод за пределами Руси? — Я чуть не поперхнулся, когда до меня дошел смысл слов Бисмарка.

— Не феод... — Покачал головой мой собеседник. — Майорат. Вотчина. Земля, которая и ныне дает роду Старицких право на княжеский титул.

— За пределами Руси? — Зачем-то уточнил я.

— Именно так. — Оттон Магнусович кивнул. — Правда, в те далекие времена, когда ваш предок стал вассалом русского государя, таких как он, именовали не князьями, а вольными ярлами. Но записью в уложение геральдического собора от семь тысяч сорок седьмого года было постановлено именовать рода вольных ярлов княжескими, со всеми проистекающими изменениями в грамотах, геральдических списках и родовых книгах.

— Знаете, Оттон Магнусович, мне даже страшно спрашивать, где находится эта самая вотчина, что из обычного подданного русского государя превращает меня в вольного ярла. — Со вздохом признался я, и Бимарк понимающе кивнул. — Вот чует мое сердце, что и здесь всё будет очень и очень грустно.

— Ох, Виталий Родионович, знали бы вы, насколько правы. — В тон мне ответил фон Шёнхаузен и в его глазах, кажется, мелькнуло самое настоящее сочувствие. — Но всё же, лучше знать, чем оставаться невеждой, не правда ли?

— Согласен. — Кивнул я. А что мне еще оставалось. — Итак, где же находится моя новая головная боль?

— Вам что-нибудь говорит название "Зееланд"?

Честно, я сначала было подумал, что ослышался, или Бисмарк просто шутит, но посмотрев на убийственно серьезную физиономию собеседника, понял... попал. Остров Зееланд, та самая ниточка, что связывает две части королевства Нордвик Дан. Пробка в бутылке Варяжского моря... Моя вотчина находится на территории самого что ни на есть вероятного противника Руси. За-ши-бись.

— Я правильно понял? Майорат Старицких расположен на острове Зееланд? В самом центре Нордвик Дан?

— Не НА острове. А САМ остров. — Двумя короткими фразами, Бисмарк добил меня вернее, чем очередью из "Корда" в упор. И, кажется, сам этого не заметил, поскольку, придя в себя, я обнаружил, что Оттон Магнусович продолжает говорить как ни в чем не бывало, и уже читает мне короткий исторический экскурс. — ... после Великого дня и последовавшего за ним разгрома Роскилльского Волка, хевдинг Харальд Старый занял остров Зееланд, изгнав с него присных Вальдемара. Под рукой варяга было больше двух тысяч воинов, и победа была весьма скорой. Не проходит и полугода, как Северный союз признает Харальда вольным ярлом и владетелем Зееланда. Разумеется, тут не обошлось без родственной поддержки князя Хольмградского, но как бы то ни было, сделка оказалась выгодной для всех сторон, кроме, разве что, данов и нордов. Венды, свеи и русичи получили возможность беспрепятственного прохода через Эресунн и Каттегат в Северное море, а ваш предок обеспечил себе военную поддержку, в случае если, точнее, когда даны или норды попытаются завоевать его вотчину. Так-то. Такие попытки, разумеется, не раз предпринимались, но каждый раз проваливались. Немудрено, если учесть, что под началом самого Харальда были прирожденные воины и серьезный флот. Да и его потомки не забыли, с какой стороны браться за меч и как идти на абордаж. Зееландский флот стал мощным подспорьем для купцов Северного союза вообще и Великой Ганзы в частности, ведь лучших охранников для прохода торговых караванов через Каттегат и Скагеррак, чем варяги дружины ярлов Старицких было не найти... Так продолжалось довольно долго. Но... однажды всё изменилось. Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что в одну осеннюю ночь Копейный замок — место обитания ярла и его семьи, был захвачен горсткой наемников датчан, и из рода потомков Харальда уцелел лишь младший сын главы рода, в тот момент, по сложившейся традиции, находившийся на службе русского государя. Разумеется, дружина ярла вырезала захватчиков и вышла на бой с высадившимися на побережье датчанами. Варягов, лишенных командования ярла, оказалось значительно меньше, чем захватчиков, и они наверняка проиграли бы это сражение, но подоспевшая русская эскадра быстро остудила пыл датчан. Правитель Хольмграда явно и четко заявил о намерении во что бы то ни стало защитить права своего вассала, и вскоре стороны сели за стол переговоров. К сожалению, происходило всё это во время очередной войны Нордвик Дан с Русью, так что ожесточенный торг шел не только за Зееланд, и... ну, согласитесь, кто из сильных мира сего будет учитывать интересы некоего юнца, не обладающего никаким влиянием, нежданно негаданно вдруг ставшего ярлом, если они не выгодны хотя бы одной из сторон. В результате, Нордвик Дан лишился пары пограничных городков, но получил остров Зееланд... в долгосрочную аренду, правда, без права размещения на нем каких-либо войск. Вассалам Старицких, большей частью составлявших командование флота Зееланда, было предложено перебраться на Руян, и влиться в тамошнее варяжское общество. Все варяги, в какой-то мере родня, так что особо никто не возмущался... и флот ярлов Старицких перестал существовать. Вот так-то. Собственно, договор аренды Зееланда действует и по сей день, и Нордвик Дан честно выплачивает оговоренные суммы, какими бы смешными они сегодня не казались, но эти деньги оседают в казне Хольмграда, равно как и любые иные средства, поступающие со всех бывших владений Старицких. А на Зееланде до сих пор нет никаких войсковых соединений... Ведь каперы не считаются военными, правда?

— Однако, история. — Я протянул руку и, не глядя, набулькал в свой бокал из первой попавшейся бутылки. Коньяк кометой промчался по пищеводу и ухнул в желудок. — Оттон Магнусович, я прошу прощения, но всё сказанное вами требует осмысления... Вы не будете возражать, если мы сменим тему?

— Отчего же? Я прекрасно вас понимаю, Виталий Родионович, и прошу прощения, если испортил вам настроение. Впрочем, лучше знать, чем быть невеждой, не так ли?

— Это ваша любимая фраза, как я посмотрю. — Я выдавил из себя улыбку.

— О, нет, не моя. Но мой сюзерен начинает с нее каждое утро, едва обнаруживает на своем рабочем столе очередной отчет Кабинета. — Фон Шёнхаузен развел руками, а в следующий миг, подошедшая к нам Эльза-Матильда, прощебетав что-то на немецком, увлекла своего "рыцаря" к компании Граца и Белова-старшего. Проводив взглядом веселую и беспечную маркизу, я вздохнул и, покосившись на стоящую на столике початую бутылку коньяка, потянул к ней руку. Для таких новостей даже двухсот граммов сорокаградусного напитка явно мало. Но, не успел ухватить горлышко бутылки, как оказавшаяся рядом, Лада решительно отобрала у меня и коньяк и бокал.

— Не знаю, что наговорил тебе этот усатый герцог, но это не повод для пьяного конфуза. — Тихо проговорила мне на ухо жена и, отстранившись, заглянула мне в глаза. — Всё так плохо?

— Плохо? — Задумавшись, я на автомате пропустил меж пальцев выбившийся из прически Лады локон, и договорил. — Не знаю, солнышко. Просто, не знаю. Мне надо развеяться и хорошенько подумать.

— Развеяться можно и без этого. — Тонкий пальчик Лады уткнулся в отобранную у меня пузатую бутылку. — Тем более, если хочешь потом о чем-то "хорошенько подумать".

— Пожалуй, ты права. С похмелья в голову лезут мысли разве что о самоубийстве. — Согласился я.

— Тогда, чего стоим? — Лада лукаво улыбнулась и, подчиняясь её жесту, стоящий на полке граммофон зашипел, а в следующий миг салон наполнили звуки вальса. Эх, годы мои курсантские!

Я подхватил Ладу, и мы закружились в танце. Не прошло и минуты, как к нам присоединились Бисмарк с Хельгой и... я глазам не поверил, Тишила решительно оттеснил в сторону разливающегося соловьем Меклена Францевича и, прервав витиеватое приглашение доктора одним коротким "разрешите", увел Эльзу-Матильду в круг.

Эх, ну почему у меня нет фотоаппарата? Отвисшая челюсть изумленного адъюнкт-профессора стала бы звездой несуществующей коллекции. Хм... Фотоаппарат... А это идея. Цветной фотографии здесь пока нет, так что... Подумаю, вспомню, глядишь, и выйдет что-нибудь интересное.

Гости покинули Варяг далеко за полночь, так что момент, когда яхта вышла в море, наша компания дружно прозевала... точнее, проспала. И в результате, помахать на прощание рукой каперскому порту у нас не вышло. Только и успели заметить, как Брег исчезает за мысом. Ну и ладно. Надеюсь оставшаяся часть круиза пройдет спокойнее.

Полюбовавшись на тающий за кормой Руян, я потянул носом свежий балтийский воздух и, сладко потянувшись, направился в каюту, вспоминать всё, что знаю о фотографии. Не то, чтобы пришедшая вчера в голову идея, так уж меня захватила, но это занятие позволило бы хоть на какое-то время забыть о Зееланде и моем гипотетическом княжеском титуле.

К чёрту. Достаточно того, что теперь мне стало понятным, на кой я понадобился датчанам. Еще бы, добрых двести лет они жили себе спокойно на Зееланде, платили какую-то смешную денежку за аренду, всё всех устраивало, и вдруг, откуда ни возьмись, вылез владелец этого самого острова. Кому такое понравится? Вот и решили господа даны подстраховаться. Майорат, конечно, нельзя продать, заложить или проиграть... но от него вполне можно отказаться. Если бы эта вотчина находилась на территории какого-либо государства, то она тут же стала бы выморочной землей, но поскольку Зееланд — по закону, был владением вольного ярла, то после моего отказа, остров стал бы ничейным, а его жители, соответственно — фриманами. А кто у нас ныне живет на Зееланде? Правильно, даны. Так что, и недели бы не прошло, как на "защиту" своих подданных, Нордвик Дан прислал бы войска. И все. Был майорат и нету, был ничейный остров, стал территорией Нордвик Дан. Тьфу. Ввязал же меня Телепнев с компанией в большую политику!

Я тряхнул головой и, с трудом изгнав из нее навязчивые мысли о Зееланде, потопал в каюту. До обеда еще часа три, так что я надеялся, что успею поработать и набросать хотя бы примерный план по созданию цветной фотографии.

Правда, едва я начал рыться в секретере в поисках бумаги, как мой взгляд наткнулся на засургученный пакет подписанный рукой Тихомира. Ну да, тот самый доклад, что я просил составить Бережного о двух "лазарях". Хм... Интересно.

Покрутив в руках пакет, я вздохнул и, отложив мысли о фотографии, решительно взломав печати, углубился в чтение.

М-да, оказывается бывший бретер жил богатой жизнью, пока его в канцелярию не затащили. Тут тебе и служба в армии и наемные охранные отряды в Бессарабии и Словакии... Ага, ссора с подельниками, так понимаю, теми самыми, что Бережной так неожиданно встретил в Бреге.. Ушлые молодчики из отряда, что охранял караван контрабандистов, решили, что и сами неплохо справятся с продажей товара, вот только не подумали, что не все их товарищи согласятся с этой идеей. Ночная резня и бой с недавними подельниками был прекращен нагрянувшим на шум пальбы конным отрядом словацких вояк. Перебили всех... почти. Сам Тишила, несмотря на простреленную ногу и ранение в голову, чуть не отправившее его на тот свет, умудрился спрятаться в какой-то расселине, и видел, как солдаты добивают контрабандистов, а после, стащив их в кучу, сжигают трупы. Однако... резко в Словакии решают вопрос незаконной торговли.

Теперь понятно его "трепетное" отношение к "лазарям" и надежды на скорую встречу. Жаль, конечно, что им не суждено сбыться, по крайней мере, в ближайшее время...

Я аккуратно запечатал пакет собственным печатным набором и, упрятав бумаги Бережного в запирающийся ящик секретера, побарабанил пальцами по крышке стола. Не удивлюсь, если эти орелики и здесь занимаются тем же, чем в Словакии и Венгрии. М-да, но далеко же их занесло! Хм... Помнится, я обещал телеграфировать Сумскому в случае чего.

Не став терять время, я поднялся из-за стола и отправился на поиски Белова-старшего. Все одно, без разрешения капитана, даже хозяин судна не может воспользоваться связью.

— А, Виталий! — Стоило мне появиться на пороге, как тесть отвлекся от навигацкого стола и махнул мне рукой. — Проходите, не стойте столбом.

Помощник Белова, здоровенный, бритый налысо детина с мрачным взглядом и шрамом через поллица, явно оставшимся от сабельного удара, поморщился, но молча посторонился, пропуская меня к столу.

— Доброго дня, господин капитан, господин первый помощник. — Кивнул я нашим морским волкам.

— Оставьте, Виталий. — Тесть поморщился, и вновь уставился на светящуюся поверхность.

— Что-то случилось, Бажен Рагнарович?

— Пока нет. — Белов вздохнул и, покрутив в руке стило, ткнул им в одну из засветок. — Если не считать вот этой вот лайбы. Идет малым ходом за нами, уже часа три. То есть, с того самого момента, как Варяг вышел в открытое море.

— Малым? — Удивился я. По моим прикидкам, Варяг сейчас делал не меньше шестнадцати узлов.

— Для них. Эта посудина, прежде чем оказаться у нас на траверзе, выдавала не меньше двадцати четырех узлов, а оказавшись на расстоянии уверенного контроля, тут же сбавила ход и вот уже три часа идет параллельным курсом. Наглая собака. Ее капитан ведет себя так, словно уверен, что мы его не видим.

— Хм. Бажен Рагнарович, а если бы у нас не было... такого оборудования, смогла бы штатная аппаратура засечь преследователя на таком расстоянии? — Поинтересовался я.

— Вот черт. Точно, ата... капитан. — Расплывшись в довольной ухмылке, пробасил помощник. — Они же и подумать не могут, что у нас флотский навигатор установлен. Эх, такой бы столик, да нашу "Ласточку", хрен бы какая нордвикская миноноска нас врасплох застала, а?

— Это точно. — Задумчиво протянул Бажен и, с недовольством покосившись на мерцающую отметку нашего нежданного попутчика, зло усмехнулся. — Вот что, Грубор, высвистай Шульгу, пусть предупредит команду. Будем работать.

— Хм, атаман, что задумал? — Прищурился детина.

— А то. — Кивнул тесть. — Чутка ходу добавим и выставим этих горе-преследователей под маршрут.

— А можно по-русски? — Скромно поинтересовался я, и помощник Белова гулко заржал.

— Отчего нет? — Пожал плечами тесть, бросив на Грубора предупреждающий взгляд и тот, стушевавшись, в миг вымелся из рубки. — Сейчас, чуть прибавим ход и выйдем меж патрульных маршрутов локтевцев и свейского флота. Посмотрим, сколько наш попутчик продержится под угрозой атаки.

— Думаете, это даны? — Нахмурился я.

— Подозреваю. — Коротко кивнул тесть, вновь склоняясь над навигацким столом.

Морская прогулка, да, круиз? Дьявольщина.

ЧАСТЬ 4.

Глава 1. Кто ходит в гости по ночам... ну, в общем, причины бывают разные, да...

Вопреки предположениям Белова, следующий за нами по пятам, корабль пропал из виду, едва Варяг, сменив курс, по выражению тестя, выставил "попутчика" на маршрут. Словно капитан знал, чем грозит дальнейшее следование за яхтой... и встреча с рейдерами адмирала Локтева, как и кораблями союзного Руси и Венду свейского флота, совсем не входила в планы нашего преследователя. Так что, нам не удалось узнать, чей флаг поднят на его гафеле. Но если Белов поначалу был убежден, что мы оставили за кормой лайбу приписанную к одному из портов Нордвик Дан, то я... в общем, было у меня подозрение, что для такого дела как слежка за одной-единственной яхтой, никто не станет снаряжать и проводить во вражеские воды специальный корабль. А значит, скорее всего, нашей тенью работал какой-нибудь не шибко чистоплотный контрабандист или, может быть даже капер-ушкуйник, благо, у нас уже имелась возможность убедиться, что отнюдь не все представители руянского "берегового обчества", кристально чисты и пушисты. Пример Климина-младшего и Раздорина, был весьма и весьма показателен.