'Серёга, смотри, как красиво...' — обратился к бортинженеру,( выполнявшему в соседнем отсеке , судя по его виртуозному мату, какую-то ювелирной точности работу) пристроившийся у иллюминатора с Б-8 в руках Арцебарский...

'Не хочу. Надоело. Остобрыдло. Настоебло. Опизззденело, в рот мне пароход'— устало отвествовал Крикалёв и тут же грязно выругался, видимо, попав кувалдочкой себе по пальцу...

'Домой хочу!'

'Куда-куда?!'

'Домой. В посёлок городского типа Звёздный , Московская область, Советский Союз...'

'Серёга, а ты уверен, что он есть?'

'Чего-о-о?'

'Да нет, я не про Звёздный— есть он, я его в бинокль давеча наблюдал...'

'Ну и как там?'

'Всё нормально — стоит на прежнем месте. Квасом на площади Гагарина торгуют и арбузами. Вот, даже Тамару твою видел. На балконе загорает, и опять без лифчика. Заметила, что я за ней подсматриваю— и американский 'фак' мне показала...'

'Трепло ты.'

'Ага... я про то— что Советский Союз-то, он вообще есть?'

'А ЦУП чего говорит?'

'А то ты не знаешь? У них установка— нас не волновать... '

'Тьфу. Поганая установка. Так, глядишь, Большой кирдык наступит— а мы и не узнаем...'

'Ну уж нет. Вспышки отсюда будут видны как на ладони...'

'Типун тебе на язык. Ты чего добиваешься, командир...не пойму'— ханжески задал риторический вопрос бортинженер.

Анатолий отправил бинокль в свободное плавание и с глубоким чувством прижал ладонь к сердцу :'Серёга, не томи... ведь душа болит.'

'Нет'.

'Серёга, я же знаю, ты , поганый жид, запасливый как два хохла...'

'Нет'.

'Что, правда нет?!'

'Есть, конечно. Но нет.'

'Кой чёрт ты его экономишь?'

'А! А вдруг придётся нештатно садиться? Помнишь, как Леонов сел — в заснеженной тайге? В летнем шёлковом комбезе? Если бы не спирт, сдох бы. Так что мой ответ — нет...'

'Эх, Серёга, Серёга... гнусной ты души человек. Возишься со своими железками, и сам стал как железка...'

Из агрегатного плавно и величаво выплыла полная под пробку пластиковая канистрочка, маленькая, литров на десять ...

'Во. А говорил — что нет...'

'Да что тут пить-то...почитай, ничего и нет.'

'Ладно, ладно, мы же не всю... так, чисто символически...'

'Огурчики достань... чего там, губы-то мочить... символически...'

Командир фарисейски закатил глаза :'Нет, ну если только по стаканчику, вреда ведь не будет... '

'Какой там вред. Натуральный продукт. Настойка элеутеррокока, с клюквенным экстрактом, лимонной корочкой, и ещё кое-что , для вкуса... вздрогнем.'

'Ух.'

'Вот.'

'Мать его.'

'Х-хых...'

'Щас бы ещё и сигаретку... А чего мы отмечаем-то?'

'Горюем... тоска по Родине.'

'А. Ностальгия! Понимаю...'

'Нет, не понимаешь... вот я — украинец.

Всю жизнь прослужил в родном ПВО,эскадрильей командовал, потом — летал испытателем в НИИ ВВС имени Чкалова... чего только не испытывал.

Три раза ... ну ладно. И вот теперь какие-то уроды , политики, мне скажут — ты не советский лётчик, а лётчик украинский, и должен с русским лётчиком сражаться!'

'Бу-а-а-га-га...'

'Тебе смешно. А вдруг ТАМ, внизу, такое вправду произойдёт?'

'Да ты что, Толя... сдурел? Быть такого не может. Наш Союз — нерушимый.'

Бортинженер был человеком основательным и во всякий бред никогда не верил.

21 августа 1991 года, Восемь часов тридцать минут Московского времени.

Город Ходжент Таджикской ССР, улица Гафурова, дом 32. Ленинабадский ордена Дружбы Народов Шелкокомбинат имени Розы Люксембург.

Заводская поликлиника, кабинет главного врача.

Затаив дыхание, операционная сестра Гюльчатай Ивановна слушала, как её любимый табиб, акушер-гинеколог, старый и мудрый Яков Константинович Балабушко, подыгрывая себе на рубабе, приятным баритоном проникновенно выводит вечные строки любви, которые полтысячи лет тому назад написал на каменистых брегах Сырдарьи местный поэт — Камоли Худжанди :'Эй чони ман асират!' ('Ты — пленница моей души! ')

Когда смолк последний стон растревоженной струны, Гюльчатай Ивановна смахнула невольно набежавшую слезу и захлопала в ладоши :'Офарин, рустам!'

Яков Константинович опустил инструмент, по восточному изящно прижал руки к груди :''Ташаккур. Як бори дигар идатон муборак. Ман хамаи шуморо дуст медорам.'

В который раз Гюльчатай Ивановна была удивлено, как легко, свободно, изящно и красочно изъяснялся её начальник на местном наречии...

Сама-то Гюльчатай и дома старалась говорить исключительно по-русски... потому что она по-русски, честно говоря, уже и думала. Смешно, правда— пытаться произнести по -таджикски слова скальпель, зажим или эррозия шейки матки.

Так что и в школе, и в медучилище и она, и другие девочки говорили на русском языке, а таджикский ассоциировался у неё с чем-то милым, детским, деревенским— кишлак, ишак, бабай, чурек... детство, это хорошо и очень приятно. Но человек всё равно когда-нибудь становиться взрослым...

Но, вероятно, Взыскательный Читатель уж недоумевает, почему ленинабадский комбинат размещается в Ходженте , а главврачом поликлиники трудится не терапевт, как обычно, а гинеколог?

Так ведь Ходжент до февраля сего года и именовался партийной кличкой Володи Ульянова... а все свои предыдущие 2500 лет до этого, и при ахеменидах, и при арабах, и при Белом Царе — именовался Худжентом, или Ходжентом. И так, и так— правильно.

И только при Александре Филипповиче, которого местные жители именовали Искандер Двурогий— носил гордое имя Александрии Эсхаты, что значит— Крайняя ...

Ну, и после визита Чингисхана , в 1220, не именовался никак... потому что города никакого и не было.

При русских, которые заняли город 24 мая 1866 года, Ходжент просто процвёл.

Вхождение в состав Империи центра густонаселенной, имевшей богатые экономические ресурсы округи, важнейшего узла дорог между Ферганской долиной, Ташкентским оазисом и Зеравшанской долиной, крупного торгового пункта, открыло новые возможности для развития , одна железная дорога, прошедшая рядом с городом — чего стоила.

А по железной дороге в Ходжент приехали господа туркестанцы, так нежно мною любимые... которые, в отличие от аглицких сахибов не стали выжимать кровавый пот из местных дехкан, а стали их учить и лечить...

Империя Российская не имела колоний! А подтягивала свои окраины до уровня великорусских губерний. Как не был тяжек гнёт царизма, но просвещенный абсолютизм, а уж тем более, конституционный монархизм куда легче, чем азиатская деспотия. Поэтому...

Бунт 1916 года, когда предводительствуемая вертящимися дервишами толпа жгла больницы и школы, был инспирирован англичанами! Потому что местные баи очень не хотели, чтобы дикий, азиатский, звериный Худжент превращался в типичный уездный город Самаркандской области...

Однако, период безвластия продолжался недолго... в ноябре 1918 рабочие -железнодорожники утвердили здесь , навечно, Советскую Власть...

Правда, довольно долго еще вылавливали по ущельям басмачей...

Однако, уже в 1932 году в Ленинабаде открылся Педагогический институт, в котором ныне учится более десяти тысяч студентов.

Да что там... в Ленинабаде в 1991 году было две с половиной тысяч врачей с высшим образованием, из них большинство— русские...

А Ленинабадский шелкокомбинат? Который строила вся страна, являвшийся крупнейшим в мире? Поставлял шёлковые ткани в 459 городов необъятного Советского Союза! Что только из этих тканей не шили... парашюты? Разумеется! И абажюры, и платья для девушек...

Работали на шелкокомбинате , главным образом, женщины... поэтому и понятно, что главврачом был гинеколог.

(Автор вспоминает печальную историю— на Раменском ткацком комбинате 'Красное Знамя' проходит профосмотр. В кабинет окулиста забегает белокурая ткачиха :'Скажите, я у Вас трусики не оставляла? Значит, тогда точно у этого... у стоматолога!')

А доктор Балабушко родился и вырос в Туркестане , в Шахристанском районе, в древней Согдиане... мама русская, учительница, папа? Юрист.

Яков Константинович уже в детстве определился со своей будущей профессией. Очень переживая по поводу слабого здоровья своей матери, он твердо решил стать врачом и вылечить ее от всех болезней. В 1970 году святая мечта привела его в Таджикский государственный медицинский институт имени Авиценны (ТГМИ).

Став дипломированным врачом, Яков Константинович вернулся в родные края, прошел интернатуру в областном роддоме, затем работал в медицинской части Ленинабадского городского шелкокомбината.

А потом, рассказывал он :'В 1980 году из Душанбе к нам приезжала профессор Махкам Тоировна Пулатова, которая предложила мне занять должность ассистента кафедры акушерства и гинекологии ТГМИ. Я не смог отказать своей дорогой наставнице. Но спустя семь лет я решил завершить свою педагогическую карьеру и полностью посвятить себя практической медицине.'

Яков Константинович заведовал родильным отделением ЦРБ и одновременно был внештатным главным врачом комбинатовской поликлиники. Для него не существовало выходных и праздничных дней, в любое время суток его могли вызвать к самой тяжелой пациентке.

Так что личная жизнь у доктора как-то не сложилась...

Только и отрада была — что стихи и песни. Причём не под традиционную гитару— а под рубаб.

Пел доктор и свои песни, и песни других самодеятельных поэтов — Алмахон Хайитовой, Фахриддина Умарова и Таваккала Кадырова.

Всё же ... Достаточно молодой, известный поэт, первая теннисная ракетка города — женским благосклонным вниманием он явно обделён не был...

Поэтому, когда застеклённая дверь распахнулась, жалобно зазвенев— Гюльчатай Ивановна коброй вскинулась, высокой грудью своей прикрывая своего любимого врача от наглой бабы, не иначе— очередной самозванки на должность любимой дежурной жены ... извини, подруга, но это место уже занято!

'Эй, что тебе здесь надо? Пошла вон!'

'Заткнись дура... Доктор, беда!'

Яков Константинович сразу принял донельзя деловой тон :'Где, с кем, давно? Кровотечение, боли?'

'Доктор, с Вами беда... сюда идут!'

'Кто идёт, зачем идёт?'

'Убивать Вас идут!'

'За что?!' — доктор был изумлён донельзя...

'Да найдут за что. Это же ИПВ! Вовчики!'

... Победа душманов в Афганистане привела к наращиванию их помощи фундаменталистам Таджикистана (заброска оружия, подготовка боевиков, прямое участие душманов в военных действиях, обеспечение прорыва границы . ) Суть дела была в обеспечении наркотрафика из Афганистана в Европу.

По словам премьер-министра Таджикистана, в Афганистане насчитывалось около 10 лагерей, где готовились таджикские боевики. По некоторым данным, к 1991 году было уже подготовлено более 4 тысяч, еще больше готовилось к "весеннему наступлению".

Среди "непримиримой оппозиции" второе место после пуштунов занимают таджики (всего их проживает в Афганистане около 5 миллионов.).

Прилежащие к Таджикистану районы контролируются полевым командиром таджиком А.Ш.Масудом, боевиками Исламской партии Афганистана Г. Хекматиара и узбекским кланом моджахедов во главе с генералом Р. Достумом. Вынашиваемые в Афганистане планы создания "Большого Таджикистана" путем поглощения Таджикистана и населенных таджиками районов Узбекистана и Китая находили поддержку у части членов Исламской партии возрождения Таджикистана, членов которых и называли 'вовчиками'.

Но всё же доктор всей серьезности положения не оценил — и не его в том была вина. Жизнь в СССР была абсолютно безопасна! Ну, вы бы поверили— если бы ваш сосед позвонил в дверь и сказал, что по улице гуляет тираннозавр?

'Пить надо меньше!'— ответил паникёрше доктор.

В коридоре загремело железо перевёрнутой каталки, дверь снова с жалобным дребезгом растворилась.

На пороге стоял фельдшер городской скорой помощи Сангак Сафаров, выгнанный оттуда за злоупотребление наркотиками...

'Салам, Сангак! Ашшали во тсо?'

'Э, ти, рюсски билять... исламски женщин в харам лазал, да? Ми тибя сичас Аллах принесём...'

'Иблис тебе Аллах, не оскверняй Имени Предвечного! Для приносящего исцеление — нет харама. Пошёл вон, сын ишака.'

Экс-фельшер завизжал, выпучил глаза, выхватил и-за пояса пичак ...

Но в этот момент дверь в третий, и последний раз с жалобным лязгом распахнулась, да так, что стёкла на пол посыпались...

'Хрясь'— затыльник приклада вошёл в соприкосновение с черепом исламиста...

'Хлюп!'— радостно ответил проломленный череп...

'Извините, дамы... доктор, моё почтение... старший лейтенант Семёнов, двести первая дивизия... эй, Хоменко! Убрать падаль из кабинета... а Вы, уважаемый, побудьте в кабинете, пока мы весь комбинат от духов не зачистим. Мне капитан Шарапов особо Вас беречь наказал— а то его дочке, Машеньке, не с кем в теннис играть будет!'

('Вот только к сожалению, вынужден с Вами не согласиться кое в чем.-пишет мне Доброжелательный Читатель.

Волнения местных националистов в Душанбе начались намного позже. Насколько помнится манифестации у Дома Правительства, сидячие забастовки и т.п. были ближе к конце осени 91-го года и именно тогда появилось понятие "вовчиков", а потом и "юрчиков".

А в августе 91го таких взаимоотношений еще не было.

Мы (пацаны) дрались уже по национальному признаку, самые чующие взрослые уже мазали пятки, но такой жести еще не было.

В августе 92 го или 93-го в это еще можно было бы поверить, но в 91м — еще нет.

Жаль, что Сангака в натуре так не завалили.

Но, кстати, доводилось слушать его выступления и по ТВ и в нашем городе — по русски он говорил достаточно неплохо.

Ну и еще впечатление (как от пережившего все это в г. Курган-Тюбе): в отличие от тех же молдаван и чеченцев, мне не доводилось слышать и сталкиваться со случаями, когда таджики резали и грабили своих знакомых русских. Хотя между собой счеты сводили "с огоньком"...'

Тут особый случай, отвечу я... ведь я пишу исключительно документальную сказку! Практически все имена и события— подлинные. Дело в том, что прежде , до работы на подстанции, Сангак работал фельдшером в поликлинике Ленинабадского шёлкокомбината, и был от туда с позором уволен главврачом за кражу морфина...

Сводил счёты, мерзавец...)

21 августа 1991 года, Восемь часов сорок восемь минут Московского времени.

Соединённые Штаты Америки. Федеральный Округ Колумбия. Вашингтон. Почтовый адрес— P.O. Box 33249 , Telephone: 202-207-0190 , Fax: 202-207-0191 .

Ну в общем-то, вот и всё.

Автор с лёгкостью необыкновенной получил из вашингтонских 'Жёлтых страниц' все адреса-пароли-явки ЦРУ (со схемой проезда до Ленгли, штат Вирджиния) , ФБР и даже АНБ... однако об ЭТОЙ организации узнать более того, что она в реальности таки есть — не смог.

Если правительственные чиновники с огромным удовольствием вышлют кому угодно совершенно бесплатно проспекты о своих учреждениях (автору , например, выслали буклет про академию ФБР в Куантико, с чудными цветными картинками, где обязательно , в рамках политкорректности, присутствуют и латино, и афроамериканцы) и даже проведут виртуальную экскурсию по тому же Пентагону, то...