Окно в Полночь

Наглое "имущество" усмехнулось и отрицательно качнуло головой. Засранец. Все равно же разберусь в твоих секретах. Не расскажешь — так проболтаешься, не проболтаешься — так выведаю и вытрясу. Да-да, я же "Око Саурона". И уж коли в мои руки попал "угодный"...

— Не дуйся.

— Не суй нос не в свое дело, — я обходила подвал и проверяла каждую деревянную поверхность. Мелкие надписи переносила в блокнот, большие — фоткала. Кстати. Дома на бабушкиной мебели тоже может быть подобное...

Я остановилась напротив шкафа и задумчиво потерла пыльную щеку. А что если это... эксперимент? Если на хату наложена защита, то она всяко письменная. Защита то есть. А все, что здесь, — это первые экспериментальные заговоры? Все равно проверю. Интересно.

— Васют!

— Не имеешь права, — отчеканила я. — Отдашь папку — поговорим.

Ясен пень, без общения ему скучно. А в знаниях я уже не так нуждаюсь — и разобралась кое в чем, и бабушкины записи имею. И привыкла жить одна, в тишине и молчании. И, в отличие от саламандра, мне есть, чем заняться. А ему что делать? Только за мной по пятам ходить. Тенью.

Рядом почудилось движение. Я вздрогнула и выронила блокнот. Моя собственная тень, прежде узкая и вытянутая, расплылась по стене жирной кляксой, сверкнула жгучей зеленью ядовитых глаз. Мама... Я попятилась и наткнулась на мебель. Загрохотали, падая на пол, стулья, взметнулась пыль. Я испуганно съежилась. К черту и гордость, и папку эту...

— Са-а-ай!..

Тень вытянулась и "похудела", приобретая смутно знакомые очертания, тускло замерцала зеленым.

— Не шевелись, — саламандр очутился рядом, и я испуганно вцепилась в его предплечье. — Замри, говорю!..

Я послушно замерла. От пыли свербело в носу, и отчаянно хотелось чихнуть. Я терпела-терпела, но не удержалась. Чихнула громко и на резком вдохе зажала нос. Сайел ругнулся. А тень... повторила мои движения и замерцала еще ярче. Вслед за носом у меня зачесались ладони.

— Не может быть... — зло прошипел саламандр. — Когда успел?..

— Что?..

— Внимательнее смотри! Ничего не замечаешь?

— Так ты ж сказал не шевелиться...

— А ты готова во всем меня слушаться? — огрызнулся он.

И я решилась. Осмотрела себя и подняла к свету саднящие ладони. Тень запоздало повторила мои движения. И я увидела. От меня к ней тянулись прозрачные зеленоватые нити, как от куклы к кукловоду. Но кто из нас кто...

— На кого ругаешься-то? — спросила и сама поняла, на кого. На одну очень неожиданную и зеленую сущность. — Сай, что это?..

— Связь. Даже теперь. Вообще-то такая способность есть только у высших... Мы можем безболезненно расстаться с частью собственной сущности, подсадив ее к живому для подпитки, на силовую связь, чтобы... В общем, возродиться. Сначала — в тени, а потом... Но для серединных расщепление — смерти подобно. Не понимаю, как ему это удалось...

Во мне сцепились два чувства. Отчаянный страх. А вдруг вернется и опять?.. И радостная надежда. А вдруг вернется?.. Страх пришел первым, но надежда... Ох, уж эта глупая женская сентиментальность... И теперь понятно, почему Валик чудится живым, почему кажется, что он рядом...

— И что дальше? — я поднимала и опускала руки, с болезненным любопытством наблюдая за отстающими и неуверенными движениями тени.

— А ничего. Живи, как жила. Сил больше, чем ты отдашь, он для подпитки не возьмет. Пока живешь ты, живет это... недоразумение. Вредить не будет. И не возродится, — ответил на мой молчаливый вопрос. — Не возродится, Васюта. Он серединный. А в огне брода нет. Когда только успел?..

Может быть, когда "целовал", а может быть, и раньше...

— А чем ты от серединного отличаешься? — спросила невпопад.

— Дома расскажу. Закругляйся.

Я подобрала оброненный блокнот и снова посмотрела на тень.

— Он так и останется?..

— Не только. Еще и в гости придет. И я не шучу. Жди гостей с того света. Тень проявилась, ориентир есть. Долго он здесь находиться не сможет — минут на десять сил хватит... Но придет наверняка. Если сможет быстро обойти защиту квартиры, то и на "привет-пока" времени хватит.

Звучит жутко... Я поежилась. И, поднимаясь в квартиру, думала. Если придет — что делать?.. Свихнусь же... Потом. Сначала помоюсь и спать лягу. Поставлю несколько будильников на одиннадцать вечера и Сайела попрошу побдить. И разбудить, ежели чего. И опять — шоковая терапия и бессонная ночь. И никакой отдушины, никакого творчества... Бедная моя нервная система, вернее, то, что от нее осталось...

Глава 7

...и вот это время пришло,

Те, кто молчал, перестали молчать...

"Кино"

Завернувшись в плед, я сидела на подоконнике и клевала носом над второй чашкой крепкого кофе. Час дня, и надо просыпаться... Баюн тихо урчал и сонно тыкался носом в мои колени. Он тоже не спал всю ночь, бдительно изучая папки и норовя свить гнездо в бабушкиных бумагах. За что получал по ушам, но не уходил. Но если кот в любой момент мог плюнуть на свою ненормальную хозяйку и пойти спать, то ненормальной хозяйке пора брать себя в руки. И как можно скорее. Времени до вечера все меньше, а я на сегодня запланировала крайне важное мероприятие.

Я глотнула кофе и посмотрела в окно. Видимо, в честь Нового года природа сжалилась над несчастными сибиряками и организовала потепление. Термометр жизнерадостно показывал минус двадцать один, и на улицы вползли все, кто не работал. Детвора играла в царя горы. Стайка молодых мамаш в окружении колясок курила под раскидистой березой. Ребятня в цветных комбинезонах под предводительством старшей по дому и пары папаш лепила снеговиков и украшала елку. Тридцать первое декабря — ожидание чудес, первое января — глубокое разочарование... Надо собираться.

Допив кофе, я сползла с подоконника, открыла шкаф и достала теплые вещи. Я до восьми утра разбирала бумаги и нашла черновики последней истории. И, как и предполагала, бабушка не успела ее закончить. Последний эпизод — о начале десятого и финального испытания. И все. Повествование обрывалось на сакраментальном "пора в путь — время не ждет". А на полях карандашом бабушка подписала: "Обсудить последнее с И. (К.)". Точка.

О личности таинственного И. (К.) я думала недолго. Конечно, это Иннокентий Матвеевич, он же — Кеша, он же — спятивший после смерти бабушки мой двоюродный дед и ее младший брат. И, поломав себя, я собралась в психбольницу. Ага, тридцать первого декабря. Ибо на завтра, как и на все каникулы, обещали минус сорок. А познакомиться и поговорить надо. Мало того, что дед, судя по заметкам, был бета-тестером, так он и о смерти бабушки, как и о ее даре, мог многое знать. Другой вопрос, в каком состоянии его рассудок после психоза и двадцати пяти лет больницы... Но даже из его бреда можно извлечь полезную информацию, уверена.

— Все-таки идешь? — на "пороге" образовался Сайел.

Утром мы час спорили с ним на эту тему и едва не разругались в пух и прах. Он, естественно, был против. Я, конечно, за. А ему деваться некуда.

— Иду, — я натянула свитер и выудила из-под воротника косу.

— Я с тобой.

— Тогда оденься как приличный человек. На улице холодно.

— Мне не холодно! — возразил упрямо.

— Тебе — нет, а окружающим — даже очень. Увидят парня в одних штанах — решат, что ненормальный. И хлопот потом не оберешься. Видишь термометр? Если он показывает минус двадцать и ниже — значит, нужно тепло укутываться и делать вид, что тебе холодно.

— Какой вид?

— Такой, — я выпучила глаза и застучала зубами, изображая "ды-ды-ды!".

Сайел прилежно повторил. Получилось так уморительно, что я засмеялась.

— И у вас все с таким идиотским видом ходят? — недовольно спросил он.

— Вот не был бы ты с подогревом, и вид не показался бы тебе таким идиотским... после получаса в одних штанах да на морозе. В окно выгляни, посмотри, как парни одеты, и изобрази на себе... что-нибудь теплее шаровар. Это Сибирь, а не Средняя Азия.

Пока саламандр "одевался", я расчесалась, переплела косу и снова позвонила в больницу. С утра дежурная, сонно зевая, заверила, что часы посещений сегодня как обычно, с часу до пяти. Но уточнить не помешает. В телефонной трубке недовольный женский голос на вопрос о часах посещения зачем-то осведомился, все ли у меня дома. Я бодро заверила, что да, все — и Муз, и птеродактиль, и саламандр, и кот Баюн. Тетка долго молчала, а потом быстро сказала, что посещение — как обычно, но врач принимает до трех. И положила трубку. Мою шутку явно не оценили.

Сайел застрял с переодеванием. Я успела покормить кота, впихнуть в себя бутерброд с кофе и помыть посуду, а саламандр все наряжался.

— Ты там скоро?

— Я думаю, что надеть!

Я хмыкнула. Ей-богу, хуже девочки... Кстати, сейчас можно проверить, мне ли одной он виден или всем подряд. Птеродактиля очевидно видела только я, а вот Сайел, как и Муз, — высший, но последнего никто, кроме Альки, не замечал.

— Первый раз в люди, что ли?

— Да, — отозвался он серьезно.

— Давай шустрее. У нас три часа осталось, а еще добираться. А если надеешься, что мы не успеем... То я без тебя пойду!

— Не пойдешь. Боишься.

Да, боюсь. Что вечером, что поутру, помня о зеленой тени и "гостях с того света", я боялась засыпать, но все обошлось. А теперь страшно идти на улицу. Мало ли, кто там бродит в людском обличье... С саламандром спокойнее. И объяснит, и прикроет, и пендюль выдаст, и в побег до дома благословит.

— А может, не я одна такая трусливая? — уточнила едко. — И кое-кто мерцающий тоже боится показаться на людях?

— Не понимаю, о ком ты, — и Сайел вышел в коридор.

У меня пропал дар речи. Это низкорослое и щуплое чудо в перьях вырядилось в широченные "бордические" штаны с мотней по колено и объемную куртку с капюшоном по пояс. И все бы ничего, но шмотки, включая длинный шарф и шапку с "ушками", — ярко-розовые!

— Вижу, что нравится, — удовлетворенно хмыкнул саламандр.

— Ужас!..

И, похоже, месть с очередной попыткой настоять на своем. Умно. Я с таким чучелом никуда не пойду. Даже если представить, что его никто не видит кроме меня... Все равно не пойду. А впрочем... Даже у духов и саламандров должна быть мужская гордость из прошлой жизни.

— Ты похож на педика!

— На кого? — не понял он.

Я популярно объяснила. Сайел отчаянно покраснел и живо сменил цвет одежды с розового на черный. Глянул на меня угрюмо и буркнул:

— Будь у меня нормальное физическое тело...

— ...жил бы в подъезде или в подвале. Мне дома озабоченные ящерицы не нужны. Штаны сделай поприличней.

— Это последний писк моды!

— И чтоб она им поперхнулась раз и навсегда... Ладно, пошли.

— А шубу надеть и обуться не хочешь?

Тьфу, совсем уже... А еще карту нужно взять — распечатала с утра на всякий случай. Один раз добиралась до больницы, но с мамой и Алькой, и дорогу давно забыла.

До психбольницы, вернее, как именовалось данное учреждение, до "отделения психдиспансера для длительного содержания сложных больных", добираться около часа на транспорте с тремя пересадками или минут сорок дворами и пешком. Естественно, я пошла пешком. Погода чудесная — ветра нет, солнышко светит, и мелкие снежинки пляшут в его лучах. И рядом — сопящий саламандр, от которого волнами шло тепло. И — да — он видим. На него, вернее, на штаны с мотней, оглядывались — кто посмеиваясь, кто с интересом. И осязаем — следы на снегу оставлял как обычный человек.

— Осторожнее, — буркнул Сайел, подхватывая скользящую меня под руку.

— Спасибо... — я уцепилась за его локоть. Дуться смысла нет, люди взрослые и умные. — Сай, а почему ты восстанавливаешься быстро, а Муз — нет, если вы оба — высшие?

Уже пятый день, со времен "парня с собакой", Муз бледно-синей тенью спал почти без продыху. И составить с ним разговор о собственной "писцовости" никак не получалось.

— Я постоянно от огня питаюсь и умею копить силы про запас. А тот, кого ты называешь Музом, питается твоей творческой энергией. Сейчас ты почти не пишешь, и у него нет подпитки.

— Кроме алкоголя, — дополнила я ехидно.

— Чаще всего это энергетическая заначка, — пояснил мой спутник, с любопытством оглядываясь на тех, кто оглядывался на него. — Запасы того, что ты выплескиваешь в процессе работы. Хотя потреблять материальное он иногда может. Мы высшие по качествам силы, но по природе разные. Ты бы не забывала о нем, Васют. Эту историю отложила — так за другую возьмись. У тебя ящик идей в запасе.

— А рыться в чужих вещах — нехорошо, — осудила я.

— Зато полезно, — возразил Сайел улыбчиво. — Подумай, может, на рассказ соберешься. Муз тебе нужен. Я могу прозевать опасность, а он — никогда. И всегда рядом, даже когда ты не видишь.

Я согласно кивнула. Нет, за другую книгу не возьмусь. Во-первых, с одной надобно разобраться. И не хватало мне еще второго писца для полного счастья. Я тогда к деду не в гости пойду, а на ПМЖ перееду. Во-вторых... боязно, да. Но размять в себе творчество надо... и написать Альке письмо. Точно. Заодно... про Валика спрошу. Они знакомы, но на уровне "просто знакомы": Алька всегда была крайне занятой — то художка, то худколлежд, то пленэры, то сабантуи с друзьями-художниками. И я с горя подружилась с хулиганом. Но раз она видит Муза, раз увидела символ "героя" на моей щеке... Вероятно, и ее памяти "редактура" не коснулась. Мне важно знать, что и она помнит Валика... взрослым и живым. Что я точно его не выдумала. Да, надо написать, раз обещала.

Сверившись с картой, я повела Сайела лабиринтом узких улочек, меж понастроенных где попало старых хрущевок и новых "свечек". И, выйдя на широкий проспект, вернулась к прежним мыслям. И смотрела на украшенные елками, мишурой и шариками витрины бутиков, а видела подвал... и тень. Марионеточные нити и потусторонние глаза. И снова возвращалась мысленно в тот вечер. Рука, сжимающая горло. Удушье, оцепенение и темнота в глазах. И такой сладкий глоток воздуха после... Мог ли он тогда что-то сделать?.. Если бы я видела... А ведь...

— Ты видел, — сказала тихо.

— Не все, — ответил Сайел резко. — И если думаешь, что я в курсе всех ритуалов, то ошибаешься. Я понятия не имею, как из части сущности сотворить тень и сохранить в ней себя, — и после паузы добавил тихо: — Я бы попробовал, если бы понимал, как.

Я недоверчиво покосилась на саламандра, но уточнять не стала. Уцепилась крепче за его надежный локоть и вспомнила вчерашнюю лекцию. На которой мне доходчиво объяснили разницу между низшими, высшими и теми, кто посередине.

У низших есть только силовая оболочка, и им, паразитам, для нормальной жизнедеятельности нужны чужой дух и чужое тело. По сути, это огрызок силы, без разума и инстинктов. Поэтому мой птеродактиль постоянно спит на батарее и больше ни на что не способен. Хотя если его "подселить", то он поделится с "сожителем" силой и будет рьяно стеречь "дом". И от вирусов, и от депрессий, и от травм, и от конкурентов. И даже какую-то магию вручит, вроде гипноза или чтения мыслей.