Чужими глазами

— Да откуда я знаю? — развел руками парень, даже не пытаясь защитить престиж покойной родительницы. — Я ж тогда мелкий совсем был. Ну, показали мне ту плату, я ее обслюнявил и назад кинул. А уж у кого на нее там патент, мне и подавно плевать было. Юлька говорит, что ничего мама не плагиатила. Наоборот, это у нее тогда идею поперли. А маме вообще всегда принципиально было только свое патентовать... Эй! Ты там чего глаза ковыряешь? Болят что ли?

— Болят, — не стал спорить Дэалан, действительно, не удержавшись, снова принявшийся их тереть.

— Ну-ка на меня посмотри, — потребовал Костик, нависая над его высочеством.

Дэл посмотрел.

— Ты опух что ли?! — взвился мальчишка, — Юлька операцию только два месяца как сделала, а ты весь день в ящик пырился... Капли иди капай.

— Какие капли? — не понял Дэалан. — И что за операция?

— Не помню, но они зеленые. А операция обычная — зрение она лечила. Давай двигай!

С этими словами малолетний нахал принялся за руку стаскивать Дэалана с диванчика и едва ли не пинками выпихивать в Юлину спальню. Работал он с отдачей, на совесть, так что алиору было проще подчиниться, чем спорить или тем паче сопротивляться.

Да и смысл сопротивляться, когда сам напортачил?

Ситуация получалась весьма досадная: в человеческих болячках Дэалан разбирался, мягко говоря, поверхностно и потому решил, что резь в глазах — это нормальное для людей явление. И если бы Костик сейчас не блеснул наблюдательностью, его высочество вполне мог по незнанию навредить Юле, да и себе за компанию, ведь никто не знает, сколько еще ему придется прожить в этом теле...

В Алисе лечение зрения таких долговременных побочных эффектов не дает. Что не удивительно, ведь магия вещь куда более действенная, чем любая местная хирургия. Да и собственная регенерация алиоров способствует делу.

Вообще-то, благодаря этой самой регенерации, плохого зрения у алиоров не бывает. Но в жизни случается всякое, в том числе и повреждения, с которыми сколь угодно крепкий организм без врача справиться не в силах. Чаще всего страдали маги-телепортеры: в их работе глаза играли наиважнейшую роль и подвергались колоссальной нагрузке. Все дело в том, что маг, строя телепорт, первым делом 'прозревает' точку выхода, проверяя, нет ли там каких-нибудь препятствий для перехода. Выражаясь совсем примитивно, он перемещает в конечную точку телепорта свое зрение, оставив в начальной точке все остальное. Наблюдателю со стороны кажется, что в воздухе рисуются два глаза, а уж за ними, если все в порядке, проявляется и сам маг.

При этом даже 'слепые' прыжки, вроде того, которым Дэалан прибыл сюда, дают нагрузку на глаза — виды телепортов, может, и разные, но принцип создания перехода все равно сходный, с опорой на ограны зрения...

Впрочем, обращаться к целителям магов заставляли как правило не усталость и не нагрузки. Просто для того, чтобы ограничить телепортиста в передвижениях, ему нужно повредить глаза.

'Зеленые капли' нашлись на Юлиной прикроватной тумбочке. Дэл их уже не раз замечал, хотя о назначении флакона, конечно, не задумывался. К счастью, в коробочке нашлась инструкция, где было подробно расписано, сколько и в какое место следует закапать.

Нужные движения у Юли были доведены до автоматизма, и проблем с приемом лекарства у Дэалана не возникло. Надо сказать, жгли они немилосердно. Бедные хрупкие люди...

Спустя положенные по инструкции десять минут, которые надлежало провести лежа на спине с закрытыми глазами, его высочество возвратился в гостиную, где застал Костика сидящим в кресле перед Юлиным компьютером и перебирающим вырванные Дэлом из блокнота листки с заметками.

— Это чего за кракозябры? — с недоумением спросил он, помахав пачкой листков.

Свои записи его высочество вел на родном языке. Нет, он не боялся, что кто-то прочтет его скорбный труд и тут же догадается, что вместо Юли с Константином живет занявший ее тело пришелец из другого мира. Просто по привычке. Да и любопытно это — писать привычные, почти тысячу лет знакомые буквы чужим почерком.

— Лиастер, — коротко ответил алиор.

— Кто?

— 'Ли-ас-тер', — по слогам повторил он. — так называется язык, на котором говорят в моей стране.

— Да ты гонишь, — уверенно заявил Костик. — Это вообще читать нельзя.

Мальчишка, как обычно, преувеличивал. Насколько Дэалан успел разобраться в местных языках, письменный Лиастер, алфавит которого насчитывал всего сорок восемь букв и одиннадцать артикулирующих значков, был существенно проще всех видов здешних иероглифов.

Его высочество демонстративно забрал у Костика верхний листок и вслух прочел:

— 'Имелись иные претенденты на опеку над ребенком'. К слову, что за претенденты?

— А там не написано? — недовольно проворчал ребенок, явно не довольный поворотом беседы.

— Если я спросил тебя, — вкрадчиво ответил Дэалан, — значит, хочу услышать мнение участника событий, а не 'домыслы', о которых мы недавно говорили. Так кто?

— Дядя с тетей, — неохотно буркнул Костик, возвращая записи на место и даже приглаживая помятый уголок одного из листиков. — Но Юлька их обломала.

— Так прямо и обломала? — аккуратно, как учили умные служебные инструкции, задал наводящий вопрос Дэл. Честно говоря, допрашивать детей-свидетелей, или, не приведи небо, детей-потерпевших, ему никогда в жизни не приходилось — для этого в ведомстве имелись специальные сотрудники, обученные работать с детьми и располагающие к себе.

Дэалан же забегал в допросные все больше запугать или запытать реальных мясников, насильников и предателей.

— Ну, ты ж видишь, что я тут с Юлей, а они где-то там, — Костик помахал ручкой в воздухе, изобразив загадочное 'там'. — А как там чего было — понятия не имею, меня туда всего один раз привели на три минуты. Тетя судья спросила, с кем я хочу жить, с Юлькой или с тетей Кристой. Я им сказал, что с Юлькой, и меня выставили. Так что извиняй, подробности у Юли или в Сетке.

Значит, дело дошло до пресловутого суда, и спор Юля выиграла. Что ж, молодец, девочка...

— И больше ваши родственники на тебя прав не предъявляли? — задал новый вопрос Дэалан.

— Да какие у них права, если суд меня Юле отдал? — с раздражением ответил мальчишка. — Приговор судебный — это все, финита. Мне не веришь — в Сети смотри, говорю же.

— Посмотрю, — покладисто согласился его высочество, делая на листке соответствующую пометку. Незачем нервировать и настраивать против себя парня, когда он только-только начал приносить настоящую пользу. — К слову о Сетке... Подвинься-ка.

Не дожидаясь, пока мальчишка зачешется и уступит старшим место, Дэалан подтолкнул в сторонку кресло на колесах, в котором тот угнездился, и склонился над Юлиным компьютером. После чего, сверяясь с листком, на котором записал путь к нужной папке, принялся за поиски так озадачивших его роликов.

— Смотри, узнает Юлька, что ты в ее буке шарился — руки тебе вырвет и в уши вставит, чтоб не повадно было, — посулил малолетка, медленно крутясь в кресле.

— Я думаю, она меня поймет и простит, — со всей возможной дипломатичностью ответил Дэалан, не отвлекаясь от экрана. — В крайнем случае, извинюсь.

— Оптимист ты, хочу сказать! — восхитился наивностью пришельца Костик. — Думаешь, что успеешь хоть слово вставить.

— Посуди сам, — зачем-то взялся объясняться Дэл. — Юля сейчас у меня дома и точно так же роется в моих сокровенных дневниках и тайниках, потому что ей тоже нужно как-то ориентироваться в новом мире и в моей жизни.

По крайней мере Дэалан очень надеялся, что отцу пришло в голову уговорить эту девушку кое-где Дэалана подменить. Блокировать магию, нарядить в подобающий случаю керт — и пусть мелькает время от времени где-нибудь на виду. Пусть принц Дэалан сам, при свидетелях, передаст дела и пост... Алинетту, надо полагать. Вряд ли дядя Райнэл польстится на это лакомство второй раз — ему неплохо и на его нынешнем месте, вдали от Криаля и политики. А вот кузена в посольстве заменить пусть и сложно, но вполне возможно.

И будет всем счастье! И Юля у них будет при деле, и Дэалан вроде бы никуда не пропадал: ну подумаешь, решат все, что он отстранен от службы и попал в опалу, в первый раз что ли? И Алинетт наконец поиграет в солдатиков по-крупному. И главное, те уроды, что так удачно атаковали его чуть больше недели назад, будут уверены, что тянущие из мага силу аппараты больше не секрет для Алиса.

Ну неужели же Юля с этим не справится? В конце концов, даже медведей учат танцевать! А она, на минутку, человек и при этом хоть и не гений, но и не полная дура.

И если для того, чтобы принести всю эту пользу, Юле потребуется перерыть его белье и вытащить на свет все его секреты — пожалуйста! В критической ситуации о личном не думают.

Да даже если и не уговорят ее ни на что подобное — Юля живет в его теле. Кто как не она имеет право рыться в его секретах?

— ...И никакого преступления я в этом не вижу, — наконец закончил он мысль. — Сейчас это мое тело, а значит, вот это мой компьютер, а вон то — моя чашка. А там ее тело и соответственно, мой дом и все, что в нем есть, в ее распоряжении.

До тех пределов, какие очертит его величество Нейрит, само собой. К счастью, у Дэалана был отец, способный контролировать Юлино поведение. Сам же Дэл при желании мог творить здесь все, что хотел, ни на кого не оглядываясь.

— Ну, смотри, я тебя предупредил и покрывать не стану, — крайне скептически обозначил свою позицию в гипотетическом конфликте Костик. — А что за дом-то у тебя, кстати? Это там такими загогулинами пишут?

— Там, — подтвердил Дэалан. Мальчишка хочет узнать чуть больше о своем случайном госте? Почему бы и нет? Хуже от этого вряд ли станет. — Я родом из королевства Алис. Его жители называют себя алиорами, и большинство из нас имеет выраженные способности к магии: пространственной, боевой, бытовой, целительской, артефакторской, защитной, природной и далее. У кого-то способности больше, у кого-то меньше...

— А у тебя какие? — перебил Костик.

— Кхм. Считается, что довольно неплохие, — скромно приуменьшил один из сильнейших магов в истории Алиса, дабы потом на протяжении неопределенного времени не выслушивать ядовитые, а главное полностью справедливые, комментарии о том, как же он, такой крутой и распрекрасный, оказался в такой вот... ситуации. И без них тошно. — Мы не совсем люди: дольше живем, меньше болеем, быстрее восстанавливаемся...

— Типа эльфы что ли? — приподнял бровь подросток.

— Кто, прости?

— Ну, такие педиковатые ребята из фэнтези, с длинными волосами и острыми ушами, — для наглядности Костик даже показал на себе, какими именно ушами, — на деревьях еще живут.

— Нет, — с облегчением открестился от таких сравнений Дэалан. — С ушами у нас все в порядке, а живем в обычных домах, как и вы.

Волосы алиоры стригли по-разному, кто во что горазд: определенная мода отчего-то не приживалась, а вкусы у каждого были свои. А насчет педиковатости... ну, разное бывает, что тут сказать...

— И чего ты там делаешь?

— В каком смысле?

— Работаешь кем?

— А, — наконец сообразил Дэалан. — Безопасность. Я служу в структуре, обеспечивающей общественный порядок.

О том, что эту самую структуру он вообще-то возглавляет, алиор умолчал: незачем мальчишке такие подробности.

— Да ладно! — не поверил Костик. — Полиция что ли?

— Вроде того, — согласился Дэалан. В конце концов 'полиция' в состав Тайной Службы тоже входила.

— Преступников ловишь?

— В том числе, — не стал отрицать его высочество. — Служба много чем занимается, от охраны лично короля до задержания городских хулиганов по праздникам. И преступниками тоже, как без них?

— И что, много уже наловил? — с любопытством осведомился мальчишка, деловито подгребая ногами свой ездящий стул на исходную позицию, чтобы лучше видеть стоящего возле стола с компьютером собеседника.

Дэалан честно задумался, пытаясь назвать хоть какую-то цифру, но разве упомнишь все аресты за шесть веков?

— За какой период? — сдавшись, уточнил он.

— Ну, за год, скажем. Много?

— Не очень, — честно ответил Дэалан. — Пятерых.

— А чего такая печальная статистика? — насмешливо протянул парень, уперевшись локтями в подлокотники стула. — Преступников мало, или плохо ловишь?

— Я, как у вас говорят, кабинетный работник, — оправдался Дэалан. Чистая правда, надо сказать! В отличие от гвардии, в Тайной Службе командир это не тот, кто бежит впереди с выпученными глазами, размахивая мечом и громко вопя, а тот, на чью долю в средний рабочий день выпадает гора отчетов и десяток важных решений. — Просматриваю отчеты и статистику и слежу за тем, чтобы бойцы были вооружены и опасны. А вот в поле оказываюсь нечасто.

И уж если принц Дэалан отправляется в поле, живых врагов он там, как правило, не оставляет. Но зачем пугать ребенка из тихого зеленого мира такой правдой?

— А лет-то тебе сколько? — догадался задать еще один неудобный вопрос Костик.

— Уж побольше, чем тебе, — хмыкнул его высочество и, чтобы уйти от темы и не признаваться, что ему за девятьсот, развернул к мальчишке монитор, на котором давным-давно красовалось так озадачившее его видео. — Что это такое?

— Это? Дисней, а что?

— Что такое 'Дисней'?

— Да мультики это. Картинки такие рисованные и бегающие. Ну ты что, мультфильмов никогда не видел? Вы там у себя, кроме как с преступниками, вообще как-то развлекаетесь?

— Театр, поединки, галереи искусств... — навскидку перечислил Дэалан, припоминая молодость. Давно он не был ни на одном, ни на втором, ни на третьем... — Книги. Мультфильмов нет.

Говоря откровенно, что-то из современных культурных веяний он легко мог и пропустить: последние несколько столетий глава Тайной Службы посвятил работе, а не развлечениям.

— Село! — безапелляционно припечатал Костик. — Детей вы тоже на поединки таскаете?

— Кто как, — пожал плечами его высочество. — Некоторым кажется, что бои профессионалов будут для начинающих учеников познавательными. А некоторые ученики сами туда рвутся... Но чаще для детей устраивают какие-то специальные спектакли... Вроде бы.

— Ну вот, а мы детей от такой бурды бережем. Специально для них, видишь, мультики рисуем.

— Вот это — для детей? — опешил Дэалан.

— А чего? — не понял его удивления Костик.

— Там животные, и они разговаривают, — обличительно высказал алиор, как ему казалось, очевидную причину для того, чтобы отправить ленту в печь.

— И чего? — с нажимом повторил мальчишка.

— Животные не разговаривают, — разъяснил еще популярнее его высочество. — И уж тем более не поют. Зачем приучать детей к тому, чего нет?

— Да какая детям разница, собаки на экране поют, или люди? — возразил Костик. — Вот мне лично было в детстве параллельно, как эта образина выглядит. А вот что она несет разумное, доброе и вечное — это да, это я запомнил. И вообще, это ж сказки все, а в сказках зверью положено разговаривать.

Его высочество уперся локтями в столешницу, нависнув над ноутбуком, и задумался. Кажется, в этом споре мальчишка его сделал.