Подземка

Игорь гру­ст­но про­из­нес:

— Она слиш­ком хо­ро­шо обо мне ду­ма­ет. До не­бес я не до­б­рал­ся. Не по­лу­чи­лось. За­стрял где-то ме­ж­ду не­бом и зем­лей. Бол­та­юсь тут как дерь­мо в про­ру­би.

— Так ты что — те­перь при­зрак, что ли? — со­об­ра­зил я.

— Вро­де это­го, — пе­чаль­но под­твер­дил Игорь. — При­чем, мож­но ска­зать, твой пер­со­наль­ный.

— Как это? — не по­нял я.

— Да так, — ус­мех­нул­ся он. — В ста­ри­ну в ка­ж­дом ува­жаю­щем се­бя зам­ке обя­за­тель­но был при­зрак, ко­то­рый бе­гал по не­му, пу­гая или на­обо­рот за­щи­щая хо­зя­ев. Я же, в от­ли­чие от этих ар­ха­ич­ных при­ви­де­ний, к кон­крет­но­му мес­ту не при­вя­зан, у ме­ня дру­гая це­поч­ка, при­ко­вав­шая ме­ня к те­бе. Так что знай, я те­перь где-то по­бли­зо­сти.

— И чем ты со­би­ра­ешь­ся за­ни­мать­ся? Бу­дешь пу­гать или слу­жить?

— Ни то, ни дру­гое, Лось. Ме­ня по­сла­ли при­смат­ри­вать за то­бой.

— Кто? — за­ин­те­ре­со­вал­ся я.

— Дол­го объ­яс­нять. Есть, в об­щем, за­ин­те­ре­со­ван­ная в те­бе си­ла, ко­то­рая очень хо­чет, что­бы ты до­вел де­вуш­ку до кон­ца. Это очень важ­но, а по­че­му — я не знаю. Глав­ное, за­пом­ни: что бы ни слу­чи­лось, ты дол­жен при­вес­ти де­вуш­ку на Цен­траль­ную и точ­ка!

— Ни­ко­му я не дол­жен, — ра­зо­злил­ся я.

— А вот тут ты, дру­жи­ще, оши­ба­ешь­ся, — за­сме­ял­ся Игорь. — И еще, — он за­мял­ся: — Спа­си­бо, что при­стре­лил. Ты из­ба­вил ме­ня от та­кой му­ки ...

— Ты сам ме­ня по­про­сил, — за­ме­тил я.

— Вер­но. А у те­бя хва­ти­ло ду­ха. Ко­ро­че, ты на­стоя­щий друг. А те­перь — по­ка! Ско­ро ут­ро, те­бе по­ра про­сы­пать­ся. Кста­ти, — при­зрак под­миг­нул, — де­вуш­ка-то ни­че­го. Я бы на тво­ем мес­те вре­мя не те­рял.

Кто-то по­тряс ме­ня за пле­чо. Я воз­му­щен­но за­вор­чал и ... про­снул­ся.

На­строе­ние бы­ло ни­же плин­ту­са, на ду­ше буд­то кош­ки на­га­ди­ли. Я же го­во­рил, что не люб­лю ви­деть во сне тех, ко­го со мной уже нет.Гла­ва 13

— Ро­та, подъ­ем, — на­смеш­ли­во ско­ман­до­вал кто-то над ухом.

— Ка­кая в ж... ро­та?! — ра­зо­злил­ся я.

— По­чет­но­го ка­рау­ла. Уже и по­шу­тить нель­зя, — за­сме­ял­ся Ашот Амая­ко­вич, а это и вправ­ду был он.

Я трях­нул го­ло­вой, буд­то мок­рый пес. Не­хит­рый спо­соб окон­ча­тель­но про­снуть­ся, пе­ре­ня­тый у Дим­ки Бот­вин­ни­ка.

В гла­зах по­сте­пен­но про­яс­ни­лось. Я уже мог от­ли­чить ре­аль­ность от сна. Ин­те­рес­но, от­че­го нор­маль­ным му­жи­кам мое­го воз­рас­та обыч­но снят­ся го­лые дев­ки, а я вот с мерт­ве­ца­ми раз­го­ва­ри­ваю? Кар­ма у ме­ня та­кая или баш­ка по осо­бен­но­му уст­рое­на? Бо­юсь, ни­кто мне тол­ком не от­ве­тит, да­же Док.

Не то что­бы у ме­ня от все­го это­го силь­ный дис­ком­форт. Так, раз­ве что чу­точ­ку. Мерт­вым свое, жи­вым — жи­вое. Мо­жет, и впрямь есть ка­кая-ни­будь за­гроб­ная жизнь, при­чем не­дур­ст­вен­но уст­ро­ен­ная, а мы, ду­ра­ки, сво­его сча­стья не по­ни­ма­ем?

Ли­ло уже ус­пе­ла одеть­ся и стоя­ла в пол­ном бое­вом об­ла­че­нии, а вот я не слы­шал, как у нас поя­ви­лись гос­ти до тех пор, по­ка не раз­бу­ди­ли. Ста­рею. По­то­му, на­вер­ное, с мерт­вы­ми и раз­го­ва­ри­ваю. А ведь и впрямь уди­ви­тель­но, Игорь был во сне как жи­вой. Мо­жет, я под­соз­на­тель­но не мо­гу сми­рить­ся с его смер­тью и та­ким об­ра­зом пы­та­юсь се­бя ус­по­ко­ить? Ну, вро­де как ви­на у ме­ня пе­ред Иго­рем, а я ее ти­па так за­гла­жи­ваю и в ре­зуль­та­те из­бав­ля­юсь от ком­плек­сов. Ор­га­низм, го­во­рят, уме­ет се­бя за­щи­щать, ина­че бы у мно­гих из нас кры­ша дав­но съе­ха­ла: все­рь­ез и на­дол­го.

— Что слу­чи­лось? — спро­сил я у Ашо­та Амая­ко­ви­ча.

— При­шли за ва­ми. Ждут.

Вот и все. Обе­щан­ная груп­па со­про­во­ж­де­ния яви­лась, при­чем при­бы­ла не по тун­не­лю, а че­рез гер­мо­во­ро­та с по­верх­но­сти. Два жло­ба, воо­ру­жен­ных до зу­бов, в об­ще­вой­ско­вых по­лу­шуб­ках, кас­ках, ка­муф­ля­же, бер­цах ве­ли се­бя так, буд­то на них свет кли­ном со­шел­ся. На­гло­сти в му­жи­ках хва­та­ло. Они рез­ко оса­ди­ли Ашо­та Амая­ко­ви­ча, го­во­ри­ли ис­клю­чи­тель­но в по­ве­ли­тель­ном то­не и во­об­ще ощу­ща­ли се­бя хо­зяе­ва­ми стан­ции.

Дру­ги­ми сло­ва­ми, на­ша ох­ра­на не по­нра­ви­лась мне с пер­во­го взгля­да. Боль­ше все­го раз­дра­жал Боц­ман, у не­го на паль­цах пра­вой ру­ки бы­ли вы­ко­ло­ты яко­ря, и хо­дил он врас­ко­ряч­ку, как за­прав­ский мо­ряк.

Вто­рой пред­ста­вил­ся Ли­фа­но­вым. У не­го бы­ло без­жиз­нен­ное ли­цо, ма­лень­кие злоб­ные гла­за и мас­сив­ная че­люсть, ко­то­рой он по­сто­ян­но дви­гал так, буд­то что-то же­вал, на­по­ми­ная верб­лю­да. Сход­ст­во усу­губ­ля­лось слег­ка вы­тя­ну­той впе­ред верх­ней гу­бой. Для се­бя я так и ре­шил: бу­ду звать его Верб­лю­дом.

— Как до­б­ра­лись? — за­ле­бе­зил пе­ред ни­ми Ашот Амая­ко­вич.

— Нор­маль­но, — про­це­дил сквозь зу­бы Верб­люд.

В под­роб­но­сти вда­вать­ся он не стал.

— Пе­ре­ку­си­те с до­ро­ги? Я на­счет сто­ла рас­по­ря­жусь, — про­дол­жил об­ха­жи­вать их гла­ва ад­ми­ни­ст­ра­ции.

— Не­ко­гда нам. Вре­мя не ждет, — про­бур­чал Боц­ман.

— Так я бы­ст­рень­ко...

— Я же ска­зал: не­ко­гда нам! — обор­вал его Боц­ман.

Он по­смот­рел на ме­ня:

— Ты Ло­сев?

— Я.

— Мо­жешь то­пать к се­бе на Два­дцат­ку, — без осо­бых це­ре­мо­ний за­го­во­рил он. — Даль­ше мы как-ни­будь без те­бя до­бе­рем­ся.

Сна­ча­ла я да­же об­ра­до­вал­ся. Пе­реть на да­ле­кую Цен­траль­ную мне во­все не хо­те­лось. Осесть мож­но и здесь. С пар­ня­ми из ка­ра­ва­на я как-ни­будь до­го­во­рюсь. Три нор­маль­ных му­жи­ка все­гда су­ме­ют до­го­во­рить­ся. В кон­це кон­цов, они са­ми го­во­ри­ли, что у них про­бле­мы с кад­ра­ми, а тут — на­те вам — под­го­тов­лен­ный спе­циа­лист выс­ше­го раз­ря­да. Ну, по­де­рем­ся ра­зок, по­том по­ми­рим­ся. Нор­маль­но, мне не при­вы­кать.

И тут вне­зап­но при­пом­нил­ся не­дав­ний сон, сло­ва Иго­ря­хи. Бред, ко­неч­но, фан­та­зия пе­ре­тру­жен­но­го моз­га, но по­че­му-то я твер­до ре­шил не со­гла­шать­ся и по­вел се­бя уп­ря­мо как осел.

— Нет, пар­ни, я с ва­ми пой­ду. Мне на­чаль­ст­во ве­ле­ло до­ве­сти де­вуш­ку до Цен­траль­ной, и я так и сде­лаю. Мне лиш­них про­блем не на­до.

Боц­ман с Верб­лю­дом пе­ре­гля­ну­лись. По­хо­же, я не вхо­дил в их пла­ны, од­на­ко при­чин от­ка­зать у них не бы­ло.

— Лад­но, как хо­чешь. На­ше де­ло пред­ло­жить, — про­бур­чал Боц­ман.

Я ус­мех­нул­ся:

— То­гда до­го­во­ри­лись: вли­ва­юсь в ва­ши спло­чен­ные ря­ды. Мне бы вот толь­ко ору­жие с со­бой хоть ка­кое.

— Ору­жи­ем обес­пе­чим, — вы­сту­пил Ашот Амая­ко­вич.

— А по­жрать?

— То­же бу­дет. Сух­пай да­дим.

Боц­ма­ну и Верб­лю­ду упо­ми­на­ние об ору­жии по­че­му-то не по­нра­ви­лось, но спо­рить они не ста­ли. Ве­ле­ли по­то­ра­п­ли­вать­ся, еще раз ска­за­ли, что вре­ме­ни в об­рез, на­чаль­ст­во в гне­ве и гро­зит­ся по­от­ры­вать всем баш­ку за про­мед­ле­ние.

К Ли­ло они от­но­си­лись под­черк­ну­то ней­траль­но, но я ощу­щал в их сло­вах и по­ступ­ках за­мас­ки­ро­ван­ный от­те­нок ува­же­ния.

На скла­де мне вы­да­ли "вес­ло", так на жар­го­не на­зы­ва­ли ста­рые АК-47 с де­ре­вян­ным при­кла­дом, в боль­шом ко­ли­че­ст­ве за­кон­сер­ви­ро­ван­ные на ар­мей­ских скла­дах еще во вре­ме­на од­но­го из пер­вых ген­се­ков. Ли­ло взя­ла иг­руш­ку по­лег­че — ко­рот­кий спец­на­зов­ский АКС. Как она с ним об­ра­ща­лась, мне до­ве­лось уви­деть на по­верх­но­сти. По­жа­луй, Ли­ло бы и из паль­ца вы­стре­ли­ла.

Боц­ман с Верб­лю­дом вни­ма­тель­но за на­ми на­блю­да­ли, но я все же улу­чил мо­мент, ко­гда они от­вле­ка­лись и не­за­мет­но об­за­вел­ся еще па­рой по­лез­ных ве­щиц: дав­ным-дав­но сня­тым с воо­ру­же­ния ТТ и те­са­ком, не ху­же то­го, что ос­тал­ся в ту­ше по­вер­жен­но­го чу­до­ви­ща. Оба пред­ме­та я за­ны­кал так, чтоб ни од­на за­раза не уви­де­ла.

Ашот Амая­ко­вич по­вел нас на про­до­воль­ст­вен­ный склад.

Сух­пай нам дос­тал­ся в се­рой кар­тон­ной ко­роб­ке, на­тов­ский. Та­кие при­во­зи­ли в быв­ший Со­вет­ский Со­юз в ка­че­ст­ве гу­ма­ни­тар­ной по­мо­щи еще в де­вя­но­стых. Съе­доб­но­го там ма­ло. Раз­ве что же­ва­тель­ная ре­зин­ка ни­че­го. Ос­ве­жа­ет. Еще су­хие га­ле­ты. Толь­ко с их по­мо­щью мож­но одо­леть ма­лень­кую ба­ноч­ку по­хо­же­го на со­ли­дол дже­ма.

Я по­мор­щил­ся. Оте­че­ст­вен­ная ту­шен­ка, греч­ка и рис с мя­сом нра­ви­лись мне ку­да боль­ше. Но да­ре­но­му ко­ню в зу­бы не смот­рят. С го­ло­ду­хи со­жрешь что угод­но, да­же ту па­кость, что да­ва­ли на­тов­ским сол­да­там.

Ашот Амая­ко­вич вы­пи­сал нам со­про­во­ди­тель­ные до­ку­мен­ты, дал две тол­стых курт­ки на пу­ху вза­мен из­гваз­дан­ной в тун­не­ле оде­ж­ды, плот­ные шта­ны, сви­те­ра и бо­тин­ки.

— Есть пред­ло­же­ние рва­нуть че­рез верх, — ска­зал Боц­ман. — У нас ма­ши­на на хо­ду, бен­зи­на пол­ный бак. С ве­тер­ком дое­дем.

— Мне нель­зя, — по­мо­тал го­ло­вой я. — Я свой ли­мит уже ис­чер­пал, да и вы, пар­ни, долж­ны быть на пре­де­ле.

Со­про­во­ж­даю­щие пе­ре­гля­ну­лись.

— В об­щем, да, — не­охот­но со­гла­сил­ся Боц­ман. — Ис­чер­па­ли. Вот до че­го го­ряч­ка до­во­дит: вы­ле­те­ло из го­ло­вы. Ты прав, Ло­сев, рис­ко­вать мы не бу­дем. Идем пе­шоч­ком.

И без то­го не вы­зы­вав­шие сим­па­тий, они ста­ли нра­вить­ся мне еще мень­ше, ес­ли это толь­ко воз­мож­но. Че­го-то эти двое из лар­ца не до­го­ва­ри­ва­ли. Вы­вод сле­до­вал один: на­до быть на­сто­ро­же. И еще... ин­те­рес­но, ес­ли бу­дет кон­фликт, чью сто­ро­ну при­мет Ли­ло?

Боц­ман по­шел впе­ре­ди, Верб­люд за­мы­каю­щим. Мож­но бы­ло по­ду­мать, что они вста­ли так для на­ше­го бла­га, но мне в го­ло­ву при­шла мысль о тис­ках. Я по­щу­пал ру­ко­ят­ку пис­то­ле­та, она бы­ла те­п­лой и по­дей­ст­во­ва­ла на ме­ня ус­по­каи­ваю­ще. Воз­мож­но, мне про­сто не по се­бе, и я сам се­бя на­кру­чи­ваю, но чув­ст­во опас­но­сти не про­хо­ди­ло.