— Товарищ капитан, я видал такое, они сейчас из орудий ударят, позиции минометов они срисовали, накроют одним залпом! Тогда вообще без штанов останемся, — продолжал я.

— Думаешь? — он снял каску, и почесал затылок пистолетом. — Вяткин, Иванов, давайте сюда, — прокричал он и махнул рукой к себе. Благо, позиции были близко. Ребята не заставили себя уговаривать, быстренько подхватили стволы, ящики с минами, и бегом припустили к нам.

Через несколько минут, раздался, первый залп, и как я и предполагал, пришелся он именно по покинутым позициям минометчиков. Капитан лишь молча посмотрел на меня, кивнул каким-то своим мыслям, и надел каску. Но больше не стреляли. Подошел Мурат.

— Радист принял сообщение, группа на подходе. Чего делать будем?

— Мурат, опять все на тебя ложится, надо выйти им навстречу, доложить ситуацию. А там уж, что полковник скажет. Но я не думаю, что прикажет бросить этих парней, так что все равно, будем здесь воевать.

Казах кивнул, и умчался. Я попытался прикинуть, где лучше ставить минометы, но Лобачев опередил.

— Бойцы, — крикнул он минометчикам, — давайте на позиции.

— Пусть лучше к нам за спину идут. Там тоже воронок навалом. Только пусть встают по краям. — Кинул я свои пять копеек.

Капитан продублировал, то что я предложил. Ну, молодец, соображает. Парни еще пользу принесут.

— Ну, вот и я в окопе, — подумалось вдруг. От грустных мыслей, отвлек голос Зимина.

— Сползать что ли, посмотреть, чего они там замышляют?

— Сдурел, что ли? — я хлопнул по брустверу ладонью, и одновременно с этим, прогремел взрыв. Немцы решили еще и артподготовку провести. Все упали на землю. Стреляли довольно редко, экономят что ли?

— Сейчас закончат, — раздался рядом голос Лобачева, — всегда по пять минут долбят, порядок такой у них, наверное.

Все стихло. Капитан затеял перекличку. В этот раз не отозвались двое.

— Твою мать! С каждым разом, все меньше и меньше.

Прибежал старшина Евсюк.

— Товарищ капитан, там снаряд прямо в окоп попал, Ремизова и Пантелеева, как корова языком слизнула, даже хоронить нечего! — У старшины тряслись руки от волнения. Да это и понятно, у самого тоже, такой трясун был, что хоть вой.

— Зимин, Саня! Занимайте оборону, проверь радиста. Он где-то у блиндажа был. А потом ко мне, я кое-что придумал. И Вано с собой прихвати.

— Сейчас сделаю, — Саня убежал. Я взял свой мешок в руки, надо же, и ведь не потерял. Достал из него две новых, дымовых гранаты. Попробуем новинку. Повесим дым, и посмотрим, как поведут себя немцы.

— Серег, привет! — Вано брякнул пулеметом, ставя его на бруствер.

— Здорова, коль не шутишь! Так, Вано, у тебя сколько с собой банок? — я ткнул пальцем, в барабан его пулемета.

— Четыре, одна стоит. Пострелять захотел, командир? — Вано улыбнулся.

— Ага, — и добавил, повернувшись к Лобачеву, — товарищ капитан, дайте мне двух бойцов.

— У меня, их чего, полк что ли? — огрызнулся тот в ответ.

— Был бы полк, попросил бы взвод! — ответил так же жестко я.

— Бери, кого тебе надо-то? — он махнул рукой за спину.

— Вон того, с ППД можно? — я указал на парня, — и одного с винтовкой, кого, сами покажите.

Капитан крикнул бойцам, я удивился, опять фамилию, Иванов, услышал.

— Сколько же у вас Ивановых-то? — не удержался от вопроса я.

— Да как грязи! В роте, когда только сформировали, восемь человек было, и все не родственники.

— Ну, так куда же без Ивановых-то? — Спросил подошедший боец.

— Точно, на них вся надежда, еще бы Петровых, да Смирновых сюда.

— Есть Петров, а Смирнов, вчера погиб.

— Ясно, спасибо. Мы на вылазку, смотрите в оба.

Я быстренько объяснил Вано, куда пойдем. Опять прибежал Зимин, я предложил ему учувствовать, только с другой стороны.

А идея была проста! Кидаем пару-тройку дымовых, и выходим. Зимин со вторым пулеметом, идет на левый фланг, а мы на правый. Сказал ему, чтобы тоже взял кого-нибудь. Я захотел немного выдвинуться вперед, и залечь. Во время атаки противника, ударим с флангов из двух пулеметов.

— Ну вы и придурки! — покачал головой капитан Лобачев. — Где вас таких берут?

— Из тех ворот, что и весь народ! — заключил я, — давайте готовиться, сейчас полезут.

Зимин первый опробовал новинку, как он кидал, я не видел, только расходящийся в стороны дым, дал понять, что и нам пора. Увидел еще, дымок, и бросил свою, в ту сторону, куда собирался пойти. Вылез из окопа, Вано, и пара местных, бросились за мной. Пробежав в сторону метров на пятьдесят, я кинул вторую. Пока дым поднимался, лежали тихо. Немцы сначала открыли огонь. Но стреляли в расположение наших траншей, поэтому, нам пока ничего не угрожало. Пробежав незамеченными еще метров семьдесят, залегли в большой воронке. Наверное, килограмм 250, сюда попало. Я высунул голову, огляделся.

— Вано, парня с ППД, тебе оставляю, Иванов, — повернулся я к бойцу с винтовкой, бери мой МР-40, и за мной.

— Ты далеко собрался, командир? — Вано вопросительно смотрел на меня.

— Рядом сяду, в соседней яме. Объясни бойцу, чтобы головой вертел, и прикрывал.

Я выскочил из воронки, и бросился рывком в соседнюю. Иванов, с моим ПП, следовал шаг в шаг. Улеглись, я достал четыре магазина к СВТ, положил так, чтобы брать было легче. Иванов разместился рядом. Я передал ему запасные магазины, он кивнул.

— Полезут, товарищ лейтенант? — тихо спросил он.

Ответить не успел. Не полезли. Когда услышал вой летящей мины, даже не успел подумать, меня за шиворот утянул Иванов. Нырнули на дно воронки. Начались разрывы.

— Плохо дело! — прокричал мой напарник, — пока прячемся, они ближе подползут.

— Ну, их с нашей стороны, тоже сюрпризы ждут, — ответил я. Но он меня явно не услышал. Где-то рядом рвануло. Сверху полетели комья земли, кто-то на позициях, кричал так, что заглушал близкие разрывы. Увидели нас, или просто по фронту закидывают?

Бля, вот что такое минометный обстрел. Сейчас главное вовремя вылезти, а то немцы может уже подходят. Обстрел внезапно прекратился, я попытался вылезти, черт, завалило немного. Скидывая с себя добрый десяток килограмм земли, я поднялся, и тут же приник к прицелу. До наступающих, пригибающихся к земле солдат противника, была сотня метров. БТРы, на этот раз, держались позади. Но вот что было хреново, и даже очень, по каждому из флангов, двигалось по паре танков. Легкие, Т-2, но нам и этих за глаза хватит. Солдаты противника, прячась за танки, уверенно шли вперед. Наши минометчики, попытались изобразить обстрел. Но после того, как эти долбаные танкетки выстрелили по разу, огонь минометов прекратился. Не знаю, накрыли, или просто парни затаились. Хотелось бы, чтобы просто спрятались. Хватит с нас смертей уже.

Внезапно, танки идущие с моей стороны, стали поворачивать башни вправо, т.е. от меня. Через секунду стало ясно, Зимин открыл огонь, отсекая пехоту. Танкисты без пехтуры, тоже на рожон не лезут.

— Иванов, как звать-то? — спросил я у бойца.

— Костя я, а что? — парень смотрел в сторону танков. До них оставалась сотня метров.

— Тебе гранаты специальные, давали?

— Да, вот! — он протянул мне дымовуху. Я взял ее, и вытащил друг за дружкой две противотанковых.

— А такие, есть?

— Конечно, тоже две штуки.

— Ну тогда вдвоем и пойдем!

— Куда? — не понял Костя.

— Куда царь, пешком ходил! Давай за мной, и гранаты держи наготове.

Я двинул ползком к яме Вано. Тот высунулся на встречу, предупрежденный вторым номером.

— Серег, писец похоже! — Он развел руками.

— Погоди плакать, рано еще! — Огрызнулся я, и сполз к нему в воронку.

— Когда это я плакал, что я, баба что ли? — обиженно проговорил тот.

— Да хорош уже, у тебя дым остался?

— Одна! — он покопался в мешке, и извлек гранату.

— Слушай сюда! Надо бросить ее, танку под зад!

— Так не доброшу же, далеко! — растерялся он.

— В этом и загвоздка! Нужно добросить, иначе здесь нас и похоронят.

— Товарищ командир, разрешите? — вдруг подал голос его второй номер.

— Излагай! — я посмотрел на него.

— Я доползу! Давайте гранату!

— Парень, это очень опасно! — я не знал как поступить, парень сам вызывается на смерть! Я ведь ему не командир. Да, правду писали у нас о подвиге народа! Без такого народного героизма, хрен бы мы войну выиграли.

— Я аккуратно, ползком-то получится.

— Давай. Смотри сюда, — я показал ему на застывший, видимо для выстрела танк. — Все как обычно, кинешь, когда начнет подниматься дым, подожди чуток, а вот как сильно задымит, вставай, и бегом назад! Понял?

— Конечно, понял, я автомат оставлю, мешать будет, разрешите выполнять?

— Давай боец! А автомат, твой, я возьму, он мне пригодится. Вернешься, возьмешь мой ствол, беречь будешь, лучше, чем себя. Вперед, паря, сделай дело! — Терпеть не могу всего этого пафоса, но чего-то само вылетело. Видно оттого, что не знал, что лучше сказать, в таком случае.

Парень быстро перемахнул через край воронки, и энергично пополз в сторону танков.

— Вано, смотри в оба, если увидишь пехтуру, когда мы там ползать будем, гаси! Но лучше бы, тебе оставаться незамеченным.

— Понял командир! Ты чего, танк решил взорвать?

— А хер ли тут еще делать-то, и не один! Оба надо останавливать. К чертям собачим.

Я смотрел, не отрываясь на парня с дымовой гранатой, ему оставалось проползти, еще метров двадцать, затем можно будет кидать.

— Костя, готов? — я не поворачиваясь, спросил у Иванова.

— Всегда!

— Тогда вперед, проползем немного, чтобы бежать меньше.

Мы осторожно выползли из укрытия. Танки закрывали обзор в нашу сторону для своей пехоты. Заметить нас могли, разве только с Ганомага, но он далеко. И пулеметчик там, стрельбой увлечен. Взмахнул рукой, бросая дымовую гранату, наш доброволец. Через пару секунд, от земли начал подниматься густой, белый дым. Мы побежали почти одновременно, мы вперед, а доброволец назад.

— Я к дальнему! — крикнул я на ходу Косте. Тот, что-то прокричал в ответ. Между танками, было метров семь-восемь. Когда я выбегу из-за первого, то меня встретит пехота, только бы автомат не подвел. Ближний танк, находился левее, я забрал чуть в сторону, а то еще заденет взрывом, когда Иванов в него гранату бросит. Точнее две. Я огибал его по дуге, и выскочил из дыма, как черт из табакерки. А там! Мать! Четверка гансов, трое повернули головы. Да, челюсти не упали, они отвалились разом. Я, дав длиннющую, патронов на двадцать разом, очередь, срезал двоих. Но рухнули все. Двое, упав, повернули свои карабины на меня. Но я уже был возле них. Просто, перечеркнул их парой очередей. Но один, сука, все же выстрелил. По рукам, как молотком ударило. Я даже замер, от удивления. Такого чуда, я никак не ждал. Немецкая пуля, попала в автомат и ушла в сторону. Но от удара, мне отшибло руки. Быстро упав на землю, я обернулся. Раздался взрыв, за ним сразу второй. Идущий первым, Т-2, чадно задымил. Иванов со своим закончил, пора бы уже и мне. Раздалась очередь из автомата, Костян добивает вылезающих танкистов. Вторая двойка, резко встав, стала поворачивать башню.

— Не, не сейчас! — пробормотал я. Рванув, что есть силы вперед, я вскочил на броню. И постучал в люк.

Чего я решил это сделать, не знаю! Но люк, как в сказке, приоткрылся. Дальше все произошло на автопилоте. Из люка высунулась рука с пистолетом. Я долбанул гранатой по этой клешне, и, выдернув кольцо, протолкнул ее внутрь башни. Там кто-то заорал, но я уже летел прочь. Когда рвануло, я отбежал всего шагов на пять-шесть. Волной, меня подхватило, и следующий пяток метров, я пролетел как "Икар". Хлопнувшись со всей дури на землю, я боялся пошевелить руками. Болело все тело. Как будто, танк проехал по мне. Но сообразив, что лежу на открытом месте, судорожно нащупал в кармане дымовую. Бросил ее. Вовремя. Пули, выпущенные видимо пулеметчиком с БТРа, впились в землю, на том самом месте, где только что была моя голова. Кидая гранату, я повернулся на бок, только это и спасло. Дым уже хорошо поднялся, я встал во весь рост, и закусив от боли губу, бросился бежать к воронке. Но не добежал. Пулеметчик, не видя меня из-за дыма, стрелял просто в моем направлении, и падла, ведь попал все же. В плечо ударило, меня аж перевернуло. Рухнул. Темно в глазах. Во рту вкус крови, наверное, губу прокусил. Правую руку, не чувствую вообще. Навалилась какая-то тишина, и стало как-то легко.

Дикая боль, пронзила голову. Рука! Черт, что с рукой? Открыв глаза, уставился в темноту. Где я. Почему голова раскалывается.

— Он очнулся, товарищ майор! — голос знакомый, это обо мне говорят?

— Вижу, спасибо сержант, выйди, пожалуйста.

Передо мной возник расплывающийся силуэт. Истомин! Писец, он же меня сейчас сам добьет! Так! Значит я живой все же. Но как? Я же вроде не успел добежать. Блин, как же больно-то!

— Молчи! — произнес майор, видя, что я пытаюсь рот открыть, — нельзя тебе говорить. Ну и дел ты тут натворил. У тебя серьезное ранение плеча, плюс сильная контузия от взрыва. Благодари Иванова! Он тебя на себе вытащил! Хотя и ему прилетело. Как он тебя донес? Уму непостижимо. У него нога на вылет, а упал только когда притащил.

Во блин! Парню памятник при жизни ставить надо. Я все же открыл рот.

— А немцы, прорвались? — еле смог выдавить я. Язык не ворочался.

— Молчи, говорю! На, попей. — Истомин подставил мне горлышко фляги. Я глотнул, о, жить сразу захотелось. — Не прошли, один танк Зимин сам подорвал, а второй мы из зенитки продырявили, он к нам бортом повернут был. Когда встал, его Зимин и добил. Молодцы! Только если сегодня опять полезут, то нам будет худо! Боеприпасов мало, мы трофейное раздали. Инженеров я в лесу с охраной оставил. Там болото, они в принципе, в безопасности.

— Хорошо, как же устоять-то, два дня, это очень долго!

— Связались со штабом фронта. Наступление перенесли, с двенадцатого, на одиннадцатое. На завтра то есть. Хорошо, что связались. Части раньше подошли. Немцы железку перерезали, но дивизия проскочила чуть раньше. Силы есть! Говорят, что самое время, бить именно сейчас, пока и к немцам подкрепление не прибыло.

Я закрыл, и снова открыл глаза, облизал, пересохшие губы. Во рту, как песку насыпали.

— Время уже четыре часа, может сегодня и обойдется. Темнеет рано. Завтра, при наступлении, нам сделают коридор. Во время авиа налета, мы должны будем проскочить. Эх, ты мне здоровый нужен был! На, глотни еще.— Майор снова подставил мне фляжку. — Везение у тебя кончилось, что ли. Такой путь без царапины, а тут...

Майор махнул рукой. Приложился к фляге, явно не с водой. Во дела, ай да Зимин! Оба сжечь смог. А я вот на одном сломался.

— Парней наградить надо! — прошептал я.