Три года в Соединенных Штатах Америки - 3

Глава 11

Дикий рёв зверя

Отправив на тот свет троих мерзавцев, я поднялся в комнаты сэра Ричарда, переоделся в его костюм сложил вещи и нужные бумаги, упакованные в водонепроницаемую сумку, в большой дорожный кофр, покрутился полчаса перед зеркалом, придавая себе сходство с графом и покинул виллу. Кратчайшим путём я направился в гараж, сел в "Бентли" и поехал к небольшому аэродрому. Там стояла "Сесна", на которой прилетел к деду его ублюдочный внучек. Поскольку сэр Ричард не имел обыкновения с кем-либо разговаривать и не позволял никому задавать ему хоть какие-то вопросы, то никто и глазом не моргнул, когда я подошел к самолёту и забрался в него.

На аэродроме включили прожектора, загорелись фонари на взлётно-посадочной полосе и я совершенно беспрепятственно покинул поместье сэра Артура, гори оно синим пламенем. Правда, я всё же не думаю, что огонь перекинется из подвала наверх, хотя как знать. Через час я уже летел над Индийским океаном и как только Бойл подал мне знак, стал снижаться и одновременно с этим сбрасывать скорость. Через полчаса я уже был на борту подводной лодки и готовился к тому, чтобы снова подняться в небо на гиперзвуковом самолёте и ещё затемно спуститься с двадцатикилометровой высоты в воды Бискайского залива рядом с нашей яхтой, взятой напрокат.

Вся операция прошла точно по графику. Не думаю, что в мире найдётся много людей, которые узнают о смерти графьёв Рочестеров. Ещё меньше найдётся тех, кто прольёт по ним хоть слезинку, да, их-то и похоронят тайно, если вообще станут хоронить. Зато на мировую политику сразу же резко ослабнет давление. Кому нужно, обязательно станет известно о той ужасной казни, которой были преданы главари Первого Дома, но я не думаю, что она послужит хоть кому-то из них уроком. Этих ублюдков ничем не проймёшь и их всех нужно уничтожать без малейшей жалости. Оставь хоть один Дом и он моментально восстановит своё влияние, ведь именно Властителям принадлежит практически вся финансовая система Западного Мира и большая часть всей остальной. Еврейские банкиры? Да, они обслуживают только десятую часть их капиталов.

Впрочем, я вовсе не обольщался как на счёт советских финансовых работников, банкирами их было трудно назвать, так и на счёт всех прочих биржевых и банковских воротил. Для того, чтобы мировая финансовая система была приведена в порядок, нужны решения, принятые совместно десятками стран мира. Точнее их правительствами. Даже ЕЭС, как и НАТО со всеми остальными блоками вроде СЕНТО, были детищем Двенадцати Властителей Мира. В общем до полной победы на этим чудовищем было далеко и я по большому счёту не знал, а можно ли вообще его победить?

Обратный полёт также не был слишком долгим и в предрассветных сумерках капсулу со мною внутри Николя вытащил из воды без какой-либо лебёдки. Когда он и Анри открыли её, то увидели меня, лежащим на спине в мокрых графячих шмотках, сложившего руки на груди, да ещё и широко улыбающегося. Рывком выбравшись из капсулы, я весёлым голосом спросил:

— А как у вас тут на счёт позавтракать, люди добрые?

Ирочка поцеловала меня и ответила:

— Пойдём, я сварила отличный борщ и мы с ребятами налепили целых двести штук пельменей.

Как только я вылез из капсулы, Игорь и Володя быстро закрыли ей и сбросили в воду, чтобы два боевых пловца, сопровождавших меня, утащили её обратно на подводную лодку, снова сблизившуюся с яхтой. Никто не стал задавать мне вопросов, как прошла операция. Раз я вернулся в назначенный срок, значит без сучка и задоринки, а расспрашивать меня о том, как именно я урыл подонков, было нетактично. Да и не любят палачи рассказывать о том, как они исполнили приговор. В любом случае для меня самым главным было то, что когда мы с Ирочкой после очень раннего обеда пошли в нашу каюту, я сразу же понял, что моя жена, с которой я сыграл свадьбу во второй раз и уже в Париже, не переменила ко мне своего отношения.

Моя королева по-прежнему любила меня, а это самое главное. Всё остальное я могу стерпеть, перенести и выдержать стоически. В том числе и такие перелёты, как те, которые я совершил минувшей ночью. Их мне предстояло совершить ещё несколько, чтобы добраться до таких же отдалённых и хорошо охраняемых берлог. Находящаяся в них публика скорее всего утроит свою охрану, но это ещё не повод, чтобы расстраиваться. Чем больше они будут обеспокоены своей безопасности, тем меньше времени станут уделять остальным делам, так что их нужно будет постоянно держать в страхе и что самое главное, не давать им передышки и возможности понять, кто же это им объявил тотальную войну на уничтожение.

Около полудня я проснулся и первым делом связался с Дейром и Бойлом. Вилиэн, как и Иру, мы освободили от участия даже в разработке операций. Не женское это дело, погружаться в такую грязь. К счастью никаких споров по этому поводу не возникло. Через час после того, как я покинул долину в Драконовых горах, вспыхнуло термитное зажигательное устройство и возник пожар, но загорелась только северная часть виллы. Огонь быстро потушили и командир той маленькой армии, которая была нанята для охраны, с ужасом обнаружил, что их клиент мёртв. Действуя в соответствии с инструкциями, он немедленно позвонил в Лондон и доложил о произошедшем. Господ в Лондоне интересовало только одно, сохранность сейфа.

Узнав, что его содержимое не просто сгорело, но и частично расплавился сам сейф, ему приказали сжечь весь дом дотла вместе с трупами, насыпать на том месте холм, немедленно покинуть долину и навсегда забыть о том, что они там находились. Относительно ценностей, находящихся в доме, не было сказано ни слова и они все достались бурам. Действовали они быстро и сноровисто, в результате чего вилла была полностью выпотрошена. Эти вояки сняли панели чёрного и красного дела, инкрустированные слоновой костью, со стен и не побрезговали даже выдернуть катану из задницы обгорелого трупа. Забрали они и все девять стилетов. Орудия убийства было приказано отправить в Лондон по почте.

Известие о том, что глава Первого Дома убит вместе со своими ближайшими помощниками, а вся его сеть управления и контроля, состоящая из сорока семи человек (увы, но цифры при внимательном рассмотрении проблемы выросли), умолкла и судя по всему навсегда, остальные одиннадцать Властителей стали гадать, кто же это на них напал. Рассматривалось три наиболее возможных варианта — "Моссад", китайская "Триада" и японские якудза. С "Моссадом" они решили вступить в переговоры, а по китайцам и японцам просто нанести жесточайший ответный удар.

А вот о таком успехе мы даже и не мечтали. Развязать международную войну преступных группировок стоило уже только потому, что одними лишь полицейскими методами и судами с ними было не справиться. Что же, первый удар мы нанесли и враг, почувствовав на себе его силу, болезненно вскрикнул. Больше всего сэру Арчибальду, главе Пятого Дома, самому старшему, но в то же время энергичному из всех тайных властителей, не понравилось то, что сэр Ричард улетел из поместья деда и исчез бесследно, оставив в камине, как этот тип считал, своего двойника с катаной в заднице. Он полагал, что Дик затеял свою собственную игру, а поскольку ему подчинялась разведка и контрразведка, тоже ещё те мерзавцы, то приказал немедленно найти предателя и доставить к нему в Уэльс для допроса.

Это давало нам возможность поиграть с властителями в кошки-мышки или в куда более хитрую и изощрённую игру. Таким образом моё спонтанное действие наметило новые шаги, но их ещё следовало тщательно обдумать. Пока что нужно подождать, что предпримут наши враги. Встав из-за консоли, я отправился на камбуз. Пока я спал, Игорь и Володя поймали почти двухметровой длины меч-рыбу и с камбуза доносился вкусный запах жареной рыбы. Её они нажарили столько, что хватило бы на целое отделение голодных солдат. Мы поставили моторную яхту в дрейф и сели есть на верхней палубе. Не смотря на то, что мои друзья были веселы, я всё же заметил в глазах Игоря лёгкую грустинку и, перекладывая с большого блюда к себе на тарелку ещё один ломоть жареной рыбы, требовательно сказал ему:

— Игорь, рассказывай, что случилось.

— Ничего не случилось! — тотчас пошел в отказ мой друг.

Ухмыльнувшись, я сказал ещё строже:

— Ты тут не выделывайся, а отвечай, что случилось, Игорёк. Мы здесь все свои, одна семья, а на такие вещи, как настроение моих друзей, у меня нюх собачий. Уж, на что моя детвора народ изобретательный, даже они это понимали. Давай, говори. Ты, часом, не поссорился с Нинон из-за этой морской прогулки?

Игорь перестал есть, вздохнул и посмотрел на меня. Вот теперь я видел в его глазах настоящую тоску. Ещё раз вздохнув, он опустил голову и глухим голосом проговорил:

— Боря, Нинон уже дважды спрашивала, собираюсь я на ней жениться или нет. Ей ведь скоро двадцать шесть исполнится, а в этом возрасте все девушки думают только о замужестве.

У меня сразу же стало радостно на душе и я, широко заулыбавшись, спросил своего друга:

— Игорёк, ты любишь её или это просто увлечение?

Игорь посуровел и так же строго, как и я несколькими секундами раньше, ответил мне:

— Какая разница, Борис, люблю я её или нет. Моё задание не представляет мне такой возможности, а потому на этом мы и закончим наш бессмысленный разговор.

— Нет, парень, не закончим. — сказал я — Если любовь мешает работе — брось работу. Ну, окончательно ты свою работу не сможешь бросить никогда, разведчик и после смерти остаётся в строю, но зато ничто не мешает нам взять и изменить твоё задание, Игорёк, а потому скажи, как ты относишься к гонкам? Для тебя это просто обязанность или всё же самое главное дело твоей жизни, без которого всё остальное пыль, тлен и плесень.

Игорь тут же вспылил:

— Боря, перестань! У тебя всё слишком легко получается! Ты знаешь о том, что существует такое понятие, как воинский долг? Между прочим, я офицер, полковник КГБ, а Нинон, к твоему сведению, какой-никакой, а всё-таки сотрудник вражеской разведки.

Пристально посмотрев на него, я тихо потребовал:

— Прекрати истерику и отвечай на оба вопроса, Игорь, любишь ли ты Нинон и хочешь ли гонять на болидах в нашей команде вместо меня. О Родине, долге, французской разведке, советской разведке и прочей тому подобной лабуде, даже не думай. Мы работаем для того, парень, что вся эта планета была нашей родиной, а это побольше, чем даже весь Советский Союз и если этого кто-то не сможет понять сразу, то я так объясню во второй раз, что ему тут же дурно станет. Водой отливать придётся.

Игорь опустил голову ещё ниже, а Володя посмотрел на меня с надеждой во взгляде и тихо спросил:

— Борис, ты действительно так считаешь?

— Да. — ответил я коротко и резко, но потом разразился длинной тирадой — Ребята, если кто-то требует от вас полной самоотдачи, сидя в мягком и уютном кресле и не думая о том, чего это стоит людям, то пошел он на хрен, такой начальник. Не нужно демонизировать своего непосредственного шефа, я имею ввиду Андропова. И ненужно думать, будто я готов затыкать вами любые дыры. Нинон я могу уволить из разведки в пять минут. Не такой уж она незаменимый кадр для Жан-Жака, но и тебе, Игорь, нужно тоже принять решение. Из разведки тебя никто гнать не собирается, но твоё задание я намерен подкорректировать. Правда, я могу это сделать только в одном случае, если буду знать, что ты профессиональный гонщик. В общем так, Игорёк, давай, отвечай на оба моих вопроса и желательно коротко. Ты вовсе не обязан нам отчитываться, что ты любишь больше, гонки или Нину. Это твоё личное дело и оно касается только твоей возлюбленной.

Игорь поднял на меня глаза и спросил:

— Борь, ты это серьёзно?

Физиономия у меня волей-неволей сделалась свирепой, как у вождя племени людоедов и я чуть ли не прорычал:

— Серьёзнее не бывает, братан.

Игорь облегчённо вздохнул, улыбнулся и спросил:

— Послушай, но я ведь тогда не смогу быть командиром группы и лично прикрывать тебя на операциях. Нинок очень обиделась, что мы не взяли её на эту морскую прогулку. Мне даже пришлось наплести, что ты должен встретиться в море с финансистом с Уолл-стрит и что вот только её там для полного счастья не хватает, а так всё просто замечательно и можно ни о чём не волноваться.

Что же, ответ был более, чем очевидным и я тоже облегчённо вздохнул. Уж, если Нинон решила затащить моего друга в собор и обвенчаться с ним, то ни о какой верности Франции тут уже речи не шло. Поэтому, сосредоточенно кивнув, я сказал:

— В Сильверстоуне, в воскресенье на трассу выедет тот из нас двоих, Игорь, кто займёт поул. Что касается Жан-Жака и Юрия Владимировича, то я лично переговорю с ними обоими. И ты, и Нинон порвать с разведкой до конца не сможете никогда, но с этой минуты твоё задание такое — выигрывать всё, что ты сможешь выиграть. В этом сезоне мы участвовали только в гонках "Формулы-1", но в следующем выставим свои машины во всех гонках, даже в раллийных и наши мотоциклисты будут брать призы и в спидвее. Дидье у нас вроде как исполнительный директор, а ты станешь директором спортивным, а если точнее, то капитаном команды "Метеоры Франции". О том, что ты русский, скажешь Нинон только после того, как её шеф узнает, кто такой Оракул и зачем он объявился во Франции.

Володя хлопнул свое старого друга по плечу и сказал:

— Всё, Игорёк, сдавай мне все дела по акту и больше ты ничем, кроме гонок, не занимаешься, но не забывай, время от времени тебе придётся придумывать, куда ты сорвался на ночь глядя, оставив жену скучать в постели одну. Надеюсь, что фантазии у тебя хватит, а мы постараемся и поддержим любую твою легенду..

Игорь усмехнулся:

— Между прочим, это не моя, а твоя задача, думать о таких вещах, Николя. Теперь ты станешь командиром группы.

В Сильверстоуне я завоевал первое место. Мой очередной приз дался мне нелегко, но меня очень порадовало, другое — весь подиум был наш. Анри занял в этой гонке второе место, а Дидье третье и всё из-за того что сразу две команды не были допущены к гонкам. Их боссы поставили на болиды пятилитровые двигатели, формулическое начальство возмутилось, а поскольку к началу квалификации механики не успели поставить "честные" движки, их у них просто не оказалось собранных, то четыре стартовые позиции были разыграны среди всех команд. Поул завоевал Дидье, вторую линию Анри, а я сумел вырвать третью, но зато в воскресенье сражался, как лев.

В Сильверстоуне уже постелили на трассу асфальтан и потому гонка была столь же зрелищной и быстрой, как и Гран-При Франции. Впрочем, эта трасса и без того всегда считалась самой быстрой. Зрителей собралось огромное количество и впервые они могли видеть гонку глазами пилотов, глядя на огромные телеэкраны. Причиной тому было то, что французские и советские инженеры создали миниатюрную телекамеру, не боящуюся тряски, а также собрали воедино сотни ТФТ-панелей и те работали, как один телеэкран. Во Франции и Англии гонку транслировали в прямом телеэфире.

Если это правда, то во Франции за ней наблюдало свыше двух миллионов человек и потому в тот же вечер, а точнее в десять часов ночи, хотя было ещё довольно светло, мы въехали в Париж, как триумфаторы. Ещё бы, нам удалось разгромить англичан как во Франции, так и в Великобритании, а между тем на эту гонку британские конструкторы выставили улучшенные и действительно просто великолепные гоночные машины. Впрочем, по большому счёту шасси осталось прежним, метеоровским, так как его улучшать уже было некуда.