— Заварил ты кашу Север! Какого беса ты с белаварскими муднями бодаться в овраге начал? Чего молчишь, полусотник?
Северин молча отодвинул чашку с недоеденным борщом, встал, заправился, потянул начальника Припасного двора из-за стола:
— А давай отойдем Арсен Бинарович, поговорить надо.
Вытащил, в сторону кустов подтолкнул:
— Туда! На три слова, там нам, — он повернулся, оглядел грозно притихших возле Саниной телеги мажоров, — никто мешать не будет.
Увидев, как в их сторону идут жиги с Иренем, прибавил шагу и вломился в кусты, силком затаскивая туда Арсена.
Карась поняв, что там сейчас произойдет, начал торопить и разгонять всех по делам:
— Чего рты разинули, расселись, будто дел никаких нет? Выход никто не отменял! Бочку кто чистить будет? Троха, Овал, башлык вам про волов и мажары что говорил? Адей, колеса у своей телеги смажь! Чего сидим?
Поднялись, разошлись, никто не пробовал даже слова против сказать.
— А куда это все разбежались? — жиги и Ирень подошли к опустевшем у столу, за которым остался Карась, ожидающий обед для Гриши и Надейка, не спеша допивающая компот с пирожками.
— Нас что ли испугались? А чего это там Северин в кустах затеял?
Из кустов доносился треск, звук ударов, ругань:
— Всю дорогу, тебя ждал! На, вот! Друг ты ненаглядный, о тебе думал, не поверишь, каждый час вспоминал! И вот! Сбылась мечта! Услышала меня Звездная Мать! На вот тебе, на! Услышало небо! Да я тебя... Сотник хренов! Кто мне этих ведьм подсунул? Третий день в пути, третий день, а уже двух человек потерял, делов говоришь, натворил? Знаю я! Хоть домой, Сукко, не возвращайся. Живи вдосталь, друг! На вот еще прими, благодарность! Всё тебе от души, на вот, на!
— Чего это там, Надь? — спросила Лива.
— Папа с дядей Арсеном разговаривают.
— Разговаривают? Там, по-моему, твой батянька ругается!
Надейка отмахнулась:
— Они всегда так сначала ругаются, дерутся. А потом мирятся, обнимаются, песни поют, войну свою вспоминают.
— Какую войну? — повернулась к ней Лезна.
— Давно уже была, они все тогда воевали! Деда, дядя Костя, папа, дядя Арсен!
— А против кого, с кем воевали?
— С мамой, со степью, с Белаваром!
Ирень переглянулся с Ливой.
Подошел, громко кашляя Вилли. Поставил дымящийся котелок перед Карасем. Кивнул на Надежду:
— Вам пора!
Карась уже и сам начал собираться. Он выхватил Надейку из-за стола, допил ее компот и велел бросить остатки пирожка Полкану. Всунул ей котелок и повел впереди себя, закрывая от удивленных взглядов жиг.
— Вернемся, Вилли тебе ещё нальёт. Пойдём Гришу покормим, Хватит тут объедаться, надо о других подумать, болтушка маленькая!
— Вилли, что тут у вас творится? — спросила Лезна у повара, поставившего перед ними поднос с кувшином компота, четырьмя кружками и пирожками на тарелке.
— Начальство приехало, договор пересматривают. Угощайтесь, сейчас они закончат.
Из кустов доносилось:
— За что Север? Хватит уже! Ты же простил все!
— А нахрена друзей своих подставлять?
— Арсен Бинарович, Северин Тимурович! Вы долго там будете ещё беседовать? Вы что, новую дорогу с поляны решили проложить? Нам поговорить с вами очень хочется. Вот и барт Ирень, с вами жаждет словечком обмолвиться. Да и кусты вы, под дорогу, не в том месте ломаете!
Треск в кустах прекратился. Через некоторое время, вышли вдвоем, отряхнули друг друга, поправили одежду. Похлопали друг друга по спине, по плечам. Мол, с удовольствием бы продолжили, но дело на первом месте, с людьми надо пообщаться. Подошли сели рядом, оба потные, раскрасневшиеся, поцарапанные. Красноглазая фыркнула и уткнулась свою кружку с компотом.
— Арсен Бинарович, мы тут вдвоём, я и Мирон Эрикович с нашими офицерами пообщались и официально вам заявляем, что вины Северина Тимуровича в стычке с Белаваром нет. Он выполнял указания наших офицеров и всячески пытался избежать столкновения.
Арсен обрадовано хлопнул башлыка по плечу:
— А я и не сомневался! Теперь бы до посадника и "купцов-отцов" это все донести! А вот, кстати, и Мирон идет! С кем это он?
Мирон возвращался в сопровождении новоторжцев и Болчаря. Следом за ними шли человек пять белаварской охраны.
Когда Ласкарь подошел к кухне, за столом остались сидеть Ирень, Лива, Арсен. Сзади них встали Игнас — полусотник дружины Кандраша, Прида. Остальные разошлись товару готовить, до выхода не больше часа осталось.
Подошли гости, Ласкарем званные, поздоровались — кивнули друг другу, обошлись без рукопожатий. Сели напротив. Видно было недовольство новоторжцев, но не могли они отказать приглашению Мирона, помощника посадника столичного, сына одного из "купцов-отцов", фактических правителей Торговой Гряды. Пришлось и Болчарю с ними идти, чтобы о договоренностях достигнутых знать.
Вилли перед ними поднос с кувшином и пирожками поставил:
— Угощайтесь тем, что дорога послала!
Лезна с Волей отвели Северина подальше от кухни, но так чтобы видеть, что там, у стола происходит, и начали с новостями его знакомить.
В связи с ранением Даляна, начальником охраны обоза назначен Шалга. Сам Далян прощен и помилован, его проступки не будут нигде упомянуты. Он — герой, проливший кровь при защите обоза, по выздоровлении вернется к месту постоянной службы.
Дружина Новоторга расчищать тракт и снимать заслон не спешит, возможно, это не давало сделать присутствие белаварских сотен. Лезна спросила про обходной путь. Северин хмыкнул:
— Наш стан стоит возле старой дороги с этой поляны, она заросла, но если почистить, то мажары пройдут, а по их следам и всё остальные повозки. И выйдем за спиной у белаварцев. А для расчистки можно будет Вилли пустить вперед с топором.
Воля усмехнулась:
— Ну, надеюсь, до Вилли и его топора дело не дойдет. Вилли нам для другого нужен! Полусотня Игнаса дальше с нами пойдет. Нельзя ли их поставить на котловое довольствие, питаться от кухни? Хочешь, оплата деньгами, хочешь продуктами!
Северин задумался:
— Я спрошу у Вилли, если согласится, то я не против...
Мажары проверили, бочку отмыли, свежей речной водой наполнили. На водовозку посадили Зарубу. Он покрепче остальных будет, должен справиться с такой работой. Пообещали помощь при необходимости.
Колёса заменены, оси смазаны. Пленных налетчиков, показали новоторжцам и Болчарю издалека. Потом связали их, но они, увидев Болчаря, надеяться на что-то начали, пешком идти отказались. Пришлось искать под них повозки. Одну телегу у белогорцев забрали, возницей — Юрок, к нему закинули троих. Остальных на захваченную телегу посадили, возницей Завьяла посадили. Присматривать за ними поставили двух верховых охраняев.
Время к выходу приближается, а за столом споры в разгаре, кухня не собрана, с тракта заслон не снят, да и с расчисткой старой дороги не успевают. Новоторжцы насторожилось, когда мимо них, в сторону леса прошла Лезна в сопровождении Вилли с огромным топором.
— Это повар с обоза нашего, дрова пошли для печки заготавливать.
Из леса уже доносились удары не одного топора, там шел настоящий лесоповал.
— Вы же эту печку у башлыка видели? Прожорливая, дров не напасешься! Вот и приходиться всей охраной помогать! — Лива как бы пояснила ситуацию для заинтересовавшегося Иреня, так чтобы и остальным было слышно.
Ирень, после криков и ругани за столом, приказал Ливе замолчать и не общаться напрямую с гостями. Но до этого она успела вызвать на поединок сотника Втора Сапегу, а вместе с ним и Болчаря, и потребовала для товары прохода через Новоторг.
Для новоторжцев неприятным было известие о том, что Мирон уже послал в Новоторг гонцов с требованием созыва городского совета и городского суда, а также то, что он привез прямой приказ дружине Новоторга от воеводы Торговой Гряды обеспечить охраной этот обоз.
После всех споров, в основном ранее молчавший Ласкарь спокойным и тихим голосом поинтересовался, что здесь происходит? Откуда здесь, на земле Торговой Гряды две сотни вооруженных белаварцев? Почему сотник дружины Новоторга дерзко и принародно, угрожая оружием, позорил и клеветал на Остров и его представителей? А присутствующий здесь тысяцкий Новоторга, его не остановил? И почему, только что озвученный приказ Торгового воеводы никто не спешит выполнять?
Тысяцкий с красным лицом поднял Сапегу и послал его к сотне с приказом взять обоз под охрану. Следом за ним от стола отошли и разошлись в разные стороны Игнас, направившийся к своей полусотне и Прида, скрывшаяся в лесу.
Северин верхом на коне, держался в голове обоза, в ожидании выхода. Все готовы выступать. Охраняи и белогорцы исчезли в лесу. Установилась тишина — ни ударов топора, ни криков, ни шума падающих деревьев.
Команда Приды:
— Пошёл!
Первым в лесу скрылся беспут, влекомый четверкой мощных лошадей. Следом за ним, с места, ринулись сквозь кусты мажары Матвея.
Рев волов, крики погонщиков. Одна за другой, сквозь пробитую в зелёной стене прореху исчезают мажары, повозки, лошади, несущие всадников. Выскочившая из леса, полусотня Кандраша перекрыла тракт перед носом у белаварцев, ринувшихся вдогонку уходящему обозу.
— Куда? Кто дорогу будет чистить, завалы ваши разбирать? Обозам как идти? — Ласкарь остановил кинувшегося из-за стола тысяцкого. — Ты же гонца в Новоторг послал, чтоб там дорогу открыли! Там откроют, а ты ее здесь перекрыл?
Тот уселся на свое место, поглядел зло на Болчаря, втянувшего его в неприглядное положение:
— Дорогу освободи!
Переговоры длились еще час. Ласкарь тянул время, дожидаясь пока белаварцы, расчистят дорогу и поляну от засеки. И только потом Вилли, при помощи оставшейся охраны, смог собрать свою кухню, загрузить стол и лавки, и отправиться догонять свой обоз.
До Новоторга осталось около 15 км. Матвей вел свои повозки, не отставая от беспута, без устали подгоняя волов, за ним такую же скорость поддерживали и остальные упряжки. Северин постоянно находился возле мажар, прислушиваясь к скрипу, приглядывая за их состоянием, и не один раз осматривал на ходу волов. Сзади обоза молчаливо двигалась в полном составе новоторжская сотня во главе со своим сотником.
Через некоторое время мимо них пронеслась коляска с тысяцким и Болчарем, за ними пропылили белаварские сотни. Подняли пыль, но проехали молча.
Вскоре и Арсен с Ласкарем в сопровождении двух десятков дружинников промчались мимо обоза на Новоторг, не желая опаздывать на собрание городского Совета.
Через полчаса товару догнали Ирень с Ливой и Вилли на своей кухне, он согласился готовить на полусотню, но с завтрашнего обеда, нужно еще продуктов подкупить. Короткое совещание и коляска в окружении охраны мчится на Новоторг. Следом за ними уехали, сопровождая телеги с пленными налетчиками, Лезна и Прида.
Через два часа навстречу товаре непрерывным потоком пошли обозы. Люди смотрели настороженно. Северин замечал знакомые лица и здоровался, получая в ответ осторожные кивки. Никто не подходил к их обозу с вопросами. Ненад согнал с телег охраняев и выставил их с левой стороны, отгораживая товару живой цепью от встречного потока повозок, пешеходов, всадников.
Ближе к вечеру дошли до городской заставы, стоящей на перекрестке дорог. В обход их никто не отправил. Караульный просто поднял шлагбаум и пропустил товару в город.
Кремль Новоторга был недавно отремонтирован и расширен. Новая дорога проходила прямо под его стеной. Слева был вал, ров, сразу за рвом расположился посад. Справа тянулась белокаменная стена кремля. Прошли по улицам вечернего города, удивили прохожих. Люди выходили из домов, стояли у ворот, глядели из окон. Нечасто через город шли обозы. Впереди ехал Ненад, показывая дорогу, за ним пылил беспут, тянущий за собой остальной обоз.
Прошли весь город, через обе его части. Через старую, с узкими не мощеными улочками и деревянной застройкой, и через новую по широкой улице с каменными домами и заборами, вдоль которых тянулись пешеходные дорожки, отделанные разноцветным камнем. Вышли за город, прошли ещё один шлагбаум, через полчаса добрались до места ночной стоянки.
Стан в двух километрах от города, на берегу реки. Возле города все берега заняты причалами, складами, огородами. Земля или вытоптана или занята под застройкой. А здесь и вода и трава. Едва успел башлык передать повозки под охрану, из города прискакал дружинник, записку жигам привез. Волна сразу собрала свою сумку. Велела собираться Ненаду, следом за ним Умиру с Чадаром. Сели на коней, и вчетвером под бурчание разбуженной Заряны, отправились в город.
Матвей, Глеб, Заруба погнали стадо по берегу в ночное. Александр с помощью Завьяла снял колесо со своей телеги и смазывал мазутой ось-скрипелку. Кухня едва дымит. Товара отужинала, занялась своими делами, коротая время до сна. Шалга выставил посты за повозками, отправил двух охраняев с ночевкой к пастухам.
За столом Карась за Гришей присматривает. Гриша начал подниматься, сам выбирался из телеги. Собирался дойти до Лапы, но пока не было сил. Добрался до кухни, и улегся на свободной лавке, наблюдая, как Вилли развешивает над столом зажжённые лампы.
В темноте вернулись оживленные жиги. С ними приехали Арсен и Ирень в сопровождении полусотни Игнаса. Ласкарь остался в городе ночевать у своих знакомцев.
Ирень покачал головой, глядя на раненую руку Лезны:
— Поехали со мной на подворье Острова. Там еще лекарю покажешься. Ночь в нормальных условиях проведёшь, в чистой постели выспишься. Ванну горячую примешь.
Волна кивнула:
— Едем, мне тоже туда надо.
Уехали. Лива с Ненадом принялись внутренние посты выставлять. Заряна с Шалгой пошли менять наружную охрану, дружинников на смену повели .
Вилли вечерять Арсена с Игнасом позвал. А за столом уже Северин с Александром, и Далян рядом с перевязанной рукой, сидят, новости последние узнать желают от очевидцев.
Арсен за ужином принялся рассказывать о том, что произошло в городе.
Собрался совет городской, поинтересовался у посадника, откуда здесь дружина белаварская, и почему они и не знают об этом. Оказывается охотничий караван застрял на неделю в Новоторге. Младший сын князя Белавара со своей сотней охотился возле Балаквы, в степь за Луначарово ходил. А вторая сотня охраной охотничьего обоза занималась. Назад через Новоторг решили возвращаться, ну и загулял по молодости. Дружина в загородном поместье Болчаря вела себя тихо, до поры до времени не высовывалась.
Совет городской, верхушка купеческая, выслушала обе стороны, порешала меж собой, а потом вечером народ городской на суд собрали. Вышла перед толпой Лива и взяла всё на себя. Обелила, выгородила Северина. Сказала об оскорблениях от обоза белаварского... Рассказала о нападении ночном, о попытке поджога.
А дальше вызвали шестерых пленников. Сознались во всем. Двоих кнутом тут же наказали, да отпустили. Остальных в подвалы тюремные потянули, подозрения насчет них у судейских появились.
С жиг сняли притязания с обозами. Телегу с конем Грише за возмещение ущерба присудили. Лошадей решили придержать, вдруг хозяева найдутся. Если нет, то на продажу пустят. А часть денег Острову вернут, коли жиги от этих лошадей отказались. Княжича белаварского с дружиной, было решено с утра домой проводить.
