Альпийское золото

— И вот теперь Рейн умирает, а они ничего не могут поделать, только собачатся между собой, — наконец добралась я до текущего момента. — И какой смысл был вытаскивать его из темницы, чтобы вот так бездарно угробить?

— Ну, уже не умирает, — порадовал меня Блиц, — И я отвязал его от тебя, без тебя он больше не угаснет. Но до конца исцелить его я не могу, слишком сложный. Дальше ему нужно самому.

— Ты вылечил его?! — Я вскочила на ноги. В пещере ничего не изменилось: всё так же мерцали золотые искорки в стенах, и Рейна на лежанку Блиц возвращать не торопился.

— Пока нет, но я уже предвижу результат, — обнадёжил меня каменный гигант. — Тебе нужно поспать, иди к Твиннру. Завтра будет новый день.

Многолик развёл костёр на уже знакомой мне площадке и теперь сидел недвижный и пялился в пламя. Я подошла и села напротив. Местной растительности было категорически недостаточно, чтобы поддерживать огонь, так что, думаю, тут творилась какая-то очередная альпийская магия.

— Как он? — Словно нехотя спросил Твиннр. С трудом. Я всмотрелась в его выражение лица внимательнее. Я всегда воспринимала его как ходячий кошмар, и даже тот факт, что он — зеркало моего Рейна, не мог заставить меня изжить первобытный страх перед этим существом. Я попыталась представить, что он чувствует. Рейн когда-то говорил, что Твиннр — единственный альп, которому он доверяет. То есть, они должны быть очень близки. Именно Твиннр говорил 'нет, новостей пока нет'. И тогда, в воспоминаниях Туа — Твиннр был тем, кто провожал Рейна в заключение на Брете. Не Улла, не Муриэль, а Твиннр. Но когда Рейн вернулся — Твиннр 'отсиживался', как назвала это Мури, на Слуэ. Он не появился ни на Земле, ни приехал на Саорию когда мы были там в первый и последующие разы, не вернулся на Улле хотя бы на денёк, пока мы жили в замке Вовчика. Он наверняка знал, что Рейн вернулся — ведь когда увидел меня на Слуэ, то не удивился ни капли и только возмутился 'Чем Рейн думал, когда отправлял тебя сюда?'. Ему должны были сообщить. Да и первая их личная встреча после заключения, кстати, случившаяся на этом самом острове, не была полна чего-то сентиментального. Никаких объятий или слёз радости. Словно продолжили разговор с середины.

— Блиц говорит, что он больше не умирает, — сказала я. Твиннр закрыл глаза. Он ведь второй раз попрощался с Рейном. Многолика, потерявшего контроль над своей силой ждёт только один, весьма неприятный, конец. — Но нужно ещё время. Он сказал поспать.

Твиннр молча кивнул и тут же принялся устраиваться прямо на голых камнях.

— Твиннр? — Осторожно позвала я. Он в ответ посмотрел на меня своим жутким диким взглядом. — Ты ненавидишь меня?

— За что? — Кажется, он даже удивился.

— Если бы я тогда не выпила шаку, он бы не решил, что я погибла, и всего этого не случилось бы.

— Если бы ты не вытащила его из подземелья, он бы так и сдох привязанный к стене, — ответил Твиннр. — Если бы ты не дала ему смысл — защищать и учить тебя, он бы так и валялся обессилевший бессмысленным памятником себе старому. Если бы ты не встряхнула весь Улле, кто знает как долго бы длилась вся эта тягомотина с интригами Уллы, и какими жертвами всё бы закончилось в итоге? То, что случилось... случилось. И ты же смогла притащить его сюда в итоге. Поэтому не переживай и делай что должно. А если кто-то будет иметь к тебе дело — я лично начищу ему морду. Поняла?

— Спасибо, Твиннр.

Многолик только фыркнул в ответ и подложив кулак под ухо, закрыл глаза. Похоже, это значило, что разговор продолжать он не намерен. Я попыталась устроиться поудобнее, но лежать на твёрдой скале без хотя бы тонкой подстилки удовольствие ниже среднего. Хорошо хоть не холодно. Я разглядывала звёздное небо и размышляла как быстро вычислят куда мы умыкнули Рейна и сколько времени осталось до момента когда кто-нибудь заявится по наши души. А потом нас посадят. То, что за такое нас непременно посадят, я почему-то ни секунды не сомневалась. О том как они собрались удерживать ключника я почему-то не задумывалась. Должны же быть способы кроме накачать меня наркотой! Ведь если у меня будет спутанное сознание, какой смысл вообще держать меня в заключении? Нужно будет у Рейна спросить, кстати, когда очухается. Как-то мы этот момент раньше особо не обсуждали.

Прошла ночь, наступило утро. Солнце медленно поднялось над горизонтом высвечивая росчерки облаков. Как же здесь всё-таки красиво. Я смотрела, как лучи искрами рассыпаются от Блица, как впадинки на его боках сначала чернеют, а потом исчезают в свете наступающего дня. Блиц не был похож ни на одно живое существо, какое мне доводилось встречать раньше, и был по-своему красив. Я всмотрелась в другие острова, парящие на горизонте. Наверное, каждый из них — такой каменный гигант? Возможно, весь остров — Блиц, а не только вот эта гора, которую я считаю Блицем? Интересно, как они общаются? И как размножаются? И что едят, если уж на то пошло? В животе заурчало. Кто-то тронул меня за плечо и я вздрогнула от неожиданности. Рядом сидел Твиннр и держал в руках флягу. Я совершенно не слышала как он подошёл.

— Держи, — сказал он. — К сожалению, у меня с собой больше ничего нет, — добавил он наблюдая, как я пью. В фляге оказалось лёгкое фруктовое вино, совсем немного, но хоть сколько. — Если к обеду Блиц не закончит, нужно будет нам с тобой отлучиться за припасами.

— И оставить Рейна одного?

— За ним присмотрит Блиц. А тебя одну я никуда не отпущу.

Я вздохнула. Твиннр прав. Кто знает сколько времени нам здесь ещё ждать. И сколько ещё времени у нас есть, прежде чем...

— Боммм, — вздохнул каменный гигант и весь остров загудел вместе с ним. Вибрация пробежала по костям и добралась до зубов.

— Кажется, он закончил, — сказала я. Мы поспешили к пещере.

Рейн спал на уступе свернувшись клубком, похожий на огромного кота. Ладонью он прикрывал нос и я непроизвольно подумала 'к морозу'.

— Я починил. Но, — Блиц особенно выделил это 'но'. — Желания ему нужно восстановить самому.

— Желания? — Удивился Твиннр.

— Разум многолика тонок, — пояснил Блиц, — я мог бы сломать навсегда. Он проснётся вы поймёте. Будет сложно, но он сможет.

— Спасибо, Блиц, — я с трудом сдерживала слёзы: Рейн на ощупь был таким, каким должен быть, ни жара, ни потливости, нормальный цвет кожи, спокойно дышит и больше не выглядит так, что может отправиться к праотцам в любой момент. Казалось, он просто спит. А когда проснётся — всё станет по-старому, когда мы только познакомились. — Как мы можем отблагодарить тебя?

— Ты приноси ещё историй, а Твиннр принесёт материалы, он знает, — сказал Блиц. — Идите, Рейну нужно хорошее место, чтобы прийти в себя.

— Спасибо, — повторил за мной Твиннр и опять поднял Рейна на руки. Тот немного нахмурился, завозился во сне устраиваясь удобнее, но почти сразу снова затих. — Куда теперь? — Спросил Твиннр, когда мы вновь оказались под небом. Это он меня спрашивает? По-хорошему нам стоило вернуться на Улле. Там и реабилитация должна быть хорошая, подходящая многоликам, и вообще... Я представила, как нас с Твиннром отправляют в казематы в тот же миг, как мы ступаем на землю Улле. И не увижу я больше родителей и Аньку никогда. Да и какая реабилитация, если случай Рейна скорее всего уникальный? Тем более, что всё началось с того, что я больше не хотела работать на кого-либо, а просто вернуться домой. Да уж, не только день рождения сестры пропустила, а вообще. Целая жизнь прошла!

— Ты когда-нибудь бывал на Земле? Моём родном мире? — Спросила я.

— Нет, — покачал головой Твиннр. — Ни разу. Предлагаешь отправиться туда?

— Я соскучилась по семье, — пожала плечами я, — Да и они обо мне переживают, я думаю. Рейн приходил в себя после заключения на Земле, так что, думаю, и сейчас там ему будет нормально. Кроме того, Земля — закрытый мир, там мы будем в относительной безопасности, а Калейка, Кайле или кому мы там понадобимся, всегда смогут нас найти, если что.

— Хорошо, — кивнул Твиннр. — Мне подходит.

И вот вновь мы стоим на складе АС-37, и к нам спешит охранник из будочки. Рейн в этот раз не выглядел похожим на мумию, но разницы это не делало никакой. Да и больничная одежда, в которой мы его умыкнули с Улле... Хм...

— Нам нужна машина, — уверенным тоном заявила я.

— Конечно, госпожа Филя, — кивнул охранник, — пойдёмте.

Он проводил нас в огороженный закуток, где стояли несколько диванчиков, кулер и комод с печеньем и чайными принадлежностями. Им нужно было какое-то время, чтобы организовать транспорт и всё такое.

— Ещё мне нужно позвонить в офис, — сказала я. Ключей от Вовкиной квартиры у меня с собой не было, а заселяться в гостиницу с двумя многоликами мне не хотелось. Тем более, что один из них был в отключке, да и местных документов ни у кого из нас сейчас не было.

— Конечно, госпожа Филя, — сказал охранник, протягивая мне плед для Рейна. Как заботливо с его стороны.

Наконец, после нескольких звонков и долгого ожидания мы оказались дома. Двор за прошедшее время неуловимо изменился — поставили новые заборчики вокруг клумб, перекрасили стену возле мусорных контейнеров... вот только подъезд не изменился ни капли. Та же облупившаяся штукатурка, бетонные ступеньки, выглядящие грязными по умолчанию, исписанный лифт, тусклая лампочка на этаже... Твиннр устроил Рейна на диване и теперь в задумчивости бродил по квартире рассматривая каждую мелочь. Сейчас он выглядел как рыжий мужчина весьма бандитской внешности. И даже в человеческом облике взгляд у него выходил весьма злобный, хотя и не такой жуткий, как обычно.

— И что, Рейн здесь жил? — Наконец, спросил он. Кажется, он был озадачен.

— Ну, тогда здесь было больше места, — замялась я. — Раньше мои вещи хранились у меня, и здесь было весьма уютно. Да и я жила отдельно, так что это была чисто его жилплощадь.

Конечно, теперь треть квартиры была уставлена стопками моих книг, коробками с посудой и одеждой, которую я не сподобилась забрать с собой. Шофёр, приехавший нас встречать оказался тем же, что в своё время возил Рейну учебники и лекарства, так что мы тепло поздоровались и всю дорогу обсуждали новости. Кроме ключей мне от него достались также документы на троих, телефоны, карточки, немного наличных и коробка с едой. Пообещав, связаться со мной как только появятся любые новости, он отбыл. А я осталась с бандито-Твиннром и Рейном, укутанным в плед. На троих у нас был один раскладной диван. Твиннр заявил, что будет спать на полу.

Мы сели ужинать.

— Нужно попробовать разбудить его и покормить, — постановила я.

— Ты думаешь? — Нахмурился Твиннр.

— Да. Блиц же сказал, что желаний у него сейчас нет. Значит, и есть он не должен хотеть.

— Хм...

Я понимала сомнения Твиннра, но, если честно, не представляла сколько многолик может продержаться без еды, тем более после такого серьёзного вмешательства в свой организм.

— Рейн, просыпайся, — я слегка потрясла кокон из пледа на диване. — Рейн!

Буквально два раза, и Рейн правда открыл глаза. Взгляд его был мутный и ни на чём не фокусировался.

— Тебе нужно поесть.

На пару с Твиннром нам удалось его усадить и даже немного покормить. Твиннр хотел отнести Рейна в туалет, но я настояла, что он должен идти сам. Конечно совсем 'сам' у него не вышло, но несколько шагов он сделал.

На следующий день, не успели мы даже чаю попить, из офиса позвонили и сказали, что нам хорошо бы переехать — новости о том, куда именно я утащила Рейна, добрались до Улле, и Огранщик распорядился переселить нас в большую квартиру, чтобы мы могли поместиться там втроём. Да и вообще, владыка (а Рейн до сих пор официально был владыкой Альпийского Пояса) в однушке — это несерьёзно.

Я позвонила родителям сообщить о возвращении и долгих десять минут слушала мамины рыдания — они уже решили, что со мной случилось что-то непоправимое. Они пробовали меня искать, но офис альпов слишком хорошо делал свою работу. Так сама собой родилась легенда: Дима попал в аварию, еле выжил, и теперь я (при помощи его родственников) занималась его реабилитацией. Но родители всё равно жутко обижались, что я не позвонила и ничего не сообщила. И я их понимала! Но как бы я смогла это сделать? Зато узнала кучу новостей: я пропустила не только Анин день рождения, но и её выпуск, а также поступление. Сейчас моя сестра была где-то в Москве, обустраивалась в общежитии. У меня в голове сразу же возникла картина, как Аня приезжает ко мне в гости, начинает ссориться с Твиннром (он в человеческом облике у меня прочно ассоциировался с котом-бандитом: волосы рыжие, взъерошенные, морда наглая, в веснушках, да ещё и имя ему подобрали 'Тимофей Игоревич'), бросает в сердцах 'покажи свою истинную сущность', и Рейн, сидящий тут же рядом в облике Димы превращается в многолика. Потому что пусть у Рейна своих желаний и не было, наши указы он учился выполнять быстро, я даже музыку при нём теперь не включала — мало ли что там поётся, а нам разгребай потом. Что Твиннр с ней сделает? На салями порежет? У меня аж в глазах потемнело.

Восстановить связь с Ирой и остальными оказалось проще, чем с родителями: я их честно предупреждала, что пропаду с концами, поэтому пусть они и надеялись получить от меня какую-нибудь весточку из-за бугра, моё исчезновение не было таким шокирующим.

Мы тем временем поселились в новой квартире — не так, чтобы близко к центру, но рядом находился большой парк, а сама квартира была светлая и просторная. У каждого из нас была своя комната, плюс общая гостиная, плюс большая кухня. Два санузла, огромный балкон на солнечной стороне, с традиционными шезлонгами и одеялами... Эдакий мини-островок Улле посреди Москвы. Сначала у нас каждый день бывала куча посетителей: доктора, медсёстры, какие-то учёные, юристы, приезжали оба Кайле, и настоящий, и ненастоящий. Однажды приходил даже Эгмон и долгое время молча сидел рядом с безучастным Рейном. Постепенно ручеёк гостей стал редеть, и, наконец, остались только я, Твиннр, и доктор Балфор, приезжающий к нам каждый день — померить Рейну давление, проверить реакцию зрачков да выпить чаю. Они делали разные упражнения, и на это время, чуть больше двух часов, я была полностью предоставлена сама себе. Обычно я собиралась и уезжала в город. И по делам, и просто так, почувствовать себя в толпе людей, посидеть в кофейне, перекинуться парой слов с незнакомцами в магазине...

Мой новый быт быстро стал чем-то, высеченным в камне. Вот правда, ничто так не постоянно, как временное. Мне говорили, что Рейну не позволят остаться на Земле, Твиннр ворчал, что задержится здесь не больше, чем на пару недель, но вот закончилось лето, и уже листья с деревьев облетели, а мы застыли в моменте 'вот-вот всё изменится', как букашки в янтаре. Поначалу Рейн восстанавливался быстро — осваивал навыки один за другим, заново научился обслуживать себя, мог одеться и даже завязать шнурки без чужой помощи, ел с учётом всех заморочек этикета правильно используя ножи и вилки, но только если кто-то говорил ему сделать так. Последнее, самое важное изменение, когда он сделал что-либо сам, а не по чужой указке, никак не наступало. Рейн не начинал разговор сам и отвечал только когда к нему обращались, причём, отвечал односложно. Он понимал сложно-сочинённые обращения и мог делать весьма сложные штуки. Но. Но... Надежду на что-то хорошее поддерживал во мне только Туа. Однажды он пришёл поздней ночью и в свойственной ему шуршащей манере сообщил, что Рейн — рядом, совсем близко. И ему нужно только немного, чтобы вернуться, вновь стать сияющей звёздочкой. И теперь время от времени приходил опять и опять, когда я сидела в темноте на шезлонге и смотрела на мерцающий город, раскинувшийся у моих ног. С ним было очень хорошо молчать.