— Скучно! — весело крикнул Генрих, посматривая на блондинку, но та только устало простонала.
— Только не начинай опять ныть! Зачем я только согласилась! Я же знала, какой ты страшный нытик!
Солнце находилось высоко в небе, было жарко, особенно сидеть под ним в броне костюмах, особенно Генриху в своём. Он снял металлический шлем, и протёр влажные волосы тряпкой.
— Ну ведь скука страшная! — сказал он, довольный тем, что удалось хоть немного разговорить блондинку. — Как ты так можешь, сидеть и ничего не делать? Не говорить?
Лэсси отвечала, всё так же смотря устало вдаль.
— Тебе лишь бы трепаться. Экономь силы. Думай о чём-то. Не знаю. О чём-то хорошем. Вспоминай приятное. И перестань меня задрачивать, ок?
Генрих честно попытался, но в его голову лезли наверно какие-то не правильные мысли, и он не то что не мог отвлечься, а скорее наоборот, ещё больше возвращался к реальности. Что бы хоть как-то отвлечься, он достал кусочек вяленого, медвежьего мяса, снял с лица платок, и, не смотря на полное отсутствие аппетита, принялся жевать. Как и планировалось, они скопили припасов, пищи и воды, боеприпасы, и в каждом доме был свой, небольшой запас. Улицы Соапвилля были практически пусты. Жители напряжённо ждали внутри своих укреплённых домов.
— А о чём думаешь ты? Что вспоминаешь? — спросил он, вновь пытаясь оживить блондинку.
— Ты чё? Уже жрёшь? — спросила она, бросив на Генриха недовольный взгляд. — Ты же знаешь, что нам беречь нужно?
— Всего лишь кусочек. Малюсенький. Знаешь, в руководстве по снайпингу, рекомендуют иметь с собой жевательные резинки, чтобы немного отвлекаться, сидя в долгих засадах. Жвачек у нас нет, за то на этот кусочек, я смогу убить немного времени.
— Не говори чепухи! — проворчала Лэсси в ответ. — Вечно всякую хрень втираешь! Где ты такой бред вообще слышал?
— Читал. — спокойно продолжал Генрих. — Это книга такая, для профессионалов.
— Профессионал... — сказала блондинка, презрительно фыркнув, и больше не обронила ни слова.
Генрих и вправду очень долго жевал кусочек мяса. Когда тот закончился, усталый взгляд бывшего адвоката бегал по домам, стенам, и людям, которые попадались ему на глаза. Шарк сидел в своей клетке, Билл стоял на одной из подставок у стены, и они с Люси о чём-то говорили, хотя место девушки было на одной из укреплённых позиций на крыше. Благодаря Генриху, у девушки теперь был оптический прицел на винтовке, а Хардсон обучил её как правильно им пользоваться. Потом он какое-то время смотрел на Хардсона, сидящего на крыше ратуши, самого высокого здания, в похожей укреплённой точке, и курящего при помощи трубки. Старый охотник пришёл к ним первый, на следующий день после того, как вернулись спутники Генриха, притянул с собой много мяса и жира. Старик сам вызвался помочь, чему заметно удивилась Джанин. Генрих сразу заметил, что отношения между этими двумя очень натянуты, а в прошлом, по-видимому, имели место множественные конфликты.
Поначалу, Хардсон Генриху не понравился, со стариком было очень сложно ладить. Но когда охотник отвёл его, Билла, и ещё пару работяг к себе на холм, и позволил пользоваться станками и инструментами, Генриху пришлось работать вместе с ним. Понемногу проявился общий интерес к оружию, боеприпасам, и они с охотником нашли общий язык. Вместе, они пять дней клепали патроны разных калибров. Качество их поделки было не очень хорошим, не хватало даже замены нормальному пороху, не говоря уже о качественном продукте, но им удалось собрать хороший арсенал.
Генрих привёл в порядок оружие для своих спутников. У Люси теперь был прицел для винтовки, и много запасных обойм, а ещё ей выточили дюжину метательных ножей. Лэсси получила в пользование старый карабин М1, калибра 7.62, "что бы хорошо мочило", десятимиллиметровый пистолет с удлинёнными обоймами, а для ближнего боя, она выбрала себе "Потрошитель", потому что это была "серьёзная хрень, а не там тебе...", хотя и с трудом с ним управлялась. К орудиям ближнего боя Гартуна, добавился пистолет-пулемёт "Гризер" .45-го калибра, и самодельный пистолет девяти миллиметров. Бетон осваивался с помповым ружьем двенадцатого калибра, отдачи от которого он практически не ощущал, и новеньким, блестящим, "Пустынным Орлом", который в его могучей руке казался едва ли не детской игрушкой.
Больше всех Генрих конечно же побаловал себя самого, подготовив в личное пользование целый арсенал. Штурмовая винтовка АК, калибра 5.56, довоенный, автоматический дробовик, двенадцатого калибра, четырнадцатимиллиметровый пистолет, на десерт "зубастое" мачете, и зачем-то кастеты. В купе с его металлической бронёй, Генриху было не просто даже передвигаться, не то, что активно маневрировать.
Как и следовало ожидать, Лэсси очень плохо поладила с Хардсоном, и они сразу старались друг друга меньше замечать. Генрих ещё раз посмотрел на охотника, тот был далековато от них, и большей частью осматривал восточное направление в свой бинокль. Вонь, кажется, начала слабеть, и процесс мыловарения подходил к концу. Но, это была лишь первая партия, а местным ребятам нужно было произвести хотя бы три. "Веселье только начинается!" — "подбадривал" себя Генрих. В глубине себя он, да и все остальные, надеялись, что насекомые не появятся вовсе. Прошло ещё с пол часа, работники вылили мыло в большую форму, и быстро подготавливали следующую партию жира и соды.
От скуки, Генрих уже не знал, куда себя деть, пока его скучающие глаза не поймали что-то интересное в свой обзор. Кажется, Лэсси заснула, сидя на тряпичной подушке, и облокотившись боком о борт. Генрих начал гладить её ягодицы, слегка сжимать, опять гладить.
— Что ты чёрт подери делаешь? — недовольно проворчала блондинка.
— Глажу твою попу... — ответил Генрих, и принялся сжимать округлые сферки блондинки, но сквозь плотную кожу брюк эффект был не тот.
Лэсси что-то устало ворчала, Генрих прихватил края её брюк, и опустил их вниз оголяя ягодицы девушки. Вот теперь контакт для скучающих рук Генриха был нормальным. Но, похоже, Лэсси была недовольна таким его поведением, и начала ёрзать.
— Что ты творишь?! — недовольно запротестовала блондинка. — Убери свои руки! Я НЕ! Позволяла... тебе... стой!.. Прекрати!.. Сейчас же...
После последних слов, с уст Лэсси сорвался сладостный стон. Она продолжала что-то ворчать, но Генрих не обращал внимания, и продолжал двигаться. Через пару минут, тело блондинки начало выделять активно влагу, и ворчание сменилось тихими стонами, пробивающимися сквозь её тяжёлое дыхание. Лэсси закусывала губы, и с опаской поглядывала в сторону Хардсона, но охотник был увлечён наблюдением восточной стороны. Генрих, не смотря на неудобство, набирал темп, влага обильно заливала тряпичную подушку и кожаные брюки блондинки. Через пять минут, почувствовав приближение своего оргазма, Генрих решил ускорить его приближение и у Лэсси, чтобы после того как кончит сам, не пришлось тратить на её ласки силы. Он просунул пальцы к её промежности, нащупал волосистый лобок, отыскал под ним "женскую слабость", и начал очень активно тереть её. Лэсси стало труднее сдерживаться, стоны сладострастия то и дело пробивались сквозь искусанные губы, и даже стиснутые зубы. Вскоре, судорожно сжав свою винтовку, и закусив рукав своего костюма, блондинка задрожала. Попыталась оттолкнуть Генриха, но "ублюдок" продолжал двигаться, обожая ощущать моменты, когда женщина "сжимает" его. А через несколько мгновений, он и сам задрожал, входя в Лэсси до упора, и вжимая её в себя.
Когда отдышались, Лэсси провела рукой по внутренней стороне своих бёдер, и своим брюкам. Всё было в её влаге и его семени. Блондинка начала ворчать, потребовала у Генриха его тряпку, и принялась вытирать себя и свою одежду.
— Кретин! Ты что вытворяешь? Я что, похожа на шлюху? Думаешь меня можно "лапать", когда тебе вздумается? Или чего лучше дрючить как игрушку, по первому желанию?
— Мы же уже занимались любовью... — попытался оправдаться Генрих, с совершенно невинным выражением на лице.
— И что?! Я теперь твоя вещь?! И теперь, когда тебе вздумается, ты будешь лезть ко мне в штаны?!
— Я думал, тебе понравилось. Ты так сильно текла...
В ответ, лицо Лэсси исказила гримаса, и она принялась бить Генриха ладонью, раз за разом.
— Хватит! Прекрати! — кричал он в ответ. — Больно же!
— Кретин! — вновь оскорбила его блондинка, и через проделанный недавно люк, принялась спускаться вниз, чтобы там очиститься более тщательно.
— Не задерживайся! — напутствовал её Генрих, в ответ Лэсси послала его.
В это время Люси и Билл стояли у стены, и поочерёдно осматривали в бинокль окружающее пространство.
— Что у них уже случилось? — спросил устало Билл, привлечённый вознёй "тревожной парочки".
Люси перевела на них бинокль, недолго смотрела, улыбаясь.
— Опять что-то не поделили. Не знаю... Может, тебе не стоило ставить их на одну точку?
— У них хорошо получается командная игра. Они и сами этого не замечают.
— Думаешь? А мы?.. — осеклась девушка. — В смысле, из нас получается хорошая команда?
— Да. И это было доказано уже не раз. — ответил Билли, улыбнувшись, и принимая бинокль в свои руки.
"Хорошо" — тихонько проговорила девушка, застеснялась, и решила попить воды, чтобы на самом деле сбежать подальше от рейнджера, в момент очередного приступа тяжёлой неловкости. Работники продолжали ускорено трудиться, перемешивая варящееся в огромном котелке мыло. Вонь не прекращалась, скука бойцов нарастала, нервы понемногу слабели. Прошёл ещё чуть ли не час времени, многих после обеда одолевала сонливость. В этот момент, предупреждение Хардсона позвучало, словно гром в небе.
— Вижу! На северо-востоке! Приближаются!
Все сразу оживились, от резкого волнения, вызванного началом тревожного события, сон и вялость улетучились. Мыловары принялись ускорено выливать готовое, но ещё горячее мыло в большую форму. Рейнджер внимательно всматривался на северо-восток, но ничего не видел.
— Где?! Где они, Хардсон?! Сколько их?!
— Двое! Или трое!
Большинство людей удивились, особенно гости Соапвилля, ведь после всех угроз, они явно ожидали большего. Вскоре и Билли смог рассмотреть существ в бинокль, не спешно приближающихся к поселению, преодолевая заросли кустарника.
— Они все мои! — радостно крикнул охотник.
Хардсон выдержал некоторое время, пока существа приблизились, и только потом выстрелил. Три громких хлопка, его винтовка звучала необычно, заметил рейнджер. Три выстрела, и трое мёртвых богомолов. Старик довольно улыбался.
— Эй БиБи! — крикнул он, обращаясь к Биллу. Это было сокращение, от нового прозвища рейнджера — Билли Бой. — Это всё?! Ты же обещал мне "испытание"!
Хардсон радостно смеялся, похоже, он действительно любил своё дело. Все надеялись, что больше существ и не покажется. Бойцы Соапвилля, уже даже начали весело шутить по поводу своих страхов и опасений. В следующие двадцать минут богомолы появлялись ещё, по одному, или по двое, Хардсон радостно их отстреливал, не дав ни одному существу добраться до стен поселения даже на триста метров. Взволнованный этой странностью, Билли решил поговорить с Джанин и Куртом, и те рассказали, что в прошлом, существа нападали одной большой стаей, практически одновременно.
— Может выдохли? — предположил Генрих, спустившийся вниз, чтобы разузнать, что происходит, и закурить. — Пожрали друг друга. Или их кто-то.
Билли молча улыбался в ответ, эта ситуация казалась слишком странной. Ему так же очень хотелось бы, чтобы Генрих оказался прав, или существа, по какой-то причине в большинстве своём не почуяли до этого столь любимый ими запах.
— Ещё один! — радостно крикнул Хардсон. — И большой!
Большой богомол показался из-за куста, и, издавая трещащие звуки, большими прыжками направился к поселению. Прозвучал выстрел винтовки Хардсона, существо подкосилось, часть его лапок отлетела в сторону, но продолжало подползать. Ещё выстрел, экспансивная пуля попала в округлое туловище, и разорвала его в клочья.
— Ну, хоть кому-то весело... — угрюмо проговорила Джанин, стоя в резиновых перчатках, и с закрытым множественными платками, лицом.
Прошло ещё с пол часа. Жуки продолжали периодически слетаться на запах, всё чаще среди них мелькали особи более крупных размеров. Все они доставались Хардсону, который отстреливал их прежде, чем существа добирались на линию прицельного огня других бойцов. Даже старику этот тир начинал понемногу надоедать, остальным оставалось только скучно наблюдать, за точными выстрелами, разрывающими хрупкие тельца насекомых. Уставшая от безделья Люси, присела на пол своей бойницы. Её рюкзак был рядом с ней, в нём припасы и патроны. Но было там и одно сокровище, подаренное недавно Джанин, бутылка Нюка-Колы! Девушка не помнила точно, когда в последний раз пила эту вкуснятину. Необычный вкус и запах, сладость, и слегка одурманивающее чувство бодрости, это была просто замечательная вещь. Люси прижалась плотнее к стене, повернулась так, чтобы её не заметили. Конечно же, она не собиралась ни с кем делиться! Ну, может с Билли, и то, если он, как и подобает джентльмену, лишь слегка пригубит. А потом её посетила мысль, что если она будет пить после рейнджера, то это будет, словно как поцелуй! Упиваясь сладким напитком, летая в облаках мыслей о поцелуях, и всяком таком, Люси не сразу заметила подозрительный звук.
Гул, какой-то сплошной шум, что-то совсем незнакомое чувствительному слуху девушки, понемногу нарастало в пространстве. Неуверенно, оторвавшись от своего сладкого занятия, она встала и посмотрела в сторону шума. Пока внимание всех остальных было обращено на север и восток, где Хардсон с задором отстреливал своих жертв, что-то приближалось с юго-востока. Что-то большое, масса, живая, шевелящаяся сама в себе, жужжащая масса. Люси испугано вскрикнула, попятилась назад, чуть не упав с платформы.
— Тут! Сюда! Тут! — от испуга и тревоги она не могла внятно выговорить, и мало кто-то обратил на неё внимание. — О боже! — завопила она. — Они тут! Они все тут! Их тысячи!!
Теперь и остальные обратили внимание, и застыли на месте, с открытыми ртами. Первое, что ощущаешь в подобный момент, когда туча насекомых разного размера приближается в твою сторону, это желание убежать. Убежать ко всем чертям, забыв о планах, оборонах, стенах, забиться в какой-то угол, и молиться. Они застыли, словно статуи, и как будто ждали команду от рейнджера, отступать, спасать свои жизни! И Билли так же застыл, мгновенно прикидывая, чем это всё может закончиться, и стоит ли вообще пробовать сражаться, а может нужно просто бежать.
— К бою! — выкрикнул он, пробуждая окружающих и себя самого от этого ступора. — Занимайте позиции, и сражайтесь!
С дрожащими руками, и стучащими сердцами, люди рванулись к южной стене, занимая места возле бойниц. Хардсон первый открыл огонь, делая выстрел за выстрелом, и отвлекаясь только на перезарядку. Лэсси и Генрих были следующими, а потом и все остальные. Джанин и другие мыловары, бросив недоделанную часть работы, убежали в свои дома.
