Последний полёт Баклана

— А колье из Рундита, что подарили мне родители на рождение внучки? То есть их внучки от меня, вернее мной, — Жанна не Раомина. Кроме эмоций ею руководят только чувства и желания, хотя, наверное, хорошему пилоту действительно требуется высокая степень впечатлительности, а остальные качества значения не имеют.

— Жанночка, ну пойми ты старую брюзгу. Предметы престижа — те же самооткупоривающиеся напитки, просто для больших девочек. Разница в цене очевидна, а вот ценность для тебя лично — только осознание примирения с родителями и символ их готовности поддерживать тебя материально. Когда мне бывает необходимо это прочувствовать, я приезжаю в гости к предкам, — Ра вздохнула, но с нити разговора не сбилась. — Они, твои папа и мама, мне кажется, поняли, что ты замужем за наследником престола. И согласились с этим выбором.

Пилот вздохнула. — От папы трудно скрыть что-нибудь важное. Кстати, они уже приобрели недвижимость в Империи Трёх Звёзд и занимаются перевозкой туда самого ценного имущества. Для этого, кстати, целую флотилию наняли.

— Не горюй, дочка, нам это только на руку. Если не кривить душой — чем больше людей покинет империю, не утруждая правительство, тем лучше для всех остальных. За первой волной, вызванной шоком от осознания неизбежности гибели целого звёздного скопления, наступит период, когда отыщутся желающие на этом сыграть, затем кое-кто рассчитает прибыли, которые обеспечит себе в период развития катастрофы за счёт желания людей как можно скорее покинуть обречённые планеты. И, как вы понимаете, львиная доля этих прибылей достанется именно самым состоятельным людям.

Пока не знаю, как они этого добьются, возможны любые сценарии, вплоть до найма беженцев за символическую плату.

Вир не пытался направлять разговор в нужное русло, возвращая его к заданной теме. Вмешивался только после исчерпания вопроса и подкидывал следующий, не менее животрепещущий. Ему требовалось, чтобы действительно важные темы были затронуты не раньше, чем реализация его замысла станет неизбежной. А именно — Раомина не должна высаживаться на Тыкву. Ей следует дожидаться результатов его вылазки на Баклане в обществе Жанны на максимальном расстоянии от исследуемой планеты. И это — очень большое расстояние. Об этом он позаботился заранее. У него будет с собой отличная рация.

Однако весь его план разрушился, словно его и не было.

Когда корабль оказался на низкой орбите, настало время десантирования, Вир забрался в покидаемый отсек специально оборудованного планера и обнаружил, что супруга, точно так же, как и он, с крылатиком на спине заняла предстартовую позицию в кресле катапульты около люка. То есть её летательный аппарат, как выяснилось, тоже был своевременно погружен на Баклан. Его намерение оставить жену на борту авианосца под тем предлогом, что в наличии имеется только один экземпляр необходимого для участия в предприятии транспортного средства, оказалось наивным заблуждением

Её коварное Величество не просто сопровождала мужа, она шла вместе с ним до конца. То обстоятельство, что привозить сюда её крылатик Вир не распоряжался, не имело никакого значения. Ра — уже большая девочка и позаботилось обо всём сама. А он наивно рассчитывал на то, что Жанна с Раоминой уйдут на Баклане, а на планету он наведается один.

* * *

Планер, на самом деле вовсе не планер. У него достаточно мощный двигатель. Просто он очень похож на самолёт из-за выразительных и далеко не бутафорских крыльев. Жанна такие аппараты пилотирует мастерски. Вот и на этот раз она ввела его в атмосферу на малой относительной скорости. Малой относительно атмосферы. Потом на этой самой малой скорости долго полого снижалась, чтобы не случилось перегрева обшивки. А вот отработанные на этапе торможения ещё в пустоте ускорители снижались значительно быстрее и попросту сгорели, не достигнув поверхности. Зато спускаемый аппарат, как только воздух вокруг стал достаточно плотным, просто катапультировал своих пассажиров, которые тут же "встали на крыло". Дышать на такой высоте можно было только в скафандрах, но на дорогу до поверхности кислорода в баллоне достаточно.

Пока у них билет только в один конец. Наивно заботиться о том, как попасть на орбиту, когда неясностей слишком много для того, чтобы спускать и монтировать на дне гравитационного колодца целый стартовый комплекс. Решение у этой задачи тривиальное, но громоздкое. Да если ещё учесть, что это просто может вообще не понадобиться, то ясно — лишние заботы им нынче ни к чему.

А пока крылатики крутым планированием несут императрицу и командующего военно-космическими силами империи к поверхности планеты, позволяя им наслаждаться чудесным видом богатых лесов, живописных озёр, восхитительными горными ландшафтами. По мере того, как уменьшается зона обзора, проявляются всё новые детали, поэтому десантникам есть что обсудить, показывая друг другу всё новые и новые интересные объекты.

Тыква из-за специфической формы имеет просторные тропики и обширные полярные зоны, а вот область умеренного климата у неё скромнее, хотя, для двух человек её хватит с избытком. Так что они целятся как раз в район, где сейчас заканчивается лето и не чересчур жарко.

А Жанна уже набрала максимальную высоту, на которой крылья ещё держат её аппарат, и запустила второй комплект ускорителей, чтобы "добрать" недостающей скорости и высоты для выхода на орбиту. Если что, Баклан вышлет автоматические постановщики мишеней, чтобы отбуксировать десантный корабль к себе.

Глава 22 Красивый активный мир

Искать то, о чём не имеешь ни малейшего представления, задача неописуемо занятная. Главное, трудно догадаться с чего начать, а потом еще и неясно, что делать дальше. Раомина на этот счёт, кажется, придерживалась сходного мнения, потому что ни в чём мужу не перечила, хотя и сам он идеями не фонтанировал. Они просто приземлялись. Точнее, притыквивались, но вводить в обиход этот термин пока преждевременно.

Покружили, выбирая подходящее местечко — от обилия прелестных уголков просто разбегались глаза. Сели у подножия пологого каменистого склона, поросшего редкими пучками травы, пробившейся в зазоры между соскользнувшими сверху бесформенными плитами. Они уже успели затянуться по краям грунтом и растительностью и, с виду, обвалом или оползнем не угрожали. Тут, по крайней мере, никто не выскочит у тебя под носом из густой чащобы — обзор вокруг на сотни метров. И ручеёк струится — переплюнуть можно. Так что крокодилу в нём не спрятаться.

— Кайнозой, четвертичный период, плейстоцен, — уверенно произнесла императрица, и принялась отстёгивать от себя крепления летательного аппарата.

Вир тоже когда-то изучал в школе про разные геологические периоды, но освежить эту информацию в памяти перед поездкой не удосужился.

— Уверена?

— Нет, конечно. Просто тут заметны крупные формы млекопитающих, саблезубые хищники, много могучих холоднокровных, растительность благоденствует до полного буйства и всё кишит жизнью.

Забавно. Он тоже обратил внимание на то, о чём она только что поведала, но проклассифицировать обстановку по аналогии с геологической и биологической историей Земли даже мысли у него не возникло.

— Понимаешь, Вир, палеонтологи изучили немало планет, покопавшись как следует в их основных и осадочных породах, и обратили внимание на то, что сходство с Земной историей отмечается на многих небесных телах, где в атмосфере имеется кислород. Исключения, типа Емли — редкость. Правда, встречаются исключения иного типа.

Вир, тем временем, набрал воды в варилку, включил её и размял пару брикетов концентрата — завтрак сегодня был давно. Пока им ничего не угрожает, во всяком случае, ничего очевидного, стоит подкрепиться. Вообще-то концентрата с собой у них всего на пару недель. Это самая, пожалуй, весомая компонента их снаряжения. Скафандр, особенно если закрыть шлем, не даст замёрзнуть или промокнуть. Нынче тут не зима, так что запасов энергии хватить надолго.

Рация — вещь не массивная и не громоздкая — часть оборудования скафандра, а зонтик антенны раскладывается без особых затруднений. Собственно, пока варится немудреная похлёбка, Вир связался с Жанной. За то время, что они с Раоминой затратили на путь до поверхности, она добралась до корабля и даже приступила к маневрированию по выходу на удалённую траекторию, которая позволит Баклану держаться в зоне устойчивой связи, не слишком активно расходуя рабочее тело.

Пообедали, озираясь по сторонам. На их берегу пологий склон уходил вдаль, теряясь из виду, но ещё при заходе на посадку сверху они видели, что возвышенность увенчана покатыми горбами твёрдой породы, голыми, как будто отмытыми дождями. Кроме травы среди глыб на наклонной поверхности изредка отмечаются кустики и отдельные чахлые деревья.

На противоположной стороне от узкого русла раскинулся явно пойменный луг. Трава там густая и по большей части лежачая. То есть стебли её вымахали так, что уже не могут удержаться в вертикальном положении. А единое направление, в котором следовало отклониться всем этим растениям, кто-то, наверное, подсказал. Есть предположение, что ветер. Если смотреть со стороны где они расположились — всё полегло влево. Однако поверхность тут горизонтальна, а до кромки леса далеко, километра полтора.

На этом поле в отдалении пасутся крупные животные, размером и пропорциями напоминающие африканских носорогов. Только рога на носу нет, и рот кажется увеличенным. А в остальном — мощная стать массивных тел, тумбообразные ноги и даже рельеф кожного покрова, создающий впечатление навешенных пластин брони, идеально подогнанных по фигуре — всё напоминает грозных жителей Земных саванн. Через бинокли хорошо видно. Сейчас разглядывание красот окружающего мира — основное занятие, ожидающее десантников в ближайшее время.

Вот стайка приматов размером с собаку, группа кабанов, птица с кожистыми крыльями размером с грифа спикировала вниз, скрылась в траве и видно, что кого-то она поймала. Ужинает.

У кромки леса силуэт очень крупной кошки. Лев, наверное. Пещерный, потому что очень большой. Бинокль оценивает длину его тела в три метра. Практически все твари внешне сходны с известными из книг, фильмов, или просто виденных собственными глазами, поэтому нет надобности придумывать для них каких-то особенных названий. Вот зверёк выбросил из норы землю, выбрался и разгребает её в стороны, чтобы она не сваливалась обратно в проход. Пусть будет суррикат — похож. Тем более — землекю копает.

На ветвях деревьев, до которых больше километра, удаётся разглядеть птиц и птичек, змею и медвежонка, поедающего листья. Ни усиление оптики, ни стабилизатор изображений не в силах убрать с пути линии взгляда лианы, листья и другие препятствия, поэтому многое просто не видно, но насекомых на травинах или мохнатый плод размером с яблоко, за которым из-за ствола протянулась лапа — всё это уверенно удаётся отметить. Этот мир буквально кишит жизнью. Даже здесь, рядом с ними, на скудном растительностью участке копошатся кроты или землеройки, нашедшие что-то привлекательное для себя среди камней. Или это камнегрызки? Маленькие деловитые комочки покрытые плотной шерстью.

Вдали, ниже по течению ручья его русло пересекла стая волков или серых лис — мелких остроносых хищников с хвостами, похожими на собачьи. В небе у самого горизонта появилась и пропала стая чего-то летучего — возможно гусей. Датчик объектов на верхнем конце воткнутого в грунт стержня постоянно докладывал обо всём перемещающемся, что обнаружили его чуткие детекторы и подсказывал, куда наводить оптику.

* * *

Ночевать устроились прямо на этом самом месте. Легли ногами в разные стороны, положив головы друг другу на левое плечо. Правая рука сжимает оружие, а информация с устройства слежения теперь идёт в наушники выборочно — процессору заданы ограничения и на размеры объектов, и на направление перемещения, и на расстояние до них. Ткань защитной одежды — прекрасный термоизолятор, а вот функцию матраса выполнить она неспособна. Поэтому долго мостились, располагая свои выпуклости в ямках и выбрасывая острые камушки, которых, кажется, только что не было, а потом они вылезли и принялись впиваться в спину или ягодицу. Коварные!

Раомина долго не могла уснуть — шевелилась и невольно будила Вира,. Вздыхала иногда. Потом побудки начала устраивать охранная автоматика. Какое-то не слишком крупное существо трижды пыталось подобраться к крылатикам, так что приходилось вставать и отгонять визитёра криками и светом. Даже возникло подозрение, что это некая разумная тварь интересуется новинкой. Пришлось проанализировать записи датчика и успокоиться. Траектории ночных перемещений живых существ в окрестностях лагеря были множественны и никакого предпочтения направлению на место, где складированы летательные аппараты, отметить не удалось. Просто пути трёх ночных путников оказались проложены через место, где им не рады. Так что, тревожиться бессмысленно. И напрасно он, открыв забрало шлема, гневно вопил на последнего посетителя за то, что тот не даёт им спать. Нехорошо ругаться, особенно, на того, кто не может ответить тебе тем же. Наверное, он нервничает. С чего бы, спрашивается?

* * *

На рассвете позавтракали, собрали манатки, надели крылья — и вперёд. На поиски неведомого. Вообще-то, если бы удалось обнаружить признаки разумной деятельности, им бы сразу стало легче, потому что хоть какая-то зацепка разуму необходима. А тут всё слишком неопределённо. Есть подозрение на то, что некий могучий разум, или несгибаемая воля, заботится о том, чтобы сохранить эту планету и её окрестности для себя. Значит хоть какие-то признаки слежения или связи обязательно должны обнаружиться. Но радиосканер отметил только несколько отдалённых грозовых разрядов, да в районе полюсов в ионосфере вялотекущие естественные процессы слегка напоминают о себе.

Собственно, это совпадает с ранее известными данными. Сейчас их аппаратура значительно приближена к местам, где можно надеяться найти источники сигнала. Поэтому они просто летят на малой высоте и наблюдают, пока всеволновые приёмники слушают эфир.. Кроме носорогов здесь много крупных животных — олени или антилопы, быки и буйволы, лошади — так они воспринимаются на человеческий глаз. Хищников типа кошачьих не меньше четырёх разновидностей. Волчьего типа твари отмечаются. Опять же здоровенная ящерица на их глазах, спуртовав из отлично маскирующей её травы, уверенно завалила подростка шакала. Хотели понаблюдать за трапезой, но не успели. Когда, заложив круг, вернулись к месту трагедии, добычи не было, а потолстевший охотник стремительно удалялся. Не иначе — целиком заглотил добычу и пошёл переваривать.

Самой интересной, пожалуй, была картина маленького стада огромных гривастых львов — пять трёхметровых особей гуськом трусили на восток. И ничего величественного в этой процессии не было — ни грации, ни пластики в движениях, ни сдержанной мощи в движениях или величия в посадке головы. Просто крупные взъерошенные кошки, бегущие по своим делам.

То, что скрывали от наблюдателей кроны леса, наверняка, на порядок интересней и разнообразней. Однако туда пока соваться рано. Сначала насмотрятся на жизнь открытых хорошо просматриваемых пространств, уловят орнамент бытия, связи и зависимости, прочувствуют внутренний ритм. Только тогда, когда поймут, чего здесь стоит опасаться, что можно просто употреблять в пищу, перейдут на подножный корм. Освоятся, да и заглянут в чащу.