Весёленькая помолвка

Я молчал. А что можно было сказать? В голове звучала та же песня, на пополам с жуткой болью.

"Встань, сбрось сон. Не смотри, не надо.

Сон не жизнь -снилось и забыл.

Сон, как мох в древних колоннадах.

Жил. Был я. Вспомнилось, что жил".

И всё это она не то, чтобы поняла, она всё это прочувствовала, слышала, видела, пережила, осознала. Как можно передать всю гамму человеческих переживаний?! Не знаю. Но эта странная девушка слышала тот самый шторм, рвущий в клочья паруса ветер, треск ломающихся мачт, крушение надежд, горечь утраты, видела свет холодных, безучастных ко всему далёких звёзд, тёплые мгновения воспоминаний, ощущение быстротечного счастья, безысходность его возврата. Это не передаваемо, и тем не менее ей всё это стало известно. Все потаённые уголки моей души открылись той, для которой не предназначались, Это был мой мир. Спрятанный во мне исключительно для личного пользования, только для меня и ни для кого больше. Впускать в него посторонних не входило в мои намерения. Во всяком случае в ближайшее время.

— Ник, прости. Я, кажется, сделала тебе больно.

Прикосновение руки девушки вернуло меня из состояния глубокой задумчивости о не совершенстве мироздания, в частности меня. Было темно, и всё же я чувствовал на её глазах слёзы. Мне стало стыдно за своё невежество.

— Ничего, милая Сэнни, всё так и должно быть. "Каждому своё, наезднику стремя, охотнику ружьё". — Не весело улыбнулся я. — На то она и жизнь, чтобы учиться. Учиться понимать, осознавать, осмыслять, верить, надеяться, стремиться, проигрывать и вновь рваться в бой за призраком счастья, жить, любить в конце-концов. И всё это за одну маленькую, коротенькую человеческую жизнь.

— Ник...

— Не надо. Молчи. Всё в полном порядке. Мы идём туда, где нас не ждут, где мы никому не нужны, где с нами расправятся только за то, что мы выжили, и всё равно мы стремимся туда, зная всё это. Такова наша судьба. C'est la vie, как говорят французы.

— Ник... — Звонок мобильника, висевшего у неё на груди, не дал ей высказаться.

Пользуясь моментом, я присел у стены ближайшего дома. Голова разрывалась на части и от боли, и от мыслей. Хотелось прилечь. Горело лицо. Толи от стыда, толи от жара. Грант подошёл и стал лизать мой горящий лоб. Я не возражал, только прикрыл веки. Сквозь далёкий шум доносилась чья-то речь. Говорили несколько человек. Откуда несколько? Нас же двое? Голоса множились, двоились, эхом рассыпались по тёмным молчаливым улицам брошенного города. Что-то холодное и приятное полилось по щеке. Я открыл глаза. Передо мной стоял мужик, держа бутылку с водой. Вроде не очень высокий, худощавый, скорее даже худой. Пёс спокойно сидел рядом.

— Сэнни. — Позвал я одними губами.

— Ну, слава Богу! — Раздался её облегчённый голос. — Ник, всё в порядке — это наши ребята пришли нам на помощь.

— Какие ребята? Я этого мужика не знаю?

— Ник, это я, Жорик!

— А-а! Жорик! А почему ты худой?

— А я и не был никогда толстым. — Засмеялся парень. — Ник, мы сейчас тебя посадим, вернее, уложим на тележку и повезём. Тебе легче будет, И скорее будет. А то там девчонки извелись.

— Хорошо. Сейчас попробую встать. — Ответил я, совершенно не желая этого делать.

— Не надо. — Вмешался другой голос, кажется Марика. — Дай руку. Во! Теперь сюда. Нормально. Аккуратно опускайся. Отлично. Жор, подушку, быстро.

— Держи.

— Ник, аккуратнее.

— Ник. Дай-ка я помогу тебе. — Вмешалась Сэнни. Она подложила свои руки мне под голову и опустила её на мягкую подушку. Я отключился.

Дальнейшее моё путешествие проходило в непрерывных падениях и воскрешениях. Я то приходил в себя, то вновь проваливался в бездну беспамятства. Только один раз сознание пришло ко мне на добрых 10 минут. Произошло это у проклятого подъёмного крана. Яркий свет прожектора с его кабины привёл меня в чувство. Первое, на что обратил внимание мой помутнённый взор так это то, что мы стояли метрах в пятнадцати от плиты через перекрёсток. Натянутые до нельзя тросы крана аж вибрировали от напряжения. Было во всём этом что-то не хорошее. Ребята стояли слева от моих носилок, Сэнни я не видел вообще.

— Марик, — выдавил я, — Помоги-ка сесть.

Парни разом обернулись.

— Лежи. — Запротестовал было Жорик, Однако Марик придерживался иного мнения. Он помог мне сесть и подложил подушку под спину, чтобы не очень напрягало. Я окинул взглядом перекрёсток. Сэнни стояла почти у самых рельс, рядом с ней напряжённо принюхивался Грант. Увидев, что я сижу, пёс бросился ко мне.

— Грант, дорогой мой пёс. — Пробормотал я, терзая его ухо. — Слушай мою команду. Береги Сэнни. Головой за неё отвечаешь. — Сказано это было почти шёпотом.

— Ник. — Обернулась девушка. — Ребята, зачем вы его подняли?

— Сэнни, не спорить. — Перебил я её возмущение. — Слушай сюда. По моей команде быстро, очень быстро, бегом через плиту на ту сторону и желательно слегка пригнувшись. Грант с тобой. Никаких возражений. Я слежу. Ребята, подвезите меня чуток ближе к плите.

— А не опасно? — Засомневался Марик.

— Ребят, давайте так, не обсуждать. Сначала сделаем дело, а потом и решим, верное ли решение я принимал или нет.

— Ты знаешь, дискуссировать с твоим трупом или что от него останется удовольствие не из приятных. — Возразила девушка.

— Сэнни, послушай меня пожалуйста. У меня очень болит голова, но я знаю, что делаю. Поверь, я так же, как и все, хочу жить. Меня не очень прельщает висеть на одном из крючков этого чудовища, а потому лучше поторопитесь, так как может быть поздно.

Девушка, ничего больше не говоря, развернулась на каблучках и направилась к перекрёстку. Ребята подтолкнули мою тележку почти к самой плите. Сэнни подошла к импровизированному мосту, поставила свою прелестную ножку на её край, обернулась, улыбнулась и шагнула вперёд. Стрелой взметнулся за ней Грант Сделал несколько больших прыжков и замер по середине. Девушка быстро побежала к нему и в этот момент в воздухе что-то просвистело. Мелькнул блестящий от масла трос с хищно загнутым на конце здоровенным крючком, едва чиркнувший меня по плечу.

— Пригнись! — Буквально взвыл я и рывком вывалился из тележки в противоположную сторону от крана. Сознание покинуло моё грешное тело, но проведение видимо сжалилось надо мной. Так как вернулось оно почти мгновенно. Сэнни стояла на той стороне перекрёстка, прижавшись к углу дома, крепко сцепив руки перед собой. Низко, где-то в полуметре от земли висел на крюке, зацепившись ошейником, Грант. Пёс нелепо махал лапами, пытаясь достать до земли. Но подлый кран вероятно издевался. Он мог поднять собаку в воздух и сбросить её оттуда. Он мог переместить её над рельсами и предложить им эту забаву. Но он не сделал ни того, ни другого. Вместо этого он медленно начал раскачивать пса. Сначала я не понял, что собирается сделать этот монстр, но когда дошло ужас вернул мне силы. Цепляясь за край грузовой тележки, на которой меня везли, встал на колени.

— Ребята, назад, без меня, скройтесь за углом. Имейте в виду, я не могу обернуться и проверить верность выполнения вами приказа, поэтому как только спрячетесь крикните. И ещё. Не выглядывать, даже лучше вообще отвернуться и закрыть глаза руками. Можете остаться без зрения. Когда опасность минует, я вас позову, а до тех пор не высовывайтесь.

— А если тут с вами что-то случиться? — Спросил Марик.

— Сидите там до утра. А утром, как расцветёт, попытайтесь перейти через вон те рельсы и идите вдоль по той улице перпендикулярной.. Обойдёте вокруг этот громадный квадрат и попадёте к Динке. А вообще-то я бы вам не советовал меня хоронить раньше времени. Я живучий.

— Понял. — Ответил Марик. Сзади послышались удаляющиеся шаги, а через мгновение донёсся его голос:

— Готово!

— Отлично. — Подтвердил я и извлёк из кармана золотистый карандаш.

Сэнни на меня не смотрела. Она не отрывала взгляда от раскачивающегося пса. Даже в этой темноте, хотя какая там темнота? Прожектор на подъёмном кране хорошо освещал место развернувшейся трагедии, было видно, как побелело лицо девушки. Навалившись всем своим весом на тележку, я зажал карандаш в кулаке левой руки, прицелился острием в стрелу крана и, когда трос начал обратный путь от рельс к дороге, большим пальцем правой руки с силой надавил на торец. Это было чрезмерно. Карандаш чуть не вылетел из кулака. Яркая вспышка на мгновение ослепила меня. Раздался треск, шипение, звук падающего металла. Грант отлетел по дороге, закувыркался и замер. Потом подскочил и с огрызком троса помчался к девушке, которая в свою очередь уже бежала к нему. Я сунул карандаш в карман и обессилено растянулся во весь рост у тележке.

— Ребята, бегом, через плиту, пока это чудовище не очухалось. — Крикнул я.

Парни вылетели мгновенно, подхватили меня, не заботясь о деликатности, буквально швырнули на тележку. После чего подняли тачку на руках и побежали через перекрёсток. Добежав до Сэнни с Грантом они наконец-то опустили меня на землю. Вернее, тележку на колёса. Девушка пыталась отцепить крючок от ошейника, но у неё ничего не получалось.

— Нож! — Прорычал я.

— Зачем? — Не понял Марик.

— Идиоты, ошейник перережьте! Быстрее! Пёс задохнётся!

В руках у Жорика уже блестела финка. Чудесный образец ЗэКовского мастерства. Одним движением он разрезал ошейник и отбросил его ногой как можно дальше от нас к рельсам. Я посмотрел на кран. На стреле бешено вращались все ролики, колёса и вообще всё, что могло двигаться. Обрывки троса извивались безголовыми змеями. Они тянулись вниз, но были слишком коротки. Те, что валялись на земле, извивались, связывались узлами, скручивались в предсмертных судорогах, если так можно выразиться. Но это было первое впечатление. На самом деле они незаметно приближались к подножию сволочного крана.

— Мужики. — Разглядывая это сооружение, обратился я. — Мне кажется, что пора делать ноги. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше для нас.

Грант, качающейся походкой моряка, подошёл и положил свою большую голову мне на грудь.

— Грант, — обратился я к собаке. — Ты ж меня раздавишь.

Но пёс даже не пошевелился. Всё смотрел и смотрел преданным взглядом прямо мне в глаза.

— Гляди, выражает благодарность. — Восхитился Жорик.

— Ребят, что тут у вас происходит? — Из-за Сэнни вышел Дарик.

— Святодар, бери пса и Сэнни да ходу отсюда. Потом будем разбираться и выяснять отношения. — Рявкнул я и в глазах у меня всё поплыло. Парни подхватили носилки и бегом бросились подальше от жуткого перекрёстка.

Вскоре тряска прекратилась и я осторожно приоткрыл глаза. Мы степенно подъезжали к нашей новой стоянке. По обоим сторонам моей триумфальной кареты шли Сэнни и Дарик. Причём Грант продолжал оберегать девушку. Всё закончилось хорошо. А ещё через некоторое время наша группа воссоединилась.

Глава 6 — Откровения

— Ну, как? Проснулся? — Это были первые слова Сэнни, которые я услышал после окончательного пробуждения.

— Проснулся, конечно. А вы, милая медсестричка, собираетесь опоить меня колдовским зельем?

— О! Как вы правы, мой рыцарь! — Рассмеялась девушка, тем не менее, вручая мне сосуд с зеленовато-коричневой жидкостью. — Выпей, не спеша и тебе станет совсем хорошо.

— Разумеется. В раю всем хорошо. — Глуповато пошутил я.

— А с чего ты взял, что попадёшь в рай? — Её бровь изящно изогнулась.

— У меня контрамарка.

— Так у тебя там связи, оказывается!..

— Не без того.

— А мне вы не хотите там местечко забронировать?

— Увы... — Тяжело вздохнул я. — Туда таких красивых не берут.

— Фи, Ник, ты меня в ад отправляешь собственными руками. — Скорчила гримаску девушка.

— Нет. — Опять вздохнул я, допивая последний глоток. — Таким место среди архангелов или как их там... Короче в канцелярию. Или даже выше, если там есть что-то выше.

— Ты меня бы ещё в наложницы божьи запихнул.

— Не получится. Бог у нас бесполый. Что-то на вроде евнуха. Это Зевс мог превращаться то в быка, то в голубя. — Ответил я, возвращая чашку и откидываясь на подушки с чувством честно выполненного долга. — Вставать-то уже можно? Я здоров, как Геркулес.

— Можно, только, пожалуйста, без резких движений.

— Понял. Я же не враг себе.

— Тогда вставай. Я сейчас Дарика пришлю. — Сказала Сэнни уже от двери.

— Зачем?

— Больной должен быть под постоянным наблюдением. — Усмехнулась она и вышла.

Дом, подобранный нами для временного проживания был типичным строением из старого фонда города. Квартиры в нём были сродни тому, где жила Динка. Правда, расположение на площадках иное, да и внутри комнаты несколько отличались, но в принципе почти одно и то же. Все окна жилых помещений выходили в колодец двора. Не знаю почему, но при осмотре мы не сговариваясь, единодушно решили, что так будет лучше.

Я поднялся. Голова немного кружилась, совсем чуток, да и то вскоре всё прошло. Тут дверь распахнулась и в неё одновременно, мешая друг другу, ворвались Дар с Грантом. Правда, уже внутри комнаты собака опередила пацана, за что тот не преминул дёрнуть пса за хвост. Грант покосился на обидчика, не отрываясь от облизывания моих рук, но не стал наказывать. Он сегодня был великодушен! Встреча была бурной. Через некоторое время в комнату заглянула Сэнни и застала впечатляющую картину. На полу в трусах, без майки сидел я, на моих вытянутых ногах развалился Грант, подсунув свою умную башку мне подмышку, рядом прижался уже успокоившийся Дар.

— Это ещё что такое? — Всплеснула она руками. — А ну-ка немедленно в ванну и завтракать. Не-то придётся вернуть постельный режим.

— Сейчас, тётя Сэнни, сейчас мы всё сделаем. — Ответил Дарик, ещё немного всхлипывая.

— Есть, товарищ начальник! — Бодро ответил я, пытаясь спихнуть с себя Гранта, что было совсем не просто. Всё-таки почти 90 килограммов живого веса что-то да значат.

В импровизированной столовой меня ожидала бурная встреча. Там собрались почти все обитатели этого маленького мирка. Каждого из них интересовали события, происшедшие со мной и Сэнни в тот вечер. Они наперебой рассказывали, как Дарик пренебрёг всеми запретами и отправился нам на встречу. Как отважно шёл Филимон, ни разу не препоручив никому маленькую Надежду. О Марик с Жориком, которые управлялись с колясками, как заправские водилы. И много-много другого. Завтрак затянулся на целый час. Одна лишь Сэнни не принимала в этом балагане участие. Она ходила из комнаты в комнату, что-то сортируя, смешивая, раскладывая... Я отшучивался, ничего не рассказывая. Да и что можно было рассказать?! Один лишь Дарик подметил отсутствие моего рюкзачка, но и то шёпотом.

— Ладно, господа! — Закончил наконец-то я завтрак. — Давайте договоримся. — Все сразу притихли. — И так, завтра с восходом солнца выходим. Нам предстоит достаточно длинный путь. А поскольку наши продвижения к тому же ещё и затруднены, то и выходить надо пораньше. Мы засветло должны добраться до границы. Там нас будут ждать. Идти в темноте не реально. Поэтому прошу сегодня всех быть предельно внимательными, въедливыми до мелочей во всех отношениях. От этого будет зависеть наше будущее. Собираем и пакуем сухие пайки, наши новоявленные водилы готовят к дороге транспорт, смазывают его, чистят и так далее. Может быть даже лучше эти коляски оставить здесь, а взять новые?