Ходок

К вечеру второго дня путь их привёл на перекрёсток, место, где от основной дороги отходили два небольших ответвления. Куда они вели, толком никто не знал, да и желания не было ходить этими тропами, которые почти полностью заросли кустарником. Но теперь на этом перекрёстке стояла тёмная человеческая фигура, хорошо видимая издалека на фоне голого леса. Зная на собственном опыте, что обычно означают встречи с подобными персонажами, Ник резко напрягся и достал пистолет, ожидая скорого появления монстра.

Но ничего подобного не произошло, их маленький караван продолжал путь, а человек всё стоял и не двигался, ожидая их. Когда подошли поближе, рассмотрели крепкого немолодого священника в рясе с дорожным мешком за плечами и посохом в реке. Одежда его была в грязи, а выглядел он уставшим, явно преодолел большой путь.

— Добрый день, — сказал он приближающимся ходокам, — вы в Пустоши направляетесь?

— Добрый день, батюшка, — отозвался Румын, — да, в Пустоши, только там нас ждут, а вот вы что здесь забыли? Не самое подходящее место для священника.

— Увы, — священник печально улыбнулся в бороду, — в местах, откуда я прибыл, всё ещё хуже. Толпа побила меня и сожгла приход. Людьми овладело безумие, я не знаю, пройдёт ли это со временем. Какие-то монахи, а может, и не монахи, распаляют народ и подвигают его на погромы. Вам я вижу, тоже досталось, вы ведь не просто пошли за добычей, это похоже на переселение?

— Так, — не стал отрицать Ник.

— Многие сейчас уходят с нажитых мест, и неизвестно, вернутся ли назад.

— А что конкретно вы собираетесь делать? — спросил Румын.

— Не знаю, пока просто иду, куда бог укажет. Но я хотел бы пойти с вами. Там, куда вы направляетесь, есть христиане?

— Они там есть, — объяснил Ханс, — вот только в ближайшее время всем нам придётся заботиться не столько о спасении души, сколько о куске хлеба.

— Я понимаю это и постараюсь быть вам полезным. Священники умеют не только читать молитвы.

— Тогда, я думаю, возражений не будет, — подвёл итог Вольф, — присоединяйтесь. Как вас зовут?

— Отец Викентий. Иеромонах.

Колонна тронулась дальше, а Викентий просто пошёл рядом. Ник думал, что опасно было брать с собой незнакомого человека, тем более, если он священник, но вид отца Викентия располагал к доверию, да и недавний пример Романа, павшего мученической смертью, убеждал, что большинство священников абсолютно нормальные.

Дорога к лагерю заняла у них четыре дня. Приключений больше не было, никто за ними не гнался, монстры не выскакивали из-за кустов, и даже волки временно присмирели. Когда потянулись первые дома, стало веселее. Ник рассказывал новичкам, никогда не видевшим Пустоши, что и как здесь устроено. Величественные здания со следами упадка и разрушения впечатляли не только селян, вроде Юзефа, не видевших домов более трёх этажей, но и вполне себе цивилизованного городского Ставра. Оклемавшийся после травм торговец, теперь уже бывший, раскрыв рот, пялился на чудеса архитектуры.

А вскоре показался и сам лагерь. Несколько домов, стоявших тесной группой. В высоту они достигали шести-семи этажей, при этом сохранились на удивление хорошо. Стёкла в оконных рамах были целыми, частично сохранилась внутренняя отделка, двери, перегородки и даже остатки канализации. За выбор места отвечал Румын, он эти здания приметил для себя давно, но исключительно как место ночёвки, тогда никто и не думал, что придётся переехать сюда на постоянное жительство.

Когда их маленький караван остановился, из дверей дома вышли несколько человек, это, как понял Ник, были люди Андерса, местные дикари, которые теперь переоделись в принесённую ходоками одежду из ткани, а замыкал шествие невысокий черноволосый мужчина лет сорока с небольшим. Он медленно спустился по ступенькам и по очереди пожал руку каждому прибывшему. Когда очередь дошла да Ника, тот вдруг напрягся и не отпустил руку.

— Здравствуй, Мигель, ты был мне зачем-то нужен.

В суматохе последних дней все совершенно забыли про дневник Карлоса.

Глава девятнадцатая

Когда началась уже настоящая весна, пришло долгожданное тепло, на деревьях стали распускаться первые листочки, а над головой полетели косяки перелётных птиц, лагерь переселенцев напоминал уже нормальную деревню, если только бывают деревни, состоящие из многоэтажек.

Все, кто здесь поселился, работали, не покладая рук, днём и ночью. Бригада мародёров без остановки обшаривала окрестности, стаскивая всё, что могло пригодиться в хозяйстве, или когда-нибудь обменяно у северян. В кузнице, размещенной в одной из комнат, безостановочно стучали молоты, перековывая найденный железный хлам в такие нужные в хозяйстве гвозди и скобы. Со всех сторон свозили строевой лес, впрочем, то, что для строительства не годилось, привозили тоже, сойдёт за топливо.

В окрестностях уже размечали поля под распашку, семян достаточно, а почвы здесь плодородные. Смерть от голода точно никому не грозит. Имелся и обширный луг, где паслись десять коров и два молодых бычка, стадо со временем вырастет, а несколько голов можно и выменять у соседей, ценного у них много накопилось. Несколько раз на этих коров покушались волки, но им быстро дали укорот, после чего стая просто перестала существовать. Монстры покрупнее пока не показывались, то ли их уже не осталось, то ли затаились, выжидая удобного момента.

Отдельно радовал отец Викентий, сменив рясу на крестьянскую рубаху, он трудился наравне со всеми, неожиданно обнаружив у себя множество талантов. Всё деревянное строительство, коровник, амбар, баня и кое-что по мелочи, производилось под его руководством. Имел он также навыки складывания печей, благо, кирпича здесь было предостаточно, от развалившихся зданий остались огромные кучи.

В образовавшейся колонии оказалось неожиданно много детей. По настоянию Андерса их обучали грамоте, давали читать книги, принесённые с руин, вообще, заботились об интеллектуальном уровне. Почти всё образование легло на плечи самого Тома, только правописание, да гуманитарные науки преподавал отец Викентий.

Отдельно стоит сказать о географии. Несколько карт, добытых Андерсом, да знания, полученные Хансом на Севере, говорили о том, что имеющийся мир гораздо обширнее, чем они привыкли думать, и не ограничивается одной равниной с горными хребтами по периметру. В горах была масса проходов, по которым можно было выйти за пределы привычной территории. Ханс даже спланировал такое путешествие, можно было сплавляться на лодках по реке Синей (по возможности обходя водопад), потом по ней же выйти за пределы гор, между которых она проходит, а дальше достичь устья. Ханс полагал, что впадает она в море, а наличие моря открывает уже совсем другие перспективы.

Столь радужные мечты, конечно, пока разбивались о малолюдство колонии. Скорость передвижения, даже по реке, была слишком низкой, подобное путешествие займёт год, а то и больше, придётся оторвать от работы десяток опытных бойцов, которые нужны здесь. Поэтому, несмотря на разбиравшее ходоков любопытство, подобные путешествия пришлось отложить на неопределённый срок.

Пока что, ходили они на более близкие расстояния, где всё было неоднократно исхожено и разведано. Прощупывали главное направление — к водопаду. Дневник Карлоса был полностью переведён, подробности его последней экспедиции были ясны, как и причины его смерти, но решающий рейд пока откладывали по той же причине, что и походы во внешний мир, людей не хватало здесь.

Ник старался чаще ходить в рейды. Стыдно было в этом признаться, но к труду крестьянина душа у него не лежала, лучше уж мотаться по руинам, держа в одной руке винтовку, а в другой пассатижи или фомку. С одиночными рейдами было покончено, слишком возросла цена человеческой жизни, ходили по двое и по трое. Компанию Нику чаще всего составляли Румын и Алекс, а изредка присоединялся отец Викентий. Трудолюбивый поп работал отлично, находя всегда самую полезную добычу. Единственный недостаток его заключался в беззащитности, будучи духовной особой, Викентий принципиально не брал в руки оружия. Опасность он понимал, но надеялся на силу своих рук, помощь товарищей и, разумеется, божью защиту.

Как-то раз, уже ближе к лету, они направились в очередной рейд, на этот раз им предстояло добраться до реки Синей и изучить возможность сплава вниз по течению. Для этого они прихватили легкую лодку с плоским дном, сделанную из досок, просмоленную и обшитую шкурами. Вместительность была рассчитана как раз на четверых человек. Вес позволял четверым крепким мужчинам нести её на плечах. Расстояние от посёлка до берега реки составляло около ста километров по прямой, лошадей они решили по понятной причине не брать, а время рейда определили в десять дней.

Вооружились, как всегда, винтовками и револьверами, автоматы и патроны к ним старательно берегли. Пополнить запас в ближайшие годы точно не получится. Священник, как и прежде, оружия не брал, но за пояс у него был заткнут плотницкий топор, который он, при крайней нужде, сможет применить для защиты. Едой запаслись по минимуму, надеялись подстрелить дичь или выловить рыбу, которая в реке точно водилась.

Вышли на рассвете, отец Викентий сказал, что сегодня четырнадцатое апреля, вторник. Священнику можно было верить, календарь он вёл старательно, чтобы не забывать о церковных праздниках и постных днях.

Впрочем, другим ходокам было глубоко наплевать на число и день недели, в своей жизни они привыкли оперировать более обширными промежутками времени. Дату начала и конца рейда для записи в журнал, всегда узнавали у Юзефа. Куда важнее было другое, установившаяся тёплая солнечная погода позволяла не нагружать себя тёплой одеждой, а грязь, оставшаяся с зимы, уже полностью высохла, позволяя идти пешком, не особо заботясь о выборе пути.

Лодка особых неудобств не вызывала, к ней прикрепили две длинных жерди, которые ходоки положили на плечи, вес, приходившийся на каждого, был вполне приемлемым, тем более, что в лодке лежали мешки с припасами, которые, по мере продвижения, будут становиться всё легче. Группа двигалась с обычной скоростью пешехода, надеясь преодолеть расстояние до реки в три дня.

Весеннее солнце, встав в зенит, начинало основательно припекать, по спине катился пот, начинала мучить жажда. Тем не менее, привычные ко всему люди продолжали упрямо шагать на юг, где их ждал берег реки.

Первый привал сделали, когда перевалило далеко за полдень. Странные круглые площадки из бетона, диаметром метров пять, огороженные бетонным же забором в полметра высотой и с углублением посередине, не раз уже служили ходокам местом отдыха, а если учесть, что поблизости протекал ручей чистой водой, так и вовсе можно было назвать место райским.

Очень скоро в углублении посреди площадки весело полыхал большой костёр, на который повесили котелок с кашей. Можно было обойтись сухомяткой, вот только она пригодится для мест, где проблема с водой и с топливом, а когда ситуация позволяет питаться полноценной пищей, нужно этим пользоваться. Выгребая деревянной ложкой горячее варево с кусочками мяса, Викентий спросил:

— Если река — такой ценный ресурс, почему нельзя было организовать поселение прямо на берегу?

— Слишком далеко, — ответил Алекс, немного подумав, — перевозка людей и имущества затянулась бы, а это опасно, последняя партия и то уходила с боем.

— Кроме того, — добавил Ник, — мы не собирались окончательно порвать с поселениями на севере, скоро там наведут порядок, тогда и продолжится торговля. Мы, к сожалению, пока не обеспечиваем себя всем необходимым.

— Но можно было бы устроить небольшой пост на реке, для этого хватит пяти-шести человек, — предложил Викентий, — да и, насколько я знаю, верховья реки на востоке находятся рядом с обжитыми местами, не более одного дня пути. Можно организовать поселение там, а рекой пользоваться, как дорогой.

— Думаю, всё у нас будет со временем, — пожал плечами Румын, — пока достаточно того, что мы живы и продолжаем жить.

— Не существует мест идеальных, — добавил Ник, — зато в этом месте было достаточно целых зданий, вокруг него масса плодородной земли, которую можно распахать, и пастбищ, где сейчас пасётся скотина, это пока важнее, чем река, от этого напрямую зависит наше выживание.

После сытного обеда, как и следовало ожидать, накатила сонливость, но времени терять не хотел никто, а потому, пусть с кряхтением и недовольством, приправленным крепкими словами, вызвавшими сильнейшее неудовольствие у Викентия, вся группа поднялась в дальнейший путь. Лодку снова взгромоздили на плечи, а потом двинулись дальше на юг.

Местная живность, если она вообще тут водилась, людей старалась не замечать и уж точно не лезла на конфликт, присмирели и монстры, появилась даже надежда, что они вовсе исчезли. Могли ведь они совсем исчезнуть? Вольф говорил, что большинство из них не может размножаться самостоятельно, а живут вряд ли вечно, вот и вымерли. Ну, или зимнего холода не перенесли и замёрзли. Или от банального голода, люди здесь редко бывают, а дичь не бесконечная.

Под эти мысли ходоки отмеряли новые километры пространства, лес на пути сменялся зеленеющим лугом, а тот, в свою очередь, огромным выжженным пятаком бесплодной земли, за которым шли приземистые кирпичные здания.

Первая ночь, проведённая ими в небольшой бетонной башне, напоминающей водонапорную, прошла спокойно. Обширная площадка на самом верху позволила развести костёр и улечься на ночлег, а узкая винтовая лестница не позволила бы ни одной твари, включая человека, подкрасться незамеченной. Утром, сразу перед рассветом, их разбудил Викентий, чья очередь сторожить была последней.

— Просыпайтесь, — он тряс за плечи Ника и Алекса, Румын к тому времени уже встал, — нужно уходить и побыстрее.

— В чём дело, — спросил недовольный Алекс, — к чему такая спешка? Прежде, чем уходить, неплохо бы позавтракать.

— Я чувствую кое-что, — сказал священник, выглядывая в маленькое окошко, — нужно уйти из этого места, здесь чьё-то логово, в которое мы случайно забрались.

— С чего вдруг? — удивился Ник, но всё же начал собираться, тон, которым говорил священник, оказался чертовски убедительным.

Минут через пять, группа, полностью экипировавшись, спустилась вниз и подняла лодку. Викентий продолжал торопить, не переставая твердить про опасность.

— Что это за дерьмо? — не выдержал Алекс, — ну, какое тут логово? Ни следов, ни обглоданных костей, ни шерсти, даже стены не ободраны. Логово хомяка, разве что.

— Тихо! — резко оборвал его Румын, обернувшись, — слышите?

От башни они уже отошли метров на двести, но она своей высотой отлично выделялась на фоне деревьев и сейчас там определённо что-то происходило. Судя по звуку, кто-то большой и неуклюжий поднимался по лестнице наверх, потом раздался рёв, от которого, казалось, башня рассыплется по кирпичику. Из маленьких окон вылетели облачка пыли и обломки кирпича, словно там пошёл вразнос пылесос, размером с карьерный самосвал.

— Валим! — хором сказали Ник и Румын.

Они побежали бегом, стараясь не споткнуться и не уронить лодку. Скорость, конечно, была далека от олимпийских рекордов, но расстояние между ними и опасной башней постепенно увеличивалось. Когда они уже сбили дыхание и никуда не могли бежать, пришлось остановиться. Румын достал флягу с водой, отхлебнул пару глотков, а потом хриплым голосом спросил: