Распахни своё сердце

Сомнения — один из наших главных врагов. Мы опасаемся всего, накручиваем себя, придумываем отговорки и тратим понапрасну драгоценное время на никчёмное самокопание.

Если бы жизнь Романа сложилась иначе, если бы в ней не было столько разочарований, он бы, не раздумывая, взял желаемое. Правда, осталось разобраться с тем, чего конкретно он хочет.

Хочет, очень хочет, но боится признаться самому себе, что его нынешние желания слишком отличаются от привычных.

Смирнов никогда не был трусом, но почему-то сейчас терялся, как малолетний пацан.

И, кажется, его сын и ненормальная подружка решили разобраться со всеми этими страхами, опасениями и заморочками. Это даже интересно.

Глава 24

Дмитрий смотрел на проносящиеся мимо деревья из окна электрички. Народу было мало, что не могло не радовать. Повернувшись к пытающемуся не уснуть Толику, он спросил:

— А на машине нельзя было?

— Я после смены за руль не сажусь, если к матери ехать нужно. Да и в воскресенье на обратке мы бы в пробках увязли.

— И сколько нам ещё тащиться?

— Два часа, потом полтора на автобусе.

— Я уже жалею, что согласился.

— А ничего, что ты сам напросился со мной? Тебя насильно не волокли.

— Не злись, Толь.

— Я не злюсь. Это нормально, что ты на малого всё оставил?

— За один день Костя вряд ли развалит компанию, — Сизов усмехнулся. — К тому же ему полезно отвлечься. Он заморочен ещё больше, чем раньше, когда он преследовал Татьяну.

— Ему нужно время. Не у всех же любовь, как у некоторых, — Щербатый недовольно поморщился.

— Чем тебе Пашка не нравится? По-моему, у них с Кисой всё прекрасно.

— Ага. Вроде неделя прошла, а я до сих пор никак не отойду от этой новости. Я ничего против Крюкова никогда не имел, но уж точно не рассчитывал породниться с ним.

— А тебе обязательно нужно, чтобы рядом с ней был двухметровый амбал?

— Нет, достаточно того, чтобы он хоть немного на мужика походил и мог заступиться за неё.

— Пашка любого интеллектом задавит!

— Как бы ему этот интеллект не отшибли при случае.

— Ты строг к нему. Я вот думал, что Лёнечка наш немощный. Нет, он, конечно, не тянет на изнеженного павлина, но я всё равно не ожидал, что он способен махать кулаками.

— Он был на Крюкова похож, когда к нам в часть прибыл. Такой же суповой набор. Его ведь отец служить отправил, заявив, что армия из него мужика сделает. Он с катушек слетел, как узнал, что сынок не на сиськи, а на члены онанирует.

— И как, сделала армия из Костенко мужика?

— Он в первый же месяц службы с прапором снюхался, а потом ко мне прицепился. Не знаю, что там было после моего дембеля, но он армейку с восторгом вспоминает до сих пор, — Финогенов старался говорить тихо. — Наверное, это единственное, за что Лёня отцу благодарен. Он же для них пятном позора стал. Вся семья отвернулась, даже сестра, которую он всегда обожал, губы кривит, когда видит его. Они если и пересекались, то только из-за Женьки, потому что она характер проявила, как только понимать ситуацию начала. Соплячкой ещё была, но упёрлась, что с дядькой общаться будет и точка.

— Да, она с характером, сразу видно, — кивнул Дмитрий. — Если уж она на Ромыча способна влиять, то удивляться нечему.

— Я слышал, что они вместе.

— Слухи?

— Да.

— Я тоже слышал эти бредни, но заметил, что открытого обсуждения нет. Такое ощущение, что Смирнова с Копейкиной боятся. Пока это не несёт каких-то проблем, я держусь в стороне.

— Думаю, они в состоянии заткнуть глотки тем, кто решит сунуться куда не следует.

— В этом я не сомневаюсь, — Сизов повернул голову, с интересом наблюдая за цепочкой людей, проходящих мимо них в следующий вагон. Он перевёл взгляд на Толика: — Куда все идут?

— От контролёров, — широко улыбнулся Щербатый. — Сам когда-то зайцем скакал, было время.

— Не хочешь вспомнить молодость?

— Как-нибудь обойдусь.

— Нет в тебе духа авантюризма! А я пойду, — пожав плечами, Дмитрий поднялся. — Хочу развлечься.

— Удачи.

Толик смотрел в спину удаляющемуся любовнику. Ненормальный. Определённо.

То, что происходило между ними, было странным и непривычным. Нет, ему нравился Сизов, просто хотелось обычной жизни с какой-нибудь хозяйственной бабёнкой. Он привык так, он считал это правильным.

Без сомнения, им обоим было хорошо, порой даже слишком хорошо, но разве это значит что-то, когда задумываешься о создании семьи?

Одно дело — спать с мужчинами, удовлетворяя свои потребности, совсем другое — строить с ними отношения. Может, его принципы были эгоистичны и мерзки, но время не меняло их.

Лёня продержался рядом с Финогеновым столько лет, потому что никогда не пытался перейти черту, ни на что не претендовал и оставался доволен негласными правилами.

Иногда люди требуют от нас слишком многого, не понимая, что мы не можем дать им желаемое. Тогда они уходят, громко заявив о себе напоследок и оставив гадливый осадок.

Именно поэтому Толик не давал обещаний, за выполнение которых не мог поручиться. Зачем?

Возможно, он не думал бы сейчас обо всём этом, если бы не внезапный звонок его бывшей. Наталья просила о встрече, а она умела быть настойчивой, и Щербатый согласился.

Без сомнения, Дмитрий был хорош в постели: он самозабвенно отдавался и нетерпеливо брал, не забивая голову лишними условностями. Он мог провести вечер перед телевизором, смотря футбол и глуша пиво, или вытащить Щербатого на улицу, разглагольствуя о пользе свежего воздуха. Он был разным: серьёзным на работе, весёлым в компании приятелей и друзей, упрямым и убедительным, отстаивая своё мнение, смешным, наступив в ведро с клеем для обоев, злым, ругаясь с любопытной бабкой, живущей двумя этажами ниже, забавным, изображая официанта и ставя на стол тарелку с подгоревшими котлетами — он был настоящим. Только вот женщиной Сизов не являлся, и это перечёркивало малейшую возможность на серьёзные отношения с Финогеновым.

Толик посмотрел в окно на бегущую по платформе толпу, в центре которой нёсся его любовник, широко улыбаясь и волоча на буксире молодую девушку, спотыкающуюся на каждом шагу. Да, чем бы дитя ни тешилось, как говорится... От этого зрелища Щербатого отвлёк контролёр, настойчиво требующий показать билет.

На своё место Дмитрий вернулся с такой счастливой улыбкой, будто госпожа Удача раздвинула перед ним ноги:

— Это было круто!

— Ребёнок.

В ответ мужчина поморщился и показал язык, вызвав у Щербатого смех.

Всё-таки с Сизовым было комфортно, будто всё так, как и должно быть.

Антонина Ивановна стояла на крыльце, пристально глядя на тропинку, ведущую к их дому. Сын предупредил её о приезде, и она, не удержавшись, вышла на улицу, едва заметив в окно автобус.

— Толечка! — женщина бросилась к калитке.

— Привет, мам, — Щербатый широко улыбнулся, обнимая её. — Холодно, ты зачем выскочила?

— Давно тебя не было, сынок.

— Познакомься, — он обернулся к любовнику, изучающему снег под ногами. — Это Дмитрий, он мой друг.

— Здравствуйте, — мужчина кивнул.

— Здравствуй. Антонина Ивановна я.

— Очень приятно.

— Проходите в дом, пироги стынут.

— Пироги? — Сизов, оживившись, дёрнулся, но под насмешливым взглядом чёрных глаз присмирел.

— Не тушуйся, — Финогенов подмигнул ему.

Если Дмитрию и было некомфортно, то только до знакомства с бабушкой Толика, настоявшей на том, чтобы он звал её бабой Глашей, если не хочет получить лопатой по хребту. Глядя на эту бодрую суетливую старушку, сомнений в том, что обещание она исполнит, не возникало.

А ещё он много узнал о Толике и его жизни, что, несомненно, радовало. Особенно смешными ему казались истории о похождениях Щербатого и Кирилла Антонова. Это имя довольно часто мелькало в разговорах, давая понять, что покойного мужа Татьяны в этой семье считали родным, как, собственно, и её саму.

Когда баба Глаша затянула свою любимую песню "Ирка в девках засиделась", Сизов откровенно хохотал над гневно сопящим любовником, не выдержавшим и поведавшим об увлечении сестры. На удивление, женщины воодушевились и требовали скорейшего знакомства с "этим замечательным мальчиком".

За эти выходные, проведённые в уютном деревенском доме, пропахшем пирогами и щами, Дмитрий осознал особенно чётко, что хочет быть рядом с Финогеновым. Ему нужен этот человек. Просто нужен.

* * *

Татьяна выключила конфорку и устало потянулась. За последние недели она изрядно вымоталась и, кажется, похудела. Наверное, нервы.

В ней что-то перевернулось, когда она увидела на пороге своей квартиры Олега, не привычного весёлого парня, а потерянного подростка, нуждающегося в заботе. У неё и в мыслях не было отказать ему в поддержке. Как можно отвернуться от человека, которому нужна помощь?

Она пыталась поговорить с Романом, но он был каким-то взвинченным, несколько раз срывался по нелепым причинам и не давал возможности выйти на волнующую её тему.

Потом Антонова краем уха услышала, что финансист увлечён Женей, удивилась, конечно, но сочла это причиной, вполне объясняющей его поведение — любовь творит с людьми и не такое.

Странным было то, что он продолжал настаивать на их субботних встречах. Не лучше ли ему проводить время с любимой девушкой, приучая к её присутствию сыновей? Именно об этом она собиралась поговорить с ним сегодня, чтобы решить все вопросы, включая состояние Олега, который, как ей казалось, не может смириться с романом отца. Она по собственному опыту знала, как остро реагируют подростки на подобное.

— Мам, мы приехали! — из коридора донёсся крик Алеси.

Вытерев руки кухонным полотенцем, Татьяна обернулась к двери, в которую уже входил раскрасневшийся Егор. Он улыбнулся:

— Здравствуйте, тётя Таня.

— Привет. Как покатались?

— Здорово! У меня получается ездить самому, — похвастался мальчик.

— Ничего, ты ещё затмишь Плющенко.

— Куда ему? — хмыкнул Олег, заглядывая на кухню. — Привет.

— Здравствуй. Не подтрунивай над братом. Мойте руки и за стол.

Ребята скрылись в коридоре, и женщина с улыбкой слушала их возню и смешки. Её дочь очень сдружилась с мальчишками, и это радовало.

— Здравствуйте, Татьяна Михайловна, — Роман опёрся плечом о дверной косяк.

— Здравствуйте.

— Жаль, что вы не поехали с нами.

— Кто-то ведь должен был готовить.

— Я мог бы помочь вам.

— У меня достаточно дел по дому помимо этого.

— Вы не в настроении? — мужчина подошёл ближе. — Что-то случилось?

— Всё отлично, — Антонова быстро накрывала на стол, стараясь не смотреть на шатена.

— Я так не думаю, — Смирнов покачал головой. — Пойдёмте.

— Куда?

— Покурим, — он кивнул и, обернувшись к подошедшим детям, тихо произнёс: — Начинайте без нас.

— Без проблем, — оживился Олег. — Горик, Лесь, марш за стол!

— Есть, босс! — вытянулась по струнке девочка и потащила своего одноклассника за руку, случайно толкнув Романа.

Финансист снял с вешалки свою куртку, накинул на плечи и, не дожидаясь Татьяну, прошёл через гостиную, в очередной раз бросив взгляд на фотографию Кирилла, висящую на стене возле серванта. Выйдя на балкон, он сразу закурил, выпуская дым в морозный воздух.

— Холодно, да? — Антонова стояла позади него в старенькой толстовке.

— Вы с ума сошли? — Смирнов посмотрел на неё. — Вы бы в майке ещё высунулись!

— Можно подумать, мы час курить будем, — она пожала плечами, доставая из кармана сигареты.

— Чёрт, — фыркнув, он стянул с себя куртку и буквально закутал в неё женщину, не позволяя ей отстраниться. — Сумасбродная!

— Вы замёрзнете.

— Будете лечить меня.

— Думаю, вашей девушке это не понравится, — ляпнула, не подумав, брюнетка и осеклась.

— Кому? — Роман чуть не выронил сигарету.

— Евгении, — тихо пробормотала Татьяна, закуривая.

— И вы туда же?! Не ожидал, что вы верите сплетням.

— Да я и сама не слепая, — хмыкнув, Антонова глубоко затянулась. — Это меня не касается. Я хотела поговорить об Олеге. Вероятно, вы слишком заняты, чтобы заметить его переживания.

— Знали бы вы, о чём он беспокоится, не торопились бы решать его проблемы, — усмехнулся мужчина. — Татьяна Михайловна, поверьте, у моего сына всё в порядке.

— Именно поэтому он почти поселился у меня? — язвительно прошипела брюнетка.

— Если вы предположили, что я кручу шашни с молоденькой девушкой, что мешает мне подумать, что и у вас с Олегом весьма интересные отношения?

— Вы больной?

— А вы дура? — Роман не хотел ругаться, просто его разозлило, что Татьяна так легко поверила в слухи.

— Соображайте, что говорите! — Антонова выбросила недокуренную сигарету и в упор посмотрела на шатена, гневно сверкая глазами. — Я бы никогда не позволила себе что-то подобное! Он же ребёнок!

— Дети нынче рано взрослеют.

— Уходите! Видеть вас не желаю!

— Может, мне ещё Алесю с Егором забрать, чтобы не мешать вам?

— Да вы спятили! — не сдержавшись, Татьяна влепила Смирнову пощёчину. — Скотина! — её трясло от злости. Волосы растрепались, чужая куртка съехала с одного плеча, а пальцы сжимались в кулаки.

— Полегче, — Роман потёр щёку и выбросил истлевший окурок. — У вас тяжёлая рука.

— Вы отвратительный и мерзкий тип!

— Всегда знал, что произвожу неизгладимое впечатление на женщин.

— Вы заносчивый, самовлюблённый, эгоистичный...

— Я понял! — рявкнул шатен. Он закрыл глаза на несколько секунд и, открыв их, неожиданно тихо пропел: — Распахни свое сердце, если ты хочешь душу свою спасти.*

— Что? — Антонова непонимающе смотрела на него.

— Ничего, — финансист поправил сползшую с брюнетки куртку. — Простите.

— За то, что обвинили меня в педофилии?

— Эта формулировка режет слух.

— Могу исправить. За то, что сочли, будто я сплю с вашим сыном?

— Ради Бога, замолчите, — простонал Смирнов. — Я погорячился.

— Да уж!

— Татьяна Михайловна, — он положил руки женщине на плечи и наклонился, — между мной и Женей ничего нет и быть не может.

— Меня это не касается.

— Ошибаетесь! — шатен не сводил глаз с её губ. — Вас это очень даже касается.

— С чего бы? — Татьяна занервничала и попыталась отступить, но крепкие руки, сжимающие её плечи, не позволили.

— Потому что пленить я хочу только вас, — выдохнув, Роман мягко коснулся соблазнительных губ своими. В данный момент он прекрасно понимал, чего хочет и, не давая Антоновой опомниться, скользнул языком по ровным зубам, устремляясь внутрь. Первоначальная мягкость испарилась, уступив настойчивости.

Он хотел эту женщину. Хотел до дрожи и ломоты во всём теле, пытаясь донести до неё свои желания через жадный поцелуй, а она... Если бы Татьяну спросили, почему она с отчаянием отвечает ему, вцепившись пальцами в светлый джемпер, она не нашлась бы что сказать. Возможно, сработал эффект неожиданности, возможно, непонятное чувство правильности происходящего, а может, то, что ТАК её не целовали давно. И самое удивительное было в том, что она не пыталась сравнить Смирнова с Кириллом. Просто не получалось. Он был не лучше и не хуже, он был другим. И эта мысль прочно засела внутри неё, шокируя и переворачивая всё с ног на голову.