К Лазурной полосе

Ещё барин натаскивал нас драконов спасть от падения. По его слову наш дракон замирал, крыльями махать переставал и камнем вниз валился. А мы должны были яво в небе догнать, ремнём с летучим амулетом успеть опоясать, да ту амулетку включить. Эт чёб дракон тот оземь не убился. На это ученье у нас ещё цельный день ушёл. Бедный дракон к вечеру вконец умаялся, но не роптал, нет! Он нас сам подгонял, чёб мы усерднее к яму на помощь бросались. Як рыкнет, тута хошь-нехошь сам метнёсси, портки теряя! Словом, убили мы на учения, почитай, цельную седмицу без малого, но она нам явно впрок пошла. Мы уж не толпились, мешая друг дружке, не суетились попусту, не лезли дуриком под выстрел, а уж падающего дракона догоняли — приходи, любуйся!

Барин тож на месте не сидел, как он сам обмолвился "летал як лектровеник". Што сие значит, мне неведомо, но по усадьбе сновал усердно. То он с нами учения ведёт, то шорника-пропойцу в чуйство приводит, то у себя в мастерне запрётся и гремит там, то с кузнецом лается почище дворового кобеля. А тот кузнец и слова супротив молвить не решается, ибо знает, што тады мы к яму придём и потолкуем с им по-нашему, по-воински. Робеет нас кузнец, вот и молчит, токмо изредка отбрехивается.

А ещё барин с птахой своей возился долгонько, всё свой стреляющий дулемёт к ней мостил. Поначалу сунул яво внутрь, но раз спробовав, вылетел из птахи шустрей стрижа, от горькой полынной пыли отплёвываясь. Тады он зачал мостить яво поверх птичьей головы, чёб, значица, всю пылюгу ветром сдувало. А рядышком с хитромудрой железякой дыру со створкой прорезал, эт чёб яму прямо в небе руку высунуть и шустро сменить опустевшую шкатулку с зарядами. Толково придумано, ничего не скажешь. Потом прицел мостил, пробовал, переделывал и вновь пытал. Словом, не успели мы оглянуться, как в трудах седмица и пролетела. А поутру нас барин скликал, в птаху усадил и мы полетели, вот.

Летим, значица, цельным десятком, поначалу промеж собой беседы ведя. Баринова-то Сова для ратника куда лучче Голубя. Как вспомню, как мы за яво крылья цеплялись, да от злого ветра укрывались-ёжились, так ажно дрожь по спине пробегает. А в Совушке тепло, светло и не дует. Опять же не в тесноте тесниться, можно и словом перемолвиться, чёб время скоротать. Ведь за разговором-то времечко куда шустрее пролетает. Да токмо трудненько стало вести беседы, зубы стиснувши, ибо зашвыряло Совушку из стороны в сторону нещадно! Лёха наш уже не раз летал по облачному проходу, он-то нас и упредил, чё сей путь извилист зело. А поспешать надобно, чёб не отстать от мчащегося во всю прыть дракона. Иначе отстанешь и останесся тута на веки вечные: проход в мир токмо драконы открывать способны, во как! Вот кидает барин Совушку из стороны в сторону, чёб и от крылатого не оторваться, и в стену облачну не влипнуть.

Долго ли, коротко, а долетели мы до Алого мира. Я по сей день в толк взять не могу, почто он Алым прозван? Мир как мир, ничем от нашего не отличен: тот же белый снег, те же серые горы, те же ели зеленеют среди голого чёрного леса. Всё как везде, а поди ты — Алый! Мож, от крови? Тута ж вампиров вотчина... А ежели собрать всю кровушку, коею оне из честного народа высасывают, то река получится, никак не меньше. Истину сказываю: мила-красна та земля, но жить в ней страшно до жути. Дажить вздохнул от сиих мыслей тяготных, а барин подошёл сзади и молвит мне: дескать, не кручинься, Лесьяр, освободим мы края энти благостные от нечисти кроволюбой. Сейчас зачнём, в бою подучимся, а апосля соберём всех охотников и разом навалимся. А на ваш десяток, говорит, у меня особая надёжа: быть вам старшими над охотниками, всему их обучать и натаскивать на то, как лучче упырей изводить. А ныне, говорит, собирай воинов и груз, что мы с собою привезли, таскай с ими вон в ту пещерку. И рукой на дыру в склоне горы кажет. А я покуда, молвит, с драконами схожу, увечного зверя навещу. Вы к его норе покуда не суйтесь, ибо дик он и непредсказуем.

Гляжу, а ведь точно, барин с собой не одного дракона взял, а двух за раз прихватил. Спрашиваю яво, а што ты, твоя милость, всех трёх ящеров не позвал, а токмо двух? А барин лишь хмыкнул, мол, рано третьего на бой брать, мал он ещё. Мал?! Да та зверюга будет поболе энтих двух, вместе взятых! Барин головой покачал. Нет, молвит, рано яму в драку, хучь он и рвётся. Телом-то он велик, да разумом покуда несмышлёныш, навроде маво Элвера. Ну, тады да, тады ясно. Ибо последнее дело отроков в смертный бой брать.

А бои и впрямь тяжкими выдались. Нет, по первости-то всё гладко зачалось, када мы одну деревеньку пожгли и логово упырское в ей разорили. Токмо те упыри были дикими, низшими, навродь тех, шта мы в баронствах жгли-убивали. Словом, проста оказалась задачка, привычна. А вот апосля, када мы на матёрых кровососов напоролись, от тада нам ой как туго пришлось!

Лёха стоял согнувшись у открытой дверцы, чё вела в переднюю клетушку, в которой барин правил Совой, и жадно всматривался в даль. Ну, и я тут же, яму чрез плечо поглядываю. Вижу как впереди чуть по сторонам два наших дракона крылами машут. Медленно так, размеренно. Сразу видно, что зверь могучий летит, а не птаха мелкая порхает. Тут один, чё справа, голову повернул и куда-то уставился, вестимо, углядел чегой-то. Апосля курлыкнул, вертанулся через крыло и вниз в сторону устремился. Второй зверь, что поменьше, за ним следом потянул. Чую, барин Совушку за ими вертает, сам к нам обернулся и кричит, мол, готовьтесь прыгать, там три ящера с наездниками! Мы с Лёхой в зад к дверям, я к левой, он к правой. Задвижки откинули и ждём команды сигать. Остальные наши тож в готовности, кто самострел перехватил поудобнее, кто в руке коробчёнку стиснул, коея амулетками летучей сбруи управлят. Слышу голос барина "Пошли"! Ну, мы и сиганули.

Лечу, вижу: под нами чуть впереди вражьи драконы тюки в лапах несут, а на их наши налетают. Крылья назад оттянули, словно соколы на куропатку падают. Те драконы наших учуяли, и в россыпь, ношу свою побросав. Мы в падении разогнались, косынки растянули и к вражинам мчим. Догнали и как дадим из самострелов! И тут же ввысь, покудова ход не потерян. Развернулись и вновь на ворога. Вновь осыпали их градом стрелок, а им хоть бы хны, летят себе целёхоньки. Я присмотрелся, а кровососы-то на ящерах не просто в броне, оне в железо от макушки до пят закованы. Руки ноги, голова, тулово — всё укрыто доспехом. Даж перчатки на руках, и те из железа. Наши малые стрелки хучь и густо летят, но найти щёлочку иль изьян какой в броне никак не могут. Клюнут и отскакивают обиженно, чё от брони, чё от чешуи ящеровой. Вот тада я и почуял себя немощным. Вродь как и оружие в руках есть, а толку от него никакого. Ёха от досады великой спереду на дракона кинулся, хучь яво и упреждали так не делать. Решил, сталбыть, кровососу в морду весь заряд выпустить в надежде, что хучь одна стрелка в щёлку для глаз да угодит. Но не уберёгся и сам угодил под плевок огненный. Хорошо хоть пролетел сквозь тот огонь быстро, а пламя яво лишь краем опалило, так што жив остался, токмо бороды да век лишился.

Тут надо мной Сова проскочила, за малым мне голову не снеся. Вижу, от Совы шар огненный отделился и в дракона! Нагоняет яво, нагоняет, щаз как рванёт! Я даж глаза прикрыл в ожидании, но зряшно. Медленно тот шар дракона догонял, вот злыдень и успел увернуться. Барин давай в яво наездника из дулемёта палить, а он дракона на месте вертанул и ушёл в сторону целёхонький! Сова лишь мимо просвистела. Но это я лишь сказываю долго, на самом деле там всё шустрее творилось. Такая кутерьма в небе завертелась, куда там твоей карусели! Драконы из стороны в сторону носятся быстрее молнии, пламенем друг в друга пуляют, меж ними мы мельтешим мошкарой мелкой. Ящеры от злобы ревут, мы кричим, то товарища упреждая, то просто от ярости боевой, шта грудину распирает.

Тут Сова возвертается и пролетает близь дракона чужого, шта малость от своих отбился. Гляжу, а барин руку в верхнюю дыру выставил, пальцы хитро сложил и на дракона ту фигу направил. Зверь замер с крыльями врастопырку, ход потерял и к земле закружился. Кровосос видит эдакое дело, шта яво конь бревном обернулся, вот и сиганул со спины сдуру. Помнится, нам Лёха сказывал, шта иные вампиры могут крылья себе отращивать и сами летать, видимо и энтот так же задумал. Да токмо не смекнул, скудоумный, шта он в броне, а оная не даст крыльям развернуться! Вот и канул вниз, да как шмякнтся! Слышу: Лёха орёт "добей"! А ведь верно, лежит кровосос в лепёху сплющенный, но дым от яво не идёт, сталбыть, жив остался, оклёмывается. Тишка камнем на него упал, да как даст с размаху сабелькой, голова так и отскочила. А сабли у нас у всех с серебряной насечкой, вот и полыхнуло в сплющенном доспехе, потянуло ввысь тёмным чадом. Значица, один готов. Тут наши драконы извернулись и второго упыря в две глотки жаром обдали, оставив третьего в одиночестве. Тот героя из себя строить не стал, кликнул оставшегося без наездника дракона и в портал нырнул. Второй ящер за ним следом.

Вродь как победа, но радоваться ей некогда, я вниз лечу, замершего дракона нагоняя. Он хучь и медленнее кровососа в железе падает, но всё одно шустро. Оземь грохнется, враз все кости переломает! Я даж шарик водицы ускоряющей разгрыз, шта за щёкой держал. Вот ускорился, значица, догнал дракона, подпругой с амулеткой яво опоясал и крутанул загогулену, чёб накопитель ману в амулетку впустил. Дракона аж изогнуло, повис он на том ремешке морду и хвост свесив, но всё одно к земле спускается. А я понять не могу, вдостиль я падение замедлил, али ещё одну подпругу накинуть? Мне-то ускоренному всё медленным кажется. Тут нас Фимка догоняет и ещё издаля мне свой ремешок кажет. Сталбыть, маловато одной подпруги для дракона. Я тада давай ещё одну цеплять. Прицепил, включил. Оттого, як мне помнилось, мой ящер вообще в небе завис. Но нет, спускается, но медленно-медленно. Тут на нас Сова тучкой надвинулась, солнышко крылами застила, глядь, а с её верёвка спускается. Фимка ту вервь уцепил и к драконьим рогам увязать пытается. Но дракона вертит, хучь и не столь рьяно, как ранее, но всё же. Оттого Фимка никак за их ухватиться не может. Он-то ускоряться не стал, вот ящер для него и крутится юлой. Я тады по ящеровой шее к башке подтянулся, вервь у Фимки выхватил и намотал на рога. Верёвка натянулась, останавливая верчение, и в сторону зверя поволокла. А мне Фима рукой на открытую дверь Совы кажет и помахивает, подгоняя. Всё верно, у меня же щаз откат зачнётся.

К ястественному ходу времечка я возвернулся где-то через час, вестимо пожадничал с водицей, хлебнув изрядно. То-то мне шарик зело большим показался, а я всё на толстый воск грешил. Но очнулся и стал оглядываться. Ёха сидит рядышком, пальцами рожу мнёт, а та у яво вся волдырями усеяна. Да красная такая, шта бельма у вампира! Эко знатно яво поджарило. Чуть далее на лавке ещё четверо наших постанывают, коим от драконов перепало. Двум руки переломало, одному ногу, а четвёртого кровосос достал. Как махнул своей плетью, так враз ступни лишил, сотворил калеку. Вот так, значица, одна стычка и половина наших к бою не способны. Это за одного-то кровососа... Не велика ли цена?

А где ещё четверо? Што-то я их не вижу. Ан-нет, вон Тишка показался, в распахнутую дверь вполз с накопителем в руках. И сразу шасть в тот угол, где у нас пустые накопители сложены. Полный положил, пустой ухватил и на выход. Я за им. Спрашиваю яво, где Лёха с Гнатом, а он в ответ, мол, с драконами остались на месте стычки, глянуть, што упыри в тюках везли. Скоро, мол, догонят. Я к дверце подошёл и хорошо што не шагнул! Мы-то в небе по сию пору, а я и не ведал. Думал на земле уже давно. Ан-нет, летим. И не очень-то шибко летим, так, едва крадёмся. А всё из-за дракона, что за Совой на верви тянется. У него-то крылья не вровень застыли, стоит барину малость ходу прибавить, как его ветром крутить-вертеть зачинает, того и гляди наездник свалится. Пригляделся, вижу: нашлась четвёртая пропажа на драконовой шее. Оне с Тишкой решили прям на ходу ящера от ошейника избавить, чёб время не терять. Токмо не выходит у их ничего, до темечка ошейник дотянули, а через рога перебросить не могут. Велики оне оказались, рога-то. Я подумал, посмекал и говорю Тишке: ты, мол, када пустой накопитель к ошейнику приложишь, скажи напарнику ножом кожу резануть. Мож чё и выйдет. Тишка головой кивнул и по верви натянутой шмыгнул. Да шустро так, што твоя белка по ветке!

И точно, мысля верная оказалась. Кожу растянутого ошейника простой нож взрезал як масло, а стоило надрезу прервать цепочку рун, так весь ошейник прахом и рассыпался. Тишка с напарником перелезли в Сову и на лавки без сил попадали. И то сказать, попробуй, удержись верхом на драконьей шее, коею раскачивает из стороны в сторону аки древесный сук в бурю. Понятно, утомились, сердешные. А не успели оне в себя придти, как нас драконы догнали. И обогнали тут же. Я лишь мельком успел углядеть, шта в передних лапах ящеры несли охотников, Лёху с Гнатом, а в задних узлы тащили. Сперва решил, шта энто те тюки, коеи с собой кровососы волокли, но всёж усомнился. Упырьские-то пожитки были в рогожу завёрнуты, а энти в шерсть крашену, как бы не в плащи охотничьи.

Меж тем обогнавшие едва плетущуюся Сову драконы сотворили портал, и один из них сразу же нырнул в зеркальную нору. Другой остался рядом с порталом, видимо он яво и держал. Вот бы, мыслю, и нам сигать аки драконы — порталом. Раз, и ты ужо в другом краю! А то тащимся, тащимся... Барин словно мысли мои услыхал, направив Совушку вослед первому дракону. Там и второй ящер за нами прыгнул, погасив за хвостом дыру перехода. А первый оказавшийся тутачки ящер уж свой портал открыл. И держит, нас дожидаючись. И пошло-поехало: прыжок за прыжком, нырок за нырком из портала в портал, и так по кругу.

Я апосля у барина поспрошал, почто драконы таку круговерть затеяли? Неужто одним прыжком до нужного места им добраться никак? А барин молвит, это оне следы путали, чёб возможную погоню с толку сбить. Дескать, магичный след учуять можно, но понять, куда он ведёт выходит далеко не сразу. Вот и получается, пока догоньщики найдут место выхода первого прыжка, пока сами туда прыгнут, следы второго-третьего уже развеются. Не говоря уж про пятый и шестой. Я подивился, выходит, эт мы как зайцы от лисы петляли, да следы в узоры заплетали? Поди ж ты! Мы-то с робятами думали, шта дела магические нашим скудным умишком никак не понять, а выходит, шта повадки и ухватки в них привычные, любому охотнику сызмальства знакомые.

Спустившись у пещер Косой горы, мы тут же занялись хлопотами, ибо забот навалилось невпроворот. Пока драконы меж собой беседы вели — ящер поменьше с отбитым драконом толковал, а второй, шта поболя малость, с увечным — Лёха свёртки потрошил и в Сову перетаскивал. А в тех узлах серебро оказалось. Зачем кровососы собирали смертельный для них металл, и куда они яво перетаскивали, то загадка. А набрали оне яво преизрядно! Гнат сказывал, што упырская рогожа от падения в лоскуты подралась, оттого всё из тюков по земле разлетелось в стороны. Оне-де с Лёхой самое крупное собрали, блюда там, подносы, кубки да чаши, а на мелочь монетную иль украшения бабские даже не глядели, мимо проходили. Так и то два здоровенных узла вышло!