— А если бы все обернулось с точностью до наоборот?
— У вас был бы шанс остаться в живых. Не заставляйте меня повторяться.
Снова повисло молчание. Гермиона закрыла глаза и постаралась вернуться в то состояние, в котором пребывала еще недавно — состояние полного, мертвого безразличия. Чего вдруг она разволновалась? Получил в счет давнего долга... Что ж, мог выиграть в карты. Или выменять на фантики. Какая разница?
— А поставить меня в известность — показалось вам слишком свежей мыслью? — спросила она — просто чтобы нарушить тягостное молчание.
Снейп кивнул, давая понять, что принял вопрос, но ответил не сразу.
— Я мог бы сказать, что хотел сообщить вам о том, что вы м-м... сменили статус, при первой же встрече. Но, — он сделал неопределенный жест рукой с зажатым в ней уже почти пустым бокалом, — вы помните, эта встреча состоялась при таких драматических обстоятельствах... По правде, я вас даже не заметил — только Поттера. Он и был мне нужен... В любом случае, тратить силы на объяснения с вами было бы с моей стороны глупо. А потом я мог ожидать, что вам сообщат обо всем — раньше или позже. Признаюсь, мне было выгодно, чтобы это случилось позже, а не раньше. Но не моя вина, что после войны начался бардак в исполнительной власти. Что оба моих агента оказались в Азкабане, несмотря на то, что не имели к Пожирателям Смерти никакого отношения. Что контора, которой я поручил свои дела, хоть и была совершенно чиста и абсолютно аполитична, подверглась такой проверке и таким чисткам, что все прочее было забыто если не вовсе, то надолго. Спасибо, хотя бы не позволили вам совершить беззаконие, выйдя замуж вторично при живом муже. Вы же знаете, что за это привлекают к суду?
— И я теперь должна сказать вам спасибо за то, что вы спасли меня от суда? Давайте, профессор! После всего того, что вы мне уже сказали...
Снейп коротко глянул на нее и пожал плечами.
— Брак — это деловое соглашение, мисс Грейнджер, — веско произнес он. — Вам не за что меня благодарить. Но вы и не имеете оснований жаловаться. Вы получили в пользование все, что я имел — как материальное, так и нематериально. При этом я ни к чему вас не обязывал.
— А вы не подумали, что мне начхать на все, что вы мне оставили? Что мне даром не надо всего этого. А все, что мне надо — жить своей жизнью, распоряжаться ею по своему усмотрению.
О, да, он сумел ее разозлить. Гермиона не могла бы сказать, какие именно слова так ее задели. Не слова, нет — тон. Такой спокойный, деловой, словно они обсуждают... даже не научный проект — меню вечеринки, которая состоится после защиты этого проекта. Меню банкета — а не ее жизнь, которую этот человек просто купил, а теперь соизволил ей сообщить, что она, оказывается, в доле.
— Распоряжаться, значит... — проговорил Снейп сквозь зубы — он тоже не был в восторге от собеседника. — Мисс Грейнджер, а вам не показалось странным, что вас, пока вы метались по всей стране, сопровождая Поттера, так долго не могли обнаружить власти, хотя гонялись за вами, как проклятые? И это притом, что для поиска магглорожденных волшебников были разработаны специальные поисковые чары.
— А нас и обнаружили, — ответила Гермиона. — Вам не говорили? Ваша милая подружка Беллатрикс. Ваш любимый ученик Малфой. Фенрир Сивый — простите, чуть не сказала "ваш домашний любимец"...
Она прикусила язык, глянув на его руку, державшую бокал. На краю сознания мелькнула мысль, что стекло в его пальцах может в любой момент треснуть...
— Готов держать пари, вас обнаружили не потому, что вы магглорожденная, а по глупости — не знаю уж чьей именно, но предполагаю, что не вашей, — глухо произнес он, не глядя в ее сторону.
— Гарри назвал Волдеморта по имени, и это как-то пробило мои маскирующие чары, — пробормотала Гермиона.
Она решила вести себя поосторожнее — профессор Снейп, как она помнила, никогда не отличался сдержанностью. И он обещания "вести себя разумно" не давал — в отличие от нее.
— Да, я так и думал, что это было какое-нибудь... гриффиндорство Поттера, — Снейп кивнул и, судя по удовлетворенной усмешке, немного расслабился. — Но, насколько я понимаю, когда вас поймали, мисс Грейнджер, лично вас не сумели сразу идентифицировать как магглорожденную, не так ли? А у них были для этого средства.
— Почему? — быстро спросила она.
— Да потому, что вы уже были моей женой! — рявкнул Снейп, резко развернувшись к ней. — Я оформил этот брак сразу, когда выяснил, что вы не приехали в школу и исчезли, так же как и Поттер. Мне не понадобилось много времени и интеллектуальных усилий, чтобы догадаться, что это не простое совпадение. В результате этого брака вы стали членом семьи потомственного волшебника, вас покрывала родовая магия, и поисковые чары уже не действовали. Не слишком совершенные чары, к счастью — он криво усмехнулся. — Далеко не все разработчики были заинтересованы в их... выдающейся эффективности. Во всяком случае, с такой древней магией, как брак, они справиться не могли. Не будь этого, вас вместе с вашим золотым мальчиком выследили бы в два счета. И совсем не из-за его патологической глупости — а из-за вашего происхождения.
— Ах, так вы просто нам помогали, — его гневная речь действовала на Гермиону как красное на быка. — Как... благородно. Я должна сказать спасибо? Или мне еще для этого Гарри привести? И Рона?
— Достаточно вас. Меня мало интересует мнение Поттера и Уизли. А вы... — он усмехнулся и вальяжно развалился в кресле. — Ну, вы все-таки моя жена. Так что да, можете меня поблагодарить.
Гермиона, хоть и понимала, что он ее провоцирует, не смогла сдержаться.
— Поблагодарить? — завопила она. — За то, что вы меня использовали?
— Использовал?
Это слово подействовало на Снейпа, как удар хлыста — его лицо побелело, тело напряглось, словно перед броском.
— Так вас использовали... Какая вопиющая несправедливость! — он сверлил ее холодным, презрительным взглядом и шипел, как в лучшие времена своего учительства. — А все остальные тем временем делали только то, что хотели, не так ли? Вот я, например, с пеленок мечтал на вас жениться. Не помню только, с чьих — своих или ваших. Вы, глупая девчонка, ввязались в войну, в которой ничего не смыслили, в мире, в котором ни тролля не разбирались, но при этом делали умозаключения космического толка — о добре, зле и справедливости. Да будет вам известно, вы были нужны только для того, чтобы защитить задницу золотого мальчика! Вы — чтобы думать за него, а Уизли — на тот случай, если придется закрыть его собой. И вы с успехом справлялись с этой ролью с первого класса. Я использовал вас? Да! И не я один, если хотите знать. Перестаньте себя жалеть и кроить обиженную мину. Если вы влезли в войну, вы подписываетесь под тем, что вас используют и при необходимости превращают в пушечное мясо!
Гермиона смотрела в его черные глаза и не могла отвести взгляда, — он сам, наконец, прервал зрительный контакт и жадно припал к бокалу.
— Что ж, это убедительно, — сказала она почти спокойно. — Но одного не меняет. И вы это сами понимаете — потому и злитесь. Вы исковеркали мне жизнь. Вы ее просто разбили, растоптали, сломали... — она задохнулась, но взяла себя в руки и продолжила: — Шла война — прекрасно. Меня использовали. Вас. Гарри. Не спорю. Но война окончилась! — теперь была ее очередь кричать. — Она закончилась несколько лет назад. Все живут своими жизнями — в мире и радости — по мере сил и везения. Все! Кроме меня.
— Мерлин, сколько драматизма, — с издевкой произнес Снейп. — Ваша жизнь — это вы. И у вас, — он окинул Гермиону оценивающим взглядом, — все на месте. С головой стало даже получше — в обоих смыслах. Или это вы таким образом попытались любезно предоставить мне возможность извиниться?
— От извинения синяк не пройдет, профессор, — жестко ответила Гермиона. — Ваши оправдания ничего не изменят, не исправят и, скорее всего, даже не произведут на меня впечатления.
Снейп промолчал. Какое-то время они пили почти остывший чай и бренди в полной тишине, избегая смотреть друг на друга. Чего она так завелась? Знала же, что будет нелегко. И, главное, ни к чему этот разговор не приведет, никому не поможет, ничего не изменит. А она и не просила. Ей, может, впервые в жизни не хотелось докапываться до истины. Как чувствовала, что истина эта ко всем прочим прелестям ее положения добавит еще и омерзение. Что ж, Гермиона, с этим ты тоже сживешься. Не так ли, девочка?
— А вы изменились, мисс Грейнджер, с тех пор, как последний раз тянули руку у меня на уроке, — насмешливо заметил Снейп.
Она подняла глаза. Он смотрел на нее поверх бокала — будто на неведому зверушку.
— Во-первых, вашими стараниями я уже давно не мисс, — отрезала Гермиона. — Во-вторых, с тех пор, как я перестала посещать ваши уроки, прошло немало лет. В которые уместилось довольно много событий. Война, например. Несостоявшаяся научная карьера, которую мне так громко прочили, что сами себя убедили — сначала в том, что я должна ее сделать, а потом в том, что я не оправдала ожиданий. А еще я не понаслышке познакомилась с темной магией — мы ведь уничтожили почти все хоркруксы. И часть из них — моими руками. Только с Нагини разделался Невилл — да-да, профессор, Невилл Лонгботтом, мечом Годрика Гриффиндора. А еще я не вышла замуж за любимого человека, потому что прямо на мое венчание ворвался какой-то тип и объявил всем присутствовавшим, что я — замужняя женщина. И можете мне поверить, половина подумала, что я этот факт намеренно скрыла и пыталась обмануть бедного простофилю Уизли. Рону тоже досталось, можете радоваться. И, несмотря на конфиденциальность, в которой меня за два дня уверили раз двести, о том, кто мой муж, стало известно всем желающим. А уж в аврорате я каждую трещинку в полу наизусть знаю. Хорошо еще, что моя роль в войне не ставится под сомнение — иначе неизвестно, чем бы это для меня закончилось. У нас, видите ли, вопрос о благонадежности в последнее время стал очень актуальным. За мной два года ходил "хвост"...
— Он жив? — перебил ее Снейп — из ее слов он выхватывал только то, что ему было нужно.
— Кто? — Гермиона запнулась. — А, это такое маггловское выражение. "Хвост" означает слежка. Два года они ходили за мной по пятам, пока не убедились, что я действительно не знаю, где вы и живы ли вообще. Но и после того, как подозрения улеглись, на приличную работу я могла не рассчитывать. К серьезным разработкам даже в качестве лаборанта не подпускали. Я уже не говорю о том, что последние несколько лет живу соломенной вдовой. Да, профессор, я изменилась. Я просто не могла этого не сделать.
Гермиона перевела дух, чувствуя, как снова подступает усталость. Но сдаваться она пока не собиралась.
— А что, вас смущает тот факт, что я не впадаю в панику от одного вашего вида? — ядовито поинтересовалась она. — Знаете, после близкого знакомства с миссис Лестрейндж, после диадемы Равенкло, после моей прекрасной свадьбы... После всего этого у вас, профессор, не осталось ни малейшего шанса стать моим ночным кошмаром.
Снейп усмехнулся, взял бутылку и снова наполнил ее бокал.
— Пейте бренди, — лениво произнес он. — И, кстати, не покупайте больше ту дешевую гадость, которой поили меня в прошлый раз. Захотите выпить — скажите, я угощу вас чем-нибудь приличным.
— Я не собиралась вас поить. Вы сами навязались, — напомнила Гермиона. — Поэтому не обессудьте.
— Я и не такую отраву пил, — ответил Снейп. — А вам не пристало. Женщина все-таки... И, кстати, не пейте с горя — у женщин это верный путь к алкоголизму.
— А я не пью. Я лечусь, — беспечно произнесла она. — Бренди — превосходное лекарство от стресса.
— Пейте успокаивающее зелье. Или вы деградировали настолько, что не можете его сварить?
— Нет, профессор, я настолько хорошо учила ваши уроки, что помню о затормаживающем эффекте этого зелья, — сладким голоском отличницы произнесла Гермиона. — А этого я себе позволить не могу. У меня работы по горло.
С этими словами она опрокинула в себя все, что было в бокале. Снейп посмотрел на нее, склонив к плечу голову, и снова наполнил бокал — теперь до краев.
— Вы хотите напоить меня до бесчувствия? — уточнила Гермиона.
— Неплохая идея, — ответил Снейп без выражения.
— Зачем?
— Чтобы воспользоваться вашим беспомощным состоянием, разумеется.
Гермиона закашлялась. Уж чего-чего, а этого она точно не могла допустить. Даже представить такое...
Снейп обошел диван и заботливо похлопал ее по спине.
— Бросьте, Грейнджер, — язвительно произнес он. — В моей жизни было достаточно бесчувственных женщин — для меня это блюдо слишком пресно. Во всяком случае, нет смысла присовокуплять к этой коллекции собственную жену.
Он наклонился к ее уху и произнес тихо, почти шепотом:
— Уверяю вас, если бы у меня была именно такая цель, я бы подмешал в ваш чай афродизиак. Вы еще помните, что я зельевар?
Гермиона с тревогой принюхалась
Снейп довольно хмыкнул, выпрямился и вернулся в свое кресло.
— Не старайтесь. Я могу приготовить такой афродизиак, что вы не почувствуете запаха. Да и вообще ни о чем не догадаетесь.
Гермиона с сомнением посмотрела на Снейпа. А тот, мечтательно заведя глаза, продолжал:
— Некоторые люди любят, чтобы их соблазняли, но при этом вели себя максимально естественно. Большинство афродизиаков превращает человека в одержимого. Это почти так же неинтересно, как проклятие подчинения. Мои знакомые одно время делали друг другу такие подарки — подпаивали объект желаний. Выпивший зелье остается абсолютно адекватным — может поддерживать беседу, ведет себя прилично, способен на красивый флирт... Впрочем, если не добьется близости или не получит антидота...
Снейп покачал головой. И, словно опомнившись, кашлянул и замолчал. Повисла пауза. Снейп покосился на Гермиону. Та смотрела на него расширившимися глазами.
— В чем дело, мисс Грейнджер? — вкрадчиво поинтересовался он. — Вы не знали, что существую такие зелья? Или сомневались, что я способен их приготовить?
— Какая гадость, — выдавила из себя Гермиона.
— А вы думали, что империус или круциатус — это самое страшное, что можно сделать с человеком? — с презрительной усмешкой спросил Снейп. — Напрасно. Превратить человека в бездумную машину или в скукоженный кусок мяса... Некоторым нравится. Но, не правда ли, любопытнее получить полную власть над человеком, просто играя его иллюзиями? Да и добиться можно гораздо большего. К тому же, непростительные заклятия — страшная вещь. Для мага, который их использует.
— Вы пытаетесь меня шокировать, профессор? — хмуро спросила Гермиона. — Не старайтесь. Это не самое отвратительное, что я от вас услышала сегодня.
— Что именно вам противно, мисс Грейнджер? Идея игры с человеческими чувствами?
Гермиона молча крутила в пальцах бокал. Ей не хотелось поддерживать этот разговор. А вот Снейпу нравилось.
— А вы, если не ошибаюсь, последней узнали, что Уизли помолвлен? — поинтересовался он светским тоном.
— Вас это веселит, профессор? — спросила она, пытаясь сдержать гнев.
