| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Смотрите, — указал куда-то в стену из снега Ламберт.
— Холера! Не видно ни черта, — цокнул языком Геральт, тем не менее старательно напрягая глаза.
Эскель, позабыв о холоде, всмотрелся вдаль. Там было что-то темное, и на фоне этой бесконечно белой круговерти это выглядело подозрительно.
— Это она! Я чувствую колебания магии! — воскликнула Трисс, даже дрожать перестав.
— Хорошо. Что дальше? — поинтересовался Ламберт. Холод он ненавидел всем сердцем, но за весь поход ни разу об этом не высказался, матерясь обезличено.
— Ближе подойдем, — сказала Йен и первой пошла в направлении девушки.
Но не тут-то было. Ветер и снег с каждым шагом становились все злее, так и норовя столкнуть поисковую группу в пропасть, температура тоже, казалось, понижалась с каждым пройденным сантиметром. Никаких сомнений быть не могло — Брин являлась эпицентром холода, и мощь этого холода, излучаемого ей, была колоссальной.
— Пок-ка мы д-до нее дойд-дем, мы пр-ревратимся в ч-чертов л-лед! — стуча зубами, воскликнул Ламберт.
— Н-не н-ной, — осадила его Трисс, которую знобило так, что была опасность прикусить язык. — Я п-потом н-не д-дам отвал-литься об-б-б.... об-б-бморож-женным к-конечностям...
— Й-йа и не н-ною! — огрызнулся Ламберт. — Й-йасп-прашиваю, ч-что с-сможет сд-делать к-кусок г-гребанного л-льда?!
Повисло молчание. Все упорно шли вперед, но, очевидно, ответа на вопрос никто не знал. В какой-то момент все разом остановились, не сговариваясь. Брин теперь было видно довольно хорошо, даже несмотря на метель. Ледяные доспехи переливались в свете поднявшегося солнца, серые волосы, покрытые инеем, искрились, бело-синеватая кожа была покрыта морозными узорами. Чародейка стояла на краю обрыва и вдохновенно смотрела вдаль. Ни снег, ни ветер не доставляли ей ни малейшего неудобства, она сливалась с ними, купаясь в холоде, как в солнечных лучах.
"Мне тут хорошо, моя стихия. Люблю снег!" — вспомнил Эскель слова Брин.
— Брин! — неожиданно для всех что есть мочи крикнула Йеннифер. — Вернись!
Эскель затаил дыхание. Сначала показалось, что Брин не услышала, ну или проигнорировала голос своей наставницы, но потом чародейка начала медленно поворачиваться. Белые непроницаемые глаза — средоточие этой метели, — первое, на что обратил внимание ведьмак, когда она повернулась полностью. Находиться под пристальным взглядом таких глаз было неуютно.
— Прочь, смертные, — монотонным, ничего не выражающим голосом сказала она и махнула рукой.
Ураганный порыв толкнул и едва не опрокинул чародеек и ведьмаков. Йен с трудом удержала щит.
— Холера! Она нас не узнает, — в ужасе произнесла Трисс.
— Отлично. Каков запасной план? — спросил Ламберт.
Отвечать никто не торопился.
— Нужно ее согреть, тогда лед отступит, — наконец сказала Йен, у которой уже тоже зуб на зуб не попадал.
— Как? — спросил Геральт.
— Я бы могла попробовать на ней огненную магию, но тогда я сброшу щит, — сказала она.
— Я подхвачу, — пообещала Трисс. — Только ненадолго. Два заклинания мне не удержать.
Чародейки посмотрели друг на друга, будто мысленно о чем-то договариваясь, и встали наизготовку. Эскель в это время пристально разглядывал вновь отвернувшуюся Брин. Она не узнала их, она не была похожа на себя, холод выморозил ее изнутри, и эти глаза... Как вернуть ее? Как заставить вспомнить?!
Трисс сдвинула брови к переносице и резко посерела, как только заклинание щита перешло ей. Йеннифер в это время простерла дрожащие руки к Брин и срывающимся голосом начала произносить заклинание. От ее пальцев к Брин полетели тугие, будто красные в таком бело-голубом мареве ленты тепла. Ледяная чародейка резко обернулась, одним движением руки отбивая заклинание, и вперила свой тяжелый немигающий взгляд в чародеек.
— Вы еще здесь?! — сурово спросила Брин.
В следующий миг в поисковую группу полетел огромный голубой сгусток не то энергии, не то снега. Ведьмаки бросились врассыпную, увлекая за собой чародеек. Щит пропал, сгусток ударил точно в то место, где они стояли, разметав людей еще дальше и едва не сталкивая вниз со скалы. Однако в этот раз Брин, похоже, не собиралась останавливаться на достигнутом. В ее руках начал зарождаться новый сгусток.
— Уходим! — заорал Ламберт, едва успевший отскочить и оттащить за собой Трисс.
— Ни за что! — ответила ему Йен, снова пытаясь что-то колдовать, и крикнула громче. — Брин! Вспоминай!
— Борись с Хладом! — вторила ей Трисс.
Новый шар был им ответом. Геральт едва успел оттащить упертую Йеннифер.
— Она нас убьет! Открывай отсюда портал, к чертовой матери! — поняв, что от Йен ничего вменяемого не дождется, заорал Ламберт на Трисс.
— Но...
— Нашли ее! Потом вернемся, когда придумаем, что делать!
Трисс была склонна с ним согласиться на этот раз, но не успела ничего сделать, как Ламберт снова сдернул ее с места, спасая их от очередного шара.
— Быстрее!!! — присоединился к Ламберту Геральт.
Но тут вдруг Эскель поднялся во весь рост и, прикрыв предплечьем глаза, двинулся навстречу своей обезумевшей чародейке совершенно открыто.
— Эскель, блядь! — выругался Ламберт.
— Не время геройствовать! — Геральт был с ним согласен.
— Она тебя убьет! — предостерегла Трисс. — Она не понимает!
Но ведьмак и без них всё это знал, но всё равно шел, потому что другого способа не было. Уйдут сейчас — потом будет только хуже. Если вернутся — всё равно ничего не смогут поделать, потому что сделать было нечего. Брин останется здесь... навсегда. Такой вариант ведьмака совершенно не устраивал, поэтому уходить он не собирался, а вот попытаться напомнить ей...
— Брин! — впервые позвал он ее сам. — Брин, это я. Эскель.
Он упрямо шел вперед, продираясь сквозь снег и ветер, не чувствуя ни ног, ни рук, ни холода. Всё, что он видел, это приближающаяся темная фигура закованной в лед девушки. Он ни за что не отступит, даже если это будет последнее, что он сделает в своей жизни, потому что она его женщина, его предназначение, любовь всей его жизни. Он не откажется от нее...
Однако у всего был предел. Не сумев сделать очередной шаг, Эскель упал на четвереньки в снег. С трудом сумев подняться на колени, он взглянул на Брин. Она стояла прямо перед ним, он не дошел всего пару-тройку метров.
— Брин, — тихо позвал он. Чародейка смотрела на него изучающе. — Вспомни меня, — попросил он ее, видя в ее глазах, что надежды нет.
Девушка его не узнавала, а может, она и сама в этот момент не знала, кто она такая. В ней не было ни сожаления, ни злости. Она лишь устраняла неожиданное препятствие, методично, раз за разом, как это делает природная стихия. В руках ледяной чародейки снова зародился магический шар — ни уклониться, ни защититься.
— Я люблю тебя... — тихо и горько произнес Эскель, опуская руки и понимая, что сказал это слишком поздно. Она не услышит его...
Ожидаемый шар не полетел ему в грудь. Вместо этого Брин пошатнулась, упуская заклинание. То, заискрив, распалось. Метель пропала, будто ее и не было, в горах разлилась непривычная после грохота и завывания ветра тишина. Ослепительное, ничем теперь не заслоняемое солнце еще ярче засияло на покрытых инеем волосах ледяной чародейки. Эскель, не веря своему счастью, увидел то, что уже не чаял когда-либо узреть. В глаза Брин вернулась зелень. Ее взгляд всё еще расфокусированный, но уже живой проскользил по всей фигуре коленопреклонённого ведьмака, после чего глаза медленно закрылись и чародейка начала заваливаться вперед.
— НЕ ТРОГАЙ! — сдвоенный вопль ввинтился в уши дернувшегося поймать свою чародейку ведьмака. — Обратишься в лед мгновенно.
Если бы Эскель не окоченел, этот вопль не имел бы успеха, но он всё равно не мог толком двигаться. Чародейки же в это время подхватили тело Брин левитацией, не давая ей упасть.
* * *
Сознание возвращалось ко мне постепенно. Я, плавно покачиваясь на волнах, медленно плыла в свое тело и пыталась вспомнить, что случилось. Память возвращалась тоже медленно, будто нехотя отдавая мне информацию о произошедших со мной событиях. Вот Аретуза, я восстановила библиотеку и была горда этим. Вот Каэр Морхен и Эскель на вершине башни. Он страшно рад меня видеть, я счастлива, но потом всё меняется. Я обнаруживаю на нем магию и иду разбираться к своей наставнице. Это она зачем-то наложила ее. Дальше был поединок. Сложный, изматывающий бой, который я не могла проиграть. И я не отступила. Правда, для этого мне пришлось взять больше, чем я могла удержать. А вот что было потом?
Дальше я ничего толком не помнила, кроме искрящегося снега и вольного ветра. Последней картинкой в моих воспоминаниях был мертвенно-бледный Эскель, стоящий по пояс в снегу. Я резко открыла глаза, испугавшись за него. Я лежала на кровати в своей комнате, укрытая одеялом по шею. Переведя взгляд чуть влево, я тут же увидела Йеннифер и Трисс, спешно склоняющихся надо мной.
— Где Эскель? — немедленно спросила я и не узнала свой голос.
— Тут, всё с ним в порядке, — ответила Йен.
Трисс поднесла к моим губам стакан с каким-то обжигающе-горячим отваром. Я едва смогла сделать пару глотков, чувствуя неприятное жжение во рту, но, кажется, большего от меня и не требовалось.
— Где Эскель? — повторно спросила я, теперь мой голос звучал намного лучше.
— Да вот он, — Йен кивнула на другую половину кровати. — Только не дергайся резко.
Я медленно повернула голову и, действительно, увидела ведьмака, лежащего рядом со мной.
— Он ждал, когда ты очнешься. Не так давно уснул, — продолжила Йен. — Мы отлевитировали его на кровать.
— Не буди его, — попросила Трисс. — Он и так несколько суток не спал из-за аугментации и поисков. Ему нужно отдохнуть. Мы полог тишины на него накинули, чтобы не разбудить.
Я придирчиво осмотрела ведьмака с ног до головы, но ничего подозрительного не заметила. Кожа его была обычного оттенка, дышал он ровно, нужно было активировать сканирующее заклинание, чтобы убедиться до конца.
— Не используй магию! — одновременно вскричали Трисс и Йен, едва я только потянулась к потокам.
Я даже чуть вздрогнула от резкого звука, но попытки колдовать оставила.
— С ним точно всё в порядке. Я проверила дважды, — убедительно сказала мне Трисс. — Просто спит. Он хоть и ведьмак, но не железный.
— Что случилось? — повернула я голову обратно к чародейкам.
Женщины переглянулись.
— Как ты себя чувствуешь? — вместо ответа спросила Трисс.
Я прислушалась к себе.
— Нормально, — после небольшого анализа ответила я. — Сильная слабость и небольшое головокружение. Что произошло? — повторила я свой вопрос.
— А ты не помнишь? — осторожно уточнила Трисс.
— Я помню поединок, дальше — ничего, — кратко ответила я.
— Тебя захватила магия льда, — на сей раз ответила Йеннифер. — Ты никого не узнавала и телепортировалась в горы. После этого температура вокруг начала стремительно падать и началась сильная метель.
— Что?! — воскликнула я, ошарашенно вытаращив глаза. — Я начала... замораживать всё вокруг?
— Так точно, — подтвердила Трисс. — Твоя магия... Это почти точно Белый Хлад.
— Но как такое возможно?! — пребывая в полном шоке, спросила я.
— Мы не знаем, — ответила за обеих чародеек Трисс. — Но ошибка практически исключена.
— Я... Белый Хлад, — растерянно произнесла я, не в силах осмыслить масштаб происходящего. — Я заморозила всё вокруг...
— Не ты! — воскликнула Трисс. — Твоя сила!
— Моя сила — это и есть я, раз она в состоянии захватить меня. Я опасна...
— Нет, ты — это ты, — эмоционально спорила со мной Трисс. — Йен, скажи уже что-нибудь!
— Это моя вина, — наконец изрекла моя наставница. — Из-за меня ты взяла больше силы, чем могла удержать. Я думала, что силам льда противостоит Старшая кровь, думала, что теперь, когда ты овладела магией времени, она удержит ледяную часть магии в узде. Я ошиблась.
— Не Старшая кровь? Но что тогда? — удивилась я.
— Мы не знаем, — снова повторила Трисс. — Ты пришла в себя после того, как увидела Эскеля. Мы не знаем, что он сделал. Спроси у него сама, только потом.
Я в очередном шоке перевела взгляд на мирно спящего рядом ведьмака, снова вспоминая последнюю картинку из своих отрывочных воспоминаний. Я ведь могла убить его, убить их всех! Но он как-то остановил меня...
— Прости меня, — как гром среди ясного неба раздались слова Йеннифер. Мне всегда казалось, что эта высокомерная чародейка не умеет извиняться в принципе, но ей удалось меня удивить, когда я меньше всего этого ожидала. — Я была не права, — и снова меня поразило до глубины души это совершенно неожиданное признание от такого человека, как Йен. Я медленно повернулась, не веря своим ушам. — Мне больно видеть его рядом с тобой, — тяжело вздохнув, призналась Йен, — но он достойно справляется с этой ролью. Вынуждена признать, он тебе подходит... Вы не просто предназначены друг другу...
— Дело не в том, подходит ли он мне или предназначена ли я ему, а в том, что я люблю его, и всё остальное значения не имеет, — эмоционально ответила я, нахмурившись. — Ни твое мнение, ни чье-либо другое. Пойми, Йен! К тому же я выиграла у тебя. Ты не можешь больше вмешиваться.
— Выиграла, — подтвердила чародейка.
— А извиниться ты должна перед ним, — я указала на Эскеля. — Ты его чуть не свела с ума своей магией.
— Я не собиралась причинять ему вред, — возразила Йен. — Он должен был обратиться за помощью, если бы стало совсем плохо, или хотя бы друзьям своим показаться. Кто знал, что он будет упорно молчать? И перед ним я уже извинилась.
— И он принял извинения? — позабыв все свои возражения, пораженно спросила я.
— Сказал, что не будет ставить тебя перед выбором: он или я, — ответила Йен.
Я снова обернулась к любимому ведьмаку. Меня переполняли нежность и признательность. Этот выбор был бы ужасен, ужасен настолько, что я даже теоретически не хотела его представлять. И я была так благодарна ему за то, что он избавил меня от него! Я любила Эскеля, этого было не изменить. Но именно Йеннифер, несмотря на свою жестокость и беспринципность, вложила в меня больше всего своего времени и труда, именно благодаря ей я стала той, кем стала, и за то время, что она меня обучала, я в самом деле к ней привязалась и как недавно убедилась, эта привязанность была взаимной. В этот раз она, конечно, перегнула палку, но признала свою ошибку. Это было неожиданно и это вернуло мне веру в нее...
— Просто запомни, он действительно очень дорог мне, — сказала я Йен, закрывая тему. — И я удивлена, что ты извинилась... — зачем-то добавила я, видимо, будучи до сих пор в шоке от этого.
Повисла неловкая тишина.
— Я тоже! — не сдержавшись, прыснула Трисс, закивав.
Йен смерила недовольным взглядом сначала меня, а потом Трисс.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
