— Это деликатная тема, которую я хотела обсудить с мастером Толем.
— Мы прекрасно умеем обсуждать деликатные темы.
— Это очень-очень личное, — настаивала Ирри, пытаясь сообразить, что можно будет рассказать.
— Слушаю! — скомандовал ректор и явно надавил менталом, потому что слова потекли сами.
— Я недавно слышала разговор некоторых артефакторов о привлечении внимания противоположного пола путем нанесения на тело татуировки, дескать, глифы пугают, а красивый рисунок вечными разноцветными чернилами во всю спину — это шикарно. Сегодня увидела подобное на улице и решила сообщить мастеру о некоторой необдуманности данных методов. Он мог бы как-то деликатно сообщить адептам, что всегда есть другие пути, например, вместо творчества над собой его можно проявить внешним артефактом. Зачем рисунок на теле, требующий обнажения, когда есть возможность сделать что-то такое с одеждой? Если уж брать вариант с обнажением, так почему бы не сделать яркие красивые светящиеся трусы, например? Это будет более заметно, чем всякие там татуировки. И привлекать намного больше внимания... вот.
— Обнажение в публичных местах карается законом, — вежливо сообщил глава попечителей.
— А если это допустимое непубличное обнажение? На полигоне? Я могу попробовать организовать боевой или некрополигон.
— И мы все с удовольствием посмотрим на адепта в артефактных светящихся трусах на некрополигоне, общающемся с некрообитателями, — иронично закончил мастер Намиль, надев ограничивающий обод.
— Некрополигоны большую часть времени пусты, — возмутилась Ирри.
— Но полностью не зачищаются никогда, — напомнил ректор. — Так, мастер Калалия, новая заведующая кафедрой артефакторики, полагаю, уделит время вопросу привлечения внимания противоположного пола менее оригинальными методами, чем татуировки и светящееся нижнее белье. Но помните, идея метрессы Иррианы, полностью звучащая как переливающиеся разными цветами, светящиеся в темноте и издающие звуки трусы, одобрена. Правда, демонстрация возможна лишь на полигонах и в присутствии преподавательского состава. Плодотворного всем дня!
Ректор ушел, попечители разошлись по аудитории, преподаватели кафедры направились кто куда, Реджина подошла к Ирри и тихо сказала:
— Это было великолепно.
— Что я пропустила?
— Про некомпетентность мастера Толя слышали?
— Нет. Он отличный артефактор! — возмутилась Ирри.
— А преподаватель не очень и завкафедрой никакой...
— Как так?
И тут Ирри с удивлением узнала, что столь милый артефактор, к несчастью, хорошо учил только нескольких понравившихся ему адептов, остальными легко пренебрегая. Руководство кафедрой шло постольку-поскольку, и прочие сотрудники этим фактом были весьма недовольны. В прошлом университете кафедру возглавлял родственник предыдущего ректора, а мастер вел начальные дисциплины на третьем-четвертом курсах. Любимчиков он выбирал уже тогда, но спрашивал жестко и объяснял в целом понятно. К тому же на этом уровне уже начинались многие профильные дисциплины, переплетаясь и повторяя одно и то же, поэтому провала в знаниях у адептов не было.
После разделения кто-то умный решил поставить единственного не родовитого артефактора во главе специализированной кафедры, дескать, равноправие и все такое прочее. Само гильдейское сообщество артефакторов отнеслось к идее позитивно, темное подразделение настороженно, но сразу громко возражать не стало. Итог неутешительный, контрольный срез знаний показал огромные провалы в базисе, у старших курсов неразбериха с курсовыми, практиками и лабораторными. Преподаватели недовольны, темные артефакторы высказали протест, особенно заметный на фоне активно развивающихся чистых некромантов, куда надумали перейти некоторые адепты. В кои-то веки аспирантов на кафедре всего два, причем один из них личный ученик мастера Толя.
Вмешалась императрица и, как результат, назначили нового завкафедрой, а ректор собрал всех артефакторов, чтобы им об этом сообщить. Мастер Толь уже написал заявление и решил завязать с преподаванием, его аспирант уходит следом. В аспирантуре остается, но как внештатная единица. Эта суета активно началась пару недель назад, когда Ирри занялась архивом, поэтому она все пропустила, успокоила добрая коллега. По идее теперь станет проще, мастер Калалия тоже из не родовых по рождению, а вошедшая по замужеству, в темном подразделении гильдии артефакторов занималась как раз организационными вопросами.
Ирри порадовалась за адептов и вернулась к работе — к любимой задаче по внесению замен в расписание. Контакты мастера Калалии ей выдала Реджина, поэтому сообщение о расписании ушло моментально. Зато появление самого мастера спустя десять минут в явно недовольном состоянии вызвало настороженность. Приятно округлая дама в возрасте от сотни, создающая иллюзию бабушки, из которой выбивалась только умным и пристальным взглядом.
— Мастер, я Ирриана Табош, занимаюсь в том числе расписанием и хотела уточнить по поводу предстоящих замен. Занятия мастера Толя забираете вы, а базовую артефакторику у первых курсов тоже вам добавляем?
— Это я прочла. И нет, подобный вариант меня не устраивает. Насколько я поняла из присланного расписания, преподавание подразумевается на все шесть дней в неделю?! — возмущенно повысила голос мастер.
— Да. Это если не совмещать первые курсы, если совместить, то только пять дней.
— Я могу появляться в университете не чаще двух дней в неделю.
— У мастера Толя была полная загрузка и при всем желании уложить занятия пяти дней в два физически не смогу.
— Так, этот вопрос требует обсуждения.
Она исчезла, а Ирри отправилась за чаем. Странная дамочка, очень странная...
Пять минут спустя в учебную часть вошел ректор вместе с мастером Калалией. О как...
— Дамы, — вежливо сказал он. — Суть проблемы с расписанием мастера Калалии?
— Временные закономерности. У мастера Толя была полная загрузка в пять учебных дней в неделю. Если добавить занятия, проводимые его аспирантом, то все они помещаются только в шесть дней. Мастер Калалия готова проводить здесь два. На данный момент задача неразрешима.
— Перенести часть предметов на остальных преподавателей кафедры?
— Было три постоянных сотрудника — мастер Толь, его аспирант и мастер Илькан. Сейчас остается только последний, причем у него уже полная загрузка. Остальные совместители приходят только на свои дни и часы. И даже если пробовать добавлять кого-то одного-двух, нужно чтобы они разобрали предметы, курсы и часы, то есть переделывать все полностью, — Ирри показала рукой на огромный стол с текущей головоломкой. — Из-за месяца занятий этот процесс нецелесообразен.
— Причина?
— Сдвинется расписание почти всех. Через полтора месяца в любом случае буду делать новое, тогда постараюсь учесть все пожелания мастера Калалии.
— Требуется преподаватель на полную ставку, — подвел итог ректор.
— Желательно с учеником-аспирантом или еще кем-то, на кого будет переложена Базовая артефакторика.
— Мастер Калалия, — повернулся к ней мастер Намиль.
— Это будет затруднительно... хотя... — артефактор явно задумалась, потом чисто машинально ровно поставила письменные принадлежности на столе Ирри.
Все с интересом следили за процессом мышления, поэтому, когда мастер кивнула, с нетерпением ждали решение.
— Можно ли разбить эти занятия на трех человек, скомпоновав их по одному-двум дням?
— Можно. Только нужно уточнить, что с чем компоновать и какие дни.
— Дни укажите сами, а что с чем...
Мастер Калалия мигом объединила предметы в четыре связки и показала Ирри результат. Та кивнула.
— Тогда вот эта четвертая, если получится, вторник — четверг, это мои предметы. Плетения и комбинации желательно на послеобеденное время. Остальное — на ваше усмотрение.
— Сделаю.
— Вопрос — кого вы хотите пригласить? — спросил стоящий с чашкой кофе ректор.
И когда только успел налить?
— Двух аспирантов, у меня есть кандидаты, пусть попробуют на месяц себя в преподавании. И Хойто, ему полезно увидеть молодежь.
— А.... занятно получится, — согласился ректор.
После ухода посетителей Ирри засела за расписание в целом и замены на следующий день. Как она любит свою работу! Периодически забегающие уточнить что-то по оформлению, формам и видам бумаг вносили капельку разнообразия в жизнь Ирри, и бездну раздражения в настрой Реджины, занимающейся оформлением очередных списков и ведомостей.
— Они всегда так? — после ухода очередного посетителя уточнила коллега.
— Да. Это нормально, нервируют?
— Они задают одни и те же вопросы.
— Именно. Мне любопытно, с какого момента они запомнят, как надо.
— Да, мне тоже, — тон ответа совершенно не совпадал с его смыслом.
Чуть позже, разобравшись с частью повседневных бумаг, Ирри села изучать результаты учебы ее группы. Она мельком взглянула на пару ведомостей и ужаснулась, поэтому теперь целенаправленно выбирала и выписывала все сомнительные моменты.
— Какая вы счастливая, у вас нет группы альтернативно одаренных адептов.
— Все так печально?
— Да, — Ирри отложила листки в сторону и нахмурилась. — Выпала из активной жизни на пару недель, и без контроля срабатывает принцип 'кот из дома — мыши в пляс'! Как будто их учеба нужна мне.
— Бывает. А кстати, что за встреча была в обед, если это не личное?
— Ну что вы, какое личное, — отмахнулась Ирри, но мгновенье спустя добавила, — хотя это, конечно, личное, давняя приятельница по школе — интернату. Она так изменилась...
И следующие сколько-то минут Ирри делилась впечатлениями от встречи с Кьяррой. Реджина слушала, поддакивала и удивлялась. Потом пошли преподаватели с отчетными ведомостями, изменениями в плане занятий и коррективке проверочных тем и снова пришлось заниматься работой.
Ирри как приличный куратор написала группе пожелания хорошо провести выходные и разослала отметки об их успехах в учебе. После чего, попрощавшись с Реджиной, отправилась к себе. Все хватит, суббота, у нее тоже выходной!
Осень, переходящая в зиму, радовала на редкость тёплой сухой погодой с намеками на солнечные лучи, поэтому, пройдясь по апартаментам и полюбовавшись на новую дверь, Ирри осознала, что она не готова сидеть взаперти. Карми уже уехала, поэтому с выбором вариантов не густо, но они имелись.
Эзра попался уже в коридоре, чем невероятно обрадовал.
— Добрый день еще раз.
— Добрый, Ирриана. Вы на редкость жизнерадостны.
— Да. Заметили, какой отличный день? Не хотите ли прогуляться по городу? — и тут сообразила. — Как вы себя чувствуете?
— Нормально, — развеселился он. — Хорошо, давайте пройдемся.
Эзре потребовалось немного времени для сборов на прогулку, Ирри тоже успела переодеться и сделать подобие прически. Университет они покинули под ручку и вышли в уже вечерний ярко освещенный город.
— Жаль, солнце зашло...
— Завтра можно будет посмотреть на него снова.
— Согласна. Как насчет центра? Сто лет там не была.
— Отличный вариант.
Шикарный из-за освещения и иллюзий центр. Чистый, красивый, роскошный. С садами, парками и скульптурами, не говоря уже о теплых фонтанах, бьющих даже в морозы. Немалое количество приличных людей. Редкие патрули. Нечастые представители Родов при полном параде. Последний факт заинтересовал и Ирри уточнила, а почему так? Эзра рассмеялся и пояснил.
Вне университета он оказался значительно более веселым и простым в общении человеком. Нет, душой компании его по-прежнему нельзя было назвать, но определенная легкость и ироничность вышла на поверхность. Собеседник знал массу фактов, разбирался в разнообразных вещах и обладал ясным взглядом на жизнь.
А еще он шикарно ориентировался в городе и привел Ирри в странное местечко в среднем городе, очень своеобразное кафе. Тут выступала артистка с мини сценками, песнями и диалогами с посетителями. Причем, кроме обычных граждан, имелось и с десяток представителей Родов в повседневном виде.
Остаток вечера прошел радостно и интересно. К Университету Эзра, чтобы не пользоваться порталом, предпочел прийти с дальней стороны, срезав дорогу углами и переулками, а потом выйдя к одному из старых кладбищ, чья суть буквально привязана к столице. А с учетом наличия склепов многих Родов трогать такие кости решались нечасто, ибо ни разу ни к чему хорошему это решение не приводило.
— Прогулка ночью по кладбищу, есть в этом своя прелесть, — оценила Ирри весело.
Не то что страха, даже беспокойства рядом с матерым некромантом она не испытывала.
— Ага, суровая некроромантика, — поддержал он с улыбкой.
Путь Эзра выбирал уверенно и целеустремленно, значит, знал, куда идти, поэтому Ирри принялась вертеть головой по сторонам. Все-таки стереотипы о нежелательности таких визитов сильны, поэтому было очень любопытно.
Темноты не было, наоборот, по ощущениям здесь только недавно наступили сумерки, зато тишина оглушала. Хотя подобного быть не могло, город же рядом. С оживленными улицами и шумными жителями. Не было даже шелеста от деревьев, несмотря на легкий ветерок.
Ирри впитывала и удивлялась, а потом спросила:
— На всех кладбищах так тихо по ночам или только здесь какие-то ограничители стоят?
— Здесь сразу при строительстве кладбища поставили ограничители на все, тогда считалось, что шум может пробудить мертвых.
— А разве это не так?
— Так, но шум лишь один из нескольких элементов, причем не основной. Хотя здесь действительно слишком тихо... — прислушался он.
Потом остановка и зеленые, светящиеся в темноте, глаза. Мастер бестелесного за работой...
Туман перед глазами — это проявление Стража. Ирри только вздохнула, отметив мнительность, и продолжила осматриваться. Легкий гул вызвал оторопь и нецензурную фразу от Эзры.
— К нам близко не приближайся, Страж закроет, — и шагнул куда-то в сторону.
Десяток метров по дорожке в другом направлении и внезапно перед милой скульптуркой обнаружилась группа адептов, явно занятая каким-то ритуалом. Причем из старшекурсников...
— Ну, добрый вечер, уважаемые. Банальный вопрос — что это вы тут делаете?
С писком и готовой сорваться боевкой на поражение все обернулись к Ирри, скромно стоящей около чьего-то милого склепа. Семеро.
— Ритуал проводим, — нехотя отозвался один из пяти парней. — А вы тут одна?
— Я никогда не бываю одна. И совершенно не хочу узнать, что случится на этом кладбище в случае столкновения Стража и того, что вы там плетете.
— Мы просто тут... — начала одна из адепток.
— Ну, юные дарования, слушаю.
— Мы просто... — снова повторила та же. — Подумали....
— И? Разумно решили, что после обряда думать станет легче? — чуть недоверчиво уточнила Ирри.
Зеленоватая сеть, появившаяся из ниоткуда, завязла в тумане Стража. Одновременно раздался тихий низкий гул, и все адепты застыли, как мухи в паутине. На поляну вышел Эзра, очень-очень недовольный Эзра.
— Нападение на сотрудника Университета карается и весьма сурово, — негромко, но чрезвычайно вкрадчиво сообщил он.
