Одиннадцатый император

Иншар Чирган не знает, да и вряд ли догадывается, что торговцы и менялы во власти — это ещё цветочки. Тассунаре придётся провести ещё множество реформ, чтобы сначала сравняться, а потом и превзойти ведущие страны мира. Среди них отмена сословий как таковых и прямое подчинение всех доменов императору. Иначе говоря, Иншар Чирган перестанет быть полновластным хозяином домена Янах.

— А ты, Саян-издатель, уж не метишь ли на место великого советника при новом императоре? — Иншар Чирган грозно сдвинул брови.

Это очень серьёзный намёк. По плечам скатилась нервная дрожь, Саян едва устоял на месте. Обычно, если самурай так смотрит на простолюдина, значит этому простолюдину самое время делать ноги. Причём очень и очень быстро.

— Да, витус, — голос Саяна почти не дрогнул. — В истории Тассунары бывали случаи, когда выходцы из простого народа занимали этот важный пост. Самый известный среди них Саян Юрнир, который в 901-ом году возглавил военную экспедицию на остров Юрташ и сумел покорить народ журну.

Даймё недовольно поджал губы. Прецеденты в истории Тассунары и в самом деле были.

— Но, смею заверить вас, — Саян поднял руку, — я не собираюсь просить у будущего императора какой-нибудь земельный надел или тем более целый домен.

— Почему?

— В наше время богатство и влияние дают не только количество рисовых полей и крестьян, что трудятся на них. У меня есть типография "Свет знаний". Я твёрдо намерен расширить издательское дело, однажды начать выпуск газет и журналов. Если коротко, я хочу стать тем, кого в той же Фатрии и Стирии называют газетными магнатами. А для этого мне не нужен отдельный домен и зависимые крестьяне. Ну, разве что, — Саян улыбнулся, — участок на берегу Нандинского залива для собственной резиденции.

— Насчёт рисовых полей и крестьян ты прав, — задумчиво заметил Иншар Чирган. — Половина доходов в казну моего домена идёт не с земли. Но чувствуешь ли ты в себе силы, Саян-издатель, чтобы занять столь важный и ответственный пост? Великий советник — второе лицо в нашей империи. Выше его только император и Великий Создатель.

— Да, витус. Именно Великий Создатель дал мне сил и наставил на путь истинный. Именно он привёл меня сегодня на этот самый склон, — Саян выразительно развёл руками. — Будь иначе, я бы до сих пор был бы простым крестьянином и выращивал бы рис на поле моего отца или старшего брата.

Саян умолк. Ну не рассказывать же обычному смертному, что за очень долгую жизнь на Миреме Саян чем только не руководил, начиная с маленьких деревенских общин и до огромных империй. Ведь тем самым Саяном Юрниром был именно он, когда больше шести сотен лет тому назад, ещё при прежней династии, разгромил народ журну и присоединил остров Юрташ к Тассунарской империи.

— Ты произвёл на меня хорошее впечатление, Саян-издатель, — Иншар Чирган неторопливо зашагал вниз по склону. — Ты умён, честен, но при этом достаточно хитёр, чтобы не опуститься до повальной лжи. Так и быть, я переговорю с уважаемыми Ивлатом Ачианом, Тефаном Оншалом и Айроном Гаосяном. Будущий император и в самом деле будет остро нуждаться в нашей поддержке. Тем более у него уже появился серьёзный противник.

Иншар Чирган сказал, как будто ударил локтём под дых. Саян нахмурился. О чём это?

— Может быть ты не в курсе, Саян-издатель, — Иншар Чирган резко развернулся на месте, — но мои самураи ни раз и не два видели, как Илан Ноор, главный воспитатель Янсэна Лингау, о чём-то доверительно беседовал с даймё Леком Умжаном, Мекодом Каюром, Дуном Эливеном и Кхиром Винсом. Все четверо привели своих самураев для осады этого замка, — левая рука Иншара Чиргана показала на резиденцию мятежного даймё, что возвышается в каких-то двух километрах на вершине скалистого холма.

Вот оно что, Саян недовольно засопел. В душе будто закрутилась и завертелась чёрная ледяная воронка. Четверо даймё, чьи имена назвал Иншар Чирган, отъявленные консерваторы. В их армиях практически нет самураев с древними мушкетами, не говоря уже о современных ружьях и пушках. Под стенами родового замка мятежного даймё вот-вот сложится, если уже не сложилась, партия консерваторов, которая постарается посадить на трон Янсэна Лингау. Факт очень печальный, Саян тихо вздохнул, но вполне закономерный. Ганжан Лингау, официальный наследник, рохля, лентяй и большой любитель продажных женщин, далёк от идеала настоящего самурая. Будущая схватка за власть будет ещё более серьёзной и кровавой, чем казалось ещё пять минут назад.

— Да, я не знал об этом, — Саян с трудом вытолкнул из себя несколько слов, а то молчать невежливо. — У меня нет верных самураев, я сам слуга принца.

— Это верно, — Иншар Чирган тихо усмехнулся. — Ладно, можешь идти. Мы и так привлекли много внимания. Не стоит привлекать ещё больше. В Нандине мы встретимся вновь.

— Всего вам наилучшего, витус, — Саян вежливо поклонился.

— Иди давай, — Иншар Чирган махнул рукой.

Разрешение от вышестоящего получено, Саян торопливо засеменил прочь. Однако, возле входа в лагерь, вновь обернулся. Иншар Чирган так и остался стоять в гордом одиночестве посреди каменистого склона. Впрочем, к нему уже направились два самурая из личной охраны. Война, всё таки. Да и высокий статус обязывает.

В походном шатре Саяна встретил Тион, личный слуга принца, и остывший обед. Но Саян всё равно с превеликим удовольствием набросился на варёный рис и маринованную редьку. Серьёзный разговор с уважаемым даймё отнял много сил. Это как по тонкому канату пересечь очень глубокую пропасть. Один неверный шаг, одно неверное слово, и-и-и... В общем, Саян подхватил со столика холодную пиалу с зелёным чаем, ничем хорошим это не кончилось бы.

Во второй половине дня переговорщики собралась вновь под просторным навесом с островерхой крышей. Только на этот раз Саяну и прочим зрителям не пришлось сидеть вокруг центрального помоста четыре часа и более. От имени Тогеша Лингау, десятого императора Тассунары, договор подписал великий советник Нитван Лихтад. На письменном оформлении сделки настояли фатрийцы. На этом так называемая война и осада замка мятежного даймё закончились.

Тем же вечером лагерь покинуло войско даймё Мекода Каюра. Благо их родной домен Шистан находится относительно рядом. На следующий день лагерь окончательно опустел. По личному приказу Гирчана Итагуна власти Нюпруна снесли все деревянные постройки и убрали мусор.

Так называемая осада замка продолжалась двадцать один день. Никто из даймё, включая Итарра Пшенота, сёгуна императора, ни разу не предложил начать штурм. Даже больше: в стены замка Гирчана Итагуна ни разу не ткнулась ни одна стрела или пуля, не говоря уже о пушечном ядре.

Глава 17. Князь мира сего

— Ну как же! Как же, витус! Говорят, возле замка даймё Гирчана Итагуна кровавое сражение было! — болтливый лодочник в штанах и куртке из конопли упорно не желает униматься. — Говорят, погибло больше десяти тысяч горожан!

— Поменьше слушайте досужие сплетни, уважаемый, — Саян лениво огрызнулся. — Это подлые фатрийцы убили из своих пушек больше десяти тысяч жителей Нюпруна. А возле замка Гирчана Итагуна никаких сражений не было.

— Неужели проклятые фатрийцы всё же высадились на берег и сумели одолеть самураев уважаемого даймё? — лодочник льстиво улыбнулся, между губ показались чёрные редкие зубы.

— Да не высаживались они на берег, — Саян закатил глаза, от бессилия и тупости лодочника хочется взвыть брошенным псом.

— Совсем не высаживались?

— Был только их представитель и пара слуг.

— Ну а почему говорят, будто фатрийцы убили множество самураев?

Тяжкий разговор с дебилом завернул на очередной круг. Саян недовольно поморщился. Чёрт дёрнул за язык сказать, что только вчера днём он вернулся из так называемого боевого похода на мятежного даймё. Простое хлопковое кимоно торговца на плечах Саяна только спровоцировало лодочника на расспросы. Будь в лодке даже самый бедный самурай, то простолюдин молчал бы в тряпочку и вежливо улыбался бы своими гнилыми зубами до самого конца поездки. А так...

Впрочем, настойчивые и тупые расспросы лодочника всё равно не в силах испортить великолепное настроение. Саян улыбнулся собственным мыслям. Деревянная лодка с широким тупым носом плавно скользит по водам Энтаи, реки, на берегах которой раскинулся Нандин. Впереди, из-за поворота, выплывают покатые крыши Камышовой пустоши, района "красных фонарей", самого весёлого и беззаботного района столицы империи.

Там, в глубине Камышовой пустоши, в борделе с романтическим названием "Пионовый сад", его ждёт прекрасная Наона. Саян откровенно соскучился по её ладной фигурке, гладкой коже и умелым ручкам. Сегодня воскресенье, ещё более долгожданный день отдыха. Наона должна быть свободна и ждать его.

Вторая половина вчерашнего дня выдалась богатой на хлопоты. Едва Саян сопроводил Рума Лингау до личной комнаты в Императорском дворце, как тут же поспешил в родную типографию "Свет знаний". Впрочем, тревоги оказались напрасными, Собан Сейшил, младший партнёр, справился великолепно. Саян тщательно просмотрел бухгалтерские книги, но так и не нашёл в них даже орфографических ошибок. На территории типографии царит образцовая чистота, а печатные станки исправно выдают мелодию новых книг и новых прибылей.

Отдельно порадовала Онира, наложница Собана Сейшила. Пока Саян был в так называемом боевом походе, она родила мальчика. Теперь у младшего партнёра в общей сложности четверо детей, двое от Нии, жены, и двое от наложницы. Саяну очень нравится, когда в доме то и дело раздаются детские голоса и топот маленьких ножек. Коль Великий Создатель лишил его возможности зачинать своих детей, только и остаётся рассчитывать на чужих. Два мальчика — это уже два потенциальных наследника. Правда, Собан Сейшил официально младший партнёр, но это только пока.

— А правду говорят, будто там, где упало фатрийское ядро, сто лет не будет расти трава? — упорство лодочника соизмеримо только с его тупостью.

Лёгкий удар, правый борт лодки наконец-то ткнулся в крайнюю доску деревянного причала.

— Правда, — Саян тут же поднялся на ноги, от чего лодка опасно качнулась. — А если встать на то место и произнести три раза "кир, быр, тыр", то у смельчака тут же на голове вылезут все волосы и навсегда пропадёт тяга к женщинам.

— Да ну! — от суеверного ужаса глаза лодочника едва не выпрыгнули из глазниц.

— Не знаю, не проверял, но так говорят, — Саян выбрался на пристань. — На, держи свои деньги.

Пять медных дзэни просыпались в сложенные пригоршней ладони лодочника. Болтливый и тупой простолюдин настолько достал своими глупостями, что Саян и сам не сразу сообразил, что наврал ему с три короба. Теперь по Нандину будет гулять новая сплетня. Газет в Тассунаре нет, официальных сообщений тоже нет, вот простые жители столицы и сочиняют всякие небылицы о походе против мятежного даймё. Причём, в россказнях быль и небыль мешаются самым причудливым и диким образом.

Саян вдохнул полной грудью. Кажется, будто даже воздух в Камышовой пустоши пропитан лёгкой жизнью и непринуждённым весельем. Воспитание будущего императора Тассунары и работа в типографии отнимают массу времени. Увы и ах, навешать ласковую и ловкую Наону приходится не каждое воскресенье, как это было когда-то, а как получится.

Правый берег Энтаи сплошь застроен деревянными причалами. Состоятельные простолюдины и не очень состоятельные самураи то и дело выбираются на берег, либо, наоборот, садятся в лодки. Исключительно мужчины, хотя время от времени среди накидок без рукавов и добротных кимоно то и дело мелькают широкие банты на женских спинах. Саян проводил глазами красотку в ярко-красном кимоно. Может быть, работница одного из увеселительных заведений, может быть, просто певичка. Впрочем, с тем же успехом красотка может быть женой какого-нибудь подгулявшего самурая.

По-крупному счёту, власти Нандина всего лишь терпят Камышовую пустошь. Кроме борделей, здесь полно питейных заведений. Самураям, вассалам многочисленных даймё, надо где-то спускать пар и общаться с доступными женщинами. Коль запретить платную любовь и выпивку в принципе невозможно, то власти города решили собрать их в одном месте подальше от прочих городских кварталов. До Камышовой пустоши традиционно принято добираться по реке на лодках.

Стройный камыш, центральная улица района "красных фонарей, уходит вдаль от берега. Саян торопливо свернул ближе к домам на правой стороне. Вообще-то, добраться до Камышовой пустоши и до прекрасного тела Наоны можно было бы ещё дней пять-шесть тому назад. Только Саян решил воспользоваться случаем и уговорил Рума Лингау посетить святилище Унгая, благо оно находится относительно недалеко от Нюпруна.

Согласно древним преданиям, в святилище Унгая находится самый древний храм на острове Тассунара. Так оно на самом деле или нет — бог его знает. В течении тысячелетий храм был много раз разрушен, однако каждый раз отстраивался заново. Как бы то ни было, а именно в святилище Унгая находится Божественный тати, один из трёх божественных символов власти императора.

Вряд ли принц догадался о самой главное причине, по которой Саян уговорил его заглянуть в святилище Унгая. В качестве сопровождения Итарр Пшенот, сёгун императора, выделил сотню самураев с мушкетами. У Рума Лингау и Весеба Руднева, как у двух больших почитателей огнестрельного оружия, нашлось много общих тем для разговоров.

На улицу Стройный камыш парадными фасадами выходят самые дорогие публичные дома и питейные заведения. Ближе к дальнему концу находится любимый "Пионовый сад". Но добраться до него так и не получилось. Из питейного дома "Два кулика" высыпала компания пьяных самураев. Саян тут же остановился. Следом через распахнутые двери донеслись громогласные причитания хозяина заведения. Очень похоже на то, что бравые самураи посчитали ниже своего достоинства заплатить за выпивку.

И от трезвых самураев лучше всего держаться как можно дальше, а от пьяных тем более. Накидки без рукавов всех пятерых блестят от потёртостей. Простые нательные кимоно отливают серым. Зато у каждого за пояс заткнута пара мечей. Все пятеро явно небогатые, зато молодые, буйные и уже в дым пьяные. Нандин, как огромный город, полный до самого края соблазнами и возможностями, привлекает не только простолюдинов, но и бедных самураев. Только далеко не всем из них удаётся хорошо пристроиться.

Как говорят в подобных случаях, в воздухе запахло порохом. Прохожие на улице как по команде поспешили разойтись в разные стороны. Лучше не рисковать, Саян развернулся на месте.

— Смотрите! Я узнал его! — пьяный возглас прокатился по улице Стройный камыш. — Это тот самый простолюдин, что пишет книги проклятых иноземцев.

Саян прибавил шагу.

— Точно? — спросил другой пьяный голос.

— Да?

— Держи его!

А вот это уже хреново. Саян припустил вдоль улицы во весь дух.

— Стой, сволочь!

— Режь его!

— Хуже будет!

Пьяные крики придали сил. Гэта, деревянные башмаки, со стуком слетели с ног. Дальше по улице Саян помчался в одних таби. Редкие прохожие в ужасе шарахнулись в разные стороны.