Вне баланса

— Чандра, чудо без двеомера в голове, ты где достала эту литературу?

— У мамы взяла, — промекала магиня, — Только не говорите никому.

— Не буду, — ответил я со вздохом, вспоминая, что в игре Чандра очень-очень восхищалась Арибет, причем так, что другие сокурсники считали это странным. И, кажется, корни этой странности я обнаружил.

— Продолжим... Много еще любительниц лазить в эту ванную? Имен не спрашиваю, если нужно будет — сам высчитаю.

— Нас шестеро, — взяла на себя ответственность друидка, — Мы иногда меняемся.

— И последний вопрос, — усмехнулся я, — Откуда вообще стало известно об этой прекрасной комнате?

И вот тут Силк хитро улыбнулась, перестав смущаться.

— От Ивенлин Раннергейт, она окончила Академию этим летом, — певучим голосом промурлыкала эльфийка, — А ей сообщил ее сокурсник, взломавший эту ванную ради интереса. А звали этого сокурсника — Лиадис Глориндэрл.

Я прикрыл глаза и улыбнулся. Да уж, отличился реципиент. В то, что он мог взломать что-угодно ради само-признания, сомневаться причин не было, но вот то, что решит распустить хвост перед самой блистательной (не самой красивой, а именно самой талантливой — для Лиадиса-0 это было важно), я предугадать не мог.

— Но он не попался, в отличие от Вас, красавицы, — ответил я, поднимаясь во весь рост. Девушки тут же отвернулись (Лаурин, однако, задержала взгляд на секунду дольше, чем требовалось), — А наказание будет следующее. Завтра после пар приходите в мою аудиторию, и Чандра будет нам читать свою Эмелин Уойз. Страницы я выберу случайным образом...

— А в чем смысл такого наказания? — с подозрением в голосе поинтересовалась друидочка.

— Смысл учебного наказания — чтобы Вам стало стыдно, — ответил я поучающим тоном, вытирая голени, — В нашем случае, боюсь, Вам и швабра не поможет. А так, два часа морального позора под дрожащий голос Чандры — и можете забыть об этом кошмарном для Вас утре. До следующего раза.

— Не уверена, что поможет, — скептически возразила Лаурин, кося на меня быстрыми взглядами.

— Ну, если Вы искренние сторонницы однополой любви — то да, вряд ли поможет...

— Это не так, — отчаянно замотала из стороны в сторону Чандра.

— А раз не так, то попробую применить метод, каким излечивается ранняя зависимость от легких наркотиков. Пациенту скармливается большая порция — и ему становится очень плохо. Затем его к этой дряни не слишком тянет. Для сильных наркотиков этот способ не годиться, ибо в процессе и помереть можно... Вот мы и узнаем, поможет — или нет... Что же, милые девушки, оставляю Вам эту прекрасную комнату. Постарайтесь управиться до половины шестого — инструктор Берна тоже любит утреннюю ванну. О, и да, Силк, не забудьте выключить воду в студенческой душевой — а то уж больно дорогое удовольствие получается. Чандра, надеюсь, я сегодня "волшебную ракету" в цель увижу?

— Я... я постараюсь...

— Тогда доброго утра, — я застегнул мантию, перекинул через плечо полотенце, положил, как заправский официант, на ладонь блюдо с чайником и, слегка оттолкнув Келест, покинул ванную комнату.

Глава 5. Под знаком Арфы.

— Лиадис, кого будете призывать? — поинтересовался Джару.

— То, что должно оставить мое время в веках! — ответил я с пафосом, но в шутку.

— Может, не стоит рисковать? — улыбнулся гном.

— Я ведь не собираюсь призывать семиглавого демона с пятью крыльями. Таким могут страдать особо сильные и не особо умные колдуны, обуреваемые тщеславием. Нет, мастер Джару! Истинная слава придет ко мне, если я вытяну тварюшку, которую можно разводить в каждом крестьянском дворе. Все будут наминать мясцо и вспоминать с благодарностью мое имя!

Немногочисленные слушатели — несколько студентов-волшебников — делали вид, что им не слишком интересно. А Чандра так и вообще старательно отворачивалась: после недавнего заседания "литературного клуба" она краснела в одном только моем присутствии.

Хотя само чтение, можно сказать, удалось: волшебница запиналась только первые полчаса, а уж дальше незаметно для самой себя втянулась. Правда, творчество Эмелин Уойз можно было смело классифицировать как эротику, а вовсе не как любовное чтиво с элементами легкой эротики, как я думал изначально. Но все прошло вполне пристойно: девушки так смущались, что были близки к обмороку. Завершил я "внеурочное занятие" следующим напутствием:

— Вот что, красавицы, долбить Вам головы проповедями я не буду — это Ваше дело, что читать и в кого влюбляться. Тем более, что на мать Чандры я уж повлиять никак не могу. Нарушение у Вас, в принципе легкое, и можно сказать, Вы за него выволочку получили. Но на будущее запомните: каким бы ни было опасным дело, на него следует идти с холодной головой. Не с испугом вперемешку с азартом, как влетела Чандра ко мне, а с осторожностью и одновременно решительностью.

Я, конечно, понимал, что рано или поздно слухи поползут: кто-то из этой троицы растреплет кому-то из доверенных подружек — и вскоре будет знать под четверть Академии. Тем более, что в отличие от Чандры, Силк после сеанса "перекорма легким наркотиком" (на котором она чуть не упала в обморок) пришла в себя очень быстро — уже на следующем занятии она вновь "мурлыкала" и кидала на меня иронические взгляды. Лаурин училась у Джару, потому я не мог даже приблизительно понять, что вынесла из этого урока она. Но и так пришлось констатировать, что мой педагогический подход, возможно, привел к несколько неожиданному результату — и что получится в итоге, покажет время...

Пять раз повторив в голове заклинание (не хватало еще опозориться перед студиозусами), я встал в специально приготовленную октаграмму с розой ветров — это было необходимо для того, чтобы призывать существ с определенной части света: на все ненужные стороны и расстояния ставилась блокировка запрещающими рунами.

Быстрый речитатив, легкий звон, ощущение многощупальцевого кальмара — и вжих, подходящий под параметры объект легко выдирается с насиженного места. А выдирал я издалека — из северной части огромного континента, который по одной своей части получил от амнийцев название Мазтика.

— Надо же, я о такой птице не читал и не видел, — удивился Джару, когда в круге призыва появилось создание, неведомое доселе на Фаэруне, — Вы уверены, что призвали именно то, что хотели?

— Более чем, — немного рассеяно ответил я, внимательно оглядывая результат моего "прогрессорства" — гордого важного и весьма упитанного птица, чьи сородичи некогда спасли от голодного вымирания американскую нацию. Блоки каста на вес, легкое приручение и даже съедобность, да еще и указанием приблизительного ареала обитания в первый же раз выдали нужный результат, — Мне хочется верить, что через несколько лет эту птицу можно будет встретить в любой деревне.

— Вы уверены, инструктор, что она неизвестна науке? — спросил один из студентов. Не моих, конечно, мои бы не посмели сомневаться в своем преподавателе.

— А ты внимательно рассмотри октаграмму, студент, и сверь ее с географической картой. Так далеко на север Мазтики амнийские первопроходцы не заплывали...

— А откуда это Вы знаете?! — гордо вскинула голову какая-то девица, — Наши корабли ходят по всему океану!

— Чего же ты, патриотка, учишься здесь, а не у Волшебников-в-Рясах? — усмехнулся я, — От того, что не хочешь погибнуть в процессе обучения? А про Ваши маршруты все более-менее известно. Догадываешься, откуда?

— И откуда? — насмешливо спросила девушка, уставив руки в боки.

Я тут же стукнул ее легкой молнией, дабы вбить немного почтения. Девушка согнулась и повалилась на пол, двое парней бросились ей на помощь — и тоже получили по молнии. Остальным хватило ума замереть на месте.

— Что же Вы, господа волшебники, с кулаками в драку лезете? Да еще и без защитных заклинаний? — холодно поинтересовался я у трех содрогающихся в конвульсиях тел, — Что касается моей информированности о делах Амна, так за это следует благодарить нашего покровителя Хелбена Арунсуна — это он нам подарил немало новейшей литературы, напечатанной у Уотердипе. А старому Хелбену самая последняя информация известна от Арфистов. Ну, а эти ребята добывать тайные знания умеют, тем более, что подкупить амнийского чиновника — дело весьма легкое. Да и, вообще-то, последние пятнадцать лет Амну не до новых экспедиций в неизвестные земли.

— Мы в любом случае созовем друидов — они определят, известен этот вид или нет, — примирительно сказал Джару. Ему, конечно, не понравилось, как я поступил с его студентами, но старый маг прекрасно знал, что и за меньшую непочтительность сильные маги превращали новичков в лягушек, — Но если Вы первооткрыватель, Лиадис, а я не имею повода сомневаться в точности Ваших рунных кругов, то Вы можете дать этому красавцу имя. Как насчет белохвостого перепела Глориндэрла?

— Боюсь, фермеры все равно придумают свое, им ломать язык ни к чему. Название должно быть коротким, легким и необычным, — сказал я, приседая перед птицем на корточки, — Так что назову я тебя, пернатый — Индюк!

Возражений не последовало.

Пока особо наглые представители группы магов приходили в себя (они перенесли "слабый разряд" тяжелее, чем мои "воины"), я успел в пару к птицу призвать еще двух индюков и четырех индюшек. Призвал бы и еще, но тут подошел один из ординарцев Арибет и сообщил, что ректор жаждет меня видеть.

— Так, Чандра, — обратился я к своей подопечной. Та вздрогнула, но послушно подбежала ко мне, — Зовешь друидов, пусть этих симпатяжек определят в птичник. Через два часа доложишь мне, что да как.

И, не особо прощаясь, я покинул класс волшебства. Ординарец, молчаливый угрюмый мордоворот в доспехах (а они у Арибет все были как на подбор такими) специально дождался меня — и повел не в Зал Церемоний, а в так называемый Малый Кабинет, где я в прошлый раз мило беседовал с Черным Посохом. Это означало, что встреча была из тех, на которых желательно присутствие лишних ушей.

— Ох, Лиадис, — поприветствовала меня ректор, — Заходи. Я рада тебя видеть, но сразу скажу, что вопросы к тебе сложные.

— От меня много пользы и много проблем? — улыбнулся я в ответ, присаживаясь напротив эльфийки. В Малом Кабинете присутствовало еще двое — мужчина и женщина, оба — люди среднего возраста со скучающими и несколько надменными лицами. При этом признаков принадлежности к аристократии в их облике и одеянии я не заметил. Больше всего мне эта пара напомнила лейтенантов Венгаула — эти ребята как раз тоже смотрели на окружающих, как заправские мафиози на лохов-трудяг.

— Я лично не вижу нигде проблем от твоих действий, — сказала Арибет, — Но ты очень быстро все делаешь. Мы даже не успеваем арестовывать. Прелаты Эйбер, Габлен и Нойрик просто ночуют на твоих бумагах, стража сбилась с ног...

— А ее капитаны меня ненавидят, ибо на моем фоне выглядят весьма некомпетентными. Я был вынужден действовать быстро. После первой волны арестов могли затаиться и Мягкие Лапы, и местная ячейка Черной Сети. Когда я накрывал жентов, они как раз собирались переселяться... Нет, я мог бы действовать и не так быстро, щипая всех клиентов этих контор поодиночке, а затем сдавая Вам нищих преступников — но тогда бы спрятались на дно самые крупные рыбы. Мой почерк, к сожалению, уже слишком известен в городе. Насколько я слышал, нескольких человек уже убили ради того, чтобы подчистить хвосты.

Паладин грустно кивнула. Я отнес Арибет "приходные книги" жентов, обоих руководителей киллерских контор и Эфенброна — и всю последнюю неделю власти проводили по две дюжины арестов в день. Было взято за жабры два капитана, три младших офицеров, пять сержантов и тринадцать простых стражников. К ним прибавилось восемь богатых аристократов из Черного Озера, одиннадцать торговцев, восемнадцать их охранников или просто ввязавшихся не в свое дело наемников, ну и человек двадцать народу попроще, также замешанных во всяких неблаговидностях. Ну, и в лапы стражи попало семнадцать уцелевших в ходе моих зачисток рядовых киллеров и жентов. Солиднейший улов.

Уже было утверждено, что Дювалье все же получит под свое начало роту — как раз на освободившуюся вакансию одного из капитанов. Мой знакомец сержант Уолтерс был повышен до лейтенанта — мое предсказание, сказанное наполовину в шутку, таки сбылось.

Ну, а что касается денежных вопросов... По итогам зачисток на Полуострове Макрин клятвенно пообещал мне, что как только он распродаст товары жентов, я таки стану миллионером — киллеры и Эфенброн принесли мне еще триста тысяч отмытыми, а товара в логове анклава Черной Сети было немногим меньше, чем у тэйцев Ван Шерина. Впрочем, городу жаловаться не пришлось — большая часть имущества арестованных должна будет уйти в городскую казну. И если дети и братья дворян, попавших под гребень арестов, уже нанимали адвокатов, чтобы хоть что-то удержать в руках, то с торговым людом никто не церемонился: полная конфискация — и точка.

— Разгром Черной Сети — это прямая конфронтация с Жентаримом, — резким неприятным голосом произнес мужчина, — Тебе себя, может, и не жалко, а чем это может закончится для Невервинтера, ты не подумал.

Я скептически хмыкнул на заявление этого нахала, и нарочито вежливо обратился к родному начальству.

— Леди Арибет, не соблаговолите ли Вы сообщить этому невеже, что если он не перестанет совать свое рыло не в свои дела, то "не жалко" мне будет его. В конце концов, он ведь даже не член Девятки...

— Да, Лиадис, — вздохнула эльфийка, даже не став меня поправлять: видимо, эта парочка ей самой не очень нравилось, — Это не Девятка, это твои новые коллеги. Вайдин Уайт, мастер-воин, инструктор по обучению экзотическим оружием, ранее три года работал на схожей должности в Университете Уотердипа. Реджина Борман, инструктор-бард из Серебряной Луны. Они — очень хорошие учителя, и мы должны поддержать их присутствие...

— А еще они Арфисты, — хмыкнул я, поняв, откуда ветер дует, — Старый Хелбен узнал о буре в нашем тихом болоте и прислал соглядатаев. Этот хмырь, похоже, из Мунстаров, а дамочка — из чистых Арфистов, от Алустриэль. Будут следить за нами, да и за друг другом приглядывать... Я прав?

Реджина лишь снисходительно усмехнулась, а вот воин рассвирепел:

— Не смей относиться неуважительно к мастеру...

— К мастеру я как раз отношусь уважительно, — сказал я чистую правду, — Но далеко не обожествляю его личность и не со всеми его идеями согласен. А коллегам советую запомнить, что им здесь не рады и приняли сюда только потому, что Академия многим Черному Посоху обязана. Но именно ему, а не им двоим. Так что, глубоко неуважаемые Арфисты, если я узнаю о том, что кто-то из Вас мутит воду против меня — не постесняюсь пересчитать при всей Академии зубы. Ну, или в случае дамочки — повешу вверх ногами в столовой часа на три. Студентам, тем, что ходят ко мне, расщедрюсь на лекцию об Арфистах. Впрочем, много кто им не доверяет и так.

— Нас, к сожалению, не все понимают, — вздохнула сребролунка, скромно улыбаясь. Не думаю, что Станиславский ей бы поверил, но на неопытной молодежи такая улыбка сработать могла.