Вне баланса

Глава 1. Дипломированный "маг".

— А поработать никак? — программист Сергеев облокотился об мой стол и стал наблюдать из-за спины, как я скачиваю с почты сохраненку, — Что качаем хоть?

— Старого перса и новый модуль, — раздраженно ответил я, — А ты чего домой не идешь?

— Так я иду. Это ты ждешь босса.

— А уж как я его жду — это мои проблемы.

— Вечно ты какой-то нервный.

— Работа у меня такая.

— Ну, работа как работа, — глубокомысленно заявил Сергеев, — У всех такая работа...

— Да ты что?! Вот то-то я не могу понять, чего вокруг меня какие-то упыри обретаются!

— Да, дружище, ты — сама вежливость... — протянул программист.

— Меня не за вежливость здесь держат.

— А за что держат? За то, что ты играешь на работе?

— Что нужно было, я сделал. Теперь два часа ждать нашего большого босса, когда тот вернется с пьянки. И да, настроение у меня из-за этого не из лучших. И сейчас я собираюсь немного отдохнуть.

— Весь день за компом, и отдыхаешь за компом... А перс — этот тот, который взломанный?

— Именно! Много-много уровней, статов и перков!

— И в чем тогда интерес?

— В сюжете, мой дорогой любитель кодов. А вовсе не в превозмогании...

— Я не любитель кодов, — поправил меня Сергеев, — Я — профессионал кодов.

— Да ты вообще крут, кто спорит, — сказал я, перебрасывая файлы в нужные папки, — И вообще, если хочешь — садись за соседний комп, я тебе перекину игру.

— Это, я так понял, завуалированное пожелание "свалить в туман"?

— Ну, не совсем, — прямо хамить Сергееву у меня желания не было, — Так кидать тебе?

— Зачем? Я домой иду.

— Бывай.

Распрощавшись со мной, программист покинул кабинет. Вздохнув, я запустил игру и выбрал нужный модуль.

Едва я клацнул на "ОК", как запустился ролик. На темном экране появилась маленькая красная точечка, которая медленно разрасталась в размерах, превращаясь в огненный круговорот.

Вскоре весь экран залило изображение океана пламени. Подождав десять секунд, я подкрутил повыше звук в динамиках, но безрезультатно, ролик, похоже, был без озвучки. Поклацал по клавишам, чтобы пропустить вступительное видео — тоже глухо. При этом, океан постоянно менялся, в нем возникали водоворот за водоворотом, так что считать, что комп просто завис и поможет перезагрузка, не приходилось. Нужно было ждать.

Как известно, на огонь можно смотреть если и не бесконечно, то довольно долго точно, но все же у меня было желание играть, а не любоваться талантами создателя модуля в компьютерной графике.

Что ж, решил я, закончится ролик — выйду из игры, и погуглю, что там такого с тем модулем за лаги. А пока можно и прикорнуть на пару минут, дать отдых глазам...

Проснулся я от того, что меня облили водой. Хорошо, что только голову и шею, а не все тело, но все равно неприятно.

Первой возникшей мыслью было то, что шеф вернулся-таки с пьянки, ну и моя спящая за столом персона плюс изображение какой-то игры на мониторе отнюдь не привели его в состояние восторга.

— Шеф, я все сделал, сейчас покажу, — пробормотал я, открывая глаза, — А вода — это реально излишне!

— Ничего уже показывать не надо, тем более, своему наставнику, — произнес незнакомый рассерженный голос, — Уже вся Академия знает, что ты "все сделал".

Если засыпал я в офисном кресле, то проснулся на диване, причем, довольно удобном. К тому же, мое начальство, несмотря на ряд недостатков, все же излишним самодурством не страдает. Ну, и разбудивший меня мрачный мужчина в доспехах бронзового цвета, никак не походил на офисного работника.

— Поднимайся уже, хватит разлеживаться, не таким сильным был удар. Кайнетт уже давно на ногах.

— И что с ним? — хотя я понятия не имел, кто такой этот Кайнетт, но должен же я показать заинтересованность. Несмотря на крайне резкую смену обстановки, я особо не удивился — думал, что сплю. Хотя, холодная вода была такой... бррррр...

— Возможно, в Академии появится новый Мастер Воровства, — пожал плечами воин, — А, может, он, наоборот, только утвердится в должности. Ты-то его задание выполнил... Ты долго собираешься валяться? Мне за еще одним ведром послать?

Я торопливо вскочил с дивана, причем как-то очень быстро, что даже разбудивший меня мужик чуть дернулся в сторону.

— Так-то лучше, — кивнул головой мужчина, — Мне приказано сопроводить тебя к Леди, следуй за мной.

Я вслед за воином двинулся по коридорам того строения, в которое меня занесло, как я думал, сновидение. Несмотря на то, что ни единого окна в этих стенах не было прорублено, все помещения, через которые мы проходили, были прекрасно освещены, где обычными люстрами (но со множеством свечей), где и повисшими под потолком шариками, излучавшими белый свет. Кругом сновали самые разнообразные люди, точнее, гуманоиды — кто с острыми ушами, кто в полтора метра что в длину, что в ширину, кто вообще напоминал ростом детей, но его пропорции были пропорциями взрослого человека, изредка встречались и неприятные волосатые громилы с клыками из под нижней губы. Большинство, однако, выглядело вполне обычно. И все они вежливо уступали моему провожатому дорогу.

"Нет, на сон это не похоже..." — мелькнула вдруг мысль.

Сон и в самом деле был слишком уж ярким и изобиловал деталями, наличие которых в дремах невозможно. Ну как может присниться эльфийка с грязными волосами, собранными в идиотский пучок? Или наоборот — расчесывающийся перед зеркалом полуорк?

Ощущение реальности происходящего усиливалось все сильней, тем более, что я чувствовал себя просто прекрасно. Куда-то пропала усталость от легкого недосыпания, близорукость фактически исчезла, и мне не приходилось щуриться, чтобы разглядеть что-то интересное в другом углу очередной залы. Прекрасные ощущения. Правда, навевающие определенные размышления...

Поплутав по коридорам, мы вышли к широким дверям, у которых стояло двое солдат с алебардами. Впрочем, никаких препятствий нам они чинить не стали, похоже, они прекрасно знали нас обоих, и просто раскрыли двери.

— Леди Арибет, — произнес мой спутник чуть ли не с раболепным почтением, когда мы зашли в большую залу с кучей столиков и диванчиков, — Студент Глориндэрл согласно Вашего приказания доставлен.

И тут же склонился в глубоком поклоне. Я внимательно посмотрел на женщину, к которой обратился воин, и тут же сам непроизвольно поклонился, возможно, даже и еще ниже. Какие-то мысли о том, что я похоже "доигрался", моментально выветрились из моей головы при виде самого настоящего ангела во плоти.

Леди Арибет и в самом деле была настолько харизматичной, как ее описывали студенты-неписи из первого Невера. Невысокая, хрупкая, невероятно красивая, она была женщиной, в которую невозможно было не влюбиться, и одновременно — настоящим лидером, каждому жесту которого хотелось повиноваться. Глядя на то, как изменилось лицо моего провожатого при виде обожаемого начальства, я не сомневался, что тот, если будет необходимо, отдаст за Арибет жизнь.

— Что ж, — раздался негромкий приятный женский голос. В голосе не было ничего соблазнительного, наоборот, он был весьма строгим, но звучащее в нем чувство глубокого внутреннего достоинства, внушало даже больший трепет, — Будем разбираться. Итак, сегодня утром инструктор Кайнетт дал своему студенту Лиадису Глориндэрлу задание, за выполнение которого этот студент гарантированно получил бы диплом с отличием. Задание заключалось в том, чтобы украсть у гостя Академии архимага Хелбена Арунсуна артефакт, известный как Черный Посох. Я все правильно излагаю, мастер Кайнетт?

В приятном голосе неожиданно зазвучали ледяные нотки, что, однако, никак не портило впечатление о нем. Кайнетт, невысокий полноватый мужчина средних лет с абсолютно незапоминающимся лицом, только сжался.

— Посох, — продолжила Арибет излагать ситуацию, — Благодаря счастливому стечению обстоятельств и талантам студента Глориндэрла, был вполне успешно украден и доставлен инструктору. Но обнаруживший пропажу своего инструмента архимаг активировал защитную систему, что лишь чудом не привело к гибели и студента, и инструктора. И вопрос состоит в том, кто ответит за это происшествие.

— Мне казалось, это будет прекрасной практикой... — проблеял Кайнетт, но паладин тут же заткнула его взглядом, метавшим громы и молнии.

— Инструктор Кайнетт только что высказал мнение, что все вокруг, включая и город Невервинтер, и достойного архимага Хелбена, созданы только для того, чтобы Академия и, в частности, Класс Воровских Наук могли успешно функционировать... Кайнетт, Вы понимаете, что Вы натворили?!

— Ну, это, кажется, можно как-то замять...

— Что, простите, замять? — холодно поинтересовалась леди Арибет, — Гость Академии, прибывший по личному приглашению правителя Невервинтера, был ограблен хозяевами. То есть, Вы нас поставили на один уровень с Амном или Лусканом. Я уже не говорю о том, что ограблен был не самый простой человек, и это сулит дополнительные неприятности... но, Кайнетт, будь он даже дворником, кто дал Вам право использовать гостей в качестве учебного материала?! Вы поставили на репутации Академии, да что там, всего города, большое пятно! И на моей, как куратора, тоже. Ведь это я вас утвердила на эту должность, если Вы забыли.

Инструктор торопливо покивал головой, что да, он мол помнит все и очень благодарен, но вот, оступился малехо...

— И ведь это не первый случай. Я понимаю, что Вашему классу необходима практика, но почему для этой практики должны служить окружающие? Мы учим студентов вовсе не на разбойников с большой дороги, а на верных слуг Невервинтера. Здесь не воровская гильдия, Кайнетт! Я уже неоднократно высказывала Вам претензии, что Ваши студенты обкрадывают своих товарищей из других классов. И какие же меры Вы предприняли? Решили углубить эту практику и расширить сферу деятельности? Результат прекрасно виден.

— Леди Арибет, смилуйтесь! — вор-инструктор рухнул на колени и протянул руки по направлению к эльфийке, — Не губите!

— Я и так слишком долго смотрела сквозь пальцы на Ваши учебные методы, Кайнетт, — отрицательно покачала головой Арибет, — Боюсь, пришло время поступить с Вами по справедливости. Я снимаю Вас с должности инструктора. Все жалованье, которое Вам надлежит получить, Вы получите, но из него будет вычтена полная стоимость Черного Посоха. Ингредиенты, огранка, оформление и наложение чар. Вообще все...

— Да я за сто лет не рассчитаюсь! — воскликнул Кайнетт.

— ... Верно, — согласилась паладин, — Но только дар такого уровня может помочь Академии загладить свой проступок. То, что настоящий экземпляр цел и невредим, не имеет значения. Ведь будет весьма нехорошо, если пойдут гулять слухи, что в Академии у Хелбена не просто украли посох, но и, когда пропажа обнаружилась, вручили ему испорченный артефакт, а то и просто подделку. Думаю, финансовая составляющая посоха должна лечь на Ваши плечи. Вы хотите возразить? Или Вы хотите сказать, что готовы вдобавок еще и самостоятельно искать мага, который согласится создать новый Черный Посох? На оплату услуг такого специалиста, боюсь, Вам и трехсот лет не хватит.

Инструктор молчал, свесив голову на грудь. С колен он так и не поднялся.

— Вы хоть поняли, какому риску подвергли своего студента?! — в голосе эльфийки внезапно прорезалась ярость, — Лиадис выжил чудом. Если бы он погиб, боюсь, Вас бы казнили как шпиона, диверсанта и саботажника. Впрочем, и сейчас ничто не мешает поступить таким образом.

— Но ведь я не шпион... — еле просипел моментально побледневший Кайнетт.

— Факты свидетельствуют об обратном, — безжалостно отрезала Арибет, — Если Вам не по душе мой суд, я могу предложить Вам обратиться напрямую к Лорду Нашеру.

Кайнетт мелко затрясся. Он, похоже, прекрасно представлял, что вердикт Нашера будет быстр — правитель попросту велит повесить вора на главной площади, чтобы другим было неповадно.

— Завтра, — продолжила оглашать свое решение Арибет, — Вам надлежит явиться к господину Генду, который Вас и рекомендовал, кстати, на должность. Я знаю, что он склонен жалеть проштрафившихся подчиненных, но все же для Вас будет гораздо лучше прийти к нему самому, чем дожидаться, когда приведут уже Вас... Вы поняли меня, Кайнетт?

— Да-да-да-да! — затараторил инструктор и на коленях подполз к эльфийке, — Спасибо Вам, Леди! Вы — светоч милосердия! Вы... Вы...

Не находя слов, Кайнетт принялся целовать железные сапоги лат, в которые была одета паладин.

— Что за... — возмутилась Арибет, — Кайнетт, немедленно встаньте и не позорьтесь, тем более, перед студентом. И вообще, покиньте Зал Церемоний.

Вскочив на ноги, вор буквально вылетел за пределы помещения. Следом за ним, повинуясь легкому кивку головы начальства, покинул зал и мой провожатый.

— Теперь, Лиадис, рассмотрим Ваши поступки, — эльфийка перевела взгляд на меня, и пусть вместо недавней ярости в нем было всего лишь неодобрение, мне стало неуютно.

— Скажите, студент Глориндэрл, — неожиданно мягко проговорила эльфийка, едва за вором и солдатом закрылась дверь, — Что именно Вас подвигло на выполнение самоубийственного задания? Вы же маг, в конце концов!

— Сам не знаю, — честно ответил я. И в самом деле, откуда мне знать, что было на уме у реципиента, — Но ведь я его, получается, стащил?

— Ну, если брать реально, то Ваше небольшое приключение завершилось оглушительным провалом, — улыбнулась Арибет, — Однако формально Вы задание выполнили. Инструктор Кайнетт дал указание принести ему Черный Посох, и Вы принесли, а то, что после этого вас обоих накрыло магическим взрывом, к учебному процессу не относится. Просто хороший урок на будущее... Но все же, Лиадис, я, конечно, не одобряю решение Вашего инструктора, но, тем не менее, именно в его компетенции было решать, кто достоин окончить Академию с отличием. Так что, спешу поздравить Вас с успешной защитой диплома!

Паладин взяла с ближайшего стола небольшой лист плотной бумаги и вручила мне.

На ощупь материал напоминал картон, точнее, что-то среднее между картоном и тонким пластиком. Повертев его пару секунд в руках, я принялся читать, что же там такое написано красивой вязью.

Сей диплом за номером 736 удостоверяет, что Лиадис Глориндэрл, лунный эльф из Невервинтера, прошел курс обучения в Академии Невервинтера по Классу Магического Искусства и успешно сдал выпускные испытания по специальностям "Воинское Искусство", "Магическое Искусство" и "Воровское Искусство".

Общий уровень знаний и умений выпускника оценен как "Блестяще".

Дата. Ректор Арибет де Тильмаранд

Первой мыслью было "ура, я все-таки эльф". Хотя особо удивляться не приходилось, персонаж, мой испытанный персонаж, которого я закинул в нужную папку перед запуском модуля, был именно эльфом. И вором тоже, правда, сдуаленным в монаха, по 20 уровней на каждый класс.

Вот только сам Лиадис, похоже, был магом. Интересно, что он уже успел изучить?..

Тут же в голове всплыл какой-то относительно длинный текст с кучей малопонятных слов, и, как подсказала память, это было заклинание волшебной ракеты. Странное дело, прошлую жизнь эльфа я не помню, а вот заклинания, которые он выучил на этот день, остались. Интересно, а сохранились ли те уровни, которые были первоначально у меня...

— Да, вот так никто еще не радовался, — негромко засмеялась Арибет после того, как я вдруг сделал сальто назад, — Впрочем, никто и не сдавал экзамены сразу по трем направлениям, даже барды только по двум. Так что ты можешь быть довольным собой.

Я приземлился после очередного кульбита и в знак согласия со словами девушки закивал. Каким бы талантом мой реципиент ни был, вряд ли он был настолько же ловок, как цирковой гимнаст. "Мои" уровни остались со мной. К ним, похоже, "прибавились" и уровни самого эльфа, а потому, вполне возможно, также "суммировались" и остальные "статы"... Да, у меня были причины быть довольным.

А в следующую секунду я вновь вспомнил, что попал в славный город Невервинтер, а вовсе не в своем офисе. Конечно, особо по шефу, Сергееву и той мути, которую я лабал на компе, я не скучал, но неопределенность...

— А теперь, — вздохнула эльфийка, видя, что я вдруг все же настроился на серьезный разговор, — Перейдем к менее приятным вопросам. Ваш поступок очень разозлил уважаемого Хелбена. Сейчас он, разумеется, менее рассержен, но сам факт такого происшествия... Академии нужно хоть как-то сохранить лицо в этом вопросе. Да и сам архимаг обеспокоен возможным ударом по репутации...

— А скрыть это все не получится?

— Уже нет, — печально покачала головой эльфийка, — Уже в курсе вся Академия, и завтра будет знать весь город. И у нас, к сожалению, не так-то много выходов, чтобы выйти из ситуации с минимальными потерями в плане репутации... А потому — пойдемте.

Арибет изящно развернулась в сторону и грациозным (как для того, кто облачен в латный доспех) шагом направилось к одной из боковых дверей. Постучавшись и что-то тихо спросив, она открыла дверь и махнула мне пригласительным жестом.

Вслед за эльфийкой я прошел в большую богато обставленную комнату, которая была почти пуста, если не считать высокого чернобородого мужчину с мрачным лицом. Этот человек, одетый в черную мантию, сидел за широким столом и читал какую-то толстую книгу, но едва мы вошли, как он смерил меня долгим и тяжелым взглядом.

— Почтенный Хелбен, это тот самый студент, точнее, уже выпускник. Ну, а Вам, Лиадис, уже не имеет смысла представлять...

— Много чести будет, — хмыкнул всемирно известный архимаг, зло усмехаясь.

Вообще говоря, этот человек имел право на высказывания такого рода, хотя меня столь явно демонстрируемое пренебрежение покоробило. Хотя я уже и в тот момент понимал, что уж никакого пренебрежения нет и в помине (было бы иначе, Хелбен бы просто не снизошел до разговора со мной), я все же не удержался, чтобы не огрызнуться:

— Да и меня как-то тоже не интересует, — заметил я, усаживаясь вслед за паладином в свободное кресло, — Как зовут очередного высокопоставленного господина, которого я общипал.

— Лиадис! — как-то наивно даже возмутилась леди Арибет, — Так же нельзя! Архимаг Хелбен — уважаемый человек...

— Ну, это как сказать, — возразил я, — Вообще говоря, он — Арфист.

— И многое ты знаешь об Арфистах? — насмешливо поинтересовался Хелбен.

— Арфисты, — начал я лекторским тоном, — Якобы тайная, очень многочисленная и слабоуправляемая организация из самого разнообразного сброда, который только можно отыскать. В основном барды, друиды, маги и аристократическая молодежь. В боевом плане абсолютное большинство членов ничего собой не представляют, поэтому стараются действовать из-за спин других. Грубо говоря, шпионят, а затем сливают информацию кому надо...

— И почему же ее тогда до сих пор не разогнали? — спросил Хелбен безо всякой насмешки. Похоже, ему всерьез вдруг стал интересен взгляд со стороны.

— Ну, во-первых, их серьезно финансируют. Уотердип и ряд Храмов точно, если только вспоминать навскидку. Во-вторых, они отираются при сильных мира сего, потому ликвидировать Арфиста — задача не простая, чем всякие барды успешно и пользуются. В-третьих, всякие маги вроде неких Эльминстера и Хелбена Арунсуна снабжают своих подопечных сильными артефактами, то есть их боевые группы неплохо оснащены. В-четвертых, кое-какой костяк из опытных бойцов и умелых магов у них есть. В-пятых, на серьезного врага они попросту натравят какого-нибудь попавшего под их влияние короля. В общем, ситуация с Арфистами патовая: их тяжело искоренить, но и сами по себе они не могут справиться ни с одним врагом.

— Смелое заявление, — тряхнул бородой маг, чему-то довольно улыбаясь.

— Сколько уже существуют Арфисты? Около тысячи лет? И что? И Теневые Воры, и Тайное Братство, и Жентарим, и Красные Волшебники себя прекрасно чувствуют. Сила подчиненного господину архимагу сброда очень преувеличена...

— Господин Хелбен уже не Арфист... — мягко заметила Арибет, прерывая мой монолог.

— И что? — сразу же возразил я, — Ну, хорошо, Лунные Звезды, которых он теперь возглавляет, — это те же Арфисты, только их меньше и подчиняются они одному человеку. Но на их профессионализм верность господину Хелбену никак не влияет. По сути, это его глаза и уши. Да и сколько их там всего, человек триста...

— Больше четырехсот... — поправил меня архимаг.

— Без разницы. Без некоего Хелбена и его жены эта шайка ничего собой не представляет. К тому же они все равно заодно с Арфистами. А если брать общую картину, то можно прямо сказать, что Арфисты наполовину развалились уже. Каждый тянет одеяло на себя, кто-то использует свое положение в личных целях...

— За что ты их так не любишь? — поинтересовалась эльфийка.

— А за что их любить или уважать? — усмехнулся я, — Мне не особо приятно общаться с теми, кто из-за одной только своей принадлежности к якобы престижной организации смотрит на всех свысока, мнит себя высокодуховной и интеллектуально развитой личностью и считает, что знает, как надо жить другим. Не то, что я что-то имею против игры на флейте или споров о происхождении магии. Но я не собираюсь позволять Арфистам долбить мой разум нравоучениями.

— Ты не понимаешь сути идеологии Арфистов, — покачал головой Хелбен.

— А сами Арфисты ее понимают? — огрызнулся я.

К некоторому моему удивлению, архимаг ничего не возразил. Видя, что диалог зашел в тупик, леди Арибет вновь взяла в свои руки нить "дружественной" беседы.

— Дело вот в чем, — медленно произнесла эльфийка, обдумывая, похоже, каждое слово, чтобы не обидеть ни Хелбена, ни меня, — Самым удачным вариантом для того, чтобы перевести ситуацию в нужное русло, было бы представить все дело так, будто ты... Лиадис, ты ведь не против, если я тебя на "ты"?

— Нисколько, Леди Арибет! — я быстро-быстро закивал головой в знак согласия.

— ... Будто ты выполнял не столько задание инструктора, сколько проходил испытание уважаемого Хелбена. И по итогам успешной проверки он как бы согласился принять тебя в ряды своей гвардии.

— Гвардия — у Лорда Нашера, у уважаемого Хелбена — клуб по интересам. Это в лучшем случае, — жестко ответил я, перебирая в голове возможные возражения. Присоединяться к Арфистам никакого желания у меня не было, даже если бы я вдруг и разделял их ценности: смысл быть членом организации, в которой правая рука не знает, что делает левая?

— Тем не менее, предложенный мною вариант — наиболее оптимальный из возможных, — неожиданно холодно сказала Арибет, давая понять, что от озвученного только что предложения она не отступит ни на шаг. Но показав мне ту черту, дальше которой спорить было бессмысленно, да и просто опасно, эльфийка добавила уже более мягким голосом, — Лиадис, пойми, от твоего решения зависит репутация города. Ты же сам невервинтерец, у тебя здесь семья. А месть общественного мнения страшна, и никто не в силах будет удержать горожан от оскорблений в твой адрес. Ты рискуешь стать нежелательной персоной в городе.

Паладин мне не угрожала, она была выше этого. Арибет четко и точно расписала передо мной возможные последствия.

Я очутился перед достаточно серьезным выбором. С одной стороны, я мог наплевать на предложенный мне выход и упереться рогом в стену, показывая, что мне сам Асмодей не брат. В принципе, вариант был вполне осуществим. Я был тем самым пресловутым "эльфом восьмидесятого уровня", да, что там, я был гораздо круче... При желании можно было послать обоих собеседников к Ллос (словесно, конечно, хотя если брать Хелбена, то тот, пожалуй, мог послать к Ллос и вполне реально), и свалить из Невервинтера. Вряд ли Арибет и архимаг стали бы меня валить на месте за отказ сотрудничать, а уж уйти от Серых Плащей, шпионов Генда и уж тем более паладинов Нашера проблем не составит. Да и не факт, что те станут меня преследовать. Но вот только вопрос: а куда убегать?

Перейдя дорогу одновременно Хелбену и Нашеру, я стану персоной нон-грата в городах Союза Лордов, то есть, практически на всем северо-западе, если не считать Лускан. Слава лихого вора — не лучшая репутация для Уотердипа и Серебряных Пределов. Стоит также учесть, что влияние Арфистов не так уж мало. Серьезно им мне напакостить вряд ли получиться, но я стану нежелательным гостем еще и в Кормире, Долинах, Агларонде и куче всяких "государств" поменьше. Сюда же можно записать Тетир и Врата Балдура. При этом, как ни крути, Серебристая Луна или Невервинтер — наиболее спокойные места для жизни во всем Фаэруне.

В Малхоранде мне особо рады не будут, там эльф-путешественник будет считаться личностью подозрительной, плюс есть вероятность добровольно-принудительно быть отправленным на войну с Унтером или Тэем. В Унтере с не меньшей готовностью предложат повоевать с Малхорандом. Попав в Тэй, можно стать объектом охоты для работорговцев, так что там в либо сразу в армию, либо на соляные копи (ну и повоевать на любом фронте на выбор Красных Волшебников, куда ж без этого). С Зентилом все аналогично, разве что вдобавок жентов за пределами их территории валят без пощады. А уж в Дамбрате меня попросту захотят принести в жертву.

Вестгейт, Лускан и прочие подобные им пиратские логова хороши лишь для того случая, если я вдруг твердо решу связаться с криминалом. Ну и главное, никто, кроме меня, не будет там следить за своим имуществом, то есть, обзаводиться там собственностью — не самое удачное решение. В этот же список можно занести и Калимшан, с его рабством, криминалом и шовинизмом.

Еще есть полу-дикие страны вроде Рашемена, Дамары и легендарной (для всех, кто читал Роберта Сальваторе) Долины Ледяного Ветра, где, если не слишком наглеть, то можно жить, как душе угодно, но с другой стороны, чем реально можно заняться на фронтире? Разве что головы убитых гоблинов в пирамиды складывать.

В совсем диких краях вроде Анаурока, Шаара или Чалта меня, конечно, гнев Арфистов будет волновать меньше всего, так как там найти населенный пункт — задача не из тривиальных. Но жизнь отшельника меня не слишком прельщает.

В Кара-Туре или Мазтике местным я буду нужен... да им я вообще не буду нужен...

Особняком в списке пригодности для меня стоит Амн. С одной стороны, там можно очень неплохо устроиться, с другой стороны, мне просто не нравиться это "государство" с его олигархией, криминалитетом и ордами троллей, которые спокойно себе захватили половину страны, а местные власти даже не чешутся. В общем, жить там можно, но сама страна на грани разгрома.

Так что, единственным реальным вариантом остаются дальние страны на Юге вроде Эстагунда или Лапалийи, куда еще надо добраться, или же лежащий поближе Предел Вилхона. На Юге относительно стабильно, в Пределе Вилхона сейчас можно высоко подняться, там сейчас хоть и Дикий Запад, но местные стремятся к порядку, а не к анархии...

У выбора в пользу вступления в Лунные Звезды был всего один, но весьма кардинальный недостаток. Сами Лунные Звезды.

— Леди Арибет, я бы хотел работать именно на Вас, — сказал я чистую правду.

— Безмозглый молокосос! — выплюнул сквозь зубы Хелбен, — Да я только по просьбе Леди и согласился тебя принять. А ты тут носом крутишь.

— Да можно подумать, ты и сам рад принять в свою компанию непонятно-кого?! — не постеснялся я повысить голос на выдающегося деятеля современности, — Может, сам придумаешь что-то, чтобы всех устроило?

— А мне зачем думать? — усмехнулся архимаг, — Это у ТЕБЯ проблемы.

— Которые бьют рикошетом и по твоим делам — великого архимага Уотердипа и ученика самого Эльминстера обокрал студент-недоучка, у которого воровство вообще не профильная дисциплина, — сделав вид, что цитируя грядущую молву, произнес я, — Раз мое членство в твоем клубе нас обоих не устраивает, то давай как-то по-другому все дело представим на публику. Скажем, например, что ты пообещал приз тому, кто украдет посох.

— Все поймут, что это ложь, — возразил Хелбен, уже полностью успокоившись, — Об этом я бы объявил во всеуслышание.

— Значит, надо что-то такое, что подходит только для одного человека, — я на пару секунд задумался, а затем внес на рассмотрение первое пришедшее в ум решение, — А что, если я проходил экзамен, чтобы стать твоим учеником?

От подобной наглости архимаг просто не смог выдавить ни слова.

— Что, настолько плоха идея? — несколько встревожено спросил я у мага — тот как-то уж слишком странно качал головой из стороны в сторону.

— Знаете, Леди Арибет, — произнес Хелбен после глубокого вздоха, — Я все понимаю, что Вы не хотите губить карьеру перспективному выпускнику, но всему же есть пределы. Я в ученики...

— А в Лунные Звезды, значит, любой подойдет? — зло поинтересовался я, — Или мое выживание в тех делах необязательно?

— Я не жертвую своими сторонниками понапрасну, — холодно и высокомерно ответил архимаг.

— Вот что, уважаемый Хелбен, — произнес я с некоторой издевкой, — Вы уж решите, кто Вы в первую очередь: спаситель мира или главный архимаг Уотердипа. И относительно этого и стройте дальнейшие планы.

Архимаг, на мое удивление, никакого гнева не выказал.

— Ничего ты еще не понимаешь в жизни, молодой эльф, — проговорил Хелбен, усмехаясь себе в бороду, — Да и ты, девочка, тоже... Будь по Вашему. Возьму себе на шею еще одного ученика.

Честно говоря, я вовсе не надеялся на такой исход, а потому в ступоре в этот раз сидел я, пока обрадованная Арибет горячо благодарила архимага.

— Все, прекратите, Леди Арибет, — отмахнулся Хелбен от потока слов, славящий его ум и великодушие, — Только. Будьте уж так любезны, нагрузите его поручениями по полной, раз уж он так хочет Вам служить. В Уотердипе мне он не нужен, обучаться будет дистанционно. А теперь, ученичек, пойди займись чем-нибудь полезным и не отвлекай меня...

Деваться было некуда, теперь мне уж придется терпеть склочный характер относительно молодого архимага. Не спеша поднявшись с кресла, я оставил своих высокопоставленных собеседников обсуждать судьбу мира.

Едва только я выбрался из Зала Церемоний, как вдруг понял, что понятия не имею, куда идти дальше. Да что там, я ведь даже не знаю, где находится моя комната в местной общаге... и вообще, где я живу в самом городе, официально-то, если верить диплому, я прописан здесь...

— Эй, Глориндэрл, — окликнул меня кто-то из толпы студентов, стоявших у двери в какой-то кабинет, — Что тебе старый Хелбен сказал?

— Что он во избежание случаев вроде сегодняшнего уже расставил по углам невидимых соглядатаев, — мрачно пошутил я.

Окликнувший меня парень, человек лет двадцати с короткой бородкой и, в принципе, приятным смуглым лицом, только хохотнул. Правда, не все сразу сообразили, что сказанное мною — шутка, какая-то гномша даже стала испуганно вертеть головой по сторонам.

— А тебе-то он конкретно чего высказал? — продолжал допытывать смуглый парень.

— Нецензурную площадную брань упустить?

— Здесь же прекрасные юные девы! — воскликнул не в меру любопытный студент, — Разумеется!

— Тогда можно считать, что он долго, тяжело, многозначительно и многообещающе молчал.

Шутка была избитой... однако, избитой она была исключительно в моем прошлом мире, где отборный мат мне приходилось слышать даже от директоров школ (не на линейке и не в адрес учеников, но тем не менее). Здесь же она заставила девушек опустить глаза и покраснеть, гномша, кажется, чуть было и в обморок не упала. Даже мужскую часть компании мне удалось смутить. Правда, как оказалось, моего собеседника шокировать было сложно.

— Хех! — воскликнул он чрезвычайно довольно, — Это будет интересный сюжет. Ну, держись, Глориндэрл, доберусь я до своей лиры...

— И что? — спросил я у (как только что выяснилось) барда, — Ты же только про юных дев и выпивку сочиняешь. А все это в нашем сюжете отсутствует.

Вообще говоря, о творчестве этого конкретного барда мне было известно где-то столько же, сколько и о новейших веяниях деф-металла, но почему-то я не сомневался в точности своего суждения.

— Ну, — бард нисколько не смутился, — Это и досочинять можно. Например...

— Хватит, Пайк! — крикнула высокая светловолосая эльфийка в длинной бежевой мантии без каких-либо украшений. Вид девушки буквально излучал строгость. На меня она смотрела с явно выраженным холодом в ее больших синих глазах, — Глориндэрл, тебя, как я вижу, даже выволочка от Леди Арибет не научила думать, что говорить. Про то, чтобы думать, о том, что делать, не буду даже упоминать.

— Пока что срабатывало, — пожал я плечами.

— Ты неисправимый эгоист, который озабочен только тем, чтобы превзойти всех и во всем!

Ну, что-то такое во мне есть, пусть даже и в небольших количествах, но, ясное дело, девица имела в виду реципиента. Кажется, мое наглое поведение здесь никого не удивляет, Лиадис и сам был "хорош".

— И у тебя от этого какие-то проблемы? Или я именно у тебя что-нибудь стибрил? — продолжал я лезть на рожон. И в голову вдруг пришла идея, которую я тут же реализовал:

— Можем пойти осмотреть мою комнату, если хочешь. Ее номер знаешь?

Дело было в том, что я сам понятия не имел, где я живу.

Девушка уже вновь открыла рот, чтобы высказать что-то гневное, но Пайк, продолжая дурачиться, ее опередил:

— Оу, это, возможно, самый оригинальный способ устроить романтическую обстановку! Ведь как прекрасно получится, когда твоя зазноба будет рыться в твоих вещах и почти что случайно найдет твой дневник, заполненный признаниями в любви... Ты, Глориндэрл, раньше бы такое предлагал, глядишь и сочинил бы я песню. "...О 533-я — палаты любви, сколько раз в этих четырех стенах юный маг, мечтая стать пленным, все шептал: накажи, накажи..."

Кажется, барда навестила муза, наградившая его вдохновением. Эльфийка же, придя в себя, наградила Пайка затрещиной по затылку, отчего тот заткнулся. Впрочем, нужную мне информацию он все же сообщил.

— Я так понимаю, проверять ты не пойдешь? — спокойно спросил я у девушки.

— Я-а-а-а?! — наполовину проорала, наполовину простонала эльфийка. Подобрать слова ей не получалось.

— Отлично... Ах да, Пайк, — нанес я добивающий удар, — Не забудь вечером за долей зайти, завтра я же покидаю Академию.

Пару секунд смуглый бард смотрел на меня недоумевающее, но затем сообразил, в чем прикол и поддержал игру:

— И много там?

— Сколько заработал, — пожал я плечами, — Ну, женскую часть Академии от моей комнаты ты отвадил успешно, а мужскую я и сам не пущу.

Пайк хотел отпустить очередную остроту, но осекся на полуслове — настолько колючие и тяжелые взгляды были у его сокурсников.

— Да ладно Вам всем... — пробормотал Пайк, — Это шутка. И Глориндэрл не ворует... ну, может, ворует, но я точно ему не помогаю.

После этих слов до студентов дошел смысл прикола, но хорошего настроения им это не добавило.

— Шутники, — рыкнула, словно выругалась, эльфийка, — Глориндэрл, проваливай, от тебя одни проблемы.

— Удачи, — улыбнулся я студентам, и пошел прочь, искать свою комнату.

Нашел я свое обиталище (весьма временное) минут через двадцать, вдоволь полазив по зданию. Ключ, которые я до этого никак не мог обнаружить в кармане, мне вручил смотритель этажа — пожилой дварф, пронзительный, полный подозрений взгляд которого роднил его с вахтершами моего настоящего мира. Правда, в отличие от сидящей у "вертушки" бабули, этот смотритель мог приструнить разбушевавшегося студента безо всякого крика или вызова коменданта — кулаки у него были ого-го. Вручив ключ, вахтер тут же записал в лежащий перед ним толстый журнал "533, Глориндэрл, после восьми склянок пополудни". Похоже, за дисциплиной в Академии следили строго, раз студентам не выдавали на руки ключи от личных комнат. Или же это была мера противодействия увлечениям воспитанников Кайнетта. А скорее всего, и то, и другое. Дисциплины много не бывает.

Обитель перспективного выпускника никак не могла претендовать на звание комнаты студента, по крайней мере, в моем мире. Самая настоящая мечта коменданта любого общежития — комната, в которой царил порядок. Правда, стол был буквально покрыт горой макулатуры — книжки, тетради, папки, просто какие-то отдельные листочки, но она была не разбросана ворохом, а аккуратно сложена в стопки. Я из интереса взял с краю одну из папок и принялся разбирать записанную на листах информацию. И сделал это довольно быстро — Лиадис был еще тем аккуратистом, и порядок был у него не только в вещах, но и в записях: постоянно попадались пометки, что конкретно пытался сделать Лиадис, и что у него получилось. Сергеев, весьма любивший покрыть крепким словцом разработчиков кода, который ему приходилось править, однозначно одобрял такой подход. Правда, сам его не соблюдал, но кто-то же должен ругать и Сергеева, не одному же Биллу Гейтсу отдуваться.

Отложив в сторону бумаги, где был записан вывод усовершенствованной формулы волшебной ракеты (платой за усиление заклинание в полтора раза было удвоение времени на его произношение), я принялся разбирать личные вещи.

Одежды у эльфийского мага оказалось немного. По сути, кроме той накидки, что была на нем (рубашка до колен, но с короткими рукавами), у него было только два комплекта, костюм для выхода в город и буро-зеленый "камуфляж" для леса. Ничего роскошного или дорогого в его гардеробе, никаких амулетов, перстней и вообще украшений обнаружить не удалось. Так как был вдобавок еще обнаружен и его кошель с двумястами золотых (весьма немалая сумма для обычного жителя Фаэруна), можно было сделать вывод, что Лиадис был к материальным благам равнодушен.

Зато вполне ожидаемо нашлось много книг, причем, только треть из них были из академической библиотеки. Причем среди той литературы были не только толстые фолианты по магическому искусству, я обнаружил и пухлый журнал, где были зарисованы схемы стандартных ловушек и чертежи дверных замков, и два трактата о фехтовании, не говоря уже о паре книг с историческими хрониками.

Из оружия обнаружился только длинный меч эльфийской ковки, бережно хранящийся в специальном футляре, судя по всему — семейная реликвия, и пара кинжалов.

Вопреки игровому стереотипу, никакого дневника Лиадис не вел, так что сразу же узнать все о его делах у меня не вышло. Но зато в небольшом ящичке нашлась его переписка с родней, начиная от его поступления в Академию пять лет назад и заканчивая посланием полугодичной давности, где отец сообщал магу, что семья приедет с ним проститься перед отбытием на Эвермит. И хотя писем самого Лиадиса, разумеется, не было, растянувшийся на полтора часа разбор корреспонденции много прояснил в характере юного (всего лишь, как выяснилось в одном из писем, 97-летнего) эльфа.

Происходил Глориндэрл из небольшой эльфийской деревушки у Леса Невервинтер, которая формально подчинялась "Городу Умелых Рук". Его семья ненадолго (лет так на триста) там остановилась перед тем, как окончательно убраться с не особо приветливого к эльфам материка на Эвермит, большой остров, заселенный исключительно представителями одной только расы. Но амбициозный и весьма жесткий по характеру Лиадис считал позорным для представителя великой расы убегать от всяких там орков, людей и дварфов. В Академию его привело желание показать, что он, эльф, ничем не уступает даже самым лучшим представителям человеческой расы. А дальше пошла обычная история провинциала, приехавшего покорять столицу, причем, в ее самом "удачном" варианте. То есть, столица там и не смогла обломать "покорителя", у Лиадиса хватило таланта, целеустремленности и трудолюбия, чтобы стать лучшим студентом своего курса.

И, конечно же, на характере эльфа это отразилось не лучшим образом. Друзей, похоже, он так и не завел, иначе бы те его уже навестили, узнав о происшествии. Да и кто будет искать дружбы того, кто смотрит на тебя либо как на конкурента, либо как на пыль под ногами? На неприязнь однокурсников парню было, по-видимому, глубоко наплевать, его больше интересовала его успеваемость. Зная такой типаж, я был практически уверен, что Лиадис успел заколебать почти весь свой курс и часть инструкторов, но вот только выгонять-то его было не за что.

Мое теперешнее положение прояснилось. С одной стороны, мой реципиент был провинциалом без связей, зато с репутацией заносчивого выскочки, но с другой, никто не мог заметить, что с эльфом случилось что-то странное. Точнее, все и так знали, что Глориндэрл — придурок с кашей в голове, и никаким его странностям не удивлялись.

Разобрав переписку, я сложил немногочисленные вещи эльфа в сумки (большую часть багажа заняли бумажные носители печатного и рукописного слова), и принялся за чтение его книги заклинаний.

В книге было записано 21 заклинание, причем четыре — второго круга, "Стрела Мельфа", "Паутина" и "Ультразрение" с "Тьмой". Для молодого волшебника это было весьма хорошо. Да, с реципиентом мне однозначно повезло.

За то время, пока я возился с вещами, по Академии трижды разносился тихий мелодичный звон — отбивали склянки. Половина шестого вечера — это, конечно, уже закат, но ложиться спать как-то рано. Недолго думая, я отправился в библиотеку сдать книги, а заодно и осмотреть это прославленное учреждение.

Местное книгохранилище меня несколько разочаровало, слишком уж оно было небольшим по размерам. Два десятка шкафов, шесть столов и кадки с какими-то растениями по углам. Библиотекарша, молодая темноволосая женщина, чье имя я по игре не помнил, одарила меня одобряющей улыбкой, поздравила парой коротких предложений и приняла от меня взятую эльфом учебную литературу.

— Ах да, Лиадис, мастер Джару заходил, интересовался насчет тебя, — как бы невзначай произнесла девушка, намекая, что один самовлюбленный ушастик не очень хорошо поступил со своим учителем. И она была права, хотя встречаться со старым гномом, который неплохо знал Лиадиса, было не с руки. Это молодежь, с которой эльфу довелось учиться, я мог без проблем обвести вокруг пальца, они еще воспринимали мир и окружающих через призму своего впечатления об объекте, причем, непрошибаемого. Если та эльфийка в бежевой мантии была свято уверена, что Глориндэрл — хамло, то для поддержания в ней уверенности, что с Лиадисом ничего страшного не произошло, надо было просто с ней ругаться. Но гном-волшебник, которого, в отличие от девушки-библиотекарши, я по игре помнил, был уже в пожилом возрасте и наверняка имел солидный педагогический опыт, а потому, скорее всего, хорошо знал настоящего Лиадиса. Впрочем, попытка — не пытка, даже если Джару что и заподозрит, то спишет на благотворное влияние взбучки от Арибет.

Закрыв долги и попрощавшись с девушкой, я покинул библиотеку, и, пошатавшись немного по коридорам, добрался до класса Волшебства. С каждой минутой я все лучше осваивался в местных лабиринтах, хотя, разумеется, до прокаченного любым студентом-старшекурсником навыка спросонья и на автопилоте безошибочно найти путь к нужному кабинету, мне было далеко.

Мастер Джару, облысевший седобородый щуплый гном в несколько большой для него мантии, поприветствовал меня радостной улыбкой и довольным кивком. Выдав короткое замечание студентке, которая безуспешно пыталась что-то наколдовать на гипсовую статую в центре класса, Джару неспешно подошел ко мне.

— Я очень-очень рад за Вас, мой юный друг! Наслышан уже, что сам Хелбен принял Вас в ученики, — весело и жизнерадостно произнес гном. Весь его вид аж сиял, он и в самом деле был рад успеху своего студента, — Это необычайно хорошо, и большая честь для Академии. И в первую очередь — для Вас лично.

Голос у гнома стал несколько суровей, а взгляд — строже.

— Вы — первый наш выпускник, удостоенный такой чести, и Вы должны следить за тем, чтобы быть достойным примером для наших студентов. И хотя я восхищен Вашей отвагой, но все же, такой поступок как кража посоха никак не одобряю. К тому же, это опасно. Вам не стоит спешить, Лиадис, у Вас еще все впереди. Мне кажется, Вас ждет блестящее будущее!

Хотя гном никак не собирался меня сглазить, но я все же постучал костяшками пальцев по столу — по старой привычке. Джару на это не обратил никакого внимания, он продолжал вправлять мозги слишком самоуверенному студенту:

— Вы — очень перспективный волшебник, и мне не хочется, чтобы с Вами случилась какая-либо неприятность. Помните, что магия — это Искусство, а не средство обретения большого могущества.

Джару окинул меня строгим взглядом, проверяя, насколько я понял его речь.

— Истинно могучи лишь те, кто любит магию саму по себе, когда красота плетения первого уровня восхищает не меньше, что мощь девятого. Как и в любом другом искусстве, мастер, — ответил я, пожав плечами.

— Красиво сказано, — гном посмотрел на меня с некоторым удивлением, — Лишь искренняя любовь к Магии делает заклинателя Волшебником с Большой Буквы. Я рад, что Вы это понимаете, Лиадис. Желаю Вам успехов!

— Спасибо, мастер, — я с уважением пожал протянутую ладонь маленького мага, — Вы не против, что я немного еще поработаю? Напоследок...

— Конечно! — воскликнул гном, — Двери моего класса всегда открыты для Вас. Заходите всегда, когда возникнет возможность, Лиадис.

— Благодарю...

— Не стоит, это ведь только подстегнет особо нерадивых учиться лучше... А что Вы, если не секрет, собираетесь исследовать?

— Хочу призвать какого-нибудь носильщика, — брякнул я мысль, пришедшую мне 10 минут назад, — Неохота завтра таскаться по городу, нагруженный, как калимшанский ишак.

— Магия Призыва — штука опасная... — пробормотал мастер, недовольно хмуря лоб, — Она больше, чем любое другое волшебство, внушает чувство вседозволенности. Подчиняя себе живых существ, можно легко возомнить себя властителем чужих жизней. Но воля Ваша... Вот тот шкаф, найдете "Теорию Вызова и Изгнания" Гринхаулда, там все неплохо описано. Я, если честно, ее только пару раз открывал, когда призывал фамильяра. О, может, и Вы проведете ритуал?

К счастью для меня, у Лиадиса фамильяра не было, похоже, эльф не считал нужным переводить харчи на бесполезное, по его мнению, создание. И это было хорошо, так как уж личный дракончик (или что там еще могло к нему прилететь на зов) наверняка бы почувствовал подмену.

— Нет, — ответил я честно, — Я не готов пока к кому-то привязываться.

— Очень жаль, — опечалился волшебник, — Меня, признаться, огорчает Ваше нежелание заводить друзей. Вам надо быть терпимее к окружающим. А Вы ухитряетесь ссориться даже с другими эльфами.

— Случается... — пожал я плечами.

Джару хотел уже дать еще какое-нибудь напутствие, но у яростно размахивающей руками девицы наконец-то получилось вызвать небольшой огненный шарик. Правда, попал этот магический заряд вовсе не в гипсовую статую, а в стоящую в углу кадку с каким-то папоротником. Промах был градусов так на сто тридцать, а то и на все сто сорок пять, и гном подбежал к девушке, чтобы объяснить ее ошибки.

Хотя особых повреждений деревянный горшок, конечно, не получил, так, тряхнуло легонько, да осталась небольшая подпалина, но я, взяв с полки Гринхаулда, выбрал себе для работы место так, чтобы между мной и юной колдуньей находилось два книжных шкафа (размеры помещения и количество свободных столов позволяли это сделать).

Изучать книгу с самого начала у меня времени не было. В памяти, спасибо добросовестному отношению эльфа к учебе, всплыли какие-то факты, которые тот считал непреложными, но для составления заклинания этого было мало, так что я просто стал просматривать схемы различных ритуалов, надеясь разобраться по методу "черного ящика". То есть, неважно, как и почему функционирует прибор, важно знать, какой будет результат при введении определенных команд (или, если уж совсем упрощенно, для пользователя достаточно знать, за что отвечают кнопочки на клавиатуре, а не детальную схему материнской платы). К счастью, Гринхаулд принадлежал к тем авторам учебников, которые пишут книги для учащихся, а не для министерской комиссии, поэтому, кроме большого количества примеров и прописанных "от и до" ритуалов, в книге также обнаружились и достаточно детальные пояснения. По-хорошему, стоило за учебник засесть на несколько дней, но носильщик мне нужен был уже завтра...

...Итак, возьмем стандартный ритуал вызова гоблина. Самого обычного гоблина. Оркоидов вообще призывать легко и приятно, так как они жители Торила (сил тратиться в разы меньше, чем на вытаскивание даже самого слабого квазита даже с верхних слоев Абисса), и при этом — иномирные существа. Спасибо колдунам Малхоранда.

Правда, слуги из гоблинов еще те. Подчиняться-то гоблин будет (с радостью, без радости — для большинства волшебников неважно, пока заклятье подчинения действует), но вот их общая хилость... Смысл вызывать носильщика, который слабее меня? Значит, надо вызвать кого-то покрупнее. Убираем блок "гоблин"... вообще убираем ту часть, которая отвечает за призыв определенной расы, но записываем на черновике, что масса объекта больше гоблинской... нет, больше четырех гоблинских масс (бумаги и чернил в кабинете было вдосталь, и Джару крохобором не был, так что я спокойно мог себе черкать схемы).

Теперь стоит позаботиться о надежности будущего слуги. Конечно, заклятье подчинения — вещь хорошая, Гринхаулд ее целенаправленно встраивал во все описанные им ритуалы, но лучше перестраховаться. Так что вот сюда вписываем блок "схожести характеров", сдраенный из заклинания призыва фамильяра, а вслед за ним, блок "схожести мировоззрений", как я его сам обозвал. Нашел я его уже в самом конце книги, в заклинании "Меньшее Привязывание", которое вытаскивает с Внешних Планов их обитателя, причем именно такого, который больше всего подходит заклинателю по мировоззрению. Да уж, неплохой способ узнать о себе правду...

Между этими двумя блоками записал еще и вставку, которая отвечала за одновременное выполнение обоих условий. Ну и в самом конце я встроил заклинание легкого очарования, которое должно сработать одновременно с подчинением. Еще одно "одновременно"...

...Пересмотрев заклинание и не найдя в его схеме логических противоречий, я принялся его заучивать.

Собственно, различие между колдунами и волшебниками Торила и заключается в том, что вторые попросту вызубривают необходимые на ближайшее время заклинания (как несчастные постсоветские школьники, заучивавшие на память знаменитое "Ландэн из зэ кэпитал оф Грэйт Британ"), а первые — тренируют излюбленные спеллы до одурения, пока они не начнут получаться на уровне рефлексов. Грань между обоими типажами магов тонка, и потому многие сильные опытные волшебники вдобавок еще и колдуны, ну и наоборот тоже случается. И что одним, что другим приходится непрестанно работать над собой, хотя волшебникам все же тяжелее: от рождения сильный колдун может без особых усилий швыряться боевыми заклятьями, а настолько же талантливому волшебнику все равно необходимо корпеть за книгами. Вот и вызывают обе касты магов друг у друга раздражение, где-то незаметное, а где-то, как в Тэе, переходящее в откровенную враждебность.

Даже полное понимание структуры заклятия не избавляет мага от его заучивания, хотя сильно способствует тому, что сократить время зазубривания, иногда даже заклинание запоминается за пару минут (точнее, попросту освежается в памяти). Именно по этой причине так популярны среди магов спеллы, вложенные в предметы — свитки, посохи, кольца и прочие прибамбасы.

Составленный мной ритуал был достаточно длинным (две страницы текста), но заучил я его за полчаса, с легкостью, приятно меня удивившей. Похоже, сказалось "суммирование характеристик", благодаря чему у меня высокие "показатели Интеллекта и Мудрости". Конечно, измеритель Интеллекта в этом мире еще не изобретен, да и известные мне по той жизни тесты на Ай-Кью я считаю полной галиматьей, но приятно ощущать, что ты думаешь быстрее и яснее обычного.

Похвалив таким образом сам себя, я вышел на середину зала, еще раз пробежал глазами текст, повторил его в уме, и отложив, бумаги, стал проводить ритуал. По сути, это было то же самое произнесение текста, но с наполнением его силой, что несколько усложняло работу, требуя высокой концентрации.

Прочитав текст до конца, я вдруг стал ощущать себя каким-то осьминогом, который астральными щупальцами где-то чего-то касается, но сразу же отвергает (не то!) и ищет нужное. Тем не менее, вскоре одно из "щупалец" вдруг к чему-то прилипло, и я потянул его назад.

Какая-то доля секунды — и ощущение осьминоговости исчезло, а посреди класса очутилось создание, чья масса явно превышала четыре гоблинских. Да что там, пожалуй, и сорок гоблинских в нем было. А также длинная бурая шерсть, загнутые вниз рога и печальный меланхолический взгляд больших черных глаз.

— Надо же, у Вас получилось! — довольно воскликнул Джару, — Только что это за бык такой странный?

— Это подземная разновидность, — пробормотал я, глядя на торильскую копию самого обычного овцебыка, — Их рофами называют.

— А Вы их раньше видели? — удивился гном, — В зверинце Академии их, признаться, нет, да и в зоопарке тоже. И даже в уотердипском зоопарке их нет.

— Читал, — пожал я плечами.

Да уж, вызвал носильщика. Магия, оказывается, точная наука, какие задал начальные условия, таким и будет результат. По городу на нем не покатаешься, кормить рофа затратно, да и яркого света он не переносит. Ну и места много занимает.

— Ой, а можно погладить? — спросила вдруг юная колдунья, с умилением глядя на животинку.

— Они вроде мирные, насколько я знаю, — пожал я плечами, — Не воинственней обычной коровы.

Посчитав мое замечание за разрешение, девушка на цыпочках подошла к рофу и принялась гладить его по спине. А вот Джару смотрел на быка (или на корову, с шерстью до копыт определить было крайне трудно) с некоторым сомнением.

— Лиадис, Вы, конечно, молодец, что освоили такое заклинание, особенно, если учесть, что я Вам о нем принципиально не рассказывал, но что будете делать с ним дальше?

— Даже не знаю, — признался я, — Может отправить его назад? Насколько я понял из Гринхаулда, в течении пятнадцати минут след портала сохраняется.

— Это верно, — согласился гном, — Но чтобы открыть портал по следу, сил и знаний необходимо гораздо больше, чем для самого призыва. Не буду скрывать от Вас: я не знаю, как это сделать. В этом и кроется самая большая опасность Магии Вызова — от нежеланного гостя избавиться очень нелегко. Так что Вы теперь счастливый обладатель весьма редкого зверя.

— На мясо и шкуру пускать его жалко, — проговорил я, глядя, как роф довольно закрыл глаза, когда колдунья почесала ему ушко.

— Да как Вы могли подумать о таком, Лиадис?! — возмутился Джару, — Я же сказал Вам, что животное это — весьма редкое в наших краях. Его нужно в наш зверинец определить. И отвести его придется именно нам... Чандра, Вы же поможете нам перегнать рофа?

— Да-да-да! — затараторила колдунья, радуясь и возможности проиграться с няшной зверушкой, и тому, что ее тренировка на сегодня завершена.

Роф — животное очень послушное, и, как мне казалось, никаких проблем с тем, чтобы отвести его в зверинец, возникнуть было не должно. Но хоть здание Академии строили и с размахом, но архитектор, разумеется, все же не учитывал, что по коридорам будет бродить крупный рогатый скот. Точнее, сами коридоры были достаточно широки для того, чтобы роф мог пройти, но при этом бык занимал своей тушей весь проход. Путь от Класса Волшебства до зверинца занимал от силы десять минут, мы же потратили сорок, каждые пять шагов объясняя всем встречным, чем это мы таким заняты, или убеждая уступить нам дорогу. Всеми разговорами занимался Джару как старший по положению, и необходимость несчетное количество раз объяснять одно и то же его нисколько не утомляла — сказывался большой педагогический стаж.

К новому обиталищу рофа провели целой толпой в два десятка любителей живой природы, и смотритель зверинца, весьма довольный неожиданным пополнением, тут же нашел для него пустующий вольер. Почти сразу же прибежали несколько друидов, которые с превеликим интересом осмотрели животное и вынесли вердикт, что оно вполне здоровое, но вот к паре к самцу (как быстро установил друид-инструктор) не помешала бы и самка. И Джару сразу же пообещал, что его студент выполнит это задание. Имел он в виду, конечно же, не Чандру.

И я пошел обратно в класс за Гринхаулдом, там же исправил на черновике заклинание, внеся туда условия на пол и расу, в тишине его заново заучил, а затем вернулся обратно в зверинец. Отсутствовал я больше часа, но толпа не только не разошлась, но даже и увеличилась в численности. Игра была права — слухи по Академии разлетались моментально. Каждый хотел поглазеть на обитателя Подземья, разве что Арибет не было.

Не обращая внимания на град вопросов, которыми меня засыпали все желающие узнать подробности, я протолкнулся через толпу, зашел в вольер и, отрешившись от всеобщего гама, во второй раз провел ритуал.

Появление второго рофа окружающие встретили довольным радостным гиканьем. Друиды тут же ворвались в помещение, удостоверились, что второй роф — самка, после чего к быкам выстроилась целая очередь из юных девиц, желающих погладить и покормить новое приобретение Академии. Посчитав свой долг перед животными исполненным, я пожелал доброй ночи Джару и отправился в воспетые Пайком "палаты любви". К сожалению, не для тех целей, которые мне приписывал бард, а просто банально отдохнуть.

Глава 2. На вольных хлебах.

Вопреки общеизвестной песне про то, что "утро красит нежным цветом", мое первое фаэрунское утро ничего и никого не красило — у 533-ей, как и у других студенческих комнат, напрочь отсутствовали окна. Наверное, чтобы студенты ночью за выпивкой не шастали. Впрочем, окнами не была оборудована вообще большая часть помещений Академии, а утро начиналась со звонких звуков небольшого колокола и зажигания простых и магических светильников. Не удивлюсь, если благодаря моей официальной альма-матер раскрутились две-три свечных мануфактуры.

Стоит, однако, признать, что для обороны местные лабиринты неплохо приспособлены. Возможно, и правы были (точнее, будут) Нашер с Арибет, когда поместили здесь вотердипских зверюшек. Правда, в игре запутанность помещений и отсутствие запасных выходов сыграли против обороняющихся: студентов и преподавателей застали врасплох, те не смогли подготовить нормальную оборону, и родные коридоры стали для них ловушкой, из которой мало кто выбрался. Но если приготовиться заранее или просто иметь под рукой небольшой отряд толковых хладнокровных бойцов, пусть даже и неоперившихся студентов, то, зная здание, как свои пять пальцев, можно устроить захватчикам маленький "Вьетнам".

Приведя себя в порядок (ванная комната на этаже наличествовала, и там даже был проведен водопровод — слава и хвала лантанским гномам), я сменил накидку ученика мага на городское платье, окончательно упаковал свои вещи и отправился к самому красивому ректору во всех мирах.

В Зал Церемоний, служивший Арибет приемной, охрана меня пропустила не останавливая. Но вот сразу же поговорить с паладином у меня не вышло: в помещение и без меня присутствовала толпа голов так в двадцать, причем, студентами из них были только двое, мои старые-новые знакомые: смуглый любитель любовной лирики и строгая эльфийка в бежевой мантии. Остальные выглядели слишком солидно и уверенно для грызунов-гранитолюбов, да и возраст у них был не студенческий. И все они ждали, сидя на диванчиках у стен своей очереди. Сама Арибет была в Зале, и за своим письменным столом беседовала с очередным посетителем. Вот она, прозрачность делопроизводства во всей красе.

Увидев меня, Пайк весело помахал рукой, призывая коротать время ожидания вместе с ними. Отказываться я не стал: хамить барду было незачем, зато можно было узнать чего-то новенького — для чего же еще нужны барды?

— Ты нас обманул! — шутливо обвинил меня Пайк, уставив на меня указательный палец, — Почему ты сразу не рассказал нам о решении Хелбена? Я впервые за три года сам узнавал что-то, а не рассказывал другим. Так со своими не поступают.

— Так я вообще никому не рассказывал, — ответил я, усаживаясь на диванчик рядом с эльфийкой, — Скорее всего, кто-то из помощников Леди не умеет держать язык за зубами. Хотя для бюрократа это критический недостаток.

— Нет, ну здесь, к счастью, на руководящих постах не клерки, что в Академии, что в городе. Я потому сюда пошел учиться, а не в Уотердип.

Мелькнула мысль спросить насчет Нового Оламна, но такой вопрос мог обидеть Пайка: в самый знаменитый бардовский колледж поступить было тяжело, и вряд ли моему смуглому сокурснику было бы приятно отвечать "Не взяли", а то и открыто врать.

— В Серебристой Луне, говорят, школы не хуже, — кинул я пробный камень.

— Карьеру в Серебряных Пределах делать сложно, — с некоторой неохотой объяснил бард, — Там в каждом городе своя власть, и продвигают там своих.

— Но они все время расширяются...

— За счет варварских рас, — согласился Пайк, — Да, но это надо с мечом лезть на орков, кобольдов и не пойми кого еще, затем постоянно защищать только что основанное поселение...

— А ты хочешь сразу же на теплое местечко, — язвительно отозвалась эльфийка.

— Ах, Ивенлин, — иронически протянул бард, — Да неужто вижу я непреодолимое желание положить жизнь на колонизацию северных земель? Стоять в дозоре на высокой башне, что на продуваемой всеми ветрами скале, и в одиночестве следить за горизонтом: а не идет ли деревушку у Хребта Мира, что в целых три десятка ферм, несметная тьма, грозящая задавить очаг цивилизации в диких землях?

Ивенлин (надо же, познакомились) с ответом замялась и только недовольно сверлила собеседника яростным взглядом. Но тот, утратив веселое настроение, только изучал узоры на полу.

Молчание было недолгим. За две минуты эльфийка собралась с мыслями, подобрала новые доводы и вновь начала словесную перепалку:

— Если понадобиться, я отправлюсь в поход...

— Одно дело — поход, пусть даже и на год с лишним, — возразил Пайк, — И совсем другое — жить постоянно там, где на полмили от городских стен исчезают всякие признаки цивилизации.

Лицо девушки приняло недовольное и обиженное выражение, но сказать в ответ ей было нечего. Бард был целиком и полностью прав.

— А ты сам откуда? — поинтересовался я.

— С Тетира, — нехотя ответил Пайк, — С небольшого городка возле Вилдата. Вам бы обоим там не очень понравилось. Так что радуйтесь оба тому, что в нормальном месте живете.

— А ты домой возвращаться не думаешь? — поинтересовалась Ивенлин.

— Мне там делать нечего. Может, позже и вернусь. Пока мне и здесь хорошо...

Разговор окончательно заглох, и никто из нас троих не стремился его оживить.

Тем временем очередь помаленьку рассасывалась. Конечно, время от времени в Зал кто-то заходил, но Арибет вела прием достаточно быстро, так что уже через час в помещение оставалось восемь человек, включая саму Леди и нашу троицу.

— Ну что же они так долго? — пробормотал бард, — Давайте скорее, мы и так пир для выпускников не получили, теперь здесь еще ждать.

— А он должен был быть? — спросил я.

— Должен, — усмехнулся Пайк, — Но для троих выпускников его посчитали проводить излишним.

— Зато нас посчитали достойными завершить обучение досрочно, — гордо произнесла эльфийка, — Это важнее любого пиршества. А всем остальным еще нужно два месяца только на то, чтобы подготовиться к экзаменам. Мы — лучшие на своем потоке, не будем скромничать...

После этих слов створки дверей в очередной раз распахнулись, и в Зал Церемоний быстрым шагом зашел златовласый эльф в мантии клирика с символом Тира на груди. Не обращая внимания на очередь, он подошел прямо к Арибет (лицо разговаривавшего в тот момент с эльфийкой посетителя на пару секунд исказила гримаса раздражения), отвесил глубокий поклон и заговорил, даже не пытаясь понизить голос:

— Прекрасная Леди Арибет, я к Вам по важному делу, — громкий голос было прекрасно слышно во всех углах помещения.

Арибет, явно испытывая неловкость за новоявленного собеседника, что-то тихо ответила, но клирик, с нескрываемым обожанием глядя на девушку, не понял намека, и продолжил во весь голос излагать свое дело:

— Нет-нет, Леди, Храм считает, что Ваше присутствие на Церемонии обязательно. Я уже поговорил...

Смысл речи эльфа, насыщенной пафосными выражениями и произносимой полным обожания голосом, от меня совершенно ускользал, и, пожалуй, был никому из присутствующих не интересен.

— Что это еще за невежа? — тихо прорычала Ивенлин весьма злым голосом. Вопрос был из тех, что называют риторическими, его можно было перевести как пожелание клирику заткнуться и убраться восвояси, но Пайк на него ответил:

— Фентик Мосс, настоятель тирианского монастыря. Ходят слухи, что Лорд Нашер собирается его выдвинуть на пост Верховного Жреца Тира в Невервинтере. Влюблен в Леди Арибет, и в ее присутствии теряет голову, что мы сейчас и видим.

Ивенлин от удивления даже приоткрыла рот — ну никак не походил аббат Фентик на светоча мудрости, коим должен был являться по положению.

Тем временем, судя по всему, клирик закончил деловую часть разговора и просто стал осыпать Арибет комплиментами. Голос его при этом взволнованно дрожал, и сам он проявлял некоторую робость. Смотреть на это без фейспалма было тяжело, но все присутствующие терпеливо ждали, пока высокопоставленный священник наконец-то заткнется сам, поняв, что он сейчас здесь абсолютно не нужен. А Фентик, разумеется, воспринял это как поощрение из серии "аффтор, жги еще".

— ... Вы просто обязаны участвовать в церемонии! — продолжал вещать аббат. Стоило признать, что голос у него был хорошо поставлен, и если бы он еще говорил исключительно по делу... — Вы — наш символ! Наш идеал! Любой, у кого есть хоть капля чувства прекрасного, мечтает быть похожим на Вас.

— В том-то и проблема, — произнес я жестко, заставив священника обернуться в мою сторону и прервать сладкие речи, — Что множество знакомых мне личностей просто-таки желают быть НА МЕСТЕ Леди Арибет, называя это стремлением к идеалу.

Окружающие в некотором недоумении поглядели на меня, причем, на лице Арибет на мгновение мелькнуло выражение благодарности, впрочем, эльфийка сразу же превратилась в олицетворение строгости. Ивенлин не постеснялась дернуть меня за рукав, но я уже не мог остановиться, чтобы не высказать до конца:

— Юные дурочки всех рас мечтают, чтобы мужчины вались штабелями у их ног, юные умнички — чтобы все вокруг восхищались их умом и эрудицией, молодые рыцари — быть овеянными славой, рыцари постарше — занимать настолько же высокую должность, клирики — пользоваться таким же авторитетом... Но, даже если и найдется кто-то, кто одолеет дракона-другого, займет высокий пост и оденется в сверкающие латы, все равно ему до Леди Арибет будет далеко. Никто просто не пытается понять, что она считается идеалом не потому, что она красивая, мудрая и порвет на куски любого монстра, а потому, что она вежлива и добра со всеми. Сомневаюсь, что если кто-то из присутствующих вдруг займет ее место, то так же будет спокойно выслушивать каждого, как вот сейчас. Для того, чтобы приблизиться к идеалу, вовсе не обязательно глазеть на нее и восторженно шептать хвалу, достаточно самому стараться стать как-то правильнее.

Вообще говоря, мои слова были в гораздо меньшей степени в адрес Фентика, чем в адрес немалого количества невервинтерцев. Хотя клирика я по игре запомнил пусть и тщеславным, пусть и крайне некомпетентным как руководителя, но все же он был весьма доброжелателен к "Герою Невервинтера". Но в данный момент мои слова задели больше всего именно эльфа-священника.

— Слова вообще-то правильные, — клирик явно сдерживался, чтобы не сыпать оскорблениями в ответ, — Но не из уст любого они будут направлять стремящиеся к благородству души. Далеко не любого.

— А я никого и не наставляю. И даже в паладины не лезу. Но, предвосхищая следующие возражения, замечу, что если у меня и нет права на такие речи, то и у хвалителей чужих добродетелей — тоже. Тем более, что никому на уши не жужжу, а мне жужжат постоянно, причем весьма коряво с точки зрения ораторского искусства.

— Так его, — еле слышно прошептал бард.

Фентик замялся с ответом. Ему явно стало не по себе от моих слов — все же он не был такой уж заносчивой скотиной, недостатки за собой мог признать, пусть и только после того, как его ткнуть в его ошибки носом.

Не по себе было также и Арибет. Спор был не из тех, в котором можно было вообще определить истину, просто два молодых эльфа немного не сошлись характерами.

Всеобщее неловкое молчание нарушил лязг открываемой двери — в Зал Церемоний уверенным шагом вошло несколько рослых мужчин. Все дружно вскочили с диванов, причем кое-кто вытянулся по стойке смирно. И даже Фентик с Арибет вдруг приняли вид бравого подчиненного. Мне подниматься не пришлось, так как я и так стоял, и предводитель вошедших, могучий седой воин с длинными усами, сделавшими бы честь любому запорожцу, смерил меня тяжелым взглядом.

Представляться воину (стариком мужчину обозвать язык никак не поворачивался) было не нужно. И так было понятно, что Академию сегодня изволил посетить сам местный правитель Лорд Нашер Алагондар, де-юре — военный командир, приглашенный городским магистратом на престол (вроде выбираемых вече новгородских князей), де факто — единоличный и полновластный диктатор небольшого, но весьма крепкого государства.

— Что тут происходит? — требовательно спросил Нашер, с первого же взгляда замечая, что обстановка далека от рабочей.

— Я несколько повздорил с этим молодым человеком, — признался Фентик, опуская глаза.

Вообще-то не повздорил, а нарвался на замечание, но говорить вслух я этого не стал — незачем топтать чужую гордость.

— Достаточно смело — спорить с будущим Верховным Клириком, — заметил Нашер, не удостаивая меня взглядом.

И я, разумеется, при виде такого пренебрежения к себе любимому, не удержался:

— Настоящая смелость в том, чтобы иметь свою точку зрения?

— "Своя" — не означает "верная".

— Чужая — тоже.

Лорду Нашеру наскучило препирательство с невесть что возомнившем о себе студентом, да и времени у него для бесцельного трепа не было, поэтому он, немного нахмурив брови, бросил назад одному из своих спутников:

— Колдей, выведи молодого человека, пусть остынет.

Из десяти спутников Лорда Нашера девять были одеты как под копирку — сверкающие доспехи и тяжелые синие плащи, расшитые серебром. Однако только этим эти девять мужчин и были похожи друг на друга, внешность, фигура, цвет кожи и волос — всем они были различны друг от друга, и четверо даже не были людьми. Вот она, Девятка Невервинтера, те, о ком в игре только читал, но ни разу не видел.

Десятый, рослый калимшанец с дредами, посмотрел меня как на забавную зверушку, но я почему-то вдруг понял, что он меня запомнил и взял на заметку. Главный контрразведчик Аарин Генд. Интересно, что вся эта компания забыла у Арибет?

Колдей, высокий длинноволосый мужчина с аккуратной каштановой бородкой, не сказал ни слова, а просто двинулся ко мне без малейших признаков страхи или неприязни. Для него задание вывести меня за дверь было сродни просьбе вынести мусорное ведро.

— Не позволю, — сказал я громко, но никто не обратил на это внимания, лишь Арибет немного виновато улыбнулась, хотя смотрела при этом осуждающе — надо же, додумался спорить с самым большим начальством. Само большое начальство стало что-то объяснять своим заместителям, уже забыв о произошедшем инциденте.

Колдей не сбавил шага и был уже на расстоянии десяти шагов от меня. Я стал лихорадочно перебирать заклинания в памяти эльфа. Боевые, конечно, применять было излишним, но вот что-то из действующих на разум...

Воин уже успел подойти ко мне и протянул ладонь, чтобы положить мне на плечо, но я уже успел прочитать в уме "Ошеломление". Вытягивать ладонь, указывая на цель, не было времени, и я просто выбросил вперед кулак.

С моих костяшек сорвалась небольшая полусфера бледно-розового цвета, попавшая Колдею в голову. Не ожидавший сопротивления рыцарь не успел собраться и застыл в оцепенении, а через полсекунды ему в голову прилетел мой кулак.

Во время удара я почувствовал, как через мою руку идет какая-то внутренняя сила, причем это была не магия. Бил я в скулу, надеясь просто сбить с ног, но Колдей рухнул на каменный пол УЖЕ будучи в бессознательном состоянии. Вот она, знаменитая Ки монаха, и его оглушающий удар.

Грохот доспехов об камень заставил лидеров Невервинтера обернуться. Да и не только их. Все собравшиеся в этом зале в изумлении смотрели на распростертое тело каштановолосого рыцаря, не в силах поверить, что кого-то из Девятки можно так запросто вырубить.

Быстрее всех пришла в себя Арибет. Выражение крайнего удивления на ее лице, никуда не исчезло (и производило очень милое впечатление), но голос был спокойным и бесстрастным:

— Господа, прошу меня простить, прием будет продолжен через час.

Посетители вышли из ступора и стали спешно покидать Зал Церемоний. Нашер посмотрел на меня крайне недовольно, но промолчал — скорее всего, потому, что не хотел подрывать авторитет Арибет. Я не стал наглеть дальше и тоже покинул Зал.

— Знаешь, Лиадис, — печально произнесла паладин, когда я через два часа таки дождался своей очереди, — Формально ты где-то и прав, но твое навязчивое желание задираться с кем-то, кто выше тебя по общественному положению, создает тебе не лучшую репутацию.

— Не удержался, — ответил я честно.

— И это плохо. Я понимаю, Фентик иногда перебарщивает, но не стоило решать за меня и говорить за меня. Хотя твое мнение обо мне приятно, не буду скрывать, — Арибет позволила себе легкую улыбку, — Так куда же теперь тебя пристроить?

— Лорд Нашер сильно разозлился?

— Разозлился бы он сильно, мы бы, боюсь, сейчас не разговаривали. Но и, сам же понимаешь, довольным его назвать нельзя. Так что просто постарайся в ближайшие месяцы не попадаться ему на глаза.

Надо же, то ли Нашер проявил сдержанность и не стал рубить с плеча, то ли, что более вероятно, Арибет меня отмазала.

— И все же, — продолжила эльфийка, — Если твоих товарищей я смогла определить, то с тобой есть некоторые проблемы из-за твоего характера. Элтура взяла Ивенлейн в Покров без раздумий, тебе же придется проходить испытания...

— Я нисколько не собираюсь им навязываться. Не пригласят — переживу.

— Зря ты так, Звездный Покров — одна из немногих гильдий волшебников, в которой по-настоящему действует запрет на причинение вреда конкуренту. К тому же, она единственная официально разрешенная организация магов на территории всего Невервинтера.

— Лорд Нашер боится, что его карманная гильдия не выдержит конкуренции со стороны более сильных?

— Остерегается, — сурово поправила меня Арибет, — И остерегается вполне обосновано. Ты ведь и сам прекрасно понимаешь, что Красные Волшебники или Тайное Братство существуют гораздо дольше Звездного Покрова. Естественно, им нужна поддержка.

— Признаю, переборщил с иронией, — согласился я, — Но я все равно не вижу пока смысла вступать туда.

— Это и не обязательно. Но я должна куда-то тебя устроить. Выучить отличного специалиста и не дать ему соответствующей образованию и умением должности — это был бы позор для города.

С этим нельзя было не согласиться. Сколько выпускников родной Украины работает по специальности? Я лично знаю медика, ставшего художником и организатором праздников (и Слава Богу, в знаниях медицины моего друга я уверен гораздо меньше, чем в его несомненном художественном таланте), знаю и сантехника, ставшего кадровиком в серьезной госслужбе.

Если в Фаэруне первое, вообще говоря, возможно — взять хотя бы жрецов Сун или Ханали Селанил, то вероятность второго крайне, крайне низка. Зато дипломированного мага вроде меня готовы взять на работу по специальности. Но я сам уже выбрал вчера свой дальнейший род деятельности:

— Как я уже говорил, и почтенный Хелбен мне свидетель...

— Не передумал? — без улыбки спросила Арибет, — Я совмещаю несколько должностей, но вакансию для тебя могу предложить только в рядах моей небольшой дружины.

— Если там не нужно ходить строем и гаркать во весь голос походную песню...

— А если и нужно? — вдруг улыбнулась Арибет.

— Ну, — задумался я, — Только ради Вас, хотя я не слишком подхожу для нормальной воинской службы.

Арибет негромко рассмеялась.

— Нет, Лиадис, жить по распорядку и ходить в караулы никто тебя заставлять не будет. Я по совместительству исполняю обязанности начальника штаба невервинтерской армии, и под моей командой батальона или роты нет. Но для некоторых дел посылать армейский отряд либо бессмысленно, либо бесполезно. Поэтому у меня под рукой несколько команд наемников, которые не входят официально в нашу армию. Но, сам понимаешь, мне докладывают о тех проблемах, которые не могут решить на местах. Иногда дело оказывается простым, а очередной сельский староста — паникером, а иногда случается, что я посылаю людей в самое пекло.

— Леди Арибет, я же уже пообещал! Да и мой новый наставник тоже приказал во всем слушаться Вас.

— Что ж, — еще раз улыбнулась прекрасная эльфийка, — Тогда добро пожаловать.

Я шутливо принял вид бравого вояки. Мелькнула мысль вдохновенно провозгласить в стиле прислужника Плети "Я жажду служить!", но я, конечно, ее сразу же отмел.

— Готов приступить к выполнению Ваших поручений, Леди! — сказал я вместо этого.

— Так сразу? Для начала давай определимся насчет твоего текущего положения. У тебя ведь никого в городе нет из друзей, у которых ты бы смог остановиться?

— Нет. Думал снять комнату в гостинице.

— Есть вариант со вступлением в "Торговые Клинки", своих они жильем обеспечивают, но у нас не слишком любят наемников. Да и никто не собирается долго держать тебя на этой тяжелой работе. Пройдешь несколько заданий, отличишься, Лорд позабудет об инциденте с тобой...

— И, кроме того, неохота брать на себя новые обязательства, — добавил я.

— И это тоже, — согласилась Арибет, — Могу предложить как вариант гостиницу "Плащ Странника" у городских ворот. Близко от центра — меня большую часть времени можно найти в Храме Тира, близко от выхода из города — именно туда я чаще всего посылаю порученцев, плата за проживание умеренная...

— Она, наверное, забитая до отказа? — засомневался я, — Место-то весьма неплохое.

— Отнюдь. Невервинтер — портовый город, большинство путешественников прибывают морем, процветают больше всего таверны в районе Доков. В "Плаще Странника" останавливаются в основном паломники.

— Воспользуюсь Вашим советом. Так что там насчет задания?

— Ну, вот почему ты такой нетерпеливый? — рассмеялась Арибет.

— Спешу отличиться, — ляпнул я первое, что пришло в голову.

— Что ж, — паладин моментально посерьезнела, — Есть задание как раз для одного человека. Один из моих отрядов недавно пропал. Посылать поисковую партию из стражников будет некорректным и неправильным как по отношению к стражникам, так и к наемникам. Наемники тоже не будут посылать своих людей на поиски, чтобы не обидеть пропавших, если с теми все будет хорошо.

— Под предлогом, что наемники — люди, взрослые, самостоятельные, сами могут справиться, — вставил я.

— Да, где-то такую аргументацию они используют, — кивнула эльфийка, — Но их нет уже четыре дня, а задание было пустяковым. Недалеко от поселка Тайлис находится заброшенная башня, и кто-то из местных видел возле нее странных путешественников. Причем не раз или два, а несколько, на протяжении полугода. Я туда послала на проверку Кразтика, дварфа-наемника из Мирабара. Но его нет уже очень долго, к той башне полдня хода.

— А карта есть? — спросил я.

Паладин достала мне из ящика стола большой лист пергамента, сложенный в несколько раз.

— Держи, пригодится. Башня там не отмечена, но местные подскажут. Сходи на всякий случай в "Торговые Клинки", разузнай насчет Кразтика. И я очень тебя прошу, если вдруг обнаружишь что-то странное, сам не лезь, вернись сюда и сообщи. Кразтик был опытным бойцом, если он погиб, значит, в башне очень опасно. Я не хочу посылать поисковый отряд еще и за тобой.

— Я буду очень осторожным, — пообещал я, пряча карту.

Невервинтер и в самом деле был большим городом, если брать для средневековья — от Академии до центра я дошел только за полчаса.

Что можно было про него сказать на первый взгляд?

Во-первых, построен он был на холмистой местности, что порождало своеобразные архитектурные решения в стиле киевского Печерска с его лестницами и лабиринтами узких улочек. Вся эта и без того пестрая солянка дополнялась выстроенными то тут, то там пролетами крепостных стен и примыкающими к ним башнями, на которых гордо маячили Серые Плащи. Видимо, местные были помешаны на обороне, правда, неясно, от кого и для чего. Впрочем, возможным захватчикам укрепрайоны в самом неожиданном месте — немалая головная боль, и такая же головная боль стражникам — в случае бунта замучаешься отбивать эти маленькие крепости.

Во-вторых, несмотря на небольшое количество сквериков, город был построен практически полностью из камня, даже дома бедняков в Гнезде Нищего. Деревянных строений было немного, и они открыто портили пейзаж, особенно, если учесть, что это были, в основном, различные склады. Все улицы были замощены и явно каждодневно убирались. Как я вскоре узнал, в городе была введен буквально драконовский налог на гужевой транспорт, и перевозка вещей при переезде из одной района в другой влетала в копеечку. Впрочем, для развозчиков хлеба, молока или мяса, местных торговцев или офицеров армии были предусмотрены скидки.

В-третьих, местные жители не выглядели оборванцами, хотя и в шелка никто не наряжался. И достаточно дружелюбные — хоть и немного посмеивались над провинциалом, но дорогу указывали. В целом, у меня сложилось мнение, что горожане верили в завтрашний день. И было от чего — Невервинтер процветал и постоянно разрастался, похоже, что немалая часть бессмысленных укреплений появилась из-за того, что город в очередной раз перерастал свои границы, а сносить было жалко.

Стоило признать, что при всех недостатках Нашера о городе он серьезно заботился.

В центральной части Невервинтера, куда я вышел неожиданно даже для самого себя (ворот понастроили — попробуй пойми, что будет за очередным постом стражи), было попросторнее: скверов побольше, площади покрупнее, встречались весьма симпатичные фонтаны и красивые старые деревянные строения — видимо, памятники архитектуры, сносить которые рука не поднималась.

"Плащ Странника" располагалась и в самом деле сразу же за въездными воротами в город — большое двухэтажное деревянное строение с длинным зданием конюшни. За полный месячный пансион, отдельную комнату плюс питание плюс иные удобства, мне пришлось выложить семь золотых. Там же я прикупил себе и транспорт.

Вообще-то, в придорожной таверне Фаэруна почти всегда можно прикупить себе лошадь или починить телегу (хотя гораздо дешевле не полениться и сходить к лошаднику или колеснику), но "Плащ Странника" была, в первую очередь, постоялым двором для паломников. А на чем ездят паломники, когда у них нет денег на лошадь?

Так что лошади на продажу у хозяина, конечно, были, но большинство обитателей конюшни отличались от своих благородных собратьев низким ростом, серой шерстью, длинными ушами и весьма громким голосом. "Бухара-1250", излюбленный транспорт Ходжи Насреддина. Я не посчитал зазорным последовать примеру то ли турецкого, то ли арабского интеллектуала и тоже прикупил себе ослика — лошадь мне была не по карману. К счастью, плата за проезд на гужевом транспорте взималась у вторых городских ворот, а гостиница располагалась у первых (магистрат пошел навстречу путешественникам и в этом маленьком квартале плату за транспорт не требовал).

В город, конечно, меня бы с ослом никто бесплатно не пустил, но я эльф не гордый (то есть, гордый, но понтами не страдающий), туда, куда советовала заскочить Арибет, и пешком дойду.

Едва я зашел в большое по городским меркам здание гильдии "Торговые Клинки" (выполнявшее для наемников роль таверны и казармы одновременно), на меня тут же уставилось пар так тридцать глаз — и все, как на подбор, цепкие, колючие и настороженные.

Но определенная дисциплина в их рядах присутствовала — встретили меня молча, без задиристых выкриков, предоставив слово старшему — широкоплечему чернобородому дварфу:

— Хочешь вступить в гильдию?

— Не имею ни малейшего желания, — хмыкнул я в ответ на скептическую суровость наемника, — И возможности. Я работаю на Леди Арибет.

— И что? — полупрезрительно бросил дварф, — На хрена сюда тогда явился? Двигай в Храм Тира.

— Кразтик, — обрисовал я ситуацию одним словом.

— И что Кразтик? Исчез твой Кразтик. А с ним еще семеро. Он или дезертировал, или мертв.

— Тебя это не волнует?

— А с чего это МЕНЯ должно заботить? Кразтик сам выбрал, на кого работать. Ты, кстати, тоже.

— Кто именно с ним ушел? — продолжил я расспрашивать дварфа, не обращая внимания на его грубость.

— Его команда, да еще и трех полуросликов нанял — мага и двух замколомов.

— Подробнее можно? Я не знаком с его командой.

— Так как ты их найти собирался?

— А зачем я сюда, по-твоему, явился? Лицезреть, не пропил ли ты остатки мозгов?

— Я бы их не пропил, даже если бы в море вместо воды бурлила "Кричащая Гарпия" тройной прогонки, — усмехнулся дварф, — Их ушло восемь: четыре воина — два дварфа, два полуорка, человек — клирик Темпуса, ну и полурослики. Парни опытные были, так что если наткнешься на трупы — тут же драпай оттуда, целее будешь.

— Зачем он подмогу взял? — поинтересовался я.

— Да я откуда знаю, — развел плечами наемник, но я понял вдруг, что он врет.

— Я знаю о его задании, — жестко произнес я, глядя дварфу в глаза, — Ты, думаю, тоже. Оно было пустяковым и нанимать полуросликов не было смысла. Рассказывай.

— С какой стати? — лицо моего собеседника налилось краской гнева.

— А ты собираешься препятствовать работе представителя власти? Если Кразтик и в самом деле замыслил измену, а ты что-то знаешь и утаиваешь — пойдешь по делу как соучастник.

Дварф на секунду задумался, оценивая ситуацию, но затем решил все-таки не идти против ветра.

— Да не замыслил он ничего! — рявкнул он, — Он собирался как следует обчистить ту башню.

— Странно, а что ему раньше мешало это провернуть?

— Сразу видно, что ты новичок, — хмыкнул Торговый Клинок, — Селяне очень нервно реагируют, когда видят разномастный вооруженный отряд. А вояки, когда слышат об этом, высылают взвод-другой на перехват. Последнюю такую компанию Серые Плащи повязали месяц назад. Неделя, как их перестали мурыжить и из тюрьмы выпустили. И хабар, сам понимаешь, не вернули.

— А так у Кразтика есть основание...

— Весьма шаткое, но лучше, чем никакое.

— Понял, — протянул я, — Благодарю.

— Не стоит, — дварф усмехнулся в бороду, — Но найдешь их — дай знать, прояви уж любезность.

— Заметано.

Ослик резво трусил по пыльному тракту, а я трясся на нем, изображая из себя почтенного эфенди. Не хватало бороды, чалмы и халата, но это были мелочи. Эльфийский маг, путешествующий на осле — явление само по себе сюрреалистичное. Но монах я все-таки или нет? Почтенный столп французского духовенства брат Горанфло однозначно считал, что настоящий монах должен ездить именно на осле, пить исключительно бургундское, а его трапеза непременно должна заканчиваться коронным блюдом, приготовленным лично шеф-поваром.

— О, я буду звать тебя Брат Горанфло, — сказал я ослику, потрепав его по холке. Животинка согласно заржала.

Сельская местность есть сельская местность — поля, перемежаемые лесами, виднеющиеся вдали небольшие деревушки и неширокие речушки, через которые переброшены деревянные мосты. Правда, в отличие от моего прошлого мира, полей было поменьше, а лесных массивов — побольше, ну и нигде не было видно тракторов или жигулей с запорожцами, лишь изредка мне навстречу попадались одинокие путники или селяне, везущие на телегах сено. Начало лета, как-никак.

Дорога весьма скучна, если чем-нибудь себя не увлечь — хоть подсчетом всех увиденных на пути черных овечек, хоть распеванием всех известных песенок. Я же, устроившись поудобнее, принялся вспоминать в уме известные мне заклинания (не те, что я вызубрил на сегодня, а вообще все, что были известны реципиенту), время от времени сверяясь с книгой. Получалось не слишком удачно, но это все же была хорошая тренировка памяти. За дорогой я не следил, Брат Горанфло спокойно себе шел вперед по дороге, останавливаясь у перекрестков, после чего я отправлял его по нужному пути. Все перекрестки были снабжены указателями, так что мне не пришлось даже доставать карту.

Через два часа тренировок (с короткими перерывами, конечно) простые спеллы стали воспроизводиться в памяти моментально, а "Свет" я смог накастовать, не произнося заклинание вслух и не делая пасов руками. Причем, это у меня получилось осмысленно, а не как утром с Колдеем. Впрочем, у "Ошеломления" тоже далеко не мегасложная структура.

В общем, какой-никакой успех, хотя гордиться особо-то и нечем, на такое любой опытный маг способен. С другой стороны, опытных сильных волшебников вообще немного, большая часть магической братии способна максимум волшебной ракетой шарахнуть, но это, как известно, не повод останавливаться на достигнутом. Пафосно сказано, но зато верно.

Вызвав в третий раз и погасив "Свет", я (ослик как раз подвез меня к очередному столбу-указателю) сверился по карте. До Тайлиса оставалось еще два-три часа времени, которое не стоило тратить бесцельно. Возле той заброшенной башни меня мог ожидать кто-то сильно не любящий незваных гостей (хотя обвинять этого пока еще виртуального неприятеля сильно не приходиться, толпу вооруженных до зубов дварфов, полуорков и халфлингов я и сам бы встретил с взведенным арбалетом). Так что все оставшееся время до деревни я повторял и повторял самые убойные из своих заклинаний — сеть и кислотную стрелу. В схватке будет дорога каждая секунда, а у меня нет трех-четырех бойцов под рукой, которые бы вступили в бой первыми и дали бы мне время на то, чтобы сообразить, вспомнить и прочесть нужный спелл.

Время приближалось где-то к шести часа вечера, когда я, наконец, добрался до нужного мне поселка. Тайлис представлял собой скопище хаотично разбросанных домиков, окруженное высоким частоколом. На востоке от деревни где-то на расстоянии полумили протекал один из притоков реки Невервинтер, на север от Тайлиса располагались поля местных жителей, на запад — заросшие густым лесом холмы, на самом высоком из которых виднелась и в самом деле какая-то башня, а с юга приехал я.

Так время было вечернее, местный люд работу уже закончил, а потому с нескрываемым любопытством смотрел на остроухого гостя. У первого же встречного деревенского я спросил дорогу к дому войта, и тот, добрая душа, меня направил в кабак — местный староста, похоже, любил пропустить вечерком пару кружек холодного пива.

Кабак, а точнее, трактир (уж очень внушительно выглядело это двухэтажное строение) под названием "У Райли" оглашал округу веселым гулом. Мое появление в дверном проеме вызвало некоторый ажиотаж, но не слишком сильный или навязчивый, хотя, зная нравы в селе, я догадывался, что они сейчас между собой обсуждают мою персону.

— Вечера. Кто из этих людей войт? — без лишних словесных кружев я обратился к трактирщику, подойдя к барной стойке.

— Дарлик, — гаркнул мужчина на весь зал, прерывая свой разговор с каким-то фермером, — Тебя тут спрашивают.

— Иду, Райли, — весело ответил вышеупомянутый Дарлик, поднимаясь со стула, — Иду уже.

Как-то принято считать, что в любой деревне что староста, что трактирщик — огромные добродушные толстяки лет так пятидесяти, с хитрым прищуром бизнесмена от сохи. Единственное, что роднило Дарлика и Райли с игровым и книжным стереотипом — их рост. Мужики это были высоченные и здоровенные, но их возраст если и превышал сороковник, то ненамного. И ни грамма жира, эти ребята умели держать себя в тонусе. Также были в наличии густые усы и бороды, у войта — пшеничного цвета, у трактирщика — черного. А еще в их умных глазах не было той хитрости, с которой деревенские впаривают городским лохам "самое лучшее" сало или молоко. Именно про таких и говорят — "крепкий хозяин".

— Чего тебе, парень? — обратился ко мне староста, сомкнув свою широкую крепкую ладонь на ручке большой кружки, которую ему без лишних слов протянул трактирщик, — Райли, налей гостю.

— Не нужно, — отрицательно покачал я головой, — Нет времени. Я по поводу башни. И той компании, что была здесь до меня.

— А что тут говорить, — пожал могучими плечами Дарлик, — Заехали пару дней назад, сказали, что от самой Леди Арибет. Погудели малехо, сняли комнату...

— Две, — уточнил трактирщик.

— Две, — согласился староста, — По пьяни приставали к дочке Райли, после чего ночевали на улице. Наутро протрезвели и отправились к башне. С тех пор их никто не видел.

— К башне после Кразтика кто-то ходил?

— Нет, — покачал бородой Дарлик, — Я запретил туда ходить еще месяц назад, когда там в третий раз за неделю увидели дым от костра.

— А чего так?

— Для отшельников в округе много возможных мест получше, но если их не знать, то сам никогда не найдешь. Там лагерь разбивают разве что чужаки. А если чужаки есть, но в Тайлис они не наведываются, значит, чем-то тайным промышляют. А кто там и чем промышляет — это дело Серых Плащей.

— А о самой башне что известно?

— Тоже сокровища ищешь, как те прохвосты? — усмехнулся Райли, — Нет их там, и не было никогда.

— Обычная дозорная башня, с которой следили за возможным нашествием орков, — добавил староста, — В последние годы Невервинтер здорово расширился, и теперь она стала ненужной. Солдаты, когда уходили, вымели все подчистую, там даже ржавого гвоздя не найдешь. Никаких драконов или злых волшебников, просто заброшенное строение.

— И куда тогда делась банда Кразтика?

— Не знаю, — на лице войта отобразилась легкая тревога, — Я потому и послал второй раз гонца в город.

— То есть, надо идти смотреть, — подытожил я, — Благодарю за информацию.

— Я бы не советовал идти вечером, — сказал Райли, — Может, все же утром? Комнату я могу и бесплатно сдать.

Совет был резонен. Но времени терять не стоило, если те чужаки в башне не дураки, они могут уйти в любую минуту.

— Нет нужды, хотя спасибо. Лучше сразу разведать, к ночи думаю обернуться.

— Как знаешь, — сказал войт, — Я пошлю с тобой провожатого, он проводит тебя к нужной тропинке. Но и только, на гору я своих людей не пущу, так что береги себя.

— Непременно.

Холм, с которого ранее Серые Плащи любовались закатами, был не так уж и далеко от деревни, как мне казалось первоначально: я, ослик и мальчик-проводник неспешным шагом добрались до него за десять минут. После чего мой провожатый помчал обратно в деревню, а я, ведя осла в поводу, стал подниматься на гору.

Особо таиться смысла не было — с башни, если там кто-то был, меня уже заметили. Неспешно (Брат Горанфло уже изрядно подустал и своим печальным взглядом намекал о полезности своевременного ужина для здоровья и самочувствия) преодолев подъем, я очутился на вершине холма — плоской широкой площадке, по центру которой располагался маленький форт — высокая башня с примыкающим к ней приземистым каменным строением. Окружал эту "крепость" полуразобранный частокол без ворот.

Привязав осла к дереву, я, немного волнуясь, направился к башне. Едва я зашел за ограду, как в одной из бойниц башни мне почудился мелькнувший силуэт. Впрочем, "почудился" — это я так пытался себя в тот момент успокоить, и сознанием, и подсознанием я прекрасно понимал, что в башне кто-то есть.

Двери у каменной казармы не было. Войдя в помещение, я тут же понял, что меня ждут и ждут не с самыми добрыми намерениями — иначе зачем тогда прятаться? Сквозь узкие окошки вечернее солнце давало весьма слабое освещение, но эльфийским зрением я моментально засек сразу три силуэта, притаившихся среди полусгнившей мебели и груд пустых ящиков.

— Кразтик! — гаркнул я в темноту, — Слышь, борода, тебя что, и здесь нет?! Тебя ищут все...

Вероятность того, что в засаде здесь сидели именно наемники Арибет, была крайне низкой, но мало ли...

"Мало ли..." отпало сразу же — стоявший за моей спиной лиходей решил, что я его не вижу, а потому можно и наброситься с ножом на одинокого эльфа. Разубедил его в этом только удар ладони в гортань, отправивший убивца на свидание с Келемвором.

Его коллеги пришли в движение за секунду до того, как тело их товарища опустилось на полусгнившие доски пола. Заслышался топот ног по камню со стороны башни, один из "силуэтов" вытащил меч, а второй стал делать пассы руками.

Если кого и нужно было брать живьем, так это мага. Редкий волшебник, если он не Арфист, полезет в полукриминальное предприятие по собственной воле, так что этот господин наверняка знает куда больше остальных. Перепрыгнув через стоявший на пути ящик, я в прыжке нанес колдуну оглушающий удар в голову кулаком, почувствовав себя на мгновение Романом Рейнсом. Бритоголовый татуированный маг, судя по всему, тэец, в свою очередь возможности что-либо ощущать лишился часа на два.

Едва я приземлился на носки, как пришлось отбивать ладонью болт, выпущенный спустившимся с башни головорезом. Оба оставшихся на ногах бандита на пару мгновений опешили. Конечно, они были бойцами опытными (другие бы мирабарского дварфа не положили) и пришли в себя быстро, но едва только арбалетчик зарядил новый болт, как получил кислотную стрелу в горло — времени воспроизвести заклинание у меня было предостаточно. Мечник, уже почти добежавший до меня, нанес рубящий удар, от которого я легко уклонился, в свою очередь влупив бандита ногой по почкам, что разом вышибло из него всю воинственность и силы куда-то бежать. После того, как мечник выронил оружие и повалился лицом на пол, мне оставалось его только легонько стукнуть пяткой по затылку, чтобы оглушить.

Я внимательно обвел глазами помещение, прислушиваясь к любым подозрительным звукам. Но не мелькнули ни единой подозрительной тени, и не было слышно никаких звуков, если не считать предсмертного хрипа умирающего от разъедающей горло кислоты арбалетчика. Все возможные противники были повержены.

Внимательный осмотр форта уже на второй минуте завершился успешным выполнением задания Леди. Сразу же за казармой обнаружилась наспех вырытая яма, в которой лежало десять тел, восемь из которых принадлежали Кразтику и его приятелям, и еще двое, скорее всего, были соратниками напавших на меня в башне головорезов. И все были раздеты до исподнего — их вещи обнаружились в сундуках на самом верхнем этаже башни. Самое ценное — золото, оружие и бумаги — я тут же прихватизировал. Не страже же их оставлять, в самом деле?

Самое интересное, что кроме личных вещей наемников и бандитов больше я не обнаружил ничего. Впрочем, пусть это Серые Плащи разбираются, чем эти господа занимались в такой глуши целый месяц.

Повязав на всякий случай оглушенных бандитов (называть как-то по-другому подобную публику у меня желания нет, хотя ясно, что это были не простые разбойники), я нагрузил их тела на Брата Горанфло (ослик тут же воспылал к севшему ему в прямом смысле на спину криминалитету пламенной ненавистью) и повез их обратно в Тайлис.

У закрытых уже ворот деревни меня ждал мой давешний провожатый, который тут же побежал оповещать старосту. Пришедший вскоре Дарлик пообещал, что прямо сейчас пошлет в Невервинтер конного гонца, но стражники приедут только завтра днем.

Тела мага и мечника, все еще пребывавших без чувств, староста, недолго думая, предложил выгрузить в ближайшем хлеву. Старушка, коя владела этим сараем, высказала Дарлику все, что думает о незваных постояльцах, а ее хрюшки встретили новых жильцов приветственным рохканьем.

Тем временем уже окончательно стемнело, и ехать обратно в город было бессмысленно, так что я решил воспользоваться предложением Райли. Вручив изрядно вымотавшегося ослика слугам, я отправился в отведенную мне комнату разбирать трофеи. Документы бандитов и их письма я даже не стал раскрывать, мне они абсолютно неинтересны, в отличие от двух книг заклинаний — нанятого Кразтиком мага-полурослика и напавшего на меня тэйца. Но уже через пятнадцать минут, я понял, что на сегодня трудов хватит и, погасив шарик света, улегся на весьма комфортабельную кровать.

Глава 3. Контрабандисты.

— Правду говорят, что команда Свечника минотавра словила? — задал Пайк очередной вопрос.

— Ну не минотавра, а тролля, и не они словили, а он их чуть на вертел не насадил, но в целом правда, — подтвердил Гракс, довольно глядя на принесенную молодой официанткой кружку, — Никто минотавров не ловит, они никому не нужны. Лорд распорядился без разговоров валить всех окроидов, которые будут замечены с оружием в руках.

— А что с тем троллем? — поинтересовался бард.

— Да как обычно. Свечник и его ребята драпали оттуда так, что даже кто-то сапог потерял. Прибежали, доложили, на следующий день Дювалье взял взвод, и они этого тролля на пики насадили. Против войска не попрешь.

Гракс был тем самым дварфом, который разговаривал со мной в "Торговых Клинках", где он, как оказалось, занимал должность коменданта, по сути второго лица в гильдии после их лидера Августуса Кейла. После того, как я рассказал ему о судьбе Кразтика, он меня поблагодарил и тут же попросил, раз уж я мотаюсь по округе туда-сюда, по случаю заезжать к нему и уведомлять о том, что там о его наемниках слышно.

Разумеется, определенной дипломатичностью дварф обладал и прекрасно понимал, что нагло требовать, дабы целый маг был у него на побегушках, да еще и за просто так, не стоило. Так что это Гракс приходил время от времени в "Плащ Странника", дабы за парой кружек пива (для меня, для него — парой десятков) разузнать, что там о его людях слышно. Докладывали ведь наемники ему не обо всем, да и взгляд со стороны не помешал бы.

За прошедший с моего выпуска месяц я потихоньку вышел на третий круг (огнешары получались вполне сносными), объездил все ближние и часть дальних деревенек, перезнакомился с двумя дюжинами сельских войтов, добыл себе экземпляр Гринхаулда, положил несколько шаек и неоднократно удостаивался благодарности Арибет. За это же время Брат Горанфло вследствие постоянных путешествий и обильного питания весьма окреп, а также благодаря своему необычному имени послужил фаэрунской литературе.

На вопрос Пайка, за что ослик получил такое прозвище, я пересказал ему якобы давнюю историю о приключениях благородного дворянина Шико и его друга монаха Горанфло. Мой вольный пересказ "Графини де Монсоро" и "Сорока Пяти" привел тетирца в полный восторг, он лихорадочно все это записывал и заявил, что обязательно напишет книгу. Как каждый уважающий себя фикрайтер, естественно, Пайк решил "отлитературить" давние события, к примеру, наотрез отказался убивать Бюсси, ну и добавить больше и любовных сцен, и поединков. Некоторые его записи я перечитал, вышло, на мой вкус, вполне даже ничего.

Бардом тетирец именно что работал, и в работе этой не было ни малейшего следа богемской неги. Его можно было сравнить со скрипачом в оперном театре, по сути, основными его обязанностями было исполнять в составе оркестра музыку на торжественных церемониях и приемах. Личное творчество Пайка его начальство интересовало не слишком сильно (хотя старшие барды и прослушивали, и критиковали ошибки), главным было играть в ноту. Нашер не собирался содержать ораву солистов, музыкантов и актеров, исполняющих то, что нравилось им самим. Как всякий уважающий себя паладин, властитель Невервинтера требовал порядка и соблюдения субординации во всех сферах деятельности, которые курировал.

И хотя Нашер нисколько не препятствовал тому, чтобы его придворные барды покидали двор, а то и город, ради вольной жизни, желающих выступать в замке нисколько не убавлялась. Вольная жизнь — не всегда сытая жизнь.

В принципе, Пайк, как он сам признавался, больше чем на пять лет задерживаться в городе не собирался. Отточить мастерство, собрать хороший репертуар, сделать себя имя, а затем можно и гастролировать десять лет по всему цивилизованному миру. А затем с огромным багажом знаний и определенной известностью где-нибудь осесть, возможно, и в колледж устроиться учителем, а то и свой основать. Ну а если повезет стать знаменитым...

А звездой мирового масштаба бард мог стать двумя путями: или просто будучи гением, или вместе с великим героем участвуя в великих деяниях, а затем долго и со вкусом расписывать прошедшее в мемуарах. Потому и тянуло бардов либо к известным уважаемым людям, чтобы попасть под тень их славы, либо в приключения и интриги (и этим успешно пользовались Арфисты).

К приключениям Пайка не тянуло, он их при желании и в Тетире мог наесться по самое "не хочу", а великих героев, к которым можно было примазаться, в округе было немного. Но последнее было не в характере Пайка, потому его компания и была мне необременительна. И даже Гракс не проявлял по отношению к барду какой-либо неприязни.

Так что, где-то раз или два в неделю (у барда был достаточно свободный график) он приходил в "Плащ Странника" обменяться новостями и просто потрепаться за жизнь, и там же часто заставал и Гракса. Вот так вот и собиралась за столом компания из трех представителей разных рас, профессий и жизненных позиций. Мультикультурность в отдельно взятой гостинице...

Официантка выставила с подноса еще и миску кнедликов, после чего коротко поклонилась и отошла. Вообще, кнедлики в заказ не входили, хозяин их добавил от себя в знак признательности. За то время, пока я у него жил и столовался, я постоянно помогал ему со всякой бытовой мелочью — починить заевший замок, наложить заклинание заморозки на ледник и прочее, что мне было несложно и полезно в качестве тренировки, а хозяину обходилось в разы дешевле вызова специалиста. Я не знал, сколько мне придется прожить в этом месте, так что старался и для людей, и для себя.

— Это ты мне лучше, бард, скажи, — спросил Гракс после того, как выдул махом полкружки и слопал кнедлик, — Чего-то там у Вас слышно, получит Дювалье роту или нет?

— Ну как сказать, — пожал плечами тетирец, — Все согласны, что Дювалье надо повышать, но вроде недавно Седос роту получила... В общем, Лорд может посчитать, что рано пока. Ну и Самого пока никто не спрашивал прямо.

— И рот не так уж много, — понимающе закивал дварф.

Девятка Невервинтера была для Нашера элитным кадровым резервов. Стоило какому-либо молодому офицеру отличиться, как правитель брал его на заметку и при случае мог принять в свои телохранители. За те год-два-три, которые проводил в Девятке очередной счастливчик, у Нашера окончательно формировалось мнение о нем, и тогда он переводил его либо на престижную должность, либо давал небольшой замок с леном на дальних рубежах. В результате почти вся военная верхушка, часть гражданской и все немногочисленные феодалы были выходцами из Девятки. Одна только Арибет взлетела по ступеням карьерной лестницы, не служив в Девятке, — настолько ее талант и авторитет были несомненны.

— А еще нам скинули заказ на хвалебную песнь о Дювалье. За победу над великаном...

— Под Старым Грильменем? — хмыкнул дварф, — Так нас там сотни две было. Хотя командовал наш рыцарь толково, не буду спорить...

— А песня и начинается словами "И отдал Дювалье приказ, и наступил победы час...". В общем, сочиняем, а то первый вариант забраковали. Ибо слишком пафосный.

— Хоть бы кто сочинил песню о другом подвиге, — влез я в разговор об одах, — К примеру, Дарлик из Тайлиса уговорил храмы прислать по жрецу...

— Вокин, Тира, Хельма? — спросил Гракс.

— Нет, основных государственных. Огмы и да, Тира и Хельма. Часовенка Вокин там и так есть. Им еще нужен жрец Чонти и все.

— Так в чем подвиг? — не врубился Пайк.

— Тайлисцы еще и каменную стену вместо частокола возводят. И храмы из камня будут. И Тайлис вполне может быть признан вскоре городом...

— А все потому, что кто-то перебил отличный заказ, — шутливо изобразил неудовольствие наемник, — Да можно было три тысячи содрать с деревеньки той!

— За что? — спросил я, — В тех камнеломнях всего лишь банда кобольдов завелась.

— Да, но об этом-то никто не знал. Я бы меньше двадцати человек на это дело не послал! Им по сотне — и тысяча гильдии. А один эльфийский колдун взял да за просто так все там и зачистил.

— И дальше что, Гракс?

— Да ничего, эльф, — вздохнул дварф и допил пиво, — Я же не волен тебе указывать.

— А с заказами нынче как вообще? — сменил тему Пайк.

— Ну... — пожал плечами бородач, — Не разбогатеешь, как раньше. Но на жизнь хватит. По округе теперь можно ездить без страха, и нас уже нечасто привлекают. Возможно, через года два нам мягко намекнут, чтобы мы выселялись.

— Без страха? — усмехнулся я, — Я же три дня назад лично вылавливал одну шайку...

— Вот именно, что вылавливал, — поддержал Гракса тетирец, — В двух милях от Амна разбойников можно и среди бела дня на тракте встретить. Невервинтер — очень спокойное место. Но да, оружие при себе лучше иметь наготове.

— Девять из десяти банд — оркоиды, — добавил дварф, — А на Юге оркам и гоблинам ловить нечего, их там бандюги из местных режут люто и без жалости. Дабы не мешали.

— Я знал одного барда оттуда, так он воспевал воров, которые не давали гоблинам разгуляться. Про то, что сами грабили, почти не упоминал, — Пайк иронически улыбнулся, — К слову, даже о ворах будут с большей охотой слушать, чем о твоем градоправителе. Ибо военная слава — яркая и быстрая, а каждодневный тяжелый труд... Труд уважаем, но ведь хочется, чтобы как в сказке. Отрубил дракону голову — сразу клад и принцесса в жены.

— Ну, вообще-то сам по себе такой поход — немалое напряжение сил и ума, — заметил я, — Что тоже не упоминается...

Глухой стук кованых сапог по доскам пола заставил всех в зале обернуться к двери. Но молодого солдата в сером плаще это нисколько не смутило. Он никак не пытался скрыть удовольствие пониманием того, что на него все вынуждены обращать внимание, ибо он — представитель власти. Хотя особо наглым поведение парня считать было нельзя, так, скорее, легкая заносчивость.

— Мага Глориндэрла ожидают в Замке Невер!

— Чей приказ? — поинтересовался я.

— Самой Леди Арибет! — громко ответил солдат, приняв весьма гордый вид. Ему было приятно себя чувствовать посланником могучей персоны.

— Да, странные дела творятся ныне, — пробормотал Пайк, прекрасно знавший, что мне не то, что в Замке, а даже вблизи него вообще лучше не светиться.

— Ну что же, — ответствовал я, поднимаясь со скамьи, — Хозяин, запишешь все на мой счет... Веди, солдат.

Благодаря наличию у меня провожатого (и непрошибаемому заносчивому виду этого парня) в Замок меня пропустили без проблем.

— Лиадис, я сожалею, что пришлось тебя в свободный день побеспокоить, но сегодня состоится важное совещание.

— Не стоит извинений, — поспешил заверить я свое прекрасное начальство, кажется, именно меня и ожидавшее в парадном зале, — И не то, чтобы я против, но мне как-то не по чину...

— А никого другого на твое место не нашлось. Из всех моих особых порученцев ты самый исполнительный, схватываешь все на лету, и, признаться, самый респектабельный. И ты свой, а не наемник, к тебе гораздо больше доверия со стороны влиятельных лиц.

— А в случае Лорда Нашера? — я мягко улыбнулся, давая понять, что всего лишь иронически подшучиваю, причем, больше над собой, чем над правителем.

— Он вчера днем отбыл в Яртар — какая-то орда прорвалась из Серебряных Пределов к Уотердипу, Союз Лордов ее собирается окружить и истребить. Заседание проводит Аарин. А если бы проводил сам Лорд Нашер, тебя я тогда вызвала бы обязательно. Тебе пора уже потихоньку предъявлять себя в позитивном ключе.

Эльфийка посмотрела на меня строго, давая понять, чтобы на совещании я вел себя прилично и рыцарей не избивал. Я лишь пожал плечами и завел разговор о своей недавней поездке за троицей авантюристов из "дружины", которые были посланы за тем же троллем, что и отряд Дювалье, но умудрились заблудиться: вошли не в ту пещеру и вышли на поверхность уже у Леса Невервинтер. Встретил я эту компанию уже на полдороги к городу — злыми, голодными, уставшими и не выспавшимися, и моя весть о том, что тролля благополучно закололи, настроения парням не добавила.

Граксу с Пайком об этом сегодня я рассказывать не стал, чтобы не позорить относительно родное подразделение, пусть даже и знаком был с остальными порученцами Арибет исключительно шапочно.

Особо знакомств заводить и не приходилось — ротация в отряде была довольно сильной. Причем погибшими, как в случае с Кразтиком, отряд терял на самом деле немногих, большинство просто устраивались в более спокойные места, точнее, Арибет устраивала. Сам факт службы у Арибет, пусть даже и недолгой, был прекрасной рекомендацией для того, чтобы устроиться охранником вельможи или богатого торговца, а то и в стражу какого-нибудь городка. Паладины ведь умеют различать в человеке добро и зло, и в "дружине" бандитов и убийц не было (такие личности даже не рискнули бы заявиться на пороге у Арибет). А так, искатели наживы, авантюристы с тягой к приключениям, идеалисты в розовых очках — были.

Пока что дольше всех в отряде держался какой-то полуорк (целых восемь месяцев), которого никто не хотел брать к себе из-за его весьма звероподобного устрашающего вида и перемежаемой рычанием речью. Было и еще несколько старожилов, но на совещание Арибет позвала меня. Не скрою, мне это было очень лестно и несказанно меня грело.

Конечно, я уже докладывал о том, как эти трое господ на практике доказали, что из-за дурной головы страдают ноги и обувка, но весьма кратко — Арибет тогда спешила на очередное какое-то очень важное совещание. Сейчас же я, пользуясь тем, что мы все равно ожидали остальных участников организованного Гендом заседания, рассказывал все подробно, причем не с целью "утопить" сослуживцев. Та большая гора, где парни заблудились, была в дырках как сыр, с двумя десятками входов-выходов — идеальное место для разбойничьей шайки, всегда есть возможность улизнуть от облавы. В общем, с горой надо было что-то властям решать, хоть бы и заселить в пещеры несколько семей дварфов...

— Господа, леди, Лорд Генд просит Вас подняться, — статный эльф средних (300-400) лет в наряде строгих тонов коротко поклонился и с достоинством повел толпу собравшихся внизу в помещение, где главный разведчик собирался провести совещание.

— Я докладную напишу по поводу этой горы, — сказала мне Арибет, переступая порог залы, — Но решаться эта проблема начнется нескоро, это вопрос третьестепенной важности — она же фактически у самого Леса. У города есть дела поважнее, но, разумеется, даже такую мелочь будем иметь в виду.

Зала для совещаний представляла собой большую комнату с высоким потолком, с двумя рядами столов и огромной картой Побережья Мечей напротив них. Помещение было прекрасно освещено благодаря светло-серому цвету камня, из которого был сложен замок и шести высоким стрельчатым окнам, два из которых были открыты настежь из-за очень теплой погоды. Над головой висели три довольно симпатичные люстры, а в углу был расположен большой камин.

Еще один стол, как и полагается в аудиториях, располагался в углу между стеной с окнами и стеной с картой, и возле него стоял сам Аарин — крепкий темнокожий мужчина среднего возраста, одетый, конечно, не в свой буро-оранжевый кожаный доспех, в котором он щеголял целых три главы игры, а в обычное городское платье. Если бы не дреды и цвет кожи, так и вообще бы из толпы не выделялся. Впрочем, возможно, и с дредами он не вызывал к себе особого внимания на улице — в городе царила мультикультурность.

— Прошу всех садиться, — серьезным и несколько усталым голосом произнес калишит, — Те вопросы, которые я внесу на обсуждение сегодня, разумеется, должны рассматриваться при непосредственном участии Лорда Нашера, но время не ждет. Сегодня утром подтвердилась весьма важная информация. Против Невервинтера плетется заговор.

Несколько человек сдержано кивнуло, но бурной реакции ни у кого не возникло. Для всех этих рыцарей, священников, магов и чиновников, которые внимали словам Генда, заговоры против страны были чем-то вполне привычным.

— Как многим известно, четыре месяца назад в город прибыли представители Тэя с предложением открыть свое представительство. Лорд Нашер по понятным причинам распорядился выставить их за порог. Неофициально через моих людей им было передано, что при попытке организовать в пределах нашей зоны влияния рассадник коррупции и контрабанды все тэйцы в пределах наших возможностей будут ликвидированы.

— Но так же нельзя! — поднялся с места какой-то высокий худой седой мужчина со строгим лицом, — В конце концов есть суд! Тир...

— По закону разбираться с тэйцами долго и нерезультативно. Они очень часто сбегают из тюрем, — пояснил Генд, — Лорд Нашер меня в этом вопросе поддержал. Мы не карманных воров ловим, чтобы степень вины выяснять. С тэйцами и так все понятно.

— Это не по закону, — продолжал упорствовать долговязый старик.

— Есть тайное постановление Лорда, — сквозь зубы признал калимшанец, — Замечу для всех еще раз — тайное. Приказ отдан.

— Ближе к делу, Аарин, — попросил кто-то из задних рядов.

— Три месяца назад стали приходить вести о странной гибели посевов. Жрецы установили, что на полях распыляли яд, — разведчик взял паузу, выжидательно взглянул на аудиторию, но вопросов ему никто не задал, и Генд продолжил, — Два с половиной месяца назад барон Кайфинн с дружиной сумел подловить одну из групп отравителей. К сожалению, пленных он не взял — противник дрался насмерть. После обыска было установлено, что группа прибыла из Лускана, если конкретно, это были люди Терла. Замечу, что за все время со дня встречи с тэйцами наши патрули и разведывательные отряды неоднократно подвергались нападениям.

— И почему это неизвестно нам? — с усмешкой спросил Дренмонд, номер один в Невервинтеровской Девятке, могучий широкоплечий светловолосый мужчина, родом из Долины Ледяного Ветра.

— Патрули из города они не трогали, а вот провинциальным гарнизонам пришлось проводить внеочередной набор. Из городских войск потери несла только армейская разведка, которая не входит в реестр нашей армии. Это карманная организация Леди Арибет.

— Которая в этих стычках с лусканцами потеряла четверть состава, — ледяным тоном тут же произнесла паладин, — Мои подчиненные отдали жизнь за Невервинтер, Аарин.

Народ поежился от холода этих слов, причем проняло даже прожженного циника Генда.

— Прошу прощения, Леди, мои слова были крайне неудачны и оскорбительны. Я весьма сожалею.

Арибет величественно кивнула, показывая, что извинения приняты, и калишит продолжил:

— Вынужден признать, именно разведчики Леди Арибет и достигли ключевого успеха. Им удалось поймать живьем одного из тэйских магов. Мы допросили его...

— Насколько его словам можно верить? — тут же задал вопрос Дренмонд, недовольно хмурясь и играя желваками.

— Мы его разговорили, — не стал вдаваться в подробности Генд, но всем присутствующим стало ясно, как именно тайная служба проводила допрос.

— Слышал я, — ехидным голосом экзаменатора протянул долговязый старик, — Что у Вас в подчинении, Генд, даже жрица Ловиатар есть.

— Это не доказано, — без малейших эмоций ответил калимшанец, — И недоказуемо.

— Будем надеяться, что недоказуемо, — кивнул головой старик, — А то скандал может выйти знатным.

— Скандала не будет, — пообещал главный шпион, — И тем знаниям, что мы получили вследствие допроса, можно верить. Выяснилось, что тэйцы решили действовать шантажом и угрозами, показав этим, что могут доставить нам проблем. Обычные действия преступной группы, которая занимается вымогательством. Зная о том, что мы в Горах Меча решили основать рудники, тэйцы решили устроить у нас проблемы с продовольствием. А мы и так вынуждены будем в Голденфилдз закупать зерно в этом году, чтобы прокормить шахтеров. Для своих целей они вошли в сговор с лусканцами, используя их как наемников.

— А после ареста своего представителя они разве не должны были притихнуть? — поинтересовалась высокая полная блондинка в роскошной одежде.

— Они и в самом деле на какое-то время притихли, а нам удалось обезвредить еще несколько групп отравителей. Но сегодня утром я получил информацию, что в Доках были замечены личности с внешностью тэйских магов. Проникнуть они могли только с помощью контрабандистов.

— Что мешает прижать контрабандистов окончательно? — хмуро спросил Дренмонд, — К каждой шайке по соглядатаю приставить можно?

— Это как раз второй вопрос, который я бы хотел поднять сегодня, — на лице калишита впервые появились признаки внутреннего волнения, — Я считаю, вернее, по моим данным, наше шпионские и разведывательные структуры не справляются со своими делами...

— Ну так тебе и карты в руки, — старший рыцарь в Девятке окончательно стал похож на грозовую тучу. И гроза эта разразиться не замедлила, — Генд, раньше тебе помощь никогда не требовалась, ты только о результатах докладывал и только Лорду. А сейчас ты нас всех собрал и что-то долго и муторно тянешь. Твои шпионы могут без проблем перерезать и тэйцев, и местную сволочь. Если нужно — привлечем роту солдат. Две, три, сколько скажешь. Но ты что-то жуешь слова, как корова жвачку. Окажи милость, скажи нам прямо, чего ты такого задумал, что самому исполнять боязно.

— Лорд Дренмонд, у меня в руках далеко не вся колода, если уж выражаться, как Вы. Не все тайные сети подчинены мне. Я занимаюсь в основном внешними врагами Невервинтера, а всякую шпану должна держать под контролем городская стража. И мои люди не рейнджеры, чтобы по лесам выискивать логова всякой швали.

— Чего ты хочешь? — сквозь зубы рыкнул северянин, — Людей? Денег? Чего?

— Я хочу, чтобы мне не приходилось отвлекать своих подчиненных на задачи, которые не входят в сферу моей компетенции, — спокойным голосом ответил калимшанец, — В городе действует шпионская сеть Леди Офалы, причем о целях этой сети я ничего не знаю, но благодаря ее заступничеству больше дюжины известных воров на свободе. У Звездного Покрова своя сеть, у тирианского духовенства — своя. Недавно мы отпустили на свободу какого-то увлекающегося призывом демонов колдуна только потому, что он — агент Храма Сиаморф. И простите меня, Леди Арибет, но у Вашей наемной дружины вообще нет никаких четко установленных обязанностей, кроме исполнения Ваших приказов. А еще у нас есть Торговые Клинки. Если коротко, то я не считаю нужным, чтобы мои люди и дальше исполняли обязанности других структур, заодно собирая на них информацию. Все наши разведывательные сети надо свести в несколько больших и правильно организованных структур, каждая из которых должна заниматься своим делом и не лезть в чужие.

— Аарин, все, что ты сказал, правильно, — вынесла свой вердикт Арибет, — Но почему ты с этой инициативой не выступил раньше? Давай отложим этот вопрос до возвращения Лорда Нашера?

— К тому времени снова все вернется на круги своя, — позволил себе легкую усмешку шпион, — Только серьезные дела вроде того, что мы обсуждаем сегодня, могут заставить всех сидящих наплевать на интересы своих ведомств ради блага всего города. В спокойное время всякие дополнительные секции только множатся.

Эльфийка кивнула, признавая справедливость замечания.

— Предлагаю я следующее, — стал развивать успех Генд, — Во-первых, переподчинить шпионские сети Храмов...

— Это исключено! — взвился со своего места Фентик Мосс, — Лорд Генд, тайная разведка Храма Тира...

— Никуда не годится, — сказал как отрезал Аарин Генд, — Ваши люди, аббат Мосс, — дилетанты.

— Я не спорю, в мастерстве наши разведчики уступают агентам Тайной Службы, — признал Фентик, — Но нас ведет Тир! Мы действуем по Его Воле и в этом наша сила!

— Аббат Мосс, — Генд строго взглянул на священника, заставляя того смутиться, — В интересах города...

— Недопущение ослабления влияния Храма Тира, — закончил вместо калимшанца еще один священник-тирианин, крепкий среднего возраста мужчина с короткой стрижкой и умным лицом, — Хотя бы потому, что доказать наличие в рядах Вашей службы той самой жрицы Ловиатар мы сможем. И еще мы — естественная защита города на случай, если Ваши люди, Лорд Генд, начнут крутить какие-то свои дела под видом государственных. Мы — те, кто не позволит Вам таскать людей в пыточные без решения суда.

Ни единого слова неправды священник не сказал, но при этом дал понять Генду, что конфликт с Храмом Тира для Тайной Службы ничем хорошим не окончится. Да и взгляды большинства присутствующих на главного шпиона буквально светились неприязнью.

— Как всем Вам будет угодно, господа, — сказал Аарин после небольшой паузы, — Информацию о тэйских магах я Вам дал. Разбирайтесь с ними сами. Но учтите, если они уничтожат наши продовольственные склады — нам придется думать, как избежать голода. Совещание окончено.

Спустя четыре дня, район Доков.

— Так все-таки, капитан, подумайте еще раз, пожалуйста.

— Я вынужден отказаться, — сухо ответил моряк, сверля меня тяжелым взглядом.

— Ну, хорошо, сто Вам и двести матросам, — попытался я еще раз соблазнить собеседника на некоторые нарушения торговой этики.

— Мы — честные моряки, сударь, — с достоинством произнес морской волк, — И я бы попросил Вас удалиться с моей шхуны.

Я раздраженно пнул ближайшую канатную бухту и стуча каблуками дорогих туфель, спустился по трапу на пристань. Очутившись на твердой земле, я сделал шумный вздох, изображая таким образом попытку успокоиться, и незаметно осмотрелся. Неприметный мужчина неопределенного возраста продолжал делать вид, что любуется седыми барашками волн, но раз уж я его второй день замечаю в непосредственной близости от себя, то можно сделать два вывода: либо он — агент "дружественной" службы, либо тот, на кого я пытаюсь выйти. Причем, второе более вероятно, чем первое — все шпионские сети сейчас заняты ловлей неуловимых тэйцев, а не мониторингом общей ситуации. Бритоголовые волшебники с татуированными лицами отлично маскировались, чего нельзя было сказать об их "ловцах". Вчера на глазах всего порта Серые Плащи повязали какого-то измазанного гримом юношу, который до этого яро косплеил крутого бандита, и сдали его в ближайший храм Хельма, чтобы его там от сумасшествия исцелили. Как мне удалось узнать вечером от Арибет, хельмитом тот юноша как раз и был, и старшие жрецы его долго отчитывали за идиотскую маскировку.

После того как Генд принципиально умыл руки, все остальные шпионские организации посчитали делом чести самим поймать тэйцев и утереть калимшанцу нос. У большинства получалось из рук вон плохо, неумелых шпионов воры различали за версту и обходили десятой дорогой. Причем, можно сказать, что неопытным юнцам повезло, некоторые их более опытные коллеги, сумевшие выйти на след диверсантов, попали кто в лечебницу, а кто и на кладбище.

Арибет, не хуже Генда понимавшая, что Невервинтер близок к оглушительному провалу, своих наемников вынюхивать след тэйских магов не послала (из тех шпионы были никакие), поручив это дело одному мне. Она не надеялась, что я смогу выловить в одиночку кучу диверсантов, но проверить меня и в шпионских делах считала нужным и для себя, и лично для меня — в целях приобретения опыта. И благодаря паладину, кстати, я был обязан форой — на вечерних планерках она сообщала мне общие результаты дневных поисков. Остальные держатели "служб безопасности", конечно, сообщали только то, что считали нужным (каждый стремился отличиться), но и этого было достаточно, чтобы понять, насколько тяжело идет поимка преступников.

Толпы неопытных разведчиков сильно всколыхнули тихий омут теневого Невервинтера. Нечистая на руку публика удесятерила осторожность, и пытаться найти прямой выход на контрабандистов я посчитал бесперспективным. Конечно, можно было начать отлавливать всяких подозрительных личностей, допрашивать их в стиле пресловутой жрицы Ловиатар, а затем трупы в море, и повторять этот алгоритм до тех пор, пока не выйду на Красных Волшебников, но тэйцы бы наверняка затихарились еще до того, как я бы вышел на протащивших их в город контрабандистов. Так что пришлось действовать хитрее.

Так в городе объявился Зафаль Гринфанэль, представитель торговой фирмы из Амна, пытавшейся построить в Невервинтере дочернюю структуру не совсем законными методами. Эльф с надменным лицом, волосами, собранными в пучок на затылке, в дорогой, но без позолоты и излишней вычурности, одежде и явным непониманием местных торговых реалий. И сейчас этот эльф зашел в "Пшеничную таверну" промочить горло.

После того, как я осушил четвертый стакан напитка под названием "данн" — две трети рома и треть пшеничного самогона, — соглядатай решил, что я вполне уже готов к откровенному разговору, и подошел к моему столу.

— Господин Гринфанэль...

— Гринфальц, — поправил его я. От удивления мужчина даже на пару секунд замешкался.

— Хорошо... Господин Гринфальц, я тут слышал... Не позволите ли присесть?

— Да сколько угодно, — махнул я рукой, после чего гаркнул в зал, — Эй, девушка...

Официантка неспешно (никто из нас пиратом или крутым парнем не выглядел, и девица явно показывала, что она нас уважает исключительно за золото, серебро и медь в наших кошельках) подошла к нашему столику.

— Еще данна? — грубо спросила она, протирая грязным передником не самый чистый стол.

— Нет, что Вы, красавица, — вдруг сказал мой собеседник, — Вино с сыром Смерть Катоблепас.

— А деньги есть? — официантка недоверчиво потянула носом.

Контрабандист (ну а кем он еще мог быть) небрежным жестом кинул на стол три золотых монета, которые девушка моментально сгребла.

— Видите ли, господин Гринфальц...

— Гринфанэль, — в очередной раз я сбил с толку деятеля криминального мира, — Чего уж теперь...

— Позвольте полюбопытствовать, с чем это связана такая смена имен? — не сдержал контрабандист любопытства.

— Торговлю держат либо люди, либо карлики, либо джинны. Эльф-торговец — это... как-то неправильно. Чтобы их не коробило, каждый раз, когда меня упоминают, — "Вот с кем это мне вести дела приходиться!" — я и считаю теперь нужным изменить фамилию. Но ведь в документах-то все равно значится "З. Гринфанэль".

Губы собеседника исказила презрительная улыбка, а его взгляд выражал явное сомнение в моих умственных способностях. Но тут с похвальной исполнительностью (вызванной, конечно же, платежеспособностью клиента) официантка принесла нам два больших стакана вина и плошку, на которой маленькой горкой лежали высохшие серые плоские пластинки какого-то мяса, больше всего своим видом напоминавшие чипсы серого цвета.

— Вы знаете, Гринфальц, что это такое — "Смерть Катоблепас"? — контрабандист мечтательно улыбнулся, — Катоблепасы — очень опасные твари, и водятся они очень далеко. Но когда они помирают, своей смертью или нет, после них остается громадная туша. Но мясо их весьма специфично и жестко. И ядовито в больших дозах. Его нарезают, даже состругают на тонкие пластины, вымачивают год в специях, чтобы избавиться от яда, да и вкус улучшить, затем сушат в специях, ломают — и можно подавать к вину. Под Смерть Катоблепас даже самое дрянное винцо идет как нектар.

С этими словами он положил в рот одну пластинку, аккуратно ее пожевал и быстро запил большим глотком вина.

— Хыыыыыыыыыыыыыыыыыыых! — сделал контрабандист глубокий выдох, — Попробуйте, Гринфальц.

— А почему его сыром называют, если это мясо? — я с интересом покрутил в пальца пластинку.

— На вкус как очень острый сыр, — пояснил ценитель экзотической кухни, глубоко дыша.

Я вкинул пластинку в рот.

Острый — это было не то слово, мясо катоблепаса буквально горело во рту. Тщательно прожевав его, я проглотил, не запивая и даже не притрагиваясь к кубку. Контрабандист на это смотрел, широко раскрыв глаза.

— А с Вами можно иметь дело, Гринфальц, — пробормотал он с некоторым восхищением, — Но, прошу Вас, запейте, не надо перед публикой играть бывалого морского волка.

Я послушно сделал большой глоток вина.

— Так все-таки, Гринфальц, — перешел наконец он к делу, — Чем это Вы собирались торговать?

— Калимшанским шелком, — пожал я плечами, — Я уже договорился с одним торговцем из Серебряных Пределов, то согласился купить его у меня по нужной моему нанимателю цене.

— И сколько это? — быстро спросил собеседник, буровя меня испытывающим взглядом. По его прикидкам я уже должен был быть сильно пьян. Но организм монаха воспринимал алкоголь как яд и нейтрализовывал его действие.

— Сто сорок за тюк. А в Калимшане тюк шелка — восемьдесят. Сто тюков — 14 000 золотых прибыли. Десятую часть, 1400 золотых, надо отдать Невервинтеру, шесть сотен — наем команды и корабля. Мой наниматель дал мне 8600, вернуть ему я должен 12600.

— Четыре тысячи чистой прибыли, если все пройдет гладко. Выгодное дело, — согласился контрабандист, — А Ваш интерес?

— Двести золотых, — мрачно произнес я, — Больше мой купец не даст. И мне это не нравится.

— И каков Ваш план?

— Предположим, я не плачу пошлин Невервинтеру. Конечно, торговцу придется сбавить цену, чтобы тот принял контрабанду, но даже если я продам по 130 за тюк при тех же расходах на корабль и матросов, то будут довольны все — и наниматель, который получит свои 12600, и купец, сторговавший по выгодной цене шелк, и я, когда положу себе в карман четыре сотни. Ну, и про комиссионные свои не забуду.

— Да, довольны все, кроме Невервинтера, — заметил собеседник.

— Их довольство меня волнует постольку, поскольку они могут до меня дотянуться. Но главная проблема от Нашера, что нанять корабль легально я не могу. А нелегально моряки не хотят провозить груз за дополнительную плату. Хотя и шелк весит немного, и триста золотых для них не лишние. Надо будет завтра поднять цену до четырех сотен. Максимум, конечно, до шести — то есть, они получают двойную оплату рейса. Но выше я поднимать не могу — смысл мне рисковать за сумму, которая меньше четырех сотен?

Я съел еще одну пластинку, хлебнул вина и закрыл глаза, изображая крайнюю степень опьянения. Контрабандист тоже навернул сыра, после чего некоторое время молчал.

— Гринфальц, — потряс он меня за плечо где-то через минуты три, — Гринфальц, очнитесь.

— А? — открыл я глаза, — Что?

— Вот что, Гринфальц, я так понял, если за 8000 золотых Вы покупаете шелк, а за 13000 продаете, то в сумме своя прибыль и прибыль команды — 1000.

— Именно так, — я кивнул.

— Есть тут человек... Возможно, нам удастся договориться с кем-то, кто готов будет купить шелк по 135 за тюк. Тогда нам и Вам предстоит разделить между собой полторы тысячи. Думаю, поровну будет справедливо.

— Я согласен, — еще одно пьяное мотание головой вверх-вниз.

— Давайте сегодня я Вас отведу в гостиницу, Вы проспитесь, а завтра мы пойдем к нашему капитану и обсудим детали сделки.

— Вы правы, — не стал я спорить, — Но не переживайте, до "Морского Быка" я и сам дойду.

В целях конспирации я в последнее время жил в этой относительно презентабельной портовой гостинице, о чем мой собеседник был прекрасно осведомлен.

— Да мне не тяжело. А по пути я Вам такую историю расскажу...

В дверь раздался тихий стук.

— Гринфальц, это я, — раздался голос вчерашнего собутыльника, — Вы готовы?

— Полностью, — ответил я чистую правду.

Все заклинания выучены, в манжетах и карманах спрятана пара дюжин сюрикенов, а настроение было весьма приподнятое — я, в конце концов, ухватил хоть какую-то ниточку, что могла привести меня к тэйским диверсантам.

— Капитан высказался очень даже за, — просветил меня контрабандист, когда мы спускались по лестнице вниз, — У нас сейчас все дела встали. В городе большой переполох.

— Отчего?

— Да как обычно... — философски произнес поедатель катоблепасов, — Кое-кто решил быстро сорвать большой куш, не думая о своих товарищах.

Завязывать глаза он мне не стал — не посчитал нужным, видимо, считая, что я и так не смогу запомнить дорогу до их логова. Признаться, это и в самом деле было нелегко, лабиринт узких улиц Доков мог запутать почти что каждого. Но у кого-кого, а у магов с памятью все в порядке.

Жилые кварталы сменили складские районы, и через двадцать минут спешной ходьбы контрабандист привел меня к двухэтажному деревянному лабазу.

— Это Макрин, — сообщил мой спутник широкой двери, предварительно простукав необходимый сигнал, — Со мной клиент.

Нам тут же открыли.

Признаться, я таки ожидал встретить внутри толпу мрачных небритых головорезов в матросских робах и с широченными тесаками в широких мозолистых ладонях; хотя прекрасно понимал, что так мне кажется из-за сложившихся стереотипов. Реальность не преминула меня обломать.

Из четырех контрабандистов небрит, а вернее, просто бородат был лишь громила-охранник, одетый в легкую кожаную броню. Моего провожатого Макрина тоже было сложно принять за карибского или хотя бы вестгейтского морского волка, да и двое других выглядели вполне прилично. Один из них был молод, веснушчат, широкоплеч и вовсю ухмылялся, а последний из четверки, пожилой грузный мужчина в темном костюме так и вовсе напоминал мне вчерашнего капитана... э нет, позавчерашнего! Это точно был один из тех моряков, которые послали Зафаля Гринфанэля с его шелком.

— Рад повторной встрече, капитан, — усмехнулся я, — Никак передумали.

Тот лишь недовольно нахмурился.

— Я с незнакомыми людьми... да и эльфами тоже... не связываюсь. Но Макрин считает, что тебе можно доверять. Все бумаги оформлять будешь ты, а мы прибудем, куда нужно и перевезем. Сразу говорю — рейс будет через три недели, то есть, наш плановый...

— Меры безопасности? — полюбопытствовал я.

— А что, предлагаешь лишний раз давать на лапу Теневым Ворам? — оскалился контрабандист, — Так никакой не прибыли не дождешься. Надеюсь, ты по пьяни хвастать не будешь, иначе сам понимаешь...

— Мне как инициатору — нож в бок, а Вам, капитан, долг нарисуют?

— Может, наоборот, — пожал он плечами, — Проверять не хочется... Так что, хватит с них взятки за один груз, а не за два. Не люблю работать в Амне.

— Боюсь, и не придется, — сказал я со вздохом. Пусть мы играли за разные команды, но эти парни мне успели понравиться. Интуиция и свои наблюдения подсказывали, что конкретно эти деятели теневого мира партнеров кидать не будут. Так что я даже пожалел, что действительно нет под рукой ста с лишним тюков калимшанского шелка, — По крайней мере, в этот раз. Я от армейской разведки.

Признание на секунду огорошило контрабандистов, а затем все четверо среагировали, каждый по-своему. Громила схватился за кинжал, рыжий парень выругался и сжал кулаки, Макрин просто стоял белее снега, а вот капитан и выдал нужную инфу.

— Да чтоб тебя, Ван Шерин, осьминога тебе в зад! — в сердцах ругнулся пожилой моряк, — Чтоб на тебе вроки по Абиссу скакали... Отставить оружие!

Повинуясь крику капитана, рыжий и громила, ожидавшие только команды "фас" (не убить, конечно, а схватить для допроса), были вынуждены отложить на время свои кровожадные планы.

— Я не от Генда. И не от храмов. И не от Офалы. Мне все равно, кто и что через кордоны таскает, если это не рабы и не дурь. Мне нужен тот контрабандист, который протащил в город лусканцев и тэйцев.

— А если мы тебя чикнем? — вдруг спросил рыжий, грозно супя брови. Я внимательно взглянул на него и понял: не "чикнет", ибо не убийца. Избить — может, а вот хладнокровно прирезать — нет.

— Это будет очень идиотски, — отрезал я, — Капитан, я не знаю, что там по Вашему кодексу, но мне кажется, что этот Ваш Ван Шерин его точно нарушил. Хотя бы тем, что перекрыл воздух другим...

— Да он мог его хоть сто раз нарушить, — тихо произнес Макрин, уставив глаза в пол. Похоже, он сильно переживал свою неудачу, — "Белое Знамя" давно бы уже на дне гнило, но никто не хочет переходить дорогу пиратам.

— Это верно, — глухо сказал капитан, — Вот что, господин Гринфанэль, будь Вы хоть трижды от властей, но угроза ареста — это ерунда по сравнению с проблемами от Терла.

— Значит, будут проблемы от Генда, — начал я выкладывать остальные карты с руки, — У нас тут очень некстати вспыхнула конкуренция различных служб. Тайная Служба отказалась ловить тэйцев, и теперь их ищут всякие мелкие разведсети. Если никто их не поймает — тэйцы уничтожат наши склады. Нашер вернется, усилит Генду полномочия и прикажет отплатить за позор. И с кем в первую очередь город сквитается? С Вами, господа контрабандисты — до Терла не так-то просто дотянуться.

Капитан лишь отрицательно помотал головой.

— Как-то слишком тупо как для наших бонз.

— А чего бы и нет? Зерно-то можно и закупить... да что там, мы и так его закупаем. Город живет производством и торговлей... Честно говоря, капитан, я и сам не знаю, что замыслил Генд. Моя задача — накрыть всю шайку одним махом...

— А нам какой от этого толк? — недовольно воскликнул рыжий контрабандист, — Уж нам-то лишние враги не сдались никак...

— А какой ты толк хочешь? — переспросил я.

— Чтобы нас вообще не видели, — ответил за своего моряка капитан, — Мы не хотим ни переходить дорогу властям, ни помогать им, мы вообще желаем, чтобы о нас знало как можно меньше народу. К сожалению, об этом остается лишь мечтать.

Макрин еще сильнее опустил голову. Посредник от команды, допустивший такой промах, мог и не дожить до конца ночи... с более жестким капитаном — так уж точно.

— Что-то ценное у Ван Шерина на корабле есть?

— Ничего такого, за что бы стоило рисковать шкурой, — отрезал капитан, — Зато вот у его гостей груз слишком хороший...

— Сам он по себе никто, — тихо добавил посредник, — Тэйцы и без него наладили очень неплохую торговлю с Тайным Братством... А через Терла — так еще и с Ворами Тени. Ван Шерин нужен этому картелю лишь как проводник здесь и как еще один тайный склад. Один из его матросов в "Пшеничной" хвастался, что их база забита редкими товарами...

Капитан рассержено хлопнул ладонью по стоявшей рядом бочке.

— Знаешь что, Макрин, — проникновенно обратился он к помощнику, — В одну авантюру ты нас уже ввязал. А теперь, пытаясь оправдать себя, ввязываешь и в другую...

— Но куш-то там приличный может выйти? — поинтересовался я.

— Самый большой куш — это ограбить дворец морского короля, — отрезал старый моряк, — Вот только никто из пиратов на трезубцы не рвется. А тэйцы... тэйцы и похуже чего придумать могут, куда там тем рыбоящерам...

— Я могу дать слово, что не сдам властям, — стал я выдавать авансы, — Даже если вообще ничего от Вас, капитан, и не узнаю. Но провал этой миссии, мой или других авантюристов от разведки, точно приведет к разгрому всей контрабанды в Невервинтере. А я готов разделить наполовину добычу со склада Ван Шерина.

Брови капитана поднялись, потрескавшиеся губы прошептали несколько ругательств, а затем он обменялся быстрыми взглядами с Макрином. Но ко всеобщему удивлению первым отозвался рыжий.

— Да там добра хватит, чтобы всем выйти из дела! А у тебя, стражник, много людей в отряде?

— Один я, — издал один жутко нескромный маг, после чего жутко нескромно хмыкнул, — Поверь, мне вся эта шобла не соперники. И я не стражник...

— Да понял я уже, что ты маг, — махнул рукой капитан, — Допустим, поверю, что ты всю шайку можешь накрыть, хотя вериться в это так себе... А как ты представляешь себе всю операцию?

— Вы отводите меня к базе — я ее всю зачищаю и подаю сигнал. Вы нагружаете корабль и драпаете...

— Куда?! — усмехнулся пожилой моряк, — Весь этот груз контрабанды мы нигде не продадим. Вернее, придется года четыре продавать небольшими частями. Начнем торговать в Уотердипе или во Вратах Балдура — посадят власти. А если в Калимпорте — местные не сдержатся и отберут все силой.

— Иллитиум, капитан! — вдруг отозвался и Макрин, причем в его голосе уверенности поприбавилось, — Три центнера иллитиума! Ван Шерин сам недавно проболтался. Амнийцы готовы его купить почти что по любой цене. Если договориться с Храмами...

— Это будет наша последняя операция, — спокойно закончил предложение капитан, — Теневые Воры не простят. Если после этого мы нелегально будем перевозить хотя бы гвоздь — нас тут же сдадут властям. И уж тогда твои церковники нас с удовольствием повесят.

— А Храмы согласятся купить контрабанду? — полюбопытствовал я.

Кроме "Неверевинтера", проходить мне приходилось и "Балдур Гейтс", где и в самом деле Храм Хельма давал квест на иллитиум — один из немногих металлов, на которые можно накладывать одновременно и магические, и божественные чары. К тому же он легче железа, а кузнецам с ним несложно работать. Если из этого материала создать, к примеру, дверь, то в результате можно получить одновременно произведение искусства и надежную защиту. Но так как металл это был редкий (а потому дорогой), мало кто мог себе позволить с ним работать. Но Аскатла — город более чем богатый.

Сомневался я в другом: по игре я помнил местную церковную верхушку как людей довольно жестких, фанатичных и к сантиментам не склонных; да вдобавок еще и любящих поездить на чужом горбу. Нашер по сравнению с ними — тот еще либерал, а уж Арибет с ее благосклонным отношением к авантюристам — чуть ли не местный Мартин Лютер. И тревожило меня, что Храмы не постесняются конфисковать товар, даже не делясь с Советом Шести — официальной тамошней властью.

— Придется принести клятву жрецам, что товар не краденый, а взятый с бою, — пожал плечами моряк, — А затем писать прошение о помиловании за прошлые прегрешения. За иллитиум подпишут без разговоров, но без того, чтобы нас унизить, хемлиты не смогут. И только затем, когда они решат, что достаточно вымыли нас и свои наглые лапы... Только тогда они и выложат золото. А остальной товар придет продать официально. Цена не всегда будет выгодна...

— Ой, да ладно Вам, капитан, — опять влез в разговор рыжий верзила, — Мы же его сами не покупали. Ниже того, чего он стоит, никак не продадим...

— Заработаем мы много, даже с учетом того, что половину придется отдать тебе... Кстати, а как твое начальство отнесется к твоим художествам?

— Непосредственное, конечно, восторгаться не начнет, но поймет, — не удержал я улыбки, вспомнив своего прекрасного командира, — А Нашер с Гендом могут идти расцеловать в задницу катоблепаса.

Со стороны Макрина раздался короткий смешок.

— Так что решаем, достопочтенные господа контрабандисты? — решил я подвести итоги. В конце концов, ночь не настолько уж и длинна.

Взгляды троих моряков скрестились на своем капитане. Все теперь зависело от того, как оценивает риск этот бывалый и умный морской волк; перечить капитану никто бы не стал.

— Макрин, — тяжело произнес он после минутного молчания, — Эти слухи о богатствах тэйцев хоть правда?

— Думаю да, — отозвался посредник, — Информация о новых богатых клиентах Ван Шерина появилась еще до того, как Нашер выставил тэйцев за порог. Невервинтер — очень удобная стоянка для торговли с Севером, а то и с Руатимом. Они ведь даже пытались и легально арендовать два склада...

— А что такого ценного на Севере для Тэя? — спросил я, — Не самая богатая область.

— Хотят по дешевке скупать пиратскую добычу. Довольно выгодно — деваться-то пиратам особо некуда.

— Тогда Тэй станет прямым конкурентом Лускана, — возразил я.

— Ну, не конкурентом, а вот мешать будет. Терл рискует нарваться на недовольство остальных капитанов.

— И Тайного Братства?

— Э, а это уж и нет! Кто еще, кроме Тэя, захочет поставлять Братству магические реагенты? — усмехнулся Макрин, — Братству тэйцы нужны, а Курту и другим — ну нисколько... Но вот если бы Красным Магам удалось бы договориться с Нашером, через два месяца здесь бы было не протолкнуться от руатимцев, а то и нелантерцев... Верховным капитанам усиление конкурентов — поперек горла, Терл сильно нарывается на неприятности. Но пока за ним стоит Тэй, никто эту погань не тронет.

— А кому сейчас сбывают добычу нелусканские пираты?

— Лускану. Или контрабандистам — за половинную цену.

За время пребывания здесь я успел хорошо изучить местную географию, да еще и в том мире видел полную карту материка. Но, конечно, в геополитических вопросах меня никто просвещать не собирался — не по Семену треуголка. А так как интернета в Ториле нет, то для само-просвещения в подобных тонкостях нужно общаться со знающими людьми и постоянно анализировать информацию... Впрочем, а сколько процентов людей Земли-0 знает о ключевых особенностях торгового партнерства ну, к примеру, Турции и Ирана?

Собственно, о чем я и так знал — так это о том, что на западном побережье Фаэруна находятся целых три очага морского разбоя. Причем, самым богатым и грозным является как раз не Лускан, а Нелантерские Острова, которые усиленно вредят морской торговле трех южных королевств — Амна, Тетира и Калимшана. Но вот на Побережье Мечей действуют другие два гнезда пиратского промысла — прибрежный Лускан и островной Руатим, причем второй однозначно слабее первого. Верховные Капитаны уже пытались завоевать Руатим, причем успешно, но прямая угроза Союза Лордов остановила их в нескольких шагах от победы: объединение двух пиратских армад в единую силу — это кошмарный сон для всего Севера.

Макрин же напомнил мне о ключевой особенности пиратских баз: их жители нуждаются лишь в небольшой части того, что приносит морской разбой. Десять тонн хлеба можно продать и на Руатиме, но вот даже центнер пряностей местным не распродашь. И в дело вступает его величество перекупщик, с удовольствием покупающий за четверть стоимости любой ценный груз. Бизнес у перекупщика крайне выгодный, но стоит кому-то не дать на лапу — и здравствуй, калимшанская пыточная.

И хотя полные планы Тэя относительно Невервинтера неизвестны, наверное, даже большинству их же бонз, но вот с точки зрения местных деятелей черного рынка все просто: едва только тэйский анклав начнет свою деятельность, как руатимские пираты повезут свой хабар прямо в Невервинтер — им это более, чем выгодно. Больше золота — больше желающих попасть на палубу пиратского барка — больше возможностей пободаться с Лусканом и отомстить за поражение в недавней войне.

Хм, а ведь последний визит Хелбена произошел ведь вскоре после того, как тэйцы объявились на пороге Замка Невер. А может, архимаг Уотердипа и до этого здесь объявлялся, может даже и часто — надо будет аккуратно вызнать у Арибет. В конце концов, Руатим как пиратская база угрожает в первую очередь именно Водяной Бездне. Интересно, какую поддержку Невервинтеру обещал Черный Посох в грядущем конфликте с Тэем? Не только ведь распорядился остаться в городе своему новому ученику, какие-то еще должен он был пообещать преференции, более весомые.

Хлопок ладони по дереву вывел меня из всех этих мысленных рассуждений.

— Вот что, достойный маг, прижал ты нас без всякого огненного шара. Так уж и быть, поможем тебе, а ты нам, — капитан цедил слова сквозь зубы весьма злобно, но голос его был тверд.

Мне оставалось лишь коротко кинвуть.

— Не боишься, что кинем? — вдруг поинтересовался рыжий.

— А ты кинешь? — я насмешливо поднял брови вверх.

— Ну, мы — нет... — начал оправдываться моряк, но я не дал ему закончить.

— А другая команда, более борзая, с огнешаром бы и познакомилась, контрабандист, — сказал я уже более жестко, — Думаю, когда будешь лебедкой перетаскивать в трюм иллитиум, у тебя будет возможность подумать, стоит ли меня кидать даже ради очень больших денег.

— Я и без того человек небедный, — без всякого бахвальства отозвался капитан, — Чтобы позволить себе ссориться с властями. Золото ведь надо как-то и отмывать...

— У меня к Вам один вопрос, господин Гринфальц, — добавил Макрин, — Вашу долю, разумеется, мы положим на счет в банке Церкви Хельма. Хотелось бы знать, на чье именно.

— На имя Лиадиса Глориндэрла.

Рыжий контрабандист Фадлер, стараясь шуметь как можно меньше, вел меня по закоулкам Доков. Порт Невервинтера был довольно велик, и в нем можно было спрятать, наверное, стадо слонов. Сейчас мы шли в старую часть Доков с менее удобными стоянками и большим нагромождением складом. Если бы я сам знал дорогу, то путешествие по району предпочел бы предпринять, прыгая с крыши на крышу, но Фадлер, хоть и был он силен и ловок, каким и подобает быть молодому матросу, все же не был цирковым гимнастом.

— Ты уверен, что справишься? — в пятый раз за последние десять минут спросил он у меня, — Если тебя возьмут в плен — нам всем крышка.

— А если Вас остановит береговая охрана? У меня там полтора центнера иллитиума контрабандой.

— А, что нам та охрана, — Фадлер пренебрежительно махнул рукой, — Через два часа их барк отплывает патрулировать южнее и вернется только к рассвету. Макрин знает все перемещения Серых Плащей. А даже если и засекут — мы свое дело знаем.

— Вот и я свое дело знаю.

Похожий диалог у нас произошел еще два раза, пока мы, наконец не поднялись по трухлявой лестнице на крышу какого-то склада.

— Видишь вот тот крытый причал? — тихо спросил у меня Фадлер, указывая на большое серое здание на берегу закрытой маленькой бухты, которую вряд ли можно хорошо разглядеть с моря, — Это база Ван Шерина. Он сейчас битком забит, даже не знаю, как все тащить будем...

— Я снесу крышу, это ерунда... Продолжай.

— А тюки видишь?

— Вижу... Там что-то ценное?

— Ну как сказать... Там простой товар, легальный. Третий год уже лежит пылится... А вот те вот четыре парня на площадке — они из пиратов, можешь не сомневаться...

Я внимательно оглядел бухточку. Итак, крытый причал, возле которого слегка покачивалась двухмачтовая шхуна, и небольшая площадь метров где-то 20 на 20 со всех сторон ограждены высокой каменной стеной — остатками былых укреплений. Снаружи этой действительно удачной стоянки располагались какие-то приземистые лабазы, внутри же к стене примыкали навесы, защищающие от дождя какие-то горы тюков и ящиков. Сама площадка была, на удивление освещена аж тремя фонарями и одним костром, возле которого сидело четверо вооруженных мужчин.

— Не таятся, — заметил я.

Рыжий лишь хмыкнул.

— Стража по Докам ночью не шастает. А по нашим лежанкам — так тем более. Нашер не слишком хорошо эти кварталы под своей рукой держит. Здесь городская власть слаба... В общем, внутри этого серого причала восемнадцать человек команды Ван Шерина, десятка три лусканцев и несколько тэйцев, вот об их числе мало что известно. Больше пятидесяти тесаков... У тебя полтора часа... Будем надеяться, что раз тебе удалось облапошить Макрина, то и они тебе не по зубам. Мало ли чем тебя боссы снабдили.

— А если я проиграю, что капитан будет делать? — поинтересовался я напоследок.

— А мы в любом случае отплываем. Или с добычей, или без нее. У нас нет выбора... Я пошел. Удачи тебе, маг.

Фадлер спустился в паутину переулков, и я тут же скрылся в тенях.

До стоянки я добрался в пять минут, просто прыгая с крыши на крышу. Очутившись на стене, я еще раз внимательно оглядел окрестности. И не зря. Кроме меня, рядом расположились еще два профессионала скрытности. Первого я засек почти сразу — какой-то тип в сером плаще восседал на крыше причала, и рядом с ним лежал небольшой арбалет. Удивляться было, конечно же, нечему — четверка охранников прохлаждалась для того, чтобы отпугивать случайных бродяг, а вот против возможных шпионов требовался умелый соглядатай.

Второй умел маскироваться в тенях гораздо лучше... и наблюдал он как раз за стоянкой, а не за окрестностями. Его пункт наблюдения был удобен как раз для того, чтобы следить именно за причалом, а не за окрестными кварталами. И вот этот вот второй заставил меня поменять планы. Необходимо было сначала разобраться, что это за фрукт вдруг вырос на бревенчатой крыше.

До этого шпиона я добирался уже гораздо осторожнее — пришлось даже спускаться на землю. К счастью, моих навыков хватило, чтобы забраться на нужную крышу и подобраться к нему сзади. Оглушающий Кулак... точнее, Оглушающая Ладонь в затылок — и сразу же оттянуть назад. К счастью, нас от соглядатая пиратов скрывало несколько бочек, за которыми прятался мой пленный.

Тихо открыв слуховое окно, я спустил тело шпиона на чердак и тут же его связал — в небольшом вещмешке этого типа нашлись и веревка, и даже кандалы. И это только уверило меня в том, что следил за складом мой "коллега".

Я внимательно оглядел его. Низкорослый мужчина с густыми усами, лет тридцати пяти, с не самой приятной физиономией. И когда в карманах его куртки я вытащил номерную бляху и документ сотрудника Тайной Службы на имя Мазза Дебренса, я нисколько не удивился. Скорее, это мне себя стоило упрекнуть за то, что раньше не додумался о наличии опытного шпиона рядом. Чтобы ни говорил на том собрании Генд, а оставить без слежки тэйских отравителей он, конечно, не мог. По-хорошему, стоило мужика развязать... но он мог сорвать мне мою сделку, да и официально ему, если верить словам Генда, делать этому Дебренсу здесь нечего. В общем, от того, что мужик здесь полежит, никому хуже не станет.

Я принялся рыться у него по карманам, отбирая все, чем опытный разведчик мог разрезать при желании веревки. И кроме двух кинжалов и тонкого лезвия нашел я одну бумагу. И вот второй документ меня удивил по-настоящему.

Это было еще одно удостоверения разведчика, гласившее, что "послушник Мазз Дебренс выполняет задание Храма Тира, и городским службам Невервинтера надлежит оказывать ему всяческую помощь". Прилагалась и печать, и подпись. Фентика Мосса подпись.

— Значит, не такие уж и дилетанты, — пробормотал я, вспомнив слова Генда, — А отчего это, господин Дебренс, твое непосредственное начальство до сих пор ничего не знает о том, что поручило тебе найти?

Послушник вопроса по причине временной небоеспособности не услышал, и я, вздохнув, погрузил его тело себе на плечи. Документы документами, а вот этого двойного агента стоило допросить самому. Времени приводить его в чувство не было, так что я просто уволок его со склада куда подальше — на другой склад, через пол-квартала. Фактически, я выбрал первое же строение с заколоченными окнами, и именно там Мазз Дебренс и очутился. Прислонив послушника к деревянной свае, я сковал ему руки за спину его же кандалами, а сам кинулся назад — и так уже полчаса потеряно.

Еще минута бега по крышам — и вот я уже на стене.

Раздумывать над планом я долго не стал. Перерезать всех в стиле настоящего ниндзя, конечно, было заманчиво... Но долго. К тому же, на корабле и внутри склада наверняка кто-то не спит, и если об какой-то личности вдруг схватятся, а то и найдут труп — не избежать ни тревоги, ни боя внутри склада. А товару на складе, если верить Макрину, — на сотни тысяч. Здесь не игра, и пары огнешаров хватит, чтобы весь причал запылал. Собственно, об этом Фадлер мне и говорил: товар снаружи не жалко, а вот то, что внутри, должно по возможности уцелеть. И, похоже, мне придется уступить коллективному хомяку. Чего я бы точно не сделал, если бы не знал, что я — "эльф 80-го левела".

В костер полетел огнешар. Среагировать пираты не успели — взрыв расшвырял их обугленные тушки во все стороны.

Соглядатай моментально взвился на ноги, проорал крик тревоги и выстрелил в меня из арбалета. Впрочем, грохот взрыва был и так прекрасно слышен метров на пятьдесят в обе стороны, да и в магическом плане я засемафорил только так.

Отклонившись в сторону, я швырнул в парня в сером плаще волшебную ракету — ее-то я знал назубок, а потому формулу каста произносил уже быстрой скороговоркой. Магический удар от нее довольно слаб, но все же лучше под нее не подставляться. Не издав даже хрипа — с раздавленной грудной клеткой даже это сделать проблематично — соглядатай выронил свой арбалет и покатился с крыши в мутную морскую воду.

Спрыгнув со стены на навес, а оттуда — на брусчатку, я кинулся к шхуне: принимать бой лучше всего будет там, а не на открытой местности. Я уже взбегал по сходням, как ворота склада распахнулись, и оттуда выскочило полтора десятка человек. Большинство из них было в матросских робах, а вот четверо явно выделялись своими выбритыми татуированными головами. Но лишь один из тэйцев был одет в красно-черную мантию, остальные трое были в доспехах и вооружены мечами — так называемые "тэйские рыцари", солдаты, посвятившие себя служению Красным Волшебникам.

Головорезы бросились ко мне, а вот маг поднял руки вверх, намереваясь что-то скастовать. Волшебник даже на вид был молод, а то, что он выскочил на сигнал тревоги, не обезопасившись хоть какими-то защитами, лишь подтверждало его неопытность. Как ни крути, а мало-мальски сильные тэйские маги стараются служить не в чужих землях, а на родине. Впрочем, к руководящей верхушке анклавов это, к сожалению, не относится.

Но конкретно этот Красный Волшебник ошибся — и я этим, разумеется, воспользовался. Едва на пальцах мага возникло фиолетовое свечение, как в его переносицу влетел мой сюрикен. Молодой тэец покачнулся и повалился назад.

Смерть одного из тех, кого они обязаны защищать, вызвала у рыцарей всплеск ярости. Они ринулись вперед через толпу своих же союзников, одному пирату даже не посчастливилось получить удар в бок от слишком спешившего тэйца. Головорезы Терла благоразумно рванули в стороны, открывая дорогу рыцарям. Тот, который убил лусканца, на секунду задержался, вытаскивая меч из тела убитого, причем умудрился развернуться ко мне боком, и я воспользовался возможность познакомить его висок с сюрикеном.

А затем я подпрыгнул и в воздухе врезал ногой по лицу первого из рыцарей. Его собрат успел отскочить, а вот двое поднимавшихся по сходням пиратов — нет, и у подножия трапа образовалась куча-мала. И в довершении позади раздался крик:

— Лусканцы, что за шум?!

Я развернулся и швырнул очередной гостинец в шею уже наполовину выбравшегося из трюма матроса. Контрабандист кулем рухнул обратно, а через секунду из открытого трюма донеслась многоголосая ругань.

Но разбирать, чем именно возмущены матросики, у меня уже не было времени — оставшийся рыцарь как раз собирался ткнуть меня мечом. Я отошел в сторону, тэец провалился в выпаде и даже был вынужден потерять равновесие, изгибаясь в сторону, чтобы его меч не застрял в мачте. Подобные кульбиты без последствий для него не остались — я просто вытолкнул эту бронированную тушу за борт.

Удар об камень, да еще и в металлическом доспехе, здоровья воину не добавил, но он даже сумел встать на четвереньки, хотя левую руку, похоже, сломал. Да уж, в тэйские рыцари абы кого не берут.

В воздухе просвистело несколько ножей. Тот единственный, что летел-таки в меня, а не мимо, я перехватил и перенаправил в первого пирата, уже поднявшегося по сходням. Его коллега оттолкнул мертвого товарища в сторону, после чего был схвачен за руку, а через пол-секунды лишился сначала оружия (сложно держать тесак переломанной рукой), а затем и головы.

Где-то пятнадцать секунд я продержался у трапа, не скупясь на удары ногами и тесаком. Мои противники были бойцами с опытом, и гибель на сходнях одного за другим еще шести человек их напор не ослабила. Пираты прекрасно знали, что воина, который индивидуально сильнее любого из них, можно и необходимо оттеснить, окружить и забить толпой. Впрочем, я отбивался вполне успешно — но ровно до того момента, как из трюма выбралось несколько человек из корабельной команды. Вооружены они были похуже людей Терла, но зато они были у меня в тылу.

Со всей силы пихнув очередного противника (он и еще двое стоявших позади пиратов повалились, но напирающие сзади коллеги их быстро оттолкнули вперед) я прыгнул, и, развернувшись в воздухе, обрушился на первого матроса, снеся ему полчерепа.

Контрабандисты прыснули в разные стороны — уж они-то закаленными в боях головорезами точно не были и драться насмерть нисколько не хотели. Двое из них в панике кинулись к трапу, но были отброшены в сторону пиратами, обрадовавшимися перелому в бою. Теперь я действительно попал в окружение.

Следующую минуту я на собственной шкуре проверял, насколько действительно мой персонаж был крут. И хотя это был мой далеко не первый бой, но только сейчас я дрался в полную силу. Тесаком, конечно, я владел хуже, к примеру, Артемиса Энтерри (в конце концов монах — это воин-рукопашник), но даже рыцарям Тэя этого хватало, что называется, за глаза. Силу я не соразмерял — черепа и грудные клетки проламывались как бумажные фонари (ну если противник не успевал отклониться, чтобы хоть как-то смягчить удар). Не будь среди нападавших тэйских боевиков, наверное, за ту минуту морские крысы, что лусканские, что местные, полегли бы до единого человека. А так, конечно, пришлось повозиться, тем более, что в игру вступили тэйские маги. Клинки рыцарей заполыхали огнем, доспехи покрылись магической дымкой, должной ослаблять мои удары — Красные Волшебники не жалели сил на баффы. Впрочем, наличие в рядах врагов обвешанной кастами отменной тяжелой пехоты лишь оттягивало их поражение.

Но к чести командиров, те, видя, как бойцы валятся один за другим на палубу, решились на неожиданный шаг. В какой-то момент я шестым чувством понял, что меня атакуют с воздуха. Подняв глаза вверх, я заметил, что на меня летит рыбачья сеть. Вполне разумный ход — обездвижить слишком ловкого врага, который как-то чересчур уж быстро истреблял их товарищей.

На всей доступной скорости и ринулся под ноги врагам, буквально влетев в толпу. Те меня наградили парой ударов ногами, но своей цели я достиг: разметав пиратов, как шар кегли, я вырвался на свободу, а сеть накрыла пустое место.

— Опля! — изумленно произнес стоявший на верхней палубе мужчина с абордажной саблей, одетый крайне вычурно, как для разбойника — в шитые золотом голубой кафтан и штаны. Собственно, как раз он и попытался использовать против меня прием из арсенала римских гладиаторов.

Я быстро окинул взглядом палубу, заваленную трупами. Восемь контрабандистов, семеро пиратов и даже трое рыцарей. Еще шесть человек были живы, но явно недееспособны — кто зажимал ладонями рану, кто баюкал сломанные конечности, кто держался за отбитую селезенку. Собственно на ногах оставалось всего одиннадцать врагов, не считая щеголя наверху. Который, кстати, не стал дожидаться окончания штурма, а отчего-то кинулся обратно в каюту.

А через мгновение я понял, отчего он так спешил с поля боя. Магический фон вокруг меня изменился (стал слишком активным). Правда, почти сразу же я осознал, что ничем плохим мне это не грозит. А вот вновь ринувшимся на меня головорезам так не повезло.

Больше полутора десятков магических ракет обрушилось на корабль, одна из них даже попала в меня (но сопротивление монаха спасло), а вот все остальные — взорвались.

Спустя две секунды я смог воочию убедиться, что Красные Волшебники недаром входят в тройку сильнейших магических орденов всего Фаэруна. Мало того, что всех моих противников — и живых, и раненых, и уже мертвых — разнесло в клочья; крепко досталось и самому кораблю. Одна из мачт треснула, от парусов, пусть и убранных, остались лишь лоскуты, палуба была пробита в шести местах, борт был наполовину разнесен в щепки. Пожалуй, еще один такой каст — и "Белое Знамя" отправится к Истишиа.

— Не ломай корабль! — раздался истошный вой. Я обернулся.

Крепкий пират в кожанке поверх кольчуги и двумя саблями за поясом схватил за шкирки высокого худого старика в облачении Красного Волшебника и здорово тряхнул. Еще один тэйский маг, среднего возраста, тоже был неподалеку, как раз вправляя руку рыцарю, которого я в начале боя выкинул за борт. Также на берегу присутствовали еще четверо рыцарей и трое пиратов, причем и те, и другие отвлеклись на возможный конфликт, дабы, в случае чего, поддержать своих лидеров силой оружия. У пиратов, конечно против рыцарей шансов не было в принципе, но свирепости у них было за глаза, и лусканцы только ждали момента, чтобы помахать (пусть и недолго) клинками.

В общем, уцелевшим было, чем заняться, и я ринулся в трюм. Определенный шанс на то, что враги сами малость подсократят свое поголовье, был (высокомерие тэйских магов — нисколько не миф), а вот щеголь мог и удрать, пользуясь суматохой. Судя по всему, это и был капитан контрабандистов, и оставлять его в живых я не был намерен.

Спустя десять секунд я был в трюме и сразу же выяснил, что ни за кем гоняться не надо — несостоявшемуся гладиатору сломала хребет рухнувшая в результате каста балка. Войдя в тень, я осторожно поднялся в кормовую каюту. Магический шторм разнес окна вдребезги, так что я мог без помех наблюдать за врагами и слышать их.

А послушать, кстати, было что.

— Я не позволю сжигать шхуну! — прорычал пиратский вожак, буквально плюя слюной в лицо своего собеседника, высокого худого старика в облачении Красных Волшебников. Тэйские солдаты окружали их обоих полукругом. Уцелевшие пираты переминались с ноги на ногу, мрачно, а то и с испугом поглядывая на корабль.

— Там монах, причем далеко продвинувшийся в своих тренировках, — холодным голосом пояснил старший из тэйских волшебников, — Владеющий вдобавок простой магией. Он пережил Большой Ракетный Шквал Исаака. И он в одиночку положил больше двух дюжин наших людей. Так что тащите земляное масло, пока он занят Ван Шерином. Исполняйте, что Вам приказывают!

— Да?! — проорал вожак пиратов, — А что мы без корабля делать-то будем?! Шхуны на деревьях не растут.

— Купим, — отрезал старик, — Наймем. Украдем. Но монаха надо убить.

— Какое "купим", старая калоша?! Да ты в своем уме, тэец?!! Нас весь город ищет! Стоит нам нанять корабль — и нас тут же найдут.

Волшебник пренебрежительно фыркнул.

— Лейтенант, все гораздо проще. Ван Шерин все же не единственный контрабандист на весь город...

— Да кто из них захочет с нами связываться? Ван Шерин долго там не попрячется, монах его вскоре найдет, если уже не нашел. А когда местные узнают, что тот павлин подох, так тут же сдадут нас Тайной Службе! Эти крысы, когда ты им дал золота, хвастались по всем притонам, что теперь им Талос не брат, а кальмар — не закуска. И что теперь?! Нас выследили. Команда Ван Шерина — перебита, сам он — наверняка уже мертв, корабль после твоей магии — еле на плаву. Нам его до утра латать... И то сказать, с одной мачтой идти — это мука.

— А что это Вы такое на утро запланировали, позвольте узнать? — глаза старика сузились, а губы искривились в неприятной усмешке.

— Убираться надо отсюда, пока Невервинтер кого-другого не прислал. Быстрее выдумывай какую-то крутую магию, старик, пока наш гость не вылез.

— Вы — идиот, лейтенант, — резюмировал тэец, — Местные власти послали бы не одного, пусть и сильного бойца, а под сотню воинов и два десятка магов. Я вообще-то думаю, что это наемник от кого-то из коллег разлюбезнейшего Капитана Терла... В любом случае, сомневаюсь, что кто-то захочет идти на абордаж... Тащите масло лучше — мы добавим огненных заклинаний.

— А на хрена?

— Чтобы взорвать его вместе с этой проклятой шхуной! Нам очень повезло, что он отправился за Ван Шерином. Если он успеет выскочить — мы его не остановим.

— Да говорят тебе, старый хрен, без корабля нам крышка! — взревел пират, тряся перед носом у мага весьма увесистым кулаком.

— Отойди от мастера, грязный ублюдок! — прорычал один из рыцарей.

Лейтенант отскочил на шаг, положив ладони на рукояти сабель, а его люди, выхватили оружие и сгруппировались у него за спиной.

— Да что ты мне сделаешь, тэйская морда? — более спокойно, но гораздо насмешливее произнес лидер пиратов, — Ван Шерин убит, а единственный человек кроме него, кто может провести корабль в безопасное место, это я. Так что не угрожай мне, старый козел, а лучше придумай, как нам монаха завалить. Дерется-то он — мое почтение, я ни единого человека не знаю, кто мог бы попытаться справиться с ним... Но шхуна должна уцелеть.

— У нас остались в городе цели, так что временная потеря корабля не критична, — принялся разглагольствовать волшебник.

— Да провалил ты свое дело! Твоих отравителей в полях повязали, здесь нас никто к складам уже не выведет. Мы потеряли много умелых парней, поверив тебе...

— Вот именно! — впервые повысил голос старый маг, — Терл потерял слишком много людей. Если мы вернемся в Лускан с побитой мордой, твоего Капитана и тебя свои же ликвидируют. Мы либо заставим Нашера признать наш анклав, либо тебе и остаткам твоей банды в Лускан лучше не возвращаться...

— А тебе разве нет, что ли? — отозвался пират, — Не думаю, что твои вожди будут рады провалу. Надо уходить. Товара у нас много, скинем в Аскатле, наймем две сотни толковых ребят и разнесем к Абиссу все эти хлебные склады.

— Да Вы гений торговли, лейтенант! На этой Вашей операции мы потеряем тысяч так сто. Из чьего кармана будем возвращать?

— Из кармана твоих боссов. В конце концов, это Вам анклав позарез нужен. Нам и так до этого монаха сильно везло, так что пусть раскошелятся на непредвиденные... Вот скажи, старая кляча, чего я, пират, знаю, что ты можешь ядовитое облако в трюм запустить, а ты — нет? Или ты трусишь сам на палубу лезть?! А?!

— Он — монах, ему, возможно, ядовитый воздух уже нипочем.

— А ты думай, старик, ты у нас как бы умный. Он, наверное, сейчас пытает нашего приятеля, но время на исходе...

Дальше медлить мне не стоило. Высокие стороны уже высказали свое "фе" друг другу и теперь начали искать конструктив. Дожидаться, когда они примут какое-то решение (особенно, связанное с ускоренным превращением корабля в гигантский костер), я не стал.

Аккуратно выбравшись на палубу, я вышел из тени и швырнул огнешар в толпу. Метил я в пиратов — у тех, в отличие от рыцарей и магов, уж точно не было защиты от магии. Результат превзошел все мои ожидания — сразу шесть человек запылали факелами. Второй тэйский маг швырнул в меня стрелой Мельфа, но от нее я уклонился, просто сделав шаг в сторону.

На площади оставалось двое рыцарей, оба мага и пиратский вожак. И первым сделал ход старик.

Едва только горящие останки пиратов упали на брусчатку, как я почувствовал возмущение магического фона под ногами. Взвившись в воздух, делая сальто вперед и одновременно метнул сюрикены. Через мгновение вся палуба была покрыта извивающимися черными лианами, приближаться к которым не хотелось. "Черные Щупальца Эдварда", возможно, какая-то из модификаций, но в любом случае — старый кудесник свое дело знал.

Приземлился я даже быстрее, чем рыцари, получившие по гостинцу в шею, грохнулись об мостовую. Ближе всех ко мне стоял второй маг, который не придумал ничего лучшего, кроме, как и в третий раз кинуть в меня стрелу кислоты. Результат был точно таким же. Ринувшись к нему, я со всей силы ударил его кулаком в голову.

Маг полетел на мостовую, однако не мертвый, а в состоянии "грогги" — магическая броня (популярная и всем известная "камнекожа") частично погасила мощь удара. Разумеется, на нем было навешано еще несколько защит — от стихий, от тьмы и так далее, хорошо защищающие от магии и почти никак — от физического урона. Подняться тэйцу не удалось: подпрыгнув в воздух, я обоими ногами приземлился аккурат на его грудную клетку. А перелом сразу трети всех костей — это четкая гарантия путевки на план Фугу.

Я молча оглядел оставшихся без солдат лидеров. И первым отреагировал пиратский вожак.

— Ну что, монах, потанцуем...

Фехтовал пират, наверное, умело, по крайней мере, крутил восьмерки и прочие фигуры весьма лихо, явно стремясь порубить безоружного меня на куски. Да и трусом не был — мой уровень он оценивал трезво и победить почти не наделся; что не мешало в надежде на удачу рубить саблями во все стороны. Но на его беду, я слишком превосходил его в скорости — впрочем, без скорости у меня бы и не было против него шансов. Где-то пять секунд я уворачивался, даже не атакуя, а затем, дождавшись удачного момента, ударил его по рукам. Сабли вылетели у пирата из рук и он отскочил на шаг назад. Я пригнулся и схватил сабли, а затем нас обоих накрыл конус холода: тэйский маг опять не постеснялся бить по своим, чтобы задеть чужих.

Заклинание пережили мы оба, вот только мне оно никакого ущерба не принесло, а лейтенанта сильно обморозило. Подойдя к пирату, я в стиле небезызвестного Бараки скрестил сабли на его шее. Голова вожака покатилась по брусчатке.

Старый маг даже не стал пытаться двинуться с места. Его лицо, казалось, превратилось в каменную маску, и он никак не отреагировал, когда я подходил к нему с двумя окровавленными клинками в руках.

И когда мне оставалось до него два шага, а заметил что-то в его глазах, какой-то ехидный блеск, и сразу уже шагнул в сторону. Вовремя. Волшебник внезапно раскрыл рот, и оттуда вылетела черная стрела. Возмущение магического фона явно свидетельствовало, что против меня использовали мощное некромантское заклятье.

Лишь гораздо позже я понял, что чуть было не ощутил на себе действие "Перста Смерти", местной Авады Кедавры, убивающего цель на месте.

Но сейчас оружие последнего шанса сработало вхолостую, и маг лишь горько скривился. Тэец не любил проигрывать и не хотел умирать.

Подойдя к нему, я обрушил на него град ударов. "Камнекожа" выдержала всего тринадцать ударов, после чего спала — и я быстрым ударом срубил магу голову.

Бой был окончен. Запустив в воздух зеленую ракету — сигнал "своим" контрабандистам — я принялся ожидать. И через десять секунд я заметил темный силуэт небольшого кораблика, стремительно приближавшегося к бухте.

Остаток ночи я провел, как было принято говорить в прошлом мире, на автопилоте. Я как-то отстраненно воспринимал сбор трофеев, сопровождавшийся радостными восклицаниями контрабандистов, сердечные поздравления Макрина (этой ночью я сначала чуть не погубил, а затем вдруг и спас его карьеру), снимания с трупов всего, что там оставалось ценного; даже пухлая книга заклинаний руководителя несостоявшегося тэйского анклава особо не обрадовала. Ночь вышла тяжелой, тянулась долго... а еще я понимал, что наступивший день также будет и долог, и весьма непрост.

Пока моряки лебедками перегружали на свое судно иллитиум, я сбегал и допросил-таки Мазза Дебренса. Конечно, догадки о том, кто его послал и зачем, у меня и так уже были, а сам шпион мне их любезно подтвердил. Дебренс права покачал, не без того... но мое обещание предать дело с ним всеобщей огласке вынудило агента невидимого фронта поведать мне много чего интересного и, к сожалению, не слишком приятного.

А вообще добыча вышла знатной: помимо иллитиума, в Аскатле можно было задорого продать кара-турский фарфор, пряности из Дурпара и Эстагунда, крокодилью кожу из Малхоранда, талашарский чай, мазтикский кофе... Пресловутый калимшанский шелк прямо-таки меркнул на фоне этого великолепия — его вообще грузили одним из последних.

Финальным аккордом стало утопление четырех ящиков наркотиков (хотя только они бы потянули на двести тысяч). Моряки не спорили, прекрасно зная, что даже за щепотку самого безобидного из этих порошков жрецы Хелма их моментально упекут на каторгу.

Управились контрабандисты за час до рассвета. Долго прощаться мы не стали — времени до возвращения патрульного барка было в обрез — так что я просто пожал капитану, Макрину и Фадлеру руки, и люгер отчалил.

Ну, а я побрел в город — ждать, пока стража посетит сей укромный уголок, не было смысла. Я даже не был уверен, что местные работяги заметят горы трупов хотя бы к полудню. Собственно, я и первых докеров увидел только, когда вышел со старой части порта.

Надо сказать, простой люд от меня шарахался только так, да и местная шпана опасливо убиралась в сторону. Залитая кровью темная одежда, сабли и кинжалы на поясе, мешок с вещдоками за спиной и тяжелый взгляд вряд ли давали мне бонус к Харизме.

Разумеется, я был остановлен первым же патрулем (причем те сначала наставили алебарды и вытащили клинки, а уже потом стали вести разговор). Так как на Невервинтер я работал внештатно, и своей корочки у меня не было, то пришлось отмахиваться от Серых Плащей бляхой Дебренса. Стражники уважительно кивали и тут же пропускали.

Где-то к половине восьмого утра я таки добрел до Храма Тира. Стоявшие на посту паладины из числа молодых дворян (церемониальная стража, по сути) поморщились, но пропустили без расспросов. Здесь меня в лицо знали уже хорошо.

Леди Арибет, к счастью, оказалась именно в храме, а не в Академии, штабе или в каком ином месте — и видеть меня была рада.

— Доброе утро, Лиадис. Ты не ранен? — в голосе паладина прозвучало искреннее беспокойство.

— Нет. Но устал сильно. Совещание начнется скоро?

— Я сейчас туда отправляюсь. Ты вышел на их след?

— Я даже вышел на них самих. Но поднимать солдат уже не нужно. Две бочки яду как стояли на их базе, так и будут стоять; без исполнителей никто ими не воспользуется.

— Ты справился с тэйским магом и его охраной? — Арибет была удивлена, но далеко не изумлена. В конце концов, она сама была непревзойденным бойцом и могла порубить отряд тэйцев в салат из капусты, не особо запыхавшись. Но таких уникальных личностей в городе было очень и очень мало, — Ты постоянно сильно рискуешь. Я каждый раз волнуюсь, когда поручаю тебе задание... Вот представь, если бы отравителей оказалось бы не полтора десятка, а больше.

— Ну, их и было несколько больше, — скромно похвастался я, — Доказательства у меня с собой... И сразу скажу, я собираюсь закатить скандал.

— Повод? — нахмурилась Арибет.

— Весомый. Если прикажете, мы положим это дело под сукно, ибо ничего криминального в нем нет, но я считаю, что господин Генд поступил крайне некрасиво...

— Все, ни слова больше! Я боюсь, что если ты мне расскажешь, то сама начну сомневаться, стоит ли озвучивать во всеуслышание твой "скандал". Так что лучше пусть все будет по справедливости. Мы сейчас же отправляемся.

До замка Невер было два шага, так что по дороге я даже успел наскоро перекусить состряпанными местными послушниками бутербродами, запивая их вином из фляги, врученной мне одним из жрецов. Эльф-церемониймейстер крайне неодобрительно и с презрением покосился на мой внешний вид, после чего услыхал грубый намек, что я ему не танцовщица в пивной. Моя грубость не вызвала ко мне добрых чувств у собравшихся в нижнем зале сановников, разве что северянин Дренмонд ухмыльнулся во весь рот.

Но наконец, нас всех пригласили внутрь — и сразу же обрадовали сюрпризом. Помимо Аарина, в совещательном зале присутствовал и сам Лорд Нашер.

— Приветствую всех, присаживайтесь, — сообщил он нам тяжелым голосом, — Мне пришло сразу три письма, из них два — с просьбой образумить Аарина, так что вынужден был вернуться. И теперь очень хочу знать, отчего это я не могу оставить на Вас город. Прошу, лорд Эйбер, Вы же очень хотели меня видеть.

Гнев и насмешка начальства, однако, нисколько не смутили Герхарда Эйбера, того самого тирианского клерика, что заткнул на том злосчастном собрании Генда. Он спокойно поднялся со своего места и принялся чеканить фразы одну за другой:

— Требования лорда Генда я еще могу признать как сколько-либо резонные. Его дальнейшие действия — нет. Наша разведывательная сеть создавалась для наблюдения и нейтрализации культистов злых богов. Не для борьбы со шпионами! Лорд Генд вынудил нас заниматься делом вне нашей компетенции, мотивировав тем...

— Вы выследили тэйских магов, лорд Эйбер? — строго спросил правитель.

— К сожалению, нет...

— Значит, лорд Генд был прав? Вы действительно неспособны...

— Лорд Нашер! — повысил голос священник, — Прошу, не перебивайте меня. А что касается неспособности... Если бы лорд Дренмонд вручил свой молот хафлингу-лучнику, а затем потешался бы над тем, что тот не способен справиться таким оружием даже с самым хилым кобольдом, было бы это правильно, разумно и справедливо с его стороны? Я не знаю причин, по которым лорд Генд это затеял...

— Зато они, к сожалению, известны мне!

Мой возглас не остался незамеченным: на меня и так косились, гадая, где меня ночью носило, а теперь так и вовсе — все взгляды скрестились на мне. Эйбер умолк и слегка пожал плечами — "мол, рад буду сам узнать".

Раскрыв вещмешок, я стал доставать вещдоки один за другим. Первыми на столе очутились головы — капитана контрабандистов, лейтенанта пиратов и старого мага.

— Да здесь не орочьий лагерь, разведчик! — рявкнул Дювалье, высокий красивый мужчина с длинными волосами и пышными усами. Он, как и подобает фамилии, действительно походил на киношный образ французского мушкетера.

— Да что он себе позволяет! — выкрикнул один из клириков.

— Господа! — гаркнул я в ответ, — Вы мне все тоже очень, очень, даже не могу высказать, как, нравитесь! Заткнитесь, будьте так любезны!

В прошлом мире начальство любило покататься на моей шее, и, разумеется, грубостей слышать не желало. Здесь же, пользуясь своей крутизной, причем нисколько не выдуманной, я никого так радовать не спешил. Это, конечно, не слишком хорошо меня характеризировало, но, если честно, я сомневался, что кто иной в моей ситуации не захотел бы себя вести так же.

Впрочем, дальше ругаться мне не пришлось: леди Офала нашла, как разрядить обстановку.

— Надо же, все-таки Ван Шерин, — иронично протянула блондинка певучим голосом, — А я, знаете ли, грешила больше на Черного Грема. Но точно известно не было, кто из них двух причастен. Жаль... А ведь какой милый мальчик был, обещал Таморе жемчуг из Калимшана.

— Это они? — задал вопрос Дренмонд, буравя взглядом Генда.

— Да, — сухо ответил вместо своего шпиона Нашер, — Именно вот этот тэец и возглавлял посольство... Что же, Леди Арибет, Ваш подчиненный без награды не останется. Мне бы хотелось узнать место тайной базы...

— А зачем? — прервал я правителя насмешливым и язвительным тоном, — Те триста килограмм иллитиума, который агенты господина Генда должны были поднести на блюдечке аббату Моссу, уже отбыли в другое место.

Удар был нанесен, что называется, ниже пояса. У Нашера отвисла нижняя губа, а калишит ухитрился даже посереть.

— Собственно, с отравителями ничего интересного, — продолжил я, картинно вздыхая, — Нам про них было известно все необходимое, кроме их стоянки. У нас в городе есть более интересная личность — послушник Дебренс...

— Что с Маззом? — вскинулся Фентик.

— Жив, но весьма помят, — ответил я чистую правду, доставая из рюкзака бляху агента Тайной Службы и кидая ее священнику, — Я не очень церемонился, когда увидел незнакомого шпиона у склада Ван Шерина.

— Это не его!

— Да нет, его. Просто Вы давали ему одну, а господин Генд — другую.

Эльф уставился на меня широко раскрытыми глазами, отказываясь признавать происходящее.

— К сожалению, местопребывание Дебренса я сообщу господину Генду. Мазз согласился подписать свои показания лишь после того, как я пообещал, что не отдам его в руки дознавателей от Храма Тира...

И следующий вещдок, вышеупомянутые показания, я протянул Герхарду Эйберу.

— Не сметь! — взревел очнувшийся от шока Нашер.

— Пусть парень закончит, Нашер, — отозвалась Офала, — Так значит, насколько поняла одна немолодая девица, всю эту дурацкую канитель Аарин затеял лишь для того, чтобы его агенты под прикрытием агентов Фентика сделали нашему дорогому аббату оглушительный успех.

— К чести клерика Мосса, он об этом ничего не знал, — поспешил я добавить, — В этом я Дебренсу поверил.

— Ну, не хватало еще, — пожала плечами блондинка, — Мда... Аарин, я бы тебе после сегодняшнего не доверила бы ни карточный стол, ни собачьи бои.

— Это ведь не соревнования! — поднялся с места один из клириков Огмы, — Погибли люди! И все — ради какой-то интриги. Зачем, я спрашиваю?! У Лорда Генда все ведь на самом деле было под контролем! Почему мы теряли своих людей?!

— А я тут кое о чем вспомнил, — отозвался тот самый старик (имени его я так пока и не узнал), что упоминал про жрицу Ловиатар, — Это случайно не тот самый иллитиум, который я очень просил купить для украшения кафедрального собора? Насколько я помню, город нам в этом отказал. И вот теперь я узнаю, что кто-то допустил, что иллитиум выкупили тэйцы. Не могу сказать, что этим доволен.

— Это какой-то кошмар, — еле слышно пробормотала Арибет, опустив голову.

— Молчать! — проревел Нашер и стукнул кулаком по столу, — Да! Я поручил Генду негласно помочь Фентику в налаживании его шпионской сети; он, к сожалению, перестарался. Был бы я в городе, такой самодеятельности бы не произошло. Впрочем, если бы не этот юный эльф с характером пройдохи, то все бы прошло успешно, не уверен, что кто-то посмеет отрицать мастерство Аарина Генда... А что касается погибших агентов... Так надо лучше их готовить! Чем Вы будете встречать настоящую угрозу, которую Аарин не прикрывает?! А что касается Глориндэрла, то он может быть доволен, что выпачкал тут всех в грязи.

— Кого это "всех"? — развел я руки в стороны, — Генд знал, чем обычно кончаются такие истории, когда они становятся всеобщим достоянием. А Фентика Мосса на пост Верховного Клирика толкает исключительно лишь некто Лорд Алагондар. А унижение он прошел по Вашей вине, не по моей!

— Но карьеру-то ты ему только что разрушил? Доволен собой?

— Я, конечно, не слишком жалую аббата Мосса и не считаю его сколь-либо подходящим кандидатом на высокий пост. Я знаю, что он — отличный эльф, по общему мнению — гораздо лучше меня... Поступил я ним, может, и жестоко... Но думаю, все, кто здесь собрались — патриоты своего города и не последние разумные в нем. За пределы этого зала ничего не уйдет. А перед нами господину Моссу не должно быть так неловко за не его вину — мы не сплетницы на скамеечках... И если Вам так хочется назначить Фентика Мосса — так сделайте это прямо! Не знаю, как остальные, а я лично не люблю, когда из меня делают дурака!

— Вон!!!

— Да с удовольствием! — я зло усмехнулся, глядя Нашеру прямо в глаза, — Одно скажу: носил бы мантию Звездного Покрова — выбросил бы ее на пороге.

— Э, погодите... Лиадис, так ведь... Что там насчет иллитиума? — задал старый жрец больной для него вопрос.

— Ушел на продажу. Должен же я был хоть как-то расплатиться с людьми, наведшими меня на базу тэйцев.

— Чтоб я так своим информаторам платил, — насмешливо произнес Аарин Генд. Главный шпион выглядел уже спокойным и уверенным в себе, — Небось наш юный друг решил разделить торговые запасы Красных Волшебников с местным преступным контингентом.

— Завидуйте молча, лорд Генд, — огрызнулся я, — Сами такое же делаете постоянно.

— Нечему завидовать, — неприязненно сказал клирик Огмы, — Вы предпочли забрать громадную сумму себе...

— А не отдать ее городу?! — воскликнул я, не скрывая сарказма, — Чтобы меня похлопали по плечу и сказали "Ах, какой молодец, настоящий герой..."? Или "Я так рад познакомиться с Вами, господин Глориндэрл"? С кем делиться? Ну, не хватает мне святости, чтобы показательно раздать все бедным, уж простите, господа клерики. Я же не осуждаю никого, что в городе есть район, официально называемый Гнездо Нищего, а Храм Тира собирается закупать иллитиум центнерами.

— Городская стража бы так не поступила! — отозвался Дювалье.

— Ой, да неужто?! Они бы, конечно, отнесли на склад, но каждый по дороге что-то себе домой бы да урвал — с города ведь не сильно убудет. Не так ли? Я — не клерик, не паладин, и никакого распоряжения относительно МОИХ законных трофеев не получал. Я вообще не числюсь в штате государственной службы... Да и господин Генд ведь не сообщал нам о том, что надлежит вернуть ценный металл — я и поступил по своему усмотрению. Данный мне приказ я выполнил, а кто хочет поплевать ядом — может поплевать, запретить не могу.

— Был бы ты рыцарем, — мрачно заметил Дренмонд, — Нарвался бы на банацию. Хотя я согласен: что с бою взято — то свято.

— Я сам себе зерцало чести, Лорд Дренмонд. На самом деле никто бы не ставил мне в вину сбор трофеев. Но речь идет о слишком большой сумме, и половина из присутствующих уже мысленно представили себе, какую хвалу бы им вознесли, если бы они отдали такое богатство казне... В любом случае, если вопросов нет больше — я пойду. О, и чуть не забыл... Господин Генд, Вам карта, где томится несчастный Мазз Дебренс, — и я кинул шпиону нужную бумагу, скомканную в маленький шар, — И да, я тоже был очень рад всех увидеть.

Глава 4. Тяжело в ученье.

Чем может заняться достойный джентльмен с солидной суммой годового дохода от банковского капитала? Да всем, к чему душа лежит! Я вот, в свою очередь, занялся самообразованием. Причем совершенствовался не только в плане магических искусств, но и про общекультурное развитие не забывал — благо, весьма обширная библиотека Академии в этом весьма способствовала. Конечно, в государственные учреждения, а также в ряд мест, считающимися своими владельцами "приличными", меня уже на порог не пускали, но в данном случае я бесстыдно воспользовался блатом — хорошими отношениями лично с ректором. А так как госпоже ректору инструктора-маги были нужны, то устроиться на новое место службы было несложно.

Маги вообще редко проявляют какое-либо желание обучать учеников на официальных условиях. Причем дело не в оплате, а в нежелании выслушивать от людей, ни ухом ни рылом не чешущих в магической науке, о правилах преподавания, технике безопасности и прочая, и прочая... Обучение юных кудесников в частном порядке процветает, иногда даже абсолютно бесплатно и даже за счет наставника (как в случае с Дроганом из "Теней Андертайда"), а вот в рамках официальной школы... В том, что касается дела его жизни, волшебник будет слушать только более могущественного волшебника. Лишь четкое понимание своей несостоятельности как волшебника, любовь к преподаванию и незлобивый характер удерживали Джару на его должности. И то, Академии, к тому же созданной совсем недавно, повезло еще, что с ними согласился работать волшебник 2-го круга, а не 1-го.

Нашер, правда, возбухнул, что он-де найдет кого прислать из "Звездного Покрова", раз уж Арибет так нужны специалисты; но, по словам Джару, Эльтура ответила категорическим отказом. Ну, а когда паладин напомнила ему о том, что никакой злопыхатель не сможет копылить губу, если юных колдунов будет обучать ученик самого Хелбена, усатый лишь махнул рукой.

Сразу к преподаванию я приступить не смог. И дело было не в бюрократии (если начальству реально надо, чиновники все делают на загляденье споро), а в том, что вскоре должен был начаться новый набор в Академию. Узнав о подробностях привлечения студентов, я смог лишь поаплодировать таланту Арибет вселять в окружающих веру в успех.

Всем, кроме самых замшелых патриотов Невервинтера, было понятно, что бардов готовит лучше всего Новый Оламн, магов — Университет Серебристой Луны, воинов — обычный тренировочный лагерь, клериков — монастырь соответствующего божества, а настоящим друидом в городе вообще стать невозможно. Мультипрофильное обучение в Академии было сродни попыткам устроить в одном помещении обучение фрезеровщиков, художников и геологов. Конечно, крупные университеты двадцатого и двадцать первого века тоже таким отличаются, но даже там стараются отдельным факультетам давать по корпусу. Серьезное обучение сразу нескольким различным профилям (хоть и на выбор) да и в одном помещении имеет смысл лишь в том случае, когда готовят элиту для государственной службы. Будущие управленцы мало того, что загружены до предела, так еще и за время обучения перезнакомятся с коллегами со смежных областей. И вот эту вот идею Арибет сумела донести кормирским, тетирским и даже амнийским послам.

Молодые рыцари понятия не имеют, на что способна магия, пока не увидят ее действие в реальном бою? Многообещающий клерик погиб, задев простую ловушку? Стража не смогла опознать в крестьянине шпиона-монаха, хотя у того была за пояс заткнута кама? Академия Невервинтера сумеет обучить будущих лейтенантов так, чтобы они имели адекватное представление об окружающем мире! К тому же, обучаясь вместе, будущие генерал и архимаг не станут в дальнейшем относиться друг к другу с пренебрежением.

В общем, пока я рыскал по городу по следам тэйцев, Академия уже неделю как ожидала прибытие новых студентов из других королевств. К моему личному сожалению, студентов большей частью мажорных, которых первое время придется "гасить". Когда учился здесь настоящий Лиадис, мажоров было немного. Во-первых, Нашер все-таки не король, чтобы демонстрировать лояльность к нему, отсылая детей на обучение в его заведение. Во-вторых, если уж учить дитятко, то лучше это делать в союзных Уотердипе или Серебристой Луне. Конечно, когда начнется чума, из этих мажорчиков останутся лишь те, у кого есть характер; но взамен будут брать всех подряд (и толковых, и не очень, и порядочных, и таких, что мы сами их удавим) — чтобы пополнить ряды городской стражи. Так что, у меня помимо текущих дел, появилась еще одна цель, очень даже благородная — спасти как можно большее количество малолетних (по сравнению с эльфийскими годами) лоботрясов.

Джару уже выделил под мое наставничество все группы воинов и воров, ссылаясь на мой "тройной" диплом; а также разбил старшие курсы на две группы каждый — и впарил мне те, что слабее. Обижаться было не на что, мне вручили тех студентов, с обучением которых напортачить было не жалко, а то и сложно. В печальным вздохом я встретил в списках будущих учеников Чандру, не знающую, что такое вектор направленности каста и когда он необходим. Ну, а пока мы ожидали прибытия новичков (к нему заодно приурочили и новый набор местных ребят), я занимался своими делами.

Прежде всего, я стал разбираться со свалившимся на меня богатством. Точнее, честно заработанным, но больно уж быстро и внезапно. Контрабандисты меня не кинули: в один прекрасный день меня выловил представитель Храма Хельма и пригласил зайти в их банковское отделение.

Сумма, которую мне зачислили на счет, поражала. 268 000 золотых монет. Да даже Уотердип предлагал за прекращение набегов дроу "всего лишь" 100 000! Впрочем, для обычного жителя Фаэруна даже тысяча — это очень большие деньги, на которые городская семья может жить лет пять (ну, если скромно). А вот для амнийского купца, к примеру, это не так уж и много: два-три удачных рейса в Мазтику (Уотердип, кстати, не намного беднее, мог бы и на миллион не пожлобиться). Гракс как-то упомянул, что он за тридцать лет карьеры наемника скопил аж 60 000, и следующие пятьдесят лет на покой уходить не собирается.

В любом случае, я теперь был богат. Не баснословно, но в двадцатку самых богатых людей города я таки вошел. Невервинтер все-таки не торговый город; вот в Амне я бы и в первую сотню не попал, а уж в сравнении с Матронами дроу я и вовсе нищеброд.

Двести тысяч я положил на бессрочный депозит по 6% годовых — то есть, одних процентов каждый месяц мне капало по 1000 золотых. Такую услугу предлагал, кстати, только Храм Хельма, за что я должен был сказать большое спасибо Макрину: из любого другого банка мне бы пришлось, отдав часть суммы, переводить деньги к хельмитам.

Банковская система Фаэруна была своеобразной, так как сформировалась она под влиянием местных, порой странных факторов, но при этом ничего нелогичного в ней не было.

Итак, мы рассматриваем в лупу мир, разделенный на множество феодов с самыми различными формами правления, в котором мало кто может предсказать события дальше, чем на пять лет вперед. В таком случае говорить за сохранность богатства для грядущих поколений можно лишь с большой натяжкой. Что может лорд защитить мечом — тем он и владеет. Для того, чтобы создать нормально функционирующую банковскую систему, которая способна выдержать варварские нашествия, пиратство, подрывную деятельность всяких там жентов и т.д., необходимо или наличие мощного государства, или специализированной межнациональной сети. Так как с империями в Фаэруне было туго (те, что все еще существовали, еле держались на плаву), на помощь пришли местные аналоги тамплиеров и ломбардских купцов.

В моем прошлом мире победили вторые, но здешние торговые корпорации боялись переходить дорогу божествам, устраняя ради выгоды конкурентов в лице Храмов не последних из божеств Торила. Да даже не каждая воровская гильдия рисковала устраивать налеты на храмовые банки — ответная месть могла стереть воровскую гильдию в порошок, в случае с Храмом Бейна — так и в самом прямом смысле. Тем не менее, любая организация могла создать свой внутренний банк для взаиморасчетов и чеканить свою монету. Вскоре, к примеру, когда в городе вспыхнет чума, в Доках начнет массовое хождение своя валюта, которую вполне можно будет конвертировать в золото. Для организации Железный Трон такой валютой является железо. Ну и еще примеров хватает. Но все равно, сеть для своих есть сеть для своих, чужим там не место.

А если учесть, что Храмы и сами с усами, то это торговые сети зависят от церковников, а не наоборот. Между Тэем и его анклавами существуют правила внутреннего делопроизводства, но для финансовых сделок со внешним миром тэйцам приходится действовать через Храм Коссута. Черная Сеть — так вообще под колпаком у бейнитов. И если верить копии сембийского трактата, который нашелся в архивах академической библиотеки (а едва я получил туда доступ, так стал искать первым делом информацию о финансовой системе), то Железный Трон лет через десять попадет под контроль Храма Маска.

Но все это не означает, что любой Храм может использоваться как банковское отделение. Сложно представить человека, готового отнести деньги культисту Малара, или жрицу Ллос, выдающую денежный перевод ограм-гастарбайтерам. Во-первых, не подходят храмы пантеонов отдельных рас... вернее, подходят, но в пределах государства, где та или иная раса — титульная. У эльфов, как бы это странно ни было, банковским делом заведуют клирики Ханали Селанил, богини красоты. Во-вторых, божество должно поддерживать среди своих верующих какую-то внутреннюю иерархию: значит, Темпус, Талос, Амберли, Ллиира и еще несколько божеств тоже отпадают. В-третьих, отпадают все полубоги и большая часть младших божеств, у которых каждый клерик на счету, и нагружать дополнительными обязанностями просто некого. В-четвертых, излишняя принципиальность тоже не к месту, как в случае с Тиром и Тормом. В-пятых, "отмороженность" божества (Цирик, Малар и еще некоторые сущности), а потому — и его верующих — никак не способствует доверию к ним хоть кого-то. В-шестых, Церковь должна быть распространена по всему материку, то есть банки должны быть в каждом или почти каждом крупном городе. Таким образом, остается не так уж и много Храмов, которые имели бы возможность и желание заниматься столь выгодным делом.

В последние триста лет весь храмовый сегмент банковского сектора (нелогичность с точки зрения геометрии, сектору соответствует единый сегмент, но кто это объяснит экономистам) был поделен между шестью Храмами: двумя добрыми, двумя нейтральными и двумя злыми. Хельм, Латандер, Вокин, Коссут, Бейн и Маск.

Жрецы последних двух готовы были принимать деньги от кого-угодно. Причем, безопаснее было работать с Храмом Маска. Нет, бейниты тоже гарантировали полную защиту вклада, но любой клерик-бейнит был завязан на одну или две подпольные группы, а потому мог шепнуть словечко кому не надо. С Бейном связывались лишь те, кто и так был членом какой-то сильной тайной организации. Жрецы Маска в этом плане были надежнее, но стоило учитывать, что его Храмы почти везде действовали подпольно. Конечно, завязки между клиром обоих божеств были, так что за отдельный процент капиталы можно было туда-сюда перемещать.

Но вот чтобы перемещать деньги из теневого сектора в реальный требовалась "прокладка" — сильный Храм, которому было бы глубоко наплевать на то, чьи деньги его банки отмывают, и как сильно светлые паладины недовольны такой финансовой всеядностью. При этом жрецы этого храма не должны были массово лезть в тайные интриги... Такое сильное, самодостаточное, не чурающееся выгоды, плевать хотевшее на всеобщее недовольство и при этом активно не лезущее в мировую политику божество было, и имя ему — Коссут, Повелитель Огня. Верующих этого Храма не любили, но в их бесстрашности, свирепости и готовности в случае чего люто мстить не сомневался никто. Никакая другая религия не рискнула бы открыто объявиться в Тэйской Магократии; но выпихать коссутиан Красные Волшебники боялись. В Тэе была даже поговорка "Гневить Коссута — совать руку в огонь".

Коссутиане принимали любые деньги, кроме полученных в результате прямого разбоя или воровства. А вот военную добычу, каперские (но не пиратские) трофеи, прибыль от работорговли — все это с удовольствием оформляли как вклад. Переводы от Храма Бейна — тоже, эта религия считалась дружественной. А вот с Храмом Маска они не связывались.

Но даже с Коссутом не хотели взаимодействовать светлые Храмы. И тут на помощь приходила еще одна прокладка, самая что ни есть универсальная — Храм Вокин. Заодно вокиниане принимали деньги от контрабанды и воровства, а вот с грабителями и разбойниками тоже не связывались. И если бы Храм Вокин оформлял долгосрочные депозиты — давно бы уже стал главной силой в банковском секторе. Но вокиниане слишком любили давать кредиты, чтобы быть надежным хранилищем денег. Да и сама Вокин была младшим божеством, случись очередная божественная разборка — и все, плакали денежки. Так что от Вокин деньги, если нужно было их дальше отмыть, переводились в могущественный светлый Храм Латандера, церковь и очень богатую, и очень влиятельную. Но тоже любившую давать мощнейшие кредиты на любое благое дело. Например, ранняя колонизация Серебряных Пределов осуществлялась наполовину за счет кредита от Храма Латандера, причем полученного на весьма щадящих условиях. А сколько таких кредитов было потрачен зазря, одному Латандеру известно.

Зато хельмиты кредиты давали крайне неохотно, под немалый процент и на дело, однозначно сулящее выгоду. Эти церковники были в массе своей тяжелые на характер и дотошные до мелочей, но в случае с финансами это было им только в плюс. Прибылью их Храмы прирастали небольшой, но зато постоянной. И потому они могли позволить оформлять вкладчикам бессрочные депозиты вроде моего. Вот только доказывать законность полученных средств было занятием не из легких, о чем мне и рассказывал капитан контрабандистского люгера. Впрочем, переводы от Храма Латандера хельмиты принимали, справедливо считая, что это на совести латандеритов их неоправданное доверие к вокинианам. Вот клирики Тира не постеснялись бы вызвать на допрос и клерика-латандерита, и клерика-вокинианина и самого клиента, чтобы случайно не поступить дурно перед лицом бога справедливости. А так... Даже самые черные деньги можно было отмыть цепочкой Маск — Бейн — Коссут — Вокин — Латандер — Хельм, правда, потери на каждом этапе доходили до 10%. Очень даже немало, полное отмывание денег от Маска к Хельму означало потерю 40% изначального капитала. А вот от Вокин — всего 20%, чем с удовольствием пользовались воры всех мастей, если вдруг решали уйти на покой.

Остальные 68 тысяч тоже было куда потратить, хотя бы на покупку жилплощади.

В Академии покои мне выделили (и даже личный кабинет), но пока решался вопрос с трудоустройством, меня успели выселить из "Плаща Странника": через два дня хозяин постоялого двора со слезами на глазах просил меня до конца недели найти новое жилище — не иначе, как власти сделали толстый намек. Обижаться на него я не стал (тем более, что он согласился приглядеть за Братом Горанфло, пока я подыщу нормальную стоянку), а просто собрал свои немногочисленные вещи и перебрался в "Морской Бык" — владельцы той гостиницы были рады видеть господина Гринфанэля независимо от того, хорошо он поступил, плохо ли... Да их вообще не интересовало, чем этот господин занимается и действительно ли он из Амна.

Конечно, о покупке годного особняка я подумывал, вот только в Черном Озере я стал неофициальной персоной нон грата, а брать хоромы в другом районе означало дать сигнал преступному элементу "грабь награбленное". Ну, штат охраны эту проблему бы решил... Но как раз охрану, слуг, поваров и прочих личностей я нанимать не собирался. Быть домовладельцем — та еще морока, вот благородный (без шуток) паладин Келдорн не постеснялся свалить это дело на любимую жену. Вести светскую жизнь желания у меня не было, собственной командой я не обзавелся — так зачем мне палаты?

Впрочем, я чуть было не обзавелся недвижимостью за городом. Дело было в том, что Дарлик из Тайлиса еще раз обратился напрямую ко мне с просьбой завалить очередную гоблинскую шайку. После моего выступления армейскую разведку расформировали прямым приказом Нашера, но старосты все равно продолжали слать гонцов в Храм Тира, и Арибет "не в службу, а в дружбу" просила меня "съездить посмотреть". От войта я и узнал, что года через три Тайлис наконец соберет средства все достроить и тогда подаст прошение о признании его городом. В общем, Дарлик был преисполнен самых радостных предчувствий, и когда мне на руки капнула большая сумма, я малость крякнул, но вложил в строительство своих 18 штук, чем сильно ускорил процесс. Я посчитал это более правильным вложением денег, пусть и безвозмездным, чем украшение за свой счет главного Храма Латандера, чем отличились шестеро аристократов Черного Озера. Хвалу мне, в отличие от той шестерки (куда, кстати, входила пока еще малоизвестная молодая дворянка Формоза, недавно унаследовавшая богатейшие серебряные рудники) на всех углах не пели, но зато Райли пообещал меня бесплатно поить пивом аж до пришествия Ао. Тайлисцы звали перебраться к себе (новому городу обязательно будет нужен свой маг, а я уже свой, проверенный), но я вежливо отказался.

А вот еще 5 тысяч ушло на самое настоящее меценатство, правда, облагодетельствованный их принципиально вернул из своего гонорара. Речь шла о Пайке и недавно выпущенной им книге "Две шпаги", которая произвела в городе фурор — и подверглась жесточайшей критике. Все любители романов разделились на две категории: большая часть искреннее считала ее шедевром, а меньшая, куда, к сожалению, для барда, входила почти вся верхушка церковников, заявляла, что книга окажет дурное влияние на молодежь. А кое-кого она вообще выбесила до крайности. И самое интересное, что Арибет с Фентиком из-за нее поругались вдрызг.

Дело в том, что сразу после выхода сего пересказа Дюма, злые языки из числа не последних городских сановников пустили слух, что в образе меланхоличного, безвольного и пафосного короля Генриха наглец Пайк Вестерон высмеял ни кого иного, как известного церковного деятеля Фентика Мосса. Собственно, так оно и было, Пайк сам признался мне под большим секретом, что добавил описанному мною образу черты достойного аббата. Фентик, разумеется, взбеленился и подал на автора в суд. Арибет попыталась отговорить своего пока еще друга от позора на весь город, но у того, к сожалению, уже образовался свой штат лизоблюдов, твердивших ему, какой он великолепный... В общем, роман между двумя высокопоставленными эльфами завял, даже не начавшись.

Суд почти уже состоялся — и был в последний момент отменен случайно узнавшем о нем Герхардом Эйбером; тот прекрасно понимал весь возможный репутационный урон от одного только упоминания об этом деле. Нового Верховного Клирика Храм Тира пока так и не выбрал, и там царила немыслимая для тириан демократия. Нашер не отказался от идеи протолкнуть на этот пост Фентика; сам Фентик сначала было отказался (история с иллитиумом вывела его из колеи), но затем правитель убедил его вновь выставить свою кандидатуру... В общем, хорошего пока для Храма было мало.

И хоть суд был отменен, над автором сгустились тучи. И даже не столько из-за образа никудышного правителя и любви Бюсси к чужой невесте (свадьба Дианы и Монсоро была надолго отсрочена из-за истории с убитой ланью — Диана жестоко отомстила жениху друидическим проклятьем, приковавшем того к постели), сколько из-за того, что он был моим другом. С учетом того, что пролог начинался со слов "...Одним прекрасным вечером поздней весны, когда светлячки звезд весело играют над кронами цветущих каштанов, Лиадис Глориндэрл, умелый маг и славный малый, отхлебнув отменного темного пива, каким славен Невервинтер, вспомнил...", кто-то небезосновательно посчитал, что это я подбил Пайка малость попародировать власть имущих.

И я сделал ход конем: за свой счет быстро напечатал триста экземпляров книги — на лучшей бумаге, в лучшем переплете и даже с несколькими рисунками — и переправил в Амн, в лучший книжный магазин. Вдобавок проплатил рекламу. И только после этого Пайк узнал, что такое СЛАВА.

Нет, и в Невервинтере все говорили, что автор однозначно выделяется из толпы, просто его творчество не каждому пойдет... В Аскатле "Две шпаги" пошла всем и каждому! Для элиты аристократическо-торговой республики образ короля, против которого плетет заговор собственный брат, а проблемы решает шут, был отличным поводом позубоскалить (хотя, казалось бы, в распрекрасном Амне своих бед на три галеона и маленький плотик). А уж оба главных героя, решающих свои дела шпагой, умом и маленькой толикой хитрости, амнийцам полюбились моментально. Книгой восторгались все: от рыцарей из Ордена Сияющего Сердца до Теневых Воров. Первый же корабль из Амна привез толпу приказчиков от книготорговцев, в единый голос требовавших напечатать еще две, а лучше четыре тысячи экземпляров. Самому Пайку пришло тридцать писем от богатейших семейств Амна с предложением погостить и набраться творческих впечатлений. Видя, какой успех "Две шпаги" обрели в Аскатле, ряд купцов тоже сделал заказ на сотню-другую копий — для продажи в Уотредип, Серебристую Луну и даже Лускан. Книга начинала свое триумфальное путешествие по Фаэруну, ну а Пайк тоже внезапно стал состоятельным человеком. Не настолько, как один гордый эльфийский маг, но тысяч сорок на свой счет тетирец положить смог.

Изгонять барда, который вдруг стал считаться звездой первой величины, Нашеру было не с руки, и он предпочел сделать вид, что ничего не произошло. А сам Пайк, окрыленный успехом, как раз сводил в единую книгу сборник своих стихов, тех самых. И, к сожалению, как его я не просил, история (выдуманная от начала и до конца) о 533-ей вскоре должна была стать всеобщим достоянием.

Впрочем, определенную известность я и так уже приобрел. Широкой общественности было представлено, что некий Лиадис Глориндэрл, сильный, но чересчур самовлюбленный и беспринципный маг, сумел расстроить заговор Тэйских магов, в одиночку уничтожив большой отряд их наемников. А также оный Лиадис известен тем, что взят в ученики самим Хелбеном после того, как сумел украсть Черный Посох. В общем, в городе объявился отличный маг, но, господа, это не тот эльф, которого хочешь видеть у себя в гостях, как только Леди Арибет терпит его присутствие...

Впрочем, у худой славы оказался еще один аспект, кроме тотального игнора со стороны всех, кто считал себя образцом щепетильности. Тот самый корабль из Амна, что привез букинистов, жаждущих представить народу Амна новое слово в жанре приключенческой литературы, привез одного весьма интересного пассажира — почтенного негоцианта Аугусто Макрина. Узнал я об этом благодаря записке, которую мне передал портье в "Морском Быке".

В уведомлении мне предлагалось посетить в ближайшую пятницу часов так в восемь вечера славный своим обходительным отношением к клиентам кабак "Пшеничная Таверна". Посомневавшись пару часов, я все же решил принять это приглашение: даже если Макрин и предложит мне нечто криминальное, оно вряд ли будет настолько плохим, что вызовет отторжение у меня и презрение у Арибет, если та вдруг узнает. Так что в назначенный час я безмятежно преступил порог этого малоприятного заведения.

В самой игре в таверну просто так было не зайти: паранойя Венгаула и Каллика, что власти отберут василиска, накладывалась на необходимость защищать свой тайный склад от бандитов, вконец распоясавшихся во время чумы. Но в настоящий час возможность годно забухать была доступна любому желающему. Да, именно что забухать, а не просто выпить — как и было показано в первой главе игры, "Пшеничная" отличалась богатым ассортиментом предлагаемых спиртных напитков.

Ожидавший меня у барной стойки Макрин выглядел малость пореспектабельнее и своего прошлого образа, и даже образа господина Гринфанэля. Конечно, он и дальше придерживался темных тонов в одежде, но зато сам костюм был пошит из бархата, а на груди висела напоказ серебряная цепь весьма искусной работы.

— Рад Вас видеть, Лиадис, — негромко произнес он, — Закажете что-нибудь?

— На Ваш выбор, — пожал я плечами, — Но не слишком сивушного.

— Экзотику тогда? Ну, хорошо... Эй, человек, два коктейля Тайвиан.

Бармен хмыкнул, хмуро и со слабо скрываемой насмешкой посмотрел на нас, но довольно споро налил две рюмки.

— Тебе стаканы призрак морской черепахи побил? — холодно поинтересовался я у мужика. Полупрезрительное отношение здешнего персонала ко всем, кто не ходит с саблей на боку, меня раздражало. Но так как, в отличие от прошлых посещений, я не был уже агентом под прикрытием, то спускать портовому быдлу его хамство нисколько не собирался, — И еще раз так хмыкнешь — усы оторву. Бегом!

Нельзя сказать, что бармену понравилась моя обходительность — он даже отошел в сторону. Но зато действительно достал стаканы.

— Лиадис, — яростно прошептал контрабандист, — Все нужные люди знают, кто Вы и на что способны. Не стоит обращать внимания на чью-то глупость. Поверьте, и без Вас найдется, кому им сказать, как надо обходиться именно с Вами. Тем более, что Вы привлекаете к нам излишнее внимание. Подобная несдержанность, уж простите за прямоту, не говорит в Вашу пользу.

— То же самое мне сказал Нашер.

— Да? — изрядно удивился посредник, — Боюсь спросить, что он услыхал в ответ.

— Вы правы, что-то вроде этого. Я, друг мой, в общении более чем демократичен. Мне все равно, кому съездить по челюсти за проявленное неуважение — портовому пьянчуге или герцогскому сыночку. Для меня докер ничем не хуже аристократа... Правда, радикальным либерализмом, вроде идиотской идеи, что простой народ в своих страданиях обретает благородство, я не страдаю, и аристократ для меня тоже ничем не хуже докера.

— Клерики Илматера с Вами бы не согласились... Благодарю, — Макрин принял от бармена два высоких (и даже не грязных) стакана с оранжево— красной жидкостью, — Ну, за наш прошлый успех. Есть, чем похвастать.

Мы легонько стукнули стеклом.

На вкус "огненный сок Тайвиан" был действительно огненным; но когда я его все же распробовал, он мне понравился. Я насчитал сразу три вкуса этого коктейля — острый дурпарский перец, вишня и апельсин.

— Таки хорош, — вынес я вердикт, после чего махнул бармену рукой, — Еще два... Философию Храма Илматера мне что-то неохота обсуждать, даже ради интеллектуального пиршества; я так понимаю, Ваша доля Вас не полностью устроила, и некто посредник Макрин снова в деле?

Контрабандист вздохнул, пригубил напиток и ответил:

— Жаловаться не приходится. Матросы получили по восемнадцать тысяч, мне досталось двадцать две, а капитану — так все тридцать. А так как мы и до этого кой-чего скопили... Так что из дела вышли почти все. Капитан свой корабль продал и теперь будет вести спокойную жизнь на берегу. А вот Фадлер, стервец, собирается за свой куш купить шхуну и уже даже набирает команду. Ну, а что касается меня... Деньги в банке — это хорошо, на старость я себя сам обеспечил. Но да, я все еще в деле. Собираюсь выйти на новый уровень.

— А как же Теневые Воры? Ваш капитан изрядно опасался их недовольства.

— Ну, я буду держаться подальше от Аскатлы...

— А Фадлер? Или он совсем завязал?

— Куда там, — хмыкнул посредник, — Но к нему какие могут быть претензии? Он был простым матросом. Теневые Воры Амна — люди жестокие, это да. Поворачиваться к ним спиной нельзя. Но устраивали бы они ради мести массовую резню вообще всех причастных — никогда бы не смогли объединить под собой весь ночной мир Аскатлы. Хотя, конечно, с первого нелегального рейса придется отдать процентов шестьдесят выручки — Воры это оценят.

— Ваше право, — пожал я плечами, не спеша делая глоток, — Итак, Вы выходите на новый уровень. Собираетесь стать посредником между всеми командами, которые специализируются на нарушении таможенных правил?

— Не только. Меня еще привлекает идея создания своего склада, вроде того, что был у Ван Шерина. Возможно даже, того самого.

— Во-первых, мы там крышу снесли, во-вторых оно перед властями засвечено...

Макрин рассмеялся.

— А я всегда учитываю, что большинство моих дел Тайной Службе известно. А знаете, почему нас не брали за жабры? Не только нашу команду, но и того же Ван Шерина? Потому что мы на каждый фунт контрабанды мы возили три фунта законного товара.

— Польза уравновешивала вред?

Контрабандист кивнул.

— Но стоит Вам стать, чем-то большим, чем торговый агент контрабандистского люгера — и Вы сможете узнать, насколько правдив слух о жрице Ловиатар в рядах Тайной Службы.

— О да, Черного Грема она тройчаткой отхлестала... Ну, он так говорил... Да, Вы правы. Но есть человек, который может меня прикрыть.

— Это чудесно, — с чувством ответил я, — А зачем Вам тогда понадобился один скромный эльф?

— Ради двух целей. Первая: мне нужны деньги для того, чтобы начать дело...

Мда, а начиналось все более интересно.

— Дорогой друг и партнер, а Вы, кстати, в курсе, чей я, по сути, лейтенант?

Макрин кивнул:

— Самой Светлой Леди Арибет де Тильмаранд, Первого Клинка Невервинтера. Я так понимаю, Вы не хотите расстраивать конкретно ее, да? Но я не предлагаю вкладывать золото именно в контрабанду. Я вполне могу раскрутиться за полгода и на законной торговле. Свои вкладывать боюсь... А если прогорю с Вашими... то найду способ, как отработать.

— Еще раз взяв у меня кредит? — от моей злой усмешки контрабандиста передернуло, — Значит, предлагаете мне профинансировать Ваше предприятие, а затем, когда мы заработаем достаточно, я с большой суммой выхожу из дела?

— Именно.

— И сколько вам надо?

— Тысяч двадцать. Этого маловато для серьезных дел, но мне оно только для ширмы. Через полгода верну двадцать пять.

Предложение было приличным. Зная, что Макрин — толковый торговец, я бы согласился... если бы не знал, что через полгода здесь будет бушевать чума и город закроют на карантин. Дату, к сожалению, я не помнил; зато мне было известно, что Чандра как раз перешла на последний курс. Значит, времени оставалось очень мало, как раз на одну ходку, которая должна была окупить себя раз так в три. А какой товар приносит баснословную прибыль?

Фаэрун как раз вступал в период Эпохи Географических Открытий. Конечно, феодализм здорово мешал установлению нормальных торговых связей, но когда Востоку в громадных количествах требовался металл, Западу — специи и чай, и всему материку — кофе и сахар с Мазтики, Ее Величество Торговля мечом и аркбаллистой прокладывала себе путь.

Собственно, специи были самым дорогим товаром: везти их приходилось с крайнего юго-востока. Через пустынный Шаар, вечно воюющие Унтер и Малхоранд, кишащее пиратами Море Павших Звезд, а дальше либо через Черную Сеть и Анаурок, либо через Турмиш и Амн. Путешествие могло занять два года, а прибыль превышала вложения в 26 раз!

А что касается потерянных двух лет... Десять тюков дурпарских специй со склада Ван Шерина ушли в Аскатле за 54 тысячи! Одна-единственная ходка туда-сюда — и ты богач. Если выжил...

Так что, слишком далеко корабль не пошлешь. Хорошо бы в Мазтику — но амнийцы сожгут без лишних угрызений совести, плюс не стоит забывать о нелантерских пиратах.

Но мелькнувшая идея никак не хотела уходить из мыслей. Вдохновляла сама возможность поучаствовать в действительно мировой торговле. Тот самый дух дальних странствий, вдохновлявший Генри Мореплавателя воспитать из португальцев первооткрывателей морского пути в Индию.

Я потребовал у бармена еще два стакана тайвиан и оттащил контрабандиста за дальний столик.

— Вот что, Макрин, — проникновенно сообщил я профессионалу теневого рынка, — У меня есть пятьдесят тысяч, и я вложу все до единого медяка. Но делать мы будем то, что я скажу, и так, как я скажу. В общем смысле, конечно, в частностях я полагаюсь на Вас.

— Ну, это будет справедливо.

— Тогда слушайте. Есть такая страна, очень даже далекая, но туда можно добраться морем. Даже быстрее, чем до Мазтики. Называется Лапалийя. А на восток за Лапалийей лежит что?

— Шаар, — пожал плечами Макрин, а затем до него дошло, — Слоновая кость?

— Нет. За Шааром находятся три государства, если не считать Луирена.

— Дурпар, Золотой Вар, Эстагунд, — перечислил собеседник, — Точно. Специи. Но туда путь чреват опасностями. Да к тому же, в Калимпорте...

— Все отберут в имя монополии, и плевать калишитам будем на любые договора, — я согласно кивнул головой, — Значит, нельзя заходить в Калимпорт. И вообще в любой порт, кроме необходимого нам. Самый дальний город Лапалийи, Ширталар, известен как центр торговли с Шааром. Специи там точно должны быть. Дороже, конечно, чем в Дурпаре, но в разы дешевле, чем в Аскатле.

— Это очень рисковая операция. Да, в случае успеха шестикратная прибыль — это минимум, даже с учетом всех пошлин. Но любая встреча с пиратами или даже чужим военным флотом — и плакало наше золото.

Макрин был полностью и абсолютно прав. Причина, почему маршрут через Море Павших Звезд считался более безопасным, чем торговый путь через страны юго-запада, а затем по морю в Калимпорт, была во внешней политике Калимшана. Во-первых, контролируя важнейший транспортный хаб всего Запада, калишиты ставили дикую накрутку (знали южане о своей незаменимости, знали) на все, что приходило в их порты. А во-вторых, дальше из Калимшана товар необходимо было везти либо мимо Нелантерских островов, либо через пустыню Калим, полудикий Тетир и занятый оркоидами южный Амн — даже через Анаурок было безопаснее. Ну, и в-третьих... Если Море Павших Звезд время от времени от пиратов чистили (для Сембии, к примеру, это был вопрос первоочередной государственной важности), то с нелантерцами справиться было некому. У Тетира флот был слаб и только отбивался от пиратов, Амну просто не хватало сил защищать все свои торговые пути и при этом воевать с теснившей их Ситиллисианской Империей, а Калимшану это было очень невыгодно. Ведь если вдруг базы на Нелантерах будут уничтожены и морской путь на Юг станет безопасным, то значение Калимпорта и Маршаки для окрестных стран резко спадет. Ведь одно дело, когда Калимпорт — самый богатый город всего материка, и совсем другое — когда это просто крупный морской порт вроде Уотердипа, Аскатлы или Лускана. За какие же тогда средства каждому чиновнику средней руки, купцу первой гильдии или главе мафиозного клана содержать дворец на сто комнат и гарем в несколько десятков наложниц? А что касается проблем от пиратов — так а куда еще перекупщики от нелантерцев повезут награбленное, кроме как в Калимпорт? Да и незачем калишиту ехать за товаром: одни сами привезут на продажу, другие через месяц приедут и выкупят. Только знай не зевай, да делиться не забывай.

Конечно, государство, которое вместо того, чтобы конвертировать свое богатство на необходимые внутренние реформы и военно-экономическую экспансию, жило по принципу "После нас — хоть потоп!", было обречено, но рухнет-то Калимшан не через месяц и даже не через сто лет.

— Значит, надо подойти к этому делу с умом. Итак, наш общий друг Фалдер сейчас в Аскатле. Как частный купец он может оформить дело и в Амне...

— Без связей прогорим...

— Макрин, не перебивайте, — я уже тихо рычал, — Нам главное, чтобы Фадлер вышел из Аскатлы на нужном нам корабле с нужной командой. Официально он отправляется за чаем в Самарах. Пусть все думают, что он огибает с юга Чалтский полуостров, и если что — ловят его у Лантана. Или пусть верят, что чай он везет в Аскатлу, и тогда можно будет его пощипать уже в Амне. Путешествие должно будет пройти по маршруту Аскатла — Ширталар — Невервинтер.

— Без промежуточных портов? Это нереально...

— На Вашем бывшем люгере? Или на шхуне Ван Шерина? Нереально, — усмехнулся я, — Но есть тип корабля, который способен проделать весь этот маршрут. Это так называемый амнийский кофейный галеон. Вы сможете его купить?

Контрабандист скривился, но кивнул.

— Да, их строят много. Но амнийцы все равно предпочитают галеры.

— Мы не настолько богаты, чтобы скупать по дешевке рабов, садить их на десять плохо-собранных галер и отправлять этот караван тихим ходом в Мазтику. Через год возвращаются две галеры из десяти, да и те — с половинным экипажем, но судовладелец все равно получает десятикратную прибыль. Ему даже выгодно, если большая часть команды умрет от стрел дикарей, тесаков пиратов или эпидемии от плохой еды. У нас не тот вариант, что мы посылаем много кораблей, и авось хоть один да вернется. Наша задача — совершить один быстрый удачный рейс, после чего эльф Глориндэрл выходит из дела, а человек Макрин получает стартовый капитал. С этим Вы согласны?

— Да. Продолжайте, Лиадис, я, признаться, с каждым словом все больше восхищаюсь Вашим планом.

— Во сколько обойдется закупка припасов на четыре месяца на семьдесят человек?

Макрин около минуты считал, затем сказал цену.

— Около трех, может, трех с половиной тысяч. А сам галеон — это целых десять тысяч. Любая галера обойдется в пять раз дешевле.

— Итак, четырнадцать. Остается тридцать шесть. Закупаем на эти деньги металл — железо и медь. Продадим где-то за две с половиной цены, и на полученные деньги забиваем галеон специями, — я быстро прикинул ситуацию, после чего внес дополнения, — Команду берем сорок человек — на случай возможной убыли. Еще двадцать человек наемников на случай встречи с пиратами, но их найм я беру на себя. Мне на двадцать пять тысяч в долг Торговые Клинки поверят.

— Многовато, но и правда лучше перестраховаться, — признал партнер, — Придется идти мимо Нелантера, там от силы каждый третий корабль проходит и возвращается.

— Простым матросам по тысяче за рейс...

— Да это же целое состояние! Нельзя так баловать...

— Мне нужны лучшие, — припечатал я все возражения, — Специалистам, их пускай человек десять, по полторы. Плата за риск, в конце концов.

— В том то и дело! Все поймут, что это плата за риск. Такая сумма найма вызовет ненужные подозрения, — твердо возразил Макрин, — Семь сотен — это потолок для простого матроса, специалисту — тысяча. Столько получают моряки на военных кораблях Ордена, когда идут в экспедицию к новым колониям.

— Ну, раз так, спорить не буду... Дальше необходимо нанять двух жрецов. Одного хельмита для лечения экипажа, одного талосита — для попутного ветра. Талосита, как Вы понимаете, нужно найти вменяемого. Обещайте по три тысячи по окончании рейса... Кстати, а Фадлер справится? Я не про управление галеоном сейчас говорю...

— У меня есть на примете толковый квотермейстер, способный набрать надежных и опытных моряков. Но долю себе он потребует...

— Пять. И семь Фадлеру, чтобы не подрывать его авторитет. Вам же, мой дорогой друг, достанется пятьдесят шесть тысяч.

Макрин малость поморщился, все-таки он рассчитывал, что я еще кусков двадцать-тридцать надбавлю. Конечно, предложение было сделано и так весьма щедрое — никакой бы судовладелец так своего заместителя баловать бы не стал. Но он тоже умел хорошо считать, и понимал, что моя прибыль будет составлять в случае полного успеха целых четыреста двадцать тысяч. Было, о чем помечтать.

— Плюс галеон, — кинул я увесистый золотой самородок на его чашу весов, — Со сработавшейся командой, готовой к дальним рейсам. А также репутацию богатого и умелого купца. С ней вас мало кто рискнет трогать, если не будет веских доказательств... Друг мой, я, конечно, свой стартовый капитал увеличиваю в целых восемь раз, но, право, не стоит завидовать, если Вы не вносите от себя ни единой серебрушки... И мне кажется, мое предложение достаточно щедро, чтобы не вздумали отнестись к делу спустя рукава или начать экономить на подготовке. Вы согласны на мое предложение?

— Да, — прошептал контрабандист, тряхнув головой, — Сразу же после Вашего рейса я организую второй, уже полностью за свой счет...

— В Уотердип, — тут же дал я совет. Конечно, я основывался на послезнании о будущем карантине, но и другое, не менее верное объяснение подобрал, — По второму рейсу в Невервинтер Вы распродадите максимум половину товара, у здешних богачей просто нет таких денег. На складе, конечно, не пропадет, но зачем ждать? Так что рейсы надо чередовать. Торговля с дальними странами приносит баснословные прибыли из-за того, что всякие редкости приходят редко.

— И если каждый начнет отправлять такой галеон, как Вы, то скоро цена начнет падать? — рискнул предположить Макрин.

Я задумался. В моем прошлом мире все так и произошло. Но далеко не сразу. Беспрерывные войны за пряности шли чуть ли не до конца восемнадцатого века. А что касается Торила... С одной стороны, совсем еще недавно была на слуху история с угрозой Лантану со стороны шести (!) стран и десятка орденов, если Церковь Гонда не уничтожит технологию черного пороха. Чуть было даже не началась война, но остальные божества сделали Гонду внушение, и тот приказал своим жрецам уступить. Историю быстро замяли, но упоминание о ней в архивах еще до конца не вытерли.

С другой, пушки — это, конечно, аргумент в конкуренции за морские пути, но главное слово должны будут сказать улучшение конструкции морских судов и присутствие на борту высокопрофессиональных целителей. Рано или поздно до этого дойдет не только один эльф, знающий историю двух миров, но и еще кто-то такой же умный, и настанет эпоха великих морских сражений и колониальных войн... Или не настанет: в этом мире слишком много сил заинтересованы в том, чтобы местное Средневековье не прекращалось. Стоит той же Ситиллисианской Империи окроидов захватит Амн — и плакали колонии в Новом Свете. Если подземная орда возьмет-таки штурмом Уотердип — весь Север лет на сто погрузится в состояние "лишь бы выжить". Да, и, в конце концов, сколько уже было могущественных империй с высокоразвитой магико-техникой, вроде Нетерила, и где они теперь? Наличие Внешних Планов сильно влияет на Торил... И Вокин недаром лишь младшее божество, даже не среднее.

— Лет сто у нас в запасе точно есть, — улыбнулся я, — Итак, с этим мы разобрались... Но Вы что-то, Макрин, говорили о двух целях.

— Видите ли, история с Ван Шерином будоражит мой ум. И не только мой. Я про то, как много мы нагребли на его базе. А грабить пиратов занятие более, чем почетное...

— Со мной ничего не случится, а вот Вы сильно рискуете. И не забывайте о Генде, тому это, возможно, будет не выгодно...

— Есть человек, способный нас прикрыть. И он согласился встретиться.

— Где и когда?

— Здесь, внизу. И прямо сейчас.

Я мрачно усмехнулся. Вот и нарисовался достопочтенный пират "старой закалки" Венгаул с его шайкой. Макрин, правда, был не в курсе о моем знании, что "Пшеничная Таверна" — тайный схрон пиратской шайки "Кровавые Моряки", а я не собирался его об этом уведомлять.

Ну что же, послушаем, что скажет эта личность, которую я знаю как эпизодического квестового персонажа.

— Не будем тогда тянуть время, — сказал я, залпом допивая тайвиан, — Идемте.

Когда мы подходили к двери у входа во внутренние помещения, нас провожала добрая дюжина взглядов: заинтересованных, настороженных или неприязненных. Возникло желание развернуться и шарахнуть парой-тройкой огнешаров, чтобы сжечь этот клоповник с его грубо ошкуренными досками пола, полу-грязными столешницами, наглой обслугой и всем тем сбродом воров, грабителей и пьяниц, которые являются завсегдатаями этого "заведения"... Но, разумеется, сдержался, хотя хорошего настроения у меня не добавилось.

У входа в подвал подпирали стены двое верзил в живописных красных одеждах. Мне некстати подумалось, что Венгаул со своими "пацанчиками" грабит, скорее всего, южные коммуникации — иначе не ходили бы его люди в расстегнутых легких рубашках на голое тело. Лусканские головорезы, к примеру, носили поверх одежды из грубого полотна еще и куртки, самые обеспеченные из них — кожаные доспехи, а эти были полуголые и загорелые. Впрочем, одежда — это одно, а вот взгляды грабителей, которые вдруг увидели жирную цель — совсем другое. В этих распроклятых Доках внешнее уважение выказывалось лишь людям, увешанным с ног до головы оружием.

— Мы к капитану. Мое имя Макрин, — невозмутимо представился мой спутник, не подавая вида, что его хоть как-то напрягли наглые ухмылки охраны.

— Да... Вроде ждут тебя, гость, — лениво протянул один из них, — Ну, раз такие смелые, то проходите.

Мы без лишних слов прошли. И тут не преминул произойти эксцесс.

Так как я даже не собирался надевать маску безразличности, то презрение и неприязнь на моем лице вкупе с внешним видом простого горожанина произвели на второго пирата определенное, пусть и ложное, впечатление. Решив, что перед ним "лошара" из центральных кварталов, он решил пнуть сзади слишком гордого пингвина (а то че это он свою эльфийскую физию кривит) — авось полетит.

Терпеть такое отношение я, разумеется, не стал.

Ни Макрин, ни говорливый страж базы Венугала, наверное, даже осознать не успели, как возомнивший себя каратистом пират очутился на грязных, запорошенных песком и пылью половицах с ногой, переломанных в двух местах. Он даже не успел как следует застонать, а я уже подпрыгнул и приземлился со всей силы башмаком на затылок.

Его оставшийся в живых напарник с трудом выдохнул и замер на месте. Захотелось было ему сказать, что "да, смелые, да, пройдем где надо", но просто молча смерил взглядом. Тратить слова на эту шваль — слишком жирно для него будет, Макрин все же прав.

Контрабандист, кстати, стал на лицо очень бледен: он уже успел представить, что продолжение встречи пройдет исключительно в кровавых тонах. Но когда я ему буднично кивнул — пошли, хватит тратить время — он отмер и повел меня дальше.

Коридоры, разумеется, пусты не были. По ним постоянно сновали туда-сюда пираты, и через несколько секунд до них дошло, что одного из их товарищей только что жестоко убили.

Кто-то громко выругался, кто-то рявкнул "Шабаш!", но опять-таки с тесаком никто наперерез не кинулся. По морально-волевым качествам экипаж Венгаула людям Терла явно уступал. Что, вообще-то, понятно: тепличные условия, нет зубастых конкурентов, всегда готовых подставить или напрямую вцепиться в горло.

И первым среагировал охранник за нашей спиной — метнул нож. Можно было и перехватить, но я не стал столь явно демонстрировать свои таланты и просто отступил к стене, заодно оттолкнул и Макрина (ему, правда, ничего не угрожало, но заботу о партнере проявить стоило).

Пират замер во второй раз, не в силах осознать, что убийство не получилось; хотя в эти секунды ему стоило бежать со всех ног: или на меня с оружием, или от меня — спасать шкуру. Но стоял столбом он более, чем удачно, а шесть метров — не расстояние, и стрела Мельфа, выпущенная с моих пальцев, прилетела ему прямо в лицо.

Если кто и не знал, что у Венгаула гости, то вопль умирающего охранника оповестил об этом весь подвал. Макрин и в свою очередь замер столбом, а вот пираты наконец-то среагировали более-менее адекватно: достали сабли с рапирами и не спеша, с опаской, одной толпой пошли на меня. В этом была заслуга одного из лейтенантов Кровавых Моряков — высокого мужчины с двухлезвийным мечом, который четко и грамотно раздавал приказы. Еще пара секунд — и толпа бы добралась до нас.

Я уже собирался активировать сеть, чтобы склеить этим горе-воякам ноги, а затем отступить и ударить огнешаром (а если бы не присутствие Макрина, чью тушку нужно было защищать, то и обошелся бы без маневра с сетью), но тут лейтенант сообразил задать вопрос:

— Кто Вы, Талос раздери, такие?

— Так хочешь на алтарь к Талосу? — хмыкнул я, — Ведь там тебя не просто раздерут, но и попытают всласть.

— У нас встреча с капитаном Венгаулом! — воскликнул мой спутник, придя в себя, — Он нас ждет! Но Ваша охрана решила нахамить моему другу.

— Макрин? — поднял густые брови пират, — Ну, ждет тебя капитан. Говорил, что ты какое-то дельце предлагал...

— Ты раздражаешь меня, Кровавый Моряк! — обратился я к лейтенанту, — Ты и твои люди слишком много говорите и говорите не по делу. Разгоняй свой сброд по закоулкам, и проводи нас к этой старой морской крысе, у которой ты на побегушках. А если я еще увижу лыбу на чьей-то наглой харе, услышу хотя бы одну попытку показаться остроумным, или хоть кто-то решит, что можно угрожать мне, играя клинком — я сожгу Ваш притон в такой пепел, что и в Бааторе станет жарко.

— Хей-хей, — пират выставил вперед растопыренную ладонь, совсем как лемур из почти уже позабытого мема, — Я провожу. Если хочешь... Но зря ты убил наших, зря...

— Зря? — я искривил губы в не самой приятной из своих улыбок, так что лейтенант весь подобрался, — То, что твоя шайка может издеваться над городскими нищими, портовыми рабочими и просто случайными путниками, еще не означает, что все остальные будут сносить такое поведение. Они не знали, что идет маг, они решили, что круче них только кракен. Они ошиблись — и они умерли... И мы что-то слишком долго говорим о судьбе этих ублюдков.

Кровавый Моряк лишь сплюнул в сторону.

— Разошлись! — гаркнул он во весь голос, и пираты, пряча оружие, быстрыми мышами отправились обратно по своим норам, — Я тебе не угрожаю, маг, и что сделано, то сделано... Но Венгаулу доложу.

— Докладывай, — пожал я плечами.

Мужчина скептически посмотрел, а затем, когда коридору окончательно очистились от лишних глаз, вдруг произнес:

— Знаешь, за что рыцари удачи не любят магов? Потому что любой из нас может на глаз оценить, что перед ним опасный боец. А, бывает, идет какой-то доходяга, забывший мантию, зацепишься с ним — а он тебя молнией. А без магии этот хмырь — как устрица без раковины, никто.

Признание было неожиданным. Мало какой гопник может честно признаться, что он задевает лишь слабых, а от сильных драпает аж пятки сверкают. Хотя для бандита такая жизненная позиция — залог успеха. Иначе будет качаться в петле.

Ну, а о том, что я не внушаю братве почтения — это и так было понятно. Еще сэр Вальтер Скотт в своем романе про морскую братву описывал их как людей понтовых, наезжающих даже на тех, кто сделал им добро, и главное — с кучей пистолетов за поясом. Впрочем, сухопутная братва немногим отличается от своих палубных собратьев.

Однако, даже если бы Дренмонд, Дювалье или Колдей оделись в городское платье, их бы никто не осмелился задирать. Ибо плечи широкие, взгляд с вызовом, подбородок упрямо смотрит вперед, да и по выправке легко заметить — солдат. А всем остальным надо сигналить каким-то маркером: не связывайся со мной — ибо пугать одними внешними данными и командным голосом не умеют. Клерики с друидами обвешиваются амулетами, маги и колдуны носят мантии, барды... ну, это отдельная тема. А вот воры и монахи как раз наоборот — умеют сливаться с обычным людом. Для первых это показатель профессионализма, для вторых — часть философии. Монах, желающий прилюдного восхваления своих подвигов — это не монах, а паладин. Слава — это хорошо, но саморазвитие — всегда на первом месте...

Ответа наш новый провожатый не ждал. Развернувшись спиной, он положил свое оружие на плечо и уверенным шагом повел нас по складу.

— Вот я знаю, что Вы можете сыграть любую роль, — яростно прошептал мне Макрин, — Зачем Вы себя ведете так?!

— О, да, — саркастически ответил я, не снижая голоса, — Я мог бы закосить под крутого парня. Нацепил бы на пояс саблю, штук семь ножей... Ну, и тогда не пришлось бы одергивать самых больших головастиков в этой луже, Вы правы. Но с чего это мне метать бисер перед свиньями, друг мой? Что такого случилось? Пали смертью шакалов двое пиратов? Право, туда им и дорога.

Наш провожатый мой спич слышал, но и виду не подал, что его задело. Если его вообще хоть как-то опечалила смерть тех придурков.

До нужной двери дошли мы уже без происшествий. Лейтенант первым просочился к комнату, быстро закрыв за собой дверь, и нам пришлось его ждать. Макрин, к которому вернулось самообладание, сразу же сказал, что даже такая невежливость — не повод выбивать дверь ногой.

Правда, и ждать долго не пришлось: наш провожатый, похоже, умел быть лаконичен. Так что через минуту дверь снова отворилась, наш знакомец вышел и стал рядом с дверным проемом.

— Проходите, Макрин, проходите, — раздался из глубины комнаты приятный голос, — И Вы, молодой эльф, тоже.

Мы зашли. Но Глориндэрл не был бы Глориндэрлом, если бы сразу же не полез на рожон.

— Либо "молодой человек", либо "юный эльф", — резко поправил я восседавшего за широким столом седого мужчину с усами "а-ля-Дювалье", — Если уж строить из себя воспитанного человека.

Лицо, еще секунду назад производившее впечатление открытого и благородного, на какой-то миг исказилось гримасой досады, гнева и жестокости. Но всего лишь на миг — и перед нами вновь был радушный хозяин-помещик, встречающий дорогих гостей. Да уж, таким седым головорезам и дают уважительную характеристику "матерый волчара". В игре Венгаулу хватило хитрости, ума и беспринципности, чтобы пережить мятеж почти всей своей команды; да и сейчас не стоило полагаться на его выставляемое напоказ благородство.

Встречал нас капитан не один. По правую руку от него восседал здоровенный заросший и неаккуратный мужик с двумя рапирами за поясом, а по комнате туда-сюда крутилась бронзововолосая эльфийка — и он, и она в одеяниях банды. Первый заместитель и любовница.

— Ну, прошу прощения, — Венгуал добродушно улыбнулся, — Позвольте представить Вам моего лейтенанта Каллика... Лараней, налей нам выпить... Думаю, Вы не откажетесь от "Красного Глаза Карлика". Лучшее бренди, которое только изготавливают в Мирабаре.

Девушка без лишних слов принялась разливать по рюмкам темную жидкость. Едва она отошла от стола, а Каллик уже протянул лапищу к изделию из мутного стекла, как я зло оскалился и насмешливо произнес:

— Вы знаете, капитан, есть одна малхорандская поговорка. Если ты пьешь с ворами — опасайся за свой кошелек. Два погрязших во всяких мерзостях пирата — это не та компания, которой наслаждаешься. А если Вы решили унизить меня, дескать, что Вам и эльфы прислуживают, то Вы просчитались. Я не считаю, что мне должно быть стыдно, если мой собрат — идиот. Так что отправляйте свою дуру подышать свежим воздухом, и будем дальше... беседовать.

Повинуясь короткому кивку своего "папика", Лараней, кинув на нас с Макрином неприязненный взгляд, вышла, хлопнув напоследок дверью.

— Распустили Вы свой состав, капитан, — не преминул намекнуть я, весело улыбаясь.

А тот уже окончательно снял маску благородного разбойника. Теперь на меня смотрел просто разбойник, жестокий, злобный и жадный, разве что умный и невероятно жадный. Каллик, кстати, выглядел точно таким же. Единственное, в чем они отличались, так это в том, что Венгаул был жаден не только до золота, но и до славы. В игровом будущем это вылилось в серьезную размолвку между ними... Но в данный момент капитан и его заместитель действовали одной командой.

— Я слышал, что ты сцепился с моим старым другом Нашером. И что тебя на порог к нему не пускают. Ты очень уж борзо ведешь себя, малец...

— Еще одно оскорбление — и я тебя, пират, повешу на потолке за усы. Я не для того переводил лусканцев десятками на гумус, чтобы быть вежливым со всякими уродами. Вроде тебя, капитан, и твоего старого друга.

Внезапно Венгаул расхохотался. От этого раскатистого смеха, который еще называют дьявольским, содрогнулись и Макрин, и даже Каллик. Я же спокойно и несколько скептически смотрел на человека, которому, наверное, лучше было бы пойти в актеры. По крайней мере, мир от этого бы только выиграл.

— Даааа, — протянул старый пират, отсмеявшись, — Нашер — еще тот мерзавец... Зато у меня есть связи в верхах, а у тебя — нет.

— Вот давай я вырежу твою банду, и мы это проверим. Я сюда пришел не выслушивать, какой ты известный и лихой пират.

— Поверь, — усмехнулся Венгаул, — Я ничем не слабее того же Сульджека. Но ты прав, юный эльф, я не за этим тебя сюда позвал.

Слова "юный эльф" были произнесены весьма насмешливым тоном, а на лицо пирата вновь наползла его любимая маска.

— Как тебе, да и всему городу, прекрасно известно, в Доках своя власть. А вернее, безвластие. Есть здесь много сброда, по сравнению с которыми я — солар во плоти. Ты, насколько я знаю, хочешь почистить город и при этом набить себе карманы. Я же считаю, что мои люди заслуживают большего, чем сейчас имеют. Я делюсь информацией — ты занимаешься любимым делом. Все довольны.

— Хорошее предложение... — протянул я, обдумывая услышанное, — Да есть одна заковыка, капитан. Я не гонюсь за прибылью как за таковой. И меня терзает нехорошее предчувствие, что в Доках все станет только хуже, если там станет заправлять одна крупная шайка, чем много мелких. Чем ты лучше какого-нибудь Джима Гнилозуба?

— Тем, что у меня есть это, — капитан хитро усмехнулся, а затем полез в ящик стола и достал оттуда пергамент с печатью, — Прочти.

Документ оказался более чем интересным. Это был самый настоящий каперский патент, выданный Венгаулу властями города Невервинтер. С государственной печатью и подписью лично Нашера.

Я мог лишь печально вздохнуть (выражаясь фигурально, при пиратах удержался, конечно). Не от осознания не самой чистой политики достойного паладина Алагондара, а от досады на самого себя. С чего это я взял, что Нашер с Гендом, адскую гончую сожравшие на противостоянии лусканским пиратам и заработавшие на этой мясорубке авторитет, вдруг позволили основать пиратскую базу у себя под боком, пусть даже и под руководством старого приятеля. А вот личный капер — это уже допустимо.

— Так что это я могу решать, что лучше для города, — развеселился капитан, — А не один маг с повадками головореза-берсерка.

— Кто знает об этом? — спросил я, кивая на патент.

— Нашер, Генд, Офала и мои лейтенанты. Ну, и те трое-четверо чиновников, которых я прикормил. Это я нужен Нашеру, — произнес он с явным наслаждением в голосе, — А не он мне. И нужен больше тебя... Слышал, тебя взяли в Академию... Может, плюнешь на этих ханжей и святош и вступишь к нам? Мне волшебники нужны.

— Разбоем не увлекаюсь, — отрезал я, — Твои условия?

Раз уж это Нашер смотрит сквозь пальцы на деятельность своего капера, то не на мне будет лежать вина за то, что усиление Кровавых Моряков возможно вызовет рост криминальной активности в Невервинтере. Ведь эта шайка — неофициальная легальная организация, как оказалось.

Венгаул довольно ухмыльнулся и не спеша выпил бренди.

— Я более, чем щедр. Я указываю тебе на плохих парней, ты от них избавляешься, а прибыль делим пополам... Макрин любезно продаст добычу по своим каналам.

— Обойдешься, пират, — хмыкнул я, холодно глянув на старого головореза, — Во-первых, вся добыча с банд — моя; тебе достаточно будет и того, что я расчищу тебе место. Во-вторых, резать я буду наркоторговцев, работорговцев и просто мелких бандитов. А вот союз контрабандистов трогать тебе не дам и подмять под себя не позволю. Без противовеса не останешься. В-третьих, я буду проверять твою информацию. И если ты моими руками вздумаешь избавиться от честного... ну или хотя бы от моряка, у которого руки в крови не замараны — я не прощу. Вот мои условия. И дальше них я не торгуюсь. А ежели ты опять начнешь говорить, какое одолжение ты мне оказываешь... Да плевать я хотел, сколько у тебя прикормленных чинуш и кто твой покровитель! Ты — всего лишь старый пират, твоя команда — крысиный сброд! Перейдешь мне дорогу — и Лускан содрогнется, когда узнает, что я сделаю с твоей пиратской шайкой.

Венгаул вновь сбросил с лица благодушную улыбку: жестокий старый морской волк вперил в меня холодный тяжелый взгляд, а его губы что-то неслышно прошептали. Но почуял нутром опытный пират, что не стоит отвечать на провокацию ни острым словом, ни лезвием клинка.

— Не надо горячиться, — отозвался капитан, — И бросаться словами... не надо. Я свяжусь с Макрином насчет первого дела...

Больше ни он, ни я ничего не сказали. Договоренность была достигнута.

Тот самый лейтенант с двухлезвийным мечом проводил нас аж до выхода из таверны. Покинув злачное местечко, я с удовольствием вдохнул свежий вечерний воздух: пусть "Пшеничная" и была тем еще притоном, но в располагалась в хорошем месте — даже деревья рядом были.

Но Макрину даже смена обстановки не помогла: он так и оставался бледен и измучен.

— Пошли в "Золотое Яблоко", — произнес я строго и холодно, — Есть разговор.

Контрабандист кивнул и поплелся за мной.

Маленький трактир в самом центре Доков был слабо освещен и малолюден, однако я все равно взял у бармена ключ от верхней комнаты и бутылку "Кричащей Гарпии" с парой стаканов.

Втолкнув контрабандиста в комнату я захлопнул дверь и налил ему полстакана любимого на всем Северо-Западе 60-градусного виски.

— Выпейте, Макрин, и приведите себя в порядок.

Стакан был опорожнен залпом, после чего щеки мужчины порозовели, и он наконец-то воспользовался возможностью выговориться.

— Я — труп. И Вы тоже. Я никогда не знал, что Венгаул настолько силен. За ним — Нашер! И я впервые увидел его в гневе... Вы зря на него так, Венгаул известен как человек чести...

— О, мой друг, — насмешливо произнес я, — Это Вы увидели его истинное обличье. Как можно сказать "человек чести" про человека, топящего в море простых моряков? Пусть они даже калишиты или с Муншае — это же не повод вспарывать им брюхо и кидать их, еще живых, на поживу акулам. Или, если это он делает не со своими, то он хороший человек?

Сказанное мной было, к сожалению, не вымыслом, а настоящей правдой. Гракс дважды рассказывал истории о том, как Кровавые Моряки оправдывают свое прозвище. К богатым и знатным путешественникам Венгаул проявлял показное великодушие; а вот простых матросов и даже их капитанов убивал на месте — если те осмеливались перед захватом оказать сопротивление. Ничего особо необычного в этом не было, пиратство во всей своей "красе". Но именно пленники, которых отпускали на свободу после выкупа, и создали своими рассказами капитану репутацию благородного человека. Ну да, кормил яствами, поил винами, стелил перинами и был предельно вежлив. А вот матросы и докеры с ужасом обходили его людей стороной, когда те пьянствовали в кабаках.

А еще Венгаул был вежлив и обходителен с коллегами по своему преступному промыслу: другими пиратами и контрабандистами. И пиарил себя в этих кругах вполне успешно.

— В любом случае, он нам не простит! — вскричал Макрин, — Отбрасывая стакан. Вам точно — но и мне тоже. Надо выходить из дела...

Тут я не выдержал, схватил левой рукой своего партнера за шкирки и треснул его спиной об деревянную дверь. Дверь выдержала, контрабандист глухо застонал.

— Хотите соскочить, Макрин? — зло прошептал я, — Поздно уже. Я слишком много запланировал, рассчитывая на Вас. А захотите переметнуться к Венгаулу — вас вздернут вместе с ним. Вы заварили такую кашу, что пора определяться: Вы или со мной — и тогда становитесь важной шишкой в легальной и нелегальной морской торговле, или Вы с Венгаулом — и тогда где-то следующие полгода Вы будете простым кладовщиком и ширмой для его грязных дел.

— Я с Вами, Лиадис, с Вами! — прохрипел контрабандист, — Но я очень боюсь.

— Понимаю, — сказал я, отпуская партнера, — Значит, в Ваших интересах, чтобы мой галеон прибыл в Невервинтер с грузом специй как можно скорее. После этого Вам действительно лучше повсюду появляться с охраной. Наймете, Вы тогда уже не последним человеком станете. В Черном Озере поселитесь. Хороша перспектива?

— Хороша... Один вопрос. Почему полгода? Почему Вы думаете, что Венгаула вздернут?

— Потому что он нужен Нашеру как капер. Или как аристократ в Черном Озере, травящий байки молодежи о своей героической юности на палубе. А вот как Король Доков — не нужен. Едва только Венгаул заявит свои претензии на власть — как Генд от него избавится. А капитан не сможет удержаться от того, чтобы не попытаться ухватить паладина за усы — он же пират, он любит риск.

— А если он перед этим захочет убрать нас? — задал резонный вопрос контрабандист.

— Переживать будем, когда в портовом районе останется две или три средней силы банды, не подотчетные Венгаулу. Он начнет тогда готовиться избавляться от нас, Генд тоже насторожится, ну, и мы сами должны быть готовы. Так что собирайте данные не только по тем, на кого укажет этот пират, но и по самим Кровавым Морякам. Я должен знать, кто, чем и где в Доках владеет. Сроку у Вас — пять месяцев, может, чуть больше. А сейчас...

Я наложил на Макрина "Ясность", выгоняя с него алкогольный хмель.

— Завтра почтовый корабль из Амна пойдет обратно; и на нем должны отправиться Ваш квотермейстер и мои наемники. Так что идемте, у нас много дел.

При сооружении Академии места не экономили — рассчитывали, как мне рассказала библиотекарша Берна, на вчетверо большее количество студентов. Нашер во всем, что касалось престижа, своего и города, не скупился. Большое количество средств было потрачено на оборудование, инвентарь, создание комфортабельных условий и даже пиар-акции. На торжественном открытии 10 лет назад кроме первых лиц города побывали также Хелбен со своей женой Лейрел и Леди Алустриэль — сразу трое Избранных Мистры. Вдобавок, на должность ректора Нашер назначил знаковую фигуру — в общем, все, что можно было вложить в Академию, было вложено. Окупалось пока так себе, но Нашер, что называется, верил в лучшее; к тому же, кое-как учебный процесс прогрессировал — Арибет не относилась к своим обязанностям в стиле "дедушки Дамблдора", хотя работы у нее было не меньше, чем у директора Хогвартса.

И, конечно же, был у Академии и свой парк. Огромное здание в виде буквы "П" огибало небольшой сад, представлявший собой слегка окультуренную рощу, стоявшую на этом месте испокон времен. По центру парка рос здоровенный дуб; окружала этого исполина маленькая лужайка с хаотично расставленными вокруг деревянными скамейками: именно здесь предпочитали проводить свои занятия друиды. Собственно, это было единственное место в парке, где можно было примостить свое седалище: Нашер не собирался поощрять любовные интрижки среди студентов. Впрочем, Берна-коллега (для инструктора Лиадиса) в отличие от Берны-библиотекаря (для студента Глориндэрла), заговорщицки понизив голос, просветила меня о том, что известно уже десять мест, где влюбленные парочки могут в относительном удобстве и при полном уединении изъясняться друг другу в чувствах.

Вечером, аккурат перед днем, в который мне полагалось начать практически свою педагогическую деятельность, я быстро шел по одной из посыпанных гравием тропинок к каменной ограде. Единственные ворота были уже давно заперты, и будить привратника мне не хотелось, а три с половинной метра каменной стены монаху не преграда. А уж вору тем более: Эльминстеру (по книжно-игровой квенте) хватало и двух уровней, чтобы защищенные особняки крякать. "Сотрудничество" с Венгаулом дало свои плоды. Девять дней назад одну небольшую шайку я зачистил на их же складе, что принесло мне 12 тысяч чистыми и должно будет принести еще 32 грязными — после того, как Макрин распродаст товар. Конечно, и он свою долю получит, но гораздо меньшую — всего лишь 25 процентов. И вот сегодня я отправлялся на очередную зачистку. Врагов обещалось всего шестеро, а вот добычи с них должна была выйти знатная: эта маленькая компания наркоторговцев работала промежуточным звеном в цепочке Южный Амн — Невервинтер — Долина Ледяного Ветра — варвары. Варвары платили не золотом, а мехами и шкурами, так что тайный склад в Доках был, по словам Макрина, доверху забит меховым товаром. И даже везти трофеи никуда не будет надо: невервинтерские купцы с удовольствием все купят на месте.

С Арибет мы друг друга заметили одновременно. И оба слегка удивились.

— Над чем задумались, Леди? — спросил я нарочито веселым голосом. Паладин стояла, опираясь спиной на ствол дуба, и вид у нее был печальный, — Если над тем, что надо ловить инструкторов, убежавших в самоволку, то не переживайте — к четырем часам вернусь.

Моя не самая удачная шутка однако сумела вызвать на лице эльфийки непроизвольную улыбку.

— Да уж, — ответила девушка, слегка укоризненно покачав головой, — Генд недавно докладывал, что ты используешь не самые законные методы обогащения.

— Когда хороший, пусть и официально, парень грабит плохого, ну, в глазах властей, парня — то он поступает во благо государства, и все добытое — его законный трофей. На этом принципе стоят все государства, кроме самых жестких тираний вроде Тэя или Зентарима. А если этот принцип поставить вне закона — то первыми взбунтуются паладины.

Арибет звонко рассмеялась.

— Ну уж нет, Лиадис. Вот когда я сама охотилась на орков, тогда выгодно сбывала в ближайшем торговом посту медвежьи шкуры и кварц. Не так, как ты ловко продал иллитиум, но восемьдесят тысяч собрала...

Я мысленно прикинул, сколько это орочьих захоронок было разграблено. Если племя, как правило, — это тридцать-сорок взрослых орков, то получалось, что на счету Арибет минимум полторы-две тысячи зеленокожих воинов. Круто, не удивлюсь, если по фрагам она обгоняет всю Девятку, вместе взятую.

— А вот когда пошла на службу в Храм Тира, то сбор трофеев оставила простым воинам. Самое ценное забирали, конечно, наши клирики...

Ну да, в большинстве Храмов ценится щедрость, а уж по отношению к своим — так тем более.

— Ну, на черный день-то осталось, — заметил я.

— Это были не мои деньги, — отрицательно покачала головой эльфийка, — Пусть даже и трофеи. Я их отдала Храму.

Ни малейшего сожаления или кокетства "какая-я-классная" в ее словах не было, только уверенность в собственной правоте.

— Да, я таким похвастаться не могу...

— Перестань, — произнесла она немного недовольно, — Ты — отличный эльф, ничем не хуже Фентика!

Скрыть свое удивление от этих слов я не сумел, и Арибет быстро добавила:

— Помнишь, что ты сказал на том совещании? Ты, по крайней мере, честно заявил о своей позиции, рассказал все, что было... А Фентик всегда благородный, но как затронуть его самолюбие... Нет, он добрый, хороший...

— Но слишком тщеславный, — закончил я, — Вообще говоря, до знакомства с ним я и не предполагал, что подобный типаж священника вообще может существовать.

— Да брось, много действительно хороших клериков не равнодушно к славе. В этом нет ничего плохого.

— Не в том дело... — произнес я, загадочно улыбаясь.

Этот разговор я не один десяток раз продумывал еще до попадания в Торил. В конце концов, именно придуманная любовь Арибет и Фентика привела Невервинтер к фактическому поражению в войне: перешедшая на сторону Мораг паладин в нескольких сражениях разгромила армию Нашера. Сам город был спасен протагонистом игры в одиночку — и это было настоящим чудом; зато сама военная кампания была проведена блестяще. У Арибет в подчинении были ошметки пиратских шаек, те немногочисленные маги Тайного Братства, что пережили чистку Маугрима, одно варварское племя из десяти и орочья орда Многострела. Только за счет отличного полководца вся эта сборная солянка умудрилась разбить коалицию Альянса Лордов и Утгарда, суммарные силы которой — несколько полков профессиональных воинов, девять племен, восемь-девять десятков волшебников средней руки, сотни полторы военных жрецов и трое архимагов. Так что я не видел никаких причин сожалеть о том, что разрушаю симпатию между этими двумя эльфами.

— А в чем, по-твоему? — паладин немного нахмурилась. Тема для разговора была не из приятных, но Арибет хотела знать мое мнение до конца.

— Со стороны кажется, что Фентик хочет занять пост Верховного Жреца только ради титула. Управлять епархией он не хочет и не умеет. На своем посту он справляться будет так себе. Вот только, как считаю я, титул ему нужен не ради славы, не ради власти, не ради комфорта и даже не ради того, чтобы исполнять волю Тира. Необычно, так ведь?

— Необычно, — хмуро согласилась девушка, — Такого священника представить и в самом деле сложно. Думаю, ты ошибаешься насчет аббата Мосса.

— Я раньше сам пытался понять, что им движет, — я невесело улыбнулся, — Пока не понял парадоксальную вещь. Выслушаете?

— Говори уже до конца, — вздохнула Арибет, — Я должна знать твое мнение, даже если оно и оскорбительное.

Ну что же, правда так правда. Пусть даже это та правда, которую считаю истиной лишь я.

— Фентик любит и почитает не Тира. Он поклоняется Храму Тира как организации. Он влюблен в обряды, законы и церемонии. Церковь — это и есть его настоящая любовь. Не тирианство как религия или кодекс моральных догм... И не Вы, пусть даже весь город и считает иначе. Простите.

Щеки Леди Арибет заалели, губы сжались, а красивые зеленые глаза пронзили меня таким гневным, что стало не по себе. Но отступать было поздно. И я продолжил вещать.

— Так что да, Фентик Мосс — великолепнейший священнослужитель, но посредственный священник. Верхушка Храма это понимает, кто сознательно, кто нет, но вслух никогда так не скажет. Придраться ведь к нему невозможно, не к чему просто. Ему можно только петь хвалу, что часть его подчиненных и делает... А в Вас он обожает не Леди Арибет, не просто Арибет и даже не ослепительно красивую девушку. Вы для него — символ веры в Тира, совсем как для простого послушника.

— Послушники не пристают ко мне по десять раз на день с комплиментами, — холодно заметила Арибет.

— И он вскоре перестанет. В этом, возможно, виноваты я и Пайк, но не одно так другое вызвало бы между вами конфликт... Видите ли, аббат Мосс, как и любой влюбленный, мечтает о взаимности. А так как любит он Церковь, то пост Верховного Жреца для него как признание в любви, а Ваша рука и сердце — как первый поцелуй. Едва только Вы поступите против буквы тирианского догмата... не против духа, а против буквы... он будет искать новый идеал. По его мнению, Вы и поступили неправильно, когда прикрыли меня.

Арибет опустила голову. Она могла, конечно, облить меня душем холодного презрения, дескать, не магам судить о внутренней иерархии мощнейшей церкви города. Но со многим, если не со всем, она была все же согласна.

— Знаешь, — сказала она, после двухминутного молчания, — Почти все тириане считают, что мы с Фентиком — идеальная пара. А вот нетириане, самые смелые из них, постоянно намекают, что он мне не подходит.

— А что считает Герхард Эйбер? — полюбопытствовал я.

— Я к нему подходила за советом, — призналась эльфийка, — Он сказал мне никого не слушать, даже Лорда Нашера, и смотреть в свое сердце.

— Разумно, — признал я. А также "дипломатично", но это вслух говорить не стоило. Вот почему Нашер толкает на высший пост не адекватного, умного и верного Тиру священника, а витающую в собственных иллюзиях посредственность?

— А как считаешь ты? — вдруг спросила у меня Арибет.

— Честно? — усмехнулся я, — Вы же знаете, Леди Арибет, не любят меня оттого, что я говорю правду, когда надо и когда нет. Вот не скрывал от сокурсников, что выше их на голову — так и не наладил с ними дружбы. Сказал правду Фентику — теперь меня в Храме Тира еле терпят. За правду в лицо Нашеру отлучили от двора. И еще найду себе неприятностей на голову... Как вот вы меня в Академию взяли?

— О, да ты ведь наша новая звезда! — рассмеялась девушка, — Лучший выпускник Академии, добившийся крупного успеха. Ученик Хелбена Арунсуна, отличился в ликвидации тэйского заговора. Я не смогла бы сманить лучших юношей трех стран на учебу к нам, если бы не рассказывала о твоих достижениях. Я бы даже не стала предпринимать такого шага.

Невольно проскочила мысль, что один попаданец таки напрогрессорствовал. Причем, вроде и мелочь, но кто знает, кого приобретет Невервинтер в лице иностранных студентов — очередных жертв чумы и войны или новых защитников. Это, кстати, теперь малость и от меня зависит.

— ... И я все еще жду ответа, — Арибет даже надула губки, но затем улыбнулась. Несмотря на несколько шутливое поведение, было видно, что разговор ее напрягает. Но прерывать его она тоже не хотела. Не из морального мазохизма. Мазохизм — это если ковыряться в ране, а чистить ее — это оздоровление.

— Он вообще не подходит Вам как возлюбленный. Я уже сказал, что на самом деле он не любит Вас, но и Вы тоже его не любите. Он просто Вам подходит как муж, а Вы ему — как жена. Но это не любовь. Это идеальный брак. И да, Храм Тира будет лишь приветствовать, а представители других конфессий считают, что идеальная картина в глазах города — это чрезмерная плата за несчастье в личной жизни.

Глаза Арибет широко раскрылись.

— Я... я никогда не говорила, что люблю Фентика, — проговорила она чуть дрожащим голосом.

— Да, но не будь той размолвки, могли бы в будущем сказать. Вы свою жизнь посвятили Храму Тира, могли бы пойти и на такую жертву. Даже такую умную девушку, как Вы, можно убедить, что она любит нелюбимого, если ей постоянно об этом твердят уважаемые ею люди.

По щеке эльфийки потекла слеза.

— По-твоему, мне вообще не нужен брак?

— Идеальный ради идеальности — нет... Я подтвержу совет Лорда Эйбера. Слушайте свое сердце. И свой разум... Простите, Леди, я Вас расстроил...

— Да нет, — невесело улыбнулась девушка, — Я сама себя расстроила. Мне надо подумать... Ох, прости, я тебя, наверное, задержала... Да о чем я думаю, ты же на опасное дело идешь, а тут я тебя из колеи выбиваю.

— Да ничего страшного, у волшебников бывают эксперименты порисковее. И, кстати, я понимаю, что Тир не одобряет охоты на орков ради нее самой, но Вам, пожалуй, стоит отправиться на небольшую военную операцию. Я с удовольствием составлю Вам компанию.

— Что, скучаешь уже о днях в разведке? — на лице эльфийки вновь появилась улыбка, — Поздно, Лорд Нашер распорядился набрать два взвода легкой конницы быстрого реагирования. Но если будет какое дело от Храма, я тебя приглашу.

— Для меня это будет честь, — улыбнулся я в ответ, — До завтра.

— Удачной ночи, Лиадис. И постарайся не проспать.

Как выяснилось, можно было и проспать — третий курс воинов в полном составе на занятие не явился. Я не слишком удивился: в конце концов, реформа Арибет, что каждый студент должен разбираться в основах даже непрофильных дисциплин, понимания не встретила ни у студентов, ни у инструкторов. Прямо возражать никто не осмелился, но, как я этим утром понял, некоторое время будут тихо саботировать. Впрочем, точно так же юристы ходят на высшую математику, а физики — на социологию; лично для меня ничего в принципе нового. Но заявление секретарю, молодой гномше-друидессе по имени Тальбия, я накатал на месте.

Так что я с удовольствием тот один час, что был отведен на занятие, отвел на чтение — мне самому есть еще, чему учиться. Но период тишины и спокойствия завершился ровно в тот момент, когда склянки пробили половину десятого, и в мою аудиторию вломилась толпа еще очень молодых, но уже неслабо вымахавших лосят и кабанчиков — воины первого курса. Собственно, для занятий с магии или воровских наук в группы "воинов" свели всех бойцов, паладинов, рейнджеров, варваров и монахов одного курса. Так что на мой урок заявилось аж 34 студента. Первый курс, еще все интересно — и всего боятся. Но уже переговариваются, хотя занятие то началось.

Я ударил по аудитории специально изученным на сегодня заклятием ультразвукового удара. Первый круг, ничего сложного, при должной силе воли можно даже и не поморщиться — но этим парням и девушкам от 16 до 20 лет (плюс некоторому количеству эльфов, дварфов и хафлингов, но тоже молодых) пришлось нелегко.

Дождавшись, когда они перестали закрывать уши ладонями, я коротко рявкнул:

— Встать!

Те из них, кто додумался усадить свою пятую точку на лавку, быстро поднялись и даже встали по стойке смирно. Ну да, воинский курс, пусть и салаги, дисциплину разуметь должны.

— У нас не так много времени. Всего два занятия в неделю. А так как узнать Вам надлежит многое, то когда пробивают склянки на наше занятие, у всех должны быть готовы тетради, пера и чернила. Или я наколдую что-то неприятное. Оно полезно будет... Сесть! Минута приготовиться.

Студенты (вернее, курсанты) быстро плюхнулись на лавки и за полторы минуты действительно подготовились.

— Так, студенты, имен Ваших я не знаю, но вижу, что все есть. На послезавтра старший группы сам отмечает в журнале тех, кто отсутствует...

— У нас нет старшего! — воскликнул какой-то хиловатый парень лет восемнадцати, — Мы еще друг друга не знаем. Мы только на Ваших занятиях вместе! И у ворихи!

— Да не вопрос, — пожал я плечами, — Паладины есть?

Высокий плотный юноша лет семнадцати с квадратным лицом и взглядом сторожевого пса вскочил с места.

— Студент первого курса Илвастарр, сквайр-паладин, — представился он.

— Не на плацу, — отрезал я, внезапно вспомнив, что где-то уже встречал эту фамилию, — Я не кадровый военный, чтобы требовать вытягиваться во фрунт предо мной, но слово мое — закон на моих занятиях... Вот что, курсант, журнал на тебе.

— Да, инструктор!

— Садись... Зовут меня инструктор Лиадис, и я крайне далек от того, чтобы пытаться учить Вас колдовать. Без ежедневных тренировок по несколько часов у Вас все равно ничего не получится. Для тех, кто очень боится, что придется конспектировать теорию волшебства, сообщаю, что пока не уверен, что хоть кто-то ее осилит. Начнем мы с более практических вещей, а затем, может, курсе на третьем, я, так и быть, объясню, за счет чего это я могу по Вам швыряться чем-то не приятным... Пока же Вам следует научиться главному — как этого всего избегать... У кого наибольшие шансы победить в бою?

Народ призадумался. Сказать "у волшебника", так чтобы мне понравилось, им не позволяла гордость, а ответ "у рыцаря" был бы банальным бахвальством, хотя, наверняка, многие считали именно так.

— Разрешите ответить? — обратился Илвастарр, — Мне кажется, что опытный рыцарь, поддерживаемый заклинаниями клериков, способен разобраться с любой напастью.

— Ну, твоя точка зрения имеет право на существование, — легко согласился я, — Стандартная пехотная тактика воинского отряда небольшой численности из не самых опытных солдат: один или два чемпиона, несколько клериков и отряд поддержки позади. Не всегда удачна, если отряд стрелковый или наоборот — состоит из тяжелых пехотинцев, а уж против летающих противников вообще не годится, а так да — срабатывает часто... Рыцарь Девятки Невервинтера Жуан Дювалье полтора года назад в сопровождении взвода гарнизонных копейщиков и двух клериков средней руки атаковал трех минотавров, причем опытных воинов — южно-амнийских дезертиров. Потерял восемь бойцов, одного из клериков, сам был тяжело ранен. Но с минотаврами справился.

— Вы хотите сказать, что если бы с ними был еще и маг, — угрюмо произнес темноволосый загорелый детинушка лет 19-ти, — То потери были бы меньше?

— Может, меньше, а может — больше. Все зависит от опытности мага и его сработанности с отрядом. Слабый маг мог бы накинуть парочку вспомогательных заклятий, сильный — ударить минотавров молнией, тупой — шарахнуть с перепугу так, что накрыло бы и своих, и чужих. Последнее может случиться и в случае, если против вашего взвода выступит отряд, плохо сработавшийся между собой. Конечно, рассчитывать, что вражеский маг случайно сделает за Вас Вашу работу, вредно и ведет к поражению, но и такое случается. Маг, клерик или друид в отряде может поменять рисунок боя до неузнаваемости.

— И что, — вновь произнес угрюмый парень, явно не стесняясь меня перебивать, — Никак нельзя угадать?

Скептически-наглый тон, в котором не чувствовалось ни грамма уважения, вызвал желание шарахнуть легкой молнией (такой каст я тоже на сегодня подготовил). Но ладно, пока прямо не хамит, пусть сидит. Первое же испытание от меня на место поставит каждого.

— Угадать? — я насмешливо улыбнулся, — Угадать и командир мага не всегда может. Есть возможность предугадать. Для этого требуются три вещи: понимание, с кем идет война, предварительная разведка и, наконец, тактическое мышление. Но одно советую запомнить прочно. Если у врага есть колдуны, а у Вас — нет, то вражеских заклинателей надо убирать в первую очередь. Залпом стрел, кинжалом убийцы — да как угодно!

Я мрачно оглядел зал, зло улыбаясь. Половина спрятала взгляд, остальные смотрели обескураженно.

— У меня есть своя система оценивания. От "1" до "12"... — и я принялся излагать те принципы, по которым оценивали когда-то меня в моем прошлом мире, — Еще у нас будут практические зачеты, где будет всего две оценки. Или "единица", или "двенадцать". Сдал — не сдал, выиграл — проиграл, выжил — или не выжил. А еще будут практические игры... Потом узнаете, что это... И в любом случае, оценивать я буду по своим критериям. Кому что не нравится — у себя не держу. На Вашу посещаемость мне глубоко наплевать — оценку выставлю каждому.

— А что произойдет с теми, кто получит "единицу" за курс? — спросила молодая рыжеволосая дварфа.

— От "единицы" до "тройки" — рекомендую на отчисление, от "четверки" до "шестерки" — рекомендую оставить на второй год. Академия может к моему мнению и не прислушаться, не буду скрывать. Но лично я не собираюсь брать на себя ответственность за то, что Вас в первом же бою уложат стрелой Мельфа.

— Тогда чего мы здесь сидим! — с усмешкой воскликнул белокурый парень в красном камзоле. Лицо этого студента одним своим видом прямо говорило — мажор. Вот тут-то я и ударил легкой молнией. Белокурого сотрясло и он повалился на пол, содрогаясь в конвульсиях.

— Я разрешаю с собой спорить, — спокойно и даже отстраненно уведомил я аудиторию, — Задавать вопросы. И даже перебивать. А вот грубить не разрешаю. Не спрашиваю, понятно ли — понимание я Вам и так вобью.

По лицам присутствующих я понял, что второй раз применять "стимул" придется нескоро. Тем более, что их товарищ все еще катался по полу. Странно, заклинание было слабым.

— Вставай, симулянт, — сказал я белокурому, — Если ты так будешь валиться от каста нулевого уровня, то что с тобой будет после "Смеха Таши"?

— А можно вопрос? — угрюмого демонстрация впечатлила не сильно, но вежливости таки прибавила, — Если мы прогуляем занятие, то получим за него "единицу"?

— Я оцениваю знания и умения. Ваш моральный облик, отношение ко мне и даже уважение к тем, кто проплатил Ваше обучение, меня абсолютно не волнуют. Я поставлю "двенадцать" даже полному мурлу, если тот мне докажет, что понимает мой предмет и может пройти мои зачеты. Еще раз, я читаю Вам не теоретическую магию и даже не практическую. Если кто хочет записать название моего предмета, то я диктую... Тактическое использование магии и способы защиты от нее.

Студиозусы дружно заскрипели перьями, включая блондина в красном камзоле.

— Итак, — начал я лекцию, — Тема сегодняшнего урока, да и нескольких последующих — "Боевые маги государств Фаэруна. Доктрины использования магии в армии"... Разбирать, как Вы понимаете, будем и друзей, и врагов. Вы должны знать, на какую помощь приходиться рассчитывать от первых, и чего опасаться от вторых.

— А толку... — начал было "угрюмый", но быстро исправился, — Вы же говорили, что даже один маг вносит непредсказуемость в рисунок боя. Зачем нам изучать, что там в какой стране?

— А война — это не просто махание мечом, курсант, — усмехнулся я, — В идеале Тайная Служба должна перед началом боевых действий вызнать про командиров, магов и клериков врага все, включая пристрастия в еде. И уж точно иметь словесные портреты. Перед началом боя разведка должна засечь, кто конкретно из известных персоналий будет участвовать в сражении. И только затем командир будет продумывать, с чем и как ему противостоять врагу. Но это идеал... Планы часто действуют лишь до первого огненного шара. Как быстро реагировать на ситуацию, я тоже научу... Вернемся к теме урока. Военные доктрины разных стран между собой отличаются, и в ряде случаев противника реально предугадать хотя бы в общих чертах. Если против Вас действует где-то так рота тэйцев — это означает, что их командир — сильный маг, который, скорее всего, обрушит ливень заклятий, а солдаты будут его прикрывать. Еще командовать может клерик Коссута... Но что делать с вражеским клериком, пусть инструктор Элвинид рассказывает... А вот если Вам в помощь отправили отряд из Амна... Из Амна кто-то есть?

— Аджантис, давай, — пробормотал паренек лет шестнадцати, пихая в бок "сквайра-паладина". И тут я вспомнил.

Ну да, Аджантис Илвастарр, ученик Келдорна, молодой паладин Ордена Сияющего Сердца — и персонаж первого "Балдур Гейтс". В "Тенях Амна", его, к сожалению, убивают... Но пока что передо мной сидит не восходящая звезда Ордена, а всего лишь молодой паренек. Аджантису еще только предстоит стать широкоплечим рыцарем с задумчивым взглядом. Да уж, его точно надо будет научить распознавать иллюзии, чтобы он не погиб нелепо от руки Ребенка Баала. Хотя... А будет ли здесь Ребенок Баала? Или даже Герой Невервинтера? Вполне возможно, что последний как раз здесь и сидит, может, даже и слушает. Вот только а я тогда кто?

За время, что я забивал себе голову этими мыслями, один пока еще не доблестный и не сэр поднялся вновь встал по стройке "смирно" и немного неуверенно спросил:

— Вы хотите, чтобы я рассказал о том, как сражаются солдаты Амна, инструктор? Ну, я не так долго там прожил...

— Курсант! — рявкнул я, — Перед тобой поставлена задача. Ты либо можешь ее выполнить, либо честно сообщаешь, что не можешь. Оправдания не интересуют меня и, главное, нисколько не будут интересовать твоих командиров. Понятно?

— Да, сэр! — гаркнул Аджантис и принялся рассказывать, — Эээ... Ну, основа амнийской армии — это рыцари Ордена Сияющего Сердца...

— Не основа, а командирская верхушка в ходе полномасштабных военных действий и элитные боевые части. Основа, как и повсюду... что?

— Наверное, дружины баронов и городские стражники... Но! Ведь в помощь Амн пришлет именно рыцарей Ордена!

— Верно. Десяток рыцарей со сквайрами вроде некоего Аджантиса Илмастарра и сотню простых пехотинцев. Придадут ли им магов?

— Нет, инструктор Лиадис, лишь клериков.

— А в каком случае придадут? — задал я коварный вопрос.

— Если честно, не знаю.

— Печально, — вздохнул я, — Итак, два года назад один из высших иерархов Ордена Сияющего Сердца сэр Райан Троул во главе наспех собранной армии отбивал прорыв ситиллисианцев у Пурскала. Под рукой у него было двадцать рыцарей, тридцать оруженосцев — все на конях, и две сотни лучников. Это были именно силы Ордена. А также местные феодалы выставили около тысячи копий и еще сотню конницы. Волшебники-в-Рясах, единственная легальная магическая гильдия Амна в виду чрезвычайного положения выдвинула сэру Райану на помощь шесть четверок магов...

Следующие семь минут я кратко просвещал молодежь о том, как доблестный паладин вытаскивал битву против трехтысячной армии оркоидов — и еле вытащил. Каждая четверка "рясоносцев" действовала автономно от других групп магов и уж тем более от остальной армии. Кто бил по шаманам, кто — по боевым жрецам, кто — по пращникам, но все без исключения начали с навешивания на себя защит, хотя волшебникам как раз ничего не угрожало. А вот колдующие врага действовали по плану — шарахали стихийными по феодальной пехоте, а уж затем удар огров и троллей окончательно сломил строй. Пришлось сэру Райану сотоварищи спешиваться и самолично вырубать главную боевую силу врага, благо его лучники сумели наполовину проредить ряды штурмовой пехоты. И только он навел порядок, как пришлось отбивать натиск прибежавших орков и гоблинов. Стоит отдать амнийцам должное — выстояли. А затем с тыла ударила по отступавшим врагам сотня феодальной конницы — причем самовольно. Сколько-то оркоидов она посекла, пока ее не обстреляли с пращ, и она не ускакала в тыл.

На том битва и завершилась. Обе стороны понесли крупные потери и дальше драться не собиралась. Но отступили назад именно орки. Так что Амн провозгласил эту битву своей победой, хотя честно было бы это считать ничьей. Фактически всю битву волшебники-рясоносцы действовали бестолково, да еще и половина из них сбежала порталами с поля боя.

— ... Записываем, студенты. Итак, Волшебники-в-Рясах. Монопольно действующая магическая гильдия, все амнийские кудесники так или иначе с ними связаны. Всех, кто не с ними, садят в тюрьму на Нелантерских островах в Бринло. Имеют запутанную структуру руководства, то есть, решения принимает коллегиальный орган, что вызывает грызню и свару между своими. Не подчиняется никому, кроме Совета Шести; естественно, на поле боя ничьи команды выполнять не собираются. Контроль над гильдией отсутствует, так что некромантов и демонологов там не меньше, чем, к примеру, в Тайном Братстве. Союзник, как из моего рассказа, надеюсь, понятно, ненадежный. Но маги большей частью сильные. По слухам, часть верхушки гильдии — личи. Численность организации — от четырех до шести сотен, включая учеников. На гибель коллег им наплевать, на гибель своих солдат тоже. Если Вы прикрываете Волшебника-в-Рясе от трех орков, то будьте готовы к тому, что он отбежит и кинет огненный шар на Вас. Они всегда инкогнито, предъявлять претензии за Вашу гибель будет некому. Союзник худой, но и его можно использовать...

Я оглядел группу и с удовольствием заметил, что большая часть меня внимательно слушает.

— Что хорошо амнийские кудесники умеют, так это противодействовать другим волшебникам — они их умеют выискивать и связывать. Волшебники-в-Рясах — это стража и ловцы заклинателей. Постарайтесь стравить их с колдунами врага — увидите отличную магическую дуэль. Впрочем, именно другого волшебника они считают угрозой номер один... А уж если Вам выпало драться против них, то какое будет правильное решение?

— Ударить по ним со всех сил и убить! — стукнула кулаком по столу дварфа.

— Если есть несколько отличных рейнджеров с зачарованными стрелами, то это реально. Но желательно сразу же дать по ним залп из любого стрелкового, наслать нескольких элементалей и накастовать какой-нибудь "Взрыв Звука". Они сразу же удерут. Ваша задача — избавиться от них, а не убить... Действуют всегда четверками — командами вполне сработавшимися между собой магов. С небольшим отрядом действует не больше одной четверки, и если получится их прогнать — Вы сильно облегчите себе ситуацию...

— А зачем нам с ними драться? — недовольно спросил высокий смуглый парень с красивым, но немного наглым лицом, — Они стоят на защите порядка.

— Тебе, курсант, может и не надо. А вот они могут найти, за что объявить тебя вне закона, — усмехнулся я, вспомнив истории Валигара и Хаердалиса, — Не зарекайся. Еще раз повторяю, никакого контроля над ними нет, а властные функции им предоставлены. Вывод? Они могут попытаться Вас арестовать за одно только наличие у Вас интересного артефакта, который вдруг приглянется одному из их лидеров. Так что, никогда не сдавайтесь в плен Волшебникам-в-Рясах и не отдавайте им своих магов — ни при каких обстоятельствах! Лучше перебейте патруль...

— Это противозаконно! — воскликнул смуглый.

— Верно. Но это лучше, чем очутиться в Бринло или в каком-другом застенке. Никто Вас из тюрьмы не вытащит, даже если и посадили ни за что, если у Вас не будет связей. Так что, отправляясь в Амн, соизвольте сначала навести контакты либо с местной аристократией, либо с Орденом Сияющего Сердца, либо с Теневыми Ворами. И то далеко не факт, что это вам поможет.

— Так они злодеи или нет? — звонким голосом спросила молоденькая девушка в кожаном доспехе, видно, только что пришедшая с тренировки.

— Они — тайная группа, действующая в первую очередь в своих интересах. Заботит их власть и богатство. Получается достигнуть желаемого законным путем — чудесно. А если не получается, но очень хочется — то можно малость и преступить правила... Ладно, вернемся к тактике. Итак, гораздо хуже, когда Вам противостоят три или четыре таких патруля, да еще и снабженных амулетами телепортации. То, что они никак не помогают своим, не означает, что они не наносят урона Вашим бойцам. Друг другу четверки тоже не помогают, за что враги им говорят большое спасибо. С другой стороны, хаотично носящиеся порталами небольшие команды могут дезориентировать неопытного командира. Вдобавок, против них не спрячешь в засаде мага — они прекрасно чувствуют возмущение магического фона.

— А тактика против них? — поинтересовался сосед Аджантиса.

— Если известно, что среди врагов ожидаются эти ребята, командиру следует подготовить команду убийц волшебников. Несколько стрелков, клериков и магов, 10-12 бойцов. Их задача — по очереди быстро убирать патруль за патрулем. Еще одна команда, из клериков и магов должна прикрывать своих солдат и не дать рясолюбцам нанести большой урон. Например, заклинанием "Тишина" — мало кто из патрульных умеет колдовать без слов, в конце концов, маги круга седьмого и выше в патрули не идут. Вот если штурмовать одну из их крепостей... Но что такое штурм магической твердыни — это уже курс пятый, если все предыдущее освоите. А пока записываем список заклинаний, которыми наверняка владеют патрульные Волшбеников-в-Рясах...

— Знаешь, эльф, — проникновенно сказал Гракс, наматывая на указательный палец кончик своей бороды, — Я изначально боялся, что ты перебьешь часть заказов. А теперь ты нам работу каждый месяц подкидываешь.

— А от этого кому плохо? — невесело усмехнулся я.

— Как бы ни стало плохо твоим друзьям, — серьезно ответил дварф, — Тебя-то достать сложно. В Академию лезть идиотов не найдется.

— Тебя тоже, дружище, — вздохнул я, — За тобой вся гильдия. А вот Пайку стоит поостеречься. Кстати, чего его нет?

— Надо чаще в свет выходить, — гордо заявил дварф, — Я вот в курсе последних новостей, а ты — нет. Сегодня день рождения Куалима, Второго в Девятке, и наш Пайк с утра в хоре чествования. Освободится часа через полтора. Можем пока заказать два "варева". Но сильно напиваться я тебе не дам...

Нда... это несколько неожиданное заявление.

— С чего такая забота?

— С того, что на тебя охота! — в рифму ответил Гракс и мрачно хмыкнул. Да, он был в курсе моих неприятностей. Все знающие люди в городе были в курсе.

... Первые три недели учебного года пролетели быстро. На официальной работе все шло не так уж и гладко, но и жаловаться не приходилось. Из "воинов" мои уроки гуляло сразу три последних курса, половина второго и даже несколько человек с первого. С "ворами" была ситуация поинтересней: там прогуливала где-то по половине с каждого курса. Правда, если с "воинами" я только-только заканчивал лекции по военным доктринам, то с ворами уже перешел к практическому разбору заклинаний невидимости — первоначальные данные по основным магическим гильдиям я им дал в первые четыре урока.

А вот с магами все сложилось не так просто. Чандра и компания помнили меня студентом, и некоторые даже попробовали перейти на "ты". Пришлось доказать им на практике, чем так хороши "Щит элементов" и "Магический доспех". В конце концов, сам Лиадис-студент слыл чрезмерно заносчивым, держался особняком ото всей Академии, и я тоже не стал поощрять панибратство. В том, что я знаю и умею гораздо больше, они убедились сразу. Даже лучшие из ребят Джару пока что изучали лишь первый круг (5 курс) или только-только на него выходили (4 курс). А ведь мне он сбросил не лучших, а тех, кого не жалко отдать преподу со сложным характером — всех колдунов и тех волшебников, кто никак не справлялся с учебной программой. Та же Чандра, как выяснилось, с трудом отнимала дроби. И это был еще не худший случай: часть колдунов даже не знала, что такое дроби; правда, это не мешало им колдовать: сила (пусть и магическая) есть — ума не надо.

И я вновь убедился, что Арибет не за красивые глаза рекомендовала реципиента Хелбену: маг-выпускник со 2-ым кругом — это очень даже хорошо. А с решительностью и наглостью — так вообще: первый кандидат в Арфисты. Сложилось, конечно, по-другому, но Ивенлин недаром сказала про нашу троицу: мы — лучшие.

Колдунов загрузил медитациями, волшебников — обычными задачами на составление простеньких кастов вроде "Света", и для всех вместе трижды провел контрольную. Все три раза она была завалена, но я не отчаивался. Процесс как-то шел, хоть и неспешно.

А вот дела неофициальные шли одновременно и успешнее, и быстрее, и сложнее. С финансовой составляющей все обстояло отлично: Макрин очень удачно расторговался мехом — и получил, наконец, возможность вести активную торговлю, честную и не очень. Вдобавок я зачистил еще две шайки. Первая представляла себе обычную районную банду, и эти нищеброды обогатили меня на "жалкие" семнадцать тысяч. Это было больше, чем трое докеров зарабатывали за всю жизнь, но для банды из "золотоносного" района — это как-то не солидно. А вот вторая шайка состояла из обычных контрабандистов, ухитрившихся замараться в перепродаже хабара лусканских пиратов — с них уже капнуло 42 штуки. И все это было мелочью по сравнению с "меховиками": 62 000 на складе и 63 000 за проданный товар. Я вкинул еще двести штук на счет (пришлось пройти "полиграф" паладина-хельмита, что деньгос таки с трофеев), а на следующий день осознал, что вот таких вот двадцатилетних деятелей, которые за какие-то полгода ухитрялись наглостью и нахрапом подмять под себя треть большого города, и хоронили затем с большой помпой на кладбище. Оперный оркестр, сотня черных джипов, депутаты, популярные певицы — и сожаления, что "наш талантливый друг" всего неделю не дожил до двадцать первого дня рождения.

Ликвидация сразу четырех группировок и занятие их ниши Кровавыми Моряками (кроме бизнеса "меховиков" — я передал Венгаулу весьма жестко послание по поводу наркоторговли), разумеется, не могло понравиться местным воротилам криминала. У любой уважающей себя группы была своя свора соглядатаев, и в общем, бандюки быстро узнали, кто это решил заняться переделом бизнеса. У Кровавых Моряков стали пропадать люди, и теперь парни Венгаула меньше, чем впятером, по Докам не бродили. На меня было накатано сразу три доноса — Генду, Офале и даже городской страже (я, видать, так сильно допек братву, что те не посчитали зазорным так позориться); Арибет в очередной раз прикрыла, заявив правоохранителям, что с бандитами нужно бороться, а не прикармливать их. Но меньше всех повезло Макрину — он получил ножом по кишкам и еле остался жив.

Полоснули Аугусто его же коллеги. Черный Грем назначил моему подручному стрелку, дабы обсудить, с какого такого перепоя тот начал вести свою игру вразрез всех правил — неужели катоблепас несвежий попался? Макрин попытался убедить приятеля, что лично тому ничего не грозит, но тот не поверил. В общем, завязалась потасовка. Телохранители Макрина из его набранной на скорую руку шайки сумели прикрыть босса и даже почти вывели его из склада, на котором происходила встреча, как один морячков Грема исхитрился выскочить сбоку и нанести Аугусто удар. Ударил и попытался сбежать, да один из бойцов Макрина таки успел рубануть по хребту.

Истекающего кровью посредника его парни сумели дотащить до подпольного храма Талоса, где там его наскоро подлатали. Невервинтер — не Аскатла, и сильных жрецов, владеющих "Исцелением", среди местных талоситов не водилось, но за полторы тысячи Макрина из крайне тяжелого состояния перевели просто на долгий больничный. Пришлось покупать свиток "Исцеления" у хельмитов — сам я управлять своим "бизнесом" толком не смог бы, а другого доверенного торговца, кроме Макрина, у меня не было. Три штуки как с куста — но зато без лишних вопросов, куда, почему и для кого.

Оправившись, почтенный торговец и уже не слишком уважаемый среди своих контрабандист сразу же сказал мне не лезть мстить его коллегам — дескать, договориться сумеет, несмотря даже на крайне неласковый прием у Грема. Я в этом более, чем сомневался, но Макрин настаивал, и я решил поверить — но и перестраховаться: теперь посредника охраняли десять Торговых Клинков. На меньшую сумму, чем за пятьсот золотых в месяц за каждого (!), наемники были категорически не согласны — им сильно не хотелось влезать в бандитские разборки. Но скупиться было не с руки: Макрин приносил мне гораздо больше; а само наличие наемников должно было сдерживать братву из Доков от слишком резких телодвижений — бандиты тоже не хотели лишний раз ссориться с гильдией наемников.

Когда все улеглось, и Макрин под надежной охраной отправился в свой двухэтажный дом, служивший ему одновременно и офисом фирмы, и пристанищем, я полвечера провел за жесткой тренировкой на пределе магических сил, выплескивая злость и досаду на себя любимого.

Мудрость прокаченного монка, суммарный интеллект потенциально сильного мага и многоскиллового вора, два высших образования — и неспособность предугадать последствия. Вот кого еще из нас троих могли попытаться физически убрать бандиты, если я — под защитой Арибет, а Венгуалу постоянно охраняют самые доверенные из его пиратов? Конечно, Макрин и сам должен был поостеречься — не пацан с района, в конце концов — но мне стоило нанять ему профессиональных бодигардов ранее. В этом раз мне (и нам) повезло, но урок о том, что перед тем, как идти наперекор всему, мне должно позаботиться о безопасности своих близких, друзей и помощников, я получил. Получил и запомнил...

Мы уже было взялись за смородиновую настойку, как дварф, кинув взгляд в сторону, вдруг ухмыльнулся.

— О, легок на помине... Ты глянь — с бабой!

По широченному залу "Сверкающего Змея", заполненному самым разнообразным людом, лавировал Пайк Вестерон, ведя за руку свою спутницу — молодую рыжую девушку в темном брючном костюме.

— Из твоих? — поинтересовался я у Гракса. Здешние девушки предпочитали исключительно юбки и платья — кроме тех, кому свобода движений была жизненно необходима — путешественницам и бойцам.

— В первый раз вижу. Гордая птица.

Тем временем бард таки добрался к нам.

— Нет, ну даже у меня не находиться слов, чтобы описать, какую бурду Вы оба пьете... Здорово! Это Формоза, она — отличная девушка... Знакомься, Формоза... Это Гракс, возможно, самый крутой дварф в городе...

— Не слишком слушай его. Есть трое моих сородичей в этом городе, которым я бой проиграю. А, может, и четверо — у меня тут новый наемник объявился, дурной на всю голову монах, но очень быстрый.

Пайк лишь весело махнул рукой и стал представлять уже меня:

— А это Лиадис, эпическая личность городского масштаба, Гроза Доков, а также главный источник раздражения для Храма Тира и просто самый ненормальный эльф, которого я знаю.

— Где-то так и есть, — не стал я скромничать после подобной похвалы, — Ну, а тебя мы знаем...

— Приятно познакомиться, — сказала девушка, взглядом останавливая барда, как раз собиравшегося отодвинуть ей стул, — Я сама могу... Пайк сказал, что с Вами будет не так скучно, как на приеме.

— Угу, — хмыкнул дварф, — В последнее время говорим про одни только драки. Садись, коль не шутишь...

— Я похожа на жеманную девчонку, которая покидает Черное Озеро лишь ради театра или приема у Лорда Нашера? — холодно спросила аристократка.

— Не думаю, — немного самодовольно перебил ее Гракс, — Пятнадцать лет назад я зачищал от гноллов рудники твоего дяди. Твои рудники... Семья у Вас с характером, это правда.

Девушка отчего-то нахмурилась.

— Надеюсь, ты не намекаешь... А нет, не может быть, извини...

— На что он должен "намекать"? — тут же навострил уши Пайк.

— Да ни на что... Забудь.

— Давай рассказывай. У тебя что, скелеты в шкафу благородного рода?

После этих слов бард получил пощечину. Довольно мощную, да еще и царапины от ногтей остались.

— То, что мой прадед был простым солдатом, еще не означает, что мой род можно считать лишь удачливыми дельцами, — прошипела Формоза, — Мы...

— Настоящая аристократия по духу, — серьезно произнес Пайк, — Это Гракс и хотел сказать... Прости, мы не хотели тебя обидеть.

Девушка фыркнула, но гнев ее все же поутих.

— Я не так много знаю дворян, достойных своих предков, — добавил бард.

— Ты считаешь себя в праве судить? — холодно спросила девушка, — Ты можешь кого-либо назвать плохим или хорошим, и, возможно, не ошибешься. Но для того, чтобы кого-то назвать недостойным своих предков, прости, но надо...

— Полегче, милая, — остановил я разошедшуюся красавицу, — Пайк — тоже дворянин.

Девушка удивленно взглянула на своего спутника, а тот в свою очередь взглянул на меня — с досадой и раздражением. А я ни на кого из собеседников не смотрел, так как делал заказ служанке.

— Читал мою метрику? — поинтересовался бард.

— Нет. Догадался из обмолвок. Чтобы поступить даже в нашу дорогую Академию на барда, нужно сперва получить хорошее домашнее образование. Не просто научиться читать и писать, а выучить гораздо больше. Тетир — не Серебряные Пределы, где власти действительно желают видеть своих граждан образованными и обученными... Там это вопрос выживания. А вот кормирским, амнийским или тетирским феодалам не нужны вольные, смелые и умные хлебопашцы. Им нужны крестьяне, которые будут трудиться с утра и до ночи, и чтобы при этом не смели даже подумать как-нибудь перечить господам... Так что ты или сын богатого купца, или из дворянского рода. А так как ты из глухой тетирской провинции, то купеческие корни отпадают. Я прав?

— Прав, — согласно кивнул Пайк, недовольно кривя губы, — И что с того?

— А почему ты это скрываешь? — воскликнула Формоза.

Тетирец грохнул ладонь по столу.

— Потому что здесь я — кто-то благодаря самому себе. А не потому, что у меня тысяча десятин земли и сорок воинов в замке. На Севере я могу идти куда хочу и делать то, что я хочу. А дома что? Сидеть безвылазно в замке и глушить вино, раз в две недели отправляясь на охоту или к соседям?

— Но ведь ты должен отвечать за свою землю и своих людей! — возмутилась девушка.

— У отца еще три сына, я не самый старший, — процедил Пайк, — И хватит...

— Именно, что хватит, — весомо качнул головой дварф, принимая у служанки две бутыли вина и миски с закуской, — Это дела южан, как им жить. Я тоже много чего могу сказать нашему эльфу, хотя бы даже про эти его катоблепасы, но молчу же.

— Вот-вот, — улыбнулся я, притягивая к себе мисочку с прообразом чипсов со вкусом острого перца.

Несколько минут мы неторопливо насыщались. После тоста "за новых знакомых" Формоза задала вопрос:

— А какие права дворянства у других народов?

Бард хмыкнул и печально вздохнул, а мы с Граксом посмотрели друг на друга и в один голос сказали:

— Люди.

Глядя на нашу реакцию, Формоза смогла издать лишь неясное "Эээ?", после чего резко возразила:

— Я — полуэльф!

— И вся семья полуэльфы, — согласно кивнул Гракс, — В лесу жили разве что твои прапрадеды. Вы почти что люди. Для эльфов — уж точно.

Я лишь развел руками. В принципе так и было. Кормантир с его мультикультурностью породил, по сути, новую расу; большая часть этого народа была детьми ни эльфа и человека, а именно двух полуэльфов. На Севере и в Долинах к ним относились более, чем терпимо, а вот и в Эвереске, и в Тетире не любили.

— У эльфов и дварфов нет такого сословия, — поспешил пояснить Пайк.

— Не совсем так, — сухо возразил я, ломая пальцами пластинку катоблепаса, — Во-первых, дворянство есть у многих рас, а вот феодальная лестница и понятие земельного надела за службу — это да, это уже чисто людское изобретение. А уж наследуемые владения такой величины, что твоя семья никогда не сможет обработать — то и подавно. И это у людей воин считается настолько важной персоной, что только ему можно доверить управление деревней, городом или страной. Еще один вариант — это магократия, вроде Серебряных Пределов или Тэя. Маги правят там, где их гильдии способны задавить силой рыцарские банды...

— Многие считают, что магократии — самые прогрессивные государства, — заметил бард.

— Нет, просто там сложно передать власть по наследству, так что правитель магократии может быть злым, жестоким и даже безумным — но точно не будет бесхребетным недоумком. Если, к примеру, какой-нибудь Угрюз Огненный Хлыст — самый сильный маг города, и его слушают остальные волшебники, то Угрюза-младшего, если тот слаб, они слушать не будут.

— Такое случается и в обычных королевствах, — снова возразил тетирец.

— Да, неспособный монарх — это кризис в стране. А поскольку люди — раса скороживущая, уж простите меня оба, то зачастую король не успевает должным образом воспитать наследника. И как тогда добиться, чтобы корона перешла к любимому сынуле? Только пообещав всем, кто имеет власть и влияние, что эти власть и влияние останутся тоже перейдут по наследству и их детям. Именно отсюда и берет корни Ваше восхваление своих предков. Если дед имел привилегию подавать королю правый башмак, то и внук будет тем же заниматься...

— Ты насмехаешься! — возмущенно выкрикнула Формоза.

— Ничуть, — усмехнулся я, вспомнив об этикете Людовика 14-го, — Это беспрерывные войны облагораживают аристократию, стоит пожить лет тридцать в относительном мире, ну так, чтобы без угрозы для центральных регионов страны, и дворянство начинает крутить носом и страдать ерундой. В воюющей стране церковь Сиаморф влияния не имеет.

— А у эльфов все по-другому? — девушка буквально кипела, и даже чуть было не опрокинула свое вино.

— Да, — я мягко улыбнулся, — Вот скажи, каков процент дворянства среди людей?

Формоза раздраженно повела плечами; зато отозвался Пайк.

— Три или четыре процента. Если считать клериков и магов, то около пяти.

— А у эльфов — не менее сорока, — огорошил я молодых представителей благородных семей, — Мы живем достаточно долго, чтобы любой желающий мог добиться того, чтобы его засчитали служилым дворянством. Это простому воину из людей тяжело добиться рыцарских шпор после пятидесяти. У эльфов за семьдесят-восемьдесят лет любой воин рано или поздно станет рыцарем...

— Ну да, никакой земли тогда для раздачи не хватит, — усмехнулся Пайк.

— Да. У нас, не скрою, были свои особенности, особенно, пока еще не приперлись первые орки. Эльфы разделились на царства, а царства — на Дома, что-то вроде дварфских кланов. И вскоре два самых активных царства устроили массовую резню соседей.

— И часть эльфов сделала своими рабами других? — тут уже и Гракс заинтересовался. Ну да, Войны Короны — это не та страница истории, которой эльфы делятся с посторонними.

— Попытались. Но сначала все дружно отправили в Подземье илитиири...

— Дроу... — выдохнул Пайк, знавший самоназвание темных эльфов.

— ... А затем развалили и второе царство. На все про все ушло три тысячи лет. После этого мы между собой напрямую не воевали.

— А какое правление пришло вместо Домов? — спросил бард, — Насколько я знаю, на Эвермите все то же, что и было.

— Не совсем, — согласился я, — Мы еще несколько тысяч лет держались за свою систему общества, пока не погубили еще и Кормантир. Но вообще-то, на Эвермите и в других наших уцелевших анклавах клановую систему несколько реформировали, чтобы благородные эльфы не устраивали тайных убийств ради продвижения влияния своего Дома. Самую что ни на есть настоящую старую систему можно встретить у дроу. Но там она держится на том, что они подчиняют себе другие расы.

— Значит, именно то, что у Вас не было нормального дворянства, Вас и погубило? — холодно заметила Формоза.

— Это угробило наши царства, но не наш народ. Среди эльфов не было рабов. Невысока ценность державы, в которой дворянин может бить кнутом крестьянина.

— В Невервинтере такого нет! — воскликнула Формоза.

— Зато есть на Юге, — возразил Пайк, печально вздыхая, — Да, даже не знаешь, что лучше. Живучесть расы — не признак ее культуры, взять хотя бы орков.

— Так и есть. Но сейчас у Эвермита есть отличный шанс процветать. Места много, если что — можно еще что-то прихватить никому не нужное и островное, а всех желающих доказать свою мощь можно отправить обратно на материк. Где они без проблем впишутся в ряды местной аристократии.

— Так уж и впишутся, — усмехнулся тетирец.

— На Севере — без проблем. Ты много видел эльфов в Гнезде Нищего? В феодальных странах, конечно, это сделать тяжелее. На твоем Юге моих сородичей любили обращать в рабство. Только необходимость торговать с Севером заставила Юг признать равноправие рас. Ну и много крепких ударов по зубам...

— Толку с того равноправия, — полу-презрительно хмыкнул Гракс, — Если Вы, люди, порабощаете и своих собратьев.

— В общем, чтобы не ссориться, скажу так... Если ты, Формоза, хочешь увидеть то эльфийское дворянство, которое похоже на людское, то отправляйся в Эвереску или Сулданессллар. Дварфское — в Мирабар, Адбар или Мифрин Холл. Но не удивляйся, почему королевские дружинники в Мифрин Холле или рыцари Эверески не смотрят свысока на остальных. Для наших рас воинская стезя — почетная. Но и любая другая — тоже.

— В Адбаре любой дварф — воин, — веско добавил Гракс.

— То есть, у Ваших народов, — Формоза медленно проговаривала каждое слово и явно пыталась собрать мысли до кучи, — Все и дворяне, и не дворяне одновременно?

— У нас ценится, из какой стали выкован разумный! — отрубил дварф, салютуя стаканом, — А не из какой жилы его выдолбили.

— Формоза, — раздраженно ответил я, — Если тебе так интересно, то пятьсот лет назад мой дед был кормирским бароном — заслужил во время очередной войны против орков. Через восемьдесят лет он со всей семьей отправился дальше на Запад, оставив баронству сыну от одной из своих жен, из людей. Поверь, на Эвермите эта глава его биографии не имеет ни малейшего значения. У абсолютного большинства эльфов один из предков был важной фигурой в свое время.

— И такое разве можно не ценить?! — в который уже раз возмутилась девушка.

— Мы ценим, еще как. Видишь ли, эльфийский Дом со всеми присягнувшими ему семьями мог насчитывать до шести тысяч родичей. Сейчас, численность поменьше — три-четыре сотни, но тоже немало. В честь знакового прямого предка эльфы часто берут себе фамилию, чтобы друг друга различать.

— Так значит Глориндэрл... — тут же врубился Пайк.

— Это название баронства моего деда. Де Тильмаранд — тоже не эльфийское слово. А уж о происхождении фамилии аббата Мосса надо спрашивать его самого.

— Делать больше нечего, — хмыкнул Пайк, наполняя себе и Формозе стаканы, — Я знаю немногих людей, которые его действительно ценят.

— Меня тоже мало кто любит, — усмехнулся я, — Кстати, забыл сказать — рядом со мной сейчас опасно. Так что ходи осторожно...

— Чепуха! — махнул рукой бард, — Главное, в Доках не светиться...

— Да и здесь ночью лучше не гулять, — продолжил я давить.

— Лиадис, авантюрист ты остроухий, я уже взрослый человек и рапирой владею с детства. И я знаю, когда можно и нужно браться за клинок, а когда надо бежать со всех ног и звать стражу. По Гнезду Нищего никогда не советовалось гулять вечером.

— А почему это рядом с тобой опасно? — поинтересовалась Формоза.

— Оу, — к барду вернулся его шутливый тон, который я все реже слышал со времени выпуска, — Воспоем доблестного мужа, клинком и могучей магией заставившего склониться перед ним темные силы портового района! Ну, вскоре заставит... А пока он этим всерьез увлечен, темные силы поглубже прячут головы под капюшоны, натягивают гарроты и точат матросские ножи. Ибо не хотят делиться своей прибылью... Я так тебе скажу, Лиадис: будь дело в Аскатле или Калимпорте — писал бы я по тебе эпитафию.

— Или по местным ворам, — мрачно отрезал я, — Пока что хоронят совсем других людей. В любом случае, я многим перешел дорогу, так что ходи осторожнее. Я постараюсь всех неадекватных прирезать заранее.

— У тебя же Венгаул в союзниках, — пожал плечами бард.

— Венгаул Кровавый Моряк? — переспросила с легким восхищением в голосе Формоза, — Слышала, что он один из немногих благородных пиратов.

Гракс лишь презрительно фыркнул.

— Это он сам так говорит, — пояснил я, — Поверь, тварь он еще та... И он мне не союзник, Пайк. Просто его я прирежу последним.

— Зачем тебе это все? — недовольно спросил Пайк, — Раньше ты в грязные дела не лез.

— Я и сейчас не лезу. Плевать, что там в городе мне приписывают. Работая на Арибет, я только и делал, что вырезал банды. Теперь я занимаюсь точно тем же, но работаю на себя. Правда, и банды стали немного опаснее, вот и все.

— Да уж, — протянула аристократка, как-то странно глядя на меня, — С Вами точно, что нескучно.

— Это в последнее время такое творится, — усмехнулся Пайк, — Если у Лиадиса его план сработает, он станет городской легендой. О нем будут говорить за бутылкой, как вот мы треплемся о Лорде Алагондаре.

— Кстати, насчет выпивки, — тут же влез Гракс, — Думаю, еще одна на всех нам не повредит... А что касается плана нашего эльфа... В Доках пахнет большой кровью, я по своему опыту говорю.

— Я понимаю, что у Вас свои интересы, — иронично заметила единственная девушка в компании, — Но о чем-то хорошем поговорить можно?

Я развел плечами.

— Ну, можно об Куалиме.

— Да пошел он, — сплюнул Гракс, — Неприятный тип, как и все калишиты.

— Давайте обо мне, — вдруг сказал Пайк, — Я как раз собираю музыкантов исполнять свои стихи. А репетировать будем в левом крыле Академии... Так что вскоре мы с Лиадисом вновь будем соседями...

Посидели мы относительно душевно, то есть ни о чем действительно сложным больше и в самом деле не говорили. Сначала бард рассказал нам, как продвигается выход в печать его сборника и насколько сложно найти действительно хороших музыкантов. Затем Гракс поведал пару историй о сегодняшнем имениннике — солдаты действительно не особо любили Куалима, так как тот особо не считался с потерями среди подчиненных. Под конец я упомянул, что бедным студентам вскоре предстоит не одно испытание, и что я уже подготовил три разных полигона (свой для каждого из "профилей"). И где-то в десятом часу мы разошлись. Дварф ненавязчиво составил компанию Пайку и его приятельнице (теперь, похоже, и нашей приятельнице тоже) — на всякий случай, а мне до Академии было минут пятнадцать ходу.

Улицы Гнезда Нищего освещались так себе, а уж про переулки и говорить не приходилось. Хулиганья среди местной молодежи хватало, и фонари били часто. Впрочем, свои "проспекты", по которым можно было без проблем перемещаться, в районе были — и на них местная гопота старалась лишний раз не светиться. Это у Венгаула, Макрина, Грема и прочих известных личностей была в верхах лапа различной степени волосатости, а вот местную шпану стражники паковали, едва только замечали их вечером и, как минимум, втроем. Незаконно, конечно, но такие меры помогали избежать ночью нескольких мелких происшествий.

И поэтому, когда из переулка в шести шагах позади вынырнули двое личностей с короткими мечами, я сначала удивился, а потом понял, что это за мной. В конце концов, гопота с клинками длиннее кинжала не ходит: во-первых, не по карману, во-вторых, стража заметает моментально. Гракс оказался прав — меня ждали охотники.

Еще один убийца выскочил впереди, перекрывая мне путь в Академию, а на одной из крыш объявился стрелок. Но первым делом я решил успокоить парочку сзади. Развернувшись, я нанес тому, то был справа, удар носком башмака по виску. Его напарник не успел отскочить — и мертвое тело снесло его с ног. В этот момент стрелок выстрелил, причем точно — мне пришлось отбивать ладонью болт. Через секунду убийца на крыше отгреб сюрикен себе в переносицу, а через две я уже ломал шейные позвонки так и не успевшему подняться на ноги третьему.

Я развернулся к последнему киллеру. Тот уже успел обнажить оружие, но увиденное его явно впечатлило. А мое внимание к нему так и вовсе избавило от остатков решительности — убийца рванул наутек. Я вошел в Тень — и бросился за ним.

Догнать и убить этого парня проблемы не составляло — но я не спешил. В конце концов, у любого киллера должен быть заказчик. Некоторое время убийца бежал со всех ног, петляя переулками и пугая мечом в руке случайных прохожих (причем, все как один — с быдловатыми рожами уличной шпаны); но через пять минут он остановился, повертел головой по сторонам, убеждаясь, что за ним никто не следует и стал восстанавливать дыхание. Отдохнув, ликвидатор быстрым шагом направился вглубь Гнезда.

Через десять минут мой невольный проводник довел меня до мрачного двухэтажного дома, каких в районе хоть пруд пруди. С учетом того, что строения в Гнезде возводились по нескольким шаблонам (ведь с чего бы архитекторам изощряться для ширнармасс), я не уверен, что смог бы его быстро найти, даже имея полное описание. Собственно, по этой же причине я до сих пор никак не смог прервать деятельность Культа Древних. Маугрим ведь наверняка уже внедрил своих агентов в город, но найти их в Гнезде Нищего — задача сложная.

Через минуту после того, как уцелевший убийца вошел в дом, на втором этаже загорелся свет. Цепляясь за различные уступы, я залез на карниз к освещенному окну. Форточка была открыта, и разговор трех собравшихся там человек был мне прекрасно слышен.

Первый, высокий мужчина с абсолютно незапоминающимся лицом и холодными голубыми глазами восседал в удобном широком кресле за большим письменным столом. За его спиной стоял высокий небритый тип в черном плаще поверх серой мантии, судя по лабораторным перчаткам, заткнутым за пояс — маг или колдун. А третьим был мой неудавшийся убийца. Сама обстановка была довольно богатой: калимшанский ковер на полу, люстра из бронзы на потолке, три шкафа и два сундука у стен.

— Ну, прекрасно, — произнес сидевший за столом таким тоном, что было ясно, что лично он не видит в данной ситуации ничего прекрасного, — Ты ушел от него. И что теперь будешь делать?

— Да я заметить ничего не успел, босс! — оправдывался киллер, — Только вытащил оружие — а он уже всех убил.

— Ладно, проваливай, — жестко сказал главарь, и убийца, быстро поклонившись, тут же покинул помещение, — А ты что скажешь?

— Возможно, фамилиар, — пожал плечами маг, — Одного из этих придурков я бы в одиночку смог убить. Но так, чтобы всю команду и без подготовки...

— Он опасен, об этом было известно, — мрачно процедил хозяин дома, — И завалить его надо. Кровь из носу надо.

— Может, вернем задаток? Что нам те двадцать тысяч?

— То есть, двадцать кусков для тебя уже не деньги? — насмешливо хмыкнул главарь, — Ну-ну... Нет, вернуть мы не можем. Мы, Ольцер, ты и я, взяли деньги у одного серьезного человека, чтобы убить другого серьезного человека. Большие деньги. Мы не может отказаться, иначе закажут уже нас. К примеру, жентам... Эфенборну нужна смерть Глориндэрла. И ему не нужно, чтобы кто-то об этом узнал. В идеале эльфа надо было убить быстро и чисто, чтобы заказчик не засомневался в наших умениях. А теперь надо думать о том, что как бы и нас лорд не заказал.

— Он рано или поздно выберется к Макрину...

— Там уже сильная охрана, — вздохнул босс, поднимаясь с места и подходя к окну. Если бы не прокачанный кодами навык скрытности — пришлось бы бить через окно, — А вот на пути оттуда — это реально. Правда, он уже будет осторожнее, наймет пару громил. Он как маг сильнее тебя?

— Вряд ли, — пожал плечами колдун, — Но у него опыта хватает. Колдовать сложные вещи — это, конечно, хорошо, но в бою волшебников решает скорость. Ты предлагаешь прямой бой?

— А что нам еще остается? Придется поднимать на ноги всех...

Дальше я уже не слушал. Имя заказчика я узнал (оставалось, правда, выяснить, что это за фрукт), настала пора действовать. Подобравшись к соседнему окну, я сковырнул кинжалом одну из планок, и добравшись таким образом до защелки, открыл окно.

Дальнейшее было делом техники. Убийц в доме оказалось всего шестеро, включая моего недавнего беглеца, причем они не пили вместе ром, а располагались кто где. Двое из них как бы стояли на страже: один кунял у кабинета босса, второй — у входной двери на первом этаже. Убрать всех шестерых было довольно просто. Даже три ловушки — одна в холле и две на лестнице — не были достойной преградой. Впрочем, это была явочная квартира, а не убежище богатого параноика, так что ребята не слишком напрягались по поводу возможного вторжения.

Разобравшись с рядовым составом, я вновь поднялся на второй этаж и рывком отворил дверь в святая святых местного босса. Оба собеседника развернулись ко мне — и тут же маг-ликвидатор Ольцер получил в грудь кислотную стрелу.

Главарь среагировал моментально — и правильно. Он медленно выставил руки перед собой, показывая, что никакого оружия там не держит, и, спокойно улыбаясь, произнес:

— Мы как раз говорил о Вас, мастер Глориндэрл. Ольцер даже сказал, что в дуэли магов побеждает более быстрый. К сожалению, бедняга не знал, что это относиться и к нему. Может, присядем?

— Присаживайтесь, — хмыкнул я.

Глаза киллера на какую-то долю секунды довольно сузились, и я, что называется, шкурой почуял, что мой пленник усаживается вовсе не из-за того, что его скрутил ревматизм. Но валить пока рановато: пусть думает, что сможет выкрутиться — больше расскажет.

— Итак, господин убийца, — обратился я к нему, — Кому это мое существование не дает спокойно спать по ночам.

— Господам наркоторговцам. Вы же убрали меховой картель? Вы, а ни кто-то другой. Вот Лорд Эфенборн и осерчал.

— А кто такой этот Эфенборн?

— Ну, вообще-то, один из самых богатых и знатных аристократов Черного Озера. У него в гостях на праздники съезжаются все верхи, включая Самого. А на самом деле именно он и держит всю торговлю дурью в Невервинтере.

— Вот уж не знал, что в нашем славном городе...

— В Доках нет, там все больше по выпивке. А вот беднота в Гнезде Нищего многое готова отдать, чтобы забыться, хотя с деньгами у них пожиже. Опять же, Ваши студенты — они тоже любят время от времени покурить травку. Сеть небольшая, не такая, конечно, как в Калимпорте, но прибыль Эфенборну обеспечивает. А еще тот канал "меховиков", что Вы перекрыли, платил ему отступные — помимо самих поставок.

— А Вы откуда это знаете? — информация была абсолютно новой. Макрин ее точно не знал, а вот что касается Венгаула... Скорее всего, тоже: Кровавый Моряк не дурак, чтобы переходить дорогу местному наркобарону.

— Работа у меня такая. Поверьте, даже Тайная Служба не в курсе. А вот мне оно ведомо.

— А Вы что, единственная контора убийц в Невервинтере?

— О нет, — широко улыбнулся босс, — Есть еще Мягкие Лапы... Хотите, я скину на них заказ? Поверьте, заплачу изрядно... В знак примирения.

— Да ну, — усмехнулся я, — А что же Вы скажете Эфенброну, если Вы со мной помиритесь?

— Похоже, его убить будет проще, чем Вас, — убийца издал короткий смешок. Его слова звучали вполне убедительно — вот только я уже слышал, что он говорил раньше своему магу (тот за время нашего диалога благополучно откинул копыта), впрочем, я и так не собирался оставлять руководителя сей славной гильдии убийц не то, что на свободе, но даже и в живых.

— Доставайте карту и рисуйте, — пожал я плечами.

На лице главаря мелькнула загадочная улыбка, и он засунул руку под стол. Я специально перевел взгляд на люстру, вроде как изучая кабинет — и мой визави тут же среагировал.

Быстро, действительно быстро даже как для опытного бойца, киллер вскинул руку, метая в меня сюрикен. Чисто машинально я перехватил летящий в меня гостинец и отправил его обратно — прямиком ликвидатору в кадык. Все это произошло в какие-то полсекунды.

Эпитафий над трупом я читать не стал — были дела поважнее. В первую очередь, это было, конечно, обшаривание кабинета. И вот тут мне повезло — в письменном столе обнаружилось множество интересных документов. Чего только стоили четыре большие карты городских районов с обозначением важных с точки зрения теневого бизнеса мест. Например, на карте Доков были обозначены и таверна Венгаула, и логово Черного Грема, и база "меховиков", не говоря уже о бандах попроще. Причем карта обновлялась с завидной регулярностью: возле значка, обозначавшего склад Ван Шерина, имя прежнего хозяина было зачеркнута, а над ним было написано "Макрин, контрабанда". На карте Черного Озера я обнаружил и подпольный клуб "Перчатку", известный с игры, и особняк наркобарыги Эфенборна. На карте Полуострова нашлось логово Мягких Лап и значок с интересной подписью "Черная Сеть".

Кроме того, обнаружилась, как говорил в похожем случае сквайр Трелони, "приходная книга этого гнусного пса" — вполне классический ежедневник с указанием заказов, оплат, дат и фамилий. Свои "кадры" там тоже значились. Выяснилось, что на обезглавленного мною киллера работало еще восемь помощников, помимо тех, которые уже умерли в эту ночь. Ну, тут уже пусть стража поработает.

Что касается шмота, то контора ликвидаторов была второй бандой, у главарей которой был неплохой обвес из зачарованных вещей. Несколько различных колец, два кинжала-кукри (коими управляться не умею, о чем не слишком жалею), короткий меч, магическая палочка молний, плащ скрытности, упаковка сюрикенов, четыре колчана с отравленными арбалетными болтами, два легких арбалета — все это фонило магией, что-то больше, что-то меньше. Более точное определение вещиц я отложил на потом, но улову был рад. Ну, и конечно, обнаружилась книга заклинаний Ольцера. Четвертый круг — как раз вскоре будет по моим силам, есть, что тренировать.

Первой группировкой, "одарившей" меня магическими вещами, были как раз тэйцы. Их шмот — зачарованные мечи, щиты и доспехи — отправились в один из двух тайников склада Ван Шерина. Я тот люк и сам не сразу заметил, а уж Фадлер долго клялся всеми "морскими" богами, что Серые Плащи в жизни его не заметят. Пусть и невелик хабар, но когда придет время вооружать свой отряд (а оно придет — чума уже вовсю готовится, и я этому никак не помешаю) — однозначно пригодится. Себе я ничего из тэйских запасов не взял: латы и щиты мне были ни к чему (и даже вредны), а что касается оружия, то мой личный родовой меч оказался, как ни странно, лучше. Второй уровень зачарованности (то, что в игре называлось +2 магического урона), правда владеть им может лишь прямой потомок барона Глориндэрла.

Собственно, навык фокусировки во время прокачки я брал именно на длинные мечи. Во-первых, это самый распространенный тип клинка: магических длинных мечей в два раза больше, чем магических катан, двуручников и вакидзаси вместе взятых. С учетом того, что мои кулаки — это магическая атака +3 (на то, чтобы поднять до +5 не хватило навыков), для пробоя особо мощно защищенных тварей нужно будет супер-оружие. Во-вторых, это был самый мощный клинок, которым я мог орудовать, причем лишь благодаря расе — ни один из трех классов не имел в своем оружейном списке длинные мечи. И в третьих, универсальность клинка тоже играет свою роль: с ним можно как пойти в диверсионный рейд, так и в бой против корнугона...

Ну, и напоследок — презренный желтый металл. В угловом сейфе (пришлось разблокировать морозную ловушку) лежало четыре тысячи, что называется, на мелкие расходы. Пришлось спускаться в подвал — куда-то же делись двадцать кусков за мою голову?

Еще три ловушки (вот как они, интересно, сами через них пробирались) и я сумел разблокировать местную сокровищницу. Что ж, двадцать кусков для этой конторы и в самом деле были не такой уж и значительной суммой — в сундуках лежало 87 мешков по тысяче кругляшей в каждом. Отменно, осталось только перенаправить их в Храм Хельма, желательно, не на своем горбу. И я достал свиток с вызовом рофа — заучивать его каждое утро было хлопотно, проще было раз в неделю создать несколько штук и пользоваться при надобности. А надобность возникала всегда, когда я тащил трофеи на склад Макрина.

Умению создавать магические свитки заклинаний Лиадис выучился еще в Академии, причем, выучился он этому сам, по книгам — Джару такое не умел. Собственно, за один только этот талант инструктор готов был поставить "Отлично" своему любимому студенту. По рассказам гнома, Лиадис за время обучения создал более сотни "волшебных ракет", "светов" и "лучей холода", сэкономив Академии немалую сумму на инвентарь. Зато Джару, в отличие от моего реципиента, умел создавать магические палочки — последние две недели я брал у него уроки по этой весьма полезной дисциплине. Втихую, конечно, не хватало еще перед студентами показывать, что я чего-то не знаю.

Так что я достал свиток и прочитал его, наполняя силой. Пергамент сгорел в салатовом пламени, а на улице перед домом возник торильский овцебык, меланхолично ожидающий, пока его нагрузят чем-то ему абсолютно ненужным, зато необходимым хозяину. На навьючивание переметными сумами ушло минут сорок, после чего я повел рофа по направлению к центру города.

Первый патруль, собственно, я увидел только возле первых ворот. Шестерка стражников (четверо с алебардами, двое с луками), возглавляемая молодым эльфом, примостила седалища на каменных уступах различной высоты.

— Кто идет? — громко и требовательно рявкнул в ночь эльф-стражник.

— Налог на гужевой транспорт, — ответил я, вручая командиру мешочек с десятью золотыми, — Давайте расписку, офицер.

— Сначала скажите, гражданин, откуда Вы это направляетесь на этом волосатом быке? — эльф смотрел холодно и подозрительно. Ну да, добропорядочные граждане не шатаются по ночам с мешками.

— Сержант, это Глориндэрл! — воскликнул один из алебардиров, — Тот самый. Опять кого-то обчистил. Мы его не арестуем, капитан Харн уже пробовал...

Да, был и такой инцидент. Пришлось после платить целых две тысячи штрафа за то, что искупал отряд стражи в "жире" с "паутиной" — ибо нечего зариться на чужой хабар. Но выплата компенсации того стоила — с тех пор Серые Плащи старались меня не замечать.

— Представьтесь, офицер, — потребовал я.

— Сержант Уолтерс, — процедил сквозь зубы эльф, — А Вам очень интересно, господин Глориндэрл?

— Хотите стать лейтенантом, сержант?

Стражник попытался изобразить на лице презрительность, но получалось так себе — слишком уж он был удивлен.

— А Вы имеете право раздавать должности? — ехидно поинтересовался эльф, совладав наконец с собой.

— Хотите или нет — меня это не волнует, — раздраженно ответил я, выдирая из приходной книги листы с адресами, — У меня нет времени гоняться за каждым отдельным преступником. Про общество "Помощь сиротам" слышали хоть что-то?

— Банда убийц? К сожалению, не так много, как хотелось бы.

— Вот по этим адресам они и проживают. Часть из них Вы не застанете...

— Это Вы убили трех человек на Второй Прядильной полтора часа назад? — вдруг спросил офицер, — Там сразу два капитана из-за Вас разбираются...

— А что, очень хотелось, чтобы они обсуждали не гибель трех бандитов, а мою нежданную кончину? — отрезал я, буквально всунув листы сержанту в ладонь, — Не дождетесь, уважаемые стражники... Надеюсь, к утру все они будут гнить в камерах на Полуострове. И будьте любезны, напишите, наконец, расписку.

Взбудораженный сержант быстро начеркал необходимый документ, впаял печать и сразу же принялся рассылать гонцов. А я отправился дальше.

Через недолгое время я уже барабанил в дубовую дверь бокового входа Твердыни Хельма. Служка, которому в эту ночь не посчастливилось попасть на ночное дежурство, выглянул в смотровое оконце и без лишних слов отворил мне вход — конкретно этот парень меня уже хорошо знал.

Вскоре меня принимал брат Стеббинс — круглолицый высокий толстячок, из которого был такой же хельмит, как из меня аскет. Но и я как бы монк, и он тоже вполне законно носил амулет с ладонью и оком. Разумеется, с первого взгляда было понятно, что Стеббинс — тот еще карьерист, но за пару часов своих прошлых разговоров с ним я убедился, что местный банкир почитает своего бога вполне искренне, хотя внутренних правил придерживается, мягко говоря, не слишком строго.

— Не могу сказать, что рад видеть, господин хороший, — поприветствовал меня священник, — Я уже давно лег.

— В который раз прошу прощения. Но деньги не ждут, друг мой, — отрезал я, — Мне некуда повести груженного золотом быка, кроме Вашего подворья. И я ведь готов доплачивать за неудобства.

Священник вздохнул, а затем елейным голосом поинтересовался:

— Скажите, Лиадис, а как бы Вы отнеслись к богачу, который бьет по лицу старого слугу за то, что тот случайно разлил вино?

— Не могу сказать, чтобы позитивно, — пожал я плечами, — Старого слугу я бы перевел на другую работу, а за вином бы у меня молодые бегали... Вы хотите сказать, что я позволяю себе поведение сыплющего золотом избалованного мальчика? Отнюдь... Да, если мне нужно, я могу наплевать на приличия. Но это не означает, что я буду относиться неуважительно к тому, к кому нет у меня претензий. В конце концов, я ведь Вас бужу не ради занозы в пальце. Храм Хельма тоже ведь не против использовать те активы, которые я в него вкладываю?

— Очень даже за. Но я — священник, а не меняла в лавке. Может, не лучший, но все же — жрец Хельма. Для меня важно должно быть не золото, а исполнение наших догм. Вот скажет мне прелат утром: скажите, брат Стеббинс, почто Вы позволяете этому хлыщу так поступать с Вами? Он золото принес? Хельму нужно не золото. Наш бог не любит, когда его слуги позволяют относиться к себе с неуважением, не илматериане же. Мы не можем позволить себе гоняться за золотым призраком. Ваши обязанности, брат Стеббинс, насколько бы они ни были важны, не должны препятствовать Вашему самосовершенствованию. Вот что мне скажет почтенный прелат.

— Жертва в пятьсот золотых на новые подсвечники позволит искупить мою вину перед Хельмом?

— Перед Храмом, — поправил меня клерик, — Хельму нет дела до поведения очередного талантливого мага, у которого голова кружится от успехов. И нет дела до своего скромного слуги, который поступает в рамках приличий, хотя должен вести себя согласно духу Церкви.

— А небольшой подарок в знак уважения и легкого раскаяния "скромный слуга" примет?

Клерик довольно прижмурился и ответил:

— Ну, если предлагается с уважением, то правила приличия советуют не отказываться.

— А с духом Церкви это согласуется? — спросил я с легкой усмешкой, открывая одну из притащенных сумок.

— Вполне, — абсолютно серьезно отрезал Стеббинс, принимая шесть мешочков по сотне в каждом, — Если бы я велел прогнать вас от Храма, а у Вас за ночь сперли золото, то для Вас бы это, господин Глориндэрл, не стало бы никакой проблемой. Просто утром бы нашли на пять или десять трупов больше. Так что я спасаю нескольким бедолагам жизнь...

— Я не режу простых воров. Все, кого я убил, заслужили минимум на пятнадцать лет тюрьмы каждый.

— У них бы взыграла алчность, они стали бы Вам угрожать оружием, Вы бы квалифицировали их действия как разбой — и убили. Не как воров, а как разбойников. Вы умны, проницательны, принципиальны и приносите городу пользу. Но это не делает Вас хорошим разумным. И не означает, что Вы делаете городу добро.

— Благими намерениями вымощена дорога в Баатор? — насмешливо переспросил я, перефразируя известную мне поговорку.

— Поистине точные слова, Лиадис, — уважительно кивнул клерик, — Да, так и есть.

— Не всегда. В случае со всяким отребьем — точно нет. Их нужно выпалывать, а не позволять им резвиться... Вы часом не Арфист?

— О нет, — улыбнулся Стеббинс, — Как это я могу — их философия Хельму не по душе... Вот скажите, делает ли надсмотрщик добро рабу, кидая ему лишнюю краюху хлеба? Он делает доброе дело не для раба... Хотел бы сделать добро рабу — освободил бы несчастного от оков. Он делает хорошо себе: раб дольше проживет.

— А я могу привести другой пример, — ответил я, наслаждаясь этим спонтанным диспутом на тему морали, — Вот есть аристократ. Богатый, знатный, влиятельный. У него, к примеру, две любовницы, а еще он сильно ущемляет своих арендаторов. И весь город об этом знает. Но вот он жертвует по две-три тысячи Храмам Тира, Хельма и Латандера, вот он скидывается на оснащение для городской стражи — и везде ему открыта дорога, все его благодарят. Но ведь он это делает не потому, что так сильно почитает светлых богов, а чтобы не стать изгоем среди городской элиты. И это также понятно всем... Вот скажите мне, может, я поступаю честнее? Да, я ведь ценю в Вас не священника, хотя собеседник Вы великолепный, а ценного и уникального в городе специалиста. Которого, пусть и поднимаю по ночам, но всегда готов поощрить за внеурочную работу.

— И Вы тоже правы, — согласился хельмит, — Но мы предпочитаем верить в лучшие побуждения души. Это относится и к Вашему дару, и к дару того аристократа, и даже к той несчастной краюхе. А вдруг Вы действительно хотите купить нам подсвечники.

— А Вы в это верите? — улыбнулся я.

— Пока у меня нет четкой уверенности, что это не так, я должен принять дар, — хитро улыбнулся банкир, — Но то, во что готов поверить скромный священник Реджинальд Стеббинс, не всегда вызовет доверие у властей.

— Потому что они исходят желчью от того, что я исполняю их работу?

— О, нет! — клерик широко улыбнулся, — Поверьте, нижние чины, наоборот, рады уменьшению возможных опасностей. Ну, что касается честолюбивых офицеров... Но Вы и с ними смогли бы сдружиться, если бы проявляли уважение.

— Мое следует сначала заслужить, — фыркнул я в ответ на эту нелепицу.

— Вы слышали о такой вещи как "уважение к мундиру"?

— Чепуха! — отрезал я, — Если уж, как Вы сказали, ум, проницательность и принципы еще не факт, что делают разумного хорошим разумным, то отчего это должны делать сине-серая туника и латный доспех? Скорее, это уж, как у тэйцев: бритый череп, красная мантия и татуировка на всю морду — знак "не связывайся".

— О, юный эльф, поверьте мне. Любой разумный, достигнув хоть сколько-либо весомого положения, хочет, чтобы к нему уже относились с почтением. И чем выше чин, тем сильнее он этого хочет. Ни денег и не власти, а именно почтения... Вот встанет завтра с утра прелат и скажет брату Квентину: брат Квентин, через четыре дня праздник, будьте готовы и обязательно отполируйте медные подсвечники. А у брата Квентина подсвечники, что медные, что бронзовые, что золотые — всегда начищены и всегда сияют, аж любо глянуть. Но Квентин не возмутится, а скажет, что все будет сделано в наилучшем виде. И прелат почувствует свою нужность даже в столь малом вопросе. Вот так.

— И кому прикажете доказывать его нужность и необходимость в Мироздании? Забитый крестьянин, привезший в город молоко, будет кланяться мелкому писцу, а перед дворянином писец и сам будет кланяться. А выбьется писец через год в канцеляристы, так этот же дворянин будет с ним за руку здороваться. Богатый вельможа может приказать Вам скучающим тоном принести его проценты за два месяца, но при виде Вашего прелата тут же с почтением склонит голову... Если меня не любят оттого, что я не признаю чинов, то это пустяки. И это дозволено не только мне, магу с головокружением от успеха. Фермер на фронтире, друид в Великом Лесу или даже какой-то разбойник в Доках ведут себя точно так же.

— Да, — вздохнул Стеббинс, — Вот такой вот Вы. Думаю, прелату не стоит знать, что Ваш дар Храму внесен лишь для того, чтобы Вас принимали без проволочек. Пусть он, да и я, предпочтем считать, что Вы искренне почитаете нашу деятельность...

— Тогда пусть мое золото уйдет не на подсвечники, а на зелья для лечения, — предложил я выход, — И совесть всех троих будет чиста.

— Вот это разумное решение! — воскликнул брат Стеббинс, — Что ж, пойдемте, будем принимать Ваши очередные трофеи.

Твердыню Хельма я покинул около часа ночи. Роф остался у клериков — им было куда деть животинку — то есть, отправить к Дюмалю в монастырь. По словам банкира, там уже всерьез подумывали о создании стада из призванных мною овцебыков. А я же решил сделать визит невежливости средневековому Тони Монтане.

Когда дело касалось густо застроенных кварталов, ночные забеги по крышам были самым быстрым и удобным способом перемещения. А еще подобный способ передвижения позволил убедиться в том, что чего-чего, а вампирского клана в Невервинтере не завелось — уж с ними бы точно пересекся, они тоже любят так перемещаться по своим угодьям. Впрочем, несмотря на всю свою потенциальную мощь, прямую войну этот подвид нежити проигрывает почти всегда: та же Бодхи в "Тенях Амна" не смогла разобраться даже с Теневым Ворами, пусть и знатно потрепала их.

К тому же, даже нежити нужен харизматичный лидер, если эта нежить разумна. А неразумная представляет мало угрозы для мало-мальски обученной армии. Мне как-то крайне непонятно, почему в НВН городские власти не смогли расправиться с зомби в Гнезде Нищего без привлечения к этому дело вчерашнего студента. А мне известно (тут уж исключительно благодаря послезнанию — о вампирах не пишут книг, их стараются истреблять как только, так сразу) о трех кровососущих лидерах: Бодхи через несколько лет будет пытаться влезть в серьезные игры, член не к ночи и не к дню упоминаемого Кульа Дракона Содалис уже приносит жертвы Драколичу Викстре, и Орбакх процветает в своем Вестгейте — как-никак, клон самого Меншуна, бывшего предводителя Жентарима. Двое первых свою войну проиграют (тем более, что они окажутся пешками в игре действительно серьезных дядь и теть). Собственно, как проиграет и один нечистый на руку аристократ, к чьему поместью я быстро приближался.

Фактически без остановок я преодолел кварталы слуг, отделявшие Черное Озеро от остального города, затем перемахнул через стену (одну из наиболее мощных во всем Невервинтере) и вот оно — сосредоточие "благородства" и богатства. Шикарные особняки тянулись вдоль широких и отлично освещенных улиц, и лишь сверху легко было различить маленькие переулки, ведущие к менее благообразным зданиям — всевозможным складам и конюшням. Вдоль самого озера располагалась вереница трактиров и клубов, из окон которых лился яркий свет и гремела громкая музыка. Время-то "детское" — всего лишь половина второго.

Итак, третий особняк по правой стороне улицы Ментроуза, двухэтажное строение с темно-синей черепицей. Вот он. Над входной дверью вывешен вертикальный флашток, герб на полотнище — кабан и две перекрещенные стрелы — все совпадает. Спустившись по водосточной трубе к боковому окну и немного поигравшись, я без проблем проник в одну из спален поместья.

Комната была далеко не пустой, но ее обитатель спал достаточно крепко, так что я даже закрыл за собой окно и уже потом отправился в прогулку по особняку.

Коридор второго этажа освещался так себе, да и к тому же свечи в настенных канделябрах уже наполовину выгорели — и вряд ли их кто-то собирался до утра менять. В обоих концах коридора находилось две маленькие круглые комнатушки без дверей, хорошо освещенные: там вокруг круглых столов в креслах восседали тройки охранников в кожаных доспехах. Впрочем, оружие эти парни держали в ножнах, да и четверо из шести бессовестно дрыхли, считая, что их дорогому хозяину не угрожает ничего. В принципе, не без оснований — сомневаюсь, что нанятая Эфенброном охрана принимала активное участие в его грязных делишках; наверняка, о шашнях лорда с наркоторговцами не знала даже его гипотетическая жена. Так что, устраивать массовую резню в отместку за попытку убийства, как бы на моем месте поступил европейский или даже амнийский феодал, я не собирался. Да и такого мне с рук никто бы в городских верхах не спустил.

Прокравшись у стены мимо той троицы, которая мне показалась наиболее сонной, я отправился бродить по второму этажу. Стараясь поставить себя на место лорда, я рассудил, что его покои должны располагаться: 1) на втором этаже, чтобы слуги не перебудили утром, бегая с кухни в подвал и т.д.; 2) в минуте ходьбы максимум от парадного входа (не пристало лорду блуждать по своему дому); 3) в некотором отдалении от обычных гостевых комнат. За двадцать минут я нашел необходимые апартаменты, правда, угадал лишь со второго раза: сначала, прельстившись завитушками на двери из красного дерева, я забрался к леди Эфенброн. Аристократическая традиция во всей красе: раз уж брак по расчету, то у обоих супругов должно быть личное (ну, комнаты так на три) пространство.

Аккуратно прикрыв за собой тяжелую дубовую дверь (с замком пришлось повозиться около минуты, что только уверило меня в том, что мой враг ночует именно здесь), я проник в спальню. На широкой кровати, где могло бы вольготно развалиться и четверо, спал мужчина лет сорока с короткими усами и лицом, изборожденным морщинами. В другом конце комнаты располагалось еще две двери: одна в санузел и одна в личный кабинет. Свет я зажигать не стал (даже магический), но и так беглым осмотром увидел большой письменный стол, несколько шкафов и даже железный ящик сейфа, а также, что самое удивительное — элементы ловушки у одной из картин, которая, похоже, прикрывала что-то особо интересное. Разумеется, руки чесались все это обыскать, но сначала стоило поговорить с обитателем спальни. Конечно, крайне маловероятно, что в таких шикарных покоях ночует не лично лорд, но резать спящего, не убедившись, что это именно он владелец особняка, было бы неправильно.

Едва моя ладонь опустилась на рот мужчины, как тот вскинулся — но кинжал у носа убедил его не делать лишних движений.

— Поговорим, любезный? — прошипел я насмешливо, подражая местным юань-ти, — Только тихо.

— Кто ты и чего тебе нужно? — негромко произнес аристократ. Меня он, разумеется, не узнал (даже если и видел когда-то в лицо): капюшон куртки скрывал мое лицо по самый рот, да и ночного зрения у этого человека, конечно, не было.

— Общество Помощи, почтенный сударь. Обстоятельства изменились...

— Да Вы вконец потеряли берега, убийцы, — прорычал "сударь", еле сдерживаясь, чтобы не кричать, — Вы у меня рыбу кормить будете. Что означает "изменились"?

— Академия, — пояснил я одним словом.

— Так проберитесь туда и прирежьте этого эльфа. Или я мало заплатил? Ко мне ведь забрался? Заберешься и туда, — усмехнулся Эфенброн, — Или ты боишься Арибет больше меня? Это ты зря... Я ни единого золотого не заплачу сверху. Да Вы мне еще и должны будете за подобную наглость...

— Но кинжал то у меня, а?

Аристократ неприятно оскалился.

— Если я не переживу этой ночи, то завтрашнюю не переживет вся твоя гильдия, убийца. У меня есть друзья, у меня есть семья, у меня есть купленные со всеми потрохами стражники. Это я Вас держу за задницу, ублюдки. Так что передай своему дебилу-боссу мои слова: если через два дня не будут хоронить при всем честном народе Глориндэрла, то через три Ваши трупы будут лежать одной кучей в самой грязной канаве города. Ты все понял?

— Более чем, — ответил я без шипения, одновременно откидывая капюшон.

Удивиться, вскрикнуть или как-то иначе отреагировать Эфеброн не успел — я всадил ему в сердце кинжал.

Оставлять в живых такого противника было опасно. Во-первых, его "друзья" вполне могли отмазать Эфенброна от тюрьмы (например, не дав паладинам провести "усиленный" допрос) или хотя бы от петли. Во-вторых, даже если бы наркоторговец и познакомился бы с конопляной тетушкой, те же "друзья" а то и родственники вполне могли захотеть отомстить — в этом случае кинжал в сердце служил бы им неплохим предостережением. Думается, намек, что Лиадис Глориндэрл может достать любого врага даже в сосредоточии его, будет понят всеми, на кого не найдется компромата в кабинете лорда.

С поиска компромата я и начал. Плотно зашторив окна в кабинете и вызвав маленький шарик "люмоса", я сначала вскрыл "легальный" сейф, а после разблокирования ловушки и снимания картины — еще и тайный. В легальном обнаружилось с десяток колец с драгоценными камнями (к сожалению, нисколько не магических, но все равно немало стоящих) и сумка с двумя тысячами монет (на бирке было подписано "2042"). Подобной бедности "почтенного" аристократа объяснение нашлось там же — чековая книжка Храма Хельма. Если верить ей, на счетах лорда лежало более шестисот тысяч — он по праву входил в десятку богатейших людей города. Конечно, перевести средства Эфенброна на мой счет брат Стеббинс категорически откажется: это не тот случай, когда достаточно принести клятву в храме. Во-первых, по закону следует еще доказать, что уважаемый лорд активно нарушал закон, а во-вторых, когда это будет сделано, то официальное богатство будет разделено между наследниками и городом (или взято одним только городом, смотря, у кого адвокаты будут лучше).

Зато меня вознаградил тайный сейф. Там, кроме громадной кипы документов, включая показания, изъятые у городской стражи неизвестным путем, и расписки на всевозможные суммы, обнаружились и чеки Храма Вокин на предъявителя — суммарно на 220 тысяч. Даты на них значились в пределах последних двух с половиной лет: судя по всему, эти чеки — переходное звено в отмывании денег от наркоторговли. Их я с превеликим удовольствием захапал.

В шкафах тоже обнаружилось много разного, но мне не особо нужного — например, множество разнообразной одежды, три набора писчих принадлежностей, эстагундские шахматы для трех игроков (шестиугольная доска с гексагональными клетками) и куча всего иного. Забрал я из всего этого великолепия шахматы (дорогая вещь и редкая, не смог удержаться) и набор магических вещей, сложенных в отдельный сундук — кольчуга, сапоги, меч, кинжал, пояс и кольцо.

Поместье я покинул через хоздвор — охраны там не было, если не считать прикорнувших в обнимку на сеновале конюха со служанкой. На всякий случай я на обоих навесил "Сон" — и вряд ли прогадал: ворота на улицу открывались с довольно громким и противным скрипом.

Будить брата Стеббинса второй раз за ночь да еще и ради "жалких" (по моим текущим меркам) двух тысяч было бы действительно уже откровенным хамством — так что рофа я повел аж до ворот Академии, обменявшись по дороге относительно негрубыми любезностями с шестью патрулями. Седьмым патрулем оказался уже знакомый отряд сержанта Уолтерса, но им было не до разговоров со мной: прямо у их сторожки были свалены вповалку десяток трупов, да и еще несколько человек сидело у стены в кандалах.

Привратник тоже "очень был рад" моему появлению в глухой ночи (впрочем, "чаевые" несколько улучшили его настроение). Разгрузив животинку, я потащился с сумками в свои покои. Сон мне сегодня не грозил, зато меня ожидали краткий разбор трофеев и ванная.

На жилье для инструкторов Арибет выделяла столько площади, сколько было необходимо и достаточно: ровно две комнаты — кабинет и спальню. В спальне было даже два окна-бойницы, правда, вид оттуда открывался на море крыш Гнезда Нищего. В кабинете предполагалось хранить учебные пособия и вести лабораторную работу (по крайней мере магам, у клериков вместо рабочего стола был маленький алтарь). Комплекты лат, конечно, там было негде хранить; а для всего остального места хватало — даже для небольших запасов сахара, кофе, чая и пряностей. Я нашел место даже для большого морозильного сундука, где хранил запасы фруктов и алкоголя. "Холодильник" обошелся по цене жезла огненных шаров, но сам я пока создание такой вещи потянуть не мог (к тому же, все равно была необходима работа столяра, умеющего работать с магическими материалами). Но вот чего не было — так это ванной и туалета: согласно планировке, крылу из шести преподавательских покоев одного раздельного санузла было более, чем достаточно. По меркам моего прошло мира — общага общагой, но для Невервинтера условия более, чем шикарные. Круче апартаменты были лишь у Арибет: три комнаты плюс санузел.

Вероятность того, что у кого-то из коллег возникнет желание освежиться в половине пятого, была исчезающе малой величиной, так что я себе заварил чаю, набрал ванную и принялся, что называется, откисать. Со вкусностями, конечно, дело обстояло не так, как в Хогвартсе, где всегда можно перехватить пожрать у домовиков, но небольшой бумажный пакет с запеченным в меду фундуком в моих запасах нашелся. И конец ночи я коротал, всячески нарушая аскетические нормы: "уровни монаха" я, конечно, вряд ли наберу при моем стиле жизни "хаос-нейтрал", да еще и с легким налетом гедонизма, но и не потеряю. Игровые или даже настоящие реалии мне не указ, а потому не вижу смысла не баловать себя любимого.

Дверь отворилась внезапно.

Вошедшую я узнал сразу же, но это никак не повлияло на мое решение ухватить с маленького столика (на котором я расположил поднос с чаем и орехами) кинжал и метнуть его в косяк. Чандра по инерции сделала шаг вперед, на ходу снимая с тела большое банное полотенце, и только затем, после глухого звона вонзившегося в дерево клинка, оценила обстановку. Замерев в испуге, девушка разжала руки — и полотенце упало на ворс толстого ковра.

Я окинул Чандру спокойным изучающим взглядом, от которого она еще больше покраснела, а я смог убедиться, что "высокая харизма" бывает не только у колдунов и бардов. Секунды две она приходила в себя, давая мне прекрасную возможность любоваться ее красивым молодым телом, а затем спохватилась и наклонилась было за полотенцем.

И в этот же момент в помещение зашла вторая девушка из студенток — невысокая золотая эльфийка с длинными светлыми волосами. "Одета" она была тоже в полотенце, но раздеваться не спешила. Зато она ухитрилась толкнуть Чандру. Магиня, конечно, равновесие не удержала — и чуть было не налетела на ванную, удержала ее лишь моя ладонь на ее солнечном сплетении.

Девушка во весь голос взвизгнула, отскочила назад, схватила полотенце и принялась окутываться. А я тем временем обратился к опешившей эльфийке, уже собиравшейся покинуть комнату:

— А ну стоять, красавица. И прикрой двери, не напускай холоду.

Золотоволосая послушно закрыла двери, и через секунду передо мной на вытяжку стояли две красные от смущения девушки, изучавшие взглядом белый ковер под ногами.

Воображение стало разыгрывать сценки различной степени непристойности, и я поспешил исполнить обязанности ментора.

— Чандру, как мне казалось, я знаю. Она, правда, слишком вольготно себя ведет на территории, которую можно считать условно вражеской. Но тут пусть инструктор Кетта учит основополагающим принципам такой дисциплины, как тайное проникновение... Представься ты, юное создание.

— Лаурин Келест, — тихо произнесла эльфийка немного дрожащим голосом, — Друид, пятый курс... И... Инструктор Лиадис, а Вы не могли бы одеться?

До такого буржуйства, как шапка пены в ванной, Академия пока еще не дошла — я не спешил затариваться необходимыми мыльными материалами. Вскакивать и обматывать себя полотенцам мне было откровенно лень, да и, вообще говоря, незачем: во-первых, это не я вломился к девушкам, а во-вторых, стыдиться мне было нечего — Лиадис-0 был очень даже гармонично сложен. Эльф, способный освоить сразу три профиля, не мог не обладать особенной фактурой.

— Зачем? Купаться в одежде, как на мой взгляд, крайне неудобно.

— А... а мы?

— Да и Вам тоже не советую, — сделал я вид, что не понял намека, — Скажи мне, Чандра, это ты так быстро освоила взлом замков или где-то незаконно добыла ключ?

Волшебница издала неясный звук, расшифровать который возможности не представлялось.

Я не спеша потянулся за чашкой, с удовольствием сделал пару глотков и выжидающе уставился на девушек.

Но ответ на мой вопрос пришел и без их помощи. А точнее, нагло вбежал, быстро закрыл за собой дверь и скинул с тела темный плащ. Под плащом у влетевшей в ванную комнату темноволосой лунной эльфийки тоже не было ничего, кроме сандалий.

— И тебе доброго утра, Силк, — поприветствовал я одну из лучших "плутов" своего года.

В обычное время усиленно косившая под готичную вамп-леди, Силк (это прозвище она себе придумала сама, в списках значилось совсем другое имя) испуганно вскрикнула, попыталась прикрыться, а затем не придумала ничего лучшего, как сорвать с Лаурил полотенце и обмотаться самой.

Золотоволосая пару секунд стояла, слегка раскрыв рот, затем попыталась прикрыть своими длинными волосами хотя бы грудь — но вдруг гордо вскинула голову и смерила меня дерзким взглядом.

Сцена была на редкость нереальной, однако все происходило наяву, и мое тело отреагировало надлежащим образом. Девушки это не преминули заметить — и все трое покраснели еще больше. Даже Лаурил, хотя друид и не думала отводить взгляд.

Впрочем, долго любоваться мне прекрасным телом золотой эльфийки было не суждено. Замотавшись в полотенце сама, Силк быстро накинула плащ на подругу. Лаурил тут же в него укуталась и в единое мгновение из дерзкой красавицы превратилась в красавицу скромную.

— Насчет ключа выяснилось, — я картинно вздохнул, — Инструктор Кетта будет счастлива узнать, что Силк умеет их подделывать... А теперь будем разбираться.

От моих последних слов девушки синхронно вздрогнули.

— Как бы мне не хотелось верить, что три прелестные красавицы специально ожидали именно меня, по Вашей первой реакции я могу заключить, что Вы здесь с другой целью. Интересно, с какой?

— Мыться, — пискнула Чандра.

— Втроем одновременно? — не скрыл я легкого удивления. Ванна, конечно была весьма широка — могло влезть, не то что три стройные девушки (хотя у Чандры от не самого подвижного образа жизни уже появился в двадцать лет маленький животик, который, правда, нисколько ее не портил), но и три массивных дварфа. Да и само помещение почти ничем не уступало своим аналогам в престижных пентхаузах Лос-Анджелеса (разве что отсутствовали кафель и джакузи) — лантанцы держали высокую марку на рынке бытовых услуг. Но, в конце концов, тащиться ради удобств этаж-другой наверх, да еще и с возможностью нарваться на неприятности?

— Здесь очень хорошая ванна, — пробормотала Силк.

В принципе, да, плут была права: студенческая душевая никак не котировалась по сравнению с этим великолепием.

— Знаете, милые девы, — сказал я весьма проникновенно, чем опять их смутил, — Было бы на Вашем месте трое парней, я бы уже спросил, как часто они мылись дома: раз в год — или хотя бы раз в квартал? Лантанский водопровод — удовольствие дорогостоящее... Но предположим, Вы все трое привыкли к шику, и красивая жизнь стоит риска попасть на ковер к нашему прекрасному ректору. Зачем тогда делить ванну на троих?

Никакого ответа не прозвучало и даже не промычало.

— А я знаю, зачем. Чтобы похвастаться среди своих и иметь свидетелей своего подвига. Ну, а теперь Вы можете еще и похвастаться, что видели своего инструктора не вполне одетым.

— Мы не будем об этом рассказывать! — горячо воскликнула Чандра.

— А вот что наш инструктор будет рассказывать?! — Лаурин моментально перешла от смущения к возмущению.

— Ничего. Я могу нагрубить даме, но унижать ее честь не стану.

— Но Вы наслаждаетесь этим! Достаточно взглянуть на... — тут друидочка запнулась и сильно покраснела.

— А Вы бы хотели, чтобы я грохнулся в обморок со словами "какой кошмар"? — я насмешливо улыбнулся, — Разумеется, я наслаждаюсь. Три юные красавицы ворвались ко мне в ванную, оторвали меня от блаженного ничегонеделания и отличного ташаларского чая...

— Я старше Вас на три года, — вдруг сказала Силк, — А Лаурин — на двенадцать.

— И что из этого следует?

Ответ вопросом на прозвучавший выверт женской логики обескуражил студенток, а Чандру даже заставил покраснеть. Я не стал добивать ее вопросом, какой это она сделала вывод, а вылил себе в чашку остатки чая.

— Вы очень грубы, — вдруг не выдержала друидка, высказывая, похоже, первое, что на ум пришло.

— Это отчего? От того, что не выгнал Вас с угрозами отчислить, сообщить кураторам, наложить епитимью? Или что?

— От того, что Вы лежите перед нами...

— Еще раз повторюсь, прекрасная Лаурин: я здесь лежал до Вашего прихода. И, главное, имею полное право лежать здесь в таком виде. А задерживаю Вас здесь для того, чтобы определиться с наказанием. Ну, и не спорю, мне доставляет удовольствие лицезреть Вас в таком виде.

— Это очень грубо, — тихо сказала Силк.

— Грубо и невоспитанно было бы с моей стороны намекнуть, что Вы сюда собрались на лесбийскую оргию. По крайней мере, такой вывод сделать тоже можно.

Все три девушки одновременно покраснели. Вот блин, чему в этой Академии учат, раз вся троица понимает, о чем я веду речь?!

Плащ слетел с плеч Лаурин, когда золотоволосая кинулась ко мне отвесить пощечину.

— Правильная реакция, — заметил я уже серьезным голосом, без тени насмешки, перехватывая тонкую, но сильную ручку, — Перед тем, как бросаться в бой, сбрасывать с себя все лишнее... На сколько оценена Ваша боевая подготовка, студентка Келест?

— На отлично, — пробурчала девушка, вырывая руку и вновь укутываясь в свое одеяние.

— Что же, Вы отвечаете на ряд вопросов, и я придумываю Вам наказание.

— А, может, не надо? — умоляющим тоном попросила Чандра.

— Тем более, что Вы тоже попали в неоднозначную ситуацию, — заметила черноволосая, уже успевшая малость успокоить нервы.

— Это шантаж? — усмехнулся я, — Милая Силк, да чтоб у меня все неприятности были такими же приятными, как три обнаженные красивые девушки у меня в ванной! Можешь пригласить сюда хоть инструктора Кетту, хоть верховного клирика Хельма, хоть всю Девятку Невервинтера, да хоть всю армию Авернуса — никто не помешает мне пить чай в мое свободное время!

И в подтверждение своих слов я осушил до дна чашку.

— Вы пользуетесь тем, что Вы слишком красивый, — невпопад ляпнула Чандра.

Слышать такое приятно, конечно, но логика Чандры меня в который раз поставила в тупик. Впрочем, за секунду я нашелся с ответом.

— Да как бы сказать... Вы, если честно тоже... Если бы сюда зашло пяток запыленных грязных парней после марша, они бы отсюда вылетели вперед поросячьего визга. А словил бы их кто из инструкторов, что они загадили ванную — драили бы всю Академию до конца учебы... Впрочем, думаю, такую красоту как Ваша не испортит даже швабра в руках. Трудотерапия полезна... Но, для начала, я, пожалуй, задам ряд вопросов и надеюсь услышать на них исчерпывающие ответы. Ясно, милые?

Одна за другой девушки кивнули.

— То, что Чадра додумалась отворить ключом двери, не послушав для начала, течет ли вода, спишем на то, что азарт от нарушения правил сильно вскружил ей голову, а сама она спешила очутиться здесь... Мне гораздо больше интересно, отчего это Вы разгуливаете по Академии в одних полотенцах?

— Вахтер выпускает ночью только в душевую, — отозвалась Чандра, — Даже наполовину одетых нас не выпускают.

— А Силк, выходит, прокрадывается мимо вахтера в своем плаще — иначе для нее слишком просто... Вот только путь от комнат до душевых не проходит возле вахты...

— Все немного не так, — принялась объяснять Лаурин, — Первой в душ идет Силк — и включает там воду. Затем пытаемся пройти мы, я и Чандра, но душевая занята. После этого мы просимся идти на верхний этаж, но вместо этого заходим сюда. А затем Силк через Тени покидает душ и идет за нами следом.

Я одобрительно кивнул.

— Хороший план. Вряд ли сработает больше трех-четырех раз, если, конечно, вахтеру не наплевать на все...

— Уже несколько раз получалось, — пожала плечами Силк, — Вахтеры, к тому же, сменяются. А еще все знают, что мы — девушки серьезные, и действительно идем мыться, а не в чужую постель.

Я скептически посмотрел на студентку, которая на моих занятиях отвечала исключительно мурлыкающим голосом.

— Ну ладно, — признала плут, — С Вами я, может, и заигрываю, но только с Вами. В конце концов, мы еще недавно вместе учились...

Лунная отвернулась (такое признание ей далось не легко, да и меня немного обескуражило), и на выручку ей пришла золотая:

— Какие еще вопросы, инструктор?

Прозвучало грубо, но я и не думал обижаться, даже в мыслях.

— Откуда Вам известно понятие лесбийской оргии?

Девушки вновь покраснели. Ответила друид как самая смелая.

— У Чандры есть книжки Эмелин Уойз про любовь между девами.

Вот тут я действительно изумился. Да такое чтиво даже до второй половины двадцатого века не печатали! В "Двух шпагах" Пайка самой развратной сценой был поцелуй в шею (за нее отдельные моралисты все равно требовали сжечь тираж), хотя, признаться, всевозможных намеков было в избытке. А тут что-то вообще необычное происходит.

— Рукописные?

— Печатные. Правда, их почти не продают...

Ну, это-то понятно, подумалось мне, и я обратился непосредственно к виновнице общего развращения неокрепших умов:

— Чандра, чудо без двеомера в голове, ты где достала эту литературу?

— У мамы взяла, — промекала магиня, — Только не говорите никому.

— Не буду, — ответил я со вздохом, вспоминая, что в игре Чандра очень-очень восхищалась Арибет, причем так, что другие сокурсники считали это странным. И, кажется, корни этой странности я обнаружил.

— Продолжим... Много еще любительниц лазить в эту ванную? Имен не спрашиваю, если нужно будет — сам высчитаю.

— Нас шестеро, — взяла на себя ответственность друидка, — Мы иногда меняемся.

— И последний вопрос, — усмехнулся я, — Откуда вообще стало известно об этой прекрасной комнате?

И вот тут Силк хитро улыбнулась, перестав смущаться.

— От Ивенлин Раннергейт, она окончила Академию этим летом, — певучим голосом промурлыкала эльфийка, — А ей сообщил ее сокурсник, взломавший эту ванную ради интереса. А звали этого сокурсника — Лиадис Глориндэрл.

Я прикрыл глаза и улыбнулся. Да уж, отличился реципиент. В то, что он мог взломать что-угодно ради само-признания, сомневаться причин не было, но вот то, что решит распустить хвост перед самой блистательной (не самой красивой, а именно самой талантливой — для Лиадиса-0 это было важно), я предугадать не мог.

— Но он не попался, в отличие от Вас, красавицы, — ответил я, поднимаясь во весь рост. Девушки тут же отвернулись (Лаурин, однако, задержала взгляд на секунду дольше, чем требовалось), — А наказание будет следующее. Завтра после пар приходите в мою аудиторию, и Чандра будет нам читать свою Эмелин Уойз. Страницы я выберу случайным образом...

— А в чем смысл такого наказания? — с подозрением в голосе поинтересовалась друидочка.

— Смысл учебного наказания — чтобы Вам стало стыдно, — ответил я поучающим тоном, вытирая голени, — В нашем случае, боюсь, Вам и швабра не поможет. А так, два часа морального позора под дрожащий голос Чандры — и можете забыть об этом кошмарном для Вас утре. До следующего раза.

— Не уверена, что поможет, — скептически возразила Лаурин, кося на меня быстрыми взглядами.

— Ну, если Вы искренние сторонницы однополой любви — то да, вряд ли поможет...

— Это не так, — отчаянно замотала из стороны в сторону Чандра.

— А раз не так, то попробую применить метод, каким излечивается ранняя зависимость от легких наркотиков. Пациенту скармливается большая порция — и ему становится очень плохо. Затем его к этой дряни не слишком тянет. Для сильных наркотиков этот способ не годиться, ибо в процессе и помереть можно... Вот мы и узнаем, поможет — или нет... Что же, милые девушки, оставляю Вам эту прекрасную комнату. Постарайтесь управиться до половины шестого — инструктор Берна тоже любит утреннюю ванну. О, и да, Силк, не забудьте выключить воду в студенческой душевой — а то уж больно дорогое удовольствие получается. Чандра, надеюсь, я сегодня "волшебную ракету" в цель увижу?

— Я... я постараюсь...

— Тогда доброго утра, — я застегнул мантию, перекинул через плечо полотенце, положил, как заправский официант, на ладонь блюдо с чайником и, слегка оттолкнув Келест, покинул ванную комнату.

Глава 5. Под знаком Арфы.

— Лиадис, кого будете призывать? — поинтересовался Джару.

— То, что должно оставить мое время в веках! — ответил я с пафосом, но в шутку.

— Может, не стоит рисковать? — улыбнулся гном.

— Я ведь не собираюсь призывать семиглавого демона с пятью крыльями. Таким могут страдать особо сильные и не особо умные колдуны, обуреваемые тщеславием. Нет, мастер Джару! Истинная слава придет ко мне, если я вытяну тварюшку, которую можно разводить в каждом крестьянском дворе. Все будут наминать мясцо и вспоминать с благодарностью мое имя!

Немногочисленные слушатели — несколько студентов-волшебников — делали вид, что им не слишком интересно. А Чандра так и вообще старательно отворачивалась: после недавнего заседания "литературного клуба" она краснела в одном только моем присутствии.

Хотя само чтение, можно сказать, удалось: волшебница запиналась только первые полчаса, а уж дальше незаметно для самой себя втянулась. Правда, творчество Эмелин Уойз можно было смело классифицировать как эротику, а вовсе не как любовное чтиво с элементами легкой эротики, как я думал изначально. Но все прошло вполне пристойно: девушки так смущались, что были близки к обмороку. Завершил я "внеурочное занятие" следующим напутствием:

— Вот что, красавицы, долбить Вам головы проповедями я не буду — это Ваше дело, что читать и в кого влюбляться. Тем более, что на мать Чандры я уж повлиять никак не могу. Нарушение у Вас, в принципе легкое, и можно сказать, Вы за него выволочку получили. Но на будущее запомните: каким бы ни было опасным дело, на него следует идти с холодной головой. Не с испугом вперемешку с азартом, как влетела Чандра ко мне, а с осторожностью и одновременно решительностью.

Я, конечно, понимал, что рано или поздно слухи поползут: кто-то из этой троицы растреплет кому-то из доверенных подружек — и вскоре будет знать под четверть Академии. Тем более, что в отличие от Чандры, Силк после сеанса "перекорма легким наркотиком" (на котором она чуть не упала в обморок) пришла в себя очень быстро — уже на следующем занятии она вновь "мурлыкала" и кидала на меня иронические взгляды. Лаурин училась у Джару, потому я не мог даже приблизительно понять, что вынесла из этого урока она. Но и так пришлось констатировать, что мой педагогический подход, возможно, привел к несколько неожиданному результату — и что получится в итоге, покажет время...

Пять раз повторив в голове заклинание (не хватало еще опозориться перед студиозусами), я встал в специально приготовленную октаграмму с розой ветров — это было необходимо для того, чтобы призывать существ с определенной части света: на все ненужные стороны и расстояния ставилась блокировка запрещающими рунами.

Быстрый речитатив, легкий звон, ощущение многощупальцевого кальмара — и вжих, подходящий под параметры объект легко выдирается с насиженного места. А выдирал я издалека — из северной части огромного континента, который по одной своей части получил от амнийцев название Мазтика.

— Надо же, я о такой птице не читал и не видел, — удивился Джару, когда в круге призыва появилось создание, неведомое доселе на Фаэруне, — Вы уверены, что призвали именно то, что хотели?

— Более чем, — немного рассеяно ответил я, внимательно оглядывая результат моего "прогрессорства" — гордого важного и весьма упитанного птица, чьи сородичи некогда спасли от голодного вымирания американскую нацию. Блоки каста на вес, легкое приручение и даже съедобность, да еще и указанием приблизительного ареала обитания в первый же раз выдали нужный результат, — Мне хочется верить, что через несколько лет эту птицу можно будет встретить в любой деревне.

— Вы уверены, инструктор, что она неизвестна науке? — спросил один из студентов. Не моих, конечно, мои бы не посмели сомневаться в своем преподавателе.

— А ты внимательно рассмотри октаграмму, студент, и сверь ее с географической картой. Так далеко на север Мазтики амнийские первопроходцы не заплывали...

— А откуда это Вы знаете?! — гордо вскинула голову какая-то девица, — Наши корабли ходят по всему океану!

— Чего же ты, патриотка, учишься здесь, а не у Волшебников-в-Рясах? — усмехнулся я, — От того, что не хочешь погибнуть в процессе обучения? А про Ваши маршруты все более-менее известно. Догадываешься, откуда?

— И откуда? — насмешливо спросила девушка, уставив руки в боки.

Я тут же стукнул ее легкой молнией, дабы вбить немного почтения. Девушка согнулась и повалилась на пол, двое парней бросились ей на помощь — и тоже получили по молнии. Остальным хватило ума замереть на месте.

— Что же Вы, господа волшебники, с кулаками в драку лезете? Да еще и без защитных заклинаний? — холодно поинтересовался я у трех содрогающихся в конвульсиях тел, — Что касается моей информированности о делах Амна, так за это следует благодарить нашего покровителя Хелбена Арунсуна — это он нам подарил немало новейшей литературы, напечатанной у Уотердипе. А старому Хелбену самая последняя информация известна от Арфистов. Ну, а эти ребята добывать тайные знания умеют, тем более, что подкупить амнийского чиновника — дело весьма легкое. Да и, вообще-то, последние пятнадцать лет Амну не до новых экспедиций в неизвестные земли.

— Мы в любом случае созовем друидов — они определят, известен этот вид или нет, — примирительно сказал Джару. Ему, конечно, не понравилось, как я поступил с его студентами, но старый маг прекрасно знал, что и за меньшую непочтительность сильные маги превращали новичков в лягушек, — Но если Вы первооткрыватель, Лиадис, а я не имею повода сомневаться в точности Ваших рунных кругов, то Вы можете дать этому красавцу имя. Как насчет белохвостого перепела Глориндэрла?

— Боюсь, фермеры все равно придумают свое, им ломать язык ни к чему. Название должно быть коротким, легким и необычным, — сказал я, приседая перед птицем на корточки, — Так что назову я тебя, пернатый — Индюк!

Возражений не последовало.

Пока особо наглые представители группы магов приходили в себя (они перенесли "слабый разряд" тяжелее, чем мои "воины"), я успел в пару к птицу призвать еще двух индюков и четырех индюшек. Призвал бы и еще, но тут подошел один из ординарцев Арибет и сообщил, что ректор жаждет меня видеть.

— Так, Чандра, — обратился я к своей подопечной. Та вздрогнула, но послушно подбежала ко мне, — Зовешь друидов, пусть этих симпатяжек определят в птичник. Через два часа доложишь мне, что да как.

И, не особо прощаясь, я покинул класс волшебства. Ординарец, молчаливый угрюмый мордоворот в доспехах (а они у Арибет все были как на подбор такими) специально дождался меня — и повел не в Зал Церемоний, а в так называемый Малый Кабинет, где я в прошлый раз мило беседовал с Черным Посохом. Это означало, что встреча была из тех, на которых желательно присутствие лишних ушей.

— Ох, Лиадис, — поприветствовала меня ректор, — Заходи. Я рада тебя видеть, но сразу скажу, что вопросы к тебе сложные.

— От меня много пользы и много проблем? — улыбнулся я в ответ, присаживаясь напротив эльфийки. В Малом Кабинете присутствовало еще двое — мужчина и женщина, оба — люди среднего возраста со скучающими и несколько надменными лицами. При этом признаков принадлежности к аристократии в их облике и одеянии я не заметил. Больше всего мне эта пара напомнила лейтенантов Венгаула — эти ребята как раз тоже смотрели на окружающих, как заправские мафиози на лохов-трудяг.

— Я лично не вижу нигде проблем от твоих действий, — сказала Арибет, — Но ты очень быстро все делаешь. Мы даже не успеваем арестовывать. Прелаты Эйбер, Габлен и Нойрик просто ночуют на твоих бумагах, стража сбилась с ног...

— А ее капитаны меня ненавидят, ибо на моем фоне выглядят весьма некомпетентными. Я был вынужден действовать быстро. После первой волны арестов могли затаиться и Мягкие Лапы, и местная ячейка Черной Сети. Когда я накрывал жентов, они как раз собирались переселяться... Нет, я мог бы действовать и не так быстро, щипая всех клиентов этих контор поодиночке, а затем сдавая Вам нищих преступников — но тогда бы спрятались на дно самые крупные рыбы. Мой почерк, к сожалению, уже слишком известен в городе. Насколько я слышал, нескольких человек уже убили ради того, чтобы подчистить хвосты.

Паладин грустно кивнула. Я отнес Арибет "приходные книги" жентов, обоих руководителей киллерских контор и Эфенброна — и всю последнюю неделю власти проводили по две дюжины арестов в день. Было взято за жабры два капитана, три младших офицеров, пять сержантов и тринадцать простых стражников. К ним прибавилось восемь богатых аристократов из Черного Озера, одиннадцать торговцев, восемнадцать их охранников или просто ввязавшихся не в свое дело наемников, ну и человек двадцать народу попроще, также замешанных во всяких неблаговидностях. Ну, и в лапы стражи попало семнадцать уцелевших в ходе моих зачисток рядовых киллеров и жентов. Солиднейший улов.

Уже было утверждено, что Дювалье все же получит под свое начало роту — как раз на освободившуюся вакансию одного из капитанов. Мой знакомец сержант Уолтерс был повышен до лейтенанта — мое предсказание, сказанное наполовину в шутку, таки сбылось.

Ну, а что касается денежных вопросов... По итогам зачисток на Полуострове Макрин клятвенно пообещал мне, что как только он распродаст товары жентов, я таки стану миллионером — киллеры и Эфенброн принесли мне еще триста тысяч отмытыми, а товара в логове анклава Черной Сети было немногим меньше, чем у тэйцев Ван Шерина. Впрочем, городу жаловаться не пришлось — большая часть имущества арестованных должна будет уйти в городскую казну. И если дети и братья дворян, попавших под гребень арестов, уже нанимали адвокатов, чтобы хоть что-то удержать в руках, то с торговым людом никто не церемонился: полная конфискация — и точка.

— Разгром Черной Сети — это прямая конфронтация с Жентаримом, — резким неприятным голосом произнес мужчина, — Тебе себя, может, и не жалко, а чем это может закончится для Невервинтера, ты не подумал.

Я скептически хмыкнул на заявление этого нахала, и нарочито вежливо обратился к родному начальству.

— Леди Арибет, не соблаговолите ли Вы сообщить этому невеже, что если он не перестанет совать свое рыло не в свои дела, то "не жалко" мне будет его. В конце концов, он ведь даже не член Девятки...

— Да, Лиадис, — вздохнула эльфийка, даже не став меня поправлять: видимо, эта парочка ей самой не очень нравилось, — Это не Девятка, это твои новые коллеги. Вайдин Уайт, мастер-воин, инструктор по обучению экзотическим оружием, ранее три года работал на схожей должности в Университете Уотердипа. Реджина Борман, инструктор-бард из Серебряной Луны. Они — очень хорошие учителя, и мы должны поддержать их присутствие...

— А еще они Арфисты, — хмыкнул я, поняв, откуда ветер дует, — Старый Хелбен узнал о буре в нашем тихом болоте и прислал соглядатаев. Этот хмырь, похоже, из Мунстаров, а дамочка — из чистых Арфистов, от Алустриэль. Будут следить за нами, да и за друг другом приглядывать... Я прав?

Реджина лишь снисходительно усмехнулась, а вот воин рассвирепел:

— Не смей относиться неуважительно к мастеру...

— К мастеру я как раз отношусь уважительно, — сказал я чистую правду, — Но далеко не обожествляю его личность и не со всеми его идеями согласен. А коллегам советую запомнить, что им здесь не рады и приняли сюда только потому, что Академия многим Черному Посоху обязана. Но именно ему, а не им двоим. Так что, глубоко неуважаемые Арфисты, если я узнаю о том, что кто-то из Вас мутит воду против меня — не постесняюсь пересчитать при всей Академии зубы. Ну, или в случае дамочки — повешу вверх ногами в столовой часа на три. Студентам, тем, что ходят ко мне, расщедрюсь на лекцию об Арфистах. Впрочем, много кто им не доверяет и так.

— Нас, к сожалению, не все понимают, — вздохнула сребролунка, скромно улыбаясь. Не думаю, что Станиславский ей бы поверил, но на неопытной молодежи такая улыбка сработать могла.

— Да ну, — хмыкнул я, — Не Ваша ли банда в тысяча тринадцатом году поддержала конфедерацию тетирских баронов против увеличения военного сбора, после чего страна на три года погрузилась в гражданскую войну? И не Эльминстер ли разве оказал пятьдесят шесть лет назад поддержку Совету Шести, когда в кризисный период Орден Сияющего Сердца собирался взять власть в свои руки? Что сейчас происходит в Амне, знают все.

— Тирания паладинов — тоже тирания, — торжественно произнес Вайдин, настолько пафосно, что походило на заученную речевку.

— Есть случаи, когда власть в свои руки должен взять настоящий рыцарь, умный, решительный, бескомпромиссный и верящий в справедливость своего дела. В Амне как раз такой... Да и в Невервинтере большая часть верхушки связана с Храмами. Следи за языком, Арфист.

— Все, хватит, это ни к чему хорошему не приведет! — отчеканила Арибет, после чего добавила уже мягче, — Пожалуйста, прекратите... Вайдин, Реджина, можете идти — Тальбия Вас проводит к Вашим апартаментам...

Арфисты покинули кабинет, останавливая нас с Арибет наедине.

— Лиадис, я тоже не принимаю их деяний во имя Баланса, но они все же наши союзники...

— Пока не решат, что Невервинтер набрал слишком много власти... Думается, Лорд Нашер смог бы добиться присоединения Порт Ласта, а затем, опираясь на базу вблизи Лускана, разгромить это пиратское гнездо... Хотел бы Хелбен помочь — взял бы на себя конфронтацию с Тайным Братством. Я понимаю всю важность Мунстаров как союзников, но одно дело — равноправный союз, и совсем другое — открытое внедрение чужих ставленников на сколь-либо весомые должности. Не думаю, что Хербан обрадуется еще одному мастеру-воину...

— Да, я ведь забыла сказать! Хербан очень недоволен теми оценками, что ты выставил. Он считает, что ты излишне третируешь воинские группы...

— Которым наплевать на мои занятия. Я себя уважаю, и любому, кто решит, что можно не ходить на мои уроки, организую рекомендацию на вылет, будь он хоть трижды талантливым бойцом. Да, он пытался договориться со мной, чтобы я не слишком третировал его любимцев, но я не посчитал нужным так относиться к своему труду. У меня подготовка к занятиям забирает гораздо больше времени, чем все мои "ночные" дела.

Арибет лишь вздохнула. Нежелание и студентов, и инструкторов работать по новой парадигме была серьезным препятствием для становления Академии действительно кузницей элитных кадров для армейского или гражданского аппарата. Это школьники обычной СЗШ с Борщаговки могут плевать на географию, историю и литературу, осознавая, что в КИМО их при любом раскладе не возьмут, а для работы программиста, клерка или слесаря им излишние знания не пригодятся. Но когда сами кимошники плюют на эти дисциплины, заботясь лишь об изучении иностранных языков, это означает, что у страны будет никудышный дипломатический корпус.

Так что инструктора пошли по принципу, принятом в специализированных классах: если у Машеньки "отлично" по профильным предметам, то нарисуйте ей, пожалуйста, что-нибудь хорошее и по астрономии (ну или художественной культуре). Пусть не "отлично" тоже, но и не двояк же! А уж как педколлектив будет пилить мозги физкультурника или "музыканта" за завал хотя бы одной медали... Так и до увольнения недалеко. Если на педсовете решается, что "Ваня идет на медаль", то это сигнал всем учителям — "Ваню не валим!", ну и головная боль для классрука, которому и предстоит выслушивать от коллег, что ее медалист что-то вдруг распоясался.

К счастью, никакой "золотой медали" в Академии введено еще не было; но между собой все инструктора уже договорились: Хербан не ожидает от магов Джару, что те смогут отжаться хотя бы пять раз, а Джару в свою очередь, не слишком обращает внимание на прогулы ребят из "воинских групп". Правда, любая попытка нахамить "не своему" преподавателю автоматически означала "залет" у профильного инструктора. И вот такая вот система обучения сформировалась в Академии всего лишь за месяц, причем уже доказала свою стабильность на деле. Особняком стоял лишь я и, ко всеобщему удивлению, инструктора-плуты. Кетта и ее помощники договариваться с коллегами не спешили, справедливо считая, что настоящий плут должен уметь и знать как можно больше, да и решать свои проблемы должен самостоятельно. А кто этого не умеет — тот плохой, никуда не годный воришка, недостойный носить гордое звание авантюриста.

— Как бы там ни было, — сказала паладин, — Я пошла навстречу мастеру Хербану в том, чтобы освободить от непрофильных дисциплин пятый курс этого года. Замечу также, что уже семь человек из твоих магических групп написало просьбу о смене инструктора.

— И чем мотивировали?

— Тем, что инструктора Хербан и Данди слишком к ним придираются в отместку за то, что ты ставишь свои "единицы" воинам старших курсов.

Я таки удивился:

— Что, прямо так и сказали?

— Я имела с ними долгий разговор. Они привели много доводов, но истина заключалась именно в этом. Пришлось поговорить с наставниками воинского класса.

— Разговор был неприятным? — осторожно поинтересовался я. Арибет умела принимать неудачи, но они ее, конечно же, не радовали.

— Не то слово. От них, признаться, такого не ожидала. И я теперь не знаю, что с этим делать? Не вызывать же инструкторов каждый месяц на допрос.

— А если разграничить зоны ответственности? — предложил я, — Чтобы интересы не перекрещивались. Всех инструкторов разделить на две категории: одни учат группы своего профиля и только их, вторые — только непрофильные. И тогда у них не будет смысла между собой договариваться...

— Это имеет смысл, — согласно кивнула паладин, — Но вот у нас трое, то есть, уже четверо мастеров-воинов. Хербан учит общей подготовке, Данди — фехтованию, Хьюит — обращению со стрелковым оружием. Разве что Вайдин? У нас мало кому интересно экзотическое оружие...

— Ну, на первое занятие придут все. А когда, к уроку так к пятому, поймут, что катаной и камой надо долго учиться драться, то останется на тех занятиях человек шесть. Но лучше нанять еще одного-двух инструкторов. Вайдин понятно-кому служит. И если на воинов арфистская агитация действует так себе, то на магов, а уж тем более, друидов...

— Ах, да я понимаю. Значит...

— Я думаю, город может раскошелиться на лишних десять-двадцать инструкторов. Понимаю, что третьего волшебника мы вряд ли к себе заманим, но я готов взять все непрофильные группы, а колдуны, раз так хотят, пусть идут к Джару.

— Ну, я поговорила со всеми из них, — тут Арибет внезапно улыбнулась, — Некоторые горячо просили, чтобы ты вел у них дальше. Включая твою главную поклонницу...

— Это кого?

— Чандру. Милая девушка. Застенчивая немного. Постоянно краснела, когда со мной разговаривала. Наверное, немного даже влюблена в тебя...

Я не стал объяснять Арибет, в кого по моему мнению влюблена молодая волшебница, и лишь вздохнул.

— Осталось решить, — продолжила эльфийка, — Что делать с группами третьего и четвертого курса.

— Плуты — так-сяк, — сказал я, — Практический зачет завалили все три старших курса, но половину моего лабиринта их лучшие прошли. На следующей неделе перепройдем...

"Лабиринт" был более, чем прост — обычная буква "П", на двух поворотах которой стояли (под углом в 90 градусов друг к другу) по паре обычных светильников и паре автоматических турелей, склепанных мною на пару с Джару из каменных бюстиков и палочек мороза. Турели реагировали на тень: на каждом бюстике был начертан рунный круг, который должен был при попадании на него энергии тени начинать преобразовывать ее в энергию холода: после чего две палочки мороза начинали простреливать весь коридор.

Разумеется, студенты уже более-менее владели навыком движения в Тенях, то есть, тени при движении они не оставляли. Хотя те, кто умел это слабо, могли быть выбиты из Тени направленным потоком света (впрочем, светильники мы специально сделали довольно тусклыми — иначе бы все завалились еще в первом коридоре). Кроме того, в каждом коридоре Кетта установила по две ловушки (в третьем — самые неприметные и сложные). Плут, попавшийся в ловушку, скорее всего, выходил из Тени, после чего начинал отбрасывать тень — и скорее всего, получал луч мороза в тушку.

Еще был вариант, что плут все же ловушку активировал, но в последний момент успевал из нее выскочить. Тогда у него еще был шанс избежать каста, который все равно срабатывал: даже если студент и не выскочил бы из Тени, то на бюстики падала бы тень от веревок, крючьев, клеток и прочих обездвиживающих прибамбасов. Для успешной сдачи зачета необходимо было третьему курсу — просто пройти лабиринт, не нарвавшись на луч мороза, четвертому — не выйдя при этом из тени, а пятому — разблокировать на пути хотя бы три ловушки.

Разумеется, студенту перед прохождением испытания полагалась мантия защиты от холода, да и мы с Кеттой были одеты в них же. Едва только студент нарывался на луч мороза, я кастовал в рунный круг турели луч света, останавливая действие каста, после чего провалившего испытание плута мы освобождали из ловушки и выводили из лабиринта. У инструктора, конечно, возник вопрос, отчего это она не видит меня в Тенях — пришлось отбрехаться наличием пары артефактов; не стоило признаваться Кетте, что я в Тенях и Танцора увижу, а вот он меня — вряд ли.

За время подготовки лабиринта я неплохо продвинулся в изучении рунных кругов, началах артефакторики и даже научился создавать первые простые палочки, благо нужными материалами (а они стоили не так уж и мало) Академия нас снабжала. Поделки-турели вышли качества скверного: одно дело — просто тень, и совсем другое — каст этой направленности. Какой-нибудь Плащ Тени, скастованный на рунный круг, мог разнести турель в каменную крошку — переизбыток энергии.

Конечно, гораздо проще было бы посадить в углах мефитов с четким приказом лупить из палочек во всех, кого увидят (кроме инструкторов) — но мне банально было их жалко. Я бы на месте студента-плута, понимая, что вот-вот попаду в ловушку, сразу же метнул бы в мефита кинжал. Силк, кстати, так и сделала, едва угодила в капкан на четвертой ловушке. Одну из турелей эльфийка сломала, вот только дело происходило во втором коридоре, откуда лучи мороза приходили и спереди, и сзади: задняя турель отомстила за покореженную товарку. А дальше всех прошел загорелый полуэльф-калимшанец по прозвищу Тень: он попался только на пятой ловушке — и сразу же получил сзади луч мороза.

Кетта испытанием осталась довольна, и мы договорились, что студенты пройду лабиринт еще дважды. Кто завалит все три раза — у того "единица" за практику и в самом деле заслуженная, кто оба раза все же пройдет — получит заслуженную "восьмерку", кто один раз пройдет — ну, и "пятерка" сгодится...

— А воины просто не явились на твой зачет, — продолжила мою мысль Арибет, — Да, я согласна, что за подобное отношение нужно ставить низший балл, но, пожалуйста, дай им еще один шанс.

— Хорошо, — согласился я, — Завтра жду все четыре курса у себя на полигоне. Кто осмелится не явиться...

— Я сама туда приду. Мне очень интересен твой подход.

— Буду ждать, — улыбнулся я девушке, и она улыбнулась мне в ответ.

— Ну, тогда, Лиадис, если ты простишь, то мне пора в Храм.

Я провел Арибет к парадному входу, болтая о всяких разных мелких делах, после чего вернулся к себе в кабинет — надо было подготовить еще парочку бюстиков. Через полчаса ко мне постучали.

Открыв дверь я смог лицезреть перед собою четырех студентов.

— Итак, Чандра, Лаурил, Аджантис и ...

— Кейна, — представилась незнакомая студентка, — Бард, третий курс.

— Ладно, заходите. С чем пожаловали?

— Инструктор Лиадис, — немного взволнованным голосом произнесла Келест, вручая мне три исписанных листка, — Вот наш отчет. Мы не знаем, что это за птица, и в наших справочниках упоминаний о ней нет. Инструктор Малин согласился подписать заявление, что это действительно неизвестный вид, и пусть другие Академии оспаривают, если хотят!

Последние слова друид произнесла с небольшой толикой гордости.

— Лаурин, ты местная?

— Да, я из Мягкого Мха, это эльфийское поселение...

— На южной опушке Леса Невервинтер, — закончил я за нее, — Что еще удалось заключить по поводу индюка?

— Летает он хуже курицы. Приручается очень быстро. Размножается, если судить по косвенным признакам, хорошо, — при этих словах остальные девушки покраснели, — Если еще и мясо у него вкусное, то Ваша идея о деликатесе имеет смысл.

— Я вообще-то подумывал об индюшатине на каждом столе...

— Если Вы их призываете аж из Мазтики, — резонно возразила Лаурил, — То до этого еще не скоро дойдет. У меня все.

— Отлично. Чандра, Лаурил, спасибо... Аджантис, у тебя вопросы по поводу моей стычки с твоими согражданами?

— Нет, инструктор Лиадис, — отрапортовал паладин, — Я хотел узнать, откуда именно призвана эта новая птица. И, простите за нескромность, зачем. Я не поддерживаю грубость своих соотечественников, но, если в Невервинтере есть анти-амнийские настроения, то это может помешать моей дальнейшей учебе здесь. Я должен об этом знать, поймите меня правильно...

Я немного печально вздохнул.

— Ладно, молодые люди и прекрасная Лаурил, этот разговор надолго. Чаю будете? Ташаларского, самарахского, эстагундского...

— Нет, нет, нет! — воскликнула Лаурил и покраснела. Чандра покраснела вслед за ней. Ах да, чай у них теперь четко ассоциируется с чем-то развратным.

— Ну, извините, девушки, остается только лапалийский, но он, на мой взгляд, не самый лучший. Так, Аджантис, выбирай ты...

Паладин, удивленно наблюдавший за странной реакций старшекурсниц, произнес:

— Давайте, если Вас не затруднит, самарахского.

Я стал заваривать чайник, а студенты уселись, кто где нашел: стульев у меня было мало, а вот всевозможных материалов (особенно бюстиков) — полно.

— Итак, насчет приблизительных координат, — произнес я, когда вода забулькала, — Сектор от десяти градусов на запад от Невервинтера до семидесяти градусов, на расстоянии дальше, чем три тысячи морских миль. Если взглянуть по карте...

— То там пока белое пятно, — согласно кивнул Аджантис, — Все, что выше тридцатой широты...

— Ну, я не согласен, что нулевая широта должна проходить через Аскатлу. Если принять во внимание теорию, что Торил имеет форму шара, то, скорее всего, она проходит через Чалт...

— Ты умеешь читать карту? — удивилась Кейна.

— Меня научил мой наставник из Ордена, сэр Келдорн Файркам. Он, наверное, лучший рыцарь, которого я знаю.

Я еле удержался, чтобы не кивнуть согласно (хотя, конечно, рыцарь "номер один" для меня — это Леди Арибет). В этом мире я не был знаком с Келдорном, но по "Теням Амна" я его помнил хорошо. Настоящий паладин, при этом не "рыцарь на белом коне" — свои недостатки и слабости были и у него, и главное, без лишнего налета пафоса, сладкой патоки или брутальности. Сейчас он, судя по возрасту самого Аджантиса, в самом расцвете сил и наверняка еще не обзавелся седой испанской бородкой.

— Так зачем тебе здесь учиться? — поинтересовалась Лаурил.

— В Ордене посчитали, что мне следует пройти такое послушание. Да и высшее образование мне не повредит.

— Разумное решение, — согласился я, — Жаль только, что не все наши амнийские студенты были посланы по гранту от своих организаций.

Хотел было еще добавить пару слов про мажоров, но неожиданно для самого себя проявил такт: Чандра могла бы и обидеться, а обидевшись — замкнуться в себе. Она, конечно, тоже мажорка, но нисколько не наглая.

Тем временем зеленый самарахский чай уже успел настояться, и я стал разливать его в чашки.

— Возвращаемся ко второму твоему вопросу, Аджантис. Сделал ли я это для того, чтобы Невервинтер обошел Амн в плане новых открытий? Конечно же, да. Вредит ли это хоть как-нибудь Амну? Сомневаюсь. Если, конечно, Аскатла официально не объявит о том, что все земли на запад от Эвермита — ее собственность.

Паладин немного замялся, и я знал причину этого.

— Идея-фикс твоей страны, Аджантис — это золото и новые земли. Да, я знаю, что Вы не хотите себе даже представлять, что кто-то еще собирается организовать колонии в Мазтике. Но у Вас, кроме вялотекущей войны с Муранном, еще назревает и конфликт с Тетиром за переметнувшиеся к ним города, а также их желание организовать свои колонии. А точнее, втихую забрать Ваши...

— И кто, по-Вашему мнению, победит? — спросила эльфийка.

— Прямой конфликт для этих стран сложен. Между ними Горы Малые Зубья и Лес Вилдат. А на морях сильнее амнийцы. Но у них не то положение, чтобы рушить чужие колонии и ссориться с возможными союзниками. Да, и не по зубам им такой кусок, как вся Мазтика, уж прости, Аджантис. Так что да, я считаю, что и остальные страны могут иметь там свои владения. Желающие уже есть.

— И кто именно? — хмуро спросил сквайр-паладин, пробуя кончиком языка, насколько еще горячий чай.

— В первую очередь, это Эвермит. Еще лет пятьсот — и настанет угроза перенаселения. Они могут захотеть вернуться и на Фаэрун...

— Вилдат, — согласно выдохнула Лаурил.

— И Веленский полуостров, — добавил Аджантис.

— ... Но зачем воевать, если в Мазтике есть незанятые земли? Нас, эльфов, часто обвиняют в инерционности мышления, но, думаю, в следующие двести лет эвермитцы догадаются, что стоит заранее застолбить за собой лакомые кусочки незанятой земли. Во вторую очередь, это лантанцы. Механики не слишком хотят с кем-то воевать, но у них хватит денег просто-напросто выкупить нужные им земли.

— Совет Шести никогда не пойдет на это! — горячо возразил юный амниец.

— В кризисный период? — усмехнулся я, — Продаст. Конечно, новый Совет Шести может отменить это решение и отобрать проданное силой, но сам факт — колонии лантанцам необходимы. Пока избыточная рабочая сила массово переселяется на материк, иначе бы мы не наслаждались такими благами жизни, как водопровод и канализация...

Чандра и Лаурил вновь покраснели, но быстро уткнули свои прелестные носики в чашки.

— Также может возникнуть такое желание у Водяной Бездны, а с Уотердипом ссориться опасно. Ну, и я считаю, что и Невервинтер заслуживает некоторого расширения. Мы не совсем торговый город, господа студенты. Конечно, нам сильно вредит Лускан, а Союз Лордов, так сказать, не советует решить этот вопрос кардинально...

— Вы же сами рассказывали, что в самом Лускане воевать с Тайным Братством будет очень проблемно, — заметил один внимательный студент, — Пусть это и не самая сильная магическая гильдия.

— В любом случае, при дальнейшем расширении станет вопрос ликвидации этого пиратского гнезда. Если вопрос будет стоять остро — мы найдем, как снести Тайную Башню... Но вопрос в индюках. Дело в том, что нам стоит поступить так же, как и амнийцам — организовать колонии приблизительно в наших же широтах. Схожий климат, схожий температурный режим. Правда, амнийцы немного "промазали", и их колонии где-то в климате Чалта, но зато они выращивают сахар и кофе. Ну, а мне эмпирическим, то есть, опытным путем удалось выяснить, что приблизительно в таких-то широтах есть еще неизведанные земли, где обитают, надеюсь, вкусные птички, которых легко разводить.

— И наши колонии там точно не умрут с голоду! — воскликнула эльфийка, чуть не расплескав чай, благо чашка была уже наполовину пуста, — Лиадис, ты — чудо! Простите, инструктор...

Я лишь улыбнулся, и, чтобы скрыть неловкость девушки, вновь обратился к Аджантису:

— В общем, курсант, сам решай, вредят ли мои индюки Амну или нет.

Паладин вздохнул и ответил:

— Мне, конечно, бы хотелось видеть Амн огромным и богатым, но Вы правы, сэр. Когда у нас дотянуться руки до тех земель, там уже будут чужие колонии. А не дружить со всеми благородными государствами — это неуважение к богам, к своей чести и своему разуму.

— Что ж... Кейна, а ты за компанию пришла? — спросил я у бардессы.

— Кейна хотела узнать кое-что, — ответил за девушку Аджантис, — Она знает, что Вы дружны с известным бардом Вестероном, а он собирает свой ансамбль...

— А узнать у своего наставника, где, когда, как и кто в ансамбле нужен, было страшно? — хмыкнул я, с легким сожалением глядя на дно чашки, — Извини, Кейна, но протекцию тебе составлять не буду. Кстати, студентка, а ты знаешь, о чем он поет?

— Мы знаем, — тихо произнесла Чандра, — Слышали.

— Вот-вот, старшие курсы наслышаны. На самом деле, он вовсе не легкомысленный ловелас, которым может показаться по его текстам, но я не знаю, как девушка будет смотреться на сцене при исполнении некоторых из его песен. Я тебя не пугаю, Кейна, но советую обратиться к наставнику — Пайку действительно нужны музыканты.

— Я поняла, — пробормотала бард.

— Вот так, студенты... Еще чаю?

— Нет, спасибо, — ответила за всех эльфийка, — Мы и так у Вас много времени заняли.

— Ну, тогда еще раз спасибо за отчет, Лаурил. И тебе спасибо, Чандра, что исполнила мое поручение...

— Пожалуйста, — немного, как мне показалось, счастливо ответила волшебница.

— До свидания, инструктор, — ответил за всех Аджантис, — Спасибо, что выслушали.

Быстро раскланявшись, студенты оставили меня мыть чашки и заколдовывать бюстики.

Следующий день прошел для немалой части студентов в тревожном ожидании. Мои слова к Арибет "жду все четыре курса" сказаны были, вообще-то, для красного словца; но ректор за эту идею ухватилась. В конце концов, легкое полоскание студенческих мозгов лучше всего было провести за раз и для всех вместе, чем для каждой группы в отдельности. Воинский полигон вместить всю эту ораву, конечно, мог, но, кроме собственно самих студентов-бойцов, наверняка явятся посмотреть инструктора, друзья, соседи по этажу и просто все, кому хочется зрелищ, пусть даже и без хлеба.

Особенно нервничали первокурсники — на сегодня ведь именно им был назначен полигон. А тут получалось... собственно, студенты сами не знали, что получалось, но отчего-то надеялись, что испытания не будет. Едва только они уселись в аудитории, как кормирка Авела Рамбадун (не самая частая история — папа-барон решил сделать из дочки настоящего мужчину и отправил в воинский класс Академии) вдруг подняла руку.

— Студентка, ты решила нам рассказать, что случится, если встретить огненный шар бараньим лбом?

— Н-нет, — Авела запиналась, но будучи выразителем всеобщего любопытства, уходить на попятную не собиралась, — Мы слышали, что сегодня на полигоне сдает третий курс.

— У тебя абсолютно точная информация, — я спокойно кивнул, — Можешь выставить своему информатору кружку пива.

— А должны были сдавать мы... — сделала очередной намек девушка.

— Я и без того уверен, что ты способна запомнить простые вещи. Переходи к сути.

— Э... Вы думаете, что мы успеем?

— Разумеется, — пожал я плечами, — До утра времени много.

— А как же распорядок? — девица немного осмелела.

— Ночной штурм поста вахтера ради обеспечения беспрепятственного прохода к своим жилищам даст Вам незабываемые впечатления. Узнаете, что это такое — сражаться с дварфом в узком проходе.

Присутствующие представители этой расы довольно усмехнулись. Конечно, те вахтеры, что были из дварфов, не отличались особыми боевыми навыками (на фоне сородичей, разумеется), но в кулачной драке они даже физически сильному человеку могли показать, где зимуют чалтские крабы.

— А если серьезно, студентка, — я холодно улыбнулся, и девушка малость побледнела, — Сегодня полигон пройдут все четыре курса. Сложность, по моему разумению, должна быть по плечу курсу так второму, но, боюсь, тяжко придется всем. Пройти это нужно, студентка Рамбадун, и поверь, мой полигон — это не худшее, что тебя может ожидать. Надеюсь, вся Ваша группа это понимает. Время на подготовку будет. Использование серого вещества в Ваших головах только приветствуется.

Человек двадцать тихонько вздохнули. И я понял, что лекция об огненном шаре пройдет мимо их сознания: все запишут, но ничего не запомнят и не обдумают. Слишком уж они мандражируют. Немного странно, конечно, через учебные поединки они должны были пройти, но, похоже, их пугает неизвестность — и слухи о том, что свой первый практический зачет воры провалили.

— Так, ладно... Можете отложить перья. Аджантис, будь любезен, разверни карту...

Сквайр-паладин быстро укрепил на стене позади меня карту мира, и я принялся проводить "политбеседу".

— Юлить я не люблю и не умею, так что сообщаю следующее: в стройных рядах наших инструкторов объявились Арфисты. Как и любой в меру циничный волшебник, оцениваю я всю эту компанию как политическую организацию, действующую на межгосударственном уровне. Эти разумные делают много чего хорошего и много чего... скажем так, не слишком привлекательного. Если кто истово уверен в своем мнении, что Арфисты борются за всеобщее счастье, ну или, что они вредят всем вокруг, разрешаю поспать — я не уверен, что смогу донести свои мысли до Вашего сознания. Повторюсь еще раз, Арфисты — это самостоятельна сила в фаэрунской политике, и кормирцы имеют право считать их надежными союзниками, а вот амнийцы справедливо имеют право им не доверять.

Я, усмехаясь и скаля передние зубы, оглядел аудиторию. До большей части смысл сказанного дошел, и они даже покивали мне в ответ. А вот "поспать" никто не решился, что меня радовало — то ли идиотов среди них не было, то ли идиотизм, возможно, даже излечим (если средство лечение — шоковое заклинание).

— Это не означает, студенты, что у них нечему поучиться. Только не советую слушать всю ту муру, что они говорят. Ах да, и действительно качественно они будут учить только приверженцев их идеологии, собирая по вечерам маленькие клубы. Ну, а теперь собственно, приведу пару примеров из их деятельности...

Прервали меня только через десять минут. Дунгал, тот самый угрюмый наглец, который не испытывал ко мне (да и к кому-либо вообще) никакого пиетета, таки задал вопрос:

— А что касается их тактики?

— Изучать ее бессмысленно, она разнится от группы к группе. Арфисты не имеет ничего общего с армией, это больше похоже на Тайную Службу. Даже будучи в составе войска официально, они все равно будут действовать автономными боевками. Про субординацию говорить не приходится.

— Но ведь они могут вызвать себе на подмогу целые армии, так ведь? — допытывался Дунгал, — Раз уж с ними Эльминстер и остальные...

— Общему командованию они все равно не будут подчиняться. Единственный способ предугадать их тактику — завести в их рядах шпиона. Мы, курсант, ведем речь о разумных, обожающих открывать ногой дверь в кабинет генерала, когда там как раз идет совещание, и вдохновенно просвещать собравшихся о том, что и как им надлежит делать.

— Я бы за дверь выставил, — хмыкнул смуглый.

— Не ты один... Арфисты несовместимы с иерархической структурой армии, потому то войско, которое они могут собрать сами — это ополчение и городская милиция. В их идеале государства профессиональная армия никак не просматривается. Добровольцы из вольных хлебопашцев фронтира — это, конечно, бойцы обученные и высокомотивированные, но это все равно не армия. Есть, конечно, гарнизон Серебристой Луны, есть дружины дварфских цитаделей, но основа — это фермеры с припрятанным в подвале оружием. Гоблинские банды ими вырезаются без проблем, но супротив войска чужой державы им остается лишь принять неравный бой. Ну, или уйти в партизаны.

— Можно подумать, баронские дружины много навоюют, — пробурчал Виндак, молодой человек-рейнджер из какой-то деревни у Холодного Леса.

— Феодальная система позволяет стране в нужный момент выставить дешевую, не слишком хорошо обученную, но все же вполне боеспособную армию. Да, отставшую от своих роту легко разгонит и взвод партизан, если удачно устроит засаду. Да, ополчение, набранное в принудительном порядке, при явных признаках поражения сразу же смажет пятки салом. Но мелкие барончики и дворянчики знают, за что они должны проявлять доблесть на поле боя. Не за золото — за землю. Это дварфы или эльфы могут сняться всем кланом с места и уйти в другие земли. Люди, я имею в виду дворян и дружинников, будут драться до последнего. Потому именно эта раса и правит большинством земель. Вдобавок, у дружинника большое преимущество перед добровольцем с фронтира. Какое, студенты?

— Это просто, — усмехнулся Дунгал, — Солдат держит меч в руках постоянно. А селянин с оружием, пусть и вольный — это всего лишь селянин, когда-то бывший воином.

— Еще добавлю, что полностью профессиональная армия, да еще и не из наемников — это чересчур дорогое удовольствие. Даже Амн, Калимшан и Тэй не могут себе такой роскоши позволить...

— А какова численность армии Невервинтера, если не брать во внимание дружинников и наемников? — спросил Аджантис.

— Ты имеешь в виду тех, кого Лорд Нашер может кинуть в бой в любой момент, не умасливая всяких мелких капитанов и дворян? — усмехнулся я, — Около трети от общего числа войсковых. Это смело можно считать отменным результатом. В других странах это может быть двадцатая часть, и при попытке короля как-то увеличить численность именно государевого войска может вспыхнуть всеобщее дворянское восстание. Думаю, не стоит пояснять причины... Вернемся к тактике. Пусть в случае Арфистов ее предсказать невозможно, но при встрече с ними Вы должны быть готовы нарваться на друидическое или бардовское заклинание, чаще именно последнее. Так как уроки бардов Вы большей частью прогуливаете, пожалуй, коротко пробегусь по основным их кастам...

На полигон явилось где-то под семь десятых ото всей Академии, включая большую часть инструкторов. Скамейками для них хозяин (то бишь, я сам) не озаботился — ибо никого из этих зевак не звал, не цирк ведь, в конце концов. Впрочем... если студенты сильно уж "отличатся", то народ-таки полюбуется на выступление клоунов в легких и тяжелых доспехах.

Широкое прямоугольное помещение было разбито на две приблизительно равные половины. Посередине одной из коротких стен располагался вход в залу, и возле двери как раз и кучковались зрители, оттеснив курсантов к линии, после которой начиналась полоса препятствий — площадка, по которой в беспорядке были разбросаны валуны, баррикады и прочие укрытия. Заканчивалась площадка десятком "турелей" у дальней стены. "Бюстики" реагировали, если кто-то наступал на определенную руну, начерченную на полу. Задание было простым — добежать до турелей под градом заклятий и вырубить их. Вдобавок я для усложнения задачи поставил несколько простых ловушек, который мог заметить даже нетрезвый полуорк.

Едва только Арибет переступила порог, как гомонящая толпа моментально утихла, и я, мрачно улыбаясь, обратился к курсантам, нарочито игнорируя всех остальных.

— Третий курс, Вы — первые. Задача — выбить все турели. Сроку дается полчаса. Как это у Вас получится — меня не волнует. Пользоваться можно чем-угодно, хоть "ледяную бурю" кидайте на полигон. Попадание луча молнии, слабости или парализации — условная смерть, и как следствие — единица. Если через полчаса задача не будет выполнена — единица всей группе. Даю пять минут на подготовку. Инструкторов попрошу отойти в сторону...

Последнее было сказано специально для Хербана, что-то яростно втолковывавшему темнокожему здоровяку с кучерявой головой.

— Не жестко ли? — тут же насмешливо-возмущенно спросил какой-то небритый расхлёстанный парень с мордасом мажора-тусовщика.

Ответом ему служил "шокер" — и усмешки тех курсантов, которые мои уроки не прогуливали.

— Время пошло. Уже десять секунд как...

Около минуты третьекурсники просто тупо пялились на полосу испытаний, и лишь затем начали кто обсуждать тактику, кто — просто громко возмущаться... многие стали лихорадочно проверять свою амуницию и подбирать оружие. Но затем песок в часах, перевернутых моей добровольной помощницей Силк, полностью опустился на дно, и я дал команду начинать.

Сразу два не слишком умных "воина" рванули вперед и напрямик, причем оба были вооружены холодняком. В принципе, такая тактика имела право на существование — для монаха, варвара или фехтовальщика. В общем, для того, кто мог пробежать по рунам быстрее, чем турели успевали попасть по нему. Но эта парочка (полуорк с молотом и полуэльф с парой рапир) нужной ловкостью и реакцией не обладала.

Едва они пересекли черту, как сработали турели. В каждого прилетело по лучу — и они оба рухнули на каменный пол, слегка дергаясь в конвульсиях от мини-"шокера". Остальные посмотрели на последствия атаки в лоб — и остановились, не решаясь заходить за черту, благо лучи за нее не залетали — заряд луча мной был рассчитан точно.

Но желающие попробовать взять полосу препятствий лихим броском нашлись еще. Каждые полминуты то один, то другой вдруг начинал забег и некоторые даже преодолевали с десяток метров. Но или не успевали заметить несущийся сбоку луч, либо попадали в ловушку, либо вынужденно притормаживали возле той ловушки — и получали свой сеанс "шоковой терапии".

В конце концов, темнокожий любимчик Хербана решился взять на себя командование.

— Все вместе! — рявкнул он.

— Так всех и положат! — служил ему ответом возмущенный вопль.

— Ну, хоть кто-то должен же добежать! Да чего мы тут теряем?! Вперед!

И стадо баранов понеслось вперед одной нестройной гурьбой. Вот только их "вождь" не учел, что для тактики "зерг-раш" у него слишком мало "юнитов". С другой стороны, скорость "стрельбы" турелей и близко не приближалась к пулеметной. Лучи по группе летели со всех сторон, в кого-то постоянно попадали, но первый ряд, который, собственно, и активировал по пути руны, во всю скорость мчался вперед. А вот задним рядам, по которым и "отрабатывали" турели, надеяться было не на что — основная масса лучей приходилась по ним, да еще и они спотыкались об упавших товарищей и потому вынужденно снижали скорость.

Тем не менее, восемь человек сумели промчать больше, чем половину полигона, притормозив об баррикаду из досок (именно об — первая двойка в нее просто-таки врезалась). Третьекурсники столпились вокруг нее, оглянулись — и только тогда заметили свои потери.

— Все, тут ничего осталось! — воскликнул темнокожий, — Рывок! Помчали!

Отряд выскочил из-за укрытия и вновь понесся по каменным плитам. В первые пять секунд свалилось сразу четверо (они просто не успели набрать нужную скорость), но у остальных еще оставался шанс добраться до цели. Вот только на пути у них как раз оказалась ловушка.

Угодил в нее как раз "лидер", причем путы обхватили не только его, но и ближайшего к нему студента. Оставшаяся двойка из опаски остановилась (хотя им нужно было именно прыгать через валяющиеся на плитах тела и мчать дальше — ловушка-то уже разрядилась), и через пару секунд по ним отработали турели.

Все действо заняло не больше двенадцати минут.

— Полное поражение, — насмешливо прокомментировала Силк, правда тихо (ей вовсе не улыбалось ссориться с инструкторами-воинами) — но обладатели острого слуха вроде эльфов и гномов услышали.

Отключив систему, я позволил "санитарам" (чью роль радо исполняли студенты-клерики) вытащить тела "убитых" и начать приводить тех в чувство. А зрители тем временем яро загомонили: некоторые размахивали во все стороны верхними конечностями, поясняя всем, кто был поблизости, как, по их мнению, нужно было действовать. Бледные от шока студенты первых двух курсов тоже отчаянно спорили о будущей тактике, но при этом тихо: наверное, боялись, что я сменю на ходу тактику, если услышу от них гениальную стратегию.

Но вскоре последние тушки были растасканы по углам, я вновь активировал систему и произнес, не скрывая легкой насмешки:

— Второй курс! Передовой отряд провел разведку боем и достиг впечатляющего по своей провальности результата. Теперь Ваша очередь пробовать вражеское укрепление за зуб. Время на подготовку пошло.

А вот эти ребята сумели меня удивить, правда, не в самом лучшем смысле. Двое парней с прилизанными лицами мажоров, которых я если и видел, то лишь в коридорах, переглянулись между собой, а затем расстегнули камзолы, являя миру амулеты.

— Знаете, что это, инструктор Лиадис? — наглым тоном поинтересовался один из них, пытаясь изобразить на лице насмешку. Вышло не слишком красивое кривляние.

— Свой заряд молнии получишь после зачета. А то еще скажешь, что я тебя специально завалил. Давай на поле, провокатор.

— Да уже, — усмехнулся он, после чего кивнул своему приятелю, и развернувшись к остальным "воинам" второго курса, издевательски помахал рукой, — Пока, неудачники...

Те в ответ огрызнулись несколькими возгласами, но обошлось без брани — из-за присутствия Арибет и других инструкторов.

Оба мажора перешагнули линию и медленно, пританцовывая на ходу, двинулись к бюстикам. В них тут же прилетело несколько лучей — и все без результата: предъявленные ранее защитные амулеты свою полезность доказали на деле.

Я сумел сдержать гримасу гнева: с такой защитой эта нагло скалящаяся благородная пена сумеет пройти полигон. А я ведь уже пообещал, что поставлю "12" даже таким подонкам...

Впрочем, мое негодование длилось меньше десяти секунд. Сначала один из них, тот, что обошелся без слов, вдруг зашатался и перестал пританцовывать. Ноги его сделались как ватные — в него угодило заклятье "Слабости". Впрочем, он сделал еще шаг — и в него влетел луч парализации, окончательно вырубая. С учетом того, что его амулет без проблем принял на себя шесть молний, можно было сделать вывод, что он защищал только от стихийных атак.

Второй с испугом поглядел на рухнувшего без чувств своего приятеля-барана, не удосужившегося вспомнить свойства своей защиты, дернулся в сторону, активируя руну парализации и затем с ужасом на лице встретил прямо в грудь и свой луч, после чего со стоном упал на колени. Второй курс довольно завопил, но их радость оказалась преждевременной. Этот достойный последователь Януковоща ощупал себя руками и, сообразив, что он не попал под парализацию, вновь поднялся на ноги и оскалился еще более нагло — уверившись, что заклинания ему не страшны.

Все это было со стороны зрителей встречено сначала гулом разочарования, а затем вдруг и смехом — как бы сейчас этот индюк не важничал, его позор видели все. Но мажора это лишь подстегнуло пританцовывать все сильнее и сильнее. Когда до бюстиков оставалось всего ничего, он развернулся к зрителям лицом и сделал несколько танцевальных па, явно издеваясь над ними.

И вот одно из движений стало для него последним: от очередной молнии его внезапно вдруг затрясло, затем прилетели два луча слабости, затем еще молния, парализация и еще одна молния — и все прошло через защиту.

— И такое случается, — резюмировал я, после чего взглянул на песочные часы, — Второй курс, Вы начинаете через несколько секунд.

Песок досыпался до конца, но студенты-второкурсники не сдвинулись с места. Я вопросительно взглянул на них, и одна из девушек не выдержала:

— Мы отказываемся проходить зачет. Это без шансов.

Остальные согласно закивали.

— Упрашивать не буду. Всем "единица". Силк, крути часы — настало время показать себя четвертому курсу.

— Мы тоже отказываемся! — выкрикнул один из них, — Если даже амулеты не спасают, то это непроходимо. Мы не собираемся!

— Он говорит за всех? — поинтересовался я. Ответом мне служило несколько кивков, — Хорошо. Первый курс?

— Мы разделились во мнении, — поспешил ответить Аджантис, — Часть будет проходить в любой случае.

— Кто отказывается, пусть поднимает руки и проваливает от черты подальше, — сказал я, выключая полигон, чтобы клерики вынесли два туловища мажоров.

Я в компании с Джару подошел к бесчувственным тушкам и осмотрел амулеты. Физиономии остальных большей частью выражали живейшее любопытство — жаль, на занятиях такой заинтересованности в них не встретишь.

— Ну, я подобные выводы тоже сделал по результатам эксперимента, — довольно произнес гном, — Этот дает защиту от стихий, а этот — так и вообще от всех заклинаний первого круга...

— Активируется автоматически, едва телу защищаемого что-то грозит. Вот только на бесконечную защиту, что называется, "от всего", не рассчитан, — дополнил я.

— Ну, такая защита стоит довольно дорого. И обычно — от одной стихии.

— Но даже она могла помочь, — я картинно развел руками, чтобы собравшаяся публика могла получше проникнуться, — Правда, как только что доказано опытным путем, в руках идиота любой артефакт — безделушка... Ладно, Силк, крути часы.

На последнее испытание осталось восемнадцать человек, которых Аджантис и (к моему удивлению) Дунгал, неумело ругаясь, разбили на пять групп: три — по четверо, и две — по трое. У двух групп был щитоносец, причем щиты были большими, башенными, вдобавок — и прикрытыми тяжелой тканью, а сами щитоносцы одели толстые перчатки.

Едва я дал сигнал, как все группы одновременно перешагнули линию и стали споро продвигаться вперед. Там, где были щитоносцы — медленнее, те, что без прикрытия — так вообще бегом.

Без эксцессов не обошлось. Один из первокурсников решил на ходу метнуть дротик, однако промазал, да и сам подставился под луч молнии. Одной из "щитовых" групп не повезло — щитоносец ухитрился споткнуться и упасть, и за какие-то три секунды вся четверка выбыла из игры. Еще одному не повезло попасть под луч заклятия, активированного соседней группой. Но остальные тринадцать таки сумели добраться до укрытий, откуда немногочисленные стрелки стали быстро и явно на нервах перестреливаться с турелями.

Позади каждой баррикады, конечно, стояло по руне, и лучи методично, с периодичностью в пару секунд, долбили по дереву или камню. Опытному стрелку такого периода было с головой достаточно, но вот новичку... За минуту из игры выбыли две турели и четверо стрелков, но чаша весов все же склонилась на сторону студентов — Авела таки сумела "застрелить" конкретно "свою" турель, после чего бюстики были ею перебиты под веселые крики товарищей.

А вот зал встретил это представление не столь восторженно. И если "воины" от стыда не знали куда спрятать взгляд, то остальные студенты переговаривались с довольным видом. На чужой позор многим смотреть приятно — когда знаешь, что тебе такого не грозит.

Когда испытание было завершено, и первокурсники покинули площадку (кто сам, кто на носилках), Аджантис в сопровождении остатков своей группы подошел ко мне.

— Задание выполнено, инструктор Лиадис, — сквайр сиял как начищенный золотой. Но, к сожалению, радость я ему был вынужден обломать — тяжелым взглядом.

— Десять минут, Аджантис. Я приведу поле в порядок, и ты сам все поймешь.

И я вместе с Джару отправился ремонтировать бюстики.

— Вот что не так? — донесся сзади шепот Дунгала, — Мы же прошли!

— А я откуда знаю... — ответила ему Авела.

Остальной народ расходиться не спешил — все ожидали, что будет дальше. Вскоре поле было починено, и я его вновь активировал.

— Третий курс показал это для всех, но никто так и не заметил, — стал я объяснять, — Показываю еще раз.

Я стал кидать за черту мелкие монетки — и лучи стали лететь один за другим, но даже самый низкий из них летел на уровне груди полурослика.

— Обстановку вообще-то надо обдумывать быстро, но в этот раз было очень много времени, чтобы заметить так называемый "мертвый" сектор обстрела. Особенно это относиться к рейнджерам.

Закинув за спину легкий арбалет, я опустился на пол и просто пополз к ближайшему укрытию. Маршрут, конечно, был не совсем прямой — я специально расставил ловушки для тех, кто догадается — но дополз я достаточно быстро. Спрятавшись за баррикадой, я зарядил арбалет, и, дождавшись, когда очередной луч опалит дерево, резко поднялся и одним выстрелом свалил "свою" турель.

— Рейнджеры были у каждого курса. Собственно, это было задание как раз для них. Напролом было лезть необязательно.

— И как мы до этого должны были догадаться?! — возмущенно выкрикнул кто-то из третьекурсников.

— Послать вперед разведку. Так поступает любой разумный командир. А любой приличный разведчик обладает хорошо развитой смекалкой. Ну, или он быстро становится мертвым разведчиком.

— А какого баатезу нам это вообще, колотить всех в дышло, сдалось?!

Я не преминул послать в сквернослова "шокер", да заодно уж расщедрился и на второй — мажору с амулетом, которому это было обещано ранее (он как раз уже пришел в чувство).

— А зачем ты здесь вообще занимаешь место более умного и трудолюбивого курсанта? — пожал я плечами, — Научиться махать металлом и деревом можно в любом лагере наемников. Просто хорошему бойцу образование нужно не особо. По-моему разумению, выпускник Академии должен быть готов сразу же занять пост младшего офицера. Ну, или аналогичный ему, когда дело касается не-воинских специальностей. А это предполагает определенный уровень знаний и умений... Ладно, что это я на тебя время трачу... Аджантис, а ты урок понял?

— Кажется, да, — задумчиво произнес амниец, — Сэр. Кажется, понял.

— Освоишь еще, — усмехнулся я, — Ваша группа свои "двенадцать" получает. Те, конечно, кто до конца добрался.

— Есть вопрос, инструктор, — зло ощерился Дунгал, — А если бы Авела или я в одиночку убрала бы все цели, а остальные только потом бы прошлись по свободному полю — то все бы получили "двенадцать"?

— Поздравляю тебя, курсант! — не стал я сдерживать насмешку, — Ты начинаешь понимать такую вещь, как тактика! Разумеется, да! Поставил бы. Бой выигрывает отряд. Немного толку от победы, если из всей роты уцелел только командир-чемпион. Нет, такие героические битвы случаются, но они слишком редки. Нельзя никогда путать обычную войсковую операцию и тот редкий случай, когда возникает необходимость смертельного риска. Когда выиграть надо любой ценой... Вы с Аджантисом потеряли половину своей "армии". А могли потерять не больше четверти.

— Да, мы не подумали. Но дело в другом. У каждого был свой вклад в победу... Нельзя всех оценивать одинаково!

— Еще раз, курсант, повторяю еще раз! Я как бы надеюсь, что ты будешь командовать чем-то большим, чем шайка авантюристов или банда наемников, куда берут только полезных людей, а всех, кого посчитают лишними, просто сливают, отправив в самое опасное место. Есть бои, в которых пригодится линия копейщиков из вчерашних крестьян, а есть вот такие моменты, когда надо посылать только профессионалов. Ну, и если тебе это так важно, то индивидуальные полигоны в твоей практике также будут, не волнуйся.

— А как определить самую лучшую тактику? — задал вопрос Аджантис.

— А в этом и заключается твое мастерство как командира, — изобразил я загадочную улыбку, — Здесь тебе лучше спрашивать совета у сэра Келдорна. Но точно могу сказать, что лучше ты будешь делать ошибки здесь, чем в настоящем бою.

Вместо ответа сквайр-паладин коротко поклонился. Я окинул взглядом тихо шушукавшуюся толпу.

— Ну все, студенты, представление окончилось. У кого глаза не затуманило собственным самомнением, думаю, что-то да вынесли с этого урока. Никого не задерживаю.

Людское море зашевелилось и тоненьким ручейком стало выдвигаться через дверь, оставляя меня наводить на полигоне порядок.

Как бы не переживала студентка Рамбадун о том, что испытание продлиться до ночи, а оно завершилось весьма быстро. Уже в половине седьмого я был свободен, как ветер в шаарской степи, и отправился к Пайку — послушать его репетицию или просто пойти с ним пару чашек чая или стаканов чего-нибудь покрепче.

Путь мой пролегал через центральный зал Академии, очень просторное помещение, который нагло "прихватизировали" для своих нужд инструкторы воинских специальностей. Как и в игре, оттуда было действительно близко и до зверинца, и до библиотеки, и до большинства кабинетов. И то, что я буду идти именно через этот зал, понимали те, кто меня дожидался.

То, что происходит что-то необычное, было легко сообразить, едва только переступив порог: в помещении присутствовало мало студентов (из воров — Силк и Тень, от друидов — Лаурил, трое клериков, Кейна с кем-то из бардов-парней, и четверо "воинов", включая темнокожего третьекурсника), но инструктора собрались почти в полном составе.

— А вот и он, — нехорошо усмехнулся инструктор-мечник Данди, — Вот кто взбаламутил воду.

— И помешал козлам пить из лужи? — отрезал я, — Я так понял, дожидаетесь меня. И кто что хочет мне сказать? Да еще и при студентах.

— Этим можно доверять, — отмахнулся Хербан, — Они не настолько больные на всю голову, каким был ты.

— Ну прости, старый хрыч, — развел я руками, — Терпел тогда, значит, и сейчас потерпишь. Так в чем дело-то?

Пожилой воин замялся, и ответ дал Данди как более наглый и менее совестливый.

— Вот всех все устраивает и все обо всем договорились. Но затем приходит Глориндэрл — и теперь у всех проблемы. Замечу, что кого-то здесь еле терпят.

— Не только в Академии, но и в городе, — отозвалась инструктор Ивни, клерик-хельмит, — Потому что кто-то все время лезет вперед, выставляя остальных дураками. Тебя никто не любит, Глориндэрл. Ни мы, ни студенты, ни Лорд Нашер — да вообще никто в городе.

— Если ты цепной пес Арибет, то и сиди себе на цепи, — глухим голосом отозвался лучник Хьюит, — А если ты наш коллега — то веди себя соответствующе. А иначе — бойкот.

После этих слов я не выдержал и коротко рассмеялся.

— Инструктор Хьюит, — мой голос был полон издевки, — Да слушая Вас, можно сделать вывод, что экзамен на рейнджера заключается в том, чтобы запугать ежа своим голым задом. Угрожать бойкотом волшебнику? Вы, кажется, забыли, что именно волшебник может быть очень полезным, даже если его все ненавидят. Бойкот, говорите?

Я вышел на середину зала, скрестив руки на груди, и стал говорить холодно и жестко:

— На МОИХ занятиях предмет, называемый мною "Тактика использования и противодействия магии" — это то, ЧТО читаю Я, и то, КАК это читаю Я. Кому не нравится — пусть пишет докладную на имя ректора, что и как я делаю неправильно. И что бы делал на моем месте он. Конечно, гадостей можно вылить ведро, но по существу там будет пшик. Да никто и не рискнет заявиться с такой докладной... К тому же меня терзают смутные сомнения, что все здесь собрались ради того, чтобы выразить мне свое порицание. Или это так?

— Что Вы, Лиадис, — тут же засуетился Джару, до этого старавшийся не отсвечивать, — Большая часть здесь собралась, чтобы обошлось без ссоры. Я не хочу, чтобы Вы вдрызг разругались с коллегами.

— И бойкот против меня поддержите? — задал я вопрос прямо.

Старый гном устало вздохнул.

— Не в коем разе. Но мне неприятно, что Вы в конфликте с моими коллегами, с которыми я уже несколько лет в прекрасных отношениях.

— Спасибо за честность, мастер, — я тоже вздохнул. Джару моя активность тоже не слишком устраивала, но он об этом мне постеснялся сказать ранее, — Так, а кто еще готов мне заявить в лицо, что мое присутствие его здесь не устраивает?

— Абсолютное большинство, — отрезала Ивни.

— Пусть это большинство руки поднимет, — отозвался я весьма грубо, — Нечего вещать за всех, инструктор, не от лица своей паствы глаголете.

Вот тут толпа и замялась, и я сразу же начал давить.

— Стыдно за Вас, коллеги, — усмехнулся я, — Сначала Вы вынужденно пришли сюда, потому что не захотели отказывать Хербану и компании, а те, небось, бегали здесь с выпученными глазами и всех за грудки хватали. Ну да, я понимаю, не стоит отказывать тому, кто как бы приятель, да вдобавок и в бешенстве. Теперь здесь стоите за компанию зрителями и ждете, как все закончится. Такое поведение простительно для первокурсников, но никак не для Вас. У хорошего наставника должны быть свое мнение и свои убеждения.

Судя по тому, как покраснела и опустила голову Берна и еще некоторые инструкторы-женщины, относительно части собравшихся я попал в точку. Впрочем, Кетту так легко я бы не смутил.

— Что Вы, Лиадис, — отозвалась наставник воров, — Меня маханием рук и пеной изо рта не испугаешь. Я здесь именно ради зрелища. И ребят прихватила с собой. Им полезно посмотреть на такие дела.

"Ребята" немного потупили взгляд, но заулыбались. Любой из них превосходил ее ростом на три головы минимум, но все равно дамочка-халфлинг производила впечатление наседки возле цыплят.

— Ну, так цирк уже закончен, — усмехнулся я, — Стороны остались при своих. Я не собираюсь никого переубеждать, да и они не найдут доводов, чтобы переубедить меня. Расходимся, что ли? Уж поверьте, коллеги, меня хмурыми мордами и взглядами исподлобья не испугаешь.

К сожалению, кое-кто таки закусил удила и успокаиваться не собирался.

— Забыл сказать, — нехорошо усмехнулся Данди, — Нам очень не нравиться, когда маг поучает воинов, как им нужно воевать. У тебя, Глориндэрл, нет таких прав.

— Ну, так предъяви им свой тактический гений, инструктор, кто тебе не дает?

— У тебя нет прав на такие речи, на такие уроки, на все то, что ты делаешь. Пора тебя снова поучиться.

— Чему? — усмехнулся я, — Я взял от Академии, что нужно было, и пошел развиваться дальше.

— Уважению! — рявкнул Хербан, — Любой из нас выбьет из тебя пыль на плацу, так что все твои россказни не стоят и медной монеты.

Я немного прифигел с такой неадекватности старого воина, а уж от согласных кивков части собравшихся так и вовсе не сдержал удивления:

— Нда, дедуля, если ты учишь своих студентов тому, что командовать должен тот, кто сильнее, то мне жаль тех, кто поверит твоим словам.

— Он не это имел в виду! — резко влезла в разговор хельмитка. В отличие от брата Стеббинса, она обладала такой типичной для последователя Хельма особенностью как сложный характер. В игре Декстер позволял себе по-хамски заносчивое поведение не от того, что не обладал актерскими данными, а потому, что такое поведение и было обыденным для половины хельмитов — никто потому и не удивлялся, — Он сказал, что не может не-воин судить воинов! В этом он прав!

— Да ладно?! Кто-то хочет выйти против меня в прямой бой на пересеченной местности для проверки, чьи тактические навыки развитей?

— Легко пугать огненным шаром! — выкрикнул Хьюит, — А как насчет боя на мечах?

— На слабо хочешь взять меня, рейнджер? Да кто ты такой, чтобы я поддался на твою провокацию?

— Значит, отказываешься? — усмехнулся Данди, — Трусишь?

— Скажи об этом лусканским пиратам. Их не так уж и мало пало от моих рук.

— От магии! — мечник сложил ладони в замок и похрустел ими, — Настоящей рубки, Глориндэрл, ты не видел и не знаешь. Вот я и вызываю тебя на дуэль, чтобы выбить дурь.

— Да? — усмехнулся я, — Если вызываешь ты, значит, за мной выбор оружия.

— Я вызываю на бой на мечах! — проорал Данди, — Ты треплешься о том, что должны знать воины?! Ну, так и сам покажи, чего ты стоишь как воин!

— Слушай, вот понять не могу, — я и в самом деле был удивлен, — Тебя же не с улицы взяли сюда. Вроде же должен понимать, что настоящий бой — это не тренировочное фехтование.

— Хватит слов! Или бой, или заткнись!

— А если не заткнусь? Рискнешь перейти мне дорогу?

— Так ты отказываешься от дуэли?! — грозным голосом спросил Хербан.

— Расслабься, старик, на меня твои встопорщенные усы не действуют. Я уже не студент.

— Опасный Глориндэрл чего-то боится? — презрительно хмыкнула Ивни.

Я слегка улыбнулся и ответил:

— Только одного. Идиотов среди тех, кого вынужденно считаешь своими. Никогда не знаешь, чего от них ожидать.

Хельмитка от этих слов взбеленилась и дальше уже просто шипела кошкой, которой по хвосту проехался каток:

— Или ты соглашаешься на дуэль, или мы тебе не дадим служить нигде! Мы тебя по всем углам ославим! И не простую дуэль, без этого дурацкого правила "до первой крови". Настоящую дуэль, до смерти или признания поражения.

— Отличное поведение для служительницы Хельма, браво, — издевательски протянул я, после чего сразу понял, что у меня появился повод принять вызов, — Итак, если я правильно понял, наш дорогой инструктор Данди не решается сойтись в настоящем поединке. И потому предлагает дуэль до смерти на оружии, в котором он считается гораздо опытнее меня. Насколько я знаю, это называется бретерство и таки карается законом. Как минимум изгнанием из города...

— Легко быть крючкотвором, — усмехнулся Хьюит, — А вот дуэлянтом может быть не каждый.

— Я соглашусь на дуэль, но сначала сделаем кое-что другое. Инструктор Элвинид, обращаюсь к Вам. Раз Вы — служитель главенствующей церкви города, то в любой случае можете исполнять обязанности стряпчего. Прошу Вас прямо сейчас, при свидетелях составить документ, где Вы подробно опишете произошедшее на Ваших глазах нарушение закона...

— Отчего это Вы раздаете мне указания? — холодно и надменно отозвался эльф-священник.

— Да оттого, — и я язвительно улыбнулся, — Что иначе я подам на Вас в суд. Поверьте, я добьюсь открытого процесса и уничтожу Вашу репутацию. Состав преступления ведь налицо.

— Это если ты выживешь, — усмехнулась Ивни.

— Так кое-кто предлагает клерику господину Элвиниду поучаствовать в преступном сговоре с целью моего убийства? И это тоже занесите в протокол, Элвинид, прошу Вас. Я не шучу. Независимо от того, чем завершится дуэль, я подам на Вас в суд, если не будет составлен протокол.

Последние слова я произнес весьма свирепым голосом, так что Берна, Кейна и вообще большая часть девушек вздрогнули. Элвинид взглянул на меня весьма рассержено, но круто развернулся к своим студентам и отдал указание. Бумага и чернила были принесены за две минуты.

— Пишите, Элвинид, все обстоятельства вызова на дуэль, пишите... И в конце добавьте следующее... Я, Лиадис Глориндэрл, инструктор Академии Невервинтера, был вынужден принять вызов по причине того, что в ином случае инструкторами Данди, Хьюитом, Ивни и Хербаном в сознании студентов была бы посеяна пагубная мысль о правильности дуэлей по любому поводу и бретерстве. В соответствии с условиями дуэли снимаю с себя ответственность за жизнь и здоровье инструктора Данди... Записали?

— Записал... Первый раз подписываю такую бумагу. Никто другой так не позорится.

— И позволяет бретеру заколоть себя. Это не благородство — это тупость. Дуэль без весомого повода — это просто драка, в случае бретера — узаконенное в глазах общества убийство. Замечу еще, что по этим причинам лорд не принимает вызов от наемника, а особа королевской крови — от кого бы то ни было... Но Вы пишите, Элвинид, как раз отличный опыт получите. И да, попрошу вышеупомянутых господ подписать этот документ.

— Не буду я ничего подписывать против себя! — возмутился Хьюит.

— Как подбивать на дуэль — так это Вы горазды, а как настало время отвечать за свои слова, так отказываетесь? Вот это, знаете ли, уж точно трусость! Подписывайте.

Свои закорючки поставили только Данди и Хербан, Ивни и Хьюит отказались. Последний так вообще даже побледнел — похоже, сообразил, чем это для него может закончиться вне зависимости от исхода дуэли. Под моим давлением Элвинид зафиксировал и этот отказ.

— Что же, — резюмировал я, перечитывая документ и пряча его во внутренний карман, — Попрошу принести мне меч. Не катану, не рапиру — обычный меч.

Толпа зашевелилась, загудела муравейником, но пока инструктора решались, насколько будет полезным для репутации такое участие в деле, Силк, мрачно улыбаясь, сняла с ближайшей стойки требуемое и, гордо продефилировав по залу, с легким поклоном вручила мне оружие.

— Береги себя, — шепнула она, после чего резко развернулась и так же гордо прошествовала обратно, не обращая внимания на скептические взгляды своих и чужих преподавателей.

Данди ухмыльнулся и обнажил сразу два меча: в правую руку взял длинный, в левую — короткий. И в этот момент собравшиеся стали отрезвляться от воинственного угара.

— Все, господа! — воскликнул Джару, — Это ни к чему хорошему не приведет. Поругались — и хватит.

— Это действительно переходит все рамки, — весомо кивнул головой Малин, старший над инструкторами-друидами, — Никого за это по голове не погладят.

— Скорее головы полетят, — добавил гном, — Прячьте оружие. Пожалуйста.

— Не получается, мастер, — усмехнулся я, — Кто-то позволил себе оставить здесь студентов. Я не собираюсь выглядеть перед ними шпаной из Гнезда Нищего, сначала крутящей пальцами друг перед другом, а затем, если силы равны, идущими вместе пить пиво. Эти парни, которых я ни разу на своих занятиях не видел, должны крепко усвоить, что дуэль — это не шутка, а один из вариантов схватки с рядом возможных и вполне предсказуемых исходов. Что же, инструктор Данди, начнем, пожалуй...

Мы приблизились друг к другу и в какое-то мгновение скрестили мечи.

— Сердцеземская школа, — прокомментировал через пару мгновений Вайдин, смакуя каждое слово, — Против эльфийской "семберсвордии". Занятно.

Долго наслаждаться Арфисту представлением не довелось. Пусть я, чтобы не слишком выпячивать свои способности, и позволил втянуть себя в фехтование (а не резанул сразу же кончиком лезвия по горлу), но уже на двадцатой секунде Данди сделал обоими мечами слишком резкие замахи, открылся — и я воткнул ему в живот меч, прошив тело мечника насквозь.

На первые три секунды все в зале оторопели: никто не ожидал такого исхода и так быстро. Мечи фехтовальщика выпали из его рук, и от их звона об каменный пол некоторые содрогнулись. Я выдернул свое оружие, позволив телу мечника упасть лицом вниз.

— Элвинид, не спать! — мой довольно резкий окрик вывел зал из оцепенения, пусть и частично.

— Что? — переспросил священник.

Я усмехнулся и, тщательно вытирая меч, принялся неторопливо пояснять:

— Я не повредил ни хребет, ни почки, хотя, конечно, кишки располосовал. Он, в принципе, пока еще жив. Однако, если Вы нисколько не желаете и дальше видеть господина Данди в наших рядах, то вполне можете оставить его весьма мучительно умирать. Не думаю, что он протянет без медицинской помощи еще хотя бы склянку.

Свою издевательскую речь я закончил как раз тогда, когда священник уже подбегал к жалобно стонущему телу.

— Спасибо, Силк, — я вытянул меч рукоятью вперед в сторону плута, и та тут же подбежала, чтобы забрать оружие, — Когда его поставят на ноги... ну, я надеюсь, что мастерства у наших клериков хватит на это... передайте ему, что никаких извинений не жду. И что, вообще говоря, он жив исключительно из-за моего нежелания огорчать Леди Арибет скандалом в ее сфере ответственности. А также о том, что я не желаю вообще хоть как-то с ним пересекаться в дальнейшем. А если еще у кого-то возникнет желание вызвать меня на дуэль, то предупреждаю сразу. Зарежу, как свинью.

Я выразительно поглядел на Хьюита, и рейнджер опустил голову. Более смелый Хербан взгляда не прятал, смотрел прямо и гневно, но молчал. Попыталась было возмутиться Ивни, но Малин положил ей на плечо свою широкую ладонь, давая явный намек о нежелательности махания кулаками после завершения основных боевых действий.

На произнесение заключительной речи в честь окончания этого спектакля у меня не было ни малейшего желания, и я без слов отправился в сторону ректорского кабинета.

У Арибет, как и обычно, присутствовал очередной посетитель, о чем мне любезно сообщила Тальбия, но ее писк я проигнорировал — это был не тот случай, когда я мог себе позволить проявить вежливость и подождать.

— Что-то случилось, Лиадис? — поинтересовался паладин.

Я молча положил ей на стол протокол.

— Ох, — издала девушка глубокий вздох, едва проглядев начало документа, — Присаживайся. Знакомься — это прелат Нойрик из Порт Ласта, прибыл в Невервинтер на выборы Верховного Священника.

Седой улыбающийся дварф выглядел как мужчина умный, добрый и веселый и не отказался протянуть руку городскому полу-изгою.

— На самом деле это просто почетный титул, — поспешил пояснить клерик, — Моя епархия слишком мала, чтобы я мог по праву себя так называть.

— Значит, она очень важна, — улыбнулся я в ответ.

— Ну, формально Порт Ласт независимый город, и только потому там основана отдельная епархия. Разумеется, наша Церковь против излишнего дробления и мы подчиняемся Городу Умелых Рук.

Я кивнул в знак понимания. В принципе, такое положение дел было понятным: чтобы там Союз Лордов не провозглашал и какую систему сдержек и противовесов не вводил, а Порт Ласт все равно очень сильно зависел от Невервинтера. В второй главе игры люди Генда и элита Торговых Клинков без тени стыда оккупировали здание местной администрации: пусть мэр Кендрак в игре ни слова не сказал против этого, но вряд его устраивал разбитый лагерь с расстеленными циновками и сундуками посреди рабочего кабинета. А под шумок и Эльтура влезла в здание местной магической гильдии с целью своего личного профита — и тоже портластцы стерпели. Если Невервинтеру всерьез нужна будет база в Порт Ласте, слушать Союз Лордов Нашер не станет, а ко всеобщему удовольствию присоединит этот городок де-юре.

— Вот почему проблемы приходят оттуда, откуда их не ждут? — задала Арибет вслух риторический вопрос, — Лидаис, я не в твою сторону. Что с Данди?

— Если Элвинид его вылечит, то будет жить. В любом случае, я озаботился составлением протокола, оправдывающего мои действия...

— Разрешите взглянуть, — попросил Нойрик, и эльфийка тут же вручила ему протокол.

— Брат Нойрик — великолепный юрист, — пояснила она, — Мы давно уже просим его перебраться к нам, но он отказывается оставить родной город.

Сам священник не отвечал, а внимательно перечитывал документ, но за две минуты изрек вердикт:

— С точки зрения закона все равно нарушение, странно, что брат Элвинид этого не упомянул. Этот документ можно рассматривать как признание вины и пояснительную записку, он не оправдывает ни одну из сторон, включая самого Элвинида, обязанного подобные действия пресечь, если нужно — то и грубой силой...

— Говоря откровенно, я не уверена в том, что у Элвинида серьезные познания в юриспруденции, — вынужденно сообщила Арибет.

— По этому документу, — продолжил дварф, — Можно привлечь к ответственности всех упомянутых в нем личностей. Еще при Лорде Хендрике был принят закон, что дуэль разрешена лишь в случае невозможности определить истину в судебном порядке, с личного разрешения Лорда Невервинтера или действующего члена Девятки Невервинтера, а также исключительно для военных чинов не ниже сержанта. Семь лет назад закон был дополнен: были разрешены дуэли для дворян и гражданских чиновников. Оба дуэлянта на гражданской службе?

— Лиадис — да, а вот Данди — из Торговых Клинков. Принят сюда по контракту с гильдией.

— А остальные?

— Хьюит — тоже из Клинков. Хербан — на службе, у него чин сержанта. Ивни — на службе, Элвинид — нет, он из монастыря.

— Если дело дойдет до Лорда Нашера, то отправится обратно в монастырь, — дварф отложил документ в сторону, — Официальное судебное разбирательство быстро установит все нарушения. Разрешение соответствующим должностным лицом дано не было — это раз. Повод ничтожный, так как весомость претензий установить легче легкого — это два. Более того, неправедный, что для господина Данди — обстоятельство отягчающее. Инициатор дуэли не имел на это права — это три. Также всеми, кроме господина Глориндэрла, был нарушен устав Академии, что может считаться административным правонарушением. Это единственное, в чем данный протокол ему поможет. Если вкратце, то первоначальный вердикт следующий. Вам, Лиадис, грозит крупный штраф в пятьсот золотых.

— Это хорошо, — облегченно выдохнула Арибет.

— Но это то, что касается именно господина Глориндэрла, — Нойрик удивленно поднял брови вверх, — Есть же еще и остальные участники происшествия. Начнем с господина Данди. Тут от четырех до шести лет тюрьмы за покушение на убийство. С невозможностью в дальнейшем занимать любую официальную должность. Сержанту Хербану грозит штраф в триста золотых и понижение в звании. Из Академии он точно будет уволен. Наемник Хьюит... Тут точно надо вести его на допрос, но, по моему мнению, это полгода исправительных работ или два месяца тюрьмы. Сестра Ивни — штраф, но за нее заплатит ее Храм. По закону ее тоже надо уволить, но, зная хельмитов, дело закончится еще одним штрафом. Ее, правда, ждет серьезное внутреннее разбирательство. Если она подбивала на дуэль, но отказалась признать вину... Со стороны религиозных доктрин хельмитов — это серьезное нарушение. Всем тем, кто присутствовал, но не препятствовал — штраф пятьдесят золотых. Брат Элвинид — однозначное увольнение со службы. Я не знаю, чем он руководствовался, подписывая такую бумагу, но один факт существования такого документа свидетельствует о его полной непригодности как юриста. Одно скажу, Леди Арибет — у нас проблемы.

— Что ж, — вздохнула девушка, — Говорите, брат Нойрик, не имеет смысла прятать голову в песок.

— Обычно такие дела на всеобщее обозрение не выносятся. Если следовать духу, а не букве, можно замять это дело, заставив всех виновных сделать пожертвования определенной величины, вынудив их уволиться со службы. Но, во-первых, вина наемника Данди слишком велика. Это бретерство и покушение на убийство, за такое должно последовать суровое наказание, которое скрыть не удастся. А во-вторых, это действия брата Элвинида. Я не могу смолчать — это будет прямо противоречить уже нашим доктринам. Как минимум, это внутренний суд. Придется собирать клир... Не покарать их мы не можем, но если наказывать одного — значит, нужно наказывать всех...

— Лиадис, — обратилась Арибет ко мне, — Пожалуй, оставь нас. Я тебя позову...

Вызова пришлось ждать долго — я уже даже собирался ложиться спать. Коллеги и большая часть студентов-воинов (новость о дуэли разнеслась очень быстро) при моем появлении шугались в сторону, впрочем, я не сильно жаждал их компании, большую часть времени проведя у Пайка. Тот о дуэли тоже знал, и ситуацию с протоколом описал коротко, емко и точно — "Ты попросту их всех утопил, как жадный халфлинг свою повозку в весеннюю слякоть!". Если брать по существу, это можно было считать краткой выдержкой из вердикта Нойрика.

Но едва склянки пробили полночь, как ординарец Арибет постучал в дверь моих покоев. Через десять минут я уже смог лицезреть очень уставшую девушку-паладина, которая при моем появлении вынужденно улыбнулась.

— Знаешь, что такое "латандеритский допрос"? — это было первое, что я от нее услышал.

— Насколько я могу догадываться, за этим термином скрывается нечто большее, чем то, что и так очевидно.

Эльфийка вздохнула.

— Представь себе ситуацию. Ты знаешь, что кто-то виноват, но он уже это осознал, да и преступление его не так велико. Но по закону светит тюрьма. Если судья и сторона обвинения согласны на негласное помилование, то обвинение предоставляется клерику-латандериту, который задает вопросы в форме "А правда, что ты в своих действиях решил поступить так, потому что...?" ну и так далее. Все знают, что виновный как раз так не руководствовался, что он обманывает, но делают вид, что верят, а вину за это вранье берет на себя жрец Латандера... Вот и мы вызвали брата Анберила, чтобы обойтись малой кровью. Так что дуэль тебе обойдется в штраф, завтра зайдешь ко мне заплатишь, и в официальную благодарность за проявленное хладнокровие. Ты поступил правильно, ну насколько можно было правильно в такой момент поступить.

— Первая благодарность в моем личном деле, — усмехнулся я, — И такое бывает.

— По счету даже не двадцатая, — улыбнулась Арибет, — Твое дело пестрит благодарностями и выговорами. Мы все стараемся делать по справедливости.

— Студенты без выговоров хоть? — вспомнил я о Лаурил и Силк (проблемы остальных меня не особо волновали, хотя тем же Тени или Кейне я их не желал).

— Устное предупреждение без занесения в личное дело. Эти ребята талантливые, пусть и своенравные. Лаурил Келест — вообще настоящий самородок, ей уже сейчас пророчат пост Верховного Друида не последней Рощи. Она, пожалуй, не уступает по своим способностям тебе... Инструктора отделались так же. Брат Анебрил у них спросил, правда ли они собрались для того, чтобы пресечь в случае чего смертоубийство, просто не успели вмешаться. Они, конечно, дружно подтвердили. Одна только Кетта доигралась до штрафа на сто золотых.

— За что? — полюбопытствовал я.

— За неуважение к суду, — довольно произнесла Арибет, не особо жаловавшая халфлингшу, — Не поняла, что это выездной суд, а не допрос. Додумалась сострить, что она наоборот — хотела пресечь попытки других пресечь смертоубийство. Потом, конечно, взяла свои слова назад... Зато Анежка Ивни нам нервы потрепала. Вины своей она не признала, пришлось вызывать Верховного Священника Хельма, а он к тебе настроен плохо. Он тоже потрепал нервы, но протокол был слишком весомым доказательством, чтобы от него отмахнуться. Штраф за Анежку внесли, из Академии я ее вытурила, теперь ждем замены от Храма Хельма.

— А нам обязателен священник-хельмит? — с иронией спросил я, но Арибет иронии не поддержала.

— Обязателен, — ответила она совершенно серьезно, — Как и жрец из Храма Огмы. Я предварительно договорилась, чтобы прислали Бертрана Пенхолда. Он тоже наш выпускник, вместе с братом закончили пять лет назад. Тоже характер непростой, но однозначно получше, чем у Ивни. Хельмиты, конечно, могут все переиграть, у них внутренняя обстановка, как бы сказать помягче, немного запутанная.

— А что с нашими "воинами"?

— Хербан отделался штрафом, но золото за него внесла Академия — в знак заслуг перед ней. Не улыбайся так, он с первого дня у нас работает. Да, звание сержанта для него — потолок карьерного роста, и мышления офицера ему не хватает, и ничего нового и так обученным бойцам Хербан не передаст, но дисциплину в молодежь вбить может, а большего с него и не требуется. Выговор с занесением в личное дело тоже получил, но опять-таки, повышение ему не грозит...

— А от понижения удалось спасти.

— Я его предупредила, что такое происшествие ему прощается в последний раз. Как мне кажется, я смогла донести до Хербана мысль, что отделался он легко. Правда, я сомневаюсь, что он будет думать про тебя хорошо, но тебя, насколько я знаю, это не заботит... На Хьюита наложили штраф в тысячу золотых, таких денег у него нет, и потому на следующие два года ему будет урезано жалованье... А вот Данди, когда окончательно встанет на ноги, отправится на северную границу Серебряных Пределов как послушник Храма Латандера...

— И в чем наказание?

— Послушание будет строгим. Десять лет простым солдатом в опасном месте без права сменить место службы и без жалованья. Всем необходимым его обеспечивает Храм, он за него и отвечает. Это обычная практика, так Храм Латандера выручает молодых дворян, если те вот как вот проштрафились. Правда, обычно срок службы составляет от трех до пяти лет. Но во-первых, у Данди отягчающее обстоятельство, что он — наемник, которому запрещено устраивать дуэли; а во-вторых, ему нечем компенсировать Храму штраф, который они за него уплатили в казну. А там шесть тысяч золотых — покушение на убийство. Если бы ты отказался от дуэли, эти деньги достались бы тебе как компенсация...

— Переживу, — махнул я рукой.

— Но в любом случае, Данди теперь будет служить там, куда его пошлют латандериты. Может быть, через десять лет, по окончании послушания, его и в храмовые рыцари посвятят. Паладином ему быть не дано, а вот воином-клериком — вполне.

Я не преминул задать вопрос, который меня давно интересовал:

— А как вообще определяется, кто может быть паладином, а кто — нет?

Арибет улыбнулась мне той своей особой улыбкой, по которой можно было четко сказать, что она сейчас шутит. Улыбнулась мягко и чуточку хитро.

— Это наша главная тайна.

Я скептически усмехнулся, и она стала пояснять:

— Мы в Академии выделяем одиннадцать классов студентов. Те, у которых совсем нет никаких талантов, мы и определяем в класс под названием "воин", хотя, как ты сам понимаешь, действительно талантливых воинов среди них мало. Все, кто принадлежат к остальным классам — хоть в чем-то, хоть немного, но необычны. Как ты знаешь, друиды способны чувствовать силу окружающего мира, маги и колдуны — Плетение Мистры, клерики имеют доступ к Доменам. Вором может стать любой, у кого есть талант скрываться в Тенях, все остальные навыки развиваются путем тренировок. Впрочем, Кайнетт считал, что настоящий вор должен еще и иметь шестое чувство, но сам признавал, что последнее дано не каждому вору...

— Это то, что отличает хорошего вора от плохого, — предложил я иную формулировку. Про себя мысленно я добавил: "точнее, высокоуровневого от низкоуровневого".

— Так и есть. Он сказал когда-то в твою сторону, что никогда бы не взял мага в свой класс, но у тебя шестое чувство было, и он не мог отказаться... Так вот, когда комиссия тестирует новичка, мы в первую очередь отбираем "воинов". Затем мы быстро выделяем друидов. Тут все просто: или студент чувствует Природу, или нет...

— Рейнджеры? — задал я вопрос одним словом.

— Они не чувствуют, они могут научиться ее использовать, это я как раз и хочу пояснить, не сбивай меня с мысли... Друидов мы выделяем быстро. С клериками приходится возиться дольше. Иногда случается, что у студента сильна связь с Доменом Огня, к примеру. Наши Храмы, разумеется, не позволят ради него вызвать коссутианина, так что такого студента ждут посты и молитвы к одному из божеств-покровителей Невервинтера, чтобы он явил свою милость к аколиту и открыл ему доступ к своим Доменам. К счастью, часть таких студентов имеет доступ к Плетению, и я позволяю им выбрать путь колдуна, реже — мага, если уж совсем нет способностей — то воина. Тем, кто хочет оставаться клериком, я предлагаю отправиться в Храм соответствующего божества. Клир, к сожалению, недоволен. Я каждый год веду долгие споры, чтобы настоять на своем.

— И они соглашаются? — я был ОЧЕНЬ сильно удивлен. В моем прошлом мире церковники и за меньшее могли отправить на костер.

В Ториле, конечно, многобожие, но в каждом городе есть своя компания господствующих конфессий, которые не любят конкурентов. В Невервинтере всем заправляла триада Тир-Хельм-Огма. Также поддерживались Храмы Латандера, Вокин и Сиаморф, но жрецы последних редко занимали высокие должности, а праздники этих конфессий не имели статуса официальных.

— Таких студентов очень мало, и, как правило, они соглашаются на смену Домена, хотя это очень болезненно. Но по поводу тех, кого я отпускаю, поднимается настоящая буря. И ведь это те, у кого Хаос, Флора или Магия. У меня, к счастью, не было студента с Разрушением. Его точно пришлось бы подавлять — ведь очень мало шансов на то, что он уйдет именно к Коссуту, а не к одному из злых божеств... Ох, но ладно. Дальше мы выделяем воров, правда, не все соглашаются освоить этот класс, но действительно талантливых мы уговариваем — Невервинтеру нужны специалисты для Тайной Службы. Затем всех студентов с магическим даром делим на магов и колдунов. С наставниками для последних вообще беда...

— Выучить колдуна — вообще проблема, методик нет ни в одном Университете. Пожалуй, умнее всего поступили в Рашемене: телохранителя в помощь — и двигай в паломничество. В опасной или даже просто новой обстановке интуиция развивается лучше всего.

— Маги, как правило, от своего пути редко отказываются, — продолжила Арибет, — Разве что дело идет о старшем наследнике благородной семьи. В большинстве стран маг или клерик не могут владеть феодом. В Невервинтере ограничение только для магов. Но если дворянину унаследовать крупный надел не светит, то он с удовольствием становится магом. А вот с колдунами сложнее: когда знаешь, что нормального наставника нет, а погибнуть в процессе обретения настоящей силы легко, то поневоле откажешься от такого пути. Потому большинство колдунов происходят из бедных слоев общества — это для них часто единственный путь наверх. Большей части потенциальных колдунов мы предлагаем стать бардами или магами.

— Обычно маги из колдунов слабые. Правда, колдуны из магов еще слабее. Это и в самом деле разные пути.

— Да, а вот бардом может стать любой колдун, да и наоборот. Весь экзамен на барда — наполнить мелодию магической силой — именно колдунами проходится без проблем. Обычно выходцы из низших слоев общества выбирают путь колдуна, из мещан — барда. В благородных семьях обычно юноши становятся бардами, девушки — магами, для них путь барда считается неприличным. Взять хотя бы твоих друзей Пайка и Чандру. Мать Чандры боится за ее жизнь и здоровье, потому девочка — слабый маг, а не средний по способностям колдун. А вот отец Пайка, когда у сына обнаружился колдовской талант, специально вызвал наставника-барда. Бард в Тетире может быть феодалом, колдун — никогда. Думаю, и Пайк отправился именно сюда, потому что нашу Академию возглавляет паладин, а не маг... Ну, и вот мы добрались до четырех "почти воинских" классов, которые освоить может точно, что не каждый. Быть паладином или рейнджером — не талант, а предрасположенность. Возьмем, например, класс "варвар". Само слово часто используется для обозначения дикаря, хотя путать эти понятия нельзя. Вот, например, Лорд Дренмонд — он именно варвар по своим умениям. Вдобавок, он — северянин. Но мало кто догадывается, что он вовсе не из дикого племени, а сын торговца пивом из Кер-Диневала. Он открыл в себе умение распалять свой гнев, священную ярость, он нашел учителя и затем прославился как отличный воин. А вот большая часть воинов Утгардта вовсе не умеет входить в боевой транс, настоящих берсерков среди них немного... Рейнджер считается таковым, если он умеет понимать зверей. Только затем он перенимает часть их умений, вроде того же хождения в Тенях. Заклинания, которыми овладевает сильный рейнджер — это приобретаемые им способности, причем они явно уступают друидическим заклятьям. Многие звери ведь тоже могут бить определенной магией... Монахами становятся те, кто умеет медитировать. Не все, однако, готовы тренироваться годами, чтобы укрепить свое тело. Сильных монахов мало, но как воины такие монахи великолепны. Ну и паладины... Их описать сложно. Мы просто знаем, что вот этот разумный — паладин, чемпион или блэкгард, а этот — нет, и никогда им не станет. Конечно, официально считается, что это бесстрашный воин, имеющий связь с доменами... Но я двенадцать лет назад на пиру в честь пятидесятилетия Лорда Нашера предложила другую версию, чем вызвала у всех глубокий шок. И только Леди Алустриэль зааплодировала. Затем Лорд Хелбен сказал, что более мудрого определения он не слышал. Не думаю, что он мне льстил, мне кажется, если поднять в храмах Огмы все хроники, эту версию можно прочитать не раз и не два. Но она слишком смелая для многих, хотя ничего еретического я в ней не вижу.

— Леди Арибет, Вы так заинтриговали, что дождетесь еще и от меня комплимента.

Девушка звонко рассмеялась.

— Хочешь знать? Изволь. По моему мнению, паладины — это солары Прайма. Видишь ли, у каждого Плана есть свой аналог соларов, те же высшие баатезу или таннарри. Те, благодаря которым План или группа Планов и отличаются от остальных. Абишая от беса или мефита отличить можно, но по способностям, интеллекту и привычкам они, в принципе, неразличимы. Мелкие злые не особо умные существа. А вот балор от изверга отличается сильно. Балор не может жить в Девяти Кругах, демон ямы — в Бездне. Даже если мы ведем речь о соларах — я сомневаюсь, что солару будет комфортно в Землях Зверей, к примеру. Но на своем плане и те, и другие, и третьи сильнее, чем на чужой территории. Вот и я задумалась: откуда у паладина способности противостоять личам или высшим демонам? Оно не может быть даровано только добрыми богами. На моих глазах когда-то чемпионка Ллииры тремя сюрикенами изгнала хезроу. Не клерик, а именно чемпионка. Блэкгарды тоже умеют изгонять нежить. Это знание не из тех, которыми делятся, но я тебе доверяю.

— Я ценю это, Леди, — серьезно кивнул я головой. Когда высокопоставленный церковник рискует вести с тобой полу-еретические беседы — это знак крайне высокого доверия, — Пусть сама информация мне и известна. Получается, паладины — защитники Торила от вторженцев из иных Планов. И, получается, это не боги даруют им бесстрашие, а, скорее, договариваются с паладинами?

— Такая трактовка никому не нравится, но почему бы и не так? Боги тоже заинтересованы в защите Торила. И когда они находят паладина, разделяющего их убеждения, то почему бы паладину не стать чемпионом этого божества?

— Леди, я готов пообещать Вам одно. Говорю в шутку, но не шучу. Когда Вас поведут за ересь на эшафот — я лично приду Вас спасать... — на этих словах Арибет улыбнулась, — Вы рушите не веру и не религию, но Ваши воззрения — это сильный удар по тем церковникам, которые прежде всего ценят мощь своей организации и свое место в иерархии.

— Да, к сожалению, такие есть... Ах да, я же не рассказала тебе про Элвинида. Позора мы из-за него натерпимся — нет слов. На весь город... Его от сурового наказания тоже спас брат Анебрил. "Латандеритский допрос" для тирианина — это уже слишком, уж наши клерики обязаны принимать справедливое наказание сполна.

— Что мешает поступить с ним так, как поступили хельмиты с Анежкой: уплатить штраф и затем разобраться с ним внутренним судом.

— Фентик помешал! — вспыхнула вдруг Арибет, — Очень некрасиво с его стороны, я даже не ожидала. Видишь ли, именно Фентик рекомендовал мне Элвинида. Оба эльфы, оба из одного монастыря, дружат уже лет семнадцать... Когда начали вызывать на допрос, Элвинид послал одного из своих студентов в монастырь, благо он в Черном Озере, и когда мы уже вызвали на допрос самого инструктора, прибыл Фентик. С Анебрилом он договорился быстро, и тот вытащил Элвинида. Устыдить-то я Элвинида устыдила, но на прежнем месте пришлось оставить. Фентик отказался наложить епитимью и приказом вернуть его обратно в монастырь. Здесь уж даже Анебрил удивился. Этот латандерит пусть и очень мягок, и очень добр, но вовсе не дурак... Вот только все это дело задокументировано и будет прочитано несколькими клерками из аколитов. Слух будет пущен за кружкой пива в таверне и разойдется по городу. Я не считаю себя вправе запретить чиновникам это обсуждать. Пусть кто другой запрещает, но не я!

Арибет была рассерженной и разочарованной.

— И главное, Лиадис, я не знаю, что мне делать. Кому мне теперь в Академии доверять как инструктору? Ох, я забыла похвалить тебя за испытание для воинских классов. Конечно, твой стиль очень жесткий, но ты же маг, я не могу требовать от тебя мягкости в обращении с другими. Ты — не первый волшебник на жизненном пути этих студентов, пусть привыкают... Но остальные. Хербан — это армейский сержант и ничего большего. Элвинид — это... Это то, что ты сказал мне тогда о Фентике...

— Не все так плохо. Джару, Кетта, Малин — на своем месте. Про бардов говорить не буду, там свои заморочки, никто, кроме бардов, оценить их инструктора не сможет. Хорошего наставника для колдунов мы вряд ли найдем в принципе. Что касается воинов... Для тренировок с оружием стоит найти еще нескольких солдат ветеранов. Но курировать их должен по-настоящему образованный, умный и благородный офицер и рыцарь, причем без излишнего самомнения. Самый идеальный вариант, о котором я знаю — это сэр Келдорн, амнийский наставник студента Аджантиса, но в самом Амне такие рыцари — на вес золота. Неплохо бы найти наставника-монаха, но его придется искать за пределами Невервинтера, у нас этот путь почти неизвестен. И стоит, как мне кажется, найти действительно толковых рейнджера и старшего инструктора-клерика, уж такие у Невервинтера есть.

— И я о таком думаю, но что я смогу из этого достигнуть... Кошмар, как поздно уже. Расходимся, Лиадис, завтра день не проще. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Леди.