— Академический отпуск возьмёшь. Я уверен, что Обручев эту идею поддержит. За год практической работы под руководством Русанова и мадемуазель Жан ты узнаешь о геологии гораздо больше, чем за пять лет обучения в университете. Опять же во время сидения в Мысовой я убедилась что ты прекрасно умеешь учиться самостоятельно.

* * *

Вечером Нэтти опять пила чай в медпункте. И в процессе разговора Арина вдруг сказала:

— А Колька то Урванцев как вырос. Уезжал осенью в Томск мальчишка-мальчишкой, а сейчас уже вполне молодой человек. И на тебя, Нэтти, уже смотрит не как ученик на учительницу.

— Тебе показалось, — отмахнулась Нэтти. — Ему сейчас девятнадцать лет. Я для него старуха.

— Не скажи, — возразила Полина. — Вспомни нас в десятом году. Нам тогда тоже было по семнадцать, как и Коле. Ты для нас была "госпожа фабрикантша", великий медик, открывший средство от чахотки. А сейчас мы с тобой на ты и по имени. У тебя есть такая привычка поднимать своих собеседников до равных себе.

* * *

Через несколько дней, когда снаряжение было закуплено, и Жюльетта Жан готовилась к отъезду в Архангельск, Нэтти сказала Коле уже собравшемуся её сопровождать:

— Учти, твоя задача — сделать так, чтобы экспедиция вернулась. Русанов — человек увлекающийся и полезет к чёрту в пасть, если это обещает интересные научные данные. Кучин — юный обормот, ему 24 года, для полярного капитана это безумно мало. Впрочем, сейчас полярных капитанов с опытом почти вообще ещё нет.

— Можно подумать, ты сильно старше, — вступился за ещё незнакомого полярного капитана Коля.

— Ты ещё скажи что мне вообще двенадцать лет, потому что на Марсе год вдвое больше земного..

— Можно подумать тебе это помогает соразмерять риск. Вспомни наш полёт на эпидемию чумы. Сама же потом Лысковскому говорила, что так рисковать нельзя.

— Вот видишь, тебя я кое-чему в этом плане успела научить. Твоя первая задача — бесперебойная связь. Вторая — позаботиться о том, чтобы если придётся покинуть корабль, вы бы не забыли с собой взять всё необходимое для того, чтобы безбедно дожить до весны. Купольной палаткой Жюльетта Жан впечатлилась и теперь эта полезная вещь у вас будет с собой. Если вам удастся выгрузить на лёд палатку, продовольствие и радиостанцию с генератором, это уже шанс дожить до спасательной экспедиции.

Держи, — она протянула Коле пачку листов фотобумаги. — Это мелкомасштабные фотопланы Новой Земли и западного побережья Таймыра. Если не случится беды, никому не показывай. Но если придётся покидать судно и идти по льду пешком до ближайшей земли, возможно эти снимки помогут найти правильную дорогу.

Черноморское

В конце июля 1912 года Андрей Августович Эбергард, командующий Черноморским Флотом, приехал в Петербург по делам в Морском министерстве. Дел-то было на два дня, а трясись тут в поезде через всю Россию. И тут, просматривая за завтраком "Петербургские Ведомости" наткнулся на объявление: "С завтрашнего дня компания "Самолётъ" открывает прямые беспосадочные почтово-пассажирские рейсы Петербург-Севастополь. Отправление по вторникам и пятницам с Корпусного аэродрома в 7 утра, время в пути 8-12 часов в зависимости от погодных условий. Прибытие на аэродром Севастопольской офицерской школы авиаторов в Каче Рейсы совершаются новейшим аэропланом г-на Сикорского "Альбатрос" с комфортабельным салоном."

"Вот ведь старый хрен Лысковский, подумал адмирал. Возила его компания пассажиров по Волге и притокам, считалась дешёвкой для приказчиков средней руки и оберофицеров, а ведь поди же ты, нашёл где-то этого Сикорского, и теперь в России слово "аэроплан" можно только в напечатанном виде увидеть. Живые люди скажут "самолёт" даже если речь идёт о военной машине, принадлежащей армии или флоту.

Но вообще это мысль. Двенадцать часов в уютном кресле вместо недели в душном купе."

Адмирал отправил вестового приобрести два билета на пятницу, решив что адмиральское жалование позволяет раз в год шикануть и оплатить полёт не только себе, но и вестовому и отправил телеграмму в Севастополь, чтобы выслали авто встречать его в Качу когда там прибывают аэропланы "Самолёта".

Когда извозчик доставил адмирала с вестовым на Корпусной аэродром, адмирал увидел ту деревянную птицу, в брюхе которой ему предстояло преодолеть полторы тысячи вёрст и усомнился в правильности принятого решения. Машина была длиной примерно с минный катер с броненосца, но гораздо уже. Соотношение длины к ширине, пожалуй более похоже на миноносцы "геройской" серии. При этом крылья по размаху раза в полтора превосходящие длину корпуса, а на каждом крыле по два утолщения, скрывающие ходовые машины и два четырёхлопастных винта почему-то торчат спереди от крыла, а не сзади, как на кораблях.

Внутри же обстановка была просто спартанской. В носовой части за кабиной пилотов и маленькими рубками штурмана и радиста — салон первого класса на 8 мест, потом перегородка, и салон второго класса на 16 мест. В обоих — кресла по два ряда от прохода. Правда в салоне первого класса первый ряд развернут спинками вперёд и между ним и вторым рядом оборудован столик, примерно как в купе поезда.

В хвостовой части салона второго класса — дверь с буквами WC.

Вежливая стюардесса посадила адмирала в кресло, попутно объяснив что к чему, и добавив, что завтрак будет подан через два часа.

Тут в дверях салона появилась девушка, которая решительно направилась к свободному месту рядом с адмиралом, и расположилась там, каким-то мужским движением забросив офицерскую полевую сумку на полку, проходившую вдоль борта над сидениями.

— Наталья Александровна Марсова, предприниматель, — представилась она.

— Андрей Августович Эбергард, вице-адмирал, — в ответ отрекомендовался адмирал.

— Как же, наслышана, — улыбнулась она. — Командующий морскими силами Чёрного Моря.

Эбергард подумал что он тоже где-то слышал имя Наталья Марсова, но никак не мог вспомнить где.

— От кого?

— От ваших подчинённых. Я ведь поставляю на флот не только медицинские препараты, которые являются основным продуктом моей фирмы, но и радиостанции, а теперь вот и водолазное оборудование. Собственно, я лечу в Севастополь потому, что Языков просил провести краткосрочные курсы по использованию аквалангов. А у меня не нашлось подготовленных инструкторов, приходится самой.

Теперь, наконец, адмирал вспомнил. Известная авиатрисса и изобретательница Нэтти Марсова, ещё в позапрошлом году совершившая вместе с Сикорским перелёт по маршруту Петербург-Неаполь-Париж-Петербург, создательница лекарств от чумы и туберкулёза. Но чтобы ещё и водолазное дело?

— Как вы полагаете, найдёт Языков с вашим оборудованием "Чёрного Принца"?

— Найдёт, конечно! Проблема-то найти в бухте затонувший корабль с нормальным снаряжением. Только золота он там не обнаружит. Не было там того золота уже, когда он тонул. А злые языки говорят, что не было и когда он из Англии выходил.

— Вы в этом так уверены?

— Да. Вы понимаете, привычные вам скафандры позволяют только медленно передвигаться пешком по дну. В акваланге человек может плыть. И, благодаря входящим в комплект ластам — плыть заметно быстрее, чем обычный пловец. А если сбросить со шлюпки трапецию на тросе, можно тащить аквалангиста на буксире, и таким образом осматривать дно с ещё большей скоростью. Конечно, прибор, определяющий наличие твёрдых предметов по эху отражённого звука, позволил бы найти корабль ещё быстрее, но у меня пока не нашлось средств на инициативную разработку, а заказывать моему радиотехническому заводу его никто из моряков не спешит.

Угрозу подводных лодок пока недооценивают, и будут недооценивать ещё долго, пока какой-нибудь нахальный лейтенант не пустит ко дну штуки три тяжёлых крейсера разом.

Тем временем за бортом раздалось негромкое урчание двигателей и свист рассекаемого винтами воздуха. Машина двинулась с места и начала выруливать на старт.

Кроме них двоих в первом классе летели ещё двое каких-то гражданских чиновников. Половина кресел была пустой.

— А вы ведь сами пилотесса, — поинтересовался адмирал. — Почему же вы сейчас летите пассажиром?

— Ну понимаете ли, моя летающая лодка всё-таки поменьше этого четырёхмоторного воздушного корабля. И долететь от Питера до Севастополя без дозаправки не способна. Значит, где-то между Смоленском и Конотопом надо искать место для посадки, да ещё чтобы там было можно купить несколько бочек керосина. Опять же скорость. Этот аппарат летит со скоростью почти в 200 вёрст в час, а моя старушка — от силы сто двадцать.

С одной стороны я люблю летать сама, это позволяет выкинуть из головы лишние заботы, которых у предпринимателя и так хватает. С другой — я же сейчас всё равно лечу работать инструктором для ныряльщиков. Это будет тоже отдых от предпринимательской деятельности.

— А как так получилось, что у вас вдруг внезапно образовалось столько разных изобретений в самых разных областях? И медицина, и авиация, и радио, а тут ещё и водолазное дело?

— Понимаете ли, я девушка непосредственная. Если я не понимаю чего-то, то я прямо задаю вопрос "а почему так никто не делает?" ближайшему человеку, который мне кажется компетентным. И очень часто человек под влиянием этого вопроса задумывается, и начинает понимать, что сделать-то можно. Вот по медицине я задавала вопросы Александру Богданову, по авиации Игорю Сикорскому. А по подводному плаванию я как-то у Леонида Красина спросила: "А как бы сделать такой клапан, чтобы пропускал воздуха не больше, чем нужно". И оказалось, что это единственное, чего не хватало для того, чтобы устроить революцию в деле подводного плавания. Тем более, что дело происходило на Капри, там, в Италии, есть древние, ещё с античных времён традиции ныряльщиков. Было у кого поучиться.

— Интересно... А мне вы можете задать какой-нибудь такой вопрос.

— Да легко. Представьте себе, что началась большая европейская война. Германия, Австро-Венгрия и Турция против России, Англии и Франции. И вот в Чёрное море входит немецкий крейсер "Мольтке" в сопровождении какого-то мелкого бронепалубника. Как вы его утопите? У вас есть примерно те же корабли, что и сейчас. Ну может ещё пара-тройка новейших эсминцев вроде "Новика". У противника — нынешний турецкий флот плюс "Мольтке" плюс относительно новый немецкий бронепалубник с десятком четырехдюймовок.

Эбергард задумался. Вступление в строй немецкого Хохзеефлотте крейсера "Мольтке", равно как и не слишком удачные испытания любимого детища Эссена на Балтике, не мог пропустить ни один флотоводец, поэтому характеристики этих кораблей он помнил. Ну а характеристики того, что было сейчас под его командованием, и что было у турок — тем более.

Он вертел ситуацию в голове и так и этак, но получалось что противопоставить линейному крейсеру ему нечего. Всё что может с ним потягаться в бою, уступает ему в скорости не менее чем в два раза.

— Ну разве что перекрыть выход из Босфора минами и прикрывать линию мин всеми четырьмя броненосцами. Тогда есть шанс, что потеряв скорость от двух-трёх подрывов он убежать не успеет.

— Усложняю задачу: на момент появления в Стамбуле немецких кораблей Турция нейтральна. И у вас есть категорический приказ Императора "не провоцировать". А задачей немецкого адмирала, командующего крейсерами, является как раз заставить Турцию вступить в войну на стороне Германии.

Поэтому он попытается для начала обстрелять российские порты — Севастополь, Одессу, Новороссийск, Феодосию. Что-то линейным крейсером, что-то бронепалубником, куда-то, зная, что ваших сил там нет, пошлёт пару турецких эсминцев.

Адмирал подумал ещё несколько минут.

— И что же вы бы предложили в этой ситуации делать?

— Ну я не моряк. Поэтому все мои решения будут лежать за пределами военно-морских действий. Во-первых, я бы предложила организовать хорошую разведку. Так, чтобы о выходе любого корабля из Босфора в Чёрное море вам становилось известно в течении минут, в худшем случае, часов. Радио, шифры и конспирация — в этом я немножко понимаю, и ничего невозможного в создании в Стамбуле резидентуры, скажем из балаклавских греков, оснащённой радиопередатчиком, способным напрямую передавать депеши в Севастополь, не вижу.

Кроме того, вот такой аэроплан, на котором мы летим, способен долететь с грузом от, скажем, Качи, до Стамбула и вернуться обратно. А груза он берёт пару тонн. То есть 450-мм торпеду он поднимет, даже не одну. Осталось только научиться её сбрасывать так, чтобы при ударе о воду не вышли из строя гироскопы.

Даже если вам не удастся закупить для флота "Альбатросов" в конфигурации торпедоносца или бомбардировщика, с началом войны вы сможете мобилизовать пару-тройку аэропланов "Самолёта" и использовать их для дальней разведки. Эти аэропланы оборудованы радиостанциями, так что увидев в открытом море корабль противника, могут сразу сообщить об этом на базу. Это для сухопутной разведки требуется делать фотографии, везти плёнку на аэродром, проявлять, а потом долго и нудно считать под лупой повозки или окопы. А в море — посадите штурманом своего офицера, который умеет распознавать силуэты вражеских кораблей, и оперативное поступление данных вам обеспечено.

Поиски "Чёрного Принца"

TBD

Княгиня Надежда

Нэтти в весьма пуританском по её мнению, но весьма смелом по меркам 1912 года купальном костюме лежала на пляже в Балаклавской бухте, отдыхая после очередного урока работы с аквалангом, данного офицерам отряда Языкова, успевшего уже получить официальное название "Экспедиция подводных работ особого назначения". Вдруг на пляже появилась совсем юная девушка, одетая по последней аристократической моде в длинное белое платье, прикрывающаяся от крымского солнца большим белым зонтиком с бахромой по краям. На вид ей было лет 13-14.

Похоже что девушку кто-то сопровождал, но сопровождающие остались где-то в тени, на пляже появилась она одна.

— Простите, это вы госпожа Марсова?

— Да, я. А вы?

— Я Надя. Княжна императорской крови Надежда Петровна Романова.

— Ты хочешь научиться плавать под водой как русалка?

— Нет.. Ну то есть да, но ради одного этого я бы не стала вас беспокоить. Вы же умеете лечить туберкулёз?

— Умею. И что?

— Я тут познакомилась с одним молодым человеком, он мой дальний родственник, но достаточно дальний, чтоб это не было препятствием. Зовут Олег. У него слабые лёгкие, а он рвётся служить в армии. Я боюсь, что он умрёт как цесаревич Георгий.

— Олег? Рвётся служить со слабым здоровьем? Это не сын К.Р.? Президента Академии наук?

— Да, он...

— Подозреваю, что ему не суждено умереть от туберкулёза. Слишком много пуль и снарядов уже отлито в Германии для русских офицеров. Хотя, ты, конечно права. Пока мирное время не кончилось, надо прокачать твоему Олегу здоровье, чтобы пара недель в сырых траншеях под моросящим осенним дождём не валили его с ног.