Огненный Феникс: Гарри Поттер и Лорд Гриндевальд

Чтобы вызвать Патронуса, нужны самые лучшие, самые светлые воспоминания.

Гарри внезапно распахнул глаза, услышав голос Римуса, прозвучавший так близко, словно старый друг родителей стоял прямо за его спиной. Поттер резко обернулся, но увидел позади себя только Геллерта, который лежал в нескольких шагах от него. Гриндевальд что-то бормотал. Гарри прислушался к нему и до его слуха донеслось:

— Нет... Анна...

В голове у Гарри промелькнуло воспоминание о том, что Анна была женой Геллерта, которая умерла... Умерла от чего? Гарри не мог вспомнить, но почему-то это казалось очень важным. Юноша напряг память, с неимоверным трудом пытаясь пробиться через пелену, застилавшую его разум. Анна умерла... умерла...

Созданный дементорами в сознании парня туман рассеялся.

Анна умерла, когда родила Флорию.

ОН ВСПОМНИЛ!

Гарри вспомнил все: как он впервые увидел Флорию, лежащую под стеклянной крышкой саркофага, ее пробуждение, их первый поцелуй... Запах ее волос, звук мелодичного голоса, взгляд красивых глаз и чудесный, ни с чем не сравнимый вкус ее мягких губ...

Юноша улыбнулся и почувствовал, как холод дементоров исчезает из его тела вместе с дурными воспоминаниями, а на их место приходит неведомая ранее сила, абсолютно непохожая на ту разрушительную мощь, которую давали гнев и ярость, но, несмотря на это, гораздо более могущественная.

Гарри повернулся к дементорам, которые стояли прямо перед ним. Один из них уже протягивал уродливую, покрытую струпьями руку к Поттеру, но его планам было не суждено сбыться. Гарри поднял волшебную палочку:

— Экспекто Патронум!

Вспышка была настолько яркой, что Гарри пришлось зажмуриться. Волна магии отбросила дементоров прочь, а поток света сформировался в дракона, который, появившись перед юношей, раскинул в стороны крылья, словно показывая, что защищает его. Дементоры, почувствовав угрозу, несколько секунд помедлили, словно раздумывая, стоит ли нападать на такого опасного противника или лучше оставить его в покое, а потом, решив, очевидно, все-таки расправиться со своим бывшим узником, двинулись вперед.

Гарри был готов к этому. Он сосредоточился на связанных с Флорией воспоминаниях, которые были самыми счастливыми в его жизни. Перед глазами у него стояло лицо девушки.

Патронус-дракон вытянул голову, а из его раскрытой пасти вырвался поток серебристо-белого пламени. В тот момент, когда пламя настигло армию дементоров, столкнулись две силы — темная, леденящая, ужасающая, которую несли с собой дементоры, и противоположная ей — добрая, светлая, чистая, которая жила в Гарри. Поток белого огня на секунду остановился перед бездушными тварями, словно обе силы боролись, кто из них сильнее, мгновение — и пламя ворвалось в ряды дементоров...

Огонь был повсюду, он охватил собой всех существ до единого, и дементоры, впервые за все время своего существования, закричали. Их предсмертный крик был пронзителен и ужасен, этот жуткий звук был совершенно не похож на обычный человеческий крик, его было невозможно сравнить даже с визгом смертельно раненого животного. Существа, которые просуществовали сотни, а может быть и тысячи лет, существа, которые некогда были стражами Азкабана и его главным ужасом, существа, которые внушали страх одним лишь упоминанием о себе, погибали. Чистое и светлое чувство одного-единственного волшебника дало ему силу, которая сокрушила всю накопленную веками мощь дементоров.

Крик бездушных существ становился все громче и громче — и вдруг замолк, когда белый огонь окончательно поглотил последнего дементора. В этот же момент прекратился дождь, развеялись темные тучи, а солнце вновь озарило землю своим сиянием.

Гарри был больше не в состоянии сопротивляться слабости, охватившей все его тело. Сложив крылья на спине, серебряный дракон бесследно растворился в воздухе в тот самый момент, когда Гарри погрузился во тьму.