— Ты старший брат, Трендел? — задал вопрос Эрик.
— Нет, я на два года младше, — ответил тот. — Я просто гораздо умнее, а у Кендела достаточно добрый нрав, чтобы прислушиваться к тому, что я говорю.
— А вообще, прилично ли будить вашу сестру в такое время, под утро? Муж ее к такому как отнесется?
— Ничего страшного, — успокоил Эрика Трендел. — Пледдиф — начальник одного из постов стражи. Он постоянно по ночам в дозоре. Они с сестрой видятся редко. Вообще, он человек хороший, только думает больше о том, как в офицеры выслужиться. Да и сестра ему под стать, надо сказать.
— Живет она, наверное, недалеко? — предположил Эрик.
— Да, неподалеку. Забавные вы люди, иномирцы, — неожиданно произнес Трендел. — Все время думаете, как бы чего неправильного не сделать. Осторожничаете, слова выбираете. Все сплошь вежливые.
— У нас работа такая, — возразил Эрик. — Или тебе что-то в этом не нравится?
— Может, и не нравится иногда. Да ты погоди обижаться, я тебе сейчас объясню. Вот заходят иногда к нам настоящие разбойники. Здесь, в Шэрраде, их и нет почти, но магазин наш недалеко от ворот, поэтому приходят всякие молодцы из Дэуреда. Кендел, когда разбойников видит, тут же на чердак убегает и запирается, мне самому приходится с ними говорить.
Так знаешь, я ведь тоже начинаю так говорить, как вы с нами. Улыбаюсь, стараюсь вопросы правильные задавать, "спасибо" через слово говорю. Я не знаю, чего ждать от людей, у которых ножны на поясе в засохшей крови. Если разбойник захочет, то в момент мне горло перережет и вскоре уже у себя в Дэуреде будет, где его никто не найдет никогда. Было как-то, что мне за тесак не заплатили. Я не настаивал. Помню, тот одноглазый объяснил мне, что может заплатить, но только после этого обязательно опробует тесак, например, на моем брюхе. А вы, иномирцы, похоже, думаете, что каждый встречный собирается вам тесак в брюхо воткнуть. Это обижает, знаешь ли.
Эрик внимательно слушал эту речь Трендела, удивляясь, как точно пухлощекий торговец выразил мысль, которая и раньше ему самому приходила в голову. Эрик не сразу нашелся, что ответить, но потом все же произнес:
— Тут не в страхе перед тесаком дело все-таки. Я вот больше боюсь кого-нибудь обидеть. Ваш мир ведь очень сложный, много народов, много княжеств, везде что-то свое. Я вот недавно был в Файрдене и там на пиру неправильно титул ярла назвал при всех. Неприятно было.
— Понимаю, — дважды кивнул в знак согласия Трендел. — Но знаешь, излишнее любезничание выглядит иногда хуже случайной грубости. Я вот смотрю на тебя и думаю, что таких молодцов в княжеской гвардии еще поискать. Здоровый, рыжеволосый, да еще и с таким кинжалом на поясе. Покажи, кстати, оружие, я любитель на клинки посмотреть.
Эрик молча передал торговцу черный кинжал.
— Так о чем это я? — продолжил Трендел. — В общем, такому, как ты, не стоит слишком обходительно с торговцами разговаривать. Поверь, я нашу породу знаю, почти любой подумает, что ты его обокрасть собираешься или еще какую подлость замышляешь. Не все и поймут, что ты иномирец, скорее решат, что ты откуда-то с северо-востока прибыл. А зачем прибыл, если не торговец? Разбойник, значит, или еще какой-нибудь жулик.
Трендел внимательно осмотрел кинжал и вернул его обратно владельцу.
— Хороший клинок, — проговорил торговец. — Дам за него пятнадцать золотых не раздумывая. Полновесных шэррадских золотых, не аденских мелких чешуек.
— Мне деньги не нужны, — усмехнулся Эрик, убирая кинжал в ножны. — А были бы и нужны, все равно ты меня не обманешь. Я в оружии не разбираюсь вовсе, но вашу породу тоже немного знаю. Ты, Трендел, думал, что иномирец если и может хороший кинжал от плохого отличить, то хороший от замечательного уже точно не отличит. Скажи мне честно, сколько такой клинок может стоить? Сто золотых? Двести?
— Может, и двести, — чуть охрипшим голосом отвечал Трендел. — Это же работа Сторга Кузнеца... да откуда тебе знать, кто это такой. Сторг, говорят, в каждый клинок часть своей жизни вкладывал, оттого и умер в молодости. Последние работы он уже совсем больным делал, все волосы повылазили, даже кожа потрескалась. Он никогда клейма на свои клинки не ставил, но руку мастера любой знаток узнает. Тебе стоит знать одно: Сторг все мечи и кинжалы делал в своей кузнице далеко от Счастливого Креста. Каждый из них немного колдовства впитал вместе с жизнью создателя. Меч князей Шэррада, к примеру, светится в полнолуние и раскаляется докрасна от крови врагов. Я не знаю, что скрывается в этом кинжале.
— Мне говорили, что их купили за бесценок вместе с партией всякого барахла у торговца, который лежалый товар распродавал, — Эрик и предположить не мог, насколько верной окажется его догадка.
— Не знаю, что за торговец оружием мог такой кинжал не заметить, — отозвался Трендел. — Не узнать работу Сторга — это же совсем нужно ничего в клинках не понимать.
— У меня их вообще-то два, — пояснил Эрик. — Второй точно такой же лежит в сумке.
— Час от часу не легче, — схватился за голову Трендел. — Знал бы я раньше об этом, не стал бы столько о Сторге рассказывать. Теперь уже поздно. Храни свои сокровища. Хотел бы я знать, каким образом они у тебя очутились, но ты, похоже, и сам об этом никакого представления не имеешь.
В этот момент гулко хлопнула входная дверь и на пороге помещения появился Кендел вместе со своей сестрой. Это была невысокая женщина, уже не молодая и такая же кругленькая, как ее братья, но с очень добрым выражением лица. Эрик привстал и слегка поклонился, сложив руки домиком, по всем правилам шэррадского этикета. Женщина широко улыбнулась ему в ответ и заговорила первой:
— Очень приятно вас видеть. Меня зовут Эстель. Брат кое-что успел рассказать по дороге, но мне бы хотелось, чтобы вы изложили ваше дело еще раз, от первого лица.
Она присела в легкое кресло, услужливо подставленное Кенделом, а Эрик еще раз поведал о своих неприятностях. Эстель внимательно его слушала, то и дело покачивая головой. Как только Эрик замолк, она уверенно произнесла:
— Пожалуй, я знаю, как безопаснее всего добраться до Тассура. Затею с подделкой грамоты бросьте. Это муж мой только отчитывает мошенников, а в Тассуре к ним принято совсем другое отношение. Вы же человек достаточно смелый, как я погляжу, раз собрались на отвесную скалу взбираться. В горах действительно есть длинный переход, ведущий напрямик в Тассур. Только вот добраться до него не совсем просто. Из Шэррада, пожалуй, и вовсе нельзя. Зато из Дэуреда — очень легко. Подъем на перевал начинается милях в трех от ворот на восток, не больше. Его охраняют кайо, но приличный человек с ними сможет договориться.
— Откуда ты все это знаешь, сестра? — неподдельно изумился Трендел.
— Так эти самые кайо иногда появляются в магазине, — ответила Эстель. — Ты с ними не хочешь разговаривать, а они довольно интересные вещи рассказывают, надо сказать. Кендел, налей мне чего-нибудь горячего, а то утро какое-то промозглое.
В этом зале магазина по каким-то причинам не было окон вовсе, и Эрик не мог своими глазами убедиться, действительно ли уже рассветало.
— А что там, за воротами, в Дэуреде? — задал он очередной вопрос. — Трендел рассказал мне о разбойниках. Может, они караулят сразу за воротами?
— Там, насколько я понимаю, есть дорога к горам, по которой патрули то и дело ездят, — произнесла Эстель, принимая подогретое вино от Кендела. — Только, полагаю, тебе и патрулям не стоит попадаться. В Дэуреде еще неизвестно, кто хуже, — разбойники или солдаты князя. Кайо и тем, и другим постоянно платят, вот их и не трогают.
— Я буду держаться дороги, — произнес Эрик. — Раннее утро — не самое подходящее время для разбойников.
— Старайся вообще ни с кем не разговаривать, с пути не отклоняться, — продолжила Эстель. — Ты, как мне кажется, человек хороший, я буду переживать. Пообещай, что доберешься живым до гор!
— Обещаю, — немедленно ответил Эрик. — Сделаю для этого все, что в моих силах.
— Ну и хорошо, — подвела черту Эстель.
Эрик заметил, как Трендел что-то беззвучно произносит одними губами и шевелит пальцами. Поняв суть пантомимы торговца, Эрик вновь обратился к Эстель:
— Я должен быть принят у одной высокопоставленной дамы в приятных летах, которая умна и хороша собой. Не подскажете, какой небольшой подарок я бы мог сделать для нее? Желательно не просто дорогую безделушку, а что-нибудь красивое или полезное. С удовольствием купил бы этот подарок в вашем замечательном магазине. Ваши братья заявляли, что здесь есть все.
— Высокопоставленной... — призадумалась Эстель. — У нас не так много предметов роскоши. Какими средствами вы располагаете, Эрик?
— Я не постою за ценой, — ответил Эрик, надеясь, что его денег хватит.
— Есть же ночное зеркало, — подсказал Кендел.
— Какое такое зеркало? — удивилась Эстель.
— Из Атальдрефа. Трендел его привез вместе с прочим стеклом в том году.
— Ах, это! — воскликнула сестра. — Это же чудесная вещица. Неси его сюда, немедленно.
— Оно обойдется в двадцать шэррадских золотых, — произнес Трендел. — Если у тебя только аденские монеты, то это будет пятнадцать крупных монет или шестьдесят мелких ноготков.
Эрик высыпал на стойку кучку монет из потайного кармана на внутренней стороне пояса. Недостающие монеты отсчитал из кошелька, после чего на дорогу у него осталось не так много денег.
Вскоре вернулся Кендел и вручил Эрику небольшое овальное зеркало в раме из какого-то необычного материала.
— Зеркало хорошо и само по себе, очень чистое, с легким бронзовым отливом, — пояснила Эстель. — Рама изготовлена из воздушного камня, он очень прочный и при этом легкий. А еще у него есть небольшой секрет. Потяни за лепесток узора.
Эрик исполнил просьбу и увидел, как средняя часть рамки чуть расширилась и от нее полился довольно яркий, но при этом мягкий свет, очень похожий на тот, что испускали панели в торговом зале, разве что немного более желтого оттенка.
— Теперь понимаешь, почему оно называется ночным? — спросил Трендел.
— Действительно, очень милая вещь, — проговорил Эрик, передавая деньги торговцу, который даже не стал их пересчитывать. — А теперь, дорогая Эстель, надеюсь, вы простите мне эту небольшую хитрость. Дело в том, что я чувствую необходимость вас отблагодарить за помощь. Поэтому хотел бы подарить это зеркало именно вам, а не кому-либо еще.
Кендел, похоже, был единственным, кто не ожидал такого поворота событий: он даже чуть приоткрыл рот изумлением. Эстель с достоинством приняла подарок.
— Могу лишь сказать, что ты, Эрик, всегда будешь у нас желанным гостем, — произнес Трендел. — Впрочем, я не раз уже убеждался в щедрости людей Службы.
— А я, в свою очередь, собираюсь угостить всех своими горячими сырными кренделями, которые захватила из дома, — сказала Эстель. — Кендел, готовь свежий травяной чай, да покрепче, и открой бутылочку мятной настойки к нему.
После сытного и весьма приятно прошедшего завтрака Эрик попрощался со всеми и покинул гостеприимный дом. Уже почти совсем рассвело, и при свете дня ворота в Дэуред выглядели вовсе не такими пугающими, как ночью. Стражники по-прежнему были рассредоточены по всей прилегающей площади, но караул, видимо, уже сменился.
Эрик уверенным шагом направился к приоткрытым воротам. Стражники со сдержанным интересом наблюдали за путешественником. Лишь уже войдя в пределы Дэуреда, Эрик услышал сзади тихое: "Удачи тебе, иномирец". Он тут же обернулся, но сказавшего это стражника так и не увидел. Зато в самом темном княжестве было на что посмотреть.
Первым, что бросалось в глаза и доминировало над окружающим ланшафтом, были огромные холмы щебня, поднимавшиеся почти до самой крепостной стены. Эти холмы окружали широкую мощеную дорогу, кое-где перемежаясь зарослями бурьяна. Чуть дальше виднелась развилка, один из путей вел направо, к горам, покрытым облачной пеленой. Не было видно ни людей, ни жилых домов.
Эрик быстро сообразил, откуда взялись эти горы щебня. Его и раньше интересовал вопрос, как в перенаселенном городе поступают со строительными отходами. При создании гигантских катакомб должно было образовываться много каменного мусора, не подходящего для наземного строительства. Видимо, в просторном Дэуреде правители пополняли казну, храня отходы более развитых соседей.
Проблема заключалась в том, что из-за этих терриконов свернуть с дороги и идти где-то неподалеку от нее не представлялось возможным. Эрик быстрым шагом двигался в развилке, не убирая руку с рукояти кинжала.
Перекресток располагался на небольшой возвышенности, откуда были видны невысокие каменные дома в долине, рощи и пастбища, где паслись черные овцы. Эрик предпочел не задерживаться на хорошо просматриваемом со всех сторон месте и сразу направился к горам.
Дорога отсюда шла по дощатому настилу, положенному поверх насыпи из щебня, и плавно поднималась к самым горам. Со стороны Шэррада вздымались еще более высокие холмы из каменных отходов, по левую руку спуск порос коричневатым бурьяном и черными кривыми деревьями почти без листвы. Вся эта безжизненная картина напоминала отвалы возле крупных земных карьеров.
Эрика, впрочем, отсутствие живых существ в округе более чем устраивало. Он надеялся, что через час уже окажется за пределами Дэуреда. Про живущих в западных горах кайо он почти ничего не знал, но они представлялись более симпатичными, чем обитатели этого княжества.
Вскоре дорога поднялась настолько высоко, что стала видна центральная часть Дэуреда, столь же плотно застроенная, как большинство земель города, разве что зелени было побольше. Каменные кварталы ближе к границам переходили в поля и сады, где повсюду бурыми пятнами были разбросаны селения крестьян. Ничего особенно дьявольского в этом пейзаже не было.
Наконец деревянный настил закончился, и дорога перешла в узкий каменный коридор, вырубленный в скалах. Совсем недалеко виднелось двухэтажное белое здание, перегораживающее проход. Видимо, это и был пост кайо на границе Дэуреда. Никаких патрулей из княжества не было видно.
Эрик уже успел свыкнуться с мыслью, что так и не увидит на своем пути ни одного обитателя недружелюбного княжества, когда из-за уступа вышли двое невысоких загорелых мужчин, одетых сплошь в черное. Эти одежды живо напомнили о черных овцах, пасшихся на окрестных лугах. Эрик устало вздохнул и взялся за кинжал.
