Ласурские хорьки

Вырвиглот топал рядом, иногда испуганно оглядывался на храм и сопел, как кузнечные мехи.

* * *

Троян залпом выпил самогон.

— Я весь внимание!

— Я не всё рассказала девочке, умолчав о том, что случилось после... Спустя пятьдесят лет после обнаружения той пещеры мы считались сильнейшими магами Тикрея. И вот тогда до нас стали доходить слухи с севера. Об армиях обезумевших людей, сжигающих всё на своём пути... О пугающих обрядах с человеческими жертвоприношениями... О сотнях костров, протянувшихся новой границей Ласурии... Мы отправили в те места эмиссара из самых толковых. Тот успел передать мне айдолон — магический слепок собственного сознания. Успел, пока горел заживо на одном из ритуальных костров. Ты хочешь угадать? — поинтересовалась Ники, заметив, как нетерпеливо, будто школьник, знающий ответ, заёрзал в кресле герцог. Махнула рукой и отправилась за второй стопкой.

— Вы вытащили в мир кого-то ещё? — жестом давая понять, что не отказывается от повторения выпивки, уточнил Рю Вилль. — Божественного мертвеца?

— Когда мы с Ясином загоняли его обратно в небытие — он был чрезвычайно жив и упорен, — отсалютовав собеседнику полной стопкой, усмехнулась Ники. — Погибая, говнюк утянул за собой души своих почитателей. Едва бой окончился — мы обнаружили себя в окружении трупов. Сотен, тысяч трупов...

Герцог неожиданно хрястнул по столу кулаком. Стопка под его тяжестью разлетелась вдребезги, словно длань ресторатора и яхтсмена была стальной.

— Теперь, наконец, я понял, к чему ты ведёшь, любовь моя! — излишне спокойно заметил Троян. — Яго со спутниками попали в такой же могильник и, возможно, кого-то притащили оттуда!

Архимагистр опрокинула в себя стопку.

— Я не знаю, как это работает, Трой! — отдышавшись, сообщила она. — Последние четыреста лет я собираю информацию — из легенд и мифов, из народных сказаний... Люди и раньше обнаруживали подобные захоронения. Многие оставались в них навсегда кучкой праха, другие уходили на своих ногах, ничего не замечая, ни о чём не ведая, не получив в дар ни капли Силы. И лишь некоторые, как мы, обретали могущество...

— Четыреста? — осипшим голосом спросил рю Вилль. Дёрнул воротник. — Ты сказала — четыреста? Сколько же тебе лет?

— Поздно ужасаться, Трой, у нас с тобой уже всё было! — расхохоталась Никорин. — Да и какая теперь разница. Налить?

— Наливай! — согласился рю Вилль.

Пока архимагистр доставала ещё одну стопку и наполняла её, он поднялся, прошёлся по комнате, разминая затёкшие от долгого сидения ноги. Вернулся в кресло. Сидя друг напротив друга, канцелярист и волшебница смерили друг друга долгим взглядом, в котором было и сожаление о прошедших временах, и страх перед будущим, и сомнение в том, что происходит. Если кому эти двое и открывали души, так это друг другу, сейчас, не говоря ни слова.

— Давай вернёмся к нашей проблеме, — тонким пальцем подвинув к герцогу наполненную стопку, мягко сказала архимагистр. За кажущейся мягкостью скрывалась категорическая решимость более не касаться вопроса, неприятного каждой женщине. — Вителья Таркан ан Денец наполнена Древней силой, как и я. Но она, в отличие от меня, какой я была в то далёкое время, — потомственный маг, прошедший соответствующее обучение и инициирование. По моим наблюдениям, девушка быстро обретает контроль над Силой, однако сама не понимает до конца, что происходит и чем ей это грозит. Не понимает она и того, что однажды ей предъявит счёт существо — или существа! — которое она вытащила из небытия! Именно поэтому я намерена держать её под наблюдением, именно поэтому она будет проходит адептуру в мной созданном Ордене, под руководством мной выученных и натасканных магов...

Рю Вилль сглотнул.

— И именно поэтому Ласурии она нужна в качестве гражданки, Трой! Подлог, убийство, лжесвидетельство — всё, что угодно Твоей Светлости, лишь бы она стала нашей!

— Это не понадобиться, Ники! — пожал плечами герцог. — Я навёл справки. Она — дочь графини Софины Рю Кароль, сестры графа Жака рю Кароль, который хорошо известен при дворе. Думаю, он поможет сбежавшей от жениха племяннице получить аудиенцию у короля и просить о гражданстве!

— Сбежавшей? — прищурила прекрасные глаза Никорин. — От жениха?

— Да. От Первого советника асурха — Самсана Данира ан Третока, пять лет назад надевшего на неё Ожерелье признания.

— Она носит закрытую одежду, — пробормотала Ники. — Ожерелье может быть проблемой! Бедная девочка! Теперь она нравится мне ещё больше!

— А мне казалось, ты ей не доверяешь? — тонко улыбнулся герцог.

— Я никому не доверяю, Трой, — нежно уточнила Ники и добавила после недолгого молчания: -Я должна побывать на Версейском плато!

— Зачем? — удивился герцог. — Разве та пещера, где вы с...

— Мы её уничтожили, — жёстко прервала волшебница. — Развеяли в прах вместе с полуостровом!

— Ники-Ники... — вздохнул Троян, — иногда ты меня пугаешь! Сейчас ты собираешься сделать то же самое?

Архимагистр молчала, глядя в окно.

— Ты не знаешь точного местоположения! Яго нам не открылся, а твоя девочка, прости меня, ни хрена ни понимает в топографии!

— Это неважно! Я найду пещеру, если... Его Величество отпустит меня. Но причина моего отсутствия должна быть серьёзной!

— Ты спишь с ним? — неожиданно спросил герцог.

— Редко, — равнодушно ответила собеседница, — однако это не мешает ему нервничать каждый раз, когда я не отзываюсь на вызовы!

— Ты — его секретное оружие, — улыбнулся рю Вилль. Без ревности, без раздражения. Ники нравилась ему и до сих пор, а он был терпелив, очень терпелив. Хотя темперамент иногда брал верх над благоразумием! Он снова вспомнил её задницу, обтянутую голубым бархатом брюк... — Чего ты хочешь от меня? Раз сказала о своих планах, значит, отвела мне одну из ролей!

— Придумай что-нибудь, чтобы я могла исчезнуть из поля зрения Его Величества на пару недель, Трой! К свадьбе Колея я, естественно, вернусь!

— Тебе не стоит идти одной! — Троян не уговаривал — констатировал. Осознав это, Ники не стала спорить. В некоторых случаях упрямством Рю Вилля можно было таранить городские ворота. — Сможешь прихватить с собой моего специалиста?

— Хочешь приглядеть за мной? — понимающе улыбнулась архимагистр.

— И это тоже, — спокойно согласился герцог. — А ещё хочу не сообщать Его Величеству о пропаже без вести его любимого архимагистра на территории Крей-Лималля и потому остаться в живых. А ещё...

— Всё, — подняла ладони Ники, — уговорил. Парень, надеюсь, надёжный?

— Профессионал.

* * *

Где-то в углу мерно капала вода, навевая дремоту. В противоположном — поскрипывала одна из казематских крыс, разбираясь с хлебной коркой, оставшейся от скудного ужина.

Его Высочество принц Аркей, закинув руки за голову, лежал на каменном ложе, устланным соломой. К слову сказать, солома была свежей — пахла духмяным летом, землёй, теплом. Аромат, вкупе с капающей водой, крысиной вознёй и стылостью, царившей в каземате, создавали уникальную атмосферу ничегонеделанья, совершенно Его Высочеству не свойственную.

На узкой лестнице, ведущей в эту, расположенную в самом низу одной из тюремных башен, камеру, послышались шаги.

Крыса деловито потащила добычу в нору.

Принц не шелохнулся.

На пол пали отсветы факела.

— Лежишь? — поинтересовался Его Величество, и с тяжёлым вздохом опустился на последнюю ступеньку.

— Лежу, отец, — улыбнулся Аркей. — Как ты? Как Колька?

— Бесится, — не отвечая на первый вопрос, сообщил король. — У меня руки чешутся его выпороть!

Принц засмеялся и сел на лежаке, опершись спиной о холодный камень стены.

— Это не поможет! Лучше спроси у главного конюшего, что он своим жеребцам-производителям даёт, чтобы утихомирить!

— Не любишь ты брата, — снова вздохнув, констатировал Редьярд.

— Люблю, — спокойно ответил Аркей, — но иногда не выношу!

— Я сам иногда не выношу. Надеюсь, Оридана сделает его спокойнее!

— На твоём месте я бы на это не рассчитывал, — хмыкнул собеседник.

Помолчали.

— Ты не передумал ещё? — спросил король, пытаясь в сумерках разглядеть лицо заключённого — всполохи факела до дальней стены не дотягивались.

— Нет, Ваше Величество!

— Вот... упёртый! — констатировал Редьярд, явно желая применить другое слово. — Весь в мамочку!

— От вас обоих я взял лучшие качества! — пожал плечами его старший сын.

Редьярд поднялся, ощущая, как накатывает тяжёлое, слепое бешенство.

— Ну и сиди! — бросил он.

Аркей молча лёг обратно и снова закинул руки за голову.

Крыса выглянула на тихую паузу, а затем вновь скрылась в норе.

Вода продолжала капать.

— Тьфу, напасть! — рявкнул Его Величество и ушёл, унеся с собой свет.

Его Высочество вспоминал тепло любимых ладоней и губ... и улыбался.

* * *

После срочного отъезда Яго по приказу Его Величества прошло недели три. Герцог Рю Воронн Вителью больше не беспокоил, в доме сына не показывался. Вита исправно посещала резиденцию, перезнакомилась с магами и адептами и нашла многих из них милыми и интересными людьми. На одно из практических занятий адептов пришла сама архимагистр Никорин. Уроков не давала, советами не делилась. Находилась рядом с мэтром Кучиным, улыбалась отстранённо, будто думала о чём-то своём, казалась загадочной, непостижимой и... опасной. Сила не била фонтаном из этой хрупкой женщины, не искрила воздух вокруг, но была столь ощутима, что самые чувствительные из первогодков сторонились её, как обходили бы большую и страшную собаку, скалящую зубы.

Варгас Серафин на правах официального куратора взял над Вительей шефство и в других, не касающихся обучения, сферах жизни. Показывал город, водил в любимые трактирчики, кафе и кондитерские, и постепенно привык к постоянному присутствию Дробыша, дыхание которого за спиной мага поначалу здорово нервировало. Однажды он даже поинтересовался у волшебницы, зачем нужно, чтобы слуга постоянно таскался за ней? Но девушка лишь улыбнулась и промолчала. Тролль в обличии хитроватого мужичка каждое утро провожал её в резиденцию, после чего спешил постигать сложную науку плетения букв в слова, а слова — о, ужас! — в предложения!

Накануне первого дня обучения в Храмовой школе Вита долго разговаривала с Дробушем, рассказывая, что можно и чего нельзя делать в подобном заведении. Вечера дружно проводились у гномов, в домике которых царила волшебная атмосфера счастья, делавшая радостнее каждого, шагнувшего через порог, поэтому в воспитательной беседе те приняли живейшее участие. В том, что отрывать головы одноклассникам и преподавателям нехорошо, Вырвиглота убеждали всей честной компанией. Наконец, он проникся и пообещал подобного не делать. Сложнее всего оказалось убедить его не вмешиваться в драки между мальчишками, которые нет-нет, да вспыхивали на переменках. Некоторые в шутку, некоторые с целью показать молодецкую удаль или похвастаться силой перед девочками, другие — по серьёзным причинам.

— Азарт битвы — страшная вещь! — заметил внимательно слушавший наставления Кипиш. — Помню, бывало, спишь себе, никого не трогаешь. Ан, нет! Едва воздух, вибрирующий от воинственных криков, касается твоих рёбер, так и подскакиваешь с желанием кого-нибудь отмутузить!

— Вот-вот, — добавила Вита. — Если Дробуш стукнет дитя — жизнь того покинет! А этого допустить мы никак не можем!

— И что же ему делать? — изумился божок. — Ежели зудит?

— Так разнимать же! — воскликнула Виньо как о само собой разумеющемся. — Дробушек, взял за шкирку одного, другого...

— Третьего... — лукаво улыбаясь, подсказал Йож.

Виньо кинула на него возмущённый взгляд и продолжила:

— Взял — и держишь, покуда не успокоятся!

С тех пор тролль занялся наведением порядка в школе, и скоро на переменах царили тишь и благодать, а преподаватели, поначалу относившиеся к новому ученику как к малоумному, посматривали на него с уважением.

Занятия в Высшей целительской школе уже начались, и Виньо, как и Виты, с раннего утра не было дома. Студенты ВЦШ изучали теорию и... постились. Многие из поступивших являлись потенциальными носителями Силы, но не многие были инициированы ранее или имели врачебный опыт. Строгий пост постепенно подводил их к необходимому состоянию активации всех систем организма, спровоцированной голодом. Виньо осунулась, похудела, однако исправно готовила возлюбленному блюда, полагающиеся уважающему себя мастеру, решительно отказывалась разделить с ним трапезу, и при этом в её голубых глазах горел полубезумный решительный огонёк, указывающий на то, что гномелла ради воплощения давней мечты стать Целительницей, пойдёт на всё.

Расходилась компания обычно незадолго до полуночи. После Вителья часов до трёх ночи с наслаждением читала книги, рекомендованные мэтром Кучиным или Варгасом, делала выписки и ощущала себя почти счастливой в доме графа Рю Воронна, тишина в котором ходила на мягких лапах, не страшась сонного сопения тролля. Лёжа в кровати с книгой в руках, волшебница ловила мгновения покоя и уюта... и гнала прочь мысли о том, было бы ей также спокойно, если бы за стеной спал Ягорай?

Вот и сейчас она боролась с текстом исследования на тему 'Вариабельность универсальных защитный полей' и с мыслями о черноволосом, но борьба была безуспешно проиграна по всем фронтам, потому что через час после полуночи приплясывающий от нетерпения Кипиш протиснулся сквозь полотно двери в комнату, ухватил девушку за руку и попытался стащить с кровати.

— Идём! — воскликнул божок. — Идём скорее! У меня получилось, йа-ху!!!

— Что у тебя получилось? — насторожилась волшебница, вставая с кровати и накидывая халат.

В комнату заглянул встревоженный Дробуш, глаза которого горели мрачным огнём — увидишь такого 'мужичка' в темноте, конфуз случится! Разглядев Кипиша, он немного расслабился, но через порог шагнул.

Не выпуская руки волшебницы, божок потащил её за собой, по скрипучей лестнице вверх, на чердак. Не очень пыльный — Матушка Ируна блюла порядок. Не сильно заставленный мебелью — Яго, видимо, был совершенно равнодушен к моде на мебельные гарнитуры и обивку стен, и не менял их с тех пор, как купил дом.

Сквозь открытое круглое окошко светила полная Луна, заливая дощатый пол серебристым сиянием, похожим на лунную дорожку на воде. Окутанное дымкой, на башенке старинных, давно остановившихся часов, стояло странное сооружение, более всего похожее на языческий храм с изогнутой крышей, заросший плющом и лианами. Вита пригляделась и узнала в 'храме' художественную груду костей, которую Кипиш мастерил в таверне за первым городским ужином 'хорьков'.

На полу перед часами стоял стул.

— Садись, дорогая! — божок галантно звякнул цепочками. — В этом есть и твоя заслуга!

Троллю стул, по понятным причинам, не предлагали. А кресел, подобных тому, на котором он сиживал в столовой во время трапез, здесь не оказалось. Поэтому Дробуш устроился на полу рядом с Вительей, с любопытством поблёскивая глазами.

— Ещё пара минут, — пояснил Кипиш, мельком глянув на Луну. — Она должна быть в пятом тригоне, а сейчас без четверти! Я говорил тебе, Вита, что существование любого божества зависит от силы веры его последователей? При этом немаловажным аспектом божественного могущества является доверие собственных жрецов. Вначале ты боялась меня, волшебница... Не возражай! Меня нельзя обмануть! Боялась, но постепенно училась доверять. Тобой этот путь до конца ещё не пройден, однако плоды я ощущаю! — свирепый воин потряс четырьмя кулаками в воздухе. — И в этом ты сейчас убедишься!