-Твои сати прелестны, — Ланшор без стеснения разглядывал Габриэля, повернувшись к тому прямо и облокотившись на окно.
— Да, — согласился с ухмылкой зверя дракон, зелень его глаз стала темнее. — Я вполне доволен.
— Конечно. Ты быстро отобрал Микаэля у нашего мага. И все дома перерывать не пришлось... Бедный Нургл! Боялся, ты ему голову снесешь. Вот я и задал направляющую.
— За это наш Нургл получил игрушку. Помнишь, Габриэль, своего второго братика? — обратился он к ангелу, замеревшему на выделенном месте прямой стрелой. — Рафаил, кажется. Я моему сыну дал напиток, чтобы тот получше отсасывал.
— А они разве плохо умеют это делать? — Ланшор засмеялся. — Наши птички все по натуре шлюхи, только прикидываются недотрогами.
— Ну, друг мой, не стесняй моего принца, — Змий по-хозяйски привлек к себе ни живого ни мертвого Микаэля, отодвинул черные волосы с его прекрасного лица и жарко впился в алые губы.
Габриэль физически ощутил, как по телу брата прокатилась волна. В свое третье перерождение Микаэль стал таким прекрасным. Столько в нем было огня.
Опустить глаза, стараться не слушать... Не вникать в происходящее, иначе можно сойти с ума.
— Твой Габриэль сама послушность. Но ты ведь его бережешь, как я вижу. Да, теперь понятно, почему вы с Дагоном посрались. Кстати, куда ты дел нашего мага?
— Наказал!
— Понятно.
— И тебя могу... — легкий смешок, — сознаешь?
Ланшор понятливо закивал. И поднял руки вверх.
— Да, мой повелитель! Боюсь! Не смею смотреть даже на... Ах, я его не вижу!
Габриэль покраснел, понимая, что речь идет о нем. Что о нем говорят, как о какой-то собачке. Очень хотелось залепить Змию. Но еще сильнее был страх. Ценою своей крови ты готов заплатить за свободу брата? Ты готов?
Микаэль, прости. На мне удавка. Дракон каждую секунду контролирует мое тело. Он может парализовать меня. Может лишить голоса. Микаэль, он не позволяет мне даже слово сказать.
— А вот и прибыли, сиятельный мой повелитель, — объявил Ланшор подобострастно. — Добро пожаловать в гости, мальчики.
Габриэль сглотнул. Рудники, значит? Пышный дворец — это рудники?
— Позволь, я помогу, — хозяин дома подал юноше руку, помог спуститься на площадку для личного транспорта. Змий в это время уже поднимался по лестнице, естественно, не один.
— Боишься? — опять ласка, вызывающая новый приступ тошноты. Только не подходи ближе. — Ты такой чудесный мышонок. Хочешь водички, сладенькой, вкусной?
— Гаааабриэль! — приказ от дверей дома. — Долго тебя ждать! Не раздражай меня...
— Беги, мышонок. Он тебе не простит, что ты тут со мной любезничаешь, — новая пошлая ухмылка и новые вопросы, зачем они сюда приехали. Ланшор — демон похоти. Ланшор — демон садизма. Ланшор — с виду безобидный и даже жалкий.
Быстрые ноги застучали по лестнице. Змий опять сверху вниз осмотрел Габриэля со злобой.
Но ничего не сказал. А ведь нет ничего хуже. Это говорит о том, что достучаться до дракона практически невозможно.
И кровь польется по твоей вине. Ведь ты не наивный мальчик, ты доверяешь инстинктам. И ждешь дурного — кошмарного.
Именно за этим понадобился Ланшор.
А пока часы томительного ожидания в запертой комнате. Еще одна богатая клетка, и еще одна уловка Змия, который заставляет мучиться от неизвестности и мерить пространство шагами.
Уже и солнце в бледной вуали небесной дымки стало опускаться к горизонту, уже каменный сад Лорда похоти выпустил длинные синие тени. Уже усталость накатилась на измученную бессонницей голову, когда щелкнул ключ в замке и в дверях появился повелитель врана.
— Пошли, — сказал коротко, словно хлестнул.
— Змий, что бы ты не задумал... — Габриэль чуть не плакал, но демон не дал ангелу договорить и провел рукой, лишая голоса.
— Пошли без вопросов.
Аромат алкоголя, примеси трав, исходящий от дракона, говорил, что тот уже не трезв. И еще — ангел заметил пятнышко крови на рукаве белоснежной рубашки. Задрожал, как осиновый лист, а затем поймал на себе тот самый тяжелый взгляд. Опять.
И подчинился. Ты раб... Так сказал? Ты хочешь, чтобы я был рабом. Ты раздавишь меня? Да? Любым способом.
Широкая лестница сменилась крутой лестницей вниз, в подземелья. Сзади шел милый мучитель, освещая путь выдернутым из стены факелом. Изредка подталкивал юношу вперед легкими толчками, изредка что-то бормотал быстро на вранском. Узкие каменные коридоры петляли. Становились ниже, пока не сменились подземными залами, среди которых — небеса! — попадались настоящие пыточные. Чисто убранные, готовые к новым делам.
— Направо, — скомандовал темный лорд. Габриэль на полусогнутых свернул, уперся в полукруглую дверь и обернулся к дракону. Взгляд. Фосфор зелени. Ярость, не проходящая ни на секунду. Дай мне сказать хоть слово! Я на все согласен. Я буду твоей игрушкой, только остановись...
— Не разжалобишь, открывай...
Ангел трясущейся рукой потянул кольцо на себя, да так и замер на пороге, и не вошел бы, если бы демон почти не внес его внутрь очередной пыточной. Вжаться спиной в Змия, закричать, но губы закрыты магией. И бежать невозможно.
В круглом помещении с низким потолком по стенам ярко горели факелы, отбрасывая причудливые тени. В центр потолка, да и по всему потолку, были вбиты специальные крюки. К нескольким из них сейчас крепились специальные ремни. А в них, крепко связанный, болтался пойманной мухой Микаэль. Голова несчастного была опущена на грудь, руки и ноги разведены в стороны.
Габриэль дрожа всем телом развернулся к Змию и впился пальчиками в ткань рубашки, замотал отрицательно головой, попытался потянуться губами к дракону, но тот отодвинул своего сати на расстояние вытянутой руки:
— Не верю, мой маленький принц, — сказал мягко. — Тебе отведено место в зрительном зале. Тебе понравится. — синяя змия ударила по юноше и толкнула того к стене, лишая движения. Габриэль теперь даже глаз закрыть не мог, не то что голову отвернуть. Он оказался не в лучшем положении, разве что одежда пока на месте.
Микаэль! Нееет. Микаэль, ты так мне дорог. Ты так долго был моей жизнью. Ради тебя я жил долгие десять лет. Я носил тебя на руках. Я учил тебя распределять энергию. Я надеялся, что ты никогда не вернешься во вран. Не увидишь зла. Небеса злы. Небеса оставили меня... И Змий знает, что я готов принести себя в жертву лишь потому, что Микаэль рос у меня на глазах. Знает, как я люблю его!
Ланшор появился из тьмы дальнего угла. И узрел Габриэль прелесть мрака. Золотые волосы лавиной ниспадали за спину. Кожа демона сияла бриллиантовой россыпью. Его фигура, с широкими плечами, тонкой талией и ногами, длинными, стройными и одновременно сильными, его божественное лицо — с разлетом бровей, тонким носом, чувственными алыми губами — все это было создано для вожделения. Принадлежность выдавали лишь витые золотые рога. Но разве сможет Микаэль противостоять двум демонам?
Когда Ланшор поднял за волосы голову брата и поцеловал в полуоткрытые губы, синие всполохи крыльев сразу вышли из спины, говоря, что гормоны работают. Микаэль дернулся и словно очнулся, забился в ремнях, перехвативших запястья, щиколотки, колени, задохнулся от проникновения языка в рот.
Змий обнял пленника сзади, провел острыми когтями по груди, демонстрируя Габриэлю, что одно движение — и тонкие порезы превратятся в глубокие раны, лизнул длинным раздвоенным языком шею сати, который трепетал от ласк с одной стороны, когда сама похоть гладит тебя по животу, между ног, целует ароматом пьяных вишен, а с другой — по спине ползет рисунок боли. Появляются надрезы на коже ягодиц, на внутренней стороне бедер. При этом язык вылизывает раны, вызывая адские вспышки в заднем проходе, привыкшем удовлетворять хозяина в любой позе целыми ночами.
— Скажи, тебе нравится? — шепот Змия лился в ухо Микаэля, впадавшего в полубредовое состояние от выпитого сегодня днем вина в объятиях двух демонов, что ласкали его через одежду, целовали и пропитывали собой.
— Да, мой господин. Я хочу, чтобы вы меня трахали.
— Скажи громче, что ты любишь...
— Чтобы вы меня трах... — палец Змия проник в дырочку и стал водить из стороны в сторону, расслабляя и превращая брата в масло. Габриэль видел, как его дракон пошло улыбается, как зло его зеленых глаз вспыхивает алкогольным вожделением.
Ланшор в это время массировал член несчастного, играл с крайней плотью, при этом пальцы его невесомыми перышками соблазняли розовые нежные соски. Микаэль прикусил губы, ресницы его затрепетали. Сознание отключалось, как и все долгие ночи в кровати у нового господина, что пытал сати огромным членом до полного изнеможения.
Сейчас Змий уже всунул в расширившийся проход четыре пальца, погладил вздрагивающую спину, стал наклонять Микаэля вперед — так, чтобы голова была ниже уровня ягодиц и тело раскрылось. Да, из канала появилось мерцание смазки.
Ланшор потянул юношу за волосы и заставил взять свой член в рот, хотя тот едва помещался внутри, начал двигать туда и обратно. Юноша стал раскачиваться на ремнях. Пальцы дракона теперь свободно ходили внутри. Зверь рос и желал продолжения. И Змий стал расти, превращаясь в чудовище, при этом продолжая посматривать на бледного, беспомощного Габриэля, сжатого темной энергией. Питаясь его эмоциями и негодованием.
Что же посмотри, как Микаэль будет покорен.Огромный красный член прикоснулся к входу, дернул на себя. Юноша завыл от боли. Закрутил бедрами, но тело не позволяло проникнуть внутрь такому монстру. Юное тело сразу прошиб пот. При этом язык Микаэля продолжали облизывать член Ланшора, чье тело тоже начинало меняться и приобретать дьявольские черты. Ноги стали длиннее, руки преобразовались в клешни, вместо лица всплывала напоминающая лисью морда.
Ангел не мог не подчиняться. Ремни больно сдавливали колени, по ним текла кровь от надрезов. Красная головка врезалась в плоть, и хотелось, чтобы она вошла целиком, чтобы член заполнил все пространство и насиловал.
Да, мышцы пропустили пульсирующий жар, толкнули еще глубже. Рот, заполненный толстенным членом, издал стон. Началось движение, такое слабое и такое сносящее крышу. Боль нарастала и одновременно пропитывала подчинением. Микаэль не видел, что Змий становится еще больше и выше. Что частичная трансформация переходит в полную. И что теперь сзади него настоящий монстр.
Огонь. Когти выводят новые раны, а внутри все вопит. Это уже не боль, это пытка. Толчок за толчком. Из зерцала по каналу потекла смазка, которая щедро оросила гигантскую головку. Габриэль видел, как та со смаком вошла в брата. Как сам хаос стал натягивать ангела на себя. Как тот заплакал надрывно. Член проникал пока только чуть, но уже вызывал невыносимые муки. А дракон и огромный зверь с крыльями, перевоплощенный из Ланшора, упиваются раскрывающимся в Микаэле источником.
Канал в юноше пытался освободиться от монстра, сжимался. Но член это лишь распаляло пробивать себе дорогу, вдалбываться с удвоенным желанием, которое приносило все больше горячих волн из глубины. Змий вошел уже наполовину, закрыл глаза от блаженства. Конечно, его маленький принц еще не спал с таким огромным. Полутрансформация была слабенькой. Но ничего, он еще получит своего мальчика.
Член ударил со всей силы, стал двигаться мощными толчками, пока не вошел по самое основание. Микаэль плакал навзрыд. Дыра его кричала о свободе, но все было бесполезно, потому что и Ланшор надеялся на хороший трах сегодня, тем более учитывая, что у него было целых три члена, расположенных один над другим. А пока он просто заставлял сосать каждый, грубо толкая на себя Микаэля за волосы.
Микаэль подчинялся беспрекословно. Он не управлял процессом, его имели так, как хотели того хозяева, не собирающиеся миловать мальчика лишь потому, что тому не нравится.
Но Микаэлю все больше нравилось. Похоть разбирала его. Канал хлюпал, вбирая в себя член Змия. Небеса! Еще! Тот уже давно зашел за зерцало и впрыскивал гормоны, вызывающие новые потоки смазки. Двигался массивно в хлюпающей дыре.
Затем Змий просто перевернулся на спину и засадил Микаэля на полную под его неистовый вопль. Таким образом огромный дракон позволил подобраться Ланшору сзади, чтобы перейти к настоящей пытке, потому что сыночек был не намного меньше древнего змия. И его члены могли порвать. Но Ланшора не интересовал канал в зерцало. В оставшееся пространство под крики боли вбился лишь один из членов, который сразу внутри увеличился раза в два. Остальные два предназначались для кишечника милого ангелочка. Когда Микаэль почувствовал это, он зарыпался, забился. Бесполезно, обе головки уже попали в нужный вход. И наступил ад. Монстры теперь долбили юношу смачно, тискали его нежный член, крутили соски, резали кожу тонкими надрезами. Красный гигант насаживал яростно и зло, ему вторил второй с плотной кожей, которая вызывала еще больше боли. Два других разрабатывали кишки. Пульсировали, вибрировали, добавляя похоти в утратившего волю Микаэля, который теперь скакал, лишь бы хозяева его трахали сильнее, чтобы делали это снова и снова.
Останавливаться маленькому ангелочку не давали, потому что монстры распалились не на шутку. Их движения становились то медленными, то ускорялись. Их языки расписывали кожу желанием...
Габриэль пытался высвободиться от магии удерживающей, дергался. Габриэль бился, как об стекло бабочка.
А потом потерял сознание, но даже сквозь него слышал вопли Микаэля.
День, за ним еще... Габриэля каждый день приводили на пытку. И заставляли смотреть. Юноша ненавидел Змия. А тот лишь усмехался:
— Знаешь, что я добиваюсь? Да, твой братишка будет продолжением врана, — граан снизошел до монолога, когда в очередной раз тащил по коридорам дома Ланшора юного сати. — Я превращу его в отменную куклу. Он так сладко насаживается. А как любит, чтобы его трахали по много раз. Нас ведь теперь двое! Ну, ТЕНЬ я себе через твоего любимого сделаю. Она выест его зерцало и выберется. А я получу новое тело.
Граан схватил Габриэля за подбородок, зеленые глаза сощурились:
— Ненавидишь меня? И я — тебя! Всей силой врана я ненавижу даже мысль о тебе. Ты душу мне выел. Ты... Будешь проклят! Всеми ангелами, которых я убью в твоем присутствии.
Из голубых глаз Габриэля показались слезы, но дракон отмахнулся.
— Игры! Маленькая лживая паскуда, я все был готов для тебя сделать! А ты все твердил про брата... Про свой гребаный мир и милосердие.
Змия затрясло от ярости:
— Нет, ты говорить не будешь! Все эти философские бредни меня достали с самого начала. Я хотел, чтобы ты был в моей кровати. Я тебя лелеял, как драгоценность. Но ты ведь придурок! — удар по стене. И ангел отступает подальше. Опять будет мучить сегодня Микаэля.
Опять к утру вытащит полуобморочного Габриэля и обольет водой. Возвращая образы последних часов. Вчера они стегали брата плетьми, мотали по пыточному столу, включив пилу, которая могла разрубить несчастного в любую секунду напополам, позавчера выжгли огнем на Микаэле клеймо, а потом подвесив кверху ногами, трахали. Четыре дня назад сначала пытали, оставив юношу с затычкой почти на целый день. А потом отодрали несколько раз так, что Микаэль валялся на полу неподвижной тряпкой.
