— Она тебе солгала. Она знала, что в особых случаях меня может заменить кто-то другой в постели. А так как Анника в курсе, что ты мой брат, то вся ее защита сейчас полетит к дьяволу, — Фернандо предвкушающе улыбнулся, поигрывая вином в кубке. — А так как жрицы должны были совершить нужный обряд прямо перед неделей, когда вероятность зачатия максимальна, все может получиться просто великолепно.

Монарх чуть ли не облизывался, расписывая игру, в которую посмела вступить его глупая жена.

— Кристиан, — довольный взгляд Фернандо остановился на Легрэ. — Думаю, нам нужно сходить осмотреть шкатулку, подаренную моей драгоценной супруге принцем Самиром.

Язвительности и яда в последней фразе хватило бы на легион змей.

Легрэ улыбнулся — слишком коварно.

— Прямо сейчас? — спросил он, отставив бокал. — Слушай, Фернандо, — Легрэ подошел к брату и положил руки на его плечи, почти приблизился губами к губам, по-прежнему многозначительно улыбаясь. — Эту шкатулку подарил Самиру я. Я тысячу раз открывал ее. А еще, Самир не стал бы отдавать ее кому попало. То, что лежит внутри, опасно. Может для Анники, может для нас, я не знаю.

— Нежный, — Фернандо смотрел с веселой иронией на брата, — если Самир передал твою шкатулку Аннике, значит, он был уверен, что ты ее откроешь и все, что лежит внутри, станет известно нам обоим. Поэтому, — король поддался искушению еще чуть подразнить желанного, приблизившись и чуть облизнув губы, — если ты уверен, что Самир или Полынь хотят тебя убить, нужно отдать шкатулку для вскрытия другому. Если же нет, — он положил руки на талию барона, — пойдем сами.

— Хорошо, — покачал головой Кристиан, с желанием отдаваясь рукам короля, — пойдем сами.

— Отлично, — Фернандо притянул к себе Легрэ предвкушением сладостной игры с новой странной мышкой — северной принцессой. Несколько безумных минут, когда желание властвует над разумом, и это не страшно, не больно, только заманчиво и потрясающе, и король отпустил шею барона: — Идем. Поиграем.

* * *

Фернандо и Легрэ вошли в покои королевы вдвоем, после чего Кристиан приказал страже увести из комнат всех служанок ее величества и удвоить охрану, а сам встал у дверей.

Анника словно ждала появления их вместе и теперь даже стояла у окна, сложив руки на груди. Несколько капель, выпитых несколько часов назад, холодили живот, а в глазах мерцал металл.

— Добрый вечер, ваше величество, — произнесла она и с положенной церемониальностью поклонилась. — Добрый вечер, барон.

— Приветствую вас, миледи, — рассеянно откликнулся Фернандо, передвигая кресла согласно своему разумению. Когда внешнее совершенство было достигнуто, он сел в кресло, стоящее полубоком к камину, и предложил своей жене присесть на соседнее сиденье. Приняв его предложение, она бы смотрела прямо на огонь.

Анника приблизилась, но села на подлокотник и сложила руки на коленях.

— Ваш вассал рассказал мне о причине вашего гнева, — сообщила она ровно.

Легрэ едва улыбнувшись, скрестил руки на груди и прислонился спиной к косяку.

— Забавно, откликнулся король, мягко и ласково оглядывая супругу. — И что же вам сказали?

— Барон так живописно излагал причины, что я не осмелюсь перещеголять его в красноречии, — мягкая улыбка была сродни змеиной.

— Миледи, не рекомендую вам в моем присутствии умалять свой ум и искусство излагать мысли, в наличии которых я уже убедился, — Фернандо продолжал с благожелательной улыбкой рассматривать Аннику, так и не пожелавшую сесть в кресло. — Поэтому будьте так любезны, ответьте на мой вопрос.

— Речь шла о той ночи, когда ваш фаворит оказался на грани между жизнью и смертью. Барон утверждает, что я поступила неблагоразумно, не позволив Луису подняться в башню... И привела его сюда.

Улыбка Легрэ приобрела оттенок недоверия, говорящий: "Ложь. Но ложь неплохая".

— Миледи, не рекомендую вам испытывать мое терпение пустыми словами. Отвечайте, — Фернандо, показывая всем видом разочарование, повернулся к желто-оранжевым лепесткам огня.

— Пригласите сюда вашего фаворита. Пусть он обвинит меня.

— В чем? — король с искренним удивлением повернулся к Аннике.

— В том, о чем говорил барон.

— Луиса нет в замке, — солгал Кристиан. — Кроме того, он и так сказал больше, чем требовалось.

— Тогда, вероятно, вы думаете, я буду с вами пререкаться или доказывать свою невиновность, ваше величество? Что же, вы же заранее пришли меня наказать. Наказывайте.

Фернандо улыбнулся, так радостно и весело, что его улыбка не могла не вызвать ответной реакции.

— Миледи, вы чему обучались, кроме боя на мечах?

Анника посмотрела на короля долгим и изучающим взглядом.

— Легко справится двоим с одной женщиной? — задала вопрос на вопрос.

От этих слов взгляд Кристиана стал неприятным — скользящим и хищным, таким же, как ухмылка на губах.

— Анника, — Фернандо переплел пальцы, продолжая с таким же радостным весельем рассматривать девушку.— Вы уже два раза не ответили на мои вопросы. Причина?

— Один раз, ваше величество, вы не умеете считать, — заметила принцесса.

— Два, — спокойно отозвался король, не меняя заинтересованного взгляда, становившегося все более откровенным, но не откровенностью похоти, которой раздевают женщину, а откровенностью заинтересованности. — Первый вопрос был о том, что же вам рассказал барон — вы на него не ответили, отговорились фразами, которые должны были либо вызвать у меня чувство вины, либо оправдать вас в моих глазах. Второй — чему вы еще обучались.

— Я ответила на ваш первый вопрос, ваше величество. В той мере, насколько считаю нужным и достойным. На второй же вопрос вы и сами знаете ответ. Вы читали все письма и знаете, какое у меня образование. В чем смысл ваших вопросов?

— Жаль, что вы плохо усвоили то, чему вас обучали, — тревожащий взгляд короля опять оставил супругу в покое, заставляя вновь волноваться огонь в камине. — Иначе бы вы знали, что восприятие вопросов и ответов задающим и отвечающим разное. Меня не волновали ваши выводы о причинах поведения герцога Сильвурсонни или ваших выводах о вопросах и поведении барона Моунт. Но вы посчитали возможным именно их привести в ответ на вполне ясный вопрос. Придется повторить его еще раз — что вам сказали?

Анника усмехнулась уголком прелестных губ. Фернандо решил поиграть. Что же, она тоже на это не против пойти.

— Барон, заткните ваши честные рыцарские уши, — бросила с усмешкой.

Легрэ взглянул на королеву, и с улыбкой почесал указательным пальцем щеку.

— Не беспокойтесь, ваше величество, я сама глухота.

— Я заметила, барон, — королева поднялась и теперь пересела на подлокотник кресла короля. — Послушайте, ваше величество, мы говорили о герцоге, его ночи в моей комнате, а еще о том, что ваш вассал, вернее, ваш брат, собирается вас подменять, чтобы появились наследники. Подробности нужны?

— Вы знаете, миледи, барон Моунт иногда бывает скор в суждениях и выводах, — улыбнулся в ответ король. — Но выводы, которые вы сделали, вполне показательны, — обаятельная улыбка не сходила с лица Фернандо. — А также не подлежит сомнению, что вы очень умная девушка. Как вам словесные кружева? — монарх чуть прикрыл глаза, незаметно разглядывая жену.

— Барон совсем не глуп, как вы его сейчас мне пытаетесь выставить. Он умен, хорош собой и даже способен на поступок ради вашей любви, — ответила Анника мягко. — Кружева же быстро рвутся, они хороши для обмана. Мне скрывать нечего. Вы хотите оба знать правду. Хотите мне оба отомстить. Я скажу правду — я спала с Луисом. Теперь вы удовлетворены?

— О да, — тихо заметил Легрэ. — Ну и, каков герцог в постели? Он был груб с вами? Нежен? Молчал как рыбка или осыпал ваши прелести комплементами? Раз уж вы признались в главном, есть ли смысл молчать о мелочах, миледи?

— А вы нетерпеливы, барон. Плохая черта для воина, — заметила Анника. — Удивительное сочетание яростности и чрезмерности. Посмотрите картинки в восточных книжках. Там так красиво все нарисовано.

— Миледи, я смотрю не только первая жена герцога, но и вы увлекаетесь горячими восточными сказками? — благосклонно спросил Фернандо, легко проведя пальцами по обнаженной до локтя руке принцессы.

— Довольно критиковать меня, ваше высочество, — ответил Кристиан с достоинством. — Речь сейчас не обо мне. Вы похоже на волчицу, заранее кидающуюся в бой на своих врагов, а его величество, пока, ни в чем вас еще не обвинял. Зачем же провоцировать ссору, когда я предупреждал вас о том, что вы должны быть предельно осторожны. Вы недооцениваете серьезности ситуации, или действительно хотите, чтобы мы с Фернандо дали вам повод ненавидеть нас?

— Вы так усиленно мне это днем внушали, что упустить такой возможности я просто не могла. Красочно рассказали бы еще и о пытках, которые меня ожидают для пущей реакции. — принцесса положила ладонь поверх руки Фернандо. Не пытаясь его остановить, а просто, чтобы ощутить его кожу, его близость. — Вы считаете меня волчицей? Спасибо за комплимент.

— Я считаю, что вы можете быть благоразумной, но почему-то не хотите. Вы считаете оскорбительным то, что я, как и его величество, вместо того, чтобы раздуть скандал, пытаемся выяснить правду?

— Скандал? Да, не следует его раздувать. Учитывая то, что вы делали с мальчиком, у которого за плечами несколько лет общения с Ксанте, — улыбнулась принцесса.

— Миледи, — вдруг прервал занимательный разговор Фернандо, — волчица — это не комплимент. Волчицу очень легко убить, когда она безрассудно защищает своих детенышей. Подумайте над этим. Кстати, когда мы с вашим братом обговаривали брачный договор, меня уверили, что вы абсолютно здоровы. Это так?

-У вас есть на этот счет сомнения? — удивилась Анника. — Если так, то хотелось бы понять, что именно вас не устраивает.

— Отлично, — улыбнулся король, встал с кресла и подошел к двери. Оглядев с веселой иронией пытавшуюся держаться независимо принцессу, отдал несколько приказов гвардейцам, пришедших с ним. Выслушав негромкий отчет одного из солдат, ранее посланного с поручением, благосклонно кивнув и впустил в комнату трех мужчин. Кивком указав на личную спальню королевы, с ласковой улыбкой обернулся к девушке.

— Ну раз вы абсолютно здоровы, я изымаю из вашей комнаты, а также из комнаты ваших жриц и охраны все, что может повредить вашему драгоценному здоровью, в том числе зелья и травы. Кристиан, — Фернандо не отрывал взгляд от девушки, — принеси подарок от нашего общего друга Самира.

Анника наблюдала с интересом за обыском. И продолжала улыбаться. Словно вообще ее не интересовало происходящее, хотя она отлично понимала, к чему клонит Фернандо. Все-таки пытки. Девушка настроила организм на выносливость. И это все из-за Луиса?

Да, Микаэль говорил о нездоровой любви короля к герцогу Сильвурсонни, но происходящее напоминало дешевый фарс. Видимо, его величеству нужна просто очередная жертва.

— Шкатулка стоит на окне, — подсказала она Кристиану. — Будьте осторожнее. Я случайно нажала на одно из отделений и она выкидывает ножи наружу.

— То, которое справа на втором ярусе? — улыбнулся Легрэ. — Да, я знаю. Благодарю, что лишний раз напомнили.

Кристиан вскоре принес шкатулку и поставил на стол перед королем. Что ж, настало время открыть последнюю тайну северной принцессы. Легрэ нервничал, но сохранял внешнюю невозмутимость. Достав кинжал, он принялся постепенно открывать шкатулку, иногда пользуясь оружием, чтобы поддеть тот или иной рычаг. Легрэ не торопился, но и не медлил.

Анника просто наблюдала за процессом. Но думала о том, что ее ожидает. Король настроен на то, чтобы сделать из жены просто марионетку и заложницу клетки. Все знают, что он кровавый убийца и деспот. Легрэ — под стать Фернандо — жадный до садизма волк.

Пощады ждать не следует. И договариваться бесполезно. Остается только принять все, как есть.

— Интересная история у этой шкатулки, — между делом продолжал Кристиан, с насмешкой предаваясь воспоминаниям. — Помнится, я раздобыл ее у одного восточного торговца. У меня не было для принца приличного подарка и я просто купил первую попавшуюся вещь, показавшуюся мне приличной. Серебряная, с чеканкой — она мне недорого обошлась. Торговец, что продал мне ее — этот дряхлый пройдоха, знаете, что делал? Он клал на дно шкатулки скорпионов, вперемешку с золотым песком и драгоценными камнями, продавал шкатулку проходимцам вроде меня, говорил как открыть все ярусы, а после выслеживал человека и ждал, когда он по незнанию, неосторожности или алчности, сунет руку в эту кучу драгоценностей. На совести этой вещицы гораздо больше душ, чем погорело в Валасском монастыре пару лет назад. И ее я подарил Самиру.

— Значит, вы в курсе, что она в себе несет зло. Видимо, таким образом принц Самир решил передать проклятье мне. Ему это удалось. — Анника опять встала и направилась к окну. — Вероятно, ваш друг, Кристиан, судьбоносно решил закончить круг на очередной жертве ваших общих бесчинств. Вам не было жалко вашего родного брата? Полынь?

— А что вам о нем известно? — невозмутимо отозвался Кристиан, сосредоточенно вставляя острие кинжала в очередную щелку. Раздался щелчок и створка второго яруса приоткрылась, обнажая темное нутро. Сердце в груди Легрэ стучало бешено.

— Вы же понимаете, что Самир был моим близким другом. Надо же восточному мужчине как-то отомстить, — принцесса чуть обернулась. — А рассказал мне не он, а ваш брат.

Кристиан рассмеялся.

— О да, веселая история была. Том все еще обижен на меня, да? Он вам так сказал?

— Нет, — девушка опустила глаза. — Я не могу передать вам того, что он мне говорил. Извините.

— Королеве не пристало перед бароном извиняться, — ответил Легрэ и, похоже, тут же забыл об этом мелком неправильном инциденте. Кристиан открыл крышку и извлек из шкатулки удивительной красоты брошь — золотую, с россыпью мелких рубинов и желтых топазов. — Кажется, это ваш второй подарок, — сказал он, положив находку на стол перед Анникой, а потом занялся третьим, последним ярусом, краем глаза замечая, что Фернандо лукаво прищурившись, следит за разговором.

— Я не дорассказал про шкатулку... В общем, я подарил ее Самиру ни слова не сказав о том, как ее открыть. А через три месяца я приехал в гавани вместе со своим младшим братцем. Самир увидел его и влюбился по уши. Я отдал ему Полынь, а он мне эту шкатулку.

— Очень занимательная и познавательная история, — кивнула Анника, собирая и поправляя волосы. Убрала их в прическу, чтобы не мешались. — Поменять брата на шкатулку. Хотя ваш брат был совсем не против, так?

— Вам лучше этого не знать, — улыбка Кристиана стала немного печальной. Он вспомнил день, когда все случилось, как торговался с Самиром за Полынь, как после, выпив три бутылки вина, они оба всю ночь развлекались с привезенной Кристианом игрушкой. Легрэ отложил нож, решив немного отдохнуть перед продолжением. — Я тогда был сильно пьян, — признался он. — Так сильно, что бахвалясь перед принцем, открыл шкатулку. Я-то по пьяни не сразу понял, что там бриллианты и золото, а вот Самир чудом избежал укуса скорпиона... Я тогда едва головы не лишился, но после все разъяснил, да и старичок оказался не в соседнем городе. О, он умер ужасно. Эта шкатулка с тех пор приобрела репутацию проклятия для каждого своего владельца. Самое время помолиться о спасении вашей души, миледи, или наших с Фернандо. Это уж как карты лягут сейчас. Есть ли у вас грех перед королем Вестготии? Если да, лучше сознайтесь сразу сейчас и я не стану открывать этот ящик Пандоры.