— Умеют.
— Ну, тогда с Богом. Удачи всем, а я пойду досыпать.
* * *
Поток воды лился всего минуты три. Я спрыгнул вниз, и двинулся осторожно дальше. Пару раз встречались капканы, но их я тоже успешно миновал. Не так уж и сложно...
Ущелье вывело меня к деревянной плотине, которой и создавался, наверное, тот бурный поток. А рядом была простенькая лесенка.
Мозга коснулся привычный холодок — кто-то читает мои мысли... — Принят — меланхолично бросил человек в серой рясе с рапирой у пояса, которого я, признаюсь, сразу и не приметил — Не беспокойся, ты успеешь закончить обучение и попасть в свою Академию... если выживешь, конечно.
Обучение бесплатно с тем лишь исключением, что по окончании обучения ты выполнишь для школы одно задание. Редко кому иногда предлагалось остаться в школе в виде одного из наставников.
Мне пришлось сдать свои клинки, так как использовать во время обучение зачарованное оружие запрещалось. Вместо этого кузнецы школы должны были сработать для меня точную копию моих катан из простого металла. За это мне, кстати, пришлось заплатить, хотя цена была весьма и весьма приемлемая.
Обучались мы в парах и эту пару каждому подбирали, исходя из каких-то своих соображений наставники.
Мы не знали их имен, да и не полагалось нам их знать. Моим напарником стал Саль-Каарлен, белобрысый, смуглый парень родом из мелкой деревушки на Побережье. Если мне не изменяет память, светлые волосы и смуглая кожа в нашем мире не так часто встречаются, хотя я могу и ошибаться, а вот тут, особенно это на Побережье, на каждом шагу. Если я ищу мастерства обращения с клинком для того, чтобы выжить, то Саль ищет его для иных целей. Его и многих других из его деревушки захватили в рабство пираты. Он бежал, прихватив с собой фамильное оружие — клинок Калаш-Абор, и, ища наставника, который научил бы его обращаться, как следует, с этим оружием, прибыл сюда.
Калаш — ничего не имеет общего с автоматом Калашникова, о котором, наверное, подумал читатель. Просто совпадение произношения, так как я не знаю русского эквивалента для этого слова.
На Побережье "калаш", или вернее "калащ", так как более близко к истинному произношению — это обоюдоострый клинок с длинной продольной прорезью посередине лезвия.
Едва я сдал свое снаряжения на хранение и облачился в простую серую одежду ученика, как мое обучение началось. Уж не знаю, как тут планируют распорядок дня, но едва мы успели с Салем познакомится, как нас попросили идти следом за человеком в черном. Все наставники здесь ходили в черном.
С ним мы и еще двенадцать учеников школы спустились в какую-то пещеру, где, в небольшом зале, тускло освещенном парочкой свечек мы остановились.
— Настоящий воин, которыми станет половина из вас, не должен давать всяким фокусникам прочитать содержимое вашей головы. Это первое упражнение. По одному идете вниз в пещеру. В центре увидите красивую колонну из сотен светящихся кристалликов. Доходите до нее, берете один и возвращаетесь. Вперед.
Первый из учеников двинулся вниз по коридору и минут через пять его вынес оттуда другой человек в черном, и положил на землю.
— С первого раза мало у кого выходит. Следующий.
Пока особо желающие испытать себя по очереди шли в узкий проход, а их оттуда так же по очереди выносили, я подошел к самому первому "везунчику" и поглядел на него. В глазах полопались капилляры, из носа течет кровь... Такое ощущение, что он испытал сильное нервное напряжение, как если бы... Либо не спал пару дней, либо...
До меня дошло. Бьюсь об заклад, что это что-то типа тех тренировок в Академии. Интересно, а это не ликвидирует у меня способности к магии? Спросить об этом мне в голову как-то не пришло, да и обстановка не располагала к этому.
Когда настала моя очередь я двинулся вперед, по узкому проходу, едва освещенному тусклым светом факелов и мелких розоватых кристалликов, то тут, то там выглядывавших из каменных стен. Вскоре проход расширился, и передо мной предстала достаточно просторная пещера, по середине которой стояла кристальная колонна, практически полностью составленная из тех самых розоватых кристалликов. Рядом лежала россыпь более мелких кристалликов. Ощущения совсем как в Аррасских подземельях, вот только свет не белый, а розовый и он намного... жестче, если угодно.
Я вздохнул и двинулся вперед. Сразу почувствовалось напряжение, словно на голову давил груз. Подобное я чувствовал, когда на меня нападали в Академии, и когда я первый раз зашел в ту пещеру, на тренировку, вот только... Здесь давление на мою бедную превосходило в несколько раз уже испытанное мною. Если сравнивать с потоком воды, то в Аррассе был мягкий теплый ручеек, а тут ледяная горная река.
Каждый следующий шаг давался с большим трудом, из носа потекла кровь... Шаг, два, три. И я у колонны. Нагнуться и взять кристаллик... тяжело, но я это сделал. Теперь назад...
Как рассказывали в Академии человек вблизи таких кристаллов, особенно сильного их скопления, может "приклеится" к ним, более того так обычно и происходит. Из-за этого уйти бывает еще сложнее, чем просто дойти до них и бедолага, если его не вынесут, просто погибает от нервного перенапряжения. Именно это сейчас я и ощутил на собственной шкуре. Двигаться было тяжело, но удалятся от колонны, было намного сложнее, чем приближаться. В глазах несколько раз темнело и приходилось делать паузы. Наконец, спустя несколько минут, которые показались вечностью я выбрался в проход, где такого давления не было, и, шатаясь двинулся на выход.
— Отлично. Где тренировку проходил?
— Академия Аррасса, первый год обучения — хриплым голосом проговорил я. В горле было сухо, словно я дня два ничего не пил.
— А, ты тот самый... Издалека пожаловал... Ну, иди, отдыхай. Скоро посмотрим, так ли хорошо ты владеешь телом, как разумом...
После меня только двое вышли из пещеры с кристалликами. И то их вынесли. Обратного пути самостоятельно кроме меня не преодолел никто.
Победа, но, увы, бесполезная: на упражнениях с клинком меня быстренько обезоружили и сказали, что с моими талантами "только мертвого резать". (Про то, что я был охотником за ходячей смертью, я решил промолчать).
Из других учеников этой школы я сдружился с тремя: Первым из них был Саль, вместе с которым я выполнял большую часть боевых упражнений. Уже позже мы разговорились и познакомились с Самалией и Карноном. Это тоже такая же пара, как и мы с Салем. Обычно, если есть такая возможность, девушек ставят упражняться на клинках с девушками, но, увы, второй девушки среди нашего цикла обучения не оказалось. Самалия — спокойная рассудительная, не очень высокая ростом, предпочитает из оружия легкий клинок, которым орудует с огромной скоростью. Очень короткие светлые волосы заставляют издали принимать ее за парня. Карнон же, напротив: высокий амбал, прямо таки ящик, предпочитает боевой молот, который убивает с первого удара. Я такой молот и поднять-то по началу не мог. Он немного туповат, сначала делает, потом думает и своих недостатков не скрывает. Он простой деревенский силач, детство которого прошло в кочующем цирке, где он был рабом и откуда бежал незадолго до прибытия в школу. Самалия же, напротив происходит из богатой семьи аристократов Галь-Церита. Ее родителей отравили, в ходе очередного этапа местных интриг, а она чудом спаслась и теперь мечтает о мести. Трудно представить себе более разных людей, чем Самалия и Карнон. Несмотря на все правила школы они уже после первой недели обучения крепко влюбились друг в друга и этого практически не скрывают.
Удивительно, но тут преподавали далеко не только бой на клинках. К примеру, почти половина дня уходила на занятия, которые я мог назвать не иначе, как актерское мастерство. Нас учили пародировать голоса людей, животных, правильно пользоваться гримом, да и собственно мы не раз разыгрывали на небольшом деревянном помосте небольшие спектакли, в которых главной задачей было узнать кто из тех, кто играет рядом, кто, и при этом самому остаться неузнанным.
Но больше всего меня добила некая дисциплина, смысл которой можно перевести на русский не иначе, как "теория танца". Я не в курсе, учат ли подобному в моем родном мире, но это тот навык, который ты меньше всего ожидаешь получить в школе боевых искусств.
— Не смейтесь. Мастерство танца, это тоже оружие, которое, зачастую, острее любого клинка.
Да и не совсем это были танцы в прямом понимании слова. Нас учили по движениям партнера или партнерши восстанавливать и выполнять свои движения. Иными словами, каждый из нас должен был быть готов в любой момент, без подготовки станцевать танец, которого он никогда не видел. Разумеется, это относилось ко всякого рода подобиям бальных танцев, которые весьма популярны на Побережье среди светского общества.
Если отбросить шутки, то навыки действительно давали полезные: каждый из нас мог вести себя вполне уверенно как среди пьяных матросов, так и среди верхних слоев сливок высшего общества, для которых слово "глупый" — это уже нецензурное ругательство.
Особенно мне запомнились упражнение под названием "танец игл". Выглядит это примерно так: Пары кружатся в танце наподобие вальса (каждый раз танец разный, движения приходится всегда додумывать самому), причем каждый вооружен маленькой иглой, на конце которой быстродействующее снотворное. Задача проста: так, чтобы этого не заметили окружающие (и твоя партнерша) уколоть иглой кружащегося в другой паре. Он почти сразу засыпает и падает, и его пара выбывает. Побеждает тот, кто останется последним. Партнерши, реже партнеры, по танцам — это все наставники и наставницы. И, несмотря на то, что среди них было много хрупких с виду девушек, каждому из нас ясно, что одна такая девушка легко сделает из десятка таких нетренерованных баранов как мы отбивную за рекордно короткое время. По этой причине никому даже в голову не пришло заигрывать с ними. Более того, их мы просто боялись.
Как вы думаете, спать ночью и набираться сил это правило? Только не для этого чокнутого, простите меня, места. На ночь каждому давали по чашке какого-то травяного отвара, от которого человек превращается в подобие зомби: то есть мозг почти полностью спит, переваривает полученную за день информацию, а тело и некоторая часть мозга действует. Насколько я понял по смутным, словно сон, воспоминаниям и по жутко ноющим на первое же утро мышцам всю ночь напролет нам оттачивали, доводя до уровня рефлексов боевые движения. Ночью тренировали, а на утро проверяли то, как мы это усвоили. Было странно видеть, как твое тело выполняет некоторые сложные трюки с клинками, в то время как ты совсем не помнишь, чтобы такое учил. Однако, такой дикий ритм обучения хорош, когда в него уже вошел, а когда только начинаешь входить... Да чего стоит только то, что на первое же утро после ночных тренировок, когда тело не чувствует ни усталости ни боли, никто так и не смог самостоятельно встать на ноги. Только после того как нас всех отнесли в одну из пещер, где было целое озеро очень горячей воды, которое непрерывно пополняли два бьющих в углу зала гейзера, и, посидев в этой огромной ванне около часа, мы, неловко, шатаясь, но все же встали на ноги.
Уже через неделю мы вели поединки на клинках в самом центре пещеры с розовым хрусталем, учась не просто выдерживать ментальную нагрузку, но еще и не терять при ней возможности двигаться. Там же я и узнал об одном интересном свойстве этого хрусталя. Когда меня сбили в очередной раз с ног, и я упал лицом на острые кристаллики, рассыпанные по полу пещеры, я ощутил на губах знакомый до боли вкус... Такой вкус во рту бывает только от одного: если приложишь к языку батарейку на девять вольт.
Я сплюнул и продолжил бой, но про это свойство розового хрусталя запомнил и при первом же случае набрал себе небольшой мешочек этих кристалликов. Как знать, быть может именно ими я и решу вопрос питания своего плеера и мобильного телефона, которые сейчас лежат без дела.
Чем дальше шло обучение, тем сложнее были упражнения. Нас учили вести бой в группах, словно спецназ, давали некоторые навыки рукопашного боя...
Одно только меня расстраивало: клинками я владел едва ли не хуже всех. Разумеется, теперь я уже без проблем сражался двумя клинками одновременно, второй клинок мне более не мешался, но вот в большинстве тренировочных поединков я проигрывал.
Собственно плевать, да вот беспокоит то, что для того, чтобы выйти из этого места живым мне потребуется сразиться с кем-то насмерть и далеко не факт, что из этого поединка я выйду живым. Если не ошибаюсь, на нем разрешают взять свое оружие... Если так — то хорошо, у меня появляется шанс, так как зачарованные клинки не раз и не два спасали мою шкуру еще там, в Саррифенти.
А время-то летело. Однажды я, совсем случайно, узнал, что пролетел уже ровно год с того времени, как моя нога ступила на землю Алерии. По-местному год, а по моему календарю это чуть больше двух с половиной лет. Как там интересно родители? Надеюсь, брат там их в беде не оставит... Хоть бы как-нибудь дать о себе весточку домой. Эх, если бы, добравшись до Аррасса и, приспособив розовый хрусталь в виде батарейки для мобильного телефона, он бы заработал...
И где-то в глубине души я знал, что этого не случиться.
Вскоре началась целая новая серия упражнений: нас научили собирать из деревянных заготовок, которые мы, опять таки сами выпиливали, и ткани небольшие дельтапланы и летать на них.
Говорят, подобное использовалось в древности в Алерии, когда Аррасская гора была еще достаточно высока и гонцы с важными правительственными поручениями могли на дельтаплане долететь до семи основных городов, окружающих Аррасс и оттуда, если надо, отправить гонцов в другие города, уже по земле.
"Наивно это и смешно, но так легко моим плечам..." — так пелось в одной старой песне. Я не совсем соглашусь с этим, так как на этой конструкции плечам как раз совсем не удобно. И, разумеется, эта школа была бы не настоящей школой боевых искусств, если бы нас, уже после нескольких упражнений и пробных полетов не стали учить основам ведения боя с такими же дельтапланеристами прямо в воздухе. Именно во время таких вот боев и появились первые жертвы: семь человек сорвались вниз, на острые скалы со своих дельтапланов в ходе подобных тренировок.
Как ни странно, но пилот из меня вышел лучше, чем фехтовальщик и я остался жив.
Глава 10
Издалека послышался вскрик.
— Карнон. Нет! — готов покляться, что это была Самалия.
Потом последовал глухой удар и тишина. Минут через пять дверь открыли, и мы ступили на песок арены. Я и Саль. Что это за упражнение?
— Вы оба достойно учились, но реально достоин только один — говорил Высший, или Верховный... Не знаю, как правильно перевести. До этого я видел его только один раз — когда он меня встречал, когда я только пришел сюда — Возьмите же ваши настоящие клинки, и станьте на песок. Сегодня ваше обучение заканчивается и один из вас выйдет из школы выполнять задание, другой же отправится в туманные воды Стирмиса.
