Пальцы мои, непослушные, деревянные, расстегнули несколько перламутровых пуговиц на тёмно-коричневой рубашке мага, обнажая впалую безволосую грудь.
— Не стесняйся, девочка, я не собираюсь соблазнять тебя видом своего тела, — почти шепнул мне в ухо Орани, но я уже не обращала внимание на находившегося так близко сигила. Больше меня интересовал шрам, совсем свежий и яркий на столь бледной коже, который расположился прямо напротив сердца мага. Знак, впечатанный в плоть мага, был мне не знаком, но всё же вселял в меня смутное беспокойство. Я дотронулась до шрама кончиками пальцев, и тут же отдернула их, почувствовав колющее присутствие чуждой мне магии.
— Что это?
— "Eriodos corte".
Мне потребовалось некоторое время, чтобы перевести слова Древней речи.
— "Соединяющий сердца"?
Я нахмурилась. Название символа показалось мне смутно знакомым, но не более. Зато вот способ его нанесения — по живому телу, оставляя кровавые следы и долго незаживающие шрамы, напоминал мне о моих собственных попытках использовать магию крови. Хм, используя в своё время запрещенное колдовство на крови, я как-то забыла, что оно напрямую связанно с "символьной магией", которая в свою очередь активно используется хаоситами. А значит, в магии крови Орани был точно более хорош, чем я.
— И чьи сердца он соединяет?
— Тебе бы следовало догадаться, — в голосе Орани чувствовалась улыбка. — Зора, драгоценная моя, продемонстрируй свою часть eriodos corte.
Зора послушно расстегнула глухое, под горло, платье, и я смогла лицезреть такой же, как на сигиле, шрам в виде незамкнутого круга с причудливо расходящимися внутри спиралями. Хотя нет, не такой же — спирали раскручивались в другую сторону, образуя замысловатый рисунок на коже.
— Что этот знак делает? — требовательно спросила я. Происходящее нравилось мне всё меньше.
— Позволяет мне держать ситуацию под контролем. — Ослепительности и лживости улыбки Асета Орани позавидовали бы самые опытные дипломаты. — Арэнаи очень неудобные для меня противники, ведь я привык к битве разумов, а боевые маги имеют дурную привычку решать все конфликты силовым путём — примитивно, грубо, и не всегда к месту. А еще вы весьма принципиальны, особенно когда это касается ваших родных. Всё отдать, пойти на любые жертвы ради своих, да? Мне никогда не понять, как можно следовать столь неудобными жизненными принципами, игнорируя здравый смысл и чувство самосохранения. Но у меня было достаточно времени, чтобы потренироваться на Эйнаре. Твой брат был хоть и не очень типичным, но всё же боевым магом. Кстати, как он? Еще жив?
Я дернулась, а ствол револьвера еще сильнее вдавился в затылок мага хаоса. Эрику, как и мне, пришлось не по нраву упоминание искалеченного магом хаоса Эйнара.
— Не твоё дело, сигил, — процедила я.
— Вот об этом я и говорю сейчас, — совершенно спокойно сказал Асет. — Ты слишком предсказуема, когда дело заходит о близких для вас людях. Удручающее зрелище — прирожденная убийца, столь сильно помешанная на кровных узах. Это так... уязвимо. А я просто не могу пройти мимо чей-либо слабости. Я подумал, что было бы не грех этим воспользоваться, раз у меня в руках оказалось лучшее оружие из всех возможных — жизнь и свобода твоей драгоценной матери. Впрочем, мне не хотелось опускаться до банального шантажа — я слишком уважаю вас обеих, мои дражайшие леди... Просто я сделал так, что моя смерть была бы тебе не выгодна, а жизнь имела бы особый вес и значение. Благодаря этому заклинанию, жизненная энергия Зоры завязана на мне: убей меня, и умрёт она. Сделай больно мне, и она сполна почувствует всю мою боль. Мне показалось, что это будет отличным сдерживающим фактором, и несколько умерит твой пыл. И тогда мы можем мирно сесть за стол переговоров и обсудить... столь пикантную ситуацию.
— Не вижу в ней ничего пикантного, — процедила я.
— Ну как же? Тебя разве не поражает столь удивительное сплетение наших судеб? Я давно знал Зору, но не мог и мечтать, чтобы когда-нибудь смогу столь много узнать о ней. Она, знаешь ли, очень скрытна — не говорила мне о себе ничего. Как же я был удивлен, узнав, что у моей возлюбленной есть взрослая дочь!
"Возлюбленной". Значит они не просто союзники — они любовники. Зора спала с этой падалью. До брака с моим отцом, а возможно и после. Всё то время, пока я не могла понять, почему моя мать бросила меня, она развлекалась с этим гнусным типом. Знала ли она о том, что Асет хотел сделать со мной? Поддерживала ли его, или и вовсе, была инициатором идеи превращения меня в ручного зверя?
— Нет, нет, Агния, — мать, по старой своей привычке, залезла в мой разум, забыв спросить разрешения у меня. — Я не знала. А узнав, ни секунды не раздумывала, что мне делать. Я всегда хотела лучшего для тебя.
— Не сомневаюсь. Но почему-то тебе никогда не приходило в голову спросит меня, что же я хочу сама. В последний раз твоя забота обо мне закончилась тем, что ты против моей воли похитила меня из Семьи. Я чуть не потеряла всё — друзей, родных, дом. А когда тебя остановили — ты просто бросила меня. Выкинула из своей жизни, забыв на долгие пятнадцать лет. Может быть, ты решила, что у меня, арэнаи, слишком порченная кровь, чтобы стать одной из ведьм Ша? — Я горько рассмеялась, не замечая, сколь истерично звучит мой смех. — И сейчас ты вернулась, чтобы всё исправить. Нашла старого дружка — подговорила его... А он просто малость перестарался, усмиряя непокорную дочь. Пришлось вмешиваться самой, да?
Говорю горячо, почти на надрыве, не обращая внимания на случайных зрителей. Хотя нет — не случайных. Они оба заинтересованы в результате нашей встречи не меньше чем я или Зора.
— Ты говоришь чушь, — резко говорит Зора. — Разве ты не видишь, что сейчас я еще большая невольница, чем ты? Чужая магия сковывает мою волю.
— Еще одна игра, — парировала я. — Разве есть на свете хоть что-то, что может сковать волю шаноэ?
Порывисто отхожу, отворачиваясь от всех, глядя в сумрак за окном. Тоскливо, и как то тошно. Не так я представляла нашу встречу. И не сейчас это должно было произойти, когда моя душа разорвана на мелкие клочки, а чувства противоречивы и пугающи. Я ей не верю — еще больше чем сигилу. Не верю в её заботу, не верю в её любовь. Но это не отменяет возможности того, что заклинание — действительно существует. И несёт в себе угрозу для жизни Зоры. Но полагаться на слово мага хаоса, доверять Зоре? Увольте.
Я разворачиваюсь, и прежде чем моё сомнение могло бы поколебать мои намерения, бью наотмашь Орани. Я не использую трансформацию — ведь так можно и случайно сломать сигилу шею, а я этого не хочу. Но силы удара достаточно, чтобы он, нелепо дернувшись, упал на пол. Он прижимает ладони к лицу, и сквозь тонкие пальцы сочатся струйки крови. Брат, успевший поймать моё намерение, едва уловимым движением ускользает в сторону, давая мне место для маневров. И я бью еще раз — ногой под дых, заставляя опрокинутся Асета на спину. Краем глаза слежу за реакцией Зоры — она скорчилась за столом, прижимая руки к животу, но не издаёт ни звука, лишь смотрит побелевшими от боли глазами.
— Что скажешь? — холодно спрашиваю у Эрика. В его глазах — понимание и... жалость? Неважно, по крайней мере, сейчас. Это потом жгучие плети вины и стыда будут разрывать своими шипами моё сердце, а сейчас... Мне нельзя быть обычной напуганной и растерянной девчонкой. Не перед матерью, не перед Орани.
Эрик присаживается на корточки рядом с Зорой, пристально изучая её.
— Болевые ощущения шаноэ полностью соответствуют нанесенному хаоситу ущербу, если не сказать больше. Тут надо сделать поправку на разницу болевых порогов и общей чувствительности менталистов. При более сильной реакции может быть чрезмерная нагрузка на сердце, — предупреждает Эрик. — Но следов травмы на ней нет.
— Значит, если я отрежу сигилу пальцы, а Зору, к примеру, погружу в глубокий сон, на ней это никак не скажется? Физически, я хочу сказать.
— Не глупи, — хрипит Асет, вытирая кровь с губ, но не пытаясь встать. — Если я лишен магии, это не значит, что Зора тоже не может колдовать. Стоит мне приказать, и вы оба окажетесь пленниками чужого разума.
— Может быть, — соглашаюсь я,— но я не дикая крестьянка, которою можно запугать ведьминской ворожбой, и отлично понимаю преимущества и недостатки магии Шаноэ. Моя мать может подчинить любого из нас в долю секунды, но на то, чтобы захватить два сознания, потребуется время. Которое у неё было бы, если между нами пролегало хотя бы полдюжины метров. А так мы доберемся до неё быстрее, чем она до нас. Стоит мне или Эрику почувствовать на себе хотя бы подобие ментального подчинения, и Зоре придётся на некоторое время погрузиться в объятия забытья. Магия арэнаи годится не только для убийств, айрин Орани.
— Вы слышали, Леди? — с наигранным сетованием в голосе обращается Орани к Зоре. — современная молодёжь столь самоуверенна, что без зазрения совести угрожает почтенным взрослым магам. Разве вас не учили уважать старших, мои юные друзья?
— Нас много чему учили, — равнодушно пожимает плечами Эрик. — А еще нас учили отвечать ударом на удар и не поддаваться на чужие запугивания. А ведь вы нас запугиваете, айрин.
— И не безуспешно, раз я еще жив.
Асет приподнимается, облокачиваясь спиной к стене.
— Дилемма с заложниками всегда решается очень сложно, и редко обходится без жертв. Но ты же всё-таки не хочешь, чтобы твоя мать умерла, Агнесса?
— Я размышляю над альтернативами, — отвечаю ему. — И не могу понять в этой ситуации одно. Заклинание действительно превосходно — ты смог сделать из одной из шаноэ свою марионетку, а это мало кому удавалось. Так почему же ты не использовал eriodos corte, чтобы заставить глупых арэнаи подчиниться тебе? Зачем нужны были эти цепи, антимагические браслеты, помощь одной из ведьм Пустошей?
— Может быть, я не искал лёгких путей, — хмыкает маг хаоса.
— А я думаю, что с этим заклинанием что-то не то, — размышляю я вслух, отслеживая реакцию Асета. Может быть, оно не слишком устойчиво, или имеет побочный эффект... что-то обязательно должно быть.
— Ты будешь рисковать, испытывая его? Изобьешь меня до потери пульса, чтобы узнать, как заклинание работает? Так ненавидишь свою мать, что готова причинять ей боль вновь и вновь... А я то думал, что это я перед тобой сильно провинился.
Слова Асета как стрелы, которые бьют всегда точно в цель.
— Может быть, — с деланным спокойствием соглашаюсь я. — Зора не говорила тебе, что мы расстались не очень хорошо? Мне есть за что мстить. А насчёт тебя... Я кажется, осознала свою ошибку. Не стоило считать всё это лишь семейным делом, касающимся только меня и матери. Есть же еще один участник, кровно заинтересованный во встрече с тобой. Буквально алчущий увидеть тебя... Ну, ты его знаешь — вы же с ним старые приятели. Нидхёгг тут неподалёку — во дворце. Не подкинуть ли ему эту задачку с eriodos corte? Он же, как и ты, из старой школы магов. Уверена, что Анхельм, в отличие от меня, прекрасно знает, как снимать такие заклинания.
Во взгляде Орани впервые за вечер появляется неуверенность, и кажется, страх. О да, сигил, тебе есть чего бояться — Анхельм, в отличие от меня, отлично знает, как найти на тебя управу. Нужно было сделать этого раньше, а не изображать из себя героиню глупых приключенческих романов, идущих на врагов голыми руками. Хорошо хоть Эрика с собой прихватила — а то бы точно уже была пустоголовым болванчиком.
— Не боишься, что кто-то может случайно пострадать? К примеру, Зора? — Орани всё еще пытается сыграть эту карту: — Некромаги не очень-то любят ведьм Ша...
— У тебя устаревшие данные — у нас договор с Шаноэ, а Танара и Анхельм являются его гарантом, — я позволяю себе наглую ухмылку, но затем стираю её, возвращаясь к мрачной сосредоточенности. Не стоит глумиться над всё еще опасным врагом. Да и в чём-то он прав — не место здесь моей матери.
— Эрик, — окликаю брата. — Будь добр, найди Анхельма и приведи его сюда. Скажи, что мы нашли мага хаоса, он поймёт, о ком идёт речь. И проводи мою мать на выход — чем дальше она будет от Орани, тем меньше вероятностей, что он может ей что-то приказать или использовать её против нас.
— Ты хочешь, чтобы я ушла? Отпустишь меня просто так? — недоверчиво спрашивает Зора.
Отвечаю просто:
— Да.
Она хмурится.
— Нам нужно поговорить. Обсудить всё это.
Равнодушно отворачиваюсь.
— Я не хочу.
— Агния, не упрямься. Это важно.
— Уходи, пока я тебя отпускаю. В городе есть другие арэнаи, не столь лояльные мне, как Эрик. Если они узнают, что здесь есть одна из шаноэ, шпионившая когда-то в Тайрани, дела для тебя действительно могут закончиться плохо.
— Пожалуйста, одну минуту. Дай мне поговорить с тобой наедине...
Я не могу позволить себе роскоши остаться с матерью один на один, как и позволить ей пользоваться ментальной речью: и так приходится тратить половину магической энергии, чтобы держать вокруг своего разума ментальный щит. Я не способна помешать ей читать мои мысли, но таким образом хотя бы от атаки смогу уберечься.
— Говори здесь, — обрываю я её. — От Эрика у меня нет секретов, а Орани считай что почти труп.
— Неприятно, когда хоронят заживо, — бормочет сигил себе под нос, но едва ли кто сейчас обращает на него внимание.
— Ну так что?
Зора подходит ко мне, и нежно проводит ладонью по моим волосам. Я на секунду теряюсь. Перед глазами стоит подозрительная пелена.
— Всё еще ребёнок, — с ласковым укором говорит она. — Спасибо тебе.
— За что? — мне хочется уткнуться лицом ей в плечо, как раньше, и лишь то, что мы не одни, останавливает меня.
— За то, что согласилась встретиться со мной, даже зная, что это ловушка. Что, несмотря на недоверие ко мне, отпускаешь на волю.
— Неужели кто-то подменил мою маму? — за иронией скрываю свою растерянность. — А где же нотации? Где же попытки наставить на истинный путь? Разве ты не будешь говорить, как часто я промахивалась? Что связалась с плохими людьми, подставила себя под удар...
— Ну видишь, ты всё знаешь сама, — редким момент, когда всегда серьёзная Зора позволяет себе шутить. — Я... я не хотела тебе зла, никогда. За всеми моими поступками стояла лишь забота: и тогда, когда я хотела забрать тебя из Тайрани, и когда всё-таки решила оставить в Семье... я считала, что поступаю лучшим для тебя образом. Я никак не ожидала, что ты самостоятельно сможешь развить свои ментальные способности. Стать сильнее — твои щиты разума почти безупречны. Но не стоило тебе этого делать — ты не одна из шаноэ, забудь об этой силе.
— Мне почему-то думалось, что ты будешь гордиться мной. Ты всегда пыталась научить меня своему мастерству...
— Я ошибалась. Магия Ша не для тебя, Агния, не давай Танаре, или кому бы то не было, убедить тебя в обратном.
— Почему?
— Потому что Ша — это не обычная магия разума. Менталисты обычно достигают вершин своего дара, обучаясь концентрации, сосредоточению разума. Магия же Ша это совсем другое — в ней ты учишься терять себя, выходить за границы возможного, растворятся в чужом сознании. Ведьм Шаноэ недаром зовут безумными.
