Широка страна моя родная (Точка перехода-2)

Дорогу неплохо обустроили: выемки в горушках, насыпи в ложбинках, мостики-трубы через ручейки, стекающие в притоки Таёжной. Изредка попадаются посёлочки и деревушки с крошечными магазинчиками в обыкновенных избах. Каждые километров двести — заправки с шокировавшими меня ручными насосами: качаешь рычаг, а сквозь щель в покорёженной передней панели видно, как одна пятилитровая ёмкость наполняется бензином, а из другой такой же топливо уходит в бак. Потом переключаешь ещё один рычажок, и та, что наполнялась, начинает пустеть, а пустая наполняться. Толстая же стрелка указателя с громким щелчком перескакивает на следующее деление. Такие колонки мне попадались на заправках машинно-тракторных станций в глубоком детстве, когда дед брал меня в рейсы в какое-нибудь село.

Топливо, в основном, двух видов: солярка и А-76. 'Девяносто второй' попадается не везде, но Сергей, приданный мне водитель, говорит, что в городах его достаточно. Неплохо, учитывая, что АИ-92 заправляются прожорливые Урал-375. Но про такой сорт, как АИ-95, не говоря уже про АИ-98, никто слыхом не слыхивал. Да и для чего эти марки, если до сих пор подавляющее большинство легковушек российского производства рассчитано именно на 'девяносто второй'?

— А масло какое в двигатель льёте?

— Как какое? Автол, М8-В! А что, другое какое-то можно лить?

Пришлось прочитать лекцию о моторных маслах с присадками для двигателей с высокой степенью сжатия. Заодно и выяснили, что, слава богу, 'Тосол' здесь в наличии имеется, хотя многие водители по привычке заливают в систему охлаждения обычную воду. Ну, это поправимо!

Машин на дороге немного, если не сказать 'очень мало'. В основном — грузовики. Вначале очень напрягало, что едем одни, без какого-либо сопровождения, но Сергей пояснил, что никаких дорожных разбоев здесь не случается. В частности — из-за того, что места глухие, время от времени из тайги наведывается зверьё, для защиты от которого водители поголовно вооружены. Кто карабином, а кто и 'Калашниковым'. Так что, случись 'романтикам с большой дороги' выйти на промысел, ещё не известно, кто победителем выйдет.

Нет, бывает, конечно, всякое. Находятся иногда идиоты, пытающиеся шерстить ночующих на трассе или застрявших с поломками, но заниматься регулярными грабежами смысла большого нет: машину ты на учёт не поставишь без сдачи старых номеров, денег больших водители не возят, а шмотки ношенные никто уже не скупает.

Автоинспектора есть. Передвигаются преимущественно на мотоциклах. Документы и наличие алкогольного запаха регулярно проверяют, а вот за превышение скорости никого не трогают. Просто потому, что на грейдированной дороге особенно не разгонишься, если не хочешь влететь на немалые деньги при ремонте подвески. Поэтому и ездят все аккуратненько, не быстрее 80 километров в час. А чаще — и выше 60 не разгоняются.

— В последнее время, конечно, всякие кооператорские сынки появились, которые перед девчонками выделываются на папиных машинах. Но после первой же аварии обычно утихают. Если в живых остаются...

Поскольку с автобусами не меньшая напряжёнка, чем с легковыми машинами, принято подвозить попутчиков, если есть свободные места. Безвозбезддо, что здачит дароб, говоря словами Совы из 'Винни-Пуха'. Также бесплатно помогут сломавшемуся в пути.

— А как тут зимой?

— Всякое бывает зимой. Когда снег выпадает, выгоняют трактора на очистку дороги. Не только дорожники, но и руководители предприятий в придорожных посёлках и сёлах. Им же самим надо и продукцию вывозить, и товары для жителей в магазины доставлять. Но мощные снегопады, когда проехать невозможно, большая редкость. Народ уже учёный, обязательно с декабря по февраль возит с собой цепи для колёс. Ну и дополнительную канистру-другую топлива стараются прихватить на случай, если дорога встанет. Хотя климат у нас вполне терпимый, снег на три-четыре недели залёживается только в горах. Отец рассказывал, у них в Кирове по полгода снег лежал: вот это — ужас!

Эх, парень! Кому ты рассказываешь?!

Перекусывали в пути взятыми с собой продуктами, которые запивали либо травяным чаем из трёхлитрового термоса, либо водой из чистейшего горного ручейка.

Во второй раз остановились, собственно, даже не из-за того, что жрать захотелось. Где-то на середине особо затяжного подъёма Сергей заёрзал, посматривая на приборную панель, и скомандовал:

— Открывай своё окошко пошире, сейчас жарко будет!

После чего врубил на полную мощность и печку, и её вентилятор. Но до верха подъёма мы так и не дотянули. Он остановил машину, помолотил двигателем ещё пару минут и лишь потом заглушил мотор.

— Радиатор, чёрт бы его побрал! Всё! Приеду домой — сдам его на перепайку!

— Так вроде бы он не течёт...

— Не течёт, а через заглушенные трубки 'Тосол' не проходит, охлаждающая жидкость остывать не успевает.

— Ну, хоть не вскипятил мотор?

— Нет. Но на грани было!

Вот мы и покушали, чтобы дождаться, когда двигатель остынет. А уж после этого добрались до вершины перевала и покатились на нейтрали вниз.

Плотненько отобедали в забегаловке на пересечении дорог из Магнитки и Верхоречья, уже после моста через реку Хлебную. А дальше, до самых Целинников, пошли бескрайние пшеничные поля.

850 километров мы одолели за 16 часов, и, отметившись в управлении СГБ, отправились в гостиницу. Наутро у Сергея свои дела, а у меня — свои. После чего буду выезжать на поезде в Магнитку.

Советск, 36 год, 28 июля, среда, 09:30

Это ж надо быть такой гнидой!

Я по поводу отчима Люды Ячневой возмущаюсь. Едва я появился на рабочем месте после командировки, как Воздвиженский снова выдернул меня в свой кабинет, чтобы поделиться очередным запросом прокуратуры на привлечение меня к уголовной ответственности.

— Опять Шнеке?

— Нет, этому взяточнику уже не до обидок за уведённую невесту. Ты почитай!

Так. 'Заявление о совершении преступления'. Многообещающе!

'12 июля 36 года неизвестный мужчина, представляющийся майором СГБ Колесовым Н.В., обманным путём заманил к себе в номер гостиницы 'Орлёнок' гражданку Ячневу Л.А. тринадцати лет от роду (мля, я себя даже педофилом почувствовал, пока не пересчитал возраст Людмилы на земные годы!), где зверски её насиловал в течение двух суток. После этого так называемый майор Колесов насильно увёз Ячневу Л.А. в сопровождении ещё двух вооружённых бандитов в свою бандитскую 'малину', располагающуюся по адресу ул. Макаренко, 11, кв. 24, где продолжил совершать над Ячневой насильственные действия, но уже совместно с сообщницей, которую выдаёт за свою жену.

15 июля 36 года Колесов Н.В. и его сообщница Колесова Н.В. в сопровождении всё тех же двух вооружённых бандитов вывезли жертву насилия Ячневу Л.А. из города в неизвестном направлении. Спустя ещё три дня Колесовы вернулись в свою бандитскую 'малину', но без Ячневой. Жива ли девушка и где её удерживают преступники, если она жива, не известно'.

— Во, бред!

— Я примерно то же самое сказал, когда позвонил прокурору! Но одно скользкое место остаётся: как ты будешь доказывать, что не было изнасилования?

— Элементарно! Людмила при устройстве в медсанчасть Точки Перехода проходила медосмотр. Включая гинеколога. Наташа меня тоже чуточку подозревала в том, что наши отношения не столь платонические, но все подозрения сняла в кабинете врача, где выяснилось, что Люда ещё девственница. Выписку из медицинской книжки сделать — не проблема.

— Ну, хорошо. Теперь почитай ещё одну писюльку.

Писюлька оказалась листовкой формата А3, громко называемой 'Голос народа' и имела подзаголовок 'Долой преступную власть!'.

— Ух, ты! Неужто самые настоящие рррыволюционеры?!

— Да какие там революционеры?! Так, свора городских сумасшедших, мечтающих о лаврах 'жертв тирании'... Мы им не мешаем, но и не даём возможности разгуляться. Иногда они даже полезными бывают, когда находят реальные факты злоупотреблений и взяточничества. Один из них работает во множительном бюро на электротехническом заводе, имеет возможность 'подпольно' печатать свои 'разоблачения' тиражом от 500 до 1000 экземпляров. Мы не мешаем, поскольку бумагу они сами покупают, а печать 'газеты' оплачивают как 'частный заказ' на размножение рекламы. Сейчас, накануне выборов, они весьма активизировались. Ты почитай, тебе понравится!

Да это ж, блин, моя биография! Охренеть!

Родился я, оказывается, вовсе не в Миассе в 1969 году, а в Химике в 16 году. Трижды привлекался к уголовной ответственности. Один раз назанимал денег у знакомых якобы на покупку машины, но вместо этого уехал в Советск, где три месяца вёл 'красивую жизнь'. Отсидел на лесоповале в Приволье. После этого в Золотом продавал поддельные билеты на концерт. После следующей отсидки устроился продавцом на рыбном рынке в Рыбачьем, и был пойман на использовании гирь, рассверленных для снижения веса. Поскольку выяснить, сам я это сделал или получил гири от хозяйки лотка, не удалось, обошёлся условным сроком и уехал в Магнитку. Откуда и выплыл с поддельными документами майора СГБ. Автор приводил номера уголовных дел, осуждены по которым были люди с разными фамилиями, но все — Николаи Валерьевичи. А объяснял этот разнобой в фамилиях моей страстью к жульничеству, ради которой я после каждой судимости менял документы.

Супруга моя, как сообщал 'наш персональный биограф', неуловимая и жестокая серийная садистка-лесбиянка, которой я поставлял 'мясо' для удовлетворения её похоти. Непременно молоденьких девушек славянской внешности, поскольку она питает ненависть к людям белой расы. Зовут мою жену на самом деле Нафиса Вахитовна Довлат-оглы. Имя-отчество она переделала в паспортном столе три года назад, а мою фамилию использует, чтобы не вызывать подозрения.

Преступная парочка в составе уголовника-рецидивиста, представляющегося майором СГБ, и сумасшедшей садистки втёрлась в доверие к кровавому тирану Воздвиженскому (тут следовал абсолютно бредовый намёк на 'талмудическое' происхождение этой фамилии) и получила от него карт-бланш на заселение Советской Республики 'цунарефами' с Большой Земли. Цель этого — уничтожение вершины цивилизации, кем являются белые люди, хотя бы в этом Мире, если такое не удалось совершить на Большой Земле.

Именно ради этого преступного плана 'талмудист' Воздвиженский сверг группу руководителей государства, пытавшихся спасти белое население Нового Мира. И одной из первых жертв войны с потомками ариев стала чудесная белая девочка Люда Ячнева, над которой враги нордической расы вначале зверски издевались, а потом, пользуясь покровительством 'диктатора', уничтожили её и не понесли за это ответственности.

Чьих рук это дело, мне подсказала расистская риторика и подпись под пасквилем: В.Назгул.

— Надеюсь, Максим Георгиевич, вы не будете привлекать меня к дисциплинарной ответственности, если я при встрече этому уроду случайно морду набью?

— Буду! Не хватало мне во время предвыборной суеты ещё нескольких выпусков газетёнки с воплями про то, как 'преступная тирания' расправляется со свободными людьми.

— В Российской Федерации говорят не 'преступная тирания', а 'кровавая гэбня'.

— Как, как?

— 'Кровавая гэбня'. Есть там такая престарелая сумасшедшая, не один год проведшая в дурдоме, но считающаяся 'матерью российской демократии', Валерия Новодворская, которая происки этой 'кровавой гэбни' видит даже в воробушке, накакавшем ей на причёску...

Воздвиженский посмеялся, а потом перешёл на серьёзный тон.

— Я уже дал распоряжение редакции радио взять интервью у Людмилы Ячневой о том, что сейчас происходит в Лаборатории ? 1 накануне возобновления связи с Большой Землёй. Как у самой первой новой сотрудницы. Ну, и чтобы выставить идиотами тех, кто этой писне́ в 'Голосе народа' верит. Но тебе я запрещаю встречаться и даже разговаривать с этим Субботиным или, как он себя называет, 'В.Назгулом'! А если он сам тебя найдёт — просто игнорируй всё, что бы он ни говорил или ни вытворял. Запрещаю! А теперь рассказывай про командировку.

Собственно, в Целинниках, куда я добрался на машине, мне особо ничего не было нужно. Кроме железнодорожного вокзала, с которого я отправился в Магнитку на встречу с экипажами 'Удачи' и 'Анадыря'. Объезжать по железной дороге Широкое нагорье, кусок Становых гор и Старые горы — это далеко и долго. Да и мне нужно было познакомиться со страной, где предстоит жить. Поэтому, готовясь к командировке, и запланировал объехать максимум из того, что возможно это сделать за один раз.

Посещения судна было нужно не только для того, чтобы забрать остатки наших с Наташей личных вещей, оружия и боеприпасов. Люди! Люди, за которых я в ответе, оказались брошенными. Ну и положение судовладельца несколько противоречило моему статусу сотрудника СГБ. Поэтому и разговор начался с предложения экипажам сделать выбор: служба или вольные хлеба? В том числе — Дежнёву со своей яхтой.

На службу в органах согласился только штурман Володя Воронцов. После того, как я рассказал, что в ближайшие месяцы в СГБ очень понадобятся специалисты-компьютерщики. Оказывается, до переправки на 'Землю Лишних' он владел небольшой компьютерной фирмой в Питере, не выдержавшей соперничества с более мощными конкурентами. Осинцев, как истинный капитан, заявил, что уйдёт с палубы 'Удачи' последним. Моторист по прозвищу Шмыга тоже сказал, что от своих железок никуда не пойдёт, а матросы уже привыкли быть 'вольными птицами'.

Одесский однофамилец русского землепроходца крепко задумался. Для принятия решения он попросил время и... встречу с Воздвиженским.

Остаткам экипажа баркаса я предложил зарегистрировать артель, специализирующуюся на речных и морских перевозках. Поскольку я не имею права заниматься коммерческой деятельностью и получать какие-либо доходы, кроме зарплаты сотрудника СГБ, 'Удачу' я продаю артели в рассрочку с выплатой из будущих прибылей. По-моему, это будет справедливо! Посоветовавшись, мужики одобрили такой план. А с Семёном мы отправились в Советск где он, кроме встречи с генералом, собирался попросить совета ещё и у Райзмана.

Дежнёв — человек очень даже разумный, и прекрасно понимает, что в ближайшие несколько лет его никто из Советской Республики не выпустит. Хотя бы по соображениям секретности: нельзя ему попадаться на глаза Ордену до тех пор, пока Республика не посчитает, что пришла пора открыться. Рутина регулярных перевозок его тоже не прельщала, поскольку душа бродяги требовала чего-то новенького — неизведанных просторов и приключений.

— Ну, не верю я, что здесь всё-пре-всё обследовано! — доказывал он мне в поезде. — Если в Сибири, где люди пятьсот лет шляются, до сих пор новые чудеса открывают, то здесь-то наверняка свои белые пятна остались.

Как я вижу решение проблемы, Семёнов 'Анадырь' вполне можно пристроить в качестве экспедиционного судна для геологов, биологов или картографов. Разумеется, после некоторого ремонта и пополнения команды, в которой вместе с ним осталось всего три человека, вышедших два года назад в море. Но это уж как Воздвиженский решит!