Дорожные работы по наследству

— Отправляемся! Сначала в Лоэ-диэлин, оттуда в Метафа-а.

Все, что лесные, что темнокожие тени, беспрекословно приняли приказ к исполнению. Положив ладонь на артефакт, подала сигнал: 'Лён, мы идем, встречай!'

А портал и легальная связь между двумя союзными мирами — это уже не мое дело ручной работы, а действо двух синхронизировавшихся артефактов — кристалла с дивным именем Архет и древесной короны, имени которой я не знаю. Может, его и вовсе нет, или оно такое, в три-четыре строки, что не знать его — благо для желающих сохранить мозг и язык несломанными. Все-таки эльфы они порой такие эльфы, даром, что именуются лоэ-диэль. Потому даже спрашивать не буду, а то ведь запомню на свою голову и буду мучаться. Хуже, чем с надоедливым мотивом застрявшим в голове, выйдет.

Портал сработал штатно, то есть забрал всех — меня, Чейра, четыре тени мелким оптом — и перенес на знакомую просторную поляну, то бишь исторически и магически значимое место Дивнолесья, торжественно именуемое — Лесные Чертоги.

Лён в ипостаси аэра Лоэ-диэлин, то есть в короне с веточками-цветочками и парадно-выходных зеленых (а каких еще-то?) одеждах, расшитых мотивами трав, встречал нас в обществе свиты с самой торжественной мордой лица. (Не у свиты, у этих оно всегда такое, будто пришел понос одновременно с кашлем, и они теперь кашлянуть бояться, а у Леньки). Не знала бы своего братишку с пеленок, точно купилась бы. Уж больно пафосную мину он состроил. А так ничего, быстренько скопировала его выражение и даже не рассмеялась, когда Лён короткую речь толкнул о том, как рад приветствовать высокую союзницу — ригаль-эш Киградеса в Лоэ-диэлин, сопровождаемую тенями. Дескать, тут, в Дивнолесье в охране его гостьи нет нужды, но поскольку путь лежит на территории иные, его сердце будет спокойно за безопасность княгини.

Это таким образом мой братец-почти кролик, если мерить по ушам, давал понять сородичам, что рядом с его названой сестрой не стремные чужаки, особо чернокожие подозрительные со всех сторон дро-су, которых надо истребить на месте без суда и следствия, а всего лишь надежная охрана.

Между прочим, Айдэса и Диэса эльфы не признали. Ну а что? Во-первых, четко черты лица не разглядеть — маскировка теней срабатывает. Прежними-то у них лишь прически остались, но здесь такие у многих. Во-вторых, один теперь брюнет, в-третьих, у пары братьев изменилась даже моторика. Так что они прибыли на родину практически инкогнито. И то ненадолго. Отойти пообщаться с обрекшим их на смерть коллективом ни малейшего желания не испытывали. Логично! Они, может, и чуток мазохисты, но не до уровня дебилизма.

Ответила я братцу пафосной хренью о вечных связях держав и дружеских узах владык, что служат опорой мирам, а потом мы все, теперь уже с Лёном во главе, шагнули на тропу, проложенную Лесом. По зеленому живому тоннелю — горизонтальному эскалатору — пришлось сделать пяток шагов. (Эх, маловато покаталась, еще хочу!) Перенеслись почти порталом в иную сферу бытия.

Нет, не шучу, правда, сферу. Это у Лёна все вокруг разно-зеленое, у меня, если парк при замке брать — зелено-коричневое в массе своей с оттенками инфернального безумства отдельных, особо ценных для Кайриль, читай смертельно-ядовитых для всех прочих, растений. А если виды дядюшкиного Нейссара брать, то серый добавляется, поскольку камень и скалы.

Здешняя сфера Метафа-а, оказалась свита вкруг огромной, чуть меньше тронной эльфийской, поляны. Она была малиново-голубая, с переливами цветов радуги, но не чисто-небесных, радующих глаз, а скорее бензина в луже. И там были не камни, как в пещерах дварфов, не круглый стол реш-кери, не паутина под потолком пещер дро-су, а травянисто-каменистый круг того же безумно-бензинового перелива посередине. Это чего, местный мега-трон, без спинки, сидения и ножек, на котором полагается не сидеть, а лежать, 'наслаждаясь мягкостью' камней, впивающихся в бока? Так вроде у мет-а-мофи вообще нет правителя единоличного, как у реш-кери и лоэ-диэль, только Цепь Мет-а-мофи, что бы это ни значило.

Ответ мы получили очень скоро. Не успели толком оглядеться, как из растительно-каменной стены выступил, становясь двуногим прямоходящим, а не камнем и листиками человек. Нет, мет-а-мофи. Человеком я его не назвали бы не только теперь, а и тогда, когда ничего истинного о других мирах и расах не ведала. Потому что этот 'человек' непрерывно менялся. Он будто тек по контурам. Менялись черты лица, очертания фигуры, даже одежда и та трансформировалась. Будто и не была одеждой, а частью тела создания. Ну... может так и было на самом деле и так было правильно для представителя этой расы? Я ж в мета-мофи не разбираюсь. А у покойной мамы такого не наблюдалось, потому что она уже призраком была? Как померла, так в одной форме застыла, как на фото в статике?

— Аэр Лоэ-диэлин, ригаль-эш Киградеса, Цепь Мет-а-мофи в Метафа-а приветствует вас и готова исполнить свою часть Уговора Баланса.

Вот прямо так меняющийся и сказал с больших букв. А что голос по-старчески дребезжал, как посуда на полке от проезжающего под окнами трамвая, не важно, я слышала то, что слышала.

'Каком-таком уговоре?' едва не спросила я вслух, но не успела.

Архет — артефакт, замечательный во всех смыслах этого слова (порой в весьма неуместных и скоропалительных), дал справку. Как прицельно молоточком по темечку врезал, хорошо хоть не кузнечным молотом. Оказывается, Уговором Баланса именовалась обязанность Цепи Мет-а-мофи помогать князю Киградеса в отладке баланса своего мира и перенаправлении нужных токов энергий путей в сопредельные миры при проведении ритуала регулировки. Сами они, конечно, могли, но очень медленно и без поддержки Архета откровенно хреново.

— Аэр Лоэ-диэлин, признательны тебе, не затаил злобы, благо общее миров выше личных обид поставил, — продолжил метаморф.

Это он к чему? А! Ага, это он так вежливо выпроваживал Лёна. Но братец чуть заметно качнул головой, когда только таких царских величественных замашек успел нахвататься, и высокопарно промолвил:

— Ценю я Алиру, сестру свою названную, ригаль-эш Киградеса, более благополучия множества миров. Свидетелем и щитом ей буду, вместе с тенями, покуда не придет пора возвращаться ей в Киградес.

М-да, слова Лёна дядечке явно не понравились, но он их проглотил, спорить не стал. И дело не в том, что нас больше (еще сотня морфов в кустах, а то и в облике кустов легко вокруг поместится), или правда на нашей стороне, а в том, что я лично, как носитель Архета, и союз с эльфами мет-а-мофи нужен больше, чем поглаживание уязвленного самолюбия. А вот доверия к ним после недавней выходки с айсилем нет, что очевидно.

Меняющийся дядя или дедуля (голос-то точно был мужским, пусть и неприятно дребезжащим) склонил голову на бок в неохотном жест согласия и занял место по центру радужного круга-безобразия. Там он хлопнул в ладоши. Вроде как в колокол прозвонил. Неслышный ухом, но явно резонирующий с костями звук пронесся по поляне.

Они стали появляться. Не как эльфы, властно, буквально за шкирку притянутые великим Лесом, когда Лёнька вынужденно принимал пост аэра, а словно создавались из ничего прямо в пестром круге с камнями. Хотя, готова спорить, это были в большей степени иллюзорные понты, чем дивный дар материализации тел, перемещаемых личной волей в пространстве. Мет-а-мофи в совершенстве владели искусством маскировки. А чего проще, если ты в любой миг можешь не только стать один в один цветом и фактурой с окружающим пространством, а сам себя способен преобразовать в кусок этой самой реальности? Не уверена, что совсем целиком — изнутри и снаружи, а то ведь так и крыша может поехать непоправимо (Я тучка, тучка, тучка, а вовсе не медведь!), но внешне — точно.

Интересно, мамаша моя блудная так же могла? И передались ли мне какие-нибудь гены, отвечающие за изменения, или почти весь набор от реш-кери отца остался? Не то, чтобы очень-очень хотелось, если только чуть-чуть со внешностью поиграться в свободное от горы работы время для релакса. Это же круче любого фотошопа!

Но знать насчет наследия надо точно. Вдруг мне стоит опасаться стихийной активации дара в стрессовой ситуации или от употребления определенного типа продуктов? Поем какого-нибудь фрукта-овоща, нюхну миленький цветочек в один непрекрасный день и, здравствуй, незваная метаморфоза. Хоршо если с обратимыми последствиями. Проснуться на кровати и ощутить себя частью этой самой кровати мне совершенно не улыбается. Закончим работу, спрошу, если останутся силы и желание общаться с этими странными типами. Или потом поинтересуюсь. Не последний день живу на свете, надеюсь.

Метаморфы явились разом и кучно, общим числом более десятка. Точно посчитать массу этих мерцающих личностей я с первого раза не смогла, а со второго решила не мучиться, чтобы глаза на конус не сошлись. Я математику, конечно, очень люблю, но не в таком наглядно-тошнотворном разрезе. У меня тени есть и охотник. Пусть они считают, если для моего телохранительства так надо, а если не надо, тоже могут не считать и глаза не ломать. Эти пестрые ведь не цыплята по осени.

Мет-а-мофи занимали свои места в каменно-травяном круге, будто хоровод на пятачке водить собрались, чтобы о камни спотыкаться, ноги вывихивать, а при должном усердии даже ломать, рождая в страданиях миропорядок. На нас внимания то ли демонстративно, то ли ритуально не обращали. Они действительно образовывали живую цепь какого-то прихотливого извива и плетения. И спустя несколько секунд цепь действительно стала цепью. Руки этих созданий переплелись и будто спаялись-слиплись между собой, словно были пластилиновыми, а не состоящими из плоти и крови.

Ой, коржики-пирожки, вот теперь поняла название. Это реально Цепь Мет-а-мофи! Не убавить, не прибавить, правильно назвали. Точно по внешнему виду. Я во все глаза смотрела за разворачивающимся действом. А оно действительно разворачивалось, даже воздух стал потрескивать от напряжения, кажется, я видела десяток-другой искр. Причем, не стандартно-электрических, а разноцветных, как и все вокруг. Но все-таки в одном я, к счастью ошиблась. Травмоопасных хороводов никто водить не стал, метаморфы стояли на месте. Тут вот не скажу каком: на первом попавшемся, или тоже особенном, выбранном по правилам тысячелетнего феншуя и персонально закрепленном за каждым участником действа.

В какой-то момент времени меня толкнуло в эту цепь, замыкая ее. Я даже не успела озадачиться: как же так, у меня же ничего не вырастет, чтобы контакты замкнулись, но контакты уже сработали сами по себе. Волей Архета. Теплые, у одного в мозолях, у второго прохладные, мягкие по-женски, руки метаморфов обхватили мои, и все началось.

В общем-то, несмотря на экзотический антураж, процедура оказалась стандартной и уже знакомой мне. Благодаря озарению, дарованному артефактом, метаморфы видели, что и как требуется сделать для родного мира и окрестностей. Энергия, накопленная 'бензиновой' сферой, как аккумулятором, щедро поступала через живую цепь, умножая общую силу, непременно забирая частицу от меня и артефакта, как направляющую. Это длилось, длилось и длилось, потому что слишком долго не утруждал себя ни один из ригаль-эш Киградеса визитами на землю Метафа-а. Я и сама-то знала, что надо, вопрос почти ребром стоит, а утрудилась, лишь когда жареный петух в облике Лёна клюнул в мягкое место. Тут уж отлынивать стало стыдно.

Когда все завершилось и цепь распалась, я устояла на ногах лишь каким-то чудом. Чудом и цепкой жесткой рукой того самого плывущего контурами метаморфа, осуществившего общий сбор. Может и старик, а держал он крепко, будто тисками сдавил.

— Княгиня, я чувствовал тебя в цепи, ты не только реш-кери, ты наша по крови! — в лоб и пафосно, словно пророк, возвещающий величайшую истину, объявил он.

— Мама была из ваших, — согласилась я. А чего отпираться-то? Я секрета из своего происхождения не делаю. Такие тайны не имеют смысла, грозят бумерангом вернуться и по маковке секретчика приложить в самый неподходящий момент. Благо у реш-кери бзика на чистоте крови нет. В этом плане они универсальны: размножаются практически со всем, что движется, и так же, почти от любого способны питать свой дар.

— О да, спит в тебе ее сила. Глупая девочка, испугалась первых проявлений сути, сбежала до круга пробуждения, не позволила своему дару проснуться толком, не пожелала ступить на Пути! — почти презрительно с толикой сожаления объявил метаморф.

— Так она что, не была смертельно больна? — удивилась я неожиданной вести — раз, и тому, что старикан очень оперативно сопоставил данные и вычислил, чья я буду по женской линии — два.

— Наша истинная суть — изменчивость, потому болезнь не может закрепиться в теле, — с пафосом опроверг версию необразованной беглянки собеседник, наглядно демонстрируя свое переменчивое обличье так, что у меня в глазах стало рябить и к горлу комок подкатил, будто укачало на чумовом аттракционе.

— Надеюсь, глупость и склонность к скоропалительным решениям не наследуются, моя княгиня, — не упустил шанса поддеть меня Чейр, успевший уже переварить нахлобучку от отца и собственный статус отвергнутого трагического героя. Привычная язвительность к хвостатому вернулась в полной мере. Работоспособности же он и не терял.

— А я-то как надеюсь, — горячо согласилась я, наверняка вопреки его ожиданиям. — Дурак — это горе в семье, а правитель дурак — горе стране, в нашем случае — миру. А самое страшное, знаешь что? Дурак собственной дурости в упор не заметит, он себя самым умным мнит. А если ты спросишь, уверена ли я, что не дура, отвечу: решать вам, но я точно уверена, что я — не самая умная, а это уже повод для оптимизма!

— Ты достойна! — вдруг возопил неожиданным фальцетом старикан, кажется, поехавший крышей или перенапрягшийся в процессе ремонта мира, и с неожиданной силой толкнул меня от себя лицом в разноцветный траво-каменный круг. Тот раскрылся под ногами, словно состоял из очень-очень зыбучего песка. В доли секунды он засосал меня и отправил вперед, вверх или вообще непонятно куда по какой-то громадной трубе.

— Пройди Путями Пробуждения! — услышала напутствие уже моя спина, так же, как часть последующих речей.

— Димшайн, зачем!? — кажется, это отчаянно вскричал кто-то из метаморфов, более трезво воспринимающих реальность, или лучше знакомых с мстительным нравом реш-кери.

— Стойте, безумцы, лишь мет-а-мофи может пройти этим путем и сохранить разум! — с откровенной паникой вторил ему другой местный.

— Она моя сестра! — яростно проорал Лён, остальные (если сказали, что 'безумцы, значит, их было больше одного?), что-то делали молча.

— Нам нужна своя ведущая Цепи! Пробудившись, она останется с нами! — гордый своей выходкой, оповестил всех старый клоун. — Настала пора Метафа-а обрести владычицу!

Кажется, мое мнение и мнение коллектива этого старого пер..., короче, чокнутого не волновало от слова совсем.

— Ее спутники не метаморфы, они не выйдут живыми из Путей Пробуждения. Носительница артефакта не простит!

— Она изменится! — уверенно, будто это все объясняло, оправдывало и списывало грехи, объявил упрямый старикан, и звук резко стал глуше, и буквально через пару-тройку мгновений вовсе исчез.