— Готово, — кивнул комиссар своему протеже. — Если не боишься обжечь язык, то можно есть прямо сейчас.
— Сэр... не стоило так рано...
— Нормально. Да и мне полезно разминаться, чтобы навыки не потерять, а то в последнее время наша столовка меня малость разбаловала. Принеси тарелки из нашей комнаты пока. Не будем ребятам мешать — поедим здесь.
— А где они?
— В верхнем шкафу слева от окна.
— Сейчас...
— И кружки прихвати под чай.
В том же шкафу нашлись и вилки — довольно старые алюминиевые, слегка погнутые, однако Дензел на это с чистой совестью плюнул — когда он служил на границе, то там водились вилки и по-страшнее. И ведь пользовался!
Завтракали альфы стоя, уступив столы омегам, продолжавшим возиться с готовкой — детям с собой собирали, чтобы лишний раз не тратиться на школьные обеды. Сковороду с омлетом поставили на подоконник, подложив старую разделочную доску, нашедшуюся тоже в их комнате. Готовил комиссар неплохо, и сковорода быстро опустела.
— Зря вы сетовали на отсутствие практики, сэр — было вкусно. Наверно, часто готовить самому приходилось.
— Особенно, когда начинал жить самостоятельно. Как вспоминаю, как учился солить на глаз и картошку чистить... — Гиллиан ностальгически закатил глаза. — А моя первая яичница... Если бы не Суо, то Гровер потом дал бы мне по зубам. И был бы абсолютно прав.
— Скучаете по тем временам, — сочувственно кивнул Дензел.
— Да, — вздохнул и комиссар, перестав улыбаться. — От нашей стаи только мы с Джаспером остались... Каждый раз, как собираемся посидеть и вспомнить наших ребят, до сих пор ком к горлу подкатывает. Может, и жили от получки до получки, всё на счету, район не из спокойных, среди соседей швали хватало, комнатуха тесноватая и не самая лучшая, но жили хорошо, дружно.
— И вожак у вас был хороший.
— Да, был старшим братом всем нам. Многому меня, недотёпу, научил тогда. Выписал путёвку в жизнь по сути. Повезло, что я их тогда встретил. Когда всё закончится, я подробно всё опишу, чтобы потомки знали, как оно было в наше время...
Кое-кто слишком активно пытался делать вид, что не подслушивает. Подпольщики переглянулись и поняли друг друга.
— А ты молодец, — похвалил своего воспитанника Гиллиан, когда они, разобравшись с временной регистрацией, покинули общежитие, не забыв оставить своим записку.
— Вы сами говорили, что пора пустить пару слухов. А общаги — это такое место, где могут появляться самые невероятные.
— Осталось дождаться, когда они разбегутся по городу и дойдут до моего отца.
— Внутренняя разведка начнёт проверять. Надеюсь, что здешние жильцы не пострадают?
— Роммни не такой дурак — будет прощупывать аккуратно. Пока мы здесь живём, лишнего внимания к себе не привлекай, но и от людей не шарахайся. При твоих качествах, конечно, ясно, что омеги вокруг тебя будут стаями кружить, но тут уж ничего не поделаешь. Если захочется посидеть с ребятишками — ради предков, попросят составить компанию за чаем — если захочешь. Главное — не давать новой пищи для слухов и тем более конкретной информации. Следи за тем, что говоришь. Ничто не должно выбиваться за пределы легенды.
— Понял.
— Сейчас я познакомлю тебя с нашими внештатниками, с которыми можно разговаривать свободно. Остальные обитатели "Милосердия" почти ничего не знают, так что правило о болтовне на них тоже распространяется. У них, как и у наших будущих партийцев, должны быть чистые руки и максимально безобидная репутация, чтобы не давать Роммни лишнего повода их шерстить. Слежка, конечно, за ними ведётся, и потому подставлять ребят мы не имеем права — иным горожанам обращаться за реальной помощью просто некуда.
До столичного офиса "Милосердия" ехали на метро — в толчее было проще затеряться. Метро в Камартанге строили в первую очередь, потом начали рыть тоннели и под Виктораном. В том числе и расширяя древние катакомбы, не включённые в систему канализации. Разумеется, столичное метро было куда роскошнее, чем в родном городе Дензела, и парень откровенно пялился на облицованные самыми дорогими сортами мрамора стены, потолки и полы, лампы, заливающие ярким светом каждый уголок. Особенно долго он смотрел на огромное мозаичное панно на станции, на которой они вышли. Гиллиан деликатно стоял в паре шагов и не торопил, понимая, почему его воспитанника так привлекла эта картина.
Панно изображало самую знаменитую роту десантников, в честь которой станция и получила своё название. В библиотеке центральной базы хранились подлинные дневники одного из немногих выживших из этого отряда, в которых подтверждалась изрядная часть официального изложения тех событий, и это внушало надежду, что подобных историй на самом деле немало. Тренировки, патрули, дежурства, походы в детсад и школу, а так же вечера и ночи с Салли оставляли не так много времени, чтобы перечитать всю библиотеку, о чём Дензел откровенно сожалел. Учась в викторанской частной школе, он жадно ловил все старые легенды, читал романы о войнах и героях, пытаясь стать таким же, как описываемые в них люди — храбрым и сильным — и когда он понял, что многие факты официальные историки перевирают, это стало неприятным открытием. Десантники, получившие прозвище "Громовые орлы" были кумирами многих мальчишек-альф, почему многие из его сослуживцев, собственно, и выбрали военную службу. Про них даже фильм сняли. Художники по мозаике очень реалистично выложили на стене портреты героев из множества кусочков непрозрачного стекла. Картина была очень величественна и красива.
— Что чувствуешь? — тихо спросил своего протеже комиссар.
— Гордость. Что не зря поверил в них. Они действительно были настоящими героями. И большинство из них умерли молодыми.
— Как и многие другие, павшие на полях сражений. Это честь — быть увековеченным в памяти потомков таким образом, но всё-таки хочется, чтобы как можно больше героев доживало до старости. Чтобы быть живым примером для подрастающих поколений. А нынешние методы ведения воин оставляют таких возможностей всё меньше. Как и причины, по которым войны то и дело вспыхивают. Ладно, идём.
— Да, сэр.
Дензел бросил на панно последний взгляд, мысленно отсалютовал павшим героям и пошёл к эскалатору.
После спешки и суеты метро наверху дышалось свободнее. Выйдя из наземного вестибюля, альфы перешли улицу Хоффмана, свернули на Ангельскую, отмахали пару кварталов, и впереди показалось довольно крепкое, пусть и староватое здание офиса. Пятиэтажное, с тремя входами, стёкла кое-где были треснутые и подклеенные. Вместо вывески над центральной дверью висело изображение двух ладоней — крупной и хрупкой — между которыми сияла четырёхлучевая звезда, похожая на Крест Единства. Судя по толщине вывески, когда темнело, здешние хозяева тоже включали подсветку, как и в офисе в Трампе. Внутри были слышны голоса, а в окнах мелькали люди. Гиллиан привычно огляделся, потом слегка мотнул головой — заходим. При этом направился к центральному входу.
Внутри было довольно тепло, и альфы сразу начали расстёгиваться и снимать шапки. Вахтёр-омега, который о чём-то шептался с сородичем в синем тёплом халате — судя по запаху, омега был постояльцем здешнего отдела пережидания и скоро должен был вернуться домой — заметил гостей, ахнул и выбежал из-за своей стойки.
— Дядя Гилл!!! — завизжал он и тут же повис на шее комиссара, которого такая фамильярность ничуть не удивила. На вид омеге было около семнадцати лет, темноволосый, аккуратно подстриженный, симпатичный и с замечательным запахом довольного жизнью омеги.
— Привет, Ликан, — улыбнулся в ответ Гиллиан, подхватывая паренька. — Как жизнь молодая? Как родители? А брат?
— Я в полном порядке, — отрапортовал Ликан, спрыгивая на пол и по-военному вытягиваясь во фрунт. Он буквально сиял от удовольствия. — Готовлюсь к выпускным экзаменам, двоек нет. Папа Галли и оми Уэйд здоровы... — Тут вся напускная серьёзность с лица парня сползла, и Ликан прыснул. — А Фредди опять скоро папой станет. И ещё двое на подходе.
— Это... — Гиллиан и сам начал хихикать. — Это уже сколько у него?
— Пятеро... — Ликан не выдержал и засмеялся. — Когда отец Себастьян приезжал в последний раз и проводил церемонию, все едва сдерживались, чтобы не засмеяться! Это же каждого надо было спросить... Потом, когда всё закончилось, даже не смеялись, а ржали!
— А с яблоком как решили?
— Просто разрезали. — Ликан немного угомонился. — Тэдди и резал, а Фредди себе самый маленький кусок взял.
— Разумно, — кивнул Гиллиан, отсмеявшись. — А родители не возражали? Столько внуков сразу — это не перебор?
— Какая разница? — отмахнулся омега. — Все наши будут.
— И где рожать будут? Снова в третьем?
— Ага. Фредди там уже встречают, как родного, все санитары.
— Этак скоро волейбольная команда наберётся! А на футбольную Альфред замахнуться не хочет?
— Не — комнат не хватит. Там и так через пару лет не протолкнуться будет.
— А сам замуж ещё не собираешься?
— Не, сначала выучусь. — Ликан с любопытством принюхался к Дензелу, и парень дружелюбно улыбнулся новому знакомцу. — А это кто?
— Это мой ученик и будущий зять.
— Сэр... это ещё неизвестно... — густо покраснел Дензел, вцепившись в свою шапку. — Мало ли...
— Истинное Предназначение? — догадался Ликан, и его мордашка слегка обиженно вытянулась.
— Оно самое.
— Старший или младший? — деловито уточнил Ликан.
— Старший — Джейми ещё никого особенного не встретил. — Гиллиан повернулся к своему протеже. — Ликан из посвящённых, так что с ним можешь говорить свободно.
По прозвучавшим именам Дензел уже догадался, о какой семье идёт речь, и поразился — у его сородича уже целых ПЯТЬ мужей!!! И как он только с ними со всеми справляется?! И что творится у них дома?!
— А... твои зятья между собой не ссорятся? — осторожно спросил он.
— Не, ты что?!! Кого попало мы в семью не берём. У нас всё нормально — мир, лад и веселье. А если что — оми живо порядок наведёт.
— Ну да... он же такой...
— Догадался? — хитро прищурился Ликан.
— Да, я уже немало о вас слышал. И "Покорение" три раза смотрел. И историю знакомства ваших родителей знаю.
— Ну, тогда будем знакомы. — Ликан уверенно протянул свою ладошку. У него были очень красивые гибкие пальцы. — Как тебя звать?
— Калеб Варбург. Это по паспорту, — тихо добавил Дензел на ухо, наклонившись. — На самом деле меня зовут Дензел.
— И так и так нравится, — подмигнул Ликан. — Позже поболтаем?
— Обязательно. Расскажешь, как вы у себя дома сейчас помещаетесь.
— Всё, хватит лясы точить, — потрепал "племянника" по голове Гиллиан. — Дигори на месте?
— Ага, уже ждёт.
— Отлично.
— Дядя Гилл... — Ликан поджал губы и инстинктивно понизил голос до едва слышного шёпота. — А вы... за Аполло приехали?
— Да. У нас появилась наводка, где держат заложника, которым беднягу на цепь посадили, — так же негромко ответил комиссар. — Осталось кое-что уточнить, и будем ребят вынимать. Так что готовьте комнату на двоих... и пока молчок.
Ликан понятливо кивнул и поспешил на своё место.
— Мой крестник, как и Альфред, — объяснил Гиллиан своему спутнику. — Хороший мальчишка, верно?
— Славный. Похож на родителей с той фотографии... только обычный омега.
— Да, рост и комплекцию Уэйда он не унаследовал, но его детям наверняка что-нибудь перепадёт.
— Зато Альфред получился на отличку. Целых пять мужей!
— Он и собирался обзавестись минимум тремя. — Гиллиан снова начал посмеиваться. — Представляю себе, как удивлялся каждый раз отец Себастьян...
Дензел тоже представил и не смог сдержать улыбку. По старому обряду, когда в уже сложившуюся семью принимали третьего супруга, у уже законного, который, собственно, и давал согласие на третьего, положено было спрашивать, действительно ли он согласен на это. После чего нового супруга последовательно вопрошали, согласен ли он считать обоих своих мужей равноправными. В общем, когда семья увеличивалась не на одного супруга, а на куда большее количество, опрос занимал немало времени и вполне был способен вызвать смех у присутствующих. Особенно, если новые мужья приходили не одновременно, а спустя некоторые промежутки времени и один за другим. Дензел, конечно, слышал, что по стране уже появилось немало подобных семей и в разной комплектации, но напрямую с подобным сталкивался впервые — на центральной базе таких пока не было. Его и Дона устоявшиеся отношения с Салли в расчёт никто не брал... пока что. Как и Алекса с Соломоном.
Кабинет главы центра и одного из столичных кураторов подполья альфы Дигори Фалькона находился в правом крыле на третьем этаже. Сам Фалькон оказался не самым рослым, одетым просто и непритязательно, да ещё и довольно упитанным, без признаков ощутимой мускулатуры, какие обычно полагались традиционному потомку Адама. Причиной было не самое отменное здоровье Дигори — альфа страдал от нарушения обмена веществ с детства, а с возрастом обзавёлся ещё и легкой степенью диабета, поскольку с полноценным питанием в семье, когда он был ребёнком, было туговато. Однако альфа ничуть не стеснялся своей ущербности — по рассказам наставника Дензел знал, что Фалькон весьма активно работал, обеспечивая бесперебойную работу офиса. Он тщательно следил за снабжением и расходом средств, полученных от благотворительных фондов, нередко буквально дневал и ночевал на рабочем месте. Фалькону было всего около тридцати лет, однако он ещё не был женат — работа отнимала практически всё личное время, и его семьёй, по сути, были обитатели центра.
— Сэр, как же я рад вас видеть! — поспешил поприветствовать гостей куратор. — Вы за Аполло?
— Да. Какие новости?
— Да вы наверняка ещё в общежитии всё слышали. Бедный парень открыто попрощался с публикой, и, похоже, его хозяевам, это не слишком понравилось. Вот, свежая газета... — Фалькон схватил со своего стола газету и протянул Гиллиану. — Читайте сами!
Передовицу украшала огромная фотография Аполло в образе танцующего Ориона, а поперёк большими буквами шёл заголовок: "АПОЛЛО УЖЕ НЕ ТОТ!!! Конец карьеры не за горами." Гиллиан развернул газету на нужной странице, и Дензел начал читать статью через его плечо.
"Долгожданное всеми поклонниками сборное шоу знаменитого танцора и актёра Аполло Ская вызвало неоднозначные оценки критиков. Да, зрители, пришедшие на выступление, оценили работу прославленного "ненормала" очень высоко, а кого-то очень растрогало его последнее высказывание, однако это только зрительское восприятие. Специалисты и профессиональные хореографы, которые тоже присутствовали на шоу, отметили, что последние события в жизни Аполло сильно сказались на его работе на сцене. Да, технически все номера были безупречны — это опыт и активная работа перед самим шоу, однако налицо были и признаки того, что Аполло теряет профессиональную форму. В его выступлении пропал присущий исключительно ему одному шарм, в перерывах за кулисами, пока шла смена сценических костюмов и грима, Аполло временно терял ориентацию, путался в людях, с которыми раньше часто работал или встречался, то и дело что-то переспрашивал. Наблюдалась и некоторая заторможенность, путанность речи, а перед "Фениксом" даже был случай потери координации движений, который, к счастью, был единичным. Всё это приводит экспертов к неутешительному выводу — Аполло уже не тот, что прежде. Он ещё способен работать, и, по расчётам специалистов, успеет закрыть существующие контракты, но новых проектов с его участием ждать уже не стоит. Вероятнее всего, по завершении работы над его последним фильмом "Тень", постановка которого планируется на лето-осень нынешнего года, Аполло придётся взять под плотное наблюдение медиков, а то и вовсе поместить его в специализированную лечебницу. Надежд на полное исцеление почти нет..."
